Текст книги "Убийства на улице Богов"

Хок прибавил шагу и поравнялся с колдуном Могилой.

– Простите, сэр, но если нам с Фишер предстоит опасная работа, то, как мне кажется, мы вправе знать, в чем она заключается.

– Да, конечно, – ответил Могила. – Вы должны извинить нас, капитан, мы не привыкли обращаться за помощью к посторонним, а Рябина и я обладаем даром ясновидения, то есть видим и чувствуем на расстоянии. Есть подозрение, что давнее соперничество между приверженцами двух религий вылилось в открытое столкновение. Суть вот в чем: если немедленно не положить конец данному инциденту, столкновение перерастет в массовые беспорядки и спровоцирует Существа вмешаться – произойдет конфликт. Как правило, события здесь развиваются неторопливо, но сейчас, когда три божества мертвы, а преступник все еще не обнаружен, нервы жителей улицы могут сдать.

– Минуточку, – прервал Хок, – если все настолько серьезно, почему бы не вызвать отряд стражей особого назначения?

– Это лишнее, – возразил Могила. – Мы имеем дело с обыкновенной потасовкой и справимся своими силами.

– Посмотрим, за кем останется последнее слово, – пробормотала Фишер ему в спину.

Хок тяжелым взглядом посмотрел на Могилу, но тот, видимо, не шутил.

– Ну ладно, – сказал Хок. – Просветите меня хоть чуточку. Вы упомянули две религии. Что это за религии?

– Их основатели – Существа низшей категории, – ответил Могила. – Ни одно из них не может похвастать ни могуществом, ни высоким положением, но оба имеют давних приверженцев. Сумеречный Пожиратель исповедует культ нигилизма. Все прогнило, все отвратительно, мир идет к катастрофе, только истинно верующие будут спасены и переместятся в лучший мир. У меня нет доказательств, но я убежден: Пожиратель просто страдает от обыкновенного маниакально-депрессивного психоза.

Второе Существо именуется Хризалида. Это огромный кокон длиной примерно в двадцать футов. Говорят, что оно иногда творит чудеса, но я что-то не замечал этого. Приверженцы Хризалиды верят, будто в один прекрасный день кокон раскроется и оттуда во всем блеске славы выйдет Бог, который очистит мир от скверны независимо от того, хочет мир этого или нет. Наблюдение за коконом ведется вот уже более четырехсот лет, но пока с ним ничего существенного не происходит.

И что интересно: каждое религиозное учение обещает последователям других религий возмездие. У каждого Бога должен быть свой дьявол, хотя я не понимаю, зачем ему он. Наверное, неплохой бизнес. Во всяком случае, обычно обе соперничающие группировки верующих довольствуются пламенными проповедями, завуалированными оскорблениями, произносимыми на улице, и случайными потасовками после закрытия кабаков. Но в нынешней ситуации нельзя рассчитывать на привычное развитие событий. Улица Богов сейчас подобна лесу в период засухи. Достаточно одной искры – и все заполыхает.

Хок кивнул.

– Возможно, они прослышали, что к ним направляемся мы с Фишер, и теперь готовятся к встрече.

Рябина пробормотала что-то неразборчивое. Но, несомненно, нелестное.

Потасовку они услышали раньше, чем увидели. До них донесся рев сборища людей, готовых вот-вот превратиться в неуправляемую толпу. Хок замедлил шаг, стараясь идти рядом с Фишер. Если им предстоит драться, ему хотелось бы иметь у себя за спиной человека, которому он может доверять. Рев толпы становился все громче и свирепее по мере приближения Отряда к тому месту, где улица делала резкий поворот. Согласно официальным картам улица Богов – прямая, как стрела, но улица изгибалась и жила по законам колдовства и магии. Они завернули за угол, и перед ними предстала картина уличной стычки.

Сотни мужчин и женщин бестолково толпились на улице. Сжатые в злых ухмылках губы, пылающие яростью глаза. Люди визжали, орали, потрясали кулаками, дико озирались по сторонам. Некоторые держали в руках палки, дубины или стальные цепи. На мостовой виднелись пятна крови, несколько человек неподвижно лежали на земле; их топтали ногами, даже не замечая. Воздух отяжелел от духа насилия.

