Текст книги "Морские досуги №9 (Яхтенные)"

Экипаж рыдает от смеха. Петрович – Саша Чулков – больше всех.

Над яхтенной стоянкой (мариной «Хемингуэй») несутся знойные латиноамериканские напевы и нежный женский голос что-то поёт – естественно, про любовь.

* * *

Серёга – инженер из российской нефтегазовой фирмы – везёт нас на своей машине на экскурсию по Гаване. Часто попадаются транспаранты с повторяющимся словом «социализмо». Шоссе летит под колёса – прямое, как стрела.

– В шестьдесят первом году, – рассказывает Сергей, – кубинцы это шоссе заминировали – боялись, что на него смогут садиться американские транспортные самолёты. Ну а потом разминировали…

– Хочется верить…

– Вот, кстати, – посольство Швейцарии. Оно в Гаване представляет и Штаты – своего представительства у американцев нет. Здесь возле посольства кубинцы оборудовали целую площадку с трибуной и местами для масс, и на этой площадке с завидной регулярностью, едва ли не каждую неделю, собираются митинги, на которых клеймят американский империализм. Мы эту площадку называем «протестодром».

* * *

Картошка и говядина на Кубе отнесены к стратегическим продуктам, и если на рынке картошку ещё можно купить из-под полы (впрочем, в магазинах – свободно), то за несанкционированный забой собственной бурёнки можно огрести 25 (двадцать пять!) лет тюрьмы. Логика простая: все коровы предназначены давать молоко, необходимое республике, чтобы вырастить здоровое поколение. Каждый ребёнок с рождения до 7 лет ежедневно получает бесплатно по литру молока, и многодетные семьи, которых здесь подавляющее большинство, очень рады такой заботе.

Ещё ребята из российской нефтегазовой фирмы рассказали нам, что в полицию здесь в основном набирают чернокожих парней из провинции и обеспечивают им такое содержание, что они за социализм любого порвут.

А вообще среднемесячная зарплата на Кубе «тянет» на 15–20 долларов США (доллар, кстати, в 2001 году тут ходил довольно свободно). Хорошо ещё тем, у кого есть родственники-эмигранты в Майями – подбрасывают долларов 500 в месяц.

И самое поразительное! На Кубе автомобильные камеры от КАМАЗа продаются по 60 долларов, и на таких камерах кубинцы довольно часто пускаются в море, покидая остров Свободы, чтобы с попутным течением Гольфстрим за недельку доплыть если не до Майями, то хотя бы до Ки-Уэста. Их никто не ловит: «Если акулы не сожрут – то пусть вас Штаты кормят.

В общем, как говорится, «за что купил – за то и продаю». Не забывайте также, что этим сведениям уже 20 лет…

Добавлю ещё, что кубинская армия считается одной из самых лучших в мире, и когда американцы в 60-х просчитывали «себестоимость» своего вторжения на Кубу, то выходили такие цифры потерь, что себе дороже.

* * *

Мой морской «дебют» удался на славу. «Сибирь», уйдя из Гаваны 5 мая, под встречным 30-узловым ветром пересекала течение Гольфстрим и болталась в крутых волнах, как поплавок. Парни ту ситуацию оценивали довольно серьёзно, а уж они-то за время перехода побывали во многих переделках.

Из меня довольно быстро вылетел изумительный обед, который перед выходом нам приготовил Саша Чулков. «Сибирь» билась в волнах, в голове колотилась тоскливая мысль: «Господи, неужели вот так все пять месяцев?!!» Было тошно, было отвратно, но – ни грамма сожаления!

Через сутки я уже был более-менее в форме и даже дебютировал на руле. Безусловно, первые мои рулёжки отличались весьма замысловатыми зигзагами. Дело в дурной привычке, которую я обрёл в те свои первые рулевые часы. А именно: сведя по спутниковому навигатору GPS курс текущий с курсом заданным, я немедленно вцеплялся глазами в картушку компаса и уже не отрывал от неё взгляда, что бы ни происходило на море.

