Текст книги "Культура как стратегический ресурс. Предпринимательство в культуре. Том 2"

Мы стоим перед лицом объективного исторического процесса. И думается, что нахождение в поиске позитивного предпочтительнее, конструктивнее позиции критического нигилизма.

Как справедливо замечает Л. Баткин: «Культура не “была”, она всегда “должна быть”»[1]1
  Баткин Л.М. Культура всегда накануне себя // Красная книга культуры. М., 1989. С. 130.


[Закрыть]. Весьма знаменательно само название книги «Культура всегда накануне себя», из которой взята эта цитата.

Предпринимательство в культуре «Международного университета в Москве»: вчера и сегодня

У свободного рынка нет идеологической задачи убить Моцарта.

Э. Неизвестный

Хангельдиева И.Г.

Хангельдиева Ирина Георгиевна – доктор философских наук, профессор, декан факультета «Предпринимательство в культуре» Международного университета в Москве

Ключевые слова:

арт-бизнес, арт-менеджмент, функция социокультурного продюсирования, предпринимательство в культуре, маркетинг в искусстве, спонсорство в искусстве.

Начнем с небольшого экскурса в современную российскую историю вопроса. Весной 1995 г. на площадке Международного университета в Москве было решено провести научно-практический семинар по вопросам функционирования культуры в условиях рынка. По линии Британского совета в России удалось привлечь двух известных специалистов в этой сфере – профессоров британских университетов: Герольда Линдстона (департамент драмы Голдсмитовского колледжа Лондонского университета) и Ноела Виттса (руководителя департамента изобразительных и исполнительских искусств университета в городе Лестере).

Тема семинара: «Арт-бизнес для профессионалов». Программа семинара включала следующие темы:

• Маркетинг в искусстве.

• Подготовка специалистов и система образования.

• Спонсорство в искусстве.

• Пространственный дизайн и сервисные службы в художественных организациях и их роль в привлечении публики.

• Проблемы культуры и национального самосознания. Вопросы менталитета в арт-менеджменте.

Каждой из заявленных тем отдавался полный рабочий день. Семинар специально не рекламировался, приглашения носили целевой характер.

В итоге семинар собрал интересный кворум представителей московской художественной элиты, среди которых был народный артист СССР Олег Павлович Табаков, директор-распорядитель Малого театра Лариса Викторовна Белоокая, директор выставочного объединения ЦДХ Владимир Ефимович Куропатов, заместитель директора по науке ЦНИ культуры Министерства культуры России кандидат экономических наук Елизавета Леонидовна Игнатьева и др.

Семинар стал своеобразным пробным шаром в осмыслении проблем, которые не осознаны в полной мере российскими деятелями культуры как первостепенные.

Англичане, надо отдать им должное, щедро делились реальным опытом рыночных отношений в сфере культуры и искусства.

В 1995 г. наши зарубежные эксперты отмечали, что искусство в их развитой стране еще не вошло в экономическую систему. Но абсолютно были уверены в том, что культура и искусство должны стать неотъемлемой частью экономики страны. По статистике, уже тогда в Великобритании денег от искусства получали больше, чем от автомобильной промышленности.

Несмотря на то что, с точки зрения наших гостей, искусство в Великобритании не стало активной составляющей экономики, они отмечали, что возраст профессионального арт-менеджмента в стране Туманного Альбиона насчитывает около 20 лет.

Главная функция социокультурного продюсирования – освобождение творца от несвойственной ему деятельности.

Однако при этом особо подчеркивалось, что арт-менеджер – профессия престижная и творческая. Позиция англичан была такова, что эту профессию могут получать люди с практическим опытом, когда они повторно и более осознанно приходят приобретать необходимые знания. Наша позиция была несколько иной. Мы надеялись – и сегодня это получило свое подтверждение, – что при особой организации учебного процесса возможно освоение профессии и после школьной скамьи.

