Текст книги "Право. Гражданин. Общество. Экономика. Выпуск 2"

В. Бородин
Договор цессии в МЧП

В. Бородин,

студент 5-го курса факультета права ГУ-ВШЭ;

научный руководитель: д.ю.н. профессор Н. Ю. Ерпылева

Задачами настоящей работы являются разработка определения сделки с иностранным элементом, внешнеэкономической, внешнеторговой сделок и договора международной цессии; изучение правовой природы договора международной цессии; рассмотрение проблемных вопросов арбитражной практики применительно к договору цессии.

Актуальность выбранной темы определяется тем, что способы финансирования и уступка права в настоящее время выступают в качестве важнейшего звена международного коммерческого оборота. А. А. Приходько отмечает, что в современных условиях обостренной конкуренции на рынке международной торговли одной из важнейших является проблема недостатка оборотных средств и рисков неплатежа, с которой все чаще сталкиваются большинство экспортеров (поставщиков).[33]33
  См.: Приходько А. А. Договор международного факторинга в международном частном праве. Дис… канд. юрид. наук. М., 2006. С. 4.


[Закрыть]

При изучении данной темы в качестве основного источника регулирования договора цессии в МЧП использована Конвенция об уступке дебиторской задолженности в международной торговле 2001 г. (далее – Конвенция 2001 г.).[34]34
  Конвенция 2001 г. в соответствии со ст. 45 «вступает в силу в первый день месяца по истечении шести месяцев после даты сдачи на хранение депозитарию пятой ратификационной грамоты или документа о принятии, утверждении или присоединении» (в настоящее время Конвенцию подписали Люксембург, Мадагаскар и США, а ратифицировала и присоединилась к Конвенции лишь Либерия) // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]

В рамках данной работы предлагается использовать в качестве синонимов понятия «договор цессии», «уступки права», «уступки требования», «уступки дебиторской задолженности»,[35]35
  См.: Новоселова Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. М.: Статут, 2004, С. 388 (перевод термина «assignment of receivables» как «дебиторская задолженность»).


[Закрыть] «assignment of receivables contract».

СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ «ДОГОВОР ЦЕССИИ»,

«СДЕЛКА С ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ»,

«ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ СДЕЛКА»,

«ВНЕШНЕТОРГОВАЯ СДЕЛКА»

В научной литературе по МЧП существует несколько подходов к определению внешнеэкономических (внешнеторговых) сделок:

– наличие экспортно-импортных операций (Л. А. Лунц);[36]36
  См.: Лунц Л. А. Курс международного частного права. М.: Спарк, 2002. С. 446.


[Закрыть]

– расположение коммерческих предприятий сторон в разных государствах (Г. К. Дмитриева);[37]37
  См.: Международное частное право / Под ред. Г. К. Дмитриевой. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2006. С. 364.


[Закрыть]

– разная государственная принадлежность (национальность) сторон (Е. Б. Леанович).[38]38
  См.: Леанович Е. Б. Международное частное право. М.: РИОР, 2006. С. 86.


[Закрыть]

На наш взгляд, прежде всего необходимо определиться с терминологией.

Сделка с иностранным элементом – действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей;[39]39
  См.: ст. 153 Гражданский кодекс РФ (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ в ред. от 10 января 2006 г. // СЗ РФ. 2006. № 32. Ст. 3301 (далее – ГК РФ).


[Закрыть] поведенческий акт, имеющий волевой характер и направленный на получение определенного правового результата,[40]40
  См.: Зайнетдинов Р. Б. Внешнеэкономическая сделка. Проблемы понятия. Особенности правового регулирования // Банковское право. 2004. № 4. СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] носящий как возмездный, так и безвозмездный характер, имеющий как предпринимательскую (коммерческую), так и потребительскую цель («бытовую»[41]41
  См.: Леанович Е. Б. Указ. соч. С. 86.


[Закрыть]), обремененный иностранным элементом.

