Текст книги "Памяти Маргариты Ивановны Матусевич (1895-1979). К 120-летию со дня рождения"

Памяти Маргариты Ивановны Матусевич (1895-1979). К 120-летию со дня рождения

© Санкт-Петербургский государственный университет, 2017

* * *

М. И. Матусевич. Автобиография. Публикация и примечания Н. Д. Светозаровой

В личном архиве М. И. Матусевич, хранящемся на кафедре фонетики Санкт-Петербургского университета, имеется написанный ею от руки текст, относящийся предположительно к концу 1944 г. Он содержит сведения о семье Маргариты Ивановны, ее образовании, педагогической, научной и общественной деятельности. Сохранена орфография и пунктуация оригинала.

Родилась в Ленинграде в 1895 году. Отец работал бухгалтером. Мать после смерти моего отца, умершего в 1912 г., работала заведующей хозяйством в Еленинском Институте[1]1
  Еленинский институт – с 1854 г. Санкт-Петербургский институт Св. Елены, институт благородных девиц (Церковная ул., д. 29). Основан в 1821 г. как Училище взаимного обучения по ланкастерской системе. В настоящее время – школа № 77 (ул. Блохина, д. 29).


[Закрыть], где я и училась и который окончила в 1912 г. В 1913 г. я окончила дополнительный 8-й класс Петровской женской гимназии[2]2
  Петровская женская гимназия – Петровская женская гимназия ведомства императрицы Марии (Плуталова ул., д. 24). Основана в 1858 г. в числе первых училищ для приходящих девиц, преобразованных затем в гимназии. В настоящее время – школа № 47 им. Д. С. Лихачева.


[Закрыть] и поступила в этом же году в Женский Педагогический Институт[3]3
  Женский Педагогический Институт – основан в Санкт-Петербурге в 1903 г. как высшее учебное заведение Ведомства учреждений императрицы Марии. В 1918-м преобразован в 1-й Петроградский педагогический институт, в 1922-м слит с Петроградским педагогическим институтом им. Герцена (ныне Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена).


[Закрыть], который окончила в 1918 г. по славяно-русскому отделению.

В 1919 г. поступила в Ленинградский Государственный Университет на романо-германское отделение и окончила <его> в 1923 г.

М. И. Матусевич в детстве

М. И. Матусевич – гимназистка

М. И. Матусевич – студентка

С 1919 г. начала работать в качестве преподавательницы русского языка и литературы в Профессиональной Школе Охтинского района в Ленинграде, затем воспитательницей и преподавательницей в Интернате № 3, преподавательницей французского языка в Трудовой школе № 15, преподавательницей русского языка и литературы и немецкого языка в Текстильном Техникуме (где проработала 8 лет), преподавательницей французского языка на Фонетических курсах[4]4
  Фонетические курсы – Фонетические курсы иностранных языков, организованные в 1924 г. по инициативе Л. В. Щербы при Ленинградском университете.


[Закрыть], на первых Ленинградских курсах новых языков и в Фонетическом Институте[5]5
  Фонетический Институт – Фонетический институт практического изучения языков, основан в 1922 г. по инициативе Л. В. Щербы и С. К. Боянуса. Директор – И. Э. Гиллельсон. Институт находился на углу Невского проспекта (д. 13) и Большой Морской улицы (д. 9). Среди преподавателей института были Л. В. Щерба, С. К. Боянус, Б. А. Кржевский, О. Н. Никонова. Институт издавал сборники научных статей «Русская речь» (т. 1, Пг., 1923), «Русская речь. Новая серия» (Л., 1927, вып. 1; 1928, вып. 2 и 3), в которых принимали участие многие известные языковеды. В 1926 г. институт был преобразован в Государственные курсы иностранных языков.


[Закрыть].

В 1925 г. была зачислена ассистентом Лен. гос. университета по кафедре общего языкознания, затем, после образования кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков, вошла в ее состав. В октябре 1940 г. была утверждена Высшей Аттестационной Комиссией ВКВШ[6]6
  ВКВШ – Всесоюзный Комитет Высшей Школы.


