Текст книги "75-летие Великой Победы. Диалог поколений"

Онтологический смысл поэтического слова в годы Великой Отечественной войны

Э.В. Баркова

д. философ. н., профессор кафедры истории и философии Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова, г. Москва, Россия

Аннотация: Показана востребованность восстановления ценностной вертикали в пространстве культуры и процессах социального проектирования.

Онтологическое измерение смысла высокого поэтического слова раскрыто в контексте методологии экофилософии. На материале поэзии военных лет обосновано величие феномена Сталинграда и перспективность работы с ним для преодоления рисков и утверждения авторитета России в современном мире.

Ключевые слова: жизнь, человек, поэтическое слово, победа, высокий смысл, феномен Сталинграда

Abstract: Shows the need for restoring the value vertical in the space of culture and social design processes is Shown.The ontological dimension of the meaning of a high poetic word is revealed in the context of the methodology of ecophilosophy. The greatness of the Stalingrad phenomenon and the prospects of working with it to overcome risks and assert Russia's authority in the modern world are based on the material of the poetry of the war years.

Keywords: life, man, poetic word, victory, high meaning, Stalingrad phenomenon

Только в сравнении с малым велик человек, только в сравненье с великим жив человек.

Олжас Сулейменов

Путь к новому жизнесохраняющему повороту в общецивилизационной логике развития всего планетарного бытия сегодня, как это не раз бывало в истории, зависит от России, ее общего настроя, уровня культуры, содержания образов, идей, идеалов, доминирующих в общественном сознании и образовании. Поэтому вопреки всем реальным деструкциям, формам разрушений, иронии, сарказму и клевете в адрес России – ее прошлого, современности и будущего – у самой жизни Земли и народа России нет альтернатив: победа, как и в годы Великой Отечественной войны, должна быть одержана вновь. И масштаб этой победы – не меньший, чем завоеванный 75 лет назад, и цена та же – сама жизнь, сохранения Бытия человека, страны, Культуры и Природы Земли.

Поводя итог всему XX веку, английский историк Э. Хобсбаум сказал не просто о ключевой роли Советского Союза в Победе над фашизмом, но и о том, чем был бы XX век без этой победы – единым концлагерем. Но очевидно и то, что механическое повторение исторических проектов прошлого невозможно, и «попытки построить третье тысячелетие на прежних основаниях будут обречены на неудачу. А ценой неудачи, т. е. альтернативой изменившемуся обществу, – по мысли Э. Хобсбаума, – является пустота». [1. С 613–614]. В свете этого становится востребованным поиск оснований нового крупного онтолого-жизнесохраняющего проекта развития России, а в нем – конкретизации концепции, реконструирующей смысловое поле высокого, правдивого, вдохновляющего слова.

Именно таким по своей направленности и творческой напряженности было слово многих и профессиональных, и народных поэтов-солдат в годы Великой Отечественной войны. Но особой притягательной и возвышающей человека силы, точной формулировки идей, придающих энергию и соединяющих с судьбой страны и всей Земли, это слово, как ни парадоксально, достигло в Сталинграде. Парадокс в том, что в самое холодное время осенью-зимой 1942–1943 гг., в открытом всем ветрам степном краю, во время, когда у тысяч людей – военных и бежавших из города мирных жителей-сталинградцев – не было самого необходимого, весь город, став монолитом, жил с верой в победу, в правоту своего дела, высочайшая ценность которой не подвергалась сомнению. И это самоопределение, ощущение себя частью большой великой страны, единого всенародного Дела и одновременно глубочайшие переживания от потерь родных, друзей, сослуживцев, эта великая трагедия открыла не просто необходимость высокого искусства, но сама, кажется, рождала его. Сотни людей впервые в это время и в этом месте, что с точки зрения прагматизма и доминирующих в современной науке дискурсов необъяснимо, начали впервые писать стихи. Кажется, этим Духом Победы, слезами народа, трудом всех – генералов и солдат, медицинских работников, сталеваров, капитанов, шоферов, железнодорожников – сама жизнь защищала себя, когда, по словам украинского поэта Миколы Упеника:

 
И здесь, возле Волги, у древней межи
Европы и Азии, гордо
Подняв наше красное знамя, как меч,
Стояли стеною гвардейцы.
 
