Текст книги "Этот прекрасный мир"

 
Скотты, вас не раз с собой
Уоллес, Брюс водили в бой;
Ныне вновь идем войной,
Чтоб свободу защитить!
 
 
Час решительный настал —
Я на битву вас позвал;
Эдуард на нас напал,
Чтоб в рабов нас обратить!
 
 
Кто предать хотел бы нас,
Труса празднуя сейчас?
Кто свою бы шкуру спас,
Чтоб презренье заслужить?
 
 
За свободный наш народ,
Вы, Шотландии оплот,
Каледонцы, все вперёд —
В рабстве мы не станем жить!
 
 
Защитим своих сынов
От цепей и от оков,
Отдадим до капли кровь,
Чтоб рабами нам не быть!
 
 
Угнетателей долой,
Пусть заплатят головой;
Мы должны за край родной
Умереть иль победить!
 

 
Знак привязанности нежный
И любви залог святой —
Первый, робкий, безмятежный
Поцелуй невинный твой.
 
 
Как у голубя с голубкой —
Страсть и детская игра,
Непорочные уступки,
Речь немая до утра.
 
 
Радость грустная – прощанье,
Не сольются вновь уста;
Лишь живёт в воспоминаньях
Та святая чистота.
 

 
Джон Андерсон, ушла пора,
Когда чернее ночи
Был цвет твоих густых кудрей
И улыбались очи.
 
 
Твоя седая голова
Уже в сугробах снежных,
Но будь благословен тот снег,
Джон Андерсон мой нежный.
 
 
Джон Андерсон, теперь с тобой
Мы клонимся к закату.
А сколько вместе светлых дней
Мы провели когда-то.
 
 
Джон Андерсон, идём мы вниз,
Друг другу помогая,
И под холмом уснём вдвоём,
Земных забот не зная.
 

 
Как нет тебя, проклятый ты листок,
Так сразу столько горя и тревог.
Нет денег – я любимую теряю,
Нет денег – тут же рюмку урезаю.
Но всё же втрое горестней, когда
Детишкам от безденежья беда.
А наглеца ухмылочка кривая,
Когда свою добычу он терзает!
А вера тщетная в могущество тельца,
Способного повергнуть подлеца!
Из-за безденежья бегу любимых берегов,
Быть может, никогда их не увижу вновь!
 

Хилер Беллок

 
Матильда так любила врать —
Ну просто страшно вам сказать.
Ей тетка – та, что с юных лет
Лишь правды признавала свет, —
Поверить было попыталась
Да чуть жива сама осталась.
Она б и вправду умерла —
Да слабость ей судьба дала.
 
 
Однажды на исходе дня
Матильде во дворе возня
Совсем приелась, и она,
Оставшись в комнате одна
И вздумав крепко подшутить,
Давай пожарникам звонить.
Они, услышав тот трезвон,
Наехали со всех сторон:
К ней Патни, Хакни, Даун и Бов
Своих послали молодцов.
Их крик напоминает гром:
«Матильдин дом горит огнем!»
Земля от топота дрожит,
За ними Лондон весь бежит.
Приставив лестницы к стене,
Боясь, что дом сгорит в огне,
Команда шланги подает,
В окно струями воду льет.
Когда же тетка воротилась,
Сперва за голову схватилась,
Потом пожарных прогнала,
И то – как денег им дала.
 
 
Недели через две случилось —
В театр она принарядилась,
Спеша увидеть поскорей
«Вторую миссис Танкерей».
Матильду тетка не взяла,
Спектакль одна смотреть пошла,
Решив племяннице воздать
За глупую привычку врать.
В тот вечер впрямь пожар возник —
Вы слышали б Матильдин крик!
Уже полкомнаты в огне,
Матильда мечется в окне,
В толпу на улице кричит,
А дом ещё сильней горит,
Надежду ей вселяя в грудь:
Авось, поможет кто-нибудь.
Но с каждым криком ей в ответ:
«Обманщица!» летит вослед.
Пока вернулась тетка в дом,
Она в огне сгорела том.
 

 
Здесь похоронен с помпою большой
Политик, что оставил мир земной.
Друзья над ним глумились, стали петь,
Но плакал я: ему б сейчас висеть.
 

Уильям Блейк

 
Увидеть в кратком миге вечность,
Вместить в песчинку целый свет,
Держать в ладонях бесконечность,
Объять в цветке небесный цвет.
 

 
Здесь у гати похоронен я,
Чтоб могли поплакать вволю все мои друзья.
 

