Текст книги "Евгений Чуров. Офицер, ученый, педагог"

Глава 2
Великая Отечественная война в жизни Евгения Чурова

20 июля 1936 года Евгений Чуров был зачислен на первый курс Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе в Ленинграде, где учился до октября 1939 года. Приказом № 384 народного комиссара ВМФ СССР от 2 октября 1939 года гидрографический отдел училища был преобразован в Гидрографическое училище. Часть курсантов, среди которых был и Е. Чуров, влились в состав нового учебного заведения[16]16
  Российский государственный военно-морской архив (далее РГА ВМФ). Ф. Р-122. Оп. 3. Д. 5. Л. 188–190 (Списки курсантов ВВМУ им. М. В. Фрунзе и Военно-морского гидрографического училища, переведенных из одного училища в другое. 5–11 октября 1939 г.).


[Закрыть], разместившегося на канале Грибоедова, 133, а с августа 1940 года – на Малоохтинском проспекте в доме 2а.

10 ноября 1939 года на основании постановления Совета народных комиссаров СССР училище было отнесено к разряду высших учебных заведений первой категории и ему присвоено наименование Высшее военно-морское гидрографическое училище имени Г. К. Орджоникидзе. Приказом Народного комиссариата ВМФ № 465 от 10 ноября 1939 года Военно-морское гидрографическое училище переводилось в разряд высших учебных заведений[17]17
  Там же. Д. 4. Л. 65 (Приказ НК ВМФ № 465 от 10 ноября 1939 г.).


[Закрыть].

Курсант училища им. М. В. Фрунзе Евгений Чуров

Еще будучи курсантом училища имени Фрунзе, Е. Чуров подал заявление о вступлении в партию. Анкета «вступающего кандидатом в члены ВКП(б)» от 2 ноября 1938 года, ряд других материалов личного дела позволяют дополнить картину курсантской жизни Е. Чурова. Старые большевики, дававшие ему рекомендацию (И. Ш. Раппопорт, член партии с 1919 года; Д. И. Волыхин, член партии с 1922 года и С. И. Плеханов, член партии с 1926 года), неизменно отмечали, что Е. Чуров – «отличник боевой и политической подготовки». Им вторили комсомольцы, подчеркивая, что их товарищ – «круглый пятерочник»[18]18
  РГА ВМФ. Ф. Р-322. Оп. 13. Д. 637 (Чуров Евгений Петрович).


[Закрыть]. В военном училище он продолжал вести активную работу по комсомольской линии (начатую еще во время обучения в сельхозтехникуме, где он был секретарем комсомольской организации), выступал в качестве «агитатора на шефских предприятиях». Вскоре после поступления в ВВМУ имени Фрунзе он избирается секретарем комсомольского президиума группы, а в 1939 году становится заместителем секретаря бюро комсомольской организации гидрографического отдела.

Выписка из журнала дисциплинарных взысканий и поощрений Е. П. Чурова свидетельствует о том, что с сентября 1936 по октябрь 1938 года курсант Чуров получил 10 поощрений от руководства училища (внеочередных увольнений и благодарностей): «За отличную учебу и дисциплину», «За отличное несение караульной службы», «За участие в шлюпочных гонках под веслами», «За ударную работу по очистке двора от снега» и т. д.

Однако, несмотря на блестящие характеристики, выданные курсанту-отличнику, его вступление в партию не обошлось без волнительных минут. На общем партийном собрании гидрографического отдела училища, которое состоялось 25 февраля 1939 года, один из выступавших прямо заявил: «Как член президиума группы он большой инициативы не проявил». При этом повторялась и оценка личных качеств Чурова, содержащаяся в рекомендации для вступления в партию, данной Д. И. Волыхиным: «Немного замкнут и недостаточно инициативен, но в общем авторитетный, хороший курсант».

На общем фоне положительных оценок диссонансом прозвучала реплика одного из преподавателей: «На уроках тов. Чуров сидит с закрытыми глазами и часто засыпает, на что имеются замечания преподавателей». В защиту Е. Чурова выступил С. И. Плеханов, заметив: «Тов. Чуров хорошо учится, внимательно слушает лекции, в отношении того, что некоторые отмечают, якобы тов. Чуров спит на лекциях, это неверно, у него такая болезнь – закрывать глаза».

Точку в этом вопросе поставил сам курсант Чуров: «Мне врачи сказали, чтобы сидеть на лекциях с закрытыми глазами, так как у меня плохое зрение, спать на лекциях я никогда не сплю, а наоборот, очень внимательно слушаю»[19]19
  РГА ВМФ. Ф. Р.-322. Оп. 13. Д. 637. Л. 9 об.