Ребята умоляли меня посмотреть по сторонам, полюбоваться красотами, зацепиться глазом за какое-нибудь дальнее облачко и периодически поправлять курс на него, наслаждаясь морским пейзажем и общаясь с друзьями. Тщетно! Эти простейшие навыки я обрёл гораздо позже, где-то за Бермудами. А в Мексиканском заливе упорно пялился на стрелку компаса, как начинающий велосипедист на колесо, подруливая, чтобы стрелка на сходила с заветной цифры. Увы! При все её живости эта стрелка была куда менее поворотлива, чем волны. Они успевали основательно сбить «Сибирь» с курса, прежде чем компас на это реагировал.

* * *

Библиотечка «Сибири», читанная-перечитанная за месяцы похода, нас здорово спасала. Были в ней и книги-подарки, может, интересные не столько по содержанию, сколько по библиотечным штампам: «Полярная станция. Остров Правды», «Консульство СССР в Коста-Рике».

…Всю мою вахту болтало дьявольски. Дохлёстывало до самой кормы. В 14:00 я сменился и пошёл готовить обед (была моя очередь). Честно признаюсь, самой большой тоской для меня в нашем переходе было смениться в два часа дня после кошмарной вахты в крутую болтанку, спуститься вниз, переодеться в сухой и, раскорячившись на камбузе и заклинив себя между кухонным шкафом и трапом, готовить обед в этих качающихся стенах, на летающей электроплитке.

Кстати, завтрак для всего экипажа готовил тот, кто сменялся с «собачьей вахты» – с 4 до 8 утра. Тоже радости, надо сказать, мало. Но мы не роптали – график есть график.

* * *

«Сибирь» шла «внешними водами» вдоль цепочки поразительно длинных мостов между островами. Российским любителям боевиков эти мосты известны по головокружительной погоне в фильме «Правдивая ложь» с участием Арнольда Шварценеггера.

Если посмотреть на карту юго-востока США, то под выступом полуострова Флорида можно обнаружить некий «аппендикс»: автостраду, которая немыслимым образом уходит в море и заканчивается в точке с надписью «Ки-Уэст». Мы подошли сюда после долгой лавировки. Яркое «пятизвёздочное» курортное место. Масса яхт, великолепные отели.

…Здесь погибли испанские галеоны «Нуэстра сеньора де Аточа» и «Санта-Маргарита», налетевшие на рифы в 1622 году. Груз сокровищ в трюмах этих галеонов сегодня оценивают в 250 млн. долларов.

* * *

Во второй половине 9 мая на горизонте показались пупырышки небоскребов Майями. Вечером яхта вошла в один из каналов, которыми изрезана эта «американская Венеция», и очутилась в самом центре красивейшего современного города: небоскрёбы из зеркального стекла, море зелени на берегах, пальмы с гроздьями кокосов, на которых здесь обращают внимание так же, как в Омске на дикие ранетки. На встречных прогулочных теплоходах и парусниках народ сворачивал шеи на российский флаг, а с верхней палубы роскошной, а-ля XIX век, двухъярусной «Королевы джунглей» кто-то даже восторженно заорал на чистом русском: «Здорово, ребята!».

* * *

На вторые сутки нашего пребывания в «Американской Венеции» кэп решил всё-таки официально напомнить о нас властям США, которым, похоже, не было до нас никакого дела. Еле нашли офис иммиграционной службы. Там улыбчивый офицер «иммигрейшн» с шутками-прибаутками за полчаса оформил нам всем месячные визы в США. При этом даже не поинтересовался, чем мы занимались на коммунистической Кубе и где я был во время Карибского кризиса. Зато успел сообщить, что его бабушка была украинкой.

Очень беспечная страна… была. До 11 сентября 2001 года.

* * *

Ехал в автобусе Федя из Чикаго. Проезжает по мосту, видит – внизу стоит яхта с русской надписью «Сибирь». Протёр Федя глаза – яхта не исчезла. Тогда он вышел из автобуса, побежал на причал и заорал: «Привет, мужики! Как вы тут очутились?!»

…Похоже, русские в Майями друг другу уже основательно надоели. Их здесь, наверное, не меньше, чем, скажем, в Ташкенте. «Процентов семьдесят наших здесь – нелегалы», – сказал мне наш здешний украинский друг Вася. Это, возможно, преувеличение, но в целом картина представлена правильно.