Особую роль англичане отводили маркетингу, неслучайно семинар начался именно с этой наиболее актуальной, с их точки зрения, проблематики. Сегодня это для нас тоже стало понятно. Останавливаясь на особенностях и структуре финансирования культуры и искусства в Великобритании, они привели интересные цифры, в частности касающиеся финансового состояния государственных английских театров:

• правительство Великобритании выделяло театрам от 40 до 60 % финансовых средств из бюджета;

• продажа билетов давала театрам от 20 до 30 % общего финансирования;

• муниципалитет (т. е. местные власти) инвестировал еще 8 %;

• спонсоры и благотворители предоставляли около 5 % всего финансирования.

Естественно, то, что в подобной ситуации важной функцией менеджмента является полная реализация билетов, приобрело статус азбучной истины.

Политика театра в Великобритании, как правило, определяется советом директоров, в который обязательно входят представители городских властей и, что очень важно, представители университета – наиболее авторитетного высшего учебного заведения города – «кузницы» культурной и интеллектуальной элиты, а также другие важные и влиятельные структуры бизнеса и культуры.

Реакция участников семинара была противоречивой. Мнения поляризовались: от резкого неприятия до неподдельного интереса к получению достоверной информации из первых рук.

Мнения разделились по вопросу о том, может ли искусство трактоваться не только как эстетическая или художественная потребность духовного порядка, но и как товар или услуга, т. е. чисто экономическая категория. Противники подобной трактовки апеллировали к тезису, что театр – это храм, а в храме нет места для купли-продажи (хотя билеты в этом храме продавались всегда. – И.Х.). Отдельные участники семинара особенно ополчились на англичан при обсуждении вопросов, касающихся того, что театр должен изыскивать собственные пути дофинансирования за счет предложения своей публике ряда сопутствующих услуг (различных детских игровых комнат, образовательных программ, пунктов проката, торговых точек и т. п.).

Но были и здравые высказывания, что если весь мир развивается подобным образом, то и нам придется испить из этой чаши. Неоднозначность суждений, отторжение некоторыми новой необычной информации заставили задуматься. Все сошлись на том, что время, как независимый арбитр, покажет: кто был прав, а кто заблуждался.

Прошло около двадцати лет, и то, что на одном из первых семинаров в России, посвященном рыночной идеологии и рыночным технологиям в области искусства, некоторым казалось совершенно несбыточным и далеким, сегодня стало реальностью. Идеи, которыми охотно делились английские профессора, чрезвычайно актуальны для всех, кто профессионально связан с этой областью деятельности или просто интересуется этими вопросами. Теперь только ленивый обыватель не говорит о важности полновесных рыночных реформ в сфере культуры[2]2
  См.: Попов Г.Х. Культура и предпринимательство // Культура и бизнес. М., 2007. С. 3–6.


[Закрыть].

Сегодня основная масса практиков понимает, что без выработанной государством культурной политики[3]3
  См.: Хангельдиева И.Г. Рифы современной культурной политики // Тетради Международного университета 2013. М., № 10. 2008. С. 96–107.


[Закрыть] и, соответственно, новой законодательной базы этому сегменту рынка развиваться трудно. Трудно ему развиваться еще и по причине ощутимой нехватки профессиональных кадров в области менеджмента, маркетинга, связей с общественностью, рекламы…

Несмотря на то что культура – исключительно специфическая сфера человеческой деятельности, в организационно-управленческом отношении творческие структуры и коллективы в условиях рыночных отношений независимо от того, что они производят, функционируют по тем же законам, что и бизнес. Разница лишь в том, что потребителю, например в театре или на концерте, предлагается приобрести исполнительскую услугу, которая способна удовлетворить его художественные, духовные запросы и потребности. И именно за удовлетворение этой самой потребности человек готов отдать деньги за билет.

Сегодня цены на билеты – это особая статья, предмет специального и очень серьезного разговора. Но весной 1995 г. мало кому из участников семинара могло прийти в голову, что билет на концерт мировой знаменитости Пласидо Доминго весной 2004 г. в Международном Доме музыки в Москве будет стоить от 5000 до 50 000 рублей (по тем временам просто фантастические деньги).

В определенной степени – это символический факт. Символический потому, что концерт состоялся и зал был заполнен. Проникновение рыночных отношений в область искусства стало реальностью, с этим сегодня должны считаться все активные субъекты художественного процесса и художественного рынка.

Всем участникам художественного рынка сегодня необходимо знать не только азбучные рыночные истины, но, что значительно важнее, быть во всеоружии.