[Закрыть]. Решение партийного собрания о приеме Е. П. Чурова кандидатом в члены партии было принято единогласно.

Повседневная жизнь в училище имени Фрунзе в конце 1930‐х годов протекала вполне размеренно. По воспоминаниям начальника гидрографического отдела (до 1937 г. – 3-го сектора) А. П. Белоброва, казармы располагались на четвертом этаже в надстройке к зданию училища, построенной в 1932 году. Перед спальней гидрографов находилось круглое помещение, в котором стоял стол дежурного, а на стенах висели шинели и высокие кожаные сапоги курсантов[20]20
  Белобров А. П. Воспоминания военного моряка. 1894–1979. М.; СПб., 2008. С. 530.


[Закрыть]. Для них в здании училища располагался бассейн, построенный еще в 1915 году.

Учебный план гидрографического отдела предусматривал большое количество летних практик. Часть из них проходила на небольшом отдалении от Ленинграда, в районе платформы Старый Петергоф, а также, с 1940 года – в Выборге. Весной 1941-го еще одним местом практики была выбрана бухта Лахденпохья, где в это время уже проходил службу Е. Чуров. Другим местом практики курсантов был Новороссийск, где они выходили в море, вели прокладку и измеряли высоты Солнца секстантом.

В 1938 году произошло изменение в правилах ношения военной формы, затронувшее и гидрографов. Были упразднены нарукавные нашивки, а «серебряные» пуговицы заменены «золотыми». Вскоре после этого в форму курсантов военно-морских училищ были введены палаши, такие, как были у гардемарин. Однако с этим видом холодного оружия возникли проблемы при уходе курсантов в увольнение: многие жаловались на крайнее неудобство при нахождении с палашом в общественном транспорте.

В 1940 году Е. Чуров с отличием закончил училище[21]21
  РГА ВМФ. Ф. Р-122. Оп. 3. Д. 25 (Протоколы Государственной экзаменационной комиссии); Там же. Оп. 4. Д. 1. Л. 22–24 (Акт Государственной экзаменационной комиссии о результатах выпускных экзаменов курсантов-гидрографов. Сводная ведомость успеваемости курсантов-гидрографов, выпущенных в июле 1941 г.).


[Закрыть], получив высшее образование по специальности военно-морской гидрограф. 3 июня того же года ему было присвоено звание лейтенанта.

Служба молодого офицера началась на Ладожском озере. Знакомство с Ладогой состоялось летом 1940 года, когда 3 июля Е. Чу-ров был назначен начальником гидрографической партии Озерного района Гидрографической службы Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). По его собственному признанию, к месту службы он ехал «с нежеланием»: «Озеро – не море, настоящего флота там нет». Молодому офицеру было обидно, ведь он изъявлял желание служить на Тихом океане. Товарищи Евгения, отправлявшиеся на Дальний Восток, шутили: «Не унывай, “Компас”. Мы тебе цистерну соленой воды вышлем»[22]22
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 3–4 (Чуров Е. П. «Гидрографическая служба Дороги жизни»).


[Закрыть].

Диплом с отличием об окончании Е. П. Чуровым в 1940 г. Высшего военно-морского гидрографического училища имени Г. К. Орджоникидзе

Озерный район Гидрографической службы КБФ занимался тогда проводкой боевых кораблей (эсминцев и подводных лодок) из Ленинграда в Белое море по внутренним водным путям. Е. П. Чуров был отправлен в г. Лахденпохья – к месту постоянного пребывания штаба флотилии и гидрорайона. Там на катере «Чайка» Е. Чуров и его небольшая команда в течение двух месяцев «исползали почти все важнейшие бухты, заливы и проливы шхерных районов, подробно описывая каждый ориентир, проверяя данные наших и трофейных морских карт». Чуть позже эти материалы были опубликованы Е. Чуровым в книге «Описание шхер Ладожского озера» (1942) и не раз использовались в боевых действиях Ладожской флотилии.

Лейтенант Е. П. Чуров

Оставаясь (до 9 января 1941 г.) начальником гидрографической партии, Е. Чуров активно осваивал Ладогу: на острове Валаам в библиотеке монастыря он нашел данные о том, что русские монахи начали промер глубин в Монастырской бухте еще в 990 году. Он участвовал в тралении мин (оставшихся после советско-финляндской войны 1939–1940 гг.) на подходах к островам Лункулансаари и Мантсинсаари[23]23
  РГА ВМФ. Ф. Р.-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 7, 14.


[Закрыть].