 
Здесь было, как в полдень, светло по ночам,
А в полдень темно, будто ночью,
Здесь сто километров земли и небес
Покрыли пожары и тучи…
 
 
Но воин России сказал: – Не пройдет!
Сказал украинец: – Нэ пройдэ!
И яростно выдохнул: – Но пасаран!
Израненный сын Ибаррури….
 
 
Здесь был каждый дом бастионом стальным,
Любая канава – редутом,
И здесь генералами были бойцы,
И все генералы – бойцами. [2. с 562–563].
 

Автор этих строк, как и многие поэты, немало писал о подвигах других солдат, но редко о себе. Между тем, М. Упеник осенью 1941 года, попав в окружение на Юго-Западном фронте в одиночку пробирался к своим. В течение «почти месяца, ежеминутно по пятам преследуемый смертью…шел лишь ночами, преодолевая голод, холод, жажду. И когда изнуренный он, наконец достиг окопа советских саперов и последними усилиями стянул с себя изодранную гимнастерку, все увидели, обернутое вокруг тела боевое Красное знамя». Это знамя, спасенное совершенно поседевшим за это время украинским поэтом, которому было двадцать с небольшим лет, «потом осеняло одно из прославленных сталинградских соединений». [3. C 7].

Для освоения всего поэтического, литературного и шире – художественного наследия советской культуры военных лет, полагаю, недостаточно узко-литературоведского или эстетического анализа, ибо в нем устами поэтов и художников «заговорила» сама жизнь, не ограниченная одной только эмпирически-внешней стороной. Здесь часто в самых простых, далеких от лозунгов, словах во всем реальном величии открывается ее ценностная вертикаль, масштаб ее жизнесохраняющей силы, неснимаемость и самоценность высоких ценностей и, как большая симфония, «звучит голос» Бытия Земли, выявляя фундаментально-онтологическое измерение слова.

Вот почему методологией научного проекта, обосновывающего и возрождающего сегодня это человеко-возвышающее измерение в жизни страны и социального проектирования ее перспектив, является, с нашей точки зрения, экофилософия и идеи связанных с ней экологии человека, культуры, экоэтики и экоэстетики, содержательно восстанавливающих связи человека с миром. [4]. Конкретизацией экофилософской установки является направленность сознания на то, как возможна сложная, исходящя из принципа открытой целостности, и потому не укладывающаяся в формально-логические системы науки, гармонизация человека с миром, включая мир своей Родины, ее судьбы, природы, высоких традиций, или, иначе говоря, как возможна гармонизация структуры биогеокультурогенеза современной России.[5] А чувствознание, необходимое для его исследования с позиций экологии человека, открывает перспективы, раздвигающие доминирующие сегодня представления о познании и военного поэтического наследия. При таком подходе возрождается мысль о научном исследовании бытия человека и человечества как вдохновенном процессе работы человеческого духа, поэтика и интуиции которого оказываются не менее значимыми, чем интеллект.

На основе такого подхода становится понятным «обыкновенное чудо» поэзии в Сталинграде 1942–1943 гг. Действительно, как мог поэт Евгений Долматовский за полгода до того, как в феврале 1943 года сомкнулось кольцо советских войск, став коренным переломом во всей второй мировой войне, написать известное стихотворение «Разговор Волги с Доном». Но факт: оно написано в августе 1942 года, когда враг был достаточно далеко от Сталинграда.

В разговоре русских рек поэт с удивительной точностью и интуицией художника, сказал то, что к тому времени было выстрадано народом, хотя это не уменьшает реального поэтического чуда. Сама Правда народной жизни, пережитого великого горя и страданий заговорила устами поэта, и эта слитность поэзии, самых глубинных пластов истории, онтологического измерения жизни большого исторического пространства-времени и всего происходившего в Сталинграде до деталей совпали с тем, что через несколько месяцев произошло в действительности.

 
Русских рек великих не ославим,
В бой отправим сыновей своих,
С двух сторон врагов проклятых сдавим
И раздавим их.
 
 
Волга Дону громко отвечала:
– Не уйдут пришельцы из кольца.
Будет здесь положено начало
Вражьего кольца. [6. С 23].
 

