Текст книги "Истина в мгновении. Сборник участников IV Большого международного литературного онлайн-проекта"

 
У заросшего пруда,
Там, где вьётся мошкара,
Только солнышко взошло
И немного припекло,
Примостились у воды
Две весёлых Стрекозы.
 
 
Как-то, сидя на диване,
Модный пролистав журнал,
Две подружки прочитали,
Что в субботу на поляне
Будет праздник, будет бал!
 
 
В свете утренних лучей
И хороших новостей,
Разговоров, ахов, охов,
Обсуждений долгих, вздохов,
Репетиций, упражнений,
Бесконечных повторений,
(Чтоб звучал у них вокал.)
В отражении зеркал
Собираются на бал!
 
 
Заплели свои косички
И подкрасили реснички.
А на ушки – по серёжке,
На платформе босоножки,
Талии в корсете —
Лучше нет на свете!
 
 
Вот букашки и жучки,
Мотыльки и паучки,
Гусеницы, червячки —
День хлопот уж им придал:
Все торопятся на бал!
 
 
Здесь Блестинка Огневая,
На ней юбка золотая,
В переливах блузочка
И под цвет ей сумочка.
А росточка небольшого,
Глазки цвета голубого,
Дама прихотливая,
Иногда пугливая.
Села на диванчик,
Выпила нектарчик.
Улыбнулась всем, кивнула
И таинственно вздохнула,
Лапки кверху подняла,
Жука-друга обняла,
Что-то прошептала,
А потом пропала!
 
 
Муравей пришёл с семейством —
На балу всем хватит места!
Не крылат он, не жучок,
Просто крепкий мужичок,
На шести стоит он ножках
В лакированных сапожках,
Всех подвижней и умней
Рыжий друг наш Муравей!
 
 
Пришла Божия Коровка:
Что за стать, что за сноровка!
Платьице в горошек,
И не видно ножек!
 
 
В ярком сарафанчике,
В бархатном кафтанчике
Прилетела и Пчела,
Мёд в корзинке принесла,
По горшочкам разлила.
Улыбаясь очень мило,
Всех соседей угостила,
Каждому сказала:
– Если мёда мало,
Непременно вы в четверг
Приходите на обед!
 
 
Тут Кузнечик-удалец,
В молодости сорванец,
Незаметно так вздохнул,
Палочкой своей взмахнул,
(Ждать уж всем нет больше сил!)
Бал торжественно открыл.
Музыканты все – Сверчки,
Дружно взялись за смычки!
 
 
Повернулся в зал Кузнечик,
Как во фраке человечек,
Обратившись, всем сказал:
– Продолжаем чудный бал!
Обязательно для вас
Бабочки станцуют вальс!
 
 
Выпорхнули вдруг девицы —
Что за глазки, что за лица!
Ножку в сторону ведут,
И танцуют, и поют.
Вот идёт веселье,
Просто наслажденье!
 
 
– Прочитает басню нам
Автор точных эпиграмм,
Наш учёный и эстет,
Замечательный поэт!
Про лесных зверей и птиц
И других известных лиц.
Про задиру Воробья
И про друга Соловья,
Говорю с волненьем я:
Приглашаю Муравья!
 
 
Бурные аплодисменты!
Что за бал! Что за моменты!
Радость, счастья предвкушенье —
Ведь поэт уже на сцене!
 
 
На дощатые подмостки
Выбежали две Стрекозки.
И запели, зазвенели
Золотые голоса!
И от пения такого
По щеке течёт слеза!
О цветах, любви и луге
Пели нежно две подруги.
Сердце в ритме застучало,
Публика кричала: – Мало!
 
 
Браво! Бис! Поклон. Признанье!
Вы исполните желанье:
Спойте нам всем на прощанье! —
Снова песня полилась
И в сердцах отозвалась!
 

* * *

 
Ночь на землю опустилась
И в тумане растворилась…
На скамейке сидят франты,
И устали музыканты
И танцоры, и певицы,
Старички, сынки, девицы…
Тише, музыка, постой!..
С бала все спешат домой!
 

Михаил Чикин

Родился в 1947 году. В 1965 году окончил школу № 25 г. Орла. В 1968 году – Благовещенское танковое командное военное училище. В 1982 году – Орловский пединститут. В 1997 году – Орловскую региональную академию госслужбы при Президенте РФ. Полковник в отставке. Награждён орденом Красной Звезды и многими медалями СССР и РФ. Кандидат социологических наук. Член ИСП. Пенсионер. Награждён: медалью международной литературной премии им. А. Гринна; дипломом финалиста конкурса-премии им. Героев Советского Союза М. А. Егорова, А. П. Береста и М. В. Кантария; дипломом номинанта Московской литературной премии 2019. Автор двух сборников стихов: «Превратности судьбы» и «Я выложу душу». Участник ММКВЯ-2020.

