Текст книги "Зимняя сказка"

Зимняя сказка. Сборник

Татьяна Аксёнова
Москва

Зимняя звезда

 
Трезвит покров морозом щёки.
Закат пурпурен – жди буран.
Окутан мглою, одинокий,
Распух от слёз Альдебаран.
 
 
Под снежной завертью я тоже
Стирая слёзы, вспомню зной…
Как братья стали дни похожи,
Насыщенные белизной!
 
 
От вьюговея плáчу, впрочем,
Белугой раненой реву:
У жизни стали дни короче,
Приснившиеся наяву…
 
 
Говорю себе: «Держись! Прочь, беда непрошена!
Отвяжись, худая жизнь! Привяжись, хорошая!»
 
 
Знать, от утраченных иллюзий
Альдебаран, как нос, распух…
Не солнце красное конфузит,
А снег, похожий на крупу,
 
 
Что вáлит зло и беспощадно
Который день, который год!
И весь мой вид незаурядный
Непривлекательным встаёт…
 
 
О, звёзды сумрачные, вы же
Фонарной лампочки тусклей!
Как посчастливилось вам выжить
В заснеженной, кромешной мгле?
 
 
Мчалась в саночках тогда
С горки – не припомнишь как?..
Ты гори, моя звезда,
Словно красно солнышко!
 

Геометрия Рождества

 
Свет Рождества звездой жемчужной, вьюжной
Из космоса к поверхности Земли
Лёг радиусом, делящим окружность
На «до» и «после». Точкою вдали
 
 
Такой же луч, грядущий к середине,
Диаметрально радиус продлит,
И встретятся они, как Триединый,
Единосущной веры монолит.
 
 
Сойдётся всё в новорождённой крохе:
Волхвы, волы, ягнята, пастухи —
Слепящий спектр, впитавший все эпохи,
Центр тяжести, вобравший все грехи…
 
 
Нет молока: сосок, что камень, твёрдый.
Но у козы недавнишний окот,
И Он с козлятами, такой же равной хордой,
Пересекая время, Вечность пьёт…
 
 
Вертеп в России зимней хвоей дышит:
Такого быть не может, не могло!
Свет Рождества струится выше, выше,
Соединяя линии углом.
 

Зима

– Крови, крови, крови мне!

Кровию напьюся…

Т.Г. Шевченко

 
Зима. Зимою. О зиме…
Нет привередливей закона:
Закрыться. Не ходить к знакомым.
Сама себе, мол, на уме!
Зимы. Зиме… Остановить
Склоненье солнышка к закату?
Оно и было небогато…
А в сумерках приходит Вий,
 
 
Где кровь растопит снежный слой,
Где близятся сороковины…
В проклятой бездне Украины,
Где брат – не брат и свой – не свой,
Он появляется… Глядит:
Накликал горе пан Шевченко,
Всё: «Крови мне!» кричал зачем-то…
Что ж, бунт, панове, впереди.
 
 
За люльку, сало, горсть монет,
Напившись, кум зарежет кума.
И кто такая им Гекуба?
А Бульбе – сын? Ответа нет.
Что ж, разрастайся, вурдалак!
Собаки дохлые не брешут.
Покуда солнце не забрезжит,
Тобой зажатое в кулак…
 
 
Всех петухов передушив,
Клыкастый оборотень воет.
Стряслось, Окраина, такое,
Что не осталось ни души!
Спят ведьмы все давным-давно.
И не одно пройдёт столетье,
Пока ваш обух нашей плетью
Не сокрушится всё равно!
 