В условиях перехода к рынку предпринимательство становится неотъемлемой частью современной действительности. Традиционно считается, что бизнес представляет собой непосредственное предпринимательство, основанное на инициативе, стремлении к получению прибыли. Его характеризуют высокие риски актуализации реже отмечают, что бизнес-предпринимательство есть важная сфера самореализации и творчества. Что касается художественного творчества, то в отечественной традиции до последнего времени его не пытаются даже рассматривать в данной плоскости. Но такая позиция неправомерна.

Общеизвестно, что искусство трактуется культурологами, эстетиками, искусствоведами как часть духовной культуры, «вторая природа», мышление в образах, форма самореализации и самовыражения, игра, эстетическая ценность, но практически никогда как форма предпринимательства.

Удивительно, что нетрадиционный взгляд на искусство предложил не исследователь, а современный художник слова, наш соотечественник И. Бродский. Поэт обнародовал эту идею в 1987 г. в Стокгольме в своей знаменитой Нобелевской лекции: «Искусство – наиболее древняя и наиболее буквальная форма частного предпринимательства»[4]4
  Бродский И. Нобелевская лекция 1987 // Стихотворения. Таллин, 1991. С. 7.


[Закрыть].

Если вдуматься в этот тезис, то искусство, действительно, может трактоваться как форма частного предпринимательства. В данном контексте ему, как и предпринимательству в привычном смысле, присущи некие общие черты. Творческое предпринимательство в искусстве характеризуется инициативностью, т. к. именно художник инициирует творческий процесс. Каждый раз, начиная новое произведение, он не может быть уверен в творческой удаче. Художник, даже гениальный, творя, рискует создать произведение, не соответствующее критериям высокой художественной значимости, рискует быть непонятым и даже отвергнутым публикой, критикой, цеховым сообществом.

Считается, что художник, созидая свои произведения, изначально прагматически не заинтересован. Главная его цель – максимальная самореализация и самовыражение. Есть и другой взгляд. За свою работу профессиональный художник должен быть вознагражден не только признанием публики, но и «презренным металлом».

Вспомним А.С. Пушкина. В стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом»¹ автор описывает две позиции: торговца и поэта. Продавец книг первым обращается к поэту, он заинтересован в его успешной деятельности, поскольку, реализуя в своей лавке стихи поэта, он как посредник получает свой процент, более высокий и стабильный, если поэт известен:

 
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим.
 

Владелец книжной лавки выступает в нескольких ролях, он пытается уговорить поэта не просто заниматься творчеством, но не оставлять результаты своего труда только при себе, а получать от этого творчества доход. Естественно, что книготорговец делает это не бескорыстно. В его позиции и действиях есть некая социальная миссия – он выступает посредником между поэтом и публикой, которая «вкруг лавки бродит» и в данном случае выступает в облике «нетерпеливых чтецов», журналистов, «тощих певцов», которые просят пищи для души, пера, сатиры, «милых дам»… Поэт не сразу поддается уговором, он пытается отстоять свою независимость. Его удел – это самовыражение:

 
Поэт беспечный, я писал
Из вдохновенья, не из платы.
 

Поэт не хочет обременять и отягощать себя обещаниями, он хочет писать так же естественно, как дышать:

 
Тогда, в безмолвии трудов,
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом
И музы сладостных даров
Не унижал постыдным торгом
 

(выделено мною. – И.Х.)…

Для Пушкина как для творца торг неуместен и постыден, т. е. аморален. Торг – это не его удел, поэт выше суеты, для него важнее творческая свобода, поэтому он считает, что:

Блажен, кто молча был поэт

 
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
 

Но у книгопродавца есть собственные аргументы, и он дает рекомендацию поэту:

 
Прекрасно. Вот же вам совет.
Внемлите истине полезной:
Наш век – торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава? – Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
Предвижу ваше возраженье;
Но вас я знаю, господа:
Вам ваше дорого творенье,
Пока на пламени труда
Кипит, бурлит воображенье;
Оно застынет, и тогда
Постыло вам и сочиненье.
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
 

(выделено мною. – И.Х.)…

Последние две строчки, весьма часто цитируются вне поэтического контекста и приписываются напрямую самому поэту. Безусловно, стихотворение написано Пушкиным, который в нем инсценировал некий диалог с издателем и продавцом одновременно, сам выступая при этом попеременно в этих противоположных ликах. В уста коммерсанта от литературы поэт вкладывает важные слова:

 
И признаюсь – от вашей лиры
Предвижу много я добра.
 