До Великой Отечественной войны на озере базировались для учебных целей (морской подготовки курсантов военно-учебных заведений) дивизионы учебных кораблей, катеров и специальных подразделений, обслуживавших нужды этих дивизионов. К началу 1940 года в состав Ладожской военной флотилии входили: канонерская лодка «Ораниенбаум», дивизион сторожевых кораблей, дивизион сторожевых катеров типа «Рыбинский», сторожевые катера типа МО-4 (№ 211 и 213)[24]24
  Петров П. В. Краснознаменный Балтийский флот накануне Великой Отечественной войны: 1935 – весна 1941 гг. М., 2016. С. 690.


[Закрыть]. В начале 1941-го Е. П. Чуров был переведен на должность начальника гидрографической части гидрографического района 1-го разряда Ладожской военной флотилии, оставаясь в этом качестве до 20 октября 1943 года.

Начало войны сложилось неудачно не только для частей Рабоче-крестьянской Красной армии, но и для соединений Краснознаменного Балтийского флота. По словам наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, которые были произнесены в декабре 1940 года на совещании командующих флотами и флотилиями, в подготовке Балтийского флота «получился безусловный провал»[25]25
  Русский архив: Великая Отечественная: накануне войны: Материалы совещаний высшего руководящего состава ВМФ СССР в конце 1940 года. Т. 12 (1–2). М., 1997. С. 502.


[Закрыть]. Высшее военное руководство, а вслед за ним и командование КБФ, не допускали возможности того, что противник сможет упредить действия Краснознаменного Балтийского флота и первым нанести удар по советским силам. Совершенно не предполагались активные действия неприятельского флота из финских шхер, угрожающих советским коммуникациям в Финском заливе[26]26
  Об оперативном планировании и применении сил КБФ накануне войны см.: Петров П. В. Указ. соч. С. 604–636.


[Закрыть].

План боевых действий КБФ 1941 года содержал целый ряд недостатков. Планировалось проведение операций флота на передовых позициях – в южной Балтике. При этом собственный ближайший тыл – коммуникации в Финском заливе – оказались под ударами противника.

С началом войны потребовалось создать на Ладоге полноценное соединение кораблей. Для усиления дивизионов кораблей и катеров на Ладогу из Ленинграда и Кронштадта были перебазированы морские охотники, тральщики, два небольших транспорта, учебный корабль «Шексна». Флотилия подчинялась командующему морской и озерной обороной Ленинграда контр-адмиралу Ф. И. Челпанову, который, в свою очередь, подчинялся главнокомандующему Северо-Западным направлением. В октябре 1941 года командующим флотилией был назначен капитан 1-го ранга В. С. Чероков, возглавлявший до августа соединение торпедных катеров, а с августа – отряд кораблей на Неве[27]27
  Трибуц В. Ф. Балтийцы вступают в бой. Калининград, 1972. С. 343.


[Закрыть]. Военный совет приказал перевести штаб флотилии в Новую Ладогу, откуда шел основной поток продовольственных грузов, а в Осиновце, где он до этого находился, создать военно-морскую базу.

К началу июля 1941 года флотилия вошла в оперативное подчинение Штаба обороны. Она включала 6 канонерских лодок, 6 тральщиков, 28 различных катеров и береговые части. Задачи, поставленные перед Ладожской военной флотилией (ЛВФ), сводились к обеспечению перевозок и поддержке сухопутных войск. 10 июля в связи с возможностью прорыва финскими войсками линии фронта на побережье Ладоги, флотилия поступает в оперативное подчинение командиру 19-го стрелкового корпуса. К 17 июля финны прорвали фронт на участке северо-восточнее Ладожского озера, и связь с подразделениями 19-го стрелкового корпуса нарушилась. В целях создания угрозы флангу наступающего противника было принято решение о высадке десантов на острова Лункулансаари и Матсинсаари. К операции привлекается Ладожская военная флотилия в составе 3 канонерских лодок («Бира», «Олекма», «Селемджа»), сторожевого корабля («Пурга»), 11 различных катеров и 9 транспортов («Совет», «Республика», «Кремль», «Щорс», «Чапаев», «Илга», «Вилсанди», «Ханси», «Стенсо»)[28]28
  Козлов О. В. Ладожские моряки в период Великой Отечественной войны: дис. … канд. ист. наук. СПб., 2015. С. 123–124.


[Закрыть].

22 июля 1941 года начальник Озерного района Гидрографической службы Балтийского флота старший лейтенант К. В. Лобов приказал Е. П. Чурову отбыть в распоряжение начальника ЛВФ. Прибыв в штаб флотилии, он получил от начальника оперативного отдела капитана 3-го ранга Лопухина приказание отправиться в распоряжение старшего лейтенанта В. В. Черепанова – военного коменданта транспорта «Совет». О грядущей секретной операции по десантированию на острова Лункулансаари и Мантсинсаари Е. Чуров узнал от вездесущих Ново-Ладожских мальчишек[29]29
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 16.