Подойдя поближе к толпе, Хок остановился и внимательно осмотрелся, оценивая обстановку, – хуже некуда. Улица в этом месте узкая и длинная, боковые выходы немногочисленны. Даже если удастся рассеять толпу, разделив ее на небольшие, более управляемые группы, то и тогда не удастся помешать образовавшимся группам соединиться вновь. Людей необходимо было увести отсюда.

Хоку также не нравилось множество зевак, не принимавших участия в драке, а только наблюдавших за ней. Очевидно, это приверженцы иных религий, с радостью смотревшие на потасовку своих соперников. Даже уличные проповедники перестали вещать Слово, а заключали пари среди зрителей.

Могила стоял недалеко от толпы и, задумчиво поджав губы, внимательно изучал ее. Рябина присела на корточки рядом с ним и стала рыться в своей сумке. Хок наклонился, пытаясь посмотреть, что у нее там, но быстро выпрямился, когда она метнула на него злобный взгляд. Тут же, сложив руки на груди, затянутой в кольчугу, и высокомерно взирая на толпу, стоял Бюкен. Казалось, он только ждал команды, готовый броситься в самую гущу и сталкивать дерущихся лбами, пока те не опомнятся. Хок взглянул на Фишер и успокоился, поняв, что зрелище ее не слишком волнует. Она перехватила его взгляд, все поняла и широко улыбнулась. Хок отвернулся, сделав вид, будто ничего не заметил. Он покачивал в руке топор, словно взвешивая его. Настроение толпы ухудшилось. Хок не хотел вмешиваться в действия Отряда, но прекрасно понимал: если не принять экстренных мер, то в скором времени мостовая покроется кровью и растерзанными телами, начнутся беспорядки, для усмирения которых потребуется целая армия.

Рябина вынула из сумки две тоненькие медные проволочки и воткнула их в мостовую. Они легко вошли туда, словно это были не булыжники, а жидкая грязь. Затем она голубым мелком очертила защитную линию вокруг себя и Могилы. Хоку не понравилось, что она лишила защиты Фишер, Бюкена и его самого. Но, вероятно, Рябина и Могила знают, что делают. Ворожея и колдун увлеклись обсуждением каких-то технических деталей. Хок незаметно подошел к Бюкену, который все так же молча изучал толпу.

– Кто берет верх, сэр Бюкен?

– Трудно сказать. Это не сражение, а просто куча мала. Никакой взаимопомощи: всяк за себя, один дьявол за всех.

– Как вы отличаете одну группировку от другой?

– Те, кто в синих накидках, – последователи Хризалиды, в серых – Пожирателя.

– Необходимо их разъединить? – спросила Фишер, подойдя к ним. – Я не могу вот так просто стоять и смотреть, это вредит моей репутации.

– Не стоит высовываться раньше времени, – пояснил Бюкен. – Пусть лучше они сначала изольют свою злость друг на друга.

– Вы хотите сказать, наша роль – лишь стоять и смотреть, как погибают люди? – На лице Фишер заиграла презрительная усмешка.

– Так надо, – объяснил Бюкен. Он взглянул на нее и слегка улыбнулся. – Вы новички на улице, дорогуша. Мы знаем, что делаем. – Он поймал на себе горящий взгляд Фишер, и ему стало немного неловко. – Наверное, у вас имеется план получше?

– Драки есть драки, – отрезала Фишер. – В свое время нам с Хоком приходилось не раз иметь с ними дело. Видимо, на своей территории вы мастера, сэр Бюкен, но и мы на принадлежащем нам участке не любители.

– Что ж, если мы собственными методами не справимся с дракой, у вас есть шанс показать, на что вы способны, – с холодной сдержанностью отпарировал Бюкен.