 
Закружила осень каруселью листья,
Хоровод багряно-жёлтый завела,
Как колдунья, нарядившись в шубу лисью,
За хвостом с зимой на встречу повела.
 
 
Повела туда, где схоронила сани
И где шубу белоснежную брала,
Перелесками, оврагами, лесами
То бежала, то как пьяная брела.
 
 
А порвав всю шубу, вдрызг разбивши ноги,
Вся продрогнув и чуть ноги волоча,
Поскользнулась осень и, сойдя с дороги,
Пала молча зиму лютую встречать.
 

 
У солдата журавлиная душа.
Птицей в небо синее торопится.
За душою у солдата ни гроша:
К Богу без гроша душа воротится.
 
 
Прилетит на самый Вышний Страшный Суд,
К Богу подойдёт и будет каяться.
Всё расскажет про солдатский тяжкий труд —
Труд, который и чертям не нравится.
 
 
Молча будет слушать Бог души рассказ,
Исповедь души солдатской Бог поймёт.
Всё простит и даст свой Божеский наказ,
С ним душа к солдату вновь опять придёт.
 
 
Прилетит к солдату журавлём душа,
Птицей счастья перелётной спустится.
Ей не надо от солдата ни гроша,
Просто с ним по жизни дальше пустится.
 
 
А когда услышат журавлиный крик,
Сердце и душа тоской наполнятся.
Хоть солдат давно к невзгодам и привык,
В этот миг солдату дом свой вспомнится.
 
 
Вспомнит всё тогда солдат: отца и мать,
И поля, которые колосятся.
И любимую он будет вспоминать —
Встречи с ней во снах его проносятся.
 
 
У солдата журавлиная душа,
Минет время, к Богу вновь воротится.
Но солдаты с ней расстаться не спешат,
Разойтись друг с другом не торопятся.
 
 
И когда ты видишь в небе журавлей,
Помаши вдогонку журавлям рукой.
О судьбе, солдат, своей ты не жалей,
Тебе рано собираться на покой.
 
 
Кто же защитит тогда твой отчий дом,
Воспитает кто тогда твоих детей?
На земле, солдат, твоя задача в том,
Душу чтоб сберечь, а жизнь вся в ней.
 

 
Больно, когда ломают ноги,
Больно, когда ломают руки.
Падая на скользкой дороге,
Терпят люди большие муки.
 
 
Но страшнее, чем упасть в лужу,
И больнее всего на свете,
Когда люди ломают душу,
Что же может сравниться с этим.
 
 
Не помогут бинты и шины —
С медициной тут неувязка,
Толку нет от скорой машины —
Не наложишь на душу повязку.
 
 
Лишь одно есть в мире лекарство,
Чтобы справиться с этой болью,
За него бы отдал все царства —
То лекарство зовут Любовью.
 

 
Нельзя в этой жизни начать всё сначала,
Нам всё суждено испытать только раз:
Один раз, рожая нас, мама кричала,
Один раз поплачут на гробе у нас.
 
 
Один раз любить суждено нам друг друга,
Один суждено разлюбить только раз,
Да так, что не взглянем потом друг на друга,
Как будто любви не бывало у нас.
 
 
Любовь потом будет, но это другая
Любовь и к другому уж будет она.
Разлук будет много, и всё ж не такая,
Другая разлука нам будет дана.
 
 
Вода утекает – моргнуть не успеешь,
Глядь – это совсем уж другая вода.
Так в жизни: когда сделать что не поспеешь —
Не сможешь вернуть ты того никогда.
 

 
Русь моя великая, державная,
Мать, кормилица ты, Родина моя,
Подвигами предков наших славная,
Богатевшая и добрая земля.
 
 
Русь моя широкая, привольная,
Вечная, святая моя Русь,
Хлеборобная ты и раздольная,
На тебя как Богу я молюсь.
 
 
Верю я в тебя, моя защитница,
Не отдашь детей своих врагу,
Плодородная родная житница,
Сохраню тебя и сберегу.
 
 
Сберегу озёра, реки синие,
Сберегу я русские моря,
Не отдам лесов твоих, Россия, я
На века, любимая моя.
 
 
Русь моя великая, державная,
Славная, святая моя Русь,
Подвигами предков наших славная,
Я в любви тебе навек клянусь.
 

 
Мы мать свою с рожденья узнаём,
Вот только жаль, что поздно понимаем,
Её любовь мы быстро познаём,
А ей любовь вернуть не успеваем.
 