А вообще народ в Майями очень доброжелательный и какой-то… ненапряженный. Случайный встречный может с тобой поздороваться или просто приветливо махнуть рукой. Не то, чтобы полная идиллия, но просто нормальные, незадолбанные люди.

* * *

Очень нежелательно было пускаться через Атлантику с таким состоянием вала и прокладок двигателя, с раздолбанным компьютером, в котором заложена вся навигация и через который мы могли оперативно получать прогнозы погоды. После долгих выяснений получили, наконец, место под ремонт – в марине «River Bend» в глубине Форта Лоудердейл, примерно километрах в десяти от побережья.

Форт Лоудердейл – это яхтенный узел Флориды, можно сказать, мировая яхтенная Мекка, через которую проходили маршруты великих кругосветных парусных гонок «Уитбрэд». Здесь сходятся основные маршруты с севера, с Багамских островов и из Карибского бассейна.

Пока решался вопрос с вытаскиванием «Сибири» на берег, нам отвели место стоянки – в «углу» марины, под развесистыми деревьями. Мы там стали борт о борт с одной американской яхтой. Её семейный экипаж как-то приходил к нам в гости: муж, жена, их дочь лет семнадцати и пятнадцатилетний сын. Это натуральная морская семья, хотя, возможно, дети уже не пойдут по стопам родителей. Таких семей, живущих, в основном, на своих яхтах и кочующих на них по всему шарику, на Западе полно, особенно среди пенсионных пар. Нашим соседям было до пенсии ещё весьма далеко, но яхта была им как дом родной. Рассказали, что когда у них родился сын, они вскоре ушли всей семьёй в море и попали в крутую заваруху. Так мама с младенцем на руках буквально летала по каюте. Безусловно, наши женщины, скорее всего, испытывают острый ужас и осудят такую мать. Но, поверьте, с родительскими чувствами там всё нормально. Просто это – их жизнь, и вряд ли она так тускла и монотонна, как у многих и многих «благополучных» людей.

* * *

14 мая вытащили «Сибирь» на берег, и понеслось. Пока ждали заказанные прокладки двигателя – драили корпус, шпаклевали, снова драили, красили. Жара сумасшедшая, пот заливает глаза – окатываемся тут же из бортового душа морской водой. Я соплю через респиратор и электронаждаком зачищаю днище от старой краски-необрастайки. Синяя пыль – клубами.

Утром в марине резвилась молодая акула. Интересно, где были её родители?

* * *

Как только «Сибирь» встала на ремонт, к нам начали съезжаться яхтсмены из России, осевшие в Майями навсегда или оставшиеся на заработки. Бывший директор Ленинградского Военно-морского яхт-клуба Иван Киселёв, Валерий Сафиуллин из экипажа легендарной яхты «Фасизи» (кругосветная гонка «Уитбрэд 1989/90»), Игорь Куторгин – строитель знаменитой яхты «Одесса» («Уитбрэд 93–94»), бывший морской десантник Серёга, другие ребята… Стали вспоминать совместные гонки на родине, общих знакомых.

Каждый из наших новых друзей взял на себя какую-то часть наших проблем, и на каких-то направлениях их помощь была просто неоценимой. Ваня Киселёв выручил нас кондиционером, и мы в нашей кают-компании смогли нормально спать и вообще дышать. Валера Сафиуллин пошил в подарок «Сибири» роскошный защитный тент со стенками и окошечками из плекса. Этот тент потом нас классно выручал во всех широтах, особенно при пересечении Атлантики. В общем, королевский подарок!

– Бросьте, парни, – сказал как-то Ваня Киселёв. – Вы для нас сделали гораздо большее: вы на яхте прошли из сибирской глубинки до Майями. Вы показали всем, что могут наши ребята. И что есть другая жизнь, в которой люди за идею пересекают океаны, вместо того, чтобы крутиться, машинально ходить на осточертевшую работу, машинально зарабатывать деньги, скучно пить водку, скучно спать с жёнами или любовницами…

* * *

Местные русские прозвали США «трудовым лагерем с усиленным питанием». Работу здесь найти – не проблема, работы навалом, и даже на 1500 «баксов» можно месяц жить, мягко говоря, получше, чем профессор в Омске. Но за эти деньги здесь вас заставят пахать на всю катушку, что нравится далеко не всем.