[Закрыть] в ученом звании доцента по кафедре фонетики и методики преподавания иностранных языков. С ноября 1941 г. исполняла обязанности заведующего этой кафедрой и в марте 1943 г. утверждена в этой должности приказом ВКВШ. Также в марте 1943 г. защитила диссертацию и получила ученую степень кандидата филологических наук.

В течение своего пребывания в Университете читала курсы по общей фонетике, фонетике французского и немецкого языков, по французскому стихосложению, по методике преподавания иностранных языков и по методике преподавания фонетики. Вела также семинары по всем указанным дисциплинам. Кроме того работала на кафедре иностранных языков, где вела занятия по немецкому и французскому языкам в студенческих и аспирантских группах. В течение нескольких лет была заведующей французской секцией кафедры иностранных языков, а в последние четыре года – французской секцией кафедры романской филологии. С июня 1942 г. по 1944 г. исполняла обязанности секретаря Ученого Совета Филологического факультета.

М. И. Матусевич

По совместительству работала также в Первом и во Втором Ленинградских Институтах иностранных языков, где читала курс фонетики французского языка и методики преподавания фонетики.

По научно-исследовательской линии вела работу главным образом в области изучения фонетики ряда мало исследованных языков наших народностей Севера. Результатом этой работы являются исследования по фонетике нивхского (гиляцкого) языка, вышедшее из печати в 1936 г., фонетике удэйского языка (готово к печати), фонетике эвенского (ламутского) языка, также готового к печати, фонетике эвенкийского (тунгусского), представленной, как часть диссертации, в готовом для печати виде.

В области научно-учебной литературы написано и должно было выйти из печати в 1941 г. пособие для ВУЗов «Введение в общую фонетику», но задержалось из-за блокады и вышло в 1944 г. Кроме того была ответственным редактором книг проф. Л. В. Щербы «Фонетика французского языка» (в двух изданиях) и доц. О. Н. Никоновой «Основы немецкого произношения».

Вторая область, в которой я вела работу, – лексикография. Здесь совместно с проф. Л. В. Щербой были составлены и выпущены из печати «Русско-французский словарь» (два издания) и «Учебный русско-французский словарь». Сейчас работаю совместно с Д. Л. Щербой над третьим изданием русско-французского словаря.

По линии оборонной работы в 1941–42 гг. выполняла задания Ленинградского Военного Геодезического Управления по переводу ряда специальных книг, а в Саратове работала в Харьковской и Киевской Картографических частях УВТС Генштаба Красной Армии по выработке систем транскрипции и транскрибированию географических названий иностранных карт. В данное время выполняю аналогичную работу для Картографического управления в Ленинграде.

С начала войны и до эвакуации была в Ленинграде непрерывно членом команды МПВО[7]7
  МПВО – местная противовоздушная оборона.


[Закрыть] Ленинградского Университета.

По линии повышения идейно-политического уровня в течение двух лет (до войны) состояла слушательницей университета марксизма-ленинизма.

По линии общественной работы выполняю с ноября 1942 г. по ноябрь 1944 г. обязанности председателя Профбюро филологического факультета.

М. В. Гордина. Маргарита Ивановна Матусевич (К 100-летию со дня рождения)[8]8
  Статья была опубликована в 1995 году в журнале «Русский язык в школе» (№ 6, с. 97–100).


[Закрыть]

Маргарита Ивановна Матусевич, сто лет со дня рождения которой исполняется 14 декабря, была одним из виднейших специалистов в области фонетики, вдумчивым исследователем и одарённым педагогом, неутомимым пропагандистом идей Л. В. Щербы, к числу ближайших учеников которого она принадлежала.

В 1924 г. М. И. Матусевич начала преподавать в Ленинградском университете, после того как в 1917 г. она окончила Женский педагогический

институт, получив специальность русиста-словесника, а в 1923 г. – Петроградский государственный университет по циклу романо-германской филологии. В годы Великой Отечественной войны, во время пребывания Ленинградского университета в эвакуации в Саратове, М. И. Мат усевич приняла на себя руководство кафедрой фонетики и методики преподавания иностранных языков и возглавляла эту кафедру в течение более чем двадцати лет. Маргарита Ивановна сумела собрать на кафедре преданных делу, одарённых молодых лингвистов (иногда прямо со студенческой скамьи); её усилиями, благодаря её незаурядному организаторскому таланту сразу же после возвращения университета в Ленинград в 1944 г. стала возрождаться Лаборатория экспериментальной фонетики, где начались фонетические исследования с использованием существовавших в то время методов, а в дальнейшем тотчас же получали применение всё новые технические возможности инструментально-фонетического анализа.