Проза

Алексей А. Абрамов

Алексей Анатольевич родился 11 марта 1970 года в городе Гатчине Ленинградской области. После окончания восьмого класса он поступил в училище № 238 на специальность «Слесарь механосборочных работ». Во время учёбы в школе и училище активно занимался в театральной студии и студии художественного слова. Служил в рядах СА в войсках связи. В конце 1995 года поступил на службу в МВД, параллельно службе продолжает заниматься творчеством. Автор серии книг о приключениях двух сестричек.

– Маус! – крикнула Лиза и остановилась.

За ней встала и Аня. До спасительного поворота оставалось метров двадцать, а сзади на дороге лежал Маус. У него заклинило ногу. Девочки, не сговариваясь, рванули к нему.

«Куда? На выход! Остались считаные секунды!» – дико кричал свиток.

Девочки подбежали к поверженному автомату со скрюченной ногой, наклонились над ним, пытаясь поднять, и в этот момент резко прекратился ливень. Шар в центре посёлка раздулся до десятка метров и стал виден со всех сторон, он засветился холодным ярким белым светом, и во все стороны со страшным грохотом полетели огромные молнии. Они пронзали всё на своём пути. И в эту секунду раздался оглушительный взрыв!

* * *

В глаза било яркое заходящее солнце, и в ушах свистел ветер. Все летели куда-то вниз. Земля была ещё далеко, но она неумолимо приближалась.

– Всё было хорошо, когда

В пещеру гномов мы пришли.

Но вдруг летим! Зачем? Куда?

Так далеко мы от земли!

– Маус! Нашёл время стихи писать! Мы падаем! – крикнула Лиза.

Маус летел головой вниз, а девочки оказались справа и слева от него. Они держали его за руки и пытались притормозить.

«Нам с Санди (это так свиток называет магические сандалии, у них налажена связь) не удержать этот тяжёлый кусок железа. Мы можем только слегка притормозить падение! Ищите место для посадки!» – с напряжением сообщил свиток, как будто это он лично держал за руки Мауса.

– Свиток, какая посадка? Мы что, самолёт? – с усилием крикнула Лиза, борясь с сильными потоками воздуха.

– О, что за звук мы слышим в вышине?

Он словно огонёк надежды ясный,

Что дарит счастье в неба тишине,

Такой торжественный, такой прекрасный!

– Маус, уймись! – крикнула Аня.

– Девочки, вы что, не слышите эти восхитительные звуки? – повернув голову к сёстрам, спросил Маус.

– Какие звуки? Только свист ветра в ушах! – крикнула Лиза.

– А чарующая музыка? Она идёт во-о-он оттуда, – сказал Маус, повернув голову в сторону.

– Ой, Лиз, и правда там ещё шары какие-то летят, – подтвердила слова Мауса Аня. Девочки присмотрелись, и, действительно, слева от них внизу летели три больших воздушных шара, скреплённые вместе в линию, и оттуда доносились звуки волынки.

– Это она! Та самая воздушная лодка, которая пролетела надо мной, когда я был в Слякотном море, – радостно произнёс Маус.

– Аня, давай рулить на эту лодку, – крикнула Лиза, пытаясь спланировать к этим воздушным шарам.

Воздушные шары летели в сторону от падающей троицы. Девочки пытались притормозить быстрое падение и спланировать к уплывающим воздушным шарам…

«Я тут занялся немного математикой. Согласно моим расчётам, мы не догоним эти шары… Как бы вы, девочки, ни старались, это говорящее ржавое железо вам не спасти», – сообщил свиток.

Сёстры стали кричать, чтобы привлечь внимание пилота лодки, но всё напрасно. На воздушной лодке волшебно играла волынка, и пилот или те, кто был в лодке, не слышали криков о помощи.

– Маус, а ты что молчишь? У тебя есть какой-нибудь громкий звук? – крикнула ему Аня.

– Конечно, есть аварийная сирена, – спокойно ответил автомат.

– Тогда врубай на максимум, а то ты развалишься на маленькие кусочки или станешь большой металлической лепёшкой! – крикнула ему Лиза. И Маус включил сирену…

* * *

– Что это за фальшивая нота? – отложив в сторону волынку, спросила сама у себя Инжэт. – Не поняла, откуда этот звук? – повторила она, оглядевшись по сторонам своего летательного аппарата, который представлял собой деревянную лодку восьми метров в длину и двух в ширину. Сзади по бокам были две лёгкие стойки с двигателями и огромными пропеллерами, а над всем этим на стропах парили три воздушных шара, соединённых в линию. На корме у большого штурвала сидела девушка с волынкой в руках. На ней были чёрные матерчатые брюки, высокие ботинки, белая блузка и кожаная жилетка. На голове у неё были длинные, до пояса, кислотно-зелёного цвета дреды, собранные в хвост, а глаза закрывали большие очки-консервы.