 
Вольно ж ворочаться в гробу,
(Ни снисхождения, ни сноски),
Как сделал Гоголь ваш, Яновский,
Такой ценой прозрев судьбу —
Суд Божий! Боже мой, зима:
Над мазанками скромен месяц,
Солоха звёзд укрáла десять,
От счастья светится сама…
 
 
Нет Гоголя, но взор его
Нам подмигнёт, как бы случайно.
Перст пригрозит раскрытьем тайны.
Но всё окупит Рождество…
 

По мотивам новогоднего фильма

 
«Продлись, продлись, очарованье!» —
Георгий, помнится, Бурков
Не заморачивался в бане
Хитросплетением шнурков.
 
 
Разбавив щедро водку пивом
И рассуждая под хмельком,
Он знал, что будет некрасиво,
Не улети тотчас Мягков…
 
 
Ирония судьбы не в этом,
А в том, что сам себе не рад,
Мягков, не будучи поэтом,
Вдруг улетает в Ленинград…
 
 
Он в самолёте спит как чурка,
Упав соседу на плечо.
И совпадает адрес чудом!
И чуда хочется ещё…
 
 
Таксист, по адресу доставив,
Услышал номер этажа…
Герой наш, простота святая,
На кнопку лифта смог нажать,
 
 
Куда попал, зачем – не знает!
А будто бы – к себе домой?
Чужая женщина, родная —
Привидится ж во сне зимой!
 
 
Но с боем ходиков он, вроде,
Всё, протрезвев, осознаёт:
«Со мною чудо происходит…
И наступает Новый год!»
 
 
Приходит праздник, если баня —
На тридцать первое число…
И невозможно расставанье,
Когда со встречей повезло.
 
 
А мог другой быть в роли принца,
Поторопившись на вокзал,
Когда б Бурков, как говорится,
Шнурки потуже завязал…
 

Ирина Артамонова
Москва

Пусть будет мирным…

 
Год третий третьего тысячелетия
Прошедшей ночью земляне встретили
Бокалов звоном, салютом шумным,
Кто смехом-песней, кто грустной думой.
Год прежний вышел для многих разным:
Кому-то добрым, кому-то страшным…
Но все проходит. Прошло и это —
Стихии буйство, сухое лето…
Пусть год грядущий несет нам благо.
Пусть будет много лишь сладких ягод.
Пусть будет мирным, спокойным, светлым —
Осуществленьем мечты заветной.
Все люди – братья. Зачем нам войны?
Любовь, объятья пусть год наполнят.
Под мирным небом на мирной пашне
Простим друг другу наш день вчерашний,
И зашагаем вперед в согласье.
Да будет радость! Да будет счастье!
 

01.01.03

Новогодние пожелания

 
Родился Год сегодня ночью
И сразу стал озорничать —
Ему понадобилось срочно
Взрывать петарды, петь, кричать!
Он лишь к утру угомонился
И людям дал чуть-чуть поспать.
Он так доволен, что родился
 
 
Младенцем, чтобы взрослым стать.
Он чистый лист тетради вечной
Ещё не тронутой пером
Людей и времени, беспечный
И радостный… Всё-всё кругом
Его встречает с ликованьем
И светлым, теплым пожеланьем
Быть добрым Годом для людей.
 
 
Расти, Год, ласковым, спокойным.
Пусть прекратятся в Мире войны.
Пусть поутихнут ураганы.
Пусть Мать-Земля залечит раны,
Ей нанесённые невеждой,
И пусть наполнятся надеждой
Народов Души… Пусть зима
Идёт с морозами и снежной.
Весна же пусть листвою нежной
Украсит ярко дерева,
Когда положено. А летом
Наполнит всё теплом и светом
Ярило мудрый. И дожди
Не забывают пусть идти,
 
 
Чтоб всё цвело, росло и зрело…
Но главное, пусть люди смело,
Без зависти и без вражды
Живут, не ведая нужды.
 

01.01.08

Спасибо, год!