Могила и Рябина вдруг встали рядом и подняли руки высоко вверх, призывая всех к вниманию. Ворожея завела жутковатую атональную мелодию, которая как нож врезалась в гам побоища. Драка прекратилась, люди перестали орать, теперь они раскачивались на дрожащих ногах и сжимали руками головы. Могила произнес Слово Власти, и толпа внезапно разделилась надвое, будто невидимая сила разъединила серых и синих; обе половины встали на противоположных сторонах улицы. Хок переминался с ноги на ногу и тряс головой, чтобы прояснить мысли. Голос ворожеи коснулся его еле-еле, вскользь, но он мог теперь оценить, каково же несчастным, испытавшим его воздействие в полную меру.

Рябина перестала петь, и на улице Богов внезапно стало тихо. Люди в обеих группах отняли руки от голов и в растерянности оглядывались вокруг. Они заметили Отряд – среди присутствующих поднялся глухой протестующий ропот, который прекратился только тогда, когда на середину улицы энергично вышел Бюкен. Переглянувшись, Хок и Фишер последовали за ним. Что бы ни случилось, они не хотели оставаться в стороне. Бюкен занял позицию между двумя группами, посмотрел налево, затем направо и величественно помахал рукой. После небольшой паузы с противоборствующих сторон вышло по одному человеку. Каждый был в одежде, цвет которой символизировал его религию: один в синей, другой в серой, одеяния отличались причудливым покроем и богатыми украшениями. По манере держаться, высокомерному выражению лиц и количеству драгоценностей Хок понял – перед ним Верховные жрецы Пожирателя и Хризалиды. Подойдя к Бюкену, оба жреца остановились и слегка склонили перед ним головы, старательно не замечая друг друга.

– Превосходно, – отметил Бюкен. – Кто начал первым на этот раз?

На мгновение Хоку показалось, что сейчас оба жреца покажут пальцами друг на друга и прокричат: «Он первый начал!», – как мальчишки, подравшиеся во время игры. Оба жреца расправили плечи и сверлили Бюкена испепеляющим взором.

– Сэр Филд, сэр Стоунер, – обратился к жрецам Бюкен, переводя взгляд с серой мантии на синюю. – Я жду вашего ответа.

– Сумеречный Пожиратель оскорблен, – бесстрастно сказал Филд.

– Пожиратель оскорбляет Хризалиду одним своим существованием, – рявкнул Стоунер.

– Богохульник!

– Еретик!

– Лжец!

– Мошенник!

– Хватит, – приказал Бюкен, кладя руку на меч.

Оба жреца нехотя присмирели и обратили горящие взоры на Бюкена. Хок чуть нахмурился. Верховные жрецы нервничали, но не трусили. На них взирали их верующие, и никому не хотелось сдаваться первым.

– Вернитесь к своим людям и уберите их с улицы, – крикнул Бюкен. – Вам известны законы. Беспорядки вредят бизнесу.

– К дьяволу ваши законы, к дьяволу ваш Отряд, – произнес Филд. – Будьте прокляты все вы с вашим колдовством. Сумеречный Пожиратель защитит своих детей.

– Ваш колдун и ворожея могут заниматься своими песнопениями до посинения, – заорал Стоунер. – Больше вы не застигнете нас врасплох. У нас и свои колдуны есть.

Филд решительно затряс головой.

– Бюкен, ты теперь здесь не командуешь. Боги погибают, а ты бездействуешь. Отныне мы сами будем защищать себя.

Бюкен немного растерялся, получив столь откровенный отпор. Повисла зловещая тишина.

Хок взглянул на Фишер.

– Твой синий, мой серый, – резко сказал он и с топором в руке встал напротив Верховного жреца Сумеречного Пожирателя.

Филд взирал на него с опаской, но не тронулся с места. Хок угрожающе ухмыльнулся.

– Меня зовут Хок, я капитан городской Стражи. Это моя коллега, капитан Фишер. Может быть, вы о нас кое-что слышали. Все это сущая правда. А теперь убирайся вместе с твоими людьми с улицы, иначе я отрублю тебе ноги по колени.

Настала очередь растеряться Филду, но он пришел в себя быстрее, чем Бюкен.

– Только прикоснись ко мне, Страж, и мои верующие разорвут тебя в клочья.

– Может быть, – ответил Хок, – но ты все равно умрешь.

– Это ложь.

– Проверь.