Есть ли в Штатах безработные? Конечно. О довольно типичном безработном нам рассказал один наш здешний приятель. Едет он как-то на своей машине по делам и видит, что на обочине дороги стоит человек с табличкой на груди: «Готов работать за еду!» Согласитесь, душераздирающая надпись. Наш знакомый останавливается и говорит парню: «Садись в машину – у меня для тебя есть работа. Денег хватит и на еду, и на пиво». А тот и говорит: «Не-а, ты мне лучше дай пару долларов». Он и не рассчитывал на то, что кто-то остановится и предложит ему действительно работу, зато на свою трогательную табличку вполне мог словить 50–70 долларов в день.

* * *

И ещё несколько штрихов к образу Штатов – по рассказам наших друзей из Майями.

Парня родом из Белоруссии за год жизни в США разнесло до 100 кг. С чего разнесло? Да с дешёвых куриных окорочков – 40 центов за фунт (около 90 центов за кг). Парень мечтал о простой измождённой российской синей курице. Увы, такую аскетическую курицу здесь можно купить только, в магазине для весьма богатых людей. И потянет она уже примерно 40 долларов за фунт. А жирные окорочка, которые здесь дешевле картошки и помидоров, – это для бедных.

Женщины сторонятся парикмахерских, поскольку маникюр здесь «тянет» на 100 долларов, а простая стрижка – на 50.

Серёга-десантник волею судьбы снимает квартиру в «чёрном» районе (прости меня, мой интернационализм!). Поздно вечером вышел из дому за сигаретами, получил сзади по башке, очнулся без часов, кошелька и золотой цепочки. Обратился в полицию, а там ему предельно вежливо говорят: «Так вы же их не заметили. Ну, походите по скупкам, посмотрите…» Прямо как на родине.

А вообще-то залететь под штраф или в тюрьму тут довольно просто. Например, нетрезвый за рулём – 20 суток камеры. Впрочем, в Форте Лоудердейл русским, возможно, сидеть легче: начальник здешней тюрьмы – бывший старший лейтенант советского КГБ. Ей-богу! Мало того, заместителем шерифа в Форте Лоудердейл был бывший полковник КГБ (что им тут, мёдом намазано?!).

Кстати, меня тут очень забавлял язык здешних русских. Как вам такое выражение: «Оставил машину возле пабликса и получил тикет…» (Перевожу: припарковался возле местного магазинчика и схлопотал штраф). Или: «Гоним с Серёгой по хайвэю, давим 70 майлов…»

Но самый большой кайф я получил, послушав, как общаются два здешних украинца: «Вы дюже гарно спикаете на английской мове». Занавес.

* * *

В Майями приехал Юлий – приятель наших ребят ещё по Сиэтлу, армянин, бывший советский моряк, помощник капитана. Он буквально набит морскими историями из своей прошлой жизни.

«Почти вся команда в увольнении на берегу. Я дежурный офицер. Мой боцман стоит на трапе, следит, чтобы никто из посторонних на борт не поднялся. Прохожу мимо, чувствую – запашок. «Боцман, ты что, принял?» – «Да Бог с вами, где тут примешь?!». Действительно: огромный пустынный бортовой трап, на боцмане только рубашка и шорты… Ладно. Через полчасика опять проверяю пост на трапе. Боцман строго торчит посредине трапа, но глаза уже явно масляные. «Боцман, ты что, пьян?!» Он едва не плачет от обиды: «Да я и рад бы, но где ж здесь возьмёшь?!» Логично… но сомнения грызут. Ухожу наверх, на палубу и оттуда незаметно подсматриваю за боцманом. Тот сурово торчит посреди трапа – бдит. Десять минут бдит, двадцать минут. Потом деликатно кашлянул – и тут же из ближнего иллюминатора высунулось две руки – в левой стакан, в правой огурец…»

* * *

Вчера весь день поливало. Конец мая, на побережье Флориды кончается курортный сезон и приближается период штормов. Сегодня облачно и нежарко. Майк (наш местный друг-механик, чернокожий богатырь, уроженец Бермуд) увёз двигатель «Сибири» – погонять на стенде. Саша Чулков красит днище нежно-синей «необрастайкой». Я драю футштоки под покраску и восхищаюсь цветом днища. Шельменков меланхолично замечает: «Рыбы будут обалдевать.»