 
Я провожаю Старый Год в лесу заснеженном.
Шагаю меж седых елéй тропинкой бежевой.
Мне пожелания добра деревья шепчут,
Их корешки из-под земли слова лепечут.
И слышу я в их голосах к любви призывы:
«Мы ценим землю и людей. Пока мы живы,
Мы трудимся, питаем мы стволы и листья —
Пусть будет воздух над Землёй целебным, чистым.
Любуйтесь красотой земной, дышите, люди.
Живите в счастье и любви и, не забудьте —
Планету следует беречь, она живая»…
 
 
Я с благодарностью тебя, Год, провожаю.
Спасибо, Год, тебе за всё, что получилось.
Ещё спасибо и за то, что не случилось.
Благодарю и за добро, и за уроки.
Проходит всё. И ты прошёл… Всему есть сроки.
 
 
Шагаю тихо меж берёз тропинкой бежевой.
Тебе спасибо, Дед Мороз, что лес заснеженный.
Спасибо, Матушка Земля, тебе за ласку.
Спасибо, мой любимый Лес, тебе за сказку.
Творца благодарю за жизнь и за здоровье,
И отпускаю Старый Год с добром, с любовью…
 

31.12.08

С новогодьем!

 
И ещё один Год пролетел над Планетой.
Оборот вокруг Солнца совершила Земля.
Всё, что было – прошло, словно кануло в Лету,
И родился Год Новый под звон хрусталя.
Ликовала Москва в новогоднем наряде,
 
 
Веселилась, шумела почти до утра.
Колыхал ветерок разноцветные пряди —
Ветви-руки деревьев в огнях и шарах.
 
 
А сейчас тишина. И прохожих немного.
Я отправилась в лес помечтать, подышать.
Перешла по мосту Кольцевую дорогу,
В новогоднюю сказку попала. Шагать
Так приятно тропой меж берёз белоствольных,
Чёрно-белый пейзаж – величавый, спокойный.
Тихо падают вниз серебрянки-снежинки,
И скользят по щекам ледяные пушинки.
На разлапистых елях, как белая вата,
Снег устроился прочно. Под ними ребята
Извалялись в снегу и смеются до слёз,
Видно нравится им новогодний мороз.
Облака, не спеша на восток держат путь.
Вот бы с ними поплыть, вместе с ними взглянуть
На земную красу, на бескрайний простор:
Разглядеть с высоты новогодний убор
Городов, и лесов, и широких полей,
И Москвы, утопающей в море огней…
И ещё я хочу прокричать с высоты —
Всем желаю свершения доброй мечты:
Пусть свободу от войн принесёт Новый Год
И, забыв о беде, станет счастлив народ!
 

01.01.09

Год молодой

 
Родные люди, я люблю вас всех,
И каждого из вас люблю в отдельности!
Пусть Новый Год вам принесёт успех
И ощущенье неразрывной цельности
С Землёю нашей, разума с душой,
И много-много радости и счастья,
Чтоб каждый жил в согласии с собой
И МИРОМ окружающим. На части
Делить не следует ни страны, ни людей
По цвету кожи, расам и богатству.
Ну что мешает нам – подумай и проверь —
Объединиться в человеческое братство?..
 
 
На западе сквозь чёрно-белый лес
Закат оранжевый просвечивает, гаснет.
На трассе фонари зажглись. С небес
Спускается на землю синий праздник…
А в новогодней, радостной Москве
Горят гирлянды на витринах, ёлках.
Уверенно шагает по Земле
Год молодой. Пусть будет он не колкий.
 