Сирена визжала всё громче и громче. Звук шёл откуда-то сверху. Инжэт встала, подошла к правому борту лодки и посмотрела вверх. Сверху из облаков летели вниз две девочки, держа за руки автомат.

– О боги, откуда они там? Они же разобьются! – произнесла поражённая увиденным девушка и побежала к штурвалу. Она резко крутанула штурвал направо и двумя рычагами переключила вращение пропеллеров в обратную сторону, чтобы замедлить движение воздушной лодки. Хоть Инжэт и предприняла экстренные меры к изменению направления полёта и попытке поймать падающую троицу, она всё равно не успевала поймать их.

– А если арбалет… Точно! – рассуждала вслух девушка. Она потянула ещё за один рычаг у штурвала. В центре палубы открылся люк, и поднялся большой арбалет на станине. Инжэт достала из ящика стрелу, зарядила арбалет и прицелилась. Когда падающая троица попала в прицел, Инжэт выстрелила. Стрела вылетела из арбалета, увлекая за собой тонкий и крепкий линь, и, не долетев пары метров до падающей троицы, выстрелила в их сторону сетку, которая опутала девочек и Мауса.

– А теперь держись, – прошептала Инжэт.

Пойманная троица резко потянула воздушную лодку вниз. Маус и девочки набрали слишком высокую скорость падения, и просто так погасить инерцию было сложно. Инжэт, убедившись, что троица никуда уже не падает, а тихо висит в сетке, побежала к штурвалу. Рычагами управления перевела пропеллеры в вертикальное положение и включила двигатели на подъём. Погасив падение, Инжэт перевела лодку в режим неспешного горизонтального полёта и подошла к борту.

– Ну как вы там, целы? – перегнувшись через борт, крикнула она.

– Спасибо, целы! – крикнула в ответ Лиза.

– Подождите, я вас сейчас подниму, – успокоила девочек Инжэт. Она спустилась в трюм, прошла в грузовой отсек, сняла с блокировки и стала крутить небольшой штурвал у стены. Медленно стала опускаться секция стены, образуя грузовой вход в лодку, как на транспортных самолётах. Когда люк полностью открылся, Инжэт взяла багор и, зацепив им линь, стала затягивать висящую троицу внутрь лодки. Закончив с этим тяжёлым делом, она закрыла грузовой люк и только тогда перевела дух.

– Рассказывайте, кто вы и куда летели, – усевшись на лавку, сказала Инжэт.

– А можно нас сначала из сетки вытащить? – спросила Аня.

– Это всё зависит от ваших ответов. Я жду, – слегка резко ответила Инжэт.

– Меня зовут Аня, а это моя сестра Лиза, с нами наш друг Маус. Он поэт. Мы пришли в ваш мир по приглашению гномов, – решив взять инициативу в свои руки, сказала Аня.

Услышав, что девочки – гости гномов, Инжэт сразу же освободила из сетки Лизу и Аню.

– Меня зовут Инжэт, я пилот этой воздушной лодки, к тому же я сочиняю и пою баллады. Но что этот кусок железа – поэт, я не верю. Это всего лишь автомат, – представилась Инжэт. – Девочки, поднимемся на палубу, на воздухе легче говорить.

– Маус не может, он заржавел, его надо смазать, – остановила Инжэт Лиза.

– У меня масла для автоматов нет.

– У меня есть, – скрипучим голосом произнёс Маус. Он нажал рукой на кнопку на груди, открылась дверца, и оттуда выдвинулся узенький барабан с бутылочками.

– Вот она, маслёнка! – с радостным скрипом произнёс он.

 
Ах, маслёночка-маслёнка,
Без тебя я никуда!
И любая шестерёнка
Рада маслу, да-да-да!
 

– Не верю своим ушам! Этого не может быть! – подняв от удивления очки-консервы на лоб, произнесла Инжэт.

– Может. Мы же говорили, что Маус – поэт, – довольно улыбнувшись, произнесла Аня.

К этому времени автомат полностью себя смазал, проверил работу всех систем и встал на ноги.

– Я готов, – рапортовал Маус.

Игорь Ассман

Тяга что-нибудь писать возникает к пятидесяти годам, начинает издаваться на интернет-сайтах: ЛитРес, Amazon, Ridero, Ozon.ru, Проза. ру.

Написал 200+ произведений, среди которых романы, повести и рассказы.