[Закрыть].

В ночь с 22 на 23 июля была произведена разведка острова Лункулансаари двумя отделениями краснофлотцев, высадившимися с катеров. Данные разведки привели командование к выводу, что южная оконечность острова занята незначительными силами противника. На транспорте «Совет» Е. Чуров исполнял обязанности штурмана при подходе к островам, а при высадке десанта должен был быть лоцманом. «Совет» не был приспособлен для плавания в открытом море, он даже не имел радиостанции. По заданию командования «Совет» прибыл в заданный район к 24 июля в 3 часа утра. Е. П. Чуров успешно провел «Совет» к берегу и высадил десант – балтийцев 4-й бригады морской пехоты. Противника на этом участке острова не оказалось. После этого «Совет» отошел от берега и лег в дрейф: он должен был исполнять обязанности санитарного транспорта и принимать с берега раненых.

Операция советского командования по высадке на острова Лункулансаари и Мантсинсаари была раздроблена на две отдельные операции, проводимые неоправданно ограниченными силами. Вечером 23 июля приказ о десантировании был направлен командирам транспортов, боевых кораблей, батальона и рот. Бой за Лункулансаари проходил с полудня 24 до вечера 25 июля. Высадка осуществлялась тремя группами на трех участках одновременно. Е. П. Чуров находился в составе первой группы, десантированной в районе Сика-Лахти с транспорта «Совет» при поддержке канонерской лодки «Бира» и катера МО-205[30]30
  Боевая деятельность Ладожской флотилии в Великой Отечественной войне (1941–1944 гг.). М., 1954. С. 20.


[Закрыть]. Недооценка противника привела к распылению сил 1-го батальона. Действуя разрозненно, группы углубились на территорию острова и завязали бой. Отсутствие связи с командованием флотилии сделало невозможной артиллерийскую и авиационную поддержку. Переброска на остров подкреплений противника уже к 14 часам 24 июля, применение им авиации заставили десантные части отходить к берегу. Обстановка осложнялась отсутствием резервов.

С утра 25 июля начали поступать сведения о тяжелом положении десанта на острове Лункулансаари. Начался беспорядочный отход десанта с острова. К полудню 25 июля советские десантные части на острове остались без какой-либо поддержки. К исходу дня десантные группы были разгромлены. Кораблями ЛВФ было подобрано в воде 109 человек, из них 50 раненых[31]31
  Козлов О. В. Указ. соч. С. 127.


[Закрыть].

Высадка десанта на остров Лункулансаари 24–25 июля 1941 г.

На третьи сутки операции командование переключило свое внимание на остров Мантсинсаари. К тому моменту транспорт «Совет» имел на борту более 200 человек раненых бойцов и командиров. От проходящего мимо сторожевого корабля «Пурга» транспорт «Совет» получил приказ следовать в Шлиссельбург. Сам Е. П. Чуров отмечал, что «Совет», получив это приказание, прибыл в Шлиссельбург 30 июля 1941 года[32]32
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 18.


[Закрыть]. Однако официальная «Хроника Великой Отечественной войны» свидетельствует о том, что транспорт «Совет» в ходе операции по десантированию вышел из строя, после чего на буксире был отправлен в Шлиссельбург[33]33
  Хроника Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере. М.; Л., 1945. Вып. 1: С 22 июня по 31 декабря 1941 г. С. 77.


[Закрыть].

Канонерская лодка «Лахта» и буксирный пароход на озере

Основными причинами разгрома наших десантов на Лункулансаари и Мантсинсаари стал поспешный характер подготовки и проведения операций, отсутствие единого слаженного руководства, неподготовленность подразделений на всех уровнях.

6–9 августа 1941 года по заданию Кексгольмского НКВД Е. П. Чу-ров высадил самостоятельно два диверсионных десанта партизан в тыл противника на полуостров Тервус. После этой операции он участвовал в эвакуации трех дивизий РККА (142-й, 168-й, 198-й) из шхер Ладожского озера и переброске их на южный берег для обороны Ленинграда. В августе 1941 года он был лоцманом по проводке конвоев в шхерах Ладожского озера с острова Кильпола и полуострова Рауталахти до и во время «Путсальской операции».

14 августа 1941 года по узкому фарватеру на полном ходу лейтенант Чуров провел транспорт «Володарский» с 400 ранеными, избежав повреждений и потерь от минометного огня противника.

С 10 по 11 августа 1941 года на острове Кильпола Е. П. Чуров руководил работами саперного батальона по сооружению временных пристаней и причалов. Тогда же под артиллерийским огнем противника на катере КМ-13 он отбуксировал в несколько приемов 40 шлюпок с бойцами, оружием и продовольствием в распоряжение командования 142-й дивизии.