Внешнеэкономическая сделка – действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; поведенческий акт, имеющий волевой характер и направленный на получение определенного правового результата, носящий возмездный характер;[42]42
  См.: Вольвач Я. В. К вопросу о внешнеэкономической сделке // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть] имеющий предпринимательскую (коммерческую) цель, обремененный иностранным элементом.

Внешнеторговая сделка – действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; поведенческий акт, имеющий волевой характер и направленный на получение определенного правового результата; носящий возмездный характер; имеющий торговую цель; обремененный иностранным элементом.

Таким образом, сделка с иностранным элементом является родовым понятием по отношению к внешнеэкономической сделке, так как включает в себя абсолютно все сделки с иностранным элементом (а не только носящие возмездный характер и имеющие предпринимательскую (коммерческую) цель, как внешнеэкономические сделки).

Внешнеэкономическая сделка выступает, в свою очередь, в качестве родового понятия по отношению к внешнеторговой сделке в связи с общепринятым понятием «торговли» как «хозяйственной деятельности по обороту, купле и продаже товаров».[43]43
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, С. 802.


[Закрыть] Следовательно, объектом внешнеторговой сделки являются лишь товары (в отличие от внешнеэкономической сделки, объектом которой являются и товары, и услуги, и работы, и другие объекты гражданских прав).

Следует обратить внимание на то, что законодательство РФ не дает определения ни внешнеэкономической, ни внешнеторговой сделки (не считая ст. 162 и 1209 ГК РФ, в которых опять-таки не дается определения внешнеэкономической сделки, а регулируется лишь ее форма). Пожалуй, единственным упоминанием является определение «внешнеторговой деятельности» как деятельности «по осуществлению сделок в области внешней торговли товарами, услугами, информацией и интеллектуальной собственностью».[44]44
  Пункт 2 ст. 4 ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» от 08 декабря 2003 № 164-ФЗ в ред. от 22 августа 2004 г. // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4850.


[Закрыть] Хотя в данном законе и не приводится определения внешнеторговой сделки, но из смысла настоящего закона следует, что под внешнеторговой сделкой данный закон понимает не только торговлю товарами, но и торговлю услугами, информацией и интеллектуальной собственностью (в особенности если учесть, что в ст. 2 даны определения понятий «внешняя торговля интеллектуальной собственностью», «внешняя торговля информацией», «внешняя торговля товарами», «внешняя торговля услугами»). По уже упомянутым причинам, связанным с понятием торговли, данное определение нельзя признать в качестве правильного.

Необходимо также отметить, что в советский период МЧП, как и в сегодняшнем законодательстве РФ, не проводилось различие между внешнеэкономическими и внешнеторговыми сделками. К примеру, Л. А. Лунц отмечал, что «в советском законодательстве к внешнеторговым сделкам относятся прежде всего такие, в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранцем и содержанием которых являются операции по ввозу товаров из-за границы или по вывозу товаров за границу. Сюда, следовательно, относятся, прежде всего, договор купли-продажи товаров, а также сделки подряда, комиссии, перевозки, поклажи, кредитно-расчетные».[45]45
  Лунц Л. А. Указ. соч. М.: Спарк, 2002, С. 446.


[Закрыть] Пожалуй, в советское время подобная позиция (отнесения всех договоров к внешнеторговым сделкам) была объяснима ввиду отсутствия понятия внешнеэкономической сделки.

На наш взгляд, договор цессии – сделка с иностранным элементом, содержанием которой выступает «передача по договоренности одним лицом («цедентом») другому лицу («цессионарию») договорного права, полностью или частично, или неделимого интереса в договорном праве цедента на платеж денежной суммы («дебиторской задолженности»), причитающийся с третьего лица («должника»). Создание прав в дебиторской задолженности в качестве обеспечения долга или иного обязательства считается передачей» (ст. 2 Конвенции 2001 г.), «договор, в соответствии с которым цессионарий наделяется связанными с объектом правами».[46]46
  Конвенция о международных гарантиях в отношении подвижного оборудования 2001 г., Ст.1 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть]

Договор цессии следует отграничить также от внешнеторговой сделки, объектом которых могут быть только товары. В Конвенции 2001 года не устанавливается ограничений в отношении первоначальных договоров, из которых может производиться уступка дебиторской задолженности. Следовательно, договор цессии может заключаться в отношении дебиторской задолженности (денежной суммы), являющейся встречным предоставлением по отношению к передаче товара, оказанию услуги, выполнению работы и т. д.

