Текст книги "Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки"

Существенно дополняют воспоминания спасшихся узников Собибора материалы уголовных процессов над вахманами, служившими в Собиборе и других лагерях смерти. Все они проходили специальную подготовку в учебном лагере СС Травники. Основные материалы о деятельности этого учебного лагеря СС Травники хранятся в архиве ФСБ Российской федерации, а также в некоторых региональных архивах по месту проведения судебных процессов. В частности, множество материалов находится в архиве СБ Украины, ибо наиболее крупные процессы над травниковцами проходили в УССР в 1950–1970-е гг.

В справке от 18 февраля 1952 г., составленной на основании немецких трофейных документов и показаний обвиняемых, сказано, что в учебном лагере СС обучались «кадры карателей и палачей для лагерей смерти в городах Кракове и Люблине, в м.м. Треблинка, Бельзец и Собибор (Польша) для охраны концентрационных лагерей и еврейских гетто, созданных немцами на оккупированной территории СССР, Польши и других государств. Кадры для учебного лагеря в местечке Травники подбирались в основном из украинцев, уроженцев западных областей Украины и изменников Родины, бывших советских военнослужащих Красной Армии, добровольно перешедших на сторону противника в начале Великой Отечественной войны и из немцев, проживавших до войны в Советском Союзе. <…> из подготовленных карателей формировались особые команды СС, которые направлялись для работы в различные лагеря смерти, концентрационные лагеря и еврейские гетто. <…> команды СС использовались для массового истребления заключенных путем расстрела и умерщвления их в специально сооруженных газовых камерах»[219]219
  АЯВ. TR-18/66(8). Л. 6.


[Закрыть].

Известны имена многих вахманов – бывших советских военнослужащих, служивших в Собиборе с первых дней его создания. Так, 2 ноября 1949 г. начальник управления МГБ по Днепропетровской области полковник Сурков утвердил обвинительное заключение по следственному делу № 6491 по обвинению Рябека Ф.Я., Андреенко М.П., Гордиенко Т.С. в преступлениях, предусмотренных ст. 54-1 «б» УК УССР. Следствием было установлено что: «Находясь в лагере для советских военнопленных в г. Хелм, все поименованные выше обвиняемые в октябре 1941 года изменили своей Родине, <…> были направлены на учебу в школу войск СС м. Травники, готовившую кадры карателей для последующей службы в лагерях массового истребления граждан.

Окончив Травниковскую школу войск СС и получив звание вахманов, Андреенко, Гордиенко, Рябека в июне 1942 г. были направлены для прохождения дальнейшей службы в лагерь массового уничтожения граждан Собибор, дислоцировавшийся в Польше, где вместе служили до марта 1943 г. <…> Являясь вахманами германских войск СС, все названные обвиняемые с оружием в руках охраняли обреченных на смерть людей, поставлявшихся в лагерь Собибор эшелонами для массового умерщвления путем расстрелов и удушения газами в специально сооруженных камерах – «душегубках». <…>

Являясь вахманом войск СС при лагере смерти Собибор, Рябека конвоировал на работу по заготовке лесоматериала специально созданные немцами т. н. рабочие команды из числа арестованных граждан, которые использовались для извлечения трупов из «душегубки» и сжигания их. Затем эти рабочие команды тоже уничтожались. Подтверждается личными признаниями обвиняемого Рябека»[220]220
  АЯВ. TR-18/62(10). Л. 168.


[Закрыть].

В ходе проведенных очных ставок обвиняемые изобличали друг друга[221]221
  Там же.


[Закрыть]. Вот один из примеров: «Протокол очной ставки 20 октября 1949 г. между обвиняемым Рябека Федором Яковлевичем 1906 года рождения и задержанным Андреенко Михаилом Петровичем 1912 г. рождения. <…>

Вопрос обв[инителя]: Рябека расскажите, что вам известно о Андреенко?

Ответ:… вместе со мной <…> направлен в Собиборский лагерь… куда свозились люди разных национальностей и истреблялись. После марта 1943 г. Андреенко и я переведены в лагерь смерти Аушвиц…

Вопрос задерж[анному] Андреенко: Вы подтверждаете показания Рябека Федора?

Ответ Андреенко: Да, показания Рябека Федора я подтверждаю полностью»[222]222
  АЯВ. TR-18/62(10). Л. 151–152, 153–154.


[Закрыть].

Т.С. Гордиенко, служивший в Собиборе и Аушвице, на допросе 21 октября 1949 г. рассказал, что после войны проходил специальную проверку, его допрашивал работник СМЕРШ. По словам Гордиенко, «я <…> скрыл от советских органов <…> о том, что я изменник родины и о своей учебе в Травниках, и о том, что я вахман в Собиборском и Аушвицком лагерях. Скрыл потому, что боялся наказания и ответственности»[223]223
  АЯВ. TR-18/62(10). Л. 87, 100.