* * *

«Сибирь» была практически готова к переходу через океан. Оставалось «только» рассчитаться с хозяевами марины, запастись горючим и провиантом. С деньгами – тоска. Нет, с ними-то хорошо, а вот без них плохо. 3500 морских миль от Флориды до Европы – это серьёзно. По прикидкам капитана, для такого перехода нам «не хватает» всего 10 тысяч долларов.

Ждём помощи от родной губернии, от других сибирских регионов, чьи флаги несёт наша яхта. Обещаний много.

В те дни услышал драматическую историю об одном из недавних парусных переходов. В 2000-м, если не ошибаюсь, году, в конце июня, под сезон тайфунов, шестеро парней ушли на катамаране из Бостона на Европу, да ещё и пассажира с собой прихватили. И попали точно в центр урагана. Выбраться оттуда невозможно, по крайней мере, парусному судну. Вот ураган и таскал этот бедный катамаран целую неделю! В конце концов, парни от общего отупения даже бояться перестали, просто мечтали: скорее бы конец, любой! Но повезло – выжили.

* * *

31 мая в 19 часов мы вышли в океан. Чтобы пересечь его и, Бог даст, дойти до Европы.

Ночная вахта. Я стою на руле, любуюсь красотами океана и по-прежнему не верю в реальность происходящего. Ёлки-палки, ведь это же все происходит со мной, ведь это же я иду в океан на самой лучшей яхте в мире с самым лучшим экипажем! Ведь это мимо меня сейчас пронеслась в темноте серебристая летучая рыбка, и это ведь меня с ребятами ждут там, на востоке, за ночным невидимым горизонтом, таинственные Бермудские острова!..

* * *

С попутным Гольфстримом наш кораблик влетел в Бермудский треугольник, который неожиданно оказался довольно приветливым. Правда, до умопомрачения пустынным. Здесь, как в глухих горных уголках, по которым довелось полазить, любой признак человека, будь то дрейфующий пенопластовый поплавок или обломок ящика – уникален и дорог. Изредка среди этой пустоты вспархивали летучие рыбки, в пятницу и воскресенье прилетала чайка, пару раз наблюдали вдалеке корабли – событие!

Оторвался от окружающих благолепий, глянул на компас и к стыду своему увидел, что из-за моей мечтательности лучшая в мире яхта ушла с курса градусов на двенадцать. Слава Богу, что мой добрый подвахтенный Серёжа Кикоть ввиду общего умиротворения в природе мирно дремлет на сиденье кокпита. Воровато выправляю курс. Больше я от компаса не отрывался.

* * *

Яхта с выключенным двигателем тихо скользит под стакселем. Скорость и погода располагают искупаться. Раздеваюсь, спускаюсь по кормовому трапу в воду и, вцепившись в трап, болтаюсь в воде, как сосиска. Яхта идёт со скорость узлов пять, не более (9,3 км/час), но руки все равно вырывает. Так что ребята на всякий случай сбросили за корму буёк на длинной верёвке. Опустишь голову в воду – сумасшедшей красоты голубой мир. Под моим животом глубина четыре с половиной километра…

* * *

Впереди – огромный массив Саргассова моря, широко известного по роману Александра Беляева «Остров погибших кораблей». Курс 25–30, забираем к северу, чтобы обойти это «болото» стороной и при этом не попасть во встречное течение. Если бы взяли ещё севернее, то «Сибири» здорово добавил бы скорости попутный Гольфстрим. Но капитан Сергей Щербаков рассудил, что выигрыш полутора-двух суток обернулся бы крутой нервотрёпкой, так как в том районе хозяйничали грозы. Так что мы распрощались с Гольфстримом пошли по кромке Саргассова моря, которое, слава Богу, напоминало о себе лишь редкими водорослями.

* * *

5 июня, 22:00 по корабельному времени, но в природе уже бесспорная ночь. Достаиваю вахту. Над нами, заслоняя Большую Медведицу, летит облако, и кажется, что звёзды и луна с сумасшедшей скоростью несутся обратно. Под лунным светом яхта летит вслед за облаком к чёрному горизонту.