02.01.11

Через 33 часа…

 
Через тридцать три часа к нам под бой курантов
Новый Год придёт младым, ярким, бойким франтом.
Старый дедушка ему передаст правление
И поедет отдыхать в дальнее имение…
 
 
Сиротливый лес стоит – снега очень мало.
Небо серое глядит на него устало.
Уж давным-давно пора в снежной свистопляске
Дедморозу к нам прибыть в ледяной коляске,
И укутать всё кругом шубой белой, толстой,
Чтоб не мёрзли дерева… На пруду лёд пёстрый —
Жёлтый, серый, голубой с окнами водицы,
Рыхлый, видно. Под таким рыбам плохо спится.
И проталинки везде кружевом коричневым.
А под елями видны листья земляничные
И другие. Тропки все ледяные, скользкие.
И приходится шагать тонкими полосками
По обочинам, где снег или травка прелая…
В лес пришла гулять? Терпи. Что же тут поделаешь…
 
 
Всё равно, здесь хорошо. Лес всегда прекрасен.
Тянет веточки ко мне юный, стройный ясень.
Их погладила. Потом подошла к берёзке,
На ветвях её висят ледяные слёзки.
Поздоровалась с сосной, с елью вековою.
Обняла шершавый ствол – пахнет свежей хвоей.
 
 
Ну и что ж, что нет почти снега – скоро будет!
Новый Год прийти в свой срок, знаю, не забудет.
Через тридцать один час к нам под звон курантов
Он прибудет молодым, бойким, ярким франтом
И порядок наведёт, и «расставит точки»,
И подарки всем раздаст этой славной ночкой!
 

30.12.13

Подведи итоги…

 
Новый Год – любимый праздник,
Заводила и проказник.
Фейерверки, маскарады —
Дети, взрослые – все рады!
 
 
И серьёзным он бывает.
Людям строго предлагает
Подвести итоги года:
Что с ментальною погодой?
Как вы время провели?
Вы кого-то подвели?
И всегда ли были правы?
Ваши мысли стали здравы?
Или часто ошибались,
Не по делу обижались?
Вдруг законы нарушали?
В результате получали
Следствие своих поступков…
Научились на уступки
Окружающим идти?
Не сбивались ли с пути
Вы на жизненной дороге?
Не обидели ли многих?
Вы творили лишь добро?
В чём вам сильно повезло?…
 
 
Новый год надежду дарит,
Веру – Бог нас не оставит…
 

октябрь 2018

Константин Белый
Москва

Снежинки

Зима в этом году была поздняя. Ещё на Рождество деревья раздумывали, не пора ли набухать почкам, но к Крещению природа вдруг одумалась, и, наконец, ударили настоящие морозы. Люди сначала присматривались – не обман ли это снова, но одновременно с морозами пришел и снег, и на третий день настоящей зимы, выпавший как раз на субботу, и дети, и взрослые потянулись на горки, на катки, в побелевший лес.

Мальчик Митя, десяти лет, убежал на горку ещё утром. Его новая надувная «плюшка» так долго ждала снега, что, казалось, сама тянула своего хозяина скорее кататься. Мама, утром отпуская его гулять, посмотрела на градусник за окном, и сказала, чтобы он был домой к обеду, потому что мороз на улице крепкий. Митя же, как и полагается нормальному мальчугану, очнулся только когда стало темнеть, и последний из его приятелей уже ушел. Он вздохнул и двинулся домой.

До дома было не очень близко – минут пятнадцать быстрым шагом по лесу (они с друзьями катались на горках у лесного пруда), а потом минут пять через дворы напрямик. Но за целый день катания Митя устал и шел не спеша, так что дорога должна была занять больше времени. Он ковылял по лесной дорожке, волоча за собой надоевшее к этому моменту приспособление для катания, куртка его была распахнута, шапка съехала в сторону, а варежки промокли.

К вечеру температура ещё больше опустилась. Митя почувствовал, что мороз больно ущипнул его, забравшись за шиворот. Митя сначала не обратил на это внимания, но наглый мороз ущипнул его ещё несколько раз, забираясь все глубже. Митя попробовал запахнуться, но стало только хуже – вся одежда была в снегу и не грела, а снег, кроме того, норовил растаять где-то внутри – под курткой, в штанинах. Мороз стал нагло смеяться в такт Митиным шагам и продолжил щипаться, и Митю, наконец, это разозлило.