Уильям Брайант

 
Когда пора уснуть,
На склоне дня, в небесной глубине,
Куда ты держишь путь
В горящей вышине?
 
 
Охотник тщетный взор,
Замыслив зло, коварно устремил
Туда, где ты летишь – в алеющий простор —
За взмахом пары крыл.
 
 
Заросшего пруда
Ты ищешь край? реки широкой брег?
Иль, грозный океан узрев, спешишь туда,
Где вал смиряет бег?
 
 
Одной лишь силы власть
Поддерживает твой стремительный полет —
Простор бескрайний не дает упасть,
Вперёд тебя влечет.
 
 
Весь день летела ты
В далекой вышине холодных атмосфер,
Но не покинула безмолвной пустоты —
Пусть даже день померк.
 
 
Окончив тяжкий труд,
И лето, и покой ты снова обретешь,
В гнезде уютном, средь своих подруг,
Потомство разведешь.
 
 
В пучине голубой
Исчезла ты навеки, навсегда,
Но сердце не забудет дорогой
Твой образ никогда.
 
 
Кто вдаль за шагом шаг
В бездонности небес тебя стремил вперёд,
Меня, как в море корабли – маяк,
По жизни проведет.
 

Маргарет Браун

 
Боролся как-то с бабочкой медведь —
Не мог ни днем, ни ночью одолеть
И, лежа, лапою давай махать,
А та ему возьми на ухо сядь.
Не вздумай с ней бороться никогда —
Она с тобою сладит без труда.
 

 
Весной, говорят,
Хорош мой наряд
И много в нём тепла;
Осенней порой
Одежду долой,
Разденусь к зиме догола.
 

Роберт Браунинг

 
Может, есть небо, должен быть ад;
Есть и земля, – иногда говорят.
 

 
Когда ты занят, то досуг,
Как чудо, поражает вдруг.
Но вот уже он надоел,
И руки снова просят дел.
 

Роберт Бриджес

 
При первой встрече мы не знали,
Как может быть любовь всевластна.
Мы лишь друзьями стать мечтали
И даже не подозревали,
Что у неё свои печали,
Что может быть любовь опасна.
При первой встрече мы не знали,
Как может быть любовь всевластна.
 

Шарлотта Бронте

 
Таят сокровища сердца людей,
Запрятанные слишком глубоко.
В них много мыслей, чаяний, страстей —
Их прелесть, выдав, потерять легко.
 

Уильям Вордсворт

 
Как, Мильтон, нужен ты Британии родной
Среди её туманов и болот!
Пера и шпаги нам недостает,
С которыми ты выходил на бой,
Тысячекратно жертвуя собой
В борьбе за нас. Как равнодушны мы!
Вернись опять и растревожь умы,
Явившись к нам сверкающей звездой!
Ты добродетель в нас преумножал,
Твой глас гремел под стать морским волнам
И устремлялся к вольным небесам,
Вселяя бодрый дух в сердца людей,
Когда вперёд ты весело шагал,
Взвалив на плечи ношу потрудней.
 

 
Солнце село. Ясный вечер.
Нет на небе облаков,
Птицы все ещё щебечут
Меж деревьев и кустов.
Соловья ли говор нежный,
Шум ли ветра безмятежный,
Плеск волны в песок прибрежный
Иль кукушки дальний крик
Неожиданно возник? —
Кто пойдет на маскарады,
На вечерние «парады»?
Хорошо порой ночной
Под июньскою луной,
Если нам часы такие
Дарят лес, поля родные!
 

Сочинено на Вестминстерском

мосту 3 сентября 1803 г.

 
Не знаю я прекраснее явленья,
Остановись, прохожий, посмотри:
Как хороши в час утренней зари
Наш Лондон, Темза, солнца пробужденье.
 
 
Суда, дворцы, театры с удивленьем,
В немом восторге, свой раскрыли взор
Полям и небесам; вокруг такой простор!
Застыла вся природа в изумленье.
 
 
Поверхность вод ещё не серебрилась
От мелкой ряби; долы и холмы —
Все золотом восхода осветилось,
Ничто не нарушает тишины.
 
 
Мосты безмолвные повисли над рекой;
Царит над городом торжественный покой.
 

 
Где та страна, к которой поспешает
Красавец бриг, подобно облакам?
На жаркий юг иль к северным снегам
Торжественно свой курс он направляет?
 
 
К чему вопрос, его не занимает
Ни друг, ни враг, ему знакомы волны
Любых морей, и парус, ветра полный,
Ему всегда в дороге помогает.
 