М. И. Матусевич

Заседание кафедры фонетики, посвященное окончанию учебного года («Сладкая кафедра»). В первом ряду: Лев Рафаилович Зиндер, Маргарита Ивановна Матусевич, Елизавета Яковлевна Антипова, Берта Яновна Хаскина. Во втором ряду: Мария Григорьевна Кравченко, Борис Васильевич Братусь, Ирина Владимировна Братусь, Надежда Михайловна Штейн-гардт, Мария Абрамовна Виллер. Середина 1950-х гг.

М. И. Матусевич придавала большое значение расширению фонетического кругозора молодых лингвистов, умению пользоваться слуховым анализом, на основе которого строились все классические исследования и который не утратил своего значения и в наши дни. Обладая превосходным фонетическим слухом, Маргарита Ивановна на протяжении многих лет руководила семинаром по слуховому анализу фонетического строя разных языков (албанского, болгарского, венгерского, вьетнамского, грузинского, кетского, китайского, лезгинского, литовского, монгольского, телугу, узбекского, хакасского, эвенского, якутского и др.). В этих семинарах участвовали, нередко из года в год, не только студенты, но и преподаватели и уже сложившиеся исследователи.

Многие лингвисты, специализировавшиеся в различных областях языкознания и живущие и работающие сейчас в разных городах бывшего Советского Союза (в Москве, Киеве, Тюмени, Иркутске, Йошкар-Оле, Якутске, Баку) и за рубежом, прошли фонетическую школу во время этих занятий, а результаты слухового анализа широко использовались участниками семинаров в их статьях, книгах и диссертациях.

М. И. Матусевич и киевские фонетисты. Сидят: Лев Рафаилович Зин-дер, Ирина Петровна Сунцова, Маргарита Ивановна Матусевич. Стоят (слева направо): Тамара Степановна Мищенко, Элеонора Ивановна Лысенко, Нина Ивановна Тоцкая, Лариса Георгиевна Скалозуб. 1964 г. Киев

Велика роль М. И. Матусевич в подготовке молодых научных исследователей. На протяжении всей своей работы в ЛГУ Маргарита Ивановна руководила дипломными работами студентов, представлявшими собой вполне оригинальные, хотя и небольшие экспериментально-фонетические исследования. Под руководством М. И. Матусевич выполнены диссертации по фонетике русского, французского, якутского, индонезийского и других языков.

Научные интересы М. И. Матусевич лежали в области общей фонетики, фонетики русского и французского языков. Одной из первых её печатных работ был «Терминологический справочник по фонетике» (1934). Основные положения общефонетической теории, опирающиеся на идеи Л. В. Щербы, изложены М. И. Матусевич в учебном пособии «Введение в общую фонетику», которое выдержало три издания (1-е в 1941 г.[9]9
  Издание книги было подготовлено к печати в 1941 г, но из-за войны книга была опубликована только в 1944 г.


[Закрыть], 3-е в 1959 г.) и на протяжении нескольких десятилетий было настольной книгой многих лингвистов. В этой книге в простой и ясной форме разъясняются главнейшие положения общей фонетики. Основное внимание обращено на классификацию и описание звуков речи. М. И. Матусевич показывает, что построение классификационных таблиц гласных и согласных вытекает из основных артикуляторных различий между этими типами звуков; подчёркивает необходимость при классификации согласных учитывать прежде всего активный действующий орган. Такой подход, в отличие от широко распространённого – с указанием места артикуляции, позволяет создать действительно универсальную и вполне последовательную классификацию согласных. На многочисленных схемах показана артикуляция описанных в книге гласных и согласных, для всех них приводятся примеры из разных языков мира. Уделено внимание и соотношению звучания и письма (для языков со звуковой письменностью); определены понятия алфавита, графики и орфографии, на материале разных языков кратко проанализированы основные принципы орфографии.