Двусторонняя сделка

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

О. Н. Садиков отмечает, что «сделки представляют собой действия, направленные на достижение определенного правового результата. Следовательно, сделка – это волевой акт».[47]47
  Комментарий к Гражданскому кодексу РФ / Под ред. О. Н. Садикова. М.: Контракт, 2002. С. 399.


[Закрыть]

Для совершения двусторонней сделки (заключения договора) необходимо выражение согласованной воли двух лиц (ст. 154 ГК РФ).

Договор международной цессии представляет собой двустороннюю сделку, так как для заключения договора цессии необходимо волеизъявление со стороны цедента и цессионария: «взаимные права и обязательства цедента и цессионария, вытекающие из договоренности между ними, определяются условиями этой договоренности» (ч. 1 ст. 11 Конвенции 2001 г.).

В Конвенции 2001 г. говорится также о том, что, «если в настоящей Конвенции не предусмотрено иное, уступка, совершенная без согласия должника, не затрагивает прав и обязательств должника, включая условия платежа, содержащиеся в первоначальном договоре» (ст. 15 Конвенции 2001 г.).

Получение согласия должника, на наш взгляд, не является обязательным. Даже если данное согласие получается цедентом и цессионарием (для того, чтобы уступка затрагивала права и обязательства должника), то должник все равно не становится участником сделки, так как подобное согласие (как предварительное, так и последующее) выступает лишь условием для изменения прав и обязательств должника в рамках первоначального договора. Как известно, изменить первоначальный договор могут лишь лица, заключившие его (цедент и должник). Следовательно, договор цессии ни в одном из случаев не становится трехсторонней сделкой.

В национальном российском законодательстве сказано, что «для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором» (ст. 382 ГК РФ). Л. А. Новоселова отмечает, что «даже в тех случаях, когда должник активно участвует в отношениях по оформлению сделки цессии (например, подписывает вместе с цедентом и цессионарием соглашение о передаче прав требования), он не становится участником этой сделки».[48]48
  Новоселова Л. А. Указ. соч. С. 12.


[Закрыть]

Односторонне-обязывающий и двусторонне-обязывающий договор

В соответствии со ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или более лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

Г. Ф. Шершеневич отмечает, что «различаются договоры односторонние и двусторонние. Некоторые договоры создают отношение, из которого обнаруживается для одного контрагента только право, для другого только обязанность».[49]49
  Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Т.2. М.: Статут, 2005. (СПС «КонсультантПлюс»).


[Закрыть]

В настоящее время принято говорить об односторонне-обязывающих (у одной стороны существуют только права, у другой стороны – только обязанности) и двусторонне-обязывающих договорах (у обеих сторон существуют и права, и обязанности).

На наш взгляд, договор международной цессии представляет собой как двусторонне-обязывающий, так и односторонне-обязывающий договор. Так, у цедента существуют обязанности сообщить сведения (место, срок, способ исполнения), необходимые для осуществления права, а также передать цессионарию документы, удостоверяющие уступленное требование (п. 2 ст. 385 ГК РФ), предоставить цессионарию заверения (ст. 12 Конвенции 2001 г.). У цессионария же существуют взаимно корреспондирующие права.

Что касается обязанностей цессионария и взаимно корреспондирующих им прав цедента, то, как уже было отмечено, договор цессии может быть как возмездным, так и безвозмездным.