 
Но любопытно мне, куда он держит путь?
Не так давно простор необозримый,
Где редки корабли, матросы нелюдимы,
Не вызывал восторга в нас ничуть.
 
 
Уж мнится капитану берег дальный,
Но грустно мне в час утренний прощальный.
 

 
О том, что свет велик, мы забываем,
Значенья красоте не придаем,
Стяжая, тратя, в лености живем
И ничего вокруг не замечаем:
 
 
Ни света лунного над морем в час ночной,
Ни ласкового ветра дуновенья,
Ни желтых одуванчиков цветенья —
Волнует нас лишь собственный покой.
 
 
О, лучше б мне язычником родиться,
Свободным от забот и суеты,
И на лугу зеленом очутиться
Для созерцанья этой красоты
 
 
Иль видеть, как всплывает Посейдон
И трубит в свой волшебный рог Тритон.
 

Томас Гарди

 
– Не ты ли на моей могиле,
Мой друг, пришел сажать цветы?
– О, нет, ему не до лопаты:
Ведь он женился на богатой —
На что ему теперь нужна ты?
Забудь напрасные мечты.
 
 
– Ужели это на могиле
Подруга лучшая моя?
– О, нет, когда она не может
Ничем помочь – почто тревожить
Твой вечный сон на мягком ложе,
Скажу тебе я, не тая.
 
 
– Но есть же кто-то на могиле! —
Не ты ль, соперница, сидишь?
– О, нет, узнав, что ты почила,
Она и думать-то забыла
О том, что между вами было —
Не важно ей, где ты лежишь.
 
 
– Но все же кто там на могиле
Копается в тиши ночной?
– О, это я, моя бедняжка,
Твоя любимая дворняжка.
Не очень, смею думать, тяжко
Я нарушаю твой покой.
 
 
– Ах, да! Конечно, на могиле —
Должна бы сразу я понять —
Не друг, не враг, не благоверный,
Лишь пес единственный и верный
С таким усердьем беспримерным
Мог землю твердую копать.
 
 
– Хозяйка, на твоей могиле
Хочу я кость зарыть – затем,
Прости, что, если будет худо,
Не веря ни в какое чудо,
Я раскопаю это блюдо,
Чтоб подкрепиться было чем.
 

 
Здесь всегда,
Все года —
Не уйти тебе прочь никогда!
Ты молчишь,
Но скорбишь,
На отъезд наш веселый глядишь.
Во дворе,
На жаре,
Как завидуешь ты детворе!
Ты в мечтах —
В небесах,
Ты купаешься в светлых лучах.
Иль ручей
Тех лучей
Дарит отсвет ещё горячей?
Говорят,
Что не яд
Трубы те, что в столице дымят.
За чертой
Городской,
Знаешь, воздух какой голубой!
О своих
Дорогих
Ты не знаешь собратьях родных,
Что стоят,
Не грустят
И вдыхают цветов аромат.
 

Розмари Гарланд

 
Люблю я дождь, да, да, люблю.
Бегу на улицу, кричу:
"Гип-гип, ура, я, как вчера,
Сегодня в дождь гулять хочу!"
 
 
Люблю я зонтик, сапоги,
Люблю и плащ, и капюшон,
Бегу, кричу: "Гулять хочу,
И пусть сильнее грянет он!"
 
 
Сидят другие по домам,
Покуда льет как из ведра.
Но для утят и для ребят
Ненастье – чудная пора!
 

 
Фиолетовый, и синий,
И зелено-голубой,
Желтый, красный и бордовый
Лук цветной над головой.
 
 
Хочешь, я скажу, откуда
Происходит это чудо?
Солнце встретилось с дождем —
Семь цветов горят огнем.
 

Джон Гей

 
Напрасно рыскал тощий волк
И, потеряв в охоте толк,
Без сил залег в лесу глухом:
Не ищет волк добычи днём.
Вотще пастух смотрел капкан —
Зарезан не один баран,
И зря вослед собаки шли —
Злодея тоже не нашли.
Но, сколько б тот ни съел овец,
А всё ж попался наконец.
Завидя оборот такой,
"Покончим, – волк кричит, с войной, —
Сдаюсь, конец пришел! – орет,
А пёс такую речь ведет:
"Ах, ненасытная ты пасть!
Как смел на слабых ты напасть?
Твоя порода пить должна
Кровь льва, есть мясо кабана!
Коль смел – велик душою будь,
Злодейство – лишь тиранов суть.
В ночи овец не режь, как тать,
Старайся благородным стать"
"Я, – волк в ответ, – мой друг, поверь,
Охотиться рождённый зверь:
Овцу увижу на лугу —
И удержаться не могу.
Вопишь в защиту слабых ты —
Твои несбыточны мечты.
Ты посмотри на пастуха:
Вот он – исчадие греха.
Овцу я режу – иногда,
А человек их съел – стада.
Как ни опасен явный враг,
Но ложный друг страшней стократ!"
 