Эта небольшая по объёму, но очень содержательная книга сыграла чрезвычайно важную роль в распространении фонетических знаний среди филологов самых разных специальностей. Позднее она была издана фототипическим способом в Китае.

Специально изложению взглядов Л. В. Щербы по ряду проблем общей фонетики посвящена статья Маргариты Ивановны «Л. В. Щерба как фонетик» в сборнике «Памяти академика Льва Владимировича Щербы» (1951). В ней рассматриваются сформулированные Л. В. Щербой принципы артикуляторного описания гласных и согласных, позволяющие создать их универсальную классификацию, более последовательную, чем в западноевропейских школах (соответствующие таблицы приведены тут же), и щербовская теория слогоделения, согласно которой слоговая граница определялась ослаблением мускульного напряжения артикулирующих органов. Несколько статей, посвящённых фонетическим взглядам Л. В. Щербы, написаны Маргаритой Ивановной в соавторстве со Львом Рафаиловичем Зиндером (К истории учения о фонеме // Изв. ОЛЯ АН СССР. 1953; Л. В. Щерба // Русская речь. 1965 и др.).

Ряд вопросов фонологической теории затронут Маргаритой Ивановной в очень содержательных примечаниях к 3-му (1948) и 4-му (1953) изданиям «Фонетики французского языка» Л. В. Щербы, вышедшим после смерти автора книги. М. И. Матусевич не просто интерпретирует иногда не вполне ясные положения Л. В. Щербы, но нередко и не соглашается с ним. Особенно важны здесь рассуждения о фонологической трактовке беглого [ə], о соотношении фонем <i> и <j>, о характере артикуляции ряда французских гласных.

Позднее для 2-го издания Большой Советской Энциклопедии Маргарита Ивановна написала ряд статей, в которых трактуются понятия и термины общей фонетики.

Несколько работ М. И. Матусевич посвящены фонетике русского языка, которой она занималась на протяжении всей своей жизни. После смерти Л. В. Щербы М. И. Матусевич завершила начатый им раздел «Фонетика» в I томе академической «Грамматики русского языка» (1952), где кратко описаны фонемы русского языка, даны схемы положения языка для всех гласных и почти всех согласных, указаны основные их реализации в разных фонетических позициях, перечислены основные фонетические чередования. Раздел завершается подробной таблицей правил чтения отдельных букв и буквенных сочетаний и образцами транскрипции текста, фонетической и фонематической, где обозначены главнейшие аллофоны. Годом позже, в 1958 г., вышла её брошюра, посвящённая русской орфоэпии «Русское литературное произношение». В ней Маргарита Ивановна останавливается главным образом на произношении согласных: рассматриваются необходимость или только возможность реализации мягких согласных в двусогласных сочетаниях (ст, тн, дл, нс и др.) перед [е] и перед [j], а для некоторых слов употребление первого мягкого согласного оценивается как устаревшее; анализируется произношение ряда глагольных форм; обращено внимание на звучание окончаний прилагательных -кий, -гий, -хий; много места уделено произношению твердых и мягких согласных в заимствованных словах. Все эти наблюдения и рекомендации и сегодня представляют интерес, так как дают материал для суждения об изменениях произносительной нормы на протяжении десятилетий.

Результаты инструментальных исследований русского произношения отражены в «Альбоме артикуляций звуков русского языка» (1963), созданном Маргаритой Ивановной вместе с её ученицей Н. А. Любимовой. Он содержит схемы положения языка (сделанные на основании рентгеновских снимков) для важнейших реализаций всех гласных и согласных фонем и фотографии положения губ, сопровождаемые кратким описанием звуков. Этот «Альбом» обращён прежде всего к иностранцам, изучающим русский язык, и к преподавателям русского языка как иностранного, но полезен для всех, кто интересуется русской фонетикой.