Следовательно, в случае наличия встречного предоставления (consideration, возмездности) со стороны цессионария договор цессии является двусторонне-обязывающим; при отсутствии же подобного встречного предоставления – односторонне-обязывающим. Разумеется, что в современных условиях международного оборота договор цессии в большинстве случаев приобретает характер двусторонне-обязывающего договора.

Кроме того, в условиях российского законодательства при условии заключения односторонне-обязывающего договора цессии могут возникнуть весьма серьезные проблемы, связанные с запретом дарения между коммерческими организациями (ст. 575 ГК РФ).

Ограничения уступки дебиторской задолженности

Так, уступка требования возможна при условии, что уступаемое требование является: а) бесспорным; б) возникло до его уступки и в) не обусловлено встречным исполнением.[50]50
  Постановление ВАС № 4215/00 от 9 октября 2001 г., Постановление ВАС № 9037/03 от 30 декабря 2003 г.


[Закрыть]

а) бесспорность уступаемого права (требования)

В Постановлении ФАС Уральского округа[51]51
  Постановление ФАС Уральского округа № Ф09–918/04ГК от 12 апреля 2004 г.


[Закрыть] цессия признается недействительной на том основании, что в отношении уступленной суммы задолженности имеются судебные споры. Таким образом, не являются бесспорными уступаемые права, в отношении которых имеются судебные споры относительно наличия у цедента права требования (вне зависимости от принятия судеом решения по этому вопросу).

ФАС Центрального округа[52]52
  Постановление ФАС Центрального округа № А35–4243/01-С20 от 18 марта 2002 г.


[Закрыть] установил, что подрядчик, которому до момента уступки права предъявлялись претензии заказчиком относительно качества работ (несмотря на подтверждение права подрядчика на получение оплаты актами приемки работ), не вправе уступать право получения оплаты данных работ по договору цессии.

На наш взгляд, позиция ВАС относительно обязательности признака бесспорности уступаемого права очень неоднозначно истолковывается нижестоящими судами. Разумеется, подобные решения судов весьма негативно сказываются на использовании цессии в экономическом обороте, так как препятствует уступке практически любого права, которое оспаривается должником.

б) возникновение требования до его уступки

Конвенция 2001 г. разрешает заключение договоров цессии в отношении будущей дебиторской задолженности (ст. 8 Конвенции 2001 г.).

В российском законодательстве также нет запрета на совершение будущей дебиторской задолженности. Более того, в рамках договора факторинга прямо разрешена уступка будущей дебиторской задолженности (ст. 826 ГК РФ).

Однако арбитражные суды устанавливают, что подобные договоры уступки будущей дебиторской задолженности являются незаключенными, так как уступить можно лишь существующее право требования, поскольку объем передаваемых прав определяется на момент передачи (ст. 384 ГК РФ).[53]53
  Постановление ФАС Западно-Сибирского округа № Ф04/2440–588/А27–2000 от 26 сентября 2000 г.


[Закрыть]

В то же время другие суды признают допустимой уступку будущих прав в случае, если предмет цессии индивидуально определен (четко идентифицирован). Некоторые суды признают указание суммы уступаемого требования и основания для его возникновения достаточной идентификацией.[54]54
  Постановление ФАС Волго-Вятского округа № А28–7523/01–309/22 от 14 июня 2002 г.


[Закрыть]

В то же время другие суды[55]55
  Постановление ФАС Центрального округа № А35–4243/01-С20 от 18 марта 2002 г.


[Закрыть] отмечают необходимость указания момента возникновения уступаемого требования и расчетный период.

На наш взгляд, арбитражная практика, напрямую не запрещая уступку будущей дебиторской задолженности, фактически делает невозможным ее уступку, так как трудно указать момент возникновения будущей дебиторской задолженности (т. е. момент заключения первоначального договора).