 
Всё говорит за то, что жизнь – лишь шутка злая;
Так раньше думал я, теперь уж точно знаю.
 

Генри Говард

 
Когда во мне бушует страсть,
И сердце рвётся из груди,
И реки слёз текут из глаз —
Свидетели моей тоски,
Когда в бессилии лежу
И в смерти избавленья жду —
 
 
Я вспоминаю древний флот,
Что греки к Трое повели:
Могучий ветер снасти рвёт,
Вот-вот потонут корабли;
Но дочь свою Агамемнон
Отдал богам и был спасён.
 
 
Шла целых десять лет война,
И крови много пролилось;
Проклятья принесла она,
Не всем вернуться довелось. —
Цена Елены такова,
Гласит нам старая молва.
 
 
Но если столько храбрецов
Решили жизнью заплатить
За ту красотку – я готов
Весь век страдать и всё сносить:
Любовь достойнее моя,
И жизнь моя пройдёт не зря.
 
 
Пусть доведется перенесть
И боль, и слёзы, и тоску —
Как вслед зиме весною цвесть
Дано прекрасному цветку,
Так после многих дней забот
Любовь мне счастье принесет.
 

 
Счастливой жизни главные черты,
О, Марциал, по мненью моему —
Имей наследство, боль не ведай ты,
На ниве тучной дай простор уму.
 
 
Есть равный друг; ни зависть, ни раздор,
Ни тяготы правленья не страшат;
Недуг над головой не виснет, как топор,
И полон дом веселых малышат.
 
 
Еда умеренна, обжорство не гнетёт;
Ты с простотой и мудростью знаком;
Свободна ночь от суетных забот,
Рассудок твой не помрачён вином.
 
 
Супруга верная, не любит возражать —
В спокойном сне разгладились черты.
Доволен всем ты – смерти ли желать
Или бояться вечной пустоты?
 

Томас Грей

 
Усталый пахарь медленно шагает,
Блеящие стада идут с лугов домой,
Вечерний звон к молитве возвещает,
И остаюсь наедине я с темнотой.
 
 
Сливаются ландшафта очертанья,
И воздух тишину торжественно хранит;
Жуков лишь слышно редкое жужжанье,
Да колокольчик иногда звенит.
 
 
В плющом увитой башне, нелюдима,
Сова уныло стонет при луне:
В её владенья вор проник незримо,
И нет покоя в собственной стране.
 
 
Печально вязы головы склонили
Над каждым полустершимся холмом.
Там, долгий путь окончив свой, почили
Отцы родной деревни вечным сном.
 
 
Ни ветра предрассветное дыханье,
Ни петушиный крик, ни звук рожка,
Ни ласточек проворных щебетанье
Не смогут пробудить их никогда.
 
 
Для них огонь в печи не загорится,
И жены в доме их не будут ждать;
Им у калитки радостные лица
Детишек милых не придется увидать.
 

Роберт Грейвз

 
Если ты во сне витаешь,
Если в нём сквозь боль видна
Только истина святая
Без порока и пятна —
Осторожнее сжимай ладонь, мой друг,
Чтобы хрупкую вещицу не попортить вдруг.
 
 
Сны, как птицы улетают,
Повертев своим хвостом,
Словно соль в солонке, тают,
Перевернутой вверх дном. —
Знай: старых птиц не ловят на мякину —
Они в ответ всего лишь корчат мину.
 
 
Не гоняйся за мечтою,
Лишь засмейся ей вослед,
Будто занят сам с собою,
До тебя, мол, дела нет.
Но, лишь устроится синица на руке —
Скорей зажми её покрепче в кулаке.
 

Пол Данбар

 
Чуть-чуть забылся крепким сном,
Чуть потрудился день за днём;
Чуть-чуть борьбы, страданий чуть,
Чуть радости – вот жизни суть.
 
 
Короткий утренний рассвет,
Небес лазурно-синий цвет —
Как будто ты родился вновь,
И пенье пташки – вот любовь.
 