Филд встретил устремленный на него взгляд Хока, и уверенности у жреца поубавилось. По спине пробежал неприятный холодок: до него дошло, что Страж поступит с ним именно так, как обещал. Хок поглядел на Стоунера, который уставился на Фишер завороженным взглядом, как мышь на змею. Филд снова метнул взгляд на Хока и медленно кивнул. Он повернулся лицом к своей пастве, стараясь не делать резких движений, приняв условия Стража. Произнося слова медленно и спокойно, он объявил своим людям о преждевременности открытой борьбы и призвал их вернуться в свои дома и молиться, тогда повелитель их просветит. Стоящий рядом с ним Стоунер обратился с подобной речью к своим верующим. В той и другой толпе началось движение и недовольный ропот, но в конце концов люди вняли своим пастырям. Филд и Стоунер повернулись снова к Хоку и Фишер.

– Отлично сработано, – сказал Хок. – А теперь убирайтесь отсюда к черту. А если еще где-то возникнут беспорядки, мы посчитаем, что это ваших рук дело, и придем за вами.

– Верно, – подтвердила Фишер.

Оба Верховных жреца удалились, пытаясь сохранить остатки достоинства. Хок взглянул на Бюкена.

– Драка есть драка, сэр Бюкен. Надо только отделить зачинщиков и сбить с них спесь.

– Вам повезло, – промямлил Бюкен с обидой. – Настоящие фанатики предпочли бы лучше умереть, чем сдаться.

– Но они не были настоящими фанатиками, – возразил Хок. – Я это сразу понял.

– А что бы вы сделали, если бы они оказались настоящими?

Хок усмехнулся.

– Пустился бы наутек, призывая на помощь Отряд стражей особого назначения. Я же не сумасшедший.

– И я тоже, – улыбнулась Фишер.

Глава 3
Боги, дьяволы и прочие существа

Колдун Могила вел Хока и Фишер по улице Богов, и прохожие расступались перед ними. Не одна пара любопытных глаз следила за шествием Стражей, но никто не решался подойти слишком близко. Молва об их появлении на улице распространилась везде. Хок и Фишер вежливо отвечали на приветствия немногих храбрецов и не спускали глаз с недружелюбных лиц. Большинству не понравилось их обхождение с Верховными жрецами. Кроме того, по какой-то неясной для него причине Хок чувствовал все нарастающее беспокойство. Улица Богов сильно изменилась с тех пор, как он был здесь в последний раз. Дома теснее прижимались друг к другу, словно ища поддержки и защиты. Изредка попадавшиеся Существа и Явления имели явно угрожающий вид. Даже уличные проповедники отличались агрессивностью, произнося речи на тему разрушения мира и адских мук. Улица стала темнее, холоднее, подозрительное молчание таило угрозу. Хок посмотрел на Фишер – заметила ли она эти изменения – и увидел, что она снова положила руку на эфес меча. Фишер предпочитала всегда быть в полной боевой готовности.

В предыдущий раз они оказались на улице Богов в качестве телохранителей, сопровождая политика Джеймса Адаманта. Он тогда совершал обход Существ, которые сочувствовали его политике, стараясь заручиться их поддержкой во время выборов. Сейчас Адамант стал Советником. В прошлый раз улица Богов показалась Хоку просто странным, фантастическим местом, в призрачной реальности которого обитали Существа и Явления. На этот раз улица Богов, по которой шли Хок и Фишер, была угрюмой и зловещей. Будто ожидала чего-то... Хок нахмурился. Очевидно, даже Боги понимают, что такое страх, когда убийца разгуливает на свободе.

По лицу Хока пробежала кривая ухмылка, он взялся за рукоять топора. Чем дальше они продвигались, тем меньше он понимал смысл происходящего. В своей жизни он видел немало странностей, но в Хейвене Хок в основном имел дело с убийцами – людьми, с их каждодневными интригами, страстями и ненавистью. Он знал, как с ними бороться. И вот теперь, худо это или нет, он приписан к Отряду с улицы Богов, пока не найдет убийцу или же начальство не сжалится над ним. Придется привыкнуть к улице, только и всего. Он видал кое-что и похуже.