В этом контексте много добра понимается не только как миссионерское устремление, в нем читается и материальная выгода. В результате поэт заключает разговор с книгопродавцем непоэтической финальной фразой: «Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся». Книгопродавец уговорил поэта. Они пришли к согласию. На чем оно основано? На договоре.

Искусству для развития необходимы таланты, способные реализовать себя в творчестве, поклонники – ценители их творчества, организаторы-практики, создающие условия для эффективной поддержки талантов и поклонников.

Для современной России характерно неоднозначное отношение к традиционным формам предпринимательства в различных социальных слоях.

В бизнес-среде сегодня предпринимательство признано, не вызывает отторжения, поддерживается, считается престижным и мировоззренчески, и деятельностно. В иных социальных кругах бизнес-предпринимательство оценивают далеко не всегда положительно. В сфере культуры творцы и публика к предпринимательству в классическом понимании относятся настороженно. У нас распространено представление: предпринимательство и культура – «две вещи несовместные, как гений и злодейство», предпринимательству не место в храме культуры и искусства. В условиях рынка культура и искусство превращаются в бедную Золушку или, того хуже, в нищенку, просящую подаяния.

Данная позиция обусловлена старыми стереотипами мировоззренческого порядка, существующей культурной политикой, стихийной коммерциализацией сферы культуры и искусства в условиях укоренения рыночных отношений, утратой традиционных механизмов, регулирующих жизнедеятельность искусства и культуры в условиях конкурентной среды, отсутствием профессиональных управленческих кадров в социокультурной сфере…

Наряду с указанной позицией существует и альтернативная: предпринимательство, рынок и культура (искусство) – не являются взаимоисключающими и при определенных условиях и подходах могут носить характер взаимовыгодного партнерства.

Для нас, живущих в России периода реформ и перехода к рыночным отношениям, это постепенно становится очевидным. К некоторым представителям нашего Отечества, в силу объективных и субъективных причин эмигрировавшим из СССР до случившихся преобразований, это прозрение пришло значительно раньше. Среди наших соотечественников, блистательных представителей культуры и искусства третьей волны эмиграции, – всем известные и признанные имена: И. Бродский, Э. Неизвестный, М. Шемякин, С. Довлатов и многие другие. Уехав из СССР по разным причинам, они сменили не только культурный контекст бытия, но и социально-экономический. Рынок стал для них не эфемерной призрачной иллюзией, а реальностью. Они окунулись в него и ощутили его воздействие непосредственно на себе. Каждый из них в той или иной степени высказывался по данному вопросу.

Обратимся к опыту С. Довлатова, основавшего с друзьями в США газету «Новый американец». В книге, которая была опубликована уже после смерти писателя, под названием «Речь без повода. или Колонка редактора» во многих главках описывается история создания газеты, которую они организовали и с целью самовыражения. Достаточно быстро в условиях США «окончательно стало ясно, что наша газета – товар. Примириться с этой мыслью было трудно. Любимая, родная замечательная газета!.. И вдруг – товар! Наподобие колбасы или селедки…»[5]5
  Довлатов С. Речь без повода. или Колонка редактора: Ранее неизданные материалы. М., 2006. С. 104.


[Закрыть].

В условиях рыночных отношений творческие люди рано или поздно приходят к осознанию того, что «материальные плоды человеческих усилий неминуемо становятся объектом рыночной торговли (курсив мой. – И.Х.)»[6]6
  Там же.


[Закрыть].

Духовное производство, в результате которого происходит опредмечивание идей и их вещественное закрепление в материальных носителях, превращается в товар, который впоследствии может быть востребован различными целевыми аудиториями и присвоен с помощью денег.