Щербаков вышел в кокпит: «Доигрались – к нам идёт ураган «Элисон».

Впрочем, потом пояснил, что ураган образовался где-то в Мексиканском заливе и идёт на север, так что мы, похоже, от него ускользаем. Если, конечно, он не вздумает вильнуть на восток.

* * *

На подходе к Бермудским островам получили по пейджеру погоды сообщение: пропал американский кеч (двухмачтовая яхта с рулём позади бизани, конструктивный брат нашей «Сибири»). Это уже третье подобное сообщение, два первых получили ещё до Кубы. Нельзя сказать, что они угнетающе на нас действовали – море есть море, и здесь даже матёрым яхтсменам стопроцентные гарантии может дать лишь Господь Бог. Но людей было чертовски жалко.

Вообще, Бермуды в старину называли «островами дьяволов» – столько здесь погибло судов.

…Острова показались на горизонте как полутуман-полумираж 6 июня в 17 часов по корабельному времени. Но только около 22 часов «Сибирь» вошла в полной темноте в бухту городка Сент-Джордж.

* * *

Бермуды. Мы с Щербаковым первыми вышли на берег и отправились искать ближайший магазин со свежей едой. Шли по дороге (тротуар там практически отсутствовал) в сторону центра городка.

– Понять не могу. – через минуту задумчиво сказал Сергей. – Вроде всё то, но что-то не то.

Вскоре мы поняли, что нас сбивает с толку. Оказывается, мы идём по правой стороне дороги, и машины едут нам навстречу. Левостороннее движение – английская визитка. Мы к этому быстро привыкли, но первые сутки голова кружилась.

…Зашли по пути в маленький магазинчик и обалдели: стена заклеена дензнаками со всего мира. Египетские фунты, американские доллары, китайские юани, бразильские крузейро, японские йены, практически вся Европа, какие-то совершенно неопознаваемые бумажки с арабской и азиатской вязью, с чернокожими королями и президентами, с птицами и леопардами, и даже красный советский «червонец» с Ленинне менее ошарашен, узнав, что к нему вот так запросто занесло парней ым. Пожилой добродушный хозяин магазинчика был из России. Мало того – из фантастической, загадочной Сибири. Мало того, они из той Сибири пришли на Бермуды на маленькой 12-метровой яхте!..

(Потом, по случаю, я принёс с «Сибири» и подарил ему серо-зелёную российскую десятку. Надеюсь, этот червонец до сих пор красуется на стене маленького магазинчика на Бермудских островах, на другом краю планеты).

* * *

Сент-Джордж, по крайней мере в центре, кажется не городом, а кинопавильоном. Двухэтажные аккуратные типично южные дома, узкие улочки, магазинчики. Белые и черные лица, в основном очень дружелюбные, стайки туристов. Никто из местных не пялится на нашу незнакомую речь, но помочь подсказкой или советом всегда могут. В общем, опять убедился: люди везде люди, и в большинстве абсолютно нормальные.

…Старинные пушки топорщились из стен форта Святой Екатерины и даже валялись под стеной. Погода уже портилась, моросил дождь. На пустынном пляже был только я и какой-то парень, который нёс к воде малыша лет двух. Причём, дитё самым интернациональным образом отбивалось и вопило на все Бермуды.

Я всё-таки искупался, несмотря на дождь. Причём, купаться было бы гораздо интереснее, если бы я знал тогда, что в здешних рифах можно встретить самых экзотических морских существ типа рыбы-ангела, рыбы-хирурга и рыбы-клоуна. Как, впрочем, и довольно опасную медузу под игривым названием «Португальский военный кораблик» – они изобилуют в водах Бермуд, особенно в период между мартом и июлем.

* * *

Глажу рукой древние камни форта Вильям. Да, господа, это уже не Штаты – это уже старушка-Европа…

Вот что не попадает в систему туристических программ, но является частью системы британских традиций и британского достоинства – так это старинное военное кладбище. На нём под изъеденными временем каменными обелисками покоятся несколько сот британских солдат и офицеров 34-го Королевского сапёрного полка и 2-й Королевской батареи. Увы, бедные ребята пали здесь не в смертной схватке, а погибли «of Yellow Fever» (как написано на монументе) – из-за жестокой эпидемии жёлтой лихорадки в 1864 году.