Эвакуация 142-й и 198-й стрелковых дивизий с острова Кильпола 14–22 августа 1941 г.

Кроме катера в распоряжении Е. Чурова было гидрографическое судно «Сатурн», имевшее водоизмещение около 200 тонн. В состав его экипажа входили 15 вольнонаемных матросов, механик, боцман и командир. Экипаж называл корабль «летучим голландцем». И не только потому, что «Сатурну» сопутствовало военное счастье. С ним нельзя было связаться по радио, он был неуловим: метался из одного района озера в другой, выполняя подчас противоречивые приказания нескольких старших начальников, «самоснабжался» углем, продовольствием, боеприпасами[34]34
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 20.


[Закрыть].

Вооруженный счетверенной установкой пулеметов максим из имущества 142-й дивизии, «Сатурн» неоднократно подвергался атакам самолетов противника, отбивая их своей пулеметной установкой.

Особой страницей в жизни молодого офицера Е. Чурова стало участие в прокладке Дороги жизни. В период блокады Ленинграда (с 8 сентября 1941 года город оказался во вражеском кольце) для связи со страной оставались два пути – воздушный и водный через Ладожское озеро. Из-за ограниченных возможностей транспортной авиации и превосходства противника в воздухе использовать воздушный путь можно было только для срочной доставки в Ленинград особо важных грузов, а также для эвакуации ценностей и квалифицированных специалистов из Ленинграда[35]35
  Так, известно, что 28 ноября 1941 года председатель Эвакуационной комиссии П. С. Попков сообщал А. А. Жданову, что «в плане отправки из Ленинграда авиатранспортом с 25 по 30 ноября с. г. предусмотрена отправка 1500 рабочих и ИТР Кировского завода и 950 рабочих и ИТР Ижорского завода, всего 2400 человек». В действительности за период с 25 по 27 ноября было отправлено самолетами 757 рабочих и ИТР Кировского завода и 487 рабочих и ИТР Ижорского завода, т. е. всего 1244 человека (см.: Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга. Ф. 7384. Оп. 3. Д. 4. Л. 205). Для эвакуации из Ленинграда академиков и членов-корреспондентов АН СССР по распоряжению А. А. Жданова Ленгорисполкомом с 11 октября 1941 года «на курсирующих самолетах ежедневно бронировались 4 места» (Там же. Л. 194).


[Закрыть]. Масштабы этих перевозок никак не могли удовлетворить потребности блокированного города. Гораздо большие возможности были заложены в водном пути по Ладожскому озеру. Однако в связи с недостатком транспортных судов все 14 боевых кораблей и несколько вспомогательных судов флотилии одновременно использовались для буксировки барж и непосредственной перевозки различных грузов[36]36
  Козлов И. А., Шломин В. С. Краснознаменный Балтийский флот в героической обороне Ленинграда. Л., 1976. С. 153.


[Закрыть].

Евгению Петровичу Чурову были поручены работы по оборудованию ФВК – военного контролируемого фарватера. Обычно он прокладывался вблизи своих берегов в радиусе действия мощной береговой артиллерии. Для обеспечения безопасного плавания гидрографическая служба расставляла на воде буи и вехи, сооружала на берегу и островах световые и радиомаяки, створные знаки. При этом на берегу создавалась сложная сеть береговых ориентиров. С борта транспорта «Гидротехник» Е. П. Чуров выставлял навигационные вехи и буи. 29 сентября 1941 года первая артерия Дороги жизни была введена в действие[37]37
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 26.


[Закрыть].

Дорога жизни

Малая трасса Кобона – Осиновец протяженностью около 30 километров являлась основной. Здесь можно было использовать рыбацкие мотоботы и речные буксиры с баржами. Большая трасса Новая Ладога – Осиновец была почти в четыре раза длиннее первой (115 км). На ней использовались в основном крупные боевые корабли, канонерские лодки, озерные буксиры с баржами, охранявшиеся во время пути катерами и истребителями[38]38
  Трибуц В. Ф. Указ. соч. С. 349.


[Закрыть].

Осиновецкий порт и маяк

Утвержденные схемы дорог позволили заранее заготовить и подвезти к началу трассы лесоматериалы, навигационные ограждения, средства очистки от снега, утепленные будки и т. д.

Все грузы, которые поступали для осажденного Ленинграда, прибывали к пустынному, не оборудованному причалами месту – бухточке в Осиновце, расположенной на западном берегу Ладожского озера. На протяжении осени 1941 года продолжались работы по созданию здесь портового хозяйства, способного переработать большой поток продовольственных грузов, боеприпасов, погрузку населения.