Сэмюэль Даниель

 
Любовь, подобно утренней росе,
Что ненадолго зелень освещает,
Явившись нам во всей своей красе
На краткий миг, бесследно исчезает.
Как хорошо, когда цветенье вечно,
Но в жизни есть тот явственный предел,
Пройдя который, с юностью беспечной
Простился человек и постарел.
Когда он грузом лет обременен,
Лицо в морщинах, стан к земле склонился,
Не вспомнит, что когда-то был влюблен —
Он на пороге смерти очутился.
Но ах! К чему все эти предсказанья! —
Для женщин возраст – сущее страданье.
 

 
Сын непроглядной ночи – сон целебный,
Брат вечности, рожденный темнотой, —
На крыльях унеси в свой мир волшебный
И, чудо сотворив, верни душе покой.
И пусть достанет утренней порой
Мне слёз оплакать юности утрату —
Лишь дольше сохрани обман ночной,
Потребовав взамен любую плату.
О, унеситесь вы, волненья, прочь,
И пусть меня заботы дня покинут,
Держи в своих объятьях крепче, ночь —
Тогда дневные страсти поостынут.
Пусть буду спать, витая в облаках,
Покуда плоть не обернется в прах.
 

Орландо Джиббонс

 
Жил серебряный лебедь, молчал и не пел,
Но почуял он смерть – и тогда восхотел;
На родном берегу грудь прильнул к тростнику,
Лебединую песнь затянул, чтоб тоску
Утолить, прокричать: "Смерть, возьми поскорей,
Меж пернатых – гусей, что глупцов – меж людей!"
 

Шарлотта Джилмен

 
Никто кормить не повелит
Цыплёнку петуха!
Мышь кошке в рот не залетит,
Но у людей – ха-ха! —
На свете мы умнее всех,
Но я скажу, ей-ей,
Из всех зверей одни – ой, смех! —
Живём трудом детей!
 

Уильям Джонс

 
Лежишь у няни на руках – и слёзы льются,
А все вокруг тебя так радостно смеются!
Младенец, жизнь пройди с улыбкою беспечной
И всех заставь рыдать, в мир отправляясь вечный.
 

Бен Джонсон

 
Бежишь за тенью – от тебя бежит,
Сбежать захочешь – за тобой летит.
Как женщина и тень собою схожи:
её ты гонишь – нет тебя дороже,
Бежишь за ней – останешься один.
О, женщины, лишь тени вы мужчин.
 

 
О, приди, родная, вновь,
Вспомним прежнюю любовь.
Так не будет длиться вечно:
Жизнь, мой друг, не бесконечна —
И не трать её напрасно,
Наслаждайся солнцем ясным:
Оборвется – и взамен
Вечный мрак возьмет нас в плен.
Не откладывай же, право,
Радость: сплетни лишь забава
Для молвы и жалких слуг,
Их не бойся, милый друг.
Пусть служанки все плутовки —
Мы придумаем уловки.
Что за грех любимой быть?
Без любви не стоит жить.
Пусть судачат, пусть глядят —
Дорог мне лишь милой взгляд.
 

Уильям Дейвис

 
И что за жизнь! Полно забот
И времени недостает
Полюбоваться средь лугов
Стадами тучными коров
Иль белкой, что в лесу густом
Орешки прячет под кустом,
Послушать полный звёзд ручей,
В сверканье солнечных лучей,
В лицо любимой заглянуть,
Всегда лукавое чуть-чуть,
Увидеть искорки в глазах,
Их продолженье на устах.
Бедна ты, жизнь! Полно забот
И времени недостает…
 

Томас Дибдин

 
Был храбрым Генри молодой —
Молвой я пользоваться вправе.
Он с Джейн мечтали всей душой:
Джейн – о любви, а он – о славе.
 
 
Историй много рассказал
Он ей любовных для забавы,
Но клич военный отозвал
Их от любви во имя славы.
 
 
Без страха на врага пошел
Он; Джейн – за ним стезей кровавой,
И каждый смерть свою нашел:
Джейн – за любовь, а он за славу.
 

 
Луной ущербной освещён
В полночный час небесный склон.
На башне в крепости, в форту
Шагает тихо на посту
Лишь часовой – назад, вперёд,
Чуть что – вопрос: «Стой, кто идет?»
Скорей пароль скажи, не жди;
Ответ услышишь – проходи.
 
 
Когда в кромешной темноте
Лежат матросы в тесноте,
На бриге вахтенный не спит,
Корабль от бед он сторожит.
В воспоминаньях – дом родной,
Но весь вниманье. Окрик «Стой!»
Скорей пароль скажи, не жди;
Ответ услышишь – проходи.
 