Выше упоминалось, что у предпринимательства и культуры есть общие атрибутивные качества: социальная природа, удовлетворение важных потребностей человека, инициативность, высокая степень рисков, стремление к самовыражению и самореализации… Наряду с общими моментами есть и важные различия. Кардинально различается стратегическое целеполагание в бизнес-предпринимательстве и культуре. Эти сферы ориентированы на разные потребности и ценности: бизнес-предпринимательство – на утилитарные, прагматические, материальные; культура – на духовные (элитарные или/и массовые). Общее и особенное в этих областях – объективные предпосылки к их продуктивному взаимодействию.

Существование художника как социальной единицы зависит от возможности реализовать созданный им художественный продукт.

В первобытном обществе процесс художественного творчества носил коллективный, неперсонифицированный характер. На древних наскальных фресках эпохи палеолита участники творческого процесса, дабы подчеркнуть свою причастность к результату, оставляли охровые отпечатки своих рук на периферийных участках изображения, что являлось символом группового авторства. Результаты этого художественно-магического творчества воспринимались всей общиной, прежде всего не с эстетической, а с более утилитарной точки зрения, авторство здесь не имело особого значения, важным было социальное предназначение сотворенного. Во многом оно было сакрально и адресовано только собственной локальной группе, скрепленной кровным родством.

В условиях древнейших цивилизаций уже стали известны некоторые имена создателей художественных произведений. Известны некоторые имена творцов древневосточных цивилизаций. Но в большей степени авторство стало проявляться в Античности. В Древней Греции ценили скульпторов, поэтов, архитекторов и музыкантов. В Древнем Риме поэтов, художников, музыкантов, певцов узнавали в лицо. Творцов ставили достаточно высоко по отношению к основной массе людей, труд лучших имел соответствующее общественное признание и материальное вознаграждение. Но этот период продлился не долго, т. к. в Средние века художник опять стал анонимом. Он был проводником Божественных идей. Как правило, главным его заказчиком становилась церковь.

Художники начинают удостаиваться общественного признания, всевозможных должностей, почетных и денежных синекур в эпоху Возрождения. А Микеланджело, например, был вознесен на такую высоту, что без боязни обидеть венценосных особ отказывался от предлагавшихся ему высоких почестей. Ему вполне хватало прозвища «Божественный». Он настаивал, чтобы в письмах к нему опускали титулы, а писали просто «Микеланджело Буонароти»[7]7
  См.: Киле П. Эпоха Возрождения в странах Европы и Востока. М., 1997.


[Закрыть]. Заказы сыпались на Микеланджело как из рога изобилия, от представителей папства, богатейших и родовитейших семей, частных лиц… Дела по купле-продаже велись напрямую.

В XVIII–XIX вв., в силу объективных обстоятельств, творец продолжал брать на себя функции посредника, говоря современным языком – промоутера, менеджера. Можно вспомнить ряд великих имен – Рембрандт, Гендель, Бах, Паганини, Лист. Они практически совмещали две эти сферы деятельности. Художник одновременно был и швец, и жнец, и на дуде игрец. Творя искусство, он его продвигал, популяризировал, а затем и реализовывал, т. е. получал за него материальное вознаграждение. По мере развития профессионального художественного творчества, возникновения индустриального общества, рыночных механизмов происходит последовательное размежевание двух обозначенных областей деятельности: художественно-творческой и организационно-управленческой. Последняя закрепляется за специальными профессионалами-по-средниками (менеджерами, продюсерами, импресарио, агентами).

В ХХ столетии в условиях общества потребления эти сферы максимально разводятся. В странах с развитой рыночной экономикой каждая область имеет своих суперпрофессионалов. Художественно-творческое и организационное предпринимательство в условиях конкурентной среды и свободного выбора становятся сиамскими близнецами. В условиях свободной конкуренции они не способны существовать друг без друга.

Современной общемировой тенденцией является тенденция превращения сферы культуры и искусства в реальный сегмент экономики.

Предпринимательство может содействовать этому процессу. Способы реализации отмеченной тенденции: активное партнерство искусства и бизнеса, возникновение и развитие творческих индустрий (создание новых творческих продуктов представителями креативного класса на стыке искусства, эстетизированных форм деятельности и IT-технологий). Феномен творческих кластеров – частный случай реализации творческих индустрий. Опыт развитых стран показывает, что бизнес и культура способны плодотворно и эффективно взаимодействовать друг с другом. Классическое бизнес-предпринимательство может транслировать сфере культуры и искусства современные бизнес-технологии, а сфера культуры и искусства благотворно влиять на образ современного предпринимательства, возвышая его в общественном сознании.