По улице прошла группа монахов, по-военному размахивая руками. Сутаны спадали широкими складками, капюшоны надвинуты так, что скрыты лица. Могила отошел в сторону, дав группе пройти, Хок и Фишер последовали его примеру. На улице Богов опасности подстерегали отовсюду, и осторожность здесь никому не вредила. Монахи прошествовали мимо, не глядя по сторонам. Могила переждал, когда пройдет вся группа, и только потом продолжил путь. За ним по пятам шли Хок и Фишер.

Они направлялись к храмам трех убитых Существ. Рябина с ними не пошла, она неважно себя чувствовала. Заболела она недавно и теперь много времени проводила в постели, накачиваясь своими настоями из трав. Хок надеялся, что болезнь Рябины не заразна. Бюкен же отлучился куда-то по своим личным делам. Никто не уточнил у него, по каким. Бюкен – это Бюкен, и никому не приходило в голову интересоваться его делами. Так что выступать в роли гида пришлось Могиле.

Первое преступление произошло в огромном, внушительного вида храме где-то на середине улицы. Стены трехэтажного здания с узкими бойницами вместо окон были сложены из каменных блоков в человеческий рост. Внутрь вела единственная дверь из мореного дуба, укрепленная широкими стальными брусами. Хок задумчиво осматривал здание, пока Могила отыскивал в связке нужный ключ. Здание походило скорее на крепость, чем на храм. Очевидно, у этой религии есть враги если не в действительности, то уж наверняка в теории. Нужно признать, что у Наводящего Ужас было не слишком много поклонников. На улице Богов допускались человеческие жертвоприношения, если они не представляли опасности для туристов, но на такие зрелища смотрели с неодобрением и не поощряли. Могила наконец нашел нужный ключ и открыл огромный висячий замок. Кончиками пальцев он толкнул массивную дверь, и она бесшумно открылась. Хок настороженно поглядел в темный проход.

– Там никого нет, капитан Хок, – успокоил его Могила. – После того как произошло убийство, я поставил защитные заклинания против вандалов и охотников за сувенирами, все имущество в неприкосновенности. С тех пор здесь никого не было. Прошу вас следовать за мной.

Могила уверенно вошел в сумрачное помещение, Хок и Фишер последовали за ним, держась за оружие. Вокруг колдуна возникло яркое голубое сияние, от света которого стал виден мрачный, ничем не украшенный проход. Могила предоставил им несколько минут, чтобы они осмотрелись, потом повел к двери в дальнем конце коридора. Входная дверь за ними громко захлопнулась. Хок вздрогнул, но решил не оглядываться, чтобы не доставлять удовольствия Могиле. За второй дверью открылась примитивная деревянная лестница, ведущая куда-то далеко вниз, в темноту.

– Спускайтесь осторожно, – предупредил Могила. – Здесь кое-где скользко, а перил нет.

Они довольно долго спускались по ступенькам в кромешную тьму. Хок пытался считать их, но сбился. К тому времени, когда они достигли цели, Хок с неприятным чувством понял – они находятся глубоко под городом, в его скальном основании. Могила резко взмахнул левой рукой, и голубое сияние ярко вспыхнуло, осветив обширное пространство. Хок и Фишер с изумлением оглядывались вокруг. Лестница привела их в просторную каменную пещеру, достигающую в диаметре нескольких сотен футов. Стены обработаны грубо, но за долгие годы, прошедшие с тех пор, как в скале вырубили пещеру, воздух и влага сгладили зазубрины, оставленные примитивными орудиями труда.

Сталактиты свисали с потолка, сталагмиты росли из пола пещеры. Чернели озера с темной водой, по стенам толстыми белыми пятнами расползались лишайники. Повсюду висела паутина, она покрывала стены, свисала клочьями между сталактитами и сталагмитами. Фишер дотронулась до паутины пальцами, и та, прежде чем порваться, неестественно растянулась. Фишер брезгливо поморщилась и вытерла руку о плащ. Было очень тихо, самое слабое эхо длилось, казалось, целую вечность, прежде чем стихнуть до шепота. В центре пещеры паутина превратилась в сгусток и свисала в виде огромного гамака, подвешенного между толстенными сталактитами. Разорванная паутина успела превратиться в лохмотья, но по их размерам можно было представить, какое громадное Существо когда-то скрывалось внутри.