[Закрыть]. После первичной проверки Гордиенко был направлен в г. Чкалов и Рязань в проверочно-фильтрационный лагерь МВД, но и там ему удалось скрыть свою службу в СС. После проверок в двух лагерях Гордиенко был в г. Горький в управлении лагеря № 117, в котором работал вахтером по охране военнопленных до октября 1947 г. После чего его отпустили домой в с. Лиховка[224]224
  АЯВ. TR-18/62(10). Л. 82.-86.


[Закрыть].

Увы, это не единственный случай. После войны многим травниковцам, удалось пройти спецпроверки, скрыть свое службу в СС. Некоторым убийцам после войны удалось даже устроиться на работу в школу. Так, Василий Гайдак, служивший с марта 1942 г. до конца февраля 1943 г. вахманом в лагере смерти Собибор, а затем до окончания войны в различных концлагерях, устроился на работу завучем неполной средней школы в селе Нижние Жары Полесской (с 1954 г. Гомельской) области, где работал до дня своего ареста в июне 1950 г.[225]225
  АЯВ. TR-18/62(33). Л. 206–210.


[Закрыть]

27 июня 1951 г. Военный трибунал Киевского военного округа приговорил к смертной казни четырех травниковцев Петра Гончарова, Николая Щербака, Ивана Мачулина, Николая Федорова, охранявших еврейское гетто в Люблине, служивших в лагерях смерти Собибор и Треблинка, в концлагерях Штутгоф и Заксенхаузен. Кассационные жалобы были отклонены и 10 сентября 1951 г. приговор был приведен в исполнение в Днепропетровске[226]226
  АЯВ. TR-18/41(1). Л. 147; Там же. TR-18/41(14). Л. 192–195. По показаниям Щербака, он лично расстрелял не менее 130–150 человек, Гончаров – 300–350.


[Закрыть].

6–9 сентября 1952 г. вновь военный трибунал Киевского военного округа на закрытых заседаниях рассматривал дело А.И. Егеря, Н.В. Паевщика, П.П. Бондаря, Г.А. Гапиенко, С.И. Бузивского, В.И. Ялынчука (Еленчука). Все они были арестованы в 1948–1952 гг. Управлением МГБ Донецкой области. Все обвиняемые после обучения в Травниках разновременно служили вахманами, а А. Егерь – цугвахманом, был командиром взвода, в лагерях смерти Собибор, Треблинка, затем в концлагерях в Люблине, Штутгоф, Заксенхаузен. Гапиенко и Бузивский, кроме того с марта 1943 г. служили в Аушвице, а затем в Бухенвальде[227]227
  АЯВ. TR-18/41(14). Л. 42.


[Закрыть]. 9 сентября 1952 г. подсудимые были приговорены к расстрелу. Приговор в отношении всех обвиняемых был приведен в исполнение 28 ноября 1952 года в Днепропетровске[228]228
  АЯВ. TR-18/41(14). Л. 42, 87–95; Там же. TR-18/42(15). Л. 2–4. Справка по архивному уголовному делу № 55402.


[Закрыть].

Кроме советских военнопленных, многие из травниковцев – украинцы, проживавшие на территориях, входивших до 1939 г. в состав Польши. После 1944 г. они, скрыв свое прошлое, создав семьи, продолжали жить и работать в родных местах. Однако после войны происходил обмен населением между СССР и Польшей. Поляки, проживавшие на территории Западной Украины, переселялись в Польшу, а многие украинцы, проживавшие в Польше, отправлялись на Украину. На 31 октября 1946 г. из Западной Украины в Польшу было переселено 810,5 тыс. человек, а из Польши – 482,109 тыс.[229]229
  Полян П. С кем и когда в ХХ веке Россия обменивалась территориями // Россия и ее регионы в XX веке: территория – расселение – миграции / Под ред. О. Глезер, П. Поляна. М., 2005. С. 538.


[Закрыть] Все перемещенные на территорию СССР из Польши украинцы подвергались особой проверке, в результате было выявлено много нацистских пособников, среди которых и те, кто прошли обучение в Травники, а затем служили в лагере смерти Собибор, где участвовали в уничтожении евреев.

Приведем документ:

«Проверить во Львове. Ориентируйте РОМГБ[230]230
  Районный отдел Министерства государственной безопасности.


[Закрыть] ср. 30.VIII 47

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Литер «В»

УПРАВЛЕНИЕ МИНИСТЕРСТВА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ ПО ВОЛЫНСКОЙ ОБЛАСТИ

4 ОТДЕЛ

21 августа 1947 года № 41650 гор. ЛУЦК

НАЧАЛЬНИКУ УМГБ ПО ЛЬВОВСКОЙ

ОБЛАСТИ ГОР. ЛЬВОВ

Управлением МГБ по Волынской области в течение апреля-августа с.г. была арестована группа бывших охранников (вахманов) Травниковского и Люблинского лагерей «СС», прибывших в СССР по переселению из Польши.