Номинирован на соискание национальной литературной премии «Писатель года» за 2020 и 2021 годы на сайте Проза. ру.

Кандидат в ИСП. Трижды публиковался в приложении к журналу «Российский колокол». Имеет дипломы финалиста Международного фестиваля «Казак Луганский» им. В. Даля и Ф. М. Достоевского, номинант Международной премии им. Франца Кафки, участник Больших международных литературных онлайн-проектов.

В 1993 году, после распада СССР, иммигрирует в Аргентину.

…За стойкой стояла очаровательная молодая девушка лет двадцати пяти или чуть больше. На ней было белое льняное платье с всякими красными подвязочками и другими штучками. Она была красива и стройна, со светлыми волосами и светлыми глазами. Я немного оторопел, ведь обычно тебя встречает какой-нибудь лысый пожилой мужчина.

– Привет, – вдруг сказала она, окинув меня молниеносным взглядом, и широко улыбнулась. – Как тебя зовут?

– Питер, или просто Пит, – сказал я, тоже улыбнувшись. – А у вас, вернее у тебя, есть свободный номер?

– А меня – Сью, – её улыбка сбивала меня с толку. Но позже я понял: она улыбалась всегда.

– Мне нужен номер, Сью, – я поставил оба чемодана на пол и любовался девушкой. Мне вдруг очень захотелось, чтобы свободный номер обязательно был.

– Надолго?

– Да, – кивнул я. – Месяца на два-три. Так как насчёт номера?

– Я бы посоветовала тебе остаться навсегда, – спокойным голосом вдруг сказала она. – Не бойся, уж я-то тебя не обижу.

– Тогда посмотрим, – мне понравилась её шутка, и я расплылся в улыбке.

– Идём, – она вышла из-за стойки и повела меня по деревянной лестнице на второй этаж. Остановившись возле второго по счёту номера по коридору и открыв ключом дверь, она спросила: – Нравится?

– Сколько? – я сразу же задал вопрос, мельком окинув взглядом комнату.

– Потом разберёмся, – сказала она и опять расплылась в улыбке. – Ты – красивый, наверное, тебе будет бесплатно.

Её шутка и комплимент мне понравились, но я не заходил.

– Сью, я не шучу, ты тоже красивая. Мы уже обменялись комплиментами, теперь давай перейдём к делу. Сколько?

Через час в дверь постучали.

– Заходите, – сказал я и поднялся с кровати.

Это была Сью. Она сделала шаг в мой номер, взяла мои туфли, которые стояли у входа, и равнодушно сказала:

– Я почищу, а то совсем запылились. А ты отдыхай. Хорошо, что ты не спал, я боялась разбудить тебя. Извини.

– Сью! – крикнул я, но её и след простыл. Я сел на кровати и задумался. Во-первых, в отелях такого класса туфли никто никому не чистил, а если бы и сделал это, то за приличные чаевые. Во-вторых, я ни о чем её не просил. И, в-третьих, мне стало просто стыдно, что такая милашка чистит мои пыльные туфли. Я полез в бумажник и приготовил десятифунтовую купюру за обувь.

Я уже окончательно поднялся и разложил вещи, когда Сью, опять постучав, вернула мне туфли, поставив их на то же самое место, они блестели. Я хотел её отругать, а потом сунуть деньги, но она меня опередила:

– Пит, пошли ко мне пить кофе, – просто сказала Сью. – Я живу на последнем этаже, и нам там никто не помешает.

– Спасибо Сью, – я действительно опешил, – я как-нибудь потом.

– Ты хочешь, чтобы я взяла тебя за руку и повела? – сказала она мягко и с улыбкой. – Пит, – она показала мне на диван, возле которого стоял большой накрытый свежей скатертью стол, и, сев рядом, спросила, – ты откуда такой взялся?

– Какой такой? – не понял я, оглядывая комнату. – Обычный командировочный, не более того.

– Но очень красивый, – скромно добавила она, наливая в чашки горячий кофе.

– Из Англии, – рассмеялся я. – А ты откуда такая? Я сразу понял, что ты из европейцев, слишком уж красивая и забавная. Конечно, нравится, только я чувствую себя не в своей тарелке. Ты говоришь, что я первый здесь? Интересно, почему я?

– Вот кофе, пей ещё, – она налила мне ещё одну чашку, а потом добавила и себе.

– А почему ты не женат? – спросила она, пропустив мой вопрос. – Такие красавчики на улице не валяются.

– А откуда ты знаешь? – мне становилось всё веселей и интереснее.

– Видно. Одежда богатая, а отель выбрал так себе. Да и лицо само за себя говорит, уж я-то знаю