М. И. Матусевич в Лаборатории экспериментальной фонетики у кимографа

Специально для французов, изучающих русский язык, М. И. Матусевич в соавторстве с Н. А. Шигаревской написала пособие «Comment on prononce le russe» («Как произносить по-русски») (М., 1962). Артикуляция русских гласных и согласных описывается при постоянном сравнении их с французскими звуками, приводятся схемы положения языка (для гласных – после твёрдых и после мягких согласных) и фотографии положения губ (фас и профиль), а небольшие, но очень удачно подобранные упражнения предназначены для тренировки произношения гласных аллофонов всех фонем. Специально рассматриваются чуждые французскому языку фонетические явления: фонетические чередования гласных и согласных, произношение некоторых групп согласных. Пособие заканчивается небольшой подборкой поэтических и прозаических текстов, содержащих наибольшие фонетические трудности для французов. Методика подачи материала, применённая в этой книжке, может служить образцом при создании подобных учебников для носителей других языков.

В том же году в Учёных записках ЛГПИ им. А. И. Герцена Маргарита Ивановна опубликовала статью «Оттенки русских ударных гласных», где описаны реализации гласных фонем в соседстве с твёрдыми и мягкими согласными.

Итогом длительных исследований М. И. Матусевич в области русской фонетики стала её монография «Фонетика» в серии «Современный русский язык» (М.: Просвещение, 1976). Эта книга написана по материалам курса, который Маргарита Ивановна более двадцати лет читала в Ленинградском университете. Рассматривая фонологические проблемы, М. И. Мат усевич, в традициях Щербовской фонологической школы, анализирует лингвистические механизмы линейного членения потока речи на звуки, что очень существенно для понимания природы фонемы и что обходится молчанием в других фонологических школах. Читатель находит в книге и обсуждение спорных вопросов русской фонетики – фонологической трактовки [ы] и долгих [ш:’], [ж:’], возможности реализации безударных <e>, <o>. Главное же содержание книги составляет подробное и тонкое фонетическое описание реализации гласных и согласных в разных фонетических условиях, их взаимодействия в потоке речи. В качестве иллюстраций приводятся рисунки, выполненные на основании рентгенографических исследований и показывающие положение артикулирующих органов; для аллофонов ударных и безударных гласных даны значения первой и второй формант. Из интонационных характеристик русской речи рассматривается главным образом мелодика; приводятся построенные на базе экспериментальных исследований типичные мелодические схемы предложений разных коммуникативных типов и отдельных видов синтагм внутри предложения (вводные синтагмы, перечисление). Все эти сведения не утратили своего значения и в наши дни.

Маргарита Ивановна Матусевич. Конец 1970-х гг.

В ряде работ М. И. Матусевич изложены результаты инструментальных исследований фонетического строя других языков. Ещё в конце 30-х годов Маргарита Ивановна проанализировала с использованием всех существовавших в то время технических возможностей систему фонем одного из говоров эвенкийского языка. Итоги этих разысканий удалось опубликовать лишь в 1960 г. в «Очерке системы фонем ербо-гоченского говора эвенкийского языка на основе экспериментальных данных», который содержит подробное описание артикуляции всех согласных в разных фонетических положениях и основных аллофонов гласных, иллюстрируемое палатограммами и кимограммами. Уже посмертно было опубликовано фонетическое описание звукового состава одного из говоров эвенского языка, которым М. И. Матусевич блестяще владела (Звуковой состав ламунхинского говора эвенского языка // Звуковой строй языка. М., 1979).

Несколько статей посвящено описанию звукового строя болгарского языка. Эти работы, написанные на основании инструментальных данных (рентгенограммы, палатограммы и спектрограммы для гласных) с учётом результатов слухового анализа, содержат описание артикуляции болгарских звуков в тырновском и софийском говорах в сравнении с артикуляцией аналогичных звуков русского языка. Материал этих исследований представляет несомненную ценность для описания звукового строя болгарского языка.

Научные интересы М. И. Матусевич не ограничивались фонетикой. Она была соавтором Л. В. Щербы при составлении «Русско-французского словаря», в котором нашли практическое применение принципы составления двуязычных переводных словарей, сформулированные Л. В. Щербой. Позднее, после смерти Л. В. Щербы, Маргарита Ивановна неоднократно существенно дополняла словарь, который выдержал 13 изданий (изд. 1-е – 1937 г., последнее – 1994 г.).