«Ах так!» – подумал он, и в ответ на очередные щипания мороза, ущипнул его сам. Мороз от неожиданности громко скрипнул и на мгновенье затаился. Но, погодя немного, стал щипаться с ещё большей силой. Но и Митя уже всё для себя решил, и стал сам щипать противный мороз в ответ все сильнее и сильнее. Мороз крякал и скрипел, злился, огрызался, но чем сильнее щипал его Митя, тем хуже это получалось у мороза. Кроме того, на каждое щипание мороза, Митя отвечал двумя, а то и тремя щипаниями. А когда мороз пытался забираться глубоко – Митя щипал в ответ с поворотом да ещё двумя руками. Мороз попытался было укусить Митю, но Митя в ответ укусил его сам – да так, что мороз аж вскрикнул, и этот хрустящий крик раздался далеко по пустому лесу. А Митя снова стал щипаться, но только с ещё большей силой. В конце концов, мороз сдался и отступил, а Митя тем временем как раз подошел к дому.

Когда Митя вошел в квартиру, мама ахнула и схватила себя за голову. Секунду спустя она быстро раздела Митю, и стала растирать белые пятна, появившиеся там, где мороз щипал Митю. Мите было больно, но он не показывал виду. Он был горд тем, что победил мороз и заставил его признать свое поражение.

На следующий день места, где морозу удалось ущипнуть Митю, почернели синяками. Но и в лесу по пути к прудам появилось множество странных проталин с оттаявшим и почерневшим снегом. Откуда они появились в такой мороз, никто так и не понял, а Митя никому не сказал.

Во дворе стоял Снеговик. Он стоял с самого начала зимы – дети слепили его ещё из первого мягкого снега. Тот снег быстро сошёл, но очень скоро пришел новый снегопад. Потом были ещё оттепели и ещё снегопады, но Снеговик был большим – в рост взрослого человека, сделан на редкость крепко, и перенёс все испытания – видимо дети были очень рады первому снегу и лепили его с душой. Он, правда, немного покосился, когда оттепель была слишком долгой, но затем мороз сковал его, и вот уже третий месяц Снеговик был украшением двора. Он стоял на полуразрушенном бетонном постаменте, на котором когда-то очень давно стоял такой же белый, как и снеговик, пионер-горнист – замкнутый двор с чугунными воротами и дома были очень старыми, в них росло уже четвертое поколение детей.

Голова Снеговика была чуть откинута назад, а морковка немного задрана вверх – от этого взгляд его глаз-угольков казался надменным. Он чувствовал себя хозяином двора. Всё здесь проходило, как он считал, под его неусыпным контролем. Даже сама зима, как ему казалась, будет длиться здесь столько, сколько он пожелает здесь находиться. Морозы стояли уже почти три месяца – с конца ноября – но сейчас, к середине февраля, снова усиливались. Вот уже вторую неделю градусник стабильно показывал два с лишним десятка градусов ниже нуля.

Первую декаду февраля дети почти не выходили во двор, но потом постепенно привыкли, и вот уже несколько дней бегали наперегонки в расстегнутых куртках, катались на обледеневшей горке, теряя шапки, играли в снежки замерзшими кусками снега, не обращая внимания на синяки. В воскресенье день выдался солнечным, хоть и морозным, и ватаги ребятишек заполнили двор с самого утра.

Одна, самая резвая компания состояла из мальчишек лет одиннадцати-двенадцати. К середине дня они уже переиграли во все возможные игры, и присели передохнуть вокруг снеговика. От мальчика Вани – заводилы этой компании – ждали новых предложений. Тот молчал и о чём-то думал. Неожиданно он встал и сказал: «Будем сражаться за снеговика!» Он сбегал к дому, принёс из дворницкой старое ведро без дна, залез на постамент и водрузил ведро на голову снеговика. «Теперь это – Король зимы! – сказал он, – а это его корона. Будем сражаться за нашего короля!» Снеговик от этих слов, казалось, даже немного выпрямился, стараясь продемонстрировать свою королевскую стать.