* * *

Четвёртый день над островами качается дурацкий циклон со скоростью ветра более 20 метров в секунду. Пока дело ограничивалось только ветром, мы успели обойти городок Сент-Джордж, но с вечера 8 июня ветер дополнился оголтелым дождём. Он хлестал едва ли не горизонтально, и верхушки пальм мотались как бешеные, и до родины было безумно далеко. Оставалось только долбить статьи на нашем компьютере, да играть на гитаре…

10 июня утром мы ушли с Бермуд. Была моя вахта. Дул ост-норд-ост – прямо в лоб. Мы забирали к северу, и не столько для того, чтобы хотя как-то двигаться под парусами, сколько из-за очередного циклона, который накатывал с юга.

* * *

11 июня в 10:00, сменяясь с вахты, оставил Серёже Кикотю и Володе Шельменкову 1655 миль (3065 км) до Азорских островов. Циклон закручивая ветер нам в лоб, отжимал «Сибирь» к северу. Болтало капитально. После завтрака я в качающейся кают-компании на качающемся столе записываю в блокнот последние новости. Волна бьёт в борт, плещет в боковые иллюминаторы, захлёстывает верхний люк и плюёт мне на блокнот. Задраиваю люк и ложусь спать.

* * *

За плечами 600 миль пустого океана, впереди, до Азорских островов – 1200 миль Великой Морской Пустоты. Посреди Атлантики – яхта «Сибирь», песчинка в океане. Если что налетит, то уворачиваться особо некуда, а прятаться негде. Ну да не будем о плохом.

…Этим путём, только в обратном направлении, пробивались на Запад, в манящую Индию, каравеллы Колумба. За пряностями. А сейчас мы, готовя обед, сыплем в кастрюлю примерно стоимость двух средневековых деревень с их пейзанами и пейзанками.

* * *

13 июня. Утро. Дует 20–25 узлов. Рулевой пытается объезжать волны и проникновенно увещевает яхту.

Рулевой. «Ну, миленькая, ну давай разгонимся хоть до пяти узлов!»

Яхта. «Пошёл на хрен!»

Рулевой. «Ну яхточка, ну девочка моя двухмачтовая!»

Яхта. «Отвяжись! Я с вашими манёврами уже давно не девочка!»

Мимо «Сибири» неторопливо и с достоинством проплыла встречная черепаха. Вот так – посреди океана, неторопливо и с достоинством. Уважаю.

…По погодному пейджеру Инмарсат получили сообщение: пропала французская яхта, два человека на борту. Вышли с Бермуд, и последнее сообщение от них было 4 июня. Они передали, что у них сломана мачта и что они движутся на Азоры, до которых остаётся 400 миль (740 км).

– Со сломанной мачтой – 400 миль. – пробормотал кто-то. – На что они рассчитывали?..

– А что им оставалось? Чёрт, жалко мужиков.

…Согласно данным английской страховой компании Ллойда, в мире в результате кораблекрушений ежегодно гибнет более 200 тысяч человек.

* * *

Тонкая это вещь – взаимоотношения людей в замкнутом пространстве. Тут даже будить человека на вахту надо предельно бережно и деликатно:

– Уважаемый Сергей Борисович… Мне крайне неудобно вас беспокоить, но не окажите ли вы мне честь разделить со мной вахту? Осмелюсь заметить: несмотря на качку и общий бардак на море, ночь, тем не менее, стоит такая дивная, что я просто не могу любоваться ею в одиночку – я не такой эгоист…

* * *

Ночная вахта с 22:00 до 2:00. Стою на руле. Тьма беспросветная. Луна взойдёт примерно после часа ночи, да и то её будет меньше половинки. А жаль – подсветка хорошая.

В кромешной тьме только светятся наши ходовые огни да приборы. Не видно ни воды, ни неба, только волны с шипением разбегаются от носа: «бам– ш-ш-ш, бам – ш-ш-ш…». И вдруг долгое «ш-ш-ш-ш…», и цифра скорости на экране GPS стала расти, расти. Значит, я всё-таки сумел оседлать волну и изящно съехать.

В полной темноте, где ни воды, ни неба, шипение волн создаёт иллюзию полёта с сумасшедшей скоростью. Такое чувство, будто яхта летит в преисподнюю.