– Боги являются нам в любом виде, в любой форме, – тихо произнес Могила. – Они и человеческого происхождения, и сверхъестественного, иногда того и другого одновременно. Но людей такие детали не волнуют, лишь бы им обещали то, что им хочется.

– Вы нам так и не сказали, во что сами верите, сэр, – напомнила Фишер.

Могила улыбнулся.

– Мне кажется, я больше ни во что не верю, дорогуша. А все из-за моей работы на улице Богов. Начинаешь во многом сомневаться. Или просто становишься циником. Боги нужны всем. Они дают нам надежду, спокойствие, прощение и, что еще важнее, уверенность в себе. Мы боимся смерти, страшимся уйти во мрак в одиночестве. А может, нам необходимо верить во что-то светлое, наполняющее жизнь смыслом, определяющее конкретную цель.

– А куда же делось туловище? – прервал его Хок. – Насколько я понял, Существо имело туловище?

– Конечно, капитан Хок. Оно там. Вернее, то, что от него осталось.

Могила повел их через мрачную пещеру к тому, что Хок вначале принял за валун огромных размеров. Оказалось, это вовсе не валун, а куча острых обломков, темных, матовых, тусклых, обмотанных нитями паутины, чтобы они не развалились. Хок не сразу понял, что находится перед ним, но постепенно некоторые предметы обрели смысл и значение, и он скривился в гримасе отвращения. Судя по величине щитков панциря и членистых лап, Наводящий Ужас более всего напоминал громадное насекомое. Груда поломанных останков возвышалась почти на десять футов и на столько же простиралась в ширину. Существо и впрямь было огромным. Хок невольно содрогнулся. Насекомые всегда вызывали в нем гадливость.

– Вы обнаружили туловище расчлененным на части? – наконец задал он вопрос.

– Да, – ответил Могила. – Все останки были раскиданы по полу пещеры. Преступник разорвал туловище в клочья, словно лист бумаги. Верующие собрали их воедино.

– Значит, убийца обладает неимоверной силой, – заметила Фишер. Она задумалась, глядя на возвышающуюся перед ней кучу. – Тело расчленено... Только вот было ли Существо живо тогда или уже нет?

– Не знаю, – процедил сквозь зубы Могила. – Право, я и не задумывался об этом. А как можно определить?

– По количеству крови, – пояснил Хок. – Она прекращает течь после наступления смерти. Если вокруг расчлененной жертвы не очень много крови, можно твердо утверждать – она уже была мертва до расчленения. На Северной окраине учишься быстро делать такие заключения.

– Понимаю, – сказал Могила. – Исключительно интересно. Но боюсь, в данном случае это не имеет значения. У Наводящего Ужас вообще не было никакой крови.

Хок и Фишер переглянулись.

– Дельце-то чем дальше, тем занятнее, – призналась Фишер.

– А есть ли у вас предположения насчет возможных мотивов преступления? – спросил Хок. – Были ли у Наводящего Ужас враги или соперники? Кому выгодна его смерть?

Могила отрицательно покачал головой:

– Насколько нам известно, здесь нет места ни смертельной вражде, ни кровной мести. Наводящий Ужас еще не успел нажить себе врагов, он появился на улице Богов сравнительно недавно.

– Хорошо! – Хок терпеливо ждал. – Давайте попробуем найти ответы на более простые вопросы. Известно ли вам, когда произошло убийство?

– Девять дней назад, ранним утром. Верховный жрец спустился в пещеру, чтобы обсудить с божеством что-то важное, и обнаружил, что его тело расчленено на части, разбросанные по полу.

– Нам можно допросить жреца? – поинтересовалась Фишер.

– Вряд ли, – ответил Могила. – Верховный жрец и все приверженцы Наводящего Ужас мертвы. Покончили жизнь самоубийством. Чего еще можно ждать от нигилистов?