Маргарита Ивановна была не только учёным, но и одарённым организатором и руководителем, хранителем традиций интеллигентности и порядочности в работе и в отношениях между людьми.

Труды М. И. Матусевич и, особенно, её педагогическая деятельность сыграли большую роль в распространении фонетических знаний и в расширении экспериментально-фонетических исследований. Аспирантами Маргариты Ивановны были известные специалисты по общей и русской фонетике: Л. В. Бондарко, М. М. Галеева, Л. В. Златоустова, И. М. Логинова, Н. А. Любимова; романисты Н. П. Карпов и Н. А. Шигаревская; у неё учились Л. А. Вербицкая и М. В. Гордина. Маргарита Ивановна руководила диссертационными исследованиями по якутскому, хакасскому и другим языкам народов России. Лингвисты разных поколений, занимавшиеся описанием малоизученных языков народов Севера и Сибири, всегда находили у Маргариты Ивановны добрый совет и поддержку. Многие фонетисты, прошедшие школу у Маргариты Ивановны в годы студенческой или аспирантской учёбы, сохраняют благодарную память о своём учителе.

Л. А. Вербицкая. Маргарита Ивановна, учитель и друг

В 1954 году после окончания первого курса я была переведена из Львовского университета в наш, Петербургский. Темой курсовой работы первого курса были проблемы русского ударения, и именно поэтому я сразу же пошла на кафедру русского языка, чтобы посоветоваться, чем мне заниматься дальше.

Семинар по курсовым работам вела Вера Федоровна Иванова, молодая, яркая, живая женщина. Она сразу же сказала мне, что мое место на кафедре фонетики.

В тот же день я перешла через двор филфака, вошла в уютный флигелёк и попала в удивительный мир: приятные доброжелательные люди, внимание к каждому и физически ощутимый процесс творчества.

Лаборант кафедры Надежда Михайловна[10]10
  Надежда Михайловна Штейнгардт (1905–1991), работала в Ленинградском университете в 1937–1960 гг.


[Закрыть] пригласила меня в кабинет к заведующей – Маргарите Ивановне Матусевич. Так состоялась моя первая встреча с Маргаритой Ивановной. Тогда трудно было предположить, как много будет значить в моей жизни эта удивительная женщина, мудрый руководитель, уникальный специалист и просто добрый, душевный человек.

Маргарита Ивановна попросила рассказать о Львовском университете, о курсе «Введение в языкознание», о курсовой работе. Посоветовала сразу же записаться в спецсеминар по экспериментально-фонетическим методам исследований, о котором мне ничего не было известно, так как лаборатория экспериментальной фонетики была только в Ленинградском университете, и именно потому, что здесь работал Лев Владимирович Щерба, который её основал.

Спецсеминар вела Мирра Вениаминовна Гордина, романист по образованию, но уровень её знаний был намного шире. Она – тонкий фонетист, специалист в области общей фонетики, автор книг, остающихся в течение двух десятилетий лучшими учебниками для студентов: «Фонетика французского языка» и «Фонетический строй вьетнамского языка» (в соавторстве с И. С. Быстровым)[11]11
  Гордина М. В. Фонетика французского языка. Л., 1973; 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1997; Гордина М. В., Быстров И. С. Фонетический строй вьетнамского языка. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1984.


[Закрыть].

Занятия были просто увлекательными. Возможность проверить свои предположения, получить точные данные о физических коррелятах звуков, построить графики изменения чистоты основного тона – всё это казалось волшебством.

Маргарита Ивановна наблюдала за тем, как проходили занятия и как в результате жизни на кафедре менялись мы, все те, кто вместе со мной овладевал этой непростой наукой.

С первых дней рядом была Нина Александровна Любимова, сегодня – профессор кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания нашего университета.

Чуть позже начался спецсеминар, который вела сама Маргарита Ивановна, – «Фонетические системы языков». Мы много лет подряд принимали участие в этом чуде, когда на слух давалась характеристика различных звуков, произносимых носителями разных языков (семинар стал называться просто слуховым).