В соответствии с ч. 1 ст. 8 Конвенции 2001 г. дебиторская задолженность должна быть идентифицирована в качестве дебиторской задолженности, с которой связана уступка, в момент уступки, а в случае будущей дебиторской задолженности – в момент заключения первоначального договора. Вообще Конвенция 2001 г. отличается весьма либеральным подходом в отношении требований к идентификации (вспомнить хотя бы идентификацию прав при уведомлении должника): описание даже будущей дебиторской задолженности может быть произведено по формуле «вся моя дебиторская задолженность от автомобильного бизнеса».[56]56
  Analytic Commentary A/CN.9/489, pg. 28.


[Закрыть]

В процессе написания работы нами были сделаны следующие выводы:

Договор международной цессии представляет собой сделку с иностранным элементом ввиду возможности уступки права требования из любого (в отличие от внешнеторговой сделки) первоначального договора (купли-продажи, подряда, оказания услуг и др.) и присущих ему свойств возмездности и безвозмездности (в отличие от внешнеэкономической сделки).

Договор международной цессии является двусторонней сделкой ввиду необязательности получения согласия должника на уступку.

Даже при получении согласия должника (для того, чтобы уступка затрагивала права и обязательства должника) сделка все равно не превращается в трехстороннюю, так как подобное согласие (как предварительное, так и последующее) выступает лишь условием на изменение прав и обязательств должника в рамках первоначального договора. Как известно, изменить первоначальный договор могут лишь лица (цедент и должник), заключившие его.

Договор международной цессии представляет собой двусторонне-обязывающий (в случае возмездности) или односторонне-обязывающий договор (в случае безвозмездности).

Российская арбитражная практика необоснованно препятствует совершению уступки будущей дебиторской задолженности; дебиторской задолженности, возникающей из двусторонне-обязывающего договора, и небесспорной задолженности.

М. Воробьева
Значение института особого мнения судьи при отправлении правосудия

М. Воробьева,

студентка 4-го курса факультета права ГУ-ВШЭ;

научный руководитель: д.ю.н. профессор Т. Г. Морщакова

Следует отметить, что институт особого мнения судьи не является каким-то новым явлением в сфере правосудия для России.

Впервые возможность разногласий между судьями была предусмотрена еще в «Кратком изображении процессов или судебных тяжеб», принятом Петром I в 1715 г. Однако надо сразу сделать оговорку, что, во-первых, этот акт касался юрисдикции военных судов, а во-вторых, в нем не говорилось об особых мнениях судей в нашем современном понимании и о возможности их публичного оглашения. Согласно «Краткому изображению…», если судья имел мнение, отличное от мнений других судией (рассмотрение дел было коллегиальное), то все судьи голосовали и приговор постановлялся большинством голосов, если при этом голоса судей распределялись поровну, то приговор основывался на голосах судей той половины, к которой относился председатель состава суда.

Возможность подачи письменных особых мнений была предусмотрена уже Екатериной II в «Учреждениях для управления губерний Всероссийской империи» в 1775 г. Однако на протяжении долгого времени в России, говоря об особом мнении судьи, отмечали следующее:

– особое мнение судьи – это явление нежелательное и даже в некотором роде ненормальное, но избежать его нельзя, так как при решении каких-либо вопросов и проблем очень трудно добиться единогласного решения и достигнуть единого мнения;

– считалось, что особое мнение судьи надо держать в тайне от сторон и широкой публики;

– единственно полезная функция данного института – помогать вышестоящим судам при пересмотре решений (т. е. вспомогательная функция).

В современном законодательстве наблюдается уже несколько иной подход к пониманию данного института и другое отношение, и восприятие значения особого мнения судьи.

Дальнейшие рассуждения будут в большей степени касаться института особого мнения судьи в конституционном судопроизводстве, но помимо этого некоторое внимание будет уделено гражданскому, уголовному и арбитражному судопроизводству.

В настоящее время в нашей стране действуют Гражданский процессуальный кодекс РФ 2003 г., Уголовный процессуальный кодекс РФ 2002 г., Арбитражный процессуальный кодекс РФ 2002 г. и Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде РФ» 1994 г. (с последующими редакциями), которые содержат нормы, закрепляющие институт особого мнения судьи в гражданском, уголовном, арбитражном и конституционном судопроизводстве.