Понятое в логике экофилософии поэтическое слово, – не только в годы войны, но и сегодня, – ориентир и ценность не выживания, но жизни, и потому помогает сконцентрировать внимание на высоком символическом смысле Сталинграда как феномена уже XXI века. Другим следствием такого экофилософского понимания слова как звена, части самой жизни, а не семиотической структуры или элемента культурного текста, дистанцированного от глубинных пластов бытия, становится возможность реконструкции неповторимого «кода», благодаря которому это событие и сегодня сохраняется в памяти народа.

На Мамаевом кургане среди сотен имен высечено имя поэта, младшего лейтенанта Михаила Кульчицкого, погибшего под Сталинградом студента Литературного института имени Горького, уже успевшего заявить о себе в поэзии предвоенных лет. На пути к Сталинграду летом 1942 года он написал ставшие хорошо известными строки:

 
Война – совсем не фейерверк,
а просто – трудная работа,
когда,
черна от пота,
вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чeботы
весом хлеба в месячный паек.
 
 
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжелых орденов.
Не до ордена,
Была бы Родина
С ежедневными Бородино. [7].
 

Поэтическое слово как конструктивно-практическая установка на победу в Сталинграде и годы всей Великой Отечественной войны овладевало массовым сознанием, и потому победа становилась не абстрактно-отдаленным будущим, а своим настоящим временем, определяя смысл каждого мыследействия, шага, поступка, отношений и оценок. Не случайно и враги отметили то, что нигде и никогда не встречали ничего подобного. В.И. Чуйков в своих воспоминаниях рассказывал о том, что некоторые «немецкие генералы уже тогда стали прозревать. Вот что пишет об этих боях… В. Адамс: «Советские войска сражались за каждую пядь земли. Почти неправдоподобным показалось нам донесение генерала танковых войск фон Виттерсгейма…Генерал сообщил, что соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество… Население взялось за оружие. На поле битвы лежат рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет… Ничего подобного мы никогда не видели». [8. С.56].

Тем, кто непосредственно не ощутил этот несломленный Дух победителя и поэтику высокой трагедии народа, трудно было понять, как возможно то, что, например, отметил и английский писатель Алан Силлитоу, вскоре после войны увидевший еще абсолютно разрушенный Сталинград. С удивлением он писал: «Говорят, сержант Павлов работает теперь в подмосковном совхозе. Дом, который он защищал, стоил немцам больших людских потерь, чем взятие Парижа». [9. С 589]. Между тем, чувство родства между собой, родства с Волгой, родной страной и достойными людьми всего мира, как свидетельствует в сотнях стихотворений военно-сталинградская поэзия, объединяла представителей всех народов страны.

Об этом писал, например, в «окопных стихах» один из защитников Сталинграда, младший лейтенант Евгений Осипов:

 
Врагам мы город не сдадим!
Ведь здесь навеки
Спаялись в дружбе как один –
Грузины, русские, узбеки,
Таджик, казах и армянин. [10. C.12].
 

Направленность высоких поэтических слов, идей, чувств и интуиций только на победу, мобилизуя волю, становились в годы войны основой убеждений и сознания победителя, формируя мировоззрение и образ реальности, в которой были сопряжены будущее, прошлое, настоящее. Именно поэтому в самые холодные зимние дни 1942–1943 гг, когда шли самые ожесточенные бои за каждый дом и в прямом смысле за каждый метр, здесь рождались не пафосные лозунги, а новые, далеко не просто развлекательные сказки, в содержании которых оживали любимые народные герои.

Характерна в этом отношении, например, сказка, в которой рассказывается о встрече защитников Сталинграда в годы Отечественной войны с Ермаком, Степаном Разиным и Чапаевым. Приведем один из фрагментов сказки «Жив Чапаев», которая повествует о том, что «не умер Василий Иванович Чапаев. Он живет и вечно будет жить в народе.

Окружили его тогда белые. Кинулся он от них в реку Урал, но не утонул в ней, а переплыл ее. Рука у него вражескою пулею была прострелена… А потому он за рекой Урал в камышах густых остался.

Поверили белые генералы, что утонул Чапаев. А Чапаев вышел из густых камышей и пошел привольной степью.