Перевозки по Ладожскому озеру продолжались до полного ледостава. Из-за ранней зимы и образовавшегося на озере льда их пришлось ограничить в ноябре. В этих условиях военные и гражданские специалисты начали предлагать многочисленные проекты организации перевозок по ледовой дороге через Ладожское озеро. Военный совет Ленинградского фронта принял решение о строительстве ледовой дороги еще в октябре 1941 года[39]39
  Ковальчук В. М. Магистрали мужества. Коммуникации блокированного Ленинграда. 1941–1943. СПб., 2001. С. 85.


[Закрыть].

9 ноября 1941 года Е. П. Чуров прибыл на западное побережье Шлиссельбургской губы в составе походного штаба Ладожской военной флотилии (ЛВФ), выполняя обязанности флагманского гидрографа по обеспечению проводки конвоев в условиях ледостава и последующей их зимовки. Прибыв в бухту Морье, Е. П. Чуров получил приказ начальника походного штаба ЛВФ капитана 2-го ранга Г. А. Визеля «вести постоянное наблюдение за состоянием льда в интересах организации обороны кораблей от возможного нападения сухопутных сил неприятеля со стороны озера»[40]40
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355. Л. 34.


[Закрыть].

С 12 ноября 1941 года систематическое изучение ледовой обстановки в Шлиссельбургской губе начали моряки Ладожской военной флотилии, среди которых был и лейтенант Чуров. Не существует ни одной книги, посвященной созданию Дороги жизни осажденного Ленинграда или деятельности Ладожской военной флотилии, в которой не было бы упоминания о группе лейтенанта Е. П. Чурова, осуществившей в ноябре 1941 года обследование будущей трассы, ставшей вскоре главной артерией, связавшей блокированный город с Большой землей[41]41
  Трибуц В. Ф. Указ. соч. С. 360; Козлов И. А., Шломин В. С. Указ. соч. С. 157; Моряки-балтийцы на защите Родины. 1941–1945. Очерки. Документы. Иллюстрации / отв. ред. А. М. Самсонов. М., 1986. С. 240; Ковальчук В. М. Магистрали мужества. С. 99; и др.


[Закрыть].

Действительно, с 15 ноября 1941 года Е. П. Чуров исполнял обязанности начальника гидрографического участка военно-морской базы Осиновец и начальника ледово-дорожного отряда гидрографического отдела КБФ. Сохранившиеся источники противоречивы в отношении персонального состава разведывательной группы. В журнале «Смена» за 1942 год (№ 15–16) сказано, что исследовать будущую трассу поручили молодым гидрографам Балтики лейтенантам Чурову и Кондратьеву. Бывший командующий Ладожской военной флотилией В. С. Чероков утверждал (правда, это было уже в 1960-х годах), что первыми прошли по льду с одного берега на другой лейтенант Е. П. Чуров в сопровождении старшего лейтенанта Б. Н. Васильева со своими помощниками[42]42
  Ладога родная. Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии. Л., 1969. С. 43.


[Закрыть].

Сам Е. П. Чуров отмечал, что в состав возглавляемой им разведывательной партии вошли лейтенант В. И. Дмитриев и три краснофлотца, а старший лейтенант Б. Н. Васильев выходил на лед только для устранения неисправности компаса. Более того, по воспоминаниям его сына В. Е. Чурова, в семье хранится номер той самой газеты «Смена», в котором рукой отца фамилия Кондратьев зачеркнута и карандашом надписано «В. И. Дмитриев»[43]43
  Чуров В. Е. Тайна четырех генералов: документальная повесть с некоторыми предположениями и семейными рассказами. М., 2005. С. 268–269.


[Закрыть]. Евгений Чуров также указывал на то, что в связи с тем, что В. И. Дмитриев повредил ногу, вся разведывательная группа (партия) возвратилась на Осиновецкий маяк, и он, Чуров, с тремя другими краснофлотцами в полдень 16 ноября отправился снова в путь по льду и произвел разведку трассы[44]44
  Ладога родная. С. 169–170.


[Закрыть]. Детали этой разведки донес до нас сам Е. П. Чуров. Его рукопись (на 43 страницах) под названием «Гидрографическая служба Дороги жизни» сохранилась в архиве – в фонде адмирала Ю. А. Пантелеева[45]45
  РГА ВМФ. Ф. Р-2225. Оп. 1. Д. 355.


[Закрыть].

За двое суток группа Чурова прошла свыше 70 километров, выставила 28 вех, исследовала лед в 48 точках, выполнив программу гидрометеорологических наблюдений[46]46
  Там же. Л. 40.