Сравнивая все четыре вида процесса и анализируя вышеназванные нормативно-правовые акты, можно сказать, что право судьи Конституционного Суда РФ на особое мнение наиболее точно и детально регулируется ныне действующим законодательством, чем право судей арбитражных судов и судов общей юрисдикции.

В соответствии с нормативно-правовыми актами, регламентирующими деятельность Конституционного Суда РФ, особое мнение должно соответствовать следующим требованиям:

1) особое мнение может представляться по любому вопросу, в том числе и по существу спора;

2) автором особого мнения вправе стать только судья, участвовавший в принятии решения;

3) особое мнение излагается в письменной форме;

4) приобщается к материалам дела и подлежит опубликованию.

Что касается регулирования особого мнения судей в судах общей юрисдикции и в арбитражных судах, то особые мнения судей здесь менее распространены, намного реже встречаются в практике. Помимо этого, особые мнения не подлежат опубликованию и даже приобщаются к материалам дела в запечатанных конвертах.

Как уже было отмечено выше, институт особого мнения судьи Конституционного Суда РФ имеет более детальную регламентацию в российском законодательстве, чем судей арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Право на особое мнение судьи Конституционного Суда РФ было введено в рамках проводимой в стране судебной реформы как дополнительная гарантия к тогда уже существовавшим гарантиям самостоятельности, равенства прав, независимости судей и закреплялось в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» в редакции 1991 года. Позже положения об особом мнении претерпели существенные изменения и в редакции Закона 1994 и 2001 гг., и следует сказать, что данные изменения стали существенными ограничениями прав судей.

По ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» 1991 г. особым мнением признавались мнения судей (голосовавших за принятое решение по существу):

– оставшихся в меньшинстве при голосовании по любому вопросу, не касающемуся существа рассматриваемого спора;

– оставшихся в меньшинстве по мотивировке принятого решения;

– при несогласии с резолютивной частью, принятой большинством судей.

Особое мнение оформлялось письменно и могло быть опубликовано даже ранее официального опубликования текста самого решения по делу в официальных изданиях органов государственной власти РФ либо вместе с решением Конституционного Суда РФ.[57]57
  Морщакова Т. Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы. М.: Р. Валент, 2004. С. 80.


[Закрыть]

По ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» в редакции 1994 г. особое мнение судьи по резолютивной части можно было опубликовать только в Вестнике Конституционного Суда РФ. Данные изменения повлекли за собой возможность публикации особых мнений судий после публикации решений Конституционного Суда РФ, а ограничение источников публикации повлекло, естественно, сужение круга лиц, имеющих возможность ознакомиться с этими мнениями. Таким образом, ввиду этих изменений особым мнением судей стали признаваться мнения, касающиеся лишь резолютивной части решения Конституционного Суда РФ. Часто высказывания судей по каким-либо другим вопросам трактовались как угроза разглашения тайны голосования. Как справедливо замечают многие ученые и юристы, ограничение источников публикации решений Конституционного Суда РФ и особых мнений судий следует рассматривать как отказ от информирования общества о позиции тех судей, которые остались в меньшинстве, и как следствие из этого – отступление от демократических принципов.[58]58
  См.: Морщакова Т. Г. Указ. соч. С. 80.


[Закрыть]

В результате изменений, внесенных в декабре 2001 г. в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», ситуация еще больше усугубилась, последняя редакция и вовсе приобщенное к материалам дела особое мнение судьи теперь уже по любому вопросу, в том числе и по существу решения в целом, подлежит опубликованию только в Вестнике Конституционного Суда РФ.[59]59
  См.: там же.