Долго шел. Повстречался ему однажды казак, улыбается и с ним здоровается:

– Здорово, Василий Иванович! Давно мне с тобою встретиться хотелось. О твоих делах, о твоей храбрости и бесстрашии крепко наслышан…Глядит Чапаев на казака, как будто он и знакомый ему и где-то он его видел, а имя его никак не может припомнить…Погладил свою черную бороду казак, приосанился и сказал Чапаеву:

– Я донской казак Степан Тимофеевич Разин…Тебя повсюду враги ищут, хоть и говорят, что тебя в живых нет. Целым полком за тобою по степи гонятся. Но я тебе сейчас подарочек от народа сделаю.

И вдарил тут Степан Тимофеевич об землю плетью. Из земли выскочил конь белый как снег. Во лбу – красная проточина, как звезда горит.

Вот тебе конь, Василий Иванович. А вот и оружие боевое. С этими словами Степан Тимофеевич снял с себя шашку и на Чапаева надел ее… Поехал Василий Иванович в синие горы. В них он до поры до времени и жил.

А в те самые дни, когда гитлеровцы на нашу Родину напали, видели красноармейцы, что часто впереди них, в самых что ни на есть трудных местах, вылетал всадник на белом коне с красной, как звезда, проточиной во лбу. Рубил он фашистов шашкой и направо, и налево. Это был сам Василий Иванович Чапаев… Крепко любил Василий Иванович свою родину-мать, что вспоила и вскормила его русским героем-богатырем». [11. С. 32–35].

Изменения, происходящие в последние десятилетия, дают основания для сомнений в возможности сохранить тот победный импульс, который задавала неотделимая от жизни и ее высокого смысла поэзия, как и литература и культура в целом. Но именно поэтому в гуманитарно-культурных экофилософски ориентированных проектах актуализируются исследования, раскрывающие реальные внутренние и внешние противоречия, разные с точки зрения их оценок стороны жизни XX века, но восстанавливающие атмосферу единства страны, правду и культуру ее народа, как и тип ликующего и одновременно уважительного по отношению отношения, который открывается в поэтическом слове военного и послевоенного времени многих поэтов всех континентов Земли. Это, полагаю, условие самовоспроизводства отечественной культуры, что сегодня необходимо, как и в годы войны, не только для России.

Сегодня во многом забыты надежды, которые возлагали и Запад, и Восток в 40-е годы XX века на советскую армию и ее освободительную миссию, открывшую возможность их свободы. Но высокие слова самой энергичной поддержки, открыто выраженных восторгов и ожиданий победы Советского Союза сохранены и живут в сотнях стихов и прозы поэтов Китая, Испании, Англии, Чехии, Эстонии, Латвии, Норвегии, Египта, Турции и многих других стран.

Так, с надеждой, например, поэт Ян де Грот написал в январе 1944 года, как в Нидерландах как ждали победу русских:

 
Хвала тебе, творец,
что гитлеровским гадам
нанес ты, наконец,
удар под Сталинградом
и не дал с той зимы
им отдышаться больше.
Сегодня слышим мы,
что русские уж в Польше.
 
 
Европа ожила,
полна надежды снова.
Свобода проросла
и зацвести готова.
Пусть солнце шлет лучи,
не прячась в тучах больше.
По всей стране звучит,
что русские уж в Польше.
 
 
Пусть вновь творца ладонь
планету защищает,
бушующий огонь
скорее укрощает.
Гнилой фашистский дух
пусть не воняет больше.
Весь свет услышал вдруг,
что русские уж в Польше.
 
 
Пусть мира благодать
вновь спустится на землю,
пусть шар земной опять
закону правды внемлет.
И пусть надежда нас
не покидает больше.
Победы близок час.
Ведь русские уж в Польше. [12. С. 479–480].
 

Сегодня, таким образом, онтологический смысл правдивого поэтического слова и шире – ценностная вертикаль культуры и самой жизни, как и анализ исторических фактов и философско-символического смысла победы, оказываются не просто материалом для дальнейших теоретических исследований, а смысловым пространством, соединяющим поэзию и поэтику жизни современной России с ее великой драматической историей, жизнью народа и перспективами бытия всего человечества. И это особенно важно сегодня в ситуации, когда Дух победы становится все менее различим и на уровне обыденного сознания, и в стилистике художественной жизни, и в философии и науке, а содержание концепта «жизненный мир», по меткому замечанию французского философа Э.Морена, оказывается «без жизни и без мира». [13. С. 34]. Онтология высокого поэтического слова, так многогранно открывшаяся в годы Великой Отечественной войны, поэтому, имеет перспективы для дальнейших экофилософских исследований. Такие исследования восстанавливают связи методологических, теоретических и праксеологических работ, направленных на изучение возможностей укорененности человека в жизни, сохранения природы человека, а не техночеловека; на возрождение статуса слова как органической части бытия и, тем самым, открывающих новый поворот к жизнесохраняющей, человекоразмерной логике развития России, мировой цивилизации и всего планетарного бытия.