Джон Донн

 
О, смерть, ты косишь всех, слывя всесильной,
Но кто поверит этому вранью!
Ведь жизнь ничью ты жатвою обильной
Отнять не можешь – равно как мою.
Покой и сон, тебя напоминая,
Стократ желанней, чем твоя коса.
Нас лучшие из лучших покидают,
Чего от них желают небеса?
Раба судьбы, отчаянья людского,
Ты сеешь яд, болезни и войну.
Для сна довольно слова колдовского —
Твои уловки вовсе ни к чему.
Твой сон пройдет, воскреснут человеки —
И ты сама скончаешься навеки.
 

Джон Драйден

 
Здесь лежит моя супруга,
Здесь жена моя.
Отдыхай, моя подруга,
Отдохну и я.
 

 
Под этим камнем в хладной глине
Лежит папаша Даниель —
Тот, что при майской холодине
Снял рано зимнюю фланель.
 

 
Ошибок много на поверхности дано;
Кто ищет жемчуг, тот ныряй на дно.
 

 
Величия Шекспира никому не повторить:
Очерчен круг, который не переступить.
 

 
Ничто так сладко не волнует нашу кровь,
Как боль, которой наполняет нас любовь.
 

 
Гений – в сотой части вдохновенье,
В остальном – терпенье и потенье.
 

Майкл Дрейтон

 
Счастливых дней не возвернуть назад,
С тобой мы расстаемся навсегда;
Но если так, я сердцем даже рад
Свободе, обретённой без труда.
 
 
Забудем клятвы, в стороны уйдём,
Но коль нежданно свидимся опять,
И бровью ни на миг не поведём,
Стремясь любовь насильно удержать.
 
 
И вот, перед мучительным концом,
Когда безмолвна страсть былых ночей,
Слабеет вера, с мертвенным лицом,
И льёт невинность слёзы из очей —
Меня лишь теплым взглядом одаришь —
И вновь в душе надежду возродишь.
 

Марджи Каллендар-Рул

 
Мопсик Пэтси восседает
На сатине день деньской,
На меня глядит с презреньем,
Словно я совсем чужой,
Не даёт погладить шерстку —
До чего несправедлив!
Ну, а Сэнди спит в конурке,
Лишь солому подстелив;
Мне всегда хвостом виляет,
Лижет руку что есть сил.
Пэтси, может, и красивый,
Но лишь Сэнди мне так мил!
 

Абрахам Каули

 
Любовь всегда в глазах её играет,
Любовь кокетливо к прическе льнет,
И вечно на губах её блуждает,
И поцелуи тысячами сеет, жнёт.
О, как она старается натужно
Любить – но только лишь наружно.
 
 
Ну, а внутри живут непостоянство,
Гордыня, злость и женское тиранство.
Так одевают землю травы и цветы
В бессчетные одежды красоты;
Но в центре ад сплошной и темнота,
Там злые духи, горечь, пустота.
 
 
Со мною все, увы, наоборот:
Темно в очах от слёз, в них пустота живет,
И выступают рядом на щеках
Враги любви – отчаянье и страх.
Моя любовь внутри заключена
И никому снаружи не видна.
 
 
Возьми же сердце – сможешь убедиться,
Какая страсть в душе моей таится,
Лишь дай своё – и расцвету я вновь,
Увидишь, что живет во мне любовь.
Мне нежностью обмен украсит внешний вид,
В тебя ж достоинства мужчины поселит.
 

Уильям Каупер

 
Погибла тополей зеленых колоннада,
Что некогда дарила мне прохладу;
Уж ветерок листвой не шелестит,
И отраженье их в воде не удивит:
 
 
Вернувшись через годы в край родимый,
На берегу я рощи не нашел любимой;
Где тополь некогда дарил прохожим тень,
Там служит лишь сиденьем старый пень,
 
 
И черный дрозд нашел прибежище иное,
Где разрослось деревьев племя молодое,
А там, где пеньем он меня очаровал,
Я звуков дивных вновь не услыхал.
 
 
Как скоро наши годы пролетают:
Судьба тех тополей меня уж ожидает;
Могила зарастет зеленою травой —
И вновь моим путём проследует другой.
 
 
В душе и сердце происходит перемена,
Когда вдруг познаешь, что не избегнешь тлена.
Как мало мы живём, но мучит лишь одно —
Что менее того нам лучших дней дано.