Искусству сегодня еще предстоит стать особой формой существования товаров и услуг, а если мы это признаем, то искусство как часть культуры может, а в определенных случаях просто должно быть связано с предпринимательством, а значит и рынком.

Остановимся на последнем. В России позиции по поводу продуктивного взаимодействия искусства и предпринимательства и в теории, и на практике сегодня весьма неоднозначны. Возможно, в этой неоднозначности есть позитивный момент интриги, напоминающий о том, что искусство по своей сути может быть различным. Оно может быть востребовано разными целевыми аудиториями: элитарными – и, следовательно, иметь чрезвычайно узкий сегмент востребованности – или, напротив, массовыми – и, стало быть, обладать широким рыночным сегментом. Безусловно, всегда хороша золотая середина, но в жизни она встречается редко. В сложных условиях перехода к рыночной экономике в России в художественной культуре наблюдаются тенденции с характерной симптоматикой.

Важным симптомом проникновения предпринимательства в искусство стало появление элементов его коммерциализации.

На искусстве стали пытаться зарабатывать деньги. Но у нас процессы коммерциализации искусства оценивались традиционно отрицательно, т. к., к сожалению, протекают в болезненных формах. Считается, что создатели художественных произведений в этом случае ориентируются на усредненные запросы публики и потрафляют ее неразвитому художественному вкусу, пренебрегая художественной стороной дела, пытаются максимально заработать. Безусловно, бывает и такое.

Но сначала попытаемся разобраться, что мы понимаем под коммерцией? Коммерция – вид деятельности, основанный на купле-продаже. Коммерция (лат. commercium – торговля; англ. – trade, commerece) – торговля, т. е. всякий сбыт товаров в виде промысла, независимо от того, произведены ли товары и услуги сбывающим лицом или приобретены у других лиц; коммерция – деятельность, направленная на получение и увеличение, прежде всего, торговой прибыли. Торговля, как правило, никогда и ничего не производит, она имеет дело с уже произведенными другими товаром. Торговля – это чистой воды сбыт. В одном месте купили, в другом – продали и получили свой заслуженный процент за осуществление посреднической деятельности. В широком смысле слова коммерция – предпринимательская деятельность. Слову «коммерция» родственные слова: «коммерциализация» и «коммерсант».

Коммерциализация трактуется главным образом как:

• широкое применение коммерческих начал в экономике, расширение количества коммерческих организаций;

• подчинение деятельности целям извлечения прибыли.

Коммерциализация – это процесс, в котором осуществляются стремления организаций или отдельных индивидуумов сделать свою деятельность наиболее эффективной с точки зрения прибыльности. Коммерсант (от франц. commercant) – лицо, занимающееся частной торговлей, коммерцией, осуществляющее торговое предпринимательство. «Коммерция», «коммерциализация», «коммерсант» – понятия, без которых невозможно существование свободного рынка. Все они в той или иной степени приложимы к сфере культуры и искусства. В цивилизованном мире с вековыми традициями рынка этот момент не поддается сомнению. У нас обстоятельства складываются несколько иначе и применительно к культуре и искусству данные понятия наделяются некими негативными нюансами.

Профессиональное искусство, как мы уже условились, – особый товар, и как товар должно иметь определенную цену. Другое дело, что эта цена может соответствовать или не соответствовать рыночным реалиям. В Античности не все свободные граждане полиса могли позволить себе купить билет на театральные представления, но в ряде случаев государство доплачивало таким гражданам или давало им практически бесплатные билеты.

Даже при советской власти, идя в театр или в кино, мы приобретали билет, который и давал право приобщиться к искусству. Другое дело, что цена билета была символической, а не рыночной. Поэтому билеты во многие театры – ГАБТ, МХАТ, «Таганку», «Современник» – были в большом дефиците.