Список литературы:

1. Хобсбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий ХХ век (1914–1991). – М.: Изд-во Независимая газета, 2004. – 632 с.

2. Упеник Н.А. Огненная земля. – Склоняя голову (Советске и зарубежные писатели подвиге Сталинграда) – Волгоград: Нижневожское кн. изд-во. 1973. С. 558–567

3. Мизин Н. Город с сердцем революции в груди// Склоняя голову (Советске и зарубежные писатели подвиге Сталинграда) – Волгоград: Нижневожское кн. изд-во. 1973. С 5-18 – 655

4. Баркова Э.В. Гуманитарное мышление в экофилософских ориентирах самоидентификации субъекта современного мира // Право и практика. 2018. № 1. С. 248–255.

5. Баркова Э.В. Гармонизация биогеокультуроценоза как основа развития экофилософской парадигмы эпохи четвертого технологического уклада // Сахаровские чтения 2019 года: экологические проблемы XXI века. Материалы 19-й международной научной конференции. В трех частях. Под общей редакцией: С. А. Маскевича, С. С. Позняка. – Минск: МГЭИ им. А.Д.Сахарова. БГУ. 2019. С. 7–10.

6. Долматовский Е. Разговор Волги с Доном // Склоняя голову (Советске и зарубежные писатели подвиге Сталинграда) – Волгоград: Нижневожское кн. изд-во. 1973. С. 22–23.

7. Кульчицкий М. Война – совсем не фейерверк // https://sevbal.livejournal.com/1220501.html

8. Чуйков В.И. Кризис нарастает // Сталинград: Уроки истории. Воспоминания участников битвы – М., 1980. – http://militarylib.com/ww2/ww2-military-science-book/10765-stalingrad-uroki-istorii-svidetelstvuyut-uchastniki-bitvy-na-volge.html

9. Силлитоу Алан. Дорога на Волгоград. – М.: Правда. 1964 // https://royallib.com/book/sillitou_alan/doroga_na_volgograd.html

10. Мизин Н. Город с сердцем революции в груди// Склоняя голову (Советске и зарубежные писатели подвиге Сталинграда) – Волгоград: Нижневожское кн. изд-во. 1973. С 5-18 – 655

11. Жив Чапаев. // Донские сказы и сказки. – Сталинград, 1951.

12. Ян де Грот Русские уже в Польше // Склоняя голову (Советске и зарубежные писатели подвиге Сталинграда) – Волгоград: Нижневожское кн. изд-во. 1973. С 479-480

13. Морен Э.К пропасти? – СПб.: Алетейя, 2011. – 132 с.

14. Киндзерская М.А., Мармазова Т.И. Влияние природных факторов на становление национального характера русского народа// Материалы Всероссийской (Национальной) с международным участием научно-практической конференции (г. Чебоксары, 23–24 января 2020 г.). – Чебоксары: ЧГСХА, 2020. – С. 231–234

Моя память о войне

А.Б. Белинская

д. философ. н., профессор кафедры истории и философии, Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова, г. Москва, Россия

Как красивы ветераны Великой Отечественной в военной форме с орденами и медалями. Очень достойные люди, сколько их осталось.

Уходили они на фронт после школы, кто-то из них в первом бою погиб, кто-то дошел до самой Победы и встречал ее в Берлине, кто-то был в лагере и не сдался врагу, все это запечатлено во фронтовых черно-белых хрониках тех лет.