Я хорошо помню, как мы слушали звуки албанского языка. Вместе с нами была и Агния Васильевна Десницкая, прекрасно знавшая этот язык. Именно она позже открыла албанское отделение на кафедре общего языкознания, много лет читала там лекции и вырастила блестящих учеников.

М. И. Матусевич со своими ученицами. Слева – Людмила Алексеевна Вербицкая, справа – Нина Александровна Любимова

Носитель албанского языка произносил отдельные звуки, а задача всех присутствующих заключалась в том, чтобы дать подробную фонетическую характеристику каждого звука.

Маргарита Ивановна обладала потрясающим талантом воспроизводить звуки любого языка и определять на слух их фонетические параметры. Большая, полная таблица гласных и согласных была ею начитана, и никто до сих пор не смог этого повторить.

Меня увлекли проблемы интонации русской речи. В те годы экспериментально-фонетических исследований интонации практически не было. Записи дикторов, отобранных для исследования, проводились на кимографе. Меловая бумага наклеивалась на барабан, покрывалась копотью от специально подготовленных свечей. На каретку, которая должна была двигаться по бумаге вращающегося барабана, прикреплены три датчика, на которые поступает сигнал от амбушюра, прижатого ко рту, от голосовых связок и сигнал от сети (для подсчета длительности). В случае необходимости возможно было укрепить и носовую оливу, чтобы фиксировать поток воздуха, выходящий из носа.

После того, как лист был записан до конца, необходимо было, разрезав его, опустить в находящийся в специальной кювете лак. Через час, как только высыхал лак, материал был готов к исследованию. Осциллограммы и спектрограммы, полученные с помощью электронной аппаратуры (осциллографы, спектрометры), появились позже.

Маргарита Ивановна была мудрым руководителем. Она старалась заставить думать, самой находить решение, делать выводы. Под её руководством я писала курсовые работы, а затем и диплом.

На пятом курсе в марте месяце я ждала рождения ребёнка (тогда ведь неизвестно было, кто родится: мальчик или девочка). Мы договорились с Маргаритой Ивановной, что я допишу диплом в феврале, чтобы было время учесть её замечания и подготовить окончательный текст.

Я так и сделала. И в феврале отдала весь текст с иллюстрациями, схемами, расчётами и приложениями Маргарите Ивановне. С нетерпением ждала её решения.

Маргарита Ивановна была очень внимательна ко мне. К счастью, мы жили рядом друг с другом: она – на Кировском проспекте, я – на улице Куйбышева. Я часто бывала у Маргариты Ивановны, пила прекрасный чай, приготовленный Маней, помогавшей ей по хозяйству, рассказывала обо всём, что ее интересовало: о папе, маме, «Ленинградском деле», колонии, львовской школе и Львовском университете. В эти дни ожидания мной ребёнка Маргарита Ивановна была особенно заботлива. Я поняла сколько в ней добра, нерастраченной нежности. Она не была замужем, а любила всю жизнь одного человека.

Маргарита Ивановна позвонила мне примерно через неделю, спросила, не трудно ли мне к ней прийти, и сказала, что у неё есть ряд замечаний.

Я шла, со страхом думая о том, как успеть всё исправить. Оказалось, что, с моей точки зрения, замечания были не очень существенными, но для Маргариты Ивановны не было мелочей: всё должно быть правильно и при этом изящно. Особое внимание уделялось языку изложения (как я оценила эти требования спустя годы!).

Мы опять долго говорили не только о побудительных предложениях. Из-под внешней сдержанности, а иногда почти суровости, часто не просто проглядывала, а ярко светилась чуткая, мягкая, удивительно добрая душа.

Я закончила диплом, родила дочь, выписалась из больницы, позвонила Маргарите Ивановне. Она прислала мне в больницу (это была Военно-медицинская академия) трепетное поздравление. Маргарита Ивановна сказала, что хочет повидать Елену, которую считает своей внучкой.

Я до сих пор помню тот день, когда две бабушки (моя мама и мама моего мужа) встретили третью бабушку.