Уворачиваясь от циклона, мы ещё больше отклонились от генерального курса и уже идём строго на юг, как будто имеем целью не Азорские острова, а побережье Антарктиды. К Азорам не приближаемся ни на милю – идём почти перпендикулярно генеральному курсу, чтобы пересечь хвост циклона и поймать попутный ветер.

* * *

18 июня. До Азорских островов – 780 миль или пять с половиной суток ходу.

 
«Не пробуждай воспоминаний
Минувших дней, минувших дней.
Не возродить былых желаний
В душе моей, в душе моей…»
 

– По Лёхе скорость хорошо определять, – сказал Шельменкову Кикоть.

– Если за рулём мрачен и молчит – значит идём меньше семи узлов, если поёт романсы – значит скорость больше семи. Лёша, сколько там?

– Семь и шесть! Не возродить былых жела-аний в душе моей, в душе-е моей.

* * *

До Азор оставалось 60 часов хода. И тут к нам подкралось новое испытание – одно из самых тяжёлых.

НА БОРТУ КОНЧИЛОСЬ КУРЕВО!

Мы были к этому готовы. Всю последнюю неделю окурки не выкидывались бездумно за борт, а аккуратно складывались в банку (старинная методика). Теперь они пошли в дело. Кроме того, Кикоть нашёл в своих запасах толику табака и на вахтах всегда угощал нас трубочкой. Он даже в великой душевности своей пустил на общее дело одну из своих контрабандных гаванских сигар. В общем, на баночке, на трубочке и на Серёгиной сигаре мы дооотянули до Азорских островов.

* * *

23 июня. Весьма своеобразное, мягко говоря, состояние – после 13 дней в открытом море высматривать на горизонте, когда покажется уже обещанная картами земля. В такие часы очень понимаешь Колумба. Что там, на горизонте? Тьфу, чёрт, опять облака. Опять облака и ничего более, словно пространство над нами шутки шу. Стоп, ребята, это, похоже, уже не облака. Или облака? Да нет, погоди. Братцы – земля!

И уже обозначились на горизонте еле видимые в дымке вершины. Земля! Светлеют тёмные склоны, проступают на них пятнышки строений. Ещё час – и уже крыши видны. И линии электропередач. А когда через три часа стемнело – зажигаются гирлянды придорожных фонарей, загораются окна домов.

…В полночь, в глухой темноте, в пролив между островами Пико и Файял скромно вошла яхта «Сибирь». Миновала маяк и круто завернула в бухту города Орта, где в марине плотно утрамбованы яхты со всех концов света. Пробираясь мимо леса мачт, «Сибирь» застенчиво искала, где бы приткнуться ей на этом острове посреди Атлантики, в португальской провинции Азорские острова. И только мы присмотрели место для стоянки, только приготовили швартовые, как с берега острова Файял, что в 1600 километрах от Европы, в 1600 километрах от Африки и в 5000 километрах от России, пьяные голоса заорали нам на чистом русском:

– Здорово, ребята!

…Первая мысль у меня была: «Всё, доплавались до слуховых галлюцинаций.».

А украинские строители, которых полно в Португалии, в тот день получили зарплату и отмечали это дело, слоняясь по прибрежным кабакам. Потом уже вышли проветриться на набережную, видят – из бухты в марину заходит яхта с русской надписью «Сибирь». Первая мысль у парней была: «Всё, допились…»

На следующий день мы с ними очень славно посидели и пообщались. За окном кафе гора Пико поправляла на макушке шапку облаков.

– Вулкан? – спросил я.

– Вулкан, – подтвердил бригадир украинцев Володя. – Лет сорок назад ещё был действующим. Года четыре назад нас неплохо тряхнуло – на той стороне острова. Там и сейчас ещё много развалин.

Вообще вулканическое происхождение Азор не нуждается в справочном подтверждении. Набережная нависает над кромкой берега, покрытого необычным для глаза черным вулканическим песком. Она упирается в офис марины. В баре яхтсмены обоего пола поправляются пивом «после вчерашнего» или просто завтракают. За офисом марины, замыкающем набережную, в искусном беспорядке нагромождены дикие базальтовые глыбы, уходящие в воду бухты.