В современной России наблюдается бурное формирование различных сегментов художественного рынка: изобразительного искусства, театрального и филармонического, нарождающегося шоу-бизнеса, кино и телевизионной продукции…

Наиболее быстро и ярко на экономические свободы отреагировали представители изобразительного искусства. Именно на начальном этапе экономических преобразований, как грибы после дождя, стали появляться частные картинные галереи, художественные салоны, антикварные объединения, частные выставочные залы. Все эти формы возникли не вдруг и не случайно. Дело в том, что купля-продажа предметов изобразительного искусства на уровне субъектов существовала и в СССР, но, как правило, она носила скрытый, теневой характер, поскольку главным заказчиком и покупателем было государство[8]8
  Более подробно об этом см.: Карайченцева Н. Влияние экономической ситуации в России на деятельность художественных музеев и галерей // Социокультурный менеджмент в России на рубеже веков. М., 2000. С. 10–32.


[Закрыть]. В то же время существовали государственные художественные салоны-магазины, где можно было приобрести художественные ценности, другое дело – какие. Но можно было, по особой рекомендации, прийти в мастерскую художника и приобрести по договоренности то или иное произведение искусства. Это было скрытой формой предпринимательства. Государство в этом случае не получало никаких отчислений в виде налогов, и с правовой точки зрения подобная сделка была нарушением закона.

В начале реформ, когда декларировались политический плюрализм, гласность и социальные свободы, возникли стихийные художественные ярмарки: Битцевский парк, Старый Арбат, Измайловский парк, позднее Крымский Вал у ЦДХ. Первые художественные ярмарки-вернисажи под открытым небом поражали изобилием новых имен, видовым, жанровым и стилистическим многообразием, пестротой предложений по уровню мастерства – от изысканных работ до обычного китча. На подобных художественных торжищах можно было многое увидеть и облюбовать, но самое главное – купить или заказать под будущее приобретение. Весьма часто художник в этом случае выступал в роли не только творца, но и продавца-реализатора, т. е. предпринимателя. Но со временем эта необузданная стихия стала приобретать более организованные формы новых арт-салонов и галерей. Хотя Измайловский парк и окрестности ЦДХ с их «ярмарками чудес» живут и сегодня.

Арт-галереи стали появляться в начале 90-х. В 1995 г. только в Москве насчитывалось, по неофициальным данным, 113 частных арт-галерей. Наиболее полное представление о деятельности подобных структур давала Международная художественная ярмарка «АРТ-МИФ», которая проводилась несколько раз в выставочном зале Манежа. Ярмарки в Манеже были примечательны тем, что они сочетали в себе принцип презентации и купли-продажи. Презентовались арт-галереи, их кураторы, конкретные художественные произведения и целые коллекции. Купля-продажа давала право любому желающему приобрести то, что выставлялось.

В те времена некоторые теоретики и практики искусства пребывали в эйфории. Казалось, что художники обрели не только свободу творчества, но и экономическую свободу с помощью галеристов или арт-дилеров. Но арт-рынок достаточно быстро всех отрезвил.

В результате постоянного повышения цен на аренду помещений и коммунальные услуги, отсутствия налоговых льгот часть картинных галерей, не выдержав испытаний, прекратила свое существование. И к 2000 г. в Москве осталось около 27 частных галерей, их количество сократилось более чем в 4 раза. Основной формой стали т. н. flat galery, т. е. галереи-квартиры. Таким образом, кураторы уходили от колоссальных расходов на аренду и коммунальные услуги. Те же, кто держит галерейный бизнес вне дома, арендуют площади в ЦДХ, реже имеют специальные помещения на паях или идут под крыло властных структур, другими словами – меняют свой правовой статус.

Сегодня ситуация несколько изменилась и, по некоторым источникам, в Москве насчитывается около 200 частных галерей. Рост их количества можно объяснить тем, что в столице постепенно осваиваются новые арт-пространства кластерного характера. Известно, что сегодня в Москве есть ряд зарекомендовавших себя и вновь созданных и создаваемых креативных кластеров.

К ним традиционно относят следующие:

• Центр дизайна «ArtPlay»;

• Квартал креатива «Арма»;

• Центр современной культуры «Гараж»[9]9
  В настоящее время данный Центр переместился на территорию ЦПКиО им. М. Горького в Москве.


[Закрыть];

• Дизайн-завод «Флакон»;