– Ничего себе, – сказал Хок. – Свидетелей убийства нет, улик на месте преступления нет, расспрашивать некого. Я всего несколько часов занимаюсь этим делом, а у меня голова уже идет кругом. В таком убийстве нет никакого смысла. Попробуем выяснить, каким образом проник сюда убийца. Я полагаю, храм хорошо охранялся?

– Да, конечно, – подтвердил Могила. – Стальное Братство обеспечивало проповедников сотней вооруженных охранников. Никто из охраны ничего не видел.

– Вот что хуже всего, – вздохнула Фишер.

– Вы же на улице Богов, капитан Фишер. Нормальные законы и логика здесь не действуют.

Хок еще раз посмотрел на останки сломанного и расщепленного хитинового панциря существа, которому когда-то поклонялись, как Богу, медленно покачал головой и отвернулся.

– Здесь ничего полезного для нас нет. Попробую вызвать колдунов-экстрасенсов, посмотрю, что смогут выяснить они. – Хок остановился, так как Могила покачал головой. – Я сказал что-то не то?

– Не думаю, что Существа позволят применить такой вид колдовства на своей территории. У Богов должны быть свои тайны.

– Даже если колдовство поможет им сохранить жизнь?

– Даже тогда.

– Проклятье. Теперь нам придется пойти более сложным путем. Ведите нас к месту следующего преступления, сэр Могила. Будем надеяться, что откопаем там что-нибудь полезное.

* * *

На первый взгляд дом был самым обыкновенным. Два этажа, шиферная крыша, добротная кирпичная кладка. Окна вымыты, дверные ручки недавно начищены. Но на улице Богов дом выглядел совсем нелепо, как овца в стае волков. Могила почтительно постучал в дверь. Ответа не последовало.

– А вы не ошиблись? – спросила Фишер. – Этот дом – типичное купеческое жилище. Ему не хватает всего лишь фигурной железки для чистки подошв и дверного молотка в виде львиной головы, тогда бы было совсем похоже. Какое божество обитало здесь?

– Разлученный Со Временем, – ответил Могила. – Теперь его нет. Шесть дней тому назад его убили. Проявите хоть какое-то уважение, капитан, прошу вас.

Они подождали еще немного. По улице Богов под теплым летним солнцем шли по своим делам люди, вид ожидающих, когда откроются двери нелепого купеческого домика, вызывал у многих прохожих улыбку. Фишер начала метать грозные взгляды на каждого, кто просто поворачивался в их сторону.

– Вы уверены, что там кто-нибудь есть? – спросил Хок.

– Там ключница, – пояснил Могила. – Сестра Анна. Я сегодня уже говорил с ней, и она обещала встретиться с нами.

Изнутри раздался звук открываемых засовов, и они снова повернулись к двери, которая внезапно широко распахнулась. На пороге стояла некрасивая женщина лет пятидесяти в дешевой, но добротной одежде, вышедшей из моды лет десять тому назад, вид у нее был усталый. Она мимоходом улыбнулась Хоку и Фишер и учтиво поклонилась Могиле.

– Добрый день, сэр колдун и капитаны. Простите, что я задержала вас, но отсюда все ушли, и мне приходится все делать самой. Входите, прошу.

Она посторонилась, и Могила провел обоих Стражей в холл. Как Хок и ожидал, помещение оказалось узким и сумрачным, с голым деревянным полом и простыми деревянными панелями по стенам. Но всюду чисто и аккуратно прибрано, простая мебель отполирована до блеска. Сестра Анна закрыла дверь и задвинула четыре тяжелых засова. Она поймала на себе взгляд Хока и смущенно улыбнулась.

– Всего неделя прошла, как нашего Бога нет с нами, а вокруг дома уже собираются мародеры. Если бы сэр колдун не поставил защитные заклинания, они бы здесь камня на камне не оставили, рыская за символами могущества и любой добычей, какая попадется под руку. Наш орден никогда не был ни слишком сильным, ни слишком богатым. С нами наш Бог и его учение, и это все. Этого достаточно. Сейчас любители легкой наживы помнят о защитных средствах, и это удерживает их на расстоянии, для остальных хватает замков и засовов. Вот сюда, пожалуйста.