А мелодичны военные песни! Многие из них звучат в фильмах – совсем разных: о Победе и сражениях, отдельных людях, ротах, полках. Сколько смысла вложено в слова, тексты и музыку. Стихи военных лет пронизывают, трогают до слез. Среди современных фильмах о войне – «Батальоны просят огня», «Семнадцать мгновений весны», «Офицеры», «Молодая гвардия», «А зори здесь тихие», «Сто дней после войны», «Летят журавли», «Белорусский вокзал» и многие другие. В этих фильмах снимались потрясающие актеры старой школы: это и Баталов, и Самойлов, Тихонов, Лановой, Никулин, Гурченко, Даль, Самойлова, Мартынов, Остроумова, Драпеко, Быков, Белов и др. И сейчас на экран выходят много прекрасных фильмов: «Т-34», «Битва за Сталинград», «Битва за Севастополь», «Пять невест» в них участвовали молодые актеры: Петров, Добронравов, Кравченко, Мерзликин, Чадов, Вилкова, Пересильд, Товстоганова и др.

Так случилось, я воспитывалась на музыкальных фильмах и фильмах о войне. Вместе с главными героями пела песни, играла на фортепьяно знакомые мелодии. Я счастлива, что выросла в прекрасной семье, которая своим личным примером показывала мне уроки патриотизма, мужества, стойкости, любви и преданности Родине.

Мой дедушка ушел на фронт, как только объявили о начале войны. В первый месяц попал в госпиталь, его ранили, а потом он пропал без вести. Многие думали, что его нет в живых, у моей бабушки остались на руках две детей – моя мама и ее брат, мой дядя. Есть было нечего, в Москве жили в бомбоубежище, получали карточки; суточная норма хлеба была 800 граммов с 18 июля 1941 года, затем со 2 сентября 1941 года нормы были снижены: рабочим и инженерно-техническим работникам-по 600 граммов, служащим – по 400 граммов, детям и иждивенцам – по 300 граммов. Поэтому это поколение знает цену хлеба, и я всегда помню об этом, покупая хлеб домой.

В мае 1946 года дедушка неожиданно вернулся голодный, худой, его сразу не узнали, после пятилетнего пребывания в концентрационном лагере. Потом долго его не принимали на работу, в то время таких людей считали врагами народа. По рассказам деда мы узнали, что он никого не сдал, находясь в плену, и остался достойным человеком. Такой поворот событий улучшил ситуацию в семье, и дед вернулся в строительный институт им. Куйбышева на кафедру гражданского строительства, где и проработал почти до 90 лет. Мой дедушка пользовался заслуженным авторитетом среди сотрудников, руководства и студентов вуза.

Бабушка по линии отца была военным фельдшером, помогала раненым, делала уколы, перевязки, участвовала в операциях как ассистент.

О многих событиях военных лет я знаю по рассказам моих родственников мамы, папы, дядей и тетей. На сегодняшний день им уже много лет, они достойно носят звание ветеранов.

Говоря о военном времени, важно указать на роль радио, как основного источника информации о ходе боевых сражений. Товарищ Левитан своим незабываемым голосом привлекал слушателей так, что люди бежали к радио, чтобы послушать сообщения, замолкали сразу, если были рядом.

В моей семье, также, как и во многих российских семьях хранятся военные фотокарточки – черно-белые, затертые, письма, почитаемые с особым чувством. Ведь этих весточек очень ждали с фронта.

В наши дни вот уже пять лет организуется прекрасная акция «Бессмертный полк», свидетельство связи поколений. Какие прекрасные лица солдат, офицеров, участников военных действий представлены на снимках. Наши современники трогательно оформили фотографии этих людей. Чтобы помнили!

Во время шествия Красная площадь предстает во всей красе – завораживает – всюду флаги, цветы георгиевские ленточки.

Великая Отечественная война унесла 26 миллионов жизней наших соотечественников. В День Победы перед объявлением минуты молчания звучат слова, которые берут за душу:

 
Вспомним всех поименно.
Это надо не мертвым
Это надо живым
Помните!
Через века, через года
Помните!
О тех, кто уже не придет никогда
Помните!
Не плачьте, в горле сдержите слезы, горькие слезы
Памяти павшим будьте достойны, вечно достойны!
Люди, пока сердца стучат
Помните!
Какой ценой завоевано счастье, пожалуйста, помните!
Песню свою, отправляя в полет,
Помните!
О тех, кто уже не споет, пожалуйста,
Помните!
Детям своих расскажите о героях, чтобы помнили.
Детям детей расскажите о них, чтобы помнили.
 

Низкий поклон всем замечательным, удивительным, смелым, мужественным людям, кто ценою своей жизни подарил нам мир и радость бытия.