Подарок, который принесла Маргарита Ивановна, был удивительный: её собственная распашонка и шапочка.

Это была первая распашонка и шапочка не только Алёны, но и второй моей дочери, Виктории, и её двоюродной сестры Татьяны, и наших с моей сестрой внуков: Алексея старшего и Алексея младшего.

Каждый день Маргарита Ивановна мне звонила, чтобы узнать, как малышка. Она была свидетелем и первых её шагов, и первых школьных лет.

Маргарита Ивановна сделала всё для того, чтобы имя Льва Владимировича Щербы стало родным и для всех нас. Их связывала долгая дружба и, как мне кажется, во всяком случае со стороны Маргариты Ивановны, более глубокое и трепетное чувство.

Лев Владимирович был учёным, профессором нашего Университета и, наверное, к этому можно было бы ничего не добавлять. (Намного позже его верный ученик – Лев Рафаилович Зиндер, большой друг Маргариты Ивановны, сказал: «Как жаль, что теперь часто один – профессор по имени существительному, другой – по глаголу»). Но широта интересов, глубина проникновения в проблему, разносторонность знаний Льва Владимировича не могли не поражать его современников и поражают нас всех до сих пор.

Язык, во всем его многообразии, фонетика отдельных языков, таблица классификации согласных и гласных, остающаяся лучшей до сих пор, и многое, многое другое – это всё Лев Владимирович Щерба.

Каждый из лингвистов, какое бы филологическое направление он ни выбрал, находит у Щербы мысли, идеи, рассуждения на избранную им тему. Учебник русского языка для средней школы 1934 года остается лучшим до сих пор, наверное, потому, что его писал академик, глубоко проникший в языковую суть, понявший стройность и внутреннюю логику системы языка.

Лев Владимирович считал, что он ещё очень мало знает, боялся формальных определений лингвистических категорий.

Как-то во время лекции студентам-физикам, посвящённой существительному в русском языке, он остановился, задумался и сказал: «А чёрт его знает, что же такое существительное!» Он-то понимал, как много различных функций выполняет существительное, как сложно дать его определение.

После окончания университета Маргарита Ивановна предложила мне остаться на кафедре. В эти годы начинались серьезные исследования речи в сотрудничестве с одним исследовательским институтом, решающим важные прикладные задачи.

Это были годы увлекательных, новаторских поисков. Многое тогда ещё было неизвестно. Уже с помощью электроакустической аппаратуры мы получали качественные (спектральные) характеристики звуков русской речи, выявляли акустические параметры мягкости согласных, начинали работы в области синтеза речи.

Этими работами руководил Лев Рафаилович Зиндер, профессор нашей кафедры, друг Маргариты Ивановны и тоже ученик Льва Владимировича Щербы.

Дружба Маргариты Ивановны и Льва Рафаиловича была удивительно трогательной: по-настоящему верный и интеллигентный Лев Рафа-илович заботился о Маргарите Ивановне постоянно, старался помочь ей во всём.

Именно он взял на себя нелёгкий труд организовать получение ею секции в дачах Академии наук, строящихся в Комарово. Там Маргарита Ивановна жила летом, а иногда и зимой много, много лет. Там они часто работали со Львом Рафаиловичем.

Иногда Маргарита Ивановна приглашала своих друзей, среди которых была и Мария Кероповна Орбели – умная, тонкая, интеллигентная женщина.

Мы с мужем в 1959 году купили машину (это тогда было очень сложно: многолетняя очередь была у нашего близкого друга) в долг. Я получила права и часто помогала родным и близким, доставляла их на дачи, встречала и провожала разных людей.

Особой радостью для меня было перевозить Маргариту Ивановну в Комарово на лето. Интересные разговоры о науке и жизни в дороге, прогулки в Комарово. Когда же нас там встречала Мария Кероповна – это была и радость и наука, своеобразный мастер-класс. Именно от неё я узнала о качестве вин, о температуре, до которой должно быть доведено красное вино, о сочетании различных блюд с вином, о сервировке стола и ещё об очень многих тонкостях, которыми тогда не владела.