[Закрыть]. Официальный «Отчет о навигационно-гидрографическом обеспечении движения войск по льду Финского залива и Ладожского озера в зиму 1941/42 гг.» свидетельствует о том, что разведка трассы была произведена «лейтенантом Дмитриевым и лейтенантом Чуровым»[47]47
  Филиал Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации (далее ЦАМО РФ) (архив ВМФ). Ф. 710. Оп. 1. Д. 75. Л. 53.


[Закрыть].

Очевидно одно: 15–17 ноября 1941 года лейтенант Е. П. Чуров произвел разведку льда по трассе Осиновецкий маяк – острова Зеленцы, Осиновецкий маяк – Кобона, Кобона – маяк Кареджи – Осиновец, результаты которой послужили основой для оборудования Ленинградским фронтом ледовой трассы Коккорево – Лаврово, то есть Дороги жизни. Таким образом лейтенант Чуров способствовал созданию трассы, проводке по ней войск и обозов с продовольствием.

22 ноября 1941 года Е. П. Чуров был отозван в Новую Ладогу для написания руководства по плаванию в шхерах (увидело свет в мае 1942 г.) и южной части Ладожского озера (опубликовано в 1943 г.).

Основное ядро флотилии в этот момент времени было сосредоточено в Морье и у побережья бухты Гольсмана. 20 декабря 1941 года в виду полной невозможности продолжать плавание из-за ледостава кораблям флотилии было приказано приступить к зимнему судоремонту.

В этих условиях Е. П. Чурову было поручено осуществить разбивку линии обороны на льду в бухте Морье с определением мест пулеметных гнезд для защиты Осиновецкой военно-морской базы. Эта работа производилась с 15 по 17 января 1942 года. Общая протяженность ледовых укреплений, намеченных гидрографами, составила 4 километра 800 метров.

Со второй половины 1942 года немецкое командование морем до Финляндии, а затем по железной дороге начало переброску на Ладогу катеров и десантных судов. Туда же прибыло несколько итальянских торпедных катеров. Надводные силы противника представляли реальную угрозу нашим озерным путям сообщения и высадке десанта на наше побережье. Базы противника Саунасари, Сортанлахти, Кукиоки находились в непосредственной близости от наших путей сообщения. Командование ЛВФ осуществило ряд активных боевых действий, в частности был нанесен удар по базе Саунасари[48]48
  Боевая деятельность Ладожской флотилии в Великой Отечественной войне. С. 86.


[Закрыть]. Командованием была поставлена задача уничтожения находящихся на базе плавучих средств, перехвата легких сил противника на подходах к базе и подавления береговых батарей.

26–27 июля 1942 года Е. П. Чуров участвовал в подготовке артиллерийского наступления на фланге 23-й армии в районе Быковец – Саунаниеми на западном берегу озера, в том числе изготовил навигационно-артиллерийскую карту для флаг-штурманов (штурманов флагманских кораблей или самолетов) и флагарта (флагманского артиллерийского штаба) в масштабе 1: 50 000.

Схема нанесения удара по базе Саунасари 26–27 июля 1942 года

27 июля – 1 августа 1942 года Е. П. Чуров участвовал в организации артиллерийской поддержки бронекатерами № 100 и № 99 311-й дивизии 54-й армии Волховского фронта на заключительном этапе Киришской наступательной операции: произвел промер на реках Волхов, Оломна и Черная, выбрал артиллерийские позиции для катеров в устье Оломны, а также точки наводки и корректировочных постов, скрытно провел катера на позицию и обеспечил их исходными данными для стрельбы.

Остров Ганге-Па, расположенный в непосредственной близости (3 мили) от острова Валаам, расценивался советским командованием как один из пунктов, контролировавших подходы к базам противника в северо-западной части Ладожского озера. Предполагалось, что на острове имеется пост манипуляторной службы, артиллерийско-наблюдательный пост для корректировки огня батарей[49]49
  Боевая деятельность Ладожской флотилии в Великой Отечественной войне. С. 89.


[Закрыть].

Схема высадки советской диверсионной группы на остров Ганге-Па 9–10 августа 1942 года

С 7 августа по 1 сентября Е. П. Чуров выполнял обязанности обеспечивающего гидрографа в набеговых операциях катеров типа «морской охотник» (МО) – высадке диверсионной группы на остров Ганге-Па, действиях на путях сообщения противника. 12 августа 1942 года при набеге катеров на остров Ганге-Па Евгений был легко ранен осколком авиабомбы в кисть левой руки.

Высадка нашего десанта на остров Ганге-Па не достигла своей основной цели, так как предположения об использовании противником острова оказались ошибочными. Высадка носила характер кратковременного диверсионного действия и протекала без особых помех со стороны противника.