Ваня стал делить ватагу на две команды: те, кому нравилась зима, должны были защищать короля-снеговика, а кто уже тосковал по весне, должны были постараться снять с него корону. Договорились по-настоящему не драться, но кто и когда из мальчишек соблюдал правила уличных игр?

Игра началась. Защитники начали быстро возводить укрепления, а нападающие стали придумывать планы отвлекающих маневров. Снеговик внимательно следил за обеими командами. Ему сверху было всё хорошо видно, но он решил принципиально никому не подсказывать. Вскоре начались первые боевые столкновения. Сначала они были осторожными, но постепенно игра накалялась, и вскоре стычки грозили перерасти в настоящие драки. В какой-то момент драка затеялась по серьёзному, и вскоре рядом со снеговиком завязалась настоящая битва: обе стороны бросили в бой все силы. И, вовлечённые в схватку, никто не заметил, что сам Ваня, который был в ряду атакующих, незаметно отделился от кучи-малы, и крýгом, через площадку для малышей, стал, пригнувшись, обходить снеговика. Потом он резко распрямился и побежал изо всех сил к своей цели. Громко крикнув, Ваня запрыгнул на постамент, и, обхватив снеговика сзади одной рукой, другой стал пытаться стащить с него корону, которую сам же надевал за час до этого.

Защитники, пропустившие атаку с тыла, от неожиданности оцепенели. Впрочем, и нападающие, тоже остановились. Все смотрели на Ваню. А Ваня всё никак не мог стянуть ведро, которое будучи надетое на снежную голову ещё тёплым, уже примёрзло и не желало сниматься. Ваня дёргал всё сильнее и сильнее, и в какой-то момент, поскользнувшись на обледенелом краю, стал падать. Пытаясь удержаться, он ухватился за ручку ведра, но это не помогло – падая с постамента, он потянул на себя и снеговика. Снеговик, застигнутый врасплох, от неожиданности крякнул и вдруг переломился где-то посередине. Верхняя его часть с надменно задранным подбородком отделилась от нижней, соскользнула и полетела вниз. Ударившись о натоптанный снег, снеговик рассыпался, корона слетела с него, а горделиво вздёрнутая морковка сломалась. На постаменте Короля зимы остался только снежный огрызок.

Игра прекратилась сама собой. Победители сами были не рады победе: как и проигравшие они чувствовали за собой какую-то до конца непонятную вину за гибель снежного истукана. Как будто вслед за этим что-то должно безвозвратно перемениться. Почти не разговаривая друг с другом, все побрели по домам. Разгоряченным, им казалось, что на улице стало тепло – мороз уже не дёргал за нос и уши, и шапку и варежки никто не надевал. Но на это никто не обратил внимания.

И утром, когда они проснулись и выглянули в окно, никто из них даже не удивился тому, что на крышах не было ни одной сосульки, а во дворе не было ни одного сугроба. Да и снега вообще не было. Площадка двора была покрыта яркой травой и жёлтыми одуванчиками, деревья шелестели зелёной листвой, а на краю лужи смешно прыгали воробьи. На постаменте в центре двора стоял белый, будто снежный, пионер-горнист, а за чугунные ворота двора заглядывать почему-то не хотелось.

«Ну, вроде бы всё», – мама сняла передник и села рядом с праздничным столом. Она с середины дня готовила всякие вкусности, хотя и ловила периодически себя на мысли, что это всё немного странно: она никого не ждала к бою курантов. И всё-таки она накрыла стол на девять человек: а вдруг произойдёт чудо, и вся семья соберётся вместе. Уже много лет каждый Новый год дети звонили и поздравляли её, пытаясь неуклюже извиниться за то, что опять не смогут приехать.