Она провела их в небольшую опрятную гостиную, проследила, чтобы все удобно расположились, и затем отправилась на кухню приготовить чай. Хок нащупал под рубашкой костяной амулет, который висел у него на шее. На его прикосновение амулет никак не отреагировал. Следы магии в доме, видимо, были столь незначительными, что амулет их не обнаруживал. Хок отпустил амулет и осмотрелся вокруг. Уютно обставленная гостиная ничем особенным не отличалась. На столе, на кружевных бумажных салфетках, стояли чашки, блюдца, молоко и сахар. Хок перевел тяжелый взгляд на Могилу.

– Что за чертовщина происходит здесь, сэр колдун?

Могила слегка улыбнулся.

– Чего только нет на улице Богов, капитан Хок. Позвольте, я расскажу вам историю Разлученного Со Временем. Она в самом деле весьма любопытна. До двадцати четырех лет этот человек вел спокойную, ничем не примечательную жизнь, которая никого, кроме его самого, не интересовала. Он служил младшим клерком в корабельной компании. Звезд с неба не хватал, но перспективы у него были хорошие. И вдруг произошло чудо. По каким-то причинам, которые нам до сих пор не известны, он вбил себе в голову непременно побывать на улице Богов. И, попав сюда, начал творить чудеса и проповедовать. Круглые сутки он бродил по улице Богов, являя свое могущество. И тогда... случилось диво. Его последователи называют это последним чудом. Он поднялся в воздух, улыбнулся чему-то видимому только ему самому и застыл неподвижно. Он словно разлучился со временем – застыл в вечности. Он не двигался, не менялся, не старел. До него нельзя было дотронуться, ничто не могло повредить ему и повлиять на него.

Его религию никогда не считали значимой, но те, кто находился с ним в тот день, кто видел чудо и слышал его проповеди, оказались чрезвычайно стойкими верующими. Они считают, что их кумир превратился в Бога, который переступил границу Времени, чтобы общаться с существами в ином мире, на другом уровне, недоступном нашему пониманию. В один прекрасный день вознесшийся вернется и поделится своими знаниями с истинно верующими. Прошло уже двадцать два года. Все это время они терпеливо ждали, и вот теперь кто-то убил их Бога.

– Но зачем ему построили дом на улице Богов? – спросил Хок. – Почему не церковь или храм, как у представителей других вероисповеданий?

– Это его собственный дом, – пояснила сестра Анна. – Вернее, самая достоверная его копия. Мы строили дом вокруг нашего Бога, комнату за комнатой. Нам хотелось, чтобы он почувствовал себя дома, когда вернется. – Она поставила на стол поднос и налила всем чай из фарфорового чайника с серебряным ситечком. После этого она села за стол, и некоторое время все молча пили чай. Хок незаметно изучал сестру Анну. По ее лицу пролегли глубокие морщины, глаза покраснели и опухли, будто она недавно плакала. Плечи опущены, взгляд рассеянный. «Запоздалый шок, – подумал Хок. – Чем дольше он сохраняется, тем сильнее действует». Он взглянул на Могилу, вопросительно подняв бровь, но колдун, по-видимому, предоставил ему продолжать разговор. Хок взглянул на сестру Анну и откашлялся.

– Когда вы обнаружили, что ваш Бог мертв? – спросил он осторожно, стараясь не придавать своему голосу слишком официальный тон.

– В четыре часа утра, шесть дней назад, – ответила сестра Анна ровным голосом. – С ним всегда находился один из наших людей, чтобы Бог не чувствовал себя одиноким, когда вернется к нам. Тогда дежурил брат Джон. Он уснул, сам не зная почему. Это на него совсем не похоже. Когда он проснулся, наш Бог уже не стоял возле алтаря, который мы ему соорудили. Он лежал на полу с ножом в сердце. Повсюду была разбрызгана кровь. Брат Джон поднял тревогу, но никаких следов убийцы мы не обнаружили. Мы и сейчас не понимаем, как преступнику удалось войти и выйти.