<…>

Вахманы несли службу по охране заключенных в лагерях граждан еврейской национальности, принимали участие в массовом уничтожении еврейского населения путем расстрела и отравления в специальных газовых камерах.

По показаниям арестованных участие в физическом уничтожении граждан еврейской национальности принимали участие следующие лица:

1. Папач Павел,1924 года рождения, уроженец с. Скордыав (Скордов – А.Ш.) Холмского повиту, Люблинского воеводства (Польша). Летом 1943 г. поступил и впоследствии окончил специальную школу вахманов (охранников) при учебном лагере «СС» в м. Травники (Польша). Дал подписку о добровольной службе в карательных отрядах «СС». Нес охрану заключенных граждан еврейской национальности в Травниковском и Сабибурском[231]231
  В документе я сохраняю орфографию источника. В дальнейшем употребляется общепринятое название – Собибор.


[Закрыть] (здесь и далее выделено мной. – А.Ш.) лагерях смерти.

В октябре месяце 1943 года принимал активное участие в физическом уничтожении граждан еврейской национальности в Сабибурском лагере смерти.

2. Слифизянко Павел, 1924 года рождения, уроженец Полтавской области, украинец, бывший военнопленный Советской Армии, в 1943 году окончил специальную Школу вахманов (охранников) «СС» при учебном лагере «СС» в м. Травники (Польша). Дал подписку о добровольной службе в карательных отрядах «СС», нес охрану заключенных граждан еврейской национальности в Травниковском и Сабибурском лагерях смерти.

В октябре месяце 1943 года принимал активное участие в физическом уничтожении граждан еврейской национальности в Сабибурском лагере смерти.

3. Похилинский Владимир, 1925 рождения, уроженец с. Плавницы, Холмского повиту, Люблинского воеводства (Польша), беспартийный. Летом 1943 года поступил и впоследствии окончил специальную школу вахманов (охранников) в Травниковском учебном лагере СС. Дал подписку о добровольной службе в карательных отрядах СС. Осенью 1943 г. принимал участие в массовом уничтожении граждан еврейской национальности в Сабибурском лагере смерти, расположенного около м. Сабибур (Польша).

4. Кушелюк Петр, 1925 г. рождения, уроженец с. Плавницы, Холмского повиту, Люблинского воеводства (Польша), украинец, б/п, летом 1942 г. поступил и впоследствии окончил специальную школу вахманов (охранников) при учебном лагере СС м. Травники (Польша). Дал подписку о добровольной службе в карательных отрядах СС. Нес охрану заключенных граждан еврейской национальности в Травниковском и Сабибурском лагерях смерти. Осенью 1943 г. принимал участие в массовом уничтожении граждан еврейской национальности в Сабибурском лагере смерти.

<…>

Учитывая, что вышеперечисленные лица являются переселенцами из Польши в СССР и направлены в различные области Украины, просим принять меры розыска и установления их родственных и иных связей.

О результатах розыска просим сообщить.

Начальник Управления МГБ Волын. Обл.

Полковник Матвеев.

Начальник 4 отдела УМГБ Волын. Обл.

Подполковник Давыдов».[232]232
  АЯВ. TR-18/68(4). Л. 326–328.


[Закрыть]

Существенно дополнил сведения о происходившем в Собиборе арестованный 1 июня 1961 г. Яков Карплюк, служивший в лагерях смерти Собибор, Треблинка и концлагере Штутгоф. В июне 1942 г. он из учебного лагеря Травники в составе группы вахманов прибыл для продолжения службы в Собибор. На допросах 11 и 25 августа 1961 г., Карплюк подробно рассказал о службе вахманов в Собиборе. Он показал, что «немцы, цугвахманы и ротенвахманы были вооружены пистолетами, которые они носили в кобурах на ремне. Помню, что у Беккера был большой пистолет в деревянной кобуре»[233]233
  АЯВ. TR-18/62(9). Л. 44.


[Закрыть]. (Маузер. – А.Ш.) Остальные вахманы были вооружены пятизарядными винтовками.

По словам Карплюка, был установлен следующий порядок несения службы каждым взводом вахманов: раз в три дня взвод назначался на сутки в караул. В его обязанности входила наружная охрана лагеря. Начальник караула цугвахман распределял вахманов взвода посменно на посты на вышках. Каждая смена находилась на посту по 2 или 4 часа. Кроме того, в ночное время из караульного взвода назначались дополнительные часовые, дежурившие между вышками. Задача часовых состояла в том, чтобы «никто из завезенных в лагерь для уничтожения евреев не бежал из лагеря. В случае попытки кого-либо проникнуть через ограждения из колючей проволоки за территорию лагеря, нам были даны указания открывать по ним огонь»[234]234
  АЯВ. TR-18/62(9). Л. 44–45.


[Закрыть].

После суточного дежурства взвод один день отдыхал, а затем на третьи сутки дежурил по лагерю: охранял евреев-смертников из рабочих команд.

Когда в лагерь прибывал эшелон с обреченными на смерть, командиры взводов, не назначенных в караул, собирали всех свободных от дежурства вахманов и выставляли их вокруг вагонов, вдоль прохода из колючей проволоки от раздевалок к «бане» – душегубке, к самим раздевалкам и душегубке. Вахманы должны были предотвращать возможные побеги привезенных евреев, способствовать быстрому загону в раздевалки и особенно в душегубку для непосредственного уничтожения.

Одновременно командиры взводов назначали вахманов на дежурство в «лазарет». В обязанности этих вахманов входило «расстреливать доставляемых туда из вагонов больных и престарелых людей» не способных самостоятельно дойти до душегубки. Чтобы эти люди не замедляли продвижение к «бане», их расстреливали отдельно в самом начале подготовки к процессу уничтожения. Вахманы, стоявшие цепочкой с внешней стороны прохода, вместо оружия имели при себе плетки и палки, которыми они избивали людей, когда те начинали догадываться о своей участи и не хотели сами заходить в душегубку[235]235
  АЯВ. TR-18/62(9). Л. 46–65.


[Закрыть].

Большинство найденных и арестованных убийц под давлением неопровержимых улик вынужденно признавали свою вину и нехотя рассказывали о преступлениях, совершенных ими и их товарищами. Однако были и те, кто не признавали своей вины, изыскивали малейшую возможность скрыть свое прошлое, путем признания службы в немецкой армии, даже в СС, охранником в концлагерях, но они категорически отрицали службу в лагерях смерти, участие в издевательствах и расстрелах.

Именно так вел себя на допросе 20 октября 1961 г. в Киеве Эммануил Шульц из Брянска (по матери – русский, по отцу – немец) – травниковец, за хорошую службу получил звание цугвахман, служил в лагерях смерти Собибор и Треблинка. На вопрос следователя по особо важным делам подполковника Лысенко «Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?» Шульц отвечает: «В предъявленном мне обвинении я признаю себя виновным полностью за исключением применения мною физического насилия над людьми в процессе их уничтожения, а также отрицаю то, что я руководил действиями вахманов в процессе уничтожения людей в лагерях смерти Собибор и Треблинка. <…> Принимал участие в выгрузке людей, сопровождении их в газкамеры, но в камеры людей не заталкивал. <…> я людей не избивал, а воздействовал на них криком и угрозами. Физического насилия к людям не применял, но кричать и ругаться мне приходилось. Командовать вахманами в процессе уничтожения мне не приходилось»[236]236
  АЯВ. TR 18/62(1). Л. 159–163.


[Закрыть]. Вместе с тем Шульц сам подчеркивает: «Когда я попал в Собиборский лагерь смерти, я, увидев, что там делается, понял, что немцы звери»[237]237
  АЯВ. TR-18/62(36). Л. 190.


[Закрыть].

За хорошую службу вахманы поощрялись. Наиболее исполнительные и отличившиеся вахманы из разных лагерей в качестве поощрения были отправлены в специальную ознакомительную поездку по Германии. Как показал на допросе Э. Шульц, во время его службы в Треблинке унтершарфюрер СС Вилли Метциг, с ним Шульц служил еще в Собиборе, «спросил меня, хочу ли я поехать на экскурсию. Я согласился. Летом 1943 г. меня в числе группы из десяти человек направили на экскурсию в Германию, ездили немцы уроженцы из Советского Союза[238]238
  АЯВ. TR 18/62(1). Л. 8.


[Закрыть] <…> Поехали автобусом через Варшаву в Берлин и рассматривали там достопримечательности. <…> пробыли около месяца. Нам показывали, вернее мы ездили, в Берлин, Дрезден, Штутгарт и другие, также мы посещали сельскохозяйственные места. Я был на экскурсии целый месяц»[239]239
  АЯВ. TR-18/62(36). Л. 187, 196; Там же. TR 18/62(I). Л. 53.


[Закрыть].

Кроме отпусков, отличившиеся вахманы, получали благодарность. Так, например, специальными приказами начальника учебного лагеря Травники штурмбаннфюрера Штрейбеля в 1942–1943 гг. были вынесены благодарности и отмечены за службу в Белжеце, Собиборе и Треблинке вахманы Федор Яворов и Алексей Милютин[240]240
  Black P. Foot Soldiers of the Final Solution: The Trawniki Training Camp and Operation Reinhard // Holocaust and Genocide Studies. 2011. Vol. 25. No. 1. P. 39.


[Закрыть]. Особо усердные, отличившиеся в уничтожении узников вахманы также награждались специальными бронзовыми и серебряными медалями разных степеней для восточных народов. В декабре 1942 г. цугвахман СС Александр Егерь, служивший командиром взвода в лагере смерти Треблинка, был награжден серебряной медалью «Знак отличия для восточных народов II класса»[241]241
  АЯВ. TR-18/41(14). Л. 92.


[Закрыть]. Группенвахман В. Чернявский и роттенвахман С. Василенко, были награждены в октябре 1943 г. бронзовой медалью «Знак отличия для восточных народов I класса»[242]242
  АЯВ. TR-18/62(4). Л. 2, 9, 20, 22, 35.


[Закрыть]. В июле 1944 г. за безупречную службу в полиции безопасности бронзовой медалью был награжден и обервахман Яков Искарадов[243]243
  АЯВ. TR-18/62(120). Л. 271.


[Закрыть].

В лагерях смерти Треблинка, Собибор, у служивших там вахманов, была возможность общаться с украинскими девушками. Их было несколько десятков, привезенных в феврале 1943 г. из Днепропетровской области в лагеря для вспомогательной работы. На допросе 20 сентября 1948 г. Михаил Разгоняев показал, что «в лагерь Собибор была доставлена группа девушек около 20 человек, которые исполняли работу прачек и уборщиц, стирали белье немцам и нам – вахманам, убирали комнаты, где жили немцы. Эти девушки <…> входили в число обслуживающего аппарата лагеря»[244]244
  АЯВ. TR-18/62(10). Л. 130–131.


[Закрыть]. «Украинки работали на кухне и официантками в столовой для немцев»[245]245
  АЯВ. TR-18/62(36). Л. 222–225.


[Закрыть]. Важно отметить, что в обзорной справке по архивно-следственному делу № 55402 по обвинению Егеря А.И. и других, фамилии вышеуказанных работниц перечислены в списке «других участников злодеяний».[246]246
  АЯВ. TR-18/62(23). Л. 75. Правильную квалификацию деяниям умели давать советские органы безопасности.


[Закрыть] И недаром. Молодые женщины не могли не знать, что происходило в нескольких десятках метрах от места их работы и проживания. Они слышали крики обреченных, выстрелы, дышали смрадом сжигаемых тел. Девушки сожительствовали с вахманами. Украинские подруги вахманов были прекрасно осведомлены о судьбе бывших владелиц золотых или серебряных украшений, ювелирных изделий, денег – всех тех подарков, которые женщины во множестве получали от своих ухажеров.

Знали об этом не только эти женщины. Знали о происходящем и о том, чем занимаются их мужья также жены и подруги вахманов, во время своих визитов в лагеря. Дмитрий Тимошкин на допросе в Краснодаре 2 февраля 1965 г. показал, что уже летом 1942 г. когда трупы расстрелянных стали разлагаться, далеко окрест Белжеца было зловоние. А когда трупы стали сжигать, то «лагерь был покрыт черным дымом и к запаху разложившихся трупов примешался запах горелого человеческого мяса, который постоянно вызывал тошноту[247]247
  АЯВ. TR-18/42(2). Л. 84.


[Закрыть]. То же самое имело место и в Собиборе.

В ходе следствия обвиняемые и свидетели называли много имен своих сослуживцев. В отношении названных принимались специальные розыскные действия. Так, 30 октября 1961 г. в Киеве старший следователь по особо важным делам Следотдела КГБ при СМ УССР подполковник Лысенко, составил список на 162 травниковцев, упомянутых в ходе следствия, которые служили в лагерях смерти Треблинка и Собибор, а также в эсэсовской охране лагерей Аушвиц (Освенцим), Бухенвальд и Штутгоф в 1941–1945 гг. Привожу этот список частично: 1.Лех; 2. Добровольский Виктор Петрович;

3. Латыпов Егматула (Николай); 4.Золотухин Николай Дмитриевич; 5. Кинас Артур; 6. Девятка Кузьма; 7. Бинеман (Пильман) Франц; 8. Робертус Давид; 9. Рогоза Борис; 10. Цицюрин Иван; 11. Масько Иван <…>45. Квашук Степан; 46. Макаренко Иван; 47.Береговой; 48. Кайзер Александр; <…> 82 Лукьяненко Тарас; 83. Ритих Иван (Александр); 84. Родин Иван <…> 113. Бричка; 114. Радченко; 115 Гарбуз; 116. Кучма. <…> 154. Москаленко Степан; 159. Пашков Семен; 160. Разин Яков; 161. Рубец Григорий; 162. Демидюк Николай[248]248
  АЯВ. M-37/290. Л. 6–9.


[Закрыть]. На каждого из 162 перечисленных преступников было заведено розыскное дело. Некоторые из списка будут найдены, арестованы и привлечены к суду, несколько человек уже умерли, многие так и не будут обнаружены.

20–31 марта 1962 г. в Киеве состоялся закрытый процесс военного трибунала КВО. Перед судом предстали одиннадцать травниковцев, все они служили в Собиборе, Треблинке и других лагерях: Э.Г. Шульц он же Вертоградов, Ф.Ф. Левчишин, С.С. Василенко, С.М. Прищ, И.С. Терехов, Я.А. Карплюк, Д.А. Бородин, А.Е. Говоров, И.Н. Куринной, он же Куренной, М.П. Горбачев, Е.С. Парфенюк. Решением трибунала 31 марта 1962 г. все обвиняемые были приговорены к расстрелу[249]249
  АЯВ. TR-18/62(36). Л. 320–321. Однако Терехову, вероятно, после кассации приговор был заменен 15 годами ИТЛ. Он вышел на свободу в 1968 г. См.: АЯВ. TR-18/41(1). Л. 82.


[Закрыть].

По словам травниковца обервахмана СС Козловского Ивана Александровича, вместе с ним с декабря 1942 г. в лагере смерти Собибор служили: вахман, затем обервахман Алексеев Петр, Паньков Андрей, Сергиенко Сергей, Шабельник Михаил, Хрущев Александр, Хамко Василий, Печеный Григорий, Ратченко Иван или Василий[250]250
  АЯВ. TR-18/42(2). Л. 91, 92, 94.


[Закрыть]. Из материалов следствия известны и другие имена вахманов, служивших в Собиборе, например: Федор Горун, Николай Юдин, Иван Ивченко, Федор Коровниченко, Андрей Зорин, Александр Дубенко, Владимир Морозов, Василий Панков, Леонид Плехов[251]251
  АЯВ. JM-23/496. Л. 59, 62; JM-23/505. Л. 950–951; TR-18/42 (3). Л. 92–93; TR-18/42(18). Л. 23, 30, 45; TR-18/42(2). Л.156.


[Закрыть]. О Панкове в материалах следствия сказано: «Находясь в составе команды СС, Панков охранял лагерь для предотвращения побегов заключенных, а также с оружием в руках участвовал в конвоировании заключенных граждан от места высадки из эшелонов – в лагерь Собибор, а затем лично участвовал в конвоировании заключенных к душегубкам и лично загонял заключенных в душегубки, где они умерщвлялись газом. Как признал сам Панков, указанным способом с его участием было уничтожено до 100.000 чел. В том числе женщины и дети. В том же лагере Панков заставлял евреев, находившихся в рабочих командах, сжигать трупы замученных граждан в душегубках»[252]252
  АЯВ. TR-18/42(2) Л. 156.


[Закрыть].

Особый путь в Собибор прошли несколько татар: Харис (Харес) Сабиров, Нургали Кабиров, Аглямутдин Бадуртдинов. Они в разное время в 1941 г. попали в плен и оказались в Майданеке. В апреле 1942 г. они дали согласие на сотрудничество с немецким диверсионно-разведывательным центром «Цеппелин», который готовил разведчиков и диверсантов из числа советских военнопленных для работы в советском тылу. В одну из разведшкол – в лесной лагерь Бреслау-Освиц и были направлены Сабиров, Кабиров, Бадуртдинов. Они прошли спецподготовку, но по каким-то причинам в июне 1942 г. их перевели на службу в войска СС и направили в Травники. Там они прошли очень короткий курс подготовки, ибо уже в конце июля, начале августа 1942 г. Сабиров, Кабиров, Бадуртдинов, направлены на службу в лагерь смерти Собибор[253]253
  АЯВ. TR-18/42(15). Л. 42–43, 91.


[Закрыть].

В лагерях смерти проходила постоянная ротация как отдельных вахманов, так и полностью вахманских команд: они пересылались из одного лагеря в другой. В августе 1943 г. из Яновского лагеря переведены в Собибор вахманы Чурин, Руденко и Павленко[254]254
  АЯВ.TR-18/66(8). Л. 161–162.


[Закрыть].

16 сентября 1943 г. из учебного лагеря Травники в лагерь смерти Собибор были переведена очередная группа травниковцев. В рапорте коменданту лагеря Собибор перечислены фамилии 100 травниковцев. Среди них группенвахман СС Николай Савченко, обервахманы: Шиналик Т. (Так в документе. – А.Ш.), Музыкивский Петр, Нойман Фридрих, Яценко Петр. Далее перечислены фамилии еще 95 вахманов[255]255
  АЯВ. TR-18/66(8). Л. 44–47.


[Закрыть].

В завершении рапорта отмечено: «У охранников имеются следующие предметы обмундирования и снаряжения: тиковые брюки и китель, черный мундир и брюки, из оружия по одной винтовке, поясной ремень, пилотка, пара сапог, смена белья, два одеяла»[256]256
  АЯВ. TR-18/66(8). Л. 47.


[Закрыть].

Обращаю внимание читателя на факт перевода этой группы вахманов в Собибор потому, что именно эти травниковцы примут участие в подавлении известного восстания узников лагеря, которое произойдет 14 октября 1943 г. под руководством советского военнопленного офицера-еврея Александра Печерского[257]257
  22 сентября 1943 г. в Собибор из Минска доставят около 600 советских евреев-военнопленных. Большинство из них в тот же день будут уничтожены. Для работы в лагере оставят 80 человек, среди них и А. Печерского. Вскоре Печерский вошел в уже существовавшую группу узников, готовивших восстание. Однако именно Печерский разработал план восстания. Вместе с ним самыми активными участниками восстания стали его товарищи по Минску военнопленные-евреи: Семен Розенфельд, Аркадий Вайспапир, Александр Шубаев, Алексей Вайцен, Ефим Литвиновский, Наум Плотницкий. О восстании в Собиборе см. Собибор. Восстание в лагере смерти / Сост. С.С. Виленский, Г.Б. Горбовицки, Л.А. Терушкин. М., 2010; Симкин Л. Полтора часа возмездия. М., 2013. В 2018 г. на экраны вышел российский фильм «Собибор».


[Закрыть]. Эти вахманы будут расстреливать восставших из пулеметов, стрелять по ним из винтовок, затем расстреляют оставшихся в лагере узников.

Интересна история самого молодого вахмана Степана Копытика, служившего в Собиборе. На допросе во Львове 17 апреля 1968 г. С. Копытик, родившийся в 1927 г., показал: «До января 1943 года я жил со своими родными в селе Селище Холмского уезда Люблинского воеводства. В январе 1943 г., когда мне еще было неполных 16 лет, я выехал на работу в город Люблин, где на бирже труда немцы предложили вступить в немецкие войска СС. Я был рослый и, чтобы поступить на работу, указал в заявлении, что родился в1925 году. На предложение немцев я согласился <…> меня направили в учебный лагерь СС, который находился в местечке Травники»[258]258
  АЯВ. TR-18/66(7). Л. 83–84.


[Закрыть].

В марте 1943 г. Копытику было присвоено звание вахмана он был направлен в команду вахманов под командованием С. Малова в Люблин, где охранял гетто, концлагеря, участвовал в розыске партизан, в мае 1943 г. в составе 100 вахманов прибыл во Львов на службу в Яновский лагерь. Охранял лагерь, гнал узников на работы и загонял в эшелоны, которые увозили обреченных в лагеря смерти. На допросе Копытик категорически отрицал личное участие в массовом трехдневном расстреле евреев. С. Копытик говорит, что он в первый день расстрела узников Яновского лагеря стоял на вышке и видел, как вахманы и немцы конвоировали колонны узников на расстрел. Вероятно, на второй день он уже все-таки был на месте расстрела, ибо говорит, что «когда обервахман привел нас к месту расстрела, то я увидел, что огромный овраг был чуть ли не на половину заполнен расстрелянными узниками, кровь текла по дну оврага <…> Нас поставили в оцепление в 30 метрах от места расстрела. <…> в этом расстреле принимали участие все вахманы нашей команды. Мне не пришлось конвоировать узников на расстрел. Но мне было приказано стрелять в тех узников, кто попытается бежать <…> на третий день расстрела я стоял на вышке»[259]259
  АЯВ. TR-18/66(7). Л. 84–86.


[Закрыть]. Обратите внимание, что сам Копытик рассказывает о смене деятельности, своеобразной ротации вахманов в течение трех дней. Судя по свидетельствам других вахманов, он, конечно, стоял не только в оцеплении, но и сопровождал узников к месту расправы и, возможно, лично расстреливал узников, как это делали другие вахманы. Из Яновского лагеря Копытик был направлен на службу в лагерь смерти Собибор[260]260
  АЯВ. TR-18/66(7). Л. 87.


[Закрыть]. Здесь Копытик также принимал личное участия в уничтожении евреев и в подавлении восстания. Вот такая короткая история 15–16 летнего убийцы.

Приведем ряд других выписок из показаний:

1. Из Протокола допроса 15 октября 1949 г. Федора Рябека.

Вопрос: Кто принимал непосредственное участие в истреблении лиц в лагере смерти Собибор?

Ответ: Непосредственное участие в истреблении принимали немцы и бывшие военнослужащие Советской Армии, изменившие Родине и перешедшие на службу фашистской Германии[261]261
  АЯВ, TR-18/62(X). Л. 23.


[Закрыть].

2. Собибор по показаниям травниковца цугвахмана Эмманнуила Шульца, служившего в Собиборе и Треблинке, на допросах 18–19 июля 1961 г. Киев.

«Весной 1942 г. мне присвоили звание обервахман и направили командиром отделения в лагерь смерти Собибор. В указанном лагере уничтожали еврейское население в душегубках, а больных расстреливали в так называемом «лазарете». Мне, как командиру отделения, приходилось принимать непосредственное участие в уничтожении еврейского населения.

Когда я прибыл в Собибор, то там уже были цугвахманы Бинеман Франц, уроженец немцев Поволжья, Александр Кайзер, Маурер Соломон, а также вахман Яворов Феликс и другие, всего около 15 человек. К моменту моего прибытия Собибор был уже построен.

Лагерь Собибор был организован для массового уничтожения людей, главным образом еврейской национальности, путем удушения в специально оборудованных газовых камерах. Насколько помнится таких газовых камер было построено две или три. Удушение производилось газом от дизельного мотора. Возле газовых камер была вырыта большая яма размером примерно 20 на 50 метров, глубиной около 2–3 метров. В эти ямы выбрасывались трупы умерщвленных людей, которые присыпались песком. Кроме удушения газом уничтожались путем расстрела немцами и вахманами. Расстреливались обычно больные и истощенные люди, которые сами не могли идти к душегубкам. Площадь этого лагеря была несколько гектар в виде прямоугольника. Внешняя граница лагеря была обнесена изгородью из колючей проволоки в два ряда высотой до трех метров, с вплетенными сосновыми ветками. По углам стояло четыре сторожевых вышки, где находились на дежурстве вахманы вооруженные винтовками. Кроме этого внутри лагеря были еще вышки. Была сторожевая вышка возле барака, где размещалась «рабочая» команда». Часть территории этого лагеря, где находились газовые камеры, ямы с трупами и барак «рабочей команды» была отделена изгородью из колючей проволоки от той части лагеря, где размещались немцы, вахманы и весь обслуживающий персонал.

Когда я прибыл в лагерь в составе команды вахманов, то массового уничтожения людей еще не производилось, эшелоны с людьми еще не прибывали, но к этому времени трупы были в ямах, так как был запах разложения. Я спросил у Бинемана Франца, что это за лагерь. Он ответил мне: «Поживешь, увидишь». Вскоре после этого стали поступать эшелоны с людьми и тогда мне стало ясно.

Перед поступлением первых эшелонов с людьми в лагерь, туда прилетал на самолете типа «физелер Шторх», кажется группенфюрер СС Глобочник, с представителями администрации он осматривал весь лагерь, видимо проверял готовность лагеря к приему людей для уничтожения. (Вероятно, подобные инспекционные поездки-посещения проводились и в других лагерях. – А.Ш.) В этот же день он улетел.

<…> В лагере Собибор от барака, где раздевались донага обреченные на смерть люди, шел коридор, огороженный с двух сторон из досок высотой 2,5 метра, а сверху над коридором была сетка из колючей проволоки. Поэтому коридору загоняли людей в камеры. <…>

Комендантом Собибора был немец худощавый, среднего роста, с плотно сжатыми губами. В возрасте 30–32 лет, воинское звание и фамилию его сейчас не помню, он носил погоны – серебряные с одним кубиком[262]262
  АЯВ. TR 18/62(I). Л. 32–36.


[Закрыть].

По прибытии нашей команды в Собибор, через день или два, вновь прибывших собрал комендант лагеря Оберхаузер[263]263
  Первым комендантом Собибора с марта по сентябрь 1942 г. был гауптштурмфюрер Фриц Штангль. Йозеф Оберхаузер был адьютантом Кристиана Вирта – коменданта лагеря смерти Белжец. Во время первой «газации» в Собиборе, Вирт прибыл туда вместе со своим адьютантом с целью поделиться опытом. Белжец к этому времени уже работал. Вероятно, Оберхаузер и принимал прибывших травниковцев.


[Закрыть], с ним были также Бинеман, Кайзер Александр и Маурер Соломон.

<…> Оберхаузер, через Бинемана, Кайзера и Маурера, которые разговаривали хорошо по-русски, объяснил нам, что мы обязаны беспрекословно выполнять все приказания администрации лагеря. <…> Припоминается дословное выражение Оберхаузера, что в этом лагере производится «переселение евреев на тот свет», но как это делается практически нам не сказали. Нам, и мне в том числе, из этого стало ясно, что в лагере Собибор, осуществляется уничтожение еврейского населения. («уничтожение еврейского…»– подчеркнуто следователем. – А.Ш.)

Кроме того, нам было сказано Оберхаузером, что в наши обязанности будет также входить несение службы по охране лагеря и рабочих команд, имеющихся в лагере. Мы были предупреждены Оберхаузером, что обо всем том, что мы узнаем в процессе службы, мы обязаны молчать, а также Оберхаузер предупредил, что за малейшее неповиновение, невыполнение приказов администрации лагеря – вахманы будут наказываться вплоть до расстрела. <…>