Мама вздохнула и пошла к шкафу, где на антресолях лежали ёлочные украшения, бережно хранимые в их семье уже больше полувека. Это были настоящие стеклянные игрушки, многие ручной работы. Когда-то давным-давно, ещё маленькой девочкой она считала дни, когда же они с папой и мамой будут вешать эти игрушки на ёлку: в те времена Новый год для многих – и для их семьи тоже – был самым главным праздником. Он объединял всю семью, да и не только. Двери в квартире не запирались всю новогоднюю ночь, и в гости приходили не только родственники, но запросто заходили соседи по их дружному двору, который куролесил всю новогоднюю ночь.

Мама стала доставать игрушки и развешивать их на ёлку. С каждой из них была связана какая-то интересная история их семьи, и держа игрушку в руках мама вспоминала её и улыбалась. Тут были как-бы рубиновые кремлёвские звездочки с большой звездой-вершинкой, которые нравились её отцу-офицеру. И мамины любимые стеклянные фрукты, многие из которых считались тогда экзотическими – ананасы, апельсины-мандарины, гроздья винограда, гранаты. И бабушкины смешные зверьки на прищепках – она была родом из деревни, и ей нравилось, что фигурки были сделаны очень натурально. У деда любимых игрушек не было, но он когда-то смастерил крестовину, в которую на ведро все эти годы устанавливалась ёлка – в семье признавали только живую натуральную ёлку.

Доставая игрушки из коробок и вешая их на ёлку, мама будто бы собирала вместе всю семью. Дошла очередь и до любимых игрушек её детей. Она достала большой-большой голубой шар. Он был из очень тонкого стекла и немного прозрачный. Её старший сын, как и все в детстве, хотел стать космонавтом. Он говорил, что этот шар похож на Землю из космоса. Мама повесила его на длинную ветку, чтобы шар как бы парил в воздухе и был лучше виден.

У дочери любимыми были стеклянные эльфы-лампочки на электрической гирлянде. Будучи развешанными на ёлке они образовывали весёлую семейку, и подмигивали друг другу. Дочь всегда говорила, что у неё будет много детей, но не простых, а эльфов. Она не обманула и своих детей до сих пор звала «эльфиками». Мама укрепила гирлянду и включила её в сеть. Гирлянда загорелась, и эльфы стали перемигиваться.

У младшего сына не было любимой ёлочной игрушки, но он обожал ватного Деда-мороза, который ставился под ёлку, и за которым всегда утром обнаруживались сюрпризы. Дед-мороз был когда-то белым и розовощёким, с тщательно вырисованным лицом, но со временем поистёрся – таких не делали уже больше полувека. Мама прикрыла ведро белой марлей и ватой, и поставила Деда-мороза перед ним.

Ёлка была почти наряжена. Не хватало последнего штриха. Мама достала и развесила по всем сторонам ёлки своё любимое украшение – стеклянные разноцветные бусы. Бусы как будто обняли ёлку – они объединили все игрушки, до этого висевшие каждая сама по себе. Сквозь бусы зверьки поглядывали на экзотические фрукты, а эльфийские огоньки отражались в бусах и сбегали вниз от кремлёвской звезды на верхушке до самого Деда-мороза, переливаясь в большом небесном шаре.

Мама снова присела, любуясь ёлкой. До Нового года оставалась всего ничего. И тут в дверь позвонили. Она, немного суетясь, подошла к двери и, подёргав вечно заедающий замок, открыла её. За дверью стояли её дети и внуки – в полном составе. «Здравствуй, мама! Привет, ба!» – зазвучало вразнобой, и вокруг всё завертелось, закружилось, наполнилось движением и звуками.

И только младший внук, удобно расположившийся на руках отца, ничего не говорил, а только ещё активнее жевал соску, во все глаза глядя на удивительное переливающееся всеми цветами и играющее огнями чудо, стоящее в глубине комнаты. И туда же смотрели, будто улыбаясь, лица со старинных семейных фотографий.