[Закрыть] Таким образом, институт особого мнения судьи получил еще большее ограничение со стороны законодателя. Но не стоит забывать, что содержание особого мнения судьи не относится к категории информации, охраняемой государством, т. е. не является государственной тайной, а положения ныне действующего закона существенно ограничили доступ к данной информации, что опять же не соответствует демократическим принципам. В то же время возникает вопрос о необходимости изменения сложившейся ситуации, так как Конституционный Суд РФ, вынося решение по делу, принимает решение о том, соответствует ли тот или иной закон Конституции РФ либо нет, тем самым затрагивая права и свободы каждого человека и гражданина в РФ, любой закон – это нормативно-правовой акт, распространяющий свое действие на неопределенный круг лиц, на каждого в стране. Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ, как и решение всего состава Конституционного Суда РФ, может содержать толкование конституционных и нормативных предписаний и потому обладать таким же универсальным характером, как и закон.[60]60
  См.: там же. С. 81.


[Закрыть] Таким образом, свободный доступ к текстам решений и особых мнений судий Конституционного Суда РФ имеет очень важное значение.

По поводу значимости института особого мнения конституционных судей и судей в других сферах правосудия существуют две диаметрально противоположные точки зрения. Есть те, кто считает, что данный институт должен существовать в сфере правосудия в РФ, а другие, наоборот, высказываются достаточно критически по данному вопросу.

Юристы-практики, выступающие против существования данного института, аргументируя свою позицию, указывают на то, что различные подходы к делу, разные мнения и взгляды, без сомнения, очень важны для науки, но в значительной степени могут ослабить авторитет Конституционного Суда. Помимо этого, многие считают, что особое мнение судьи разрушает целостность судебного решения, ослабляет их авторитет, убедительность и т. д.[61]61
  См.: Витрук Н. В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005. С. 396.


[Закрыть]

Юристы-теоретики, напротив, очень высоко оценивают практику свободного высказывания мнений по делу судьями Конституционного Суда. Они отмечают и оценивают в первую очередь теоретическую значимость данного института: особые мнения – это мнение, имеющее научную аргументацию, которое обогащает науку, дает возможность для более глубокого анализа норм Конституции РФ и правильного ее применения.

На основании вышесказанного попробуем ответить на вопрос: какова же роль особого мнения судьи при отправлении правосудия, оправдано ли существование данного института в правовой системе Российской Федерации или нет?

В Конституции РФ закреплено, что Российская Федерация есть демократическое государство, а признание права на особое мнение судьи есть не что иное, как проявление демократических принципов, поэтому, на мой взгляд, право на особое мнение должно существовать и не может быть ограничено, ведь в соответствии с п. 1 ст. 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова. Ограничения, касающиеся права судей на особое мнение, я думаю, можно рассматривать как некоторое ограничение конституционного права, названного выше.

В таком случае у судей пропадает интерес в написании и высказывании особых мнений, так как в них нет необходимости, у людей, для которых эти мнения пишутся, нет свободного доступа. Получается, что судья затрачивает усилия на подготовку и осмысление проблемы, пытается представить, на его взгляд, правильное решение спора, защитить права и законные интересы граждан, а его труд не востребован.

Помимо этого, на мой взгляд, ценность института особого мнения заключается не только и не столько в значимости для науки, в выработке каких-то новых теоретических знаний, сколько имеет важное практическое значение. Ведь особое мнение, например, судьи Конституционного Суда РФ может так же, как и решение Конституционного Суда РФ, содержать позиции, мнения, разъясняющие положения Конституции РФ, законов, которые впоследствии могут быть использованы гражданами для защиты своих прав и свобод в ситуациях, еще не дошедших до судебного разбирательства. Либо позиции судьи арбитражного суда или суда общей юрисдикции, выразившего свое особое мнение, могут использоваться стороной по делу для обоснования своей позиции при обжаловании решения суда в высшую инстанцию.

И в заключение хотелось бы отметить, что особое мнение – это право меньшинства выразить точку зрения, предложить свое другое решение. И далеко не всегда решение большинства является единственно правильным.