Активные действия кораблей флотилии в 1942 году против баз и на путях сообщения противника в наиболее напряженный момент наших перевозок через Ладожское озеро заставили его оттянуть часть сил для обороны побережья и баз. Свой вклад в решение важных задач внес и Е. П. Чуров. 1 сентября 1942 года ему было присвоено звание старшего лейтенанта, а спустя несколько месяцев, 6 ноября 1942 года, он был награжден орденом Красной Звезды[50]50
  Филиал ЦАМО РФ (архив ВМФ). Ф. 3. Оп. 2. Ед. хр. 38. Л. 241.


[Закрыть].

К ордену Красной Звезды Е. П. Чуров был впервые представлен 24 апреля 1942 года. К этому времени он уже имел две благодарности от командующего Ладожской военной флотилии за «отличное выполнение заданий командования ЛВФ»[51]51
  ЦАМО РФ. Ф. 88. Оп. 2. Ед. хр. 614. Л. 245–247.


[Закрыть]. В тексте наградного листа указано, что «лейтенант Чуров обеспечивал боевые действия кораблей ЛВФ и принимал непосредственное участие во всех операциях ЛВФ, при этом неоднократно проявлял доблесть и геройство». Подробно были описаны действия при высадке десанта на остров Лункула (Лункулансаари), где Е. П. Чу-ров выполнял обязанности военного лоцмана по отправке транспорта. Отдельно было отмечено, что корабли были точно приведены в назначенные места, а сам лейтенант Чуров на катерах перебрасывал войска на берег под артиллерийским огнем противника.

Описано было и задание Кексгольмского НКВД по высадке двух диверсионных десантов на полуостров Тервус, которая происходила с 6 по 9 августа 1941 года в тяжелейших навигационных условиях, в ночном тумане. Не обошли стороной в тексте наградного листа и руководство работами саперного батальона по строительству пристаней, где он «продемонстрировал образец мужества, под минометно-артиллеристским огнем противника на катере КМ-13, прибуксировав понтоны с саперами, техникой и продовольствием».

Также было отмечено участие в Путсальской операции, где «лейтенант Чуров Е. П. показал блестящие качества командира-гидрографа, в том числе обследовал и обвеховал опасности в бухтах Марьялахти, Меклахти, смежных бухтах полуострова Раута и в проливе Путсалозунд. Ночью 14 августа впервые провел по этим фарватерам госпитальный транспорт ‟Володарский”, на котором находилось 400 раненых бойцов. При этом лейтенант Чуров проявил образец мужества и выдержки, а также знания театра военных действий, когда на рассвете транспорт попал под огонь противника, он на полном ходу провел его узким проливом, по которому не решались ходить даже финны, благодаря чему вывел личный состав из боя без потерь».

Представление к ордену Красной Звезды на Е. П. Чурова

В наградном листе указано: «За время военных действий лейтенант Чуров накопил большой боевой опыт и хорошее знание театра боев, что позволило ему зафиксировать описание шхер Ладожского озера, что стало единственным современным пособием по плаванию на Ладоге».

Однако по неизвестной причине это представление к правительственной награде не было удовлетворено. Только повторное представление к ордену Красной Звезды было одобрено приказом № 81 по Краснознаменному Балтийскому флоту от 6 ноября 1942 года[52]52
  Филиал ЦАМО (архив ВМФ). Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 769. Л. 11.


[Закрыть].

Е. П. Чуров (стоит второй справа) среди офицеров Ладожской флотилии, награжденных орденом Красной Звезды

В новом наградном листе было добавлено, что лейтенант Чуров в декабре 1941 года водил группу лыжников-разведчиков в тыл противника по льду Ладожского озера; а также в августе 1942 года проводил вверх по реке Волхов бронекатера и участвовал в операции катеров на Киришском участке фронта, корректируя огонь батарей. Особо отмечено, что записи и зарисовки по гидрографическому изучению районов операций Е. П. Чуров вел по собственному желанию, внося при этом весомый вклад в общий успех действий Ладожской военной флотилии[53]53
  Там же. Ед. хр. 539. Л. 307–308.


[Закрыть].

В это время в Ленинграде уже началась разработка мероприятий, направленных не только на создание зимой 1942–1943 годов ледовой автомобильной дороги, но и на прокладку железнодорожной ветки по льду Ладожского озера. В октябре – ноябре 1942 года по заданию Военного совета КБФ в условиях осенних штормов и ледообразования, под воздействием огня противника старший лейтенант Е. Чуров провел изыскательские работы для прокладки железной дороги через Ладожское озеро. 21 ноября 1942 года ГКО Государственный комитет обороны утвердил предложение Военного совета Ленинградского фронта и Наркомата путей сообщения о сооружении через Ладожское озеро железнодорожной переправы[54]54
  Ковальчук В. М. Магистрали мужества. С. 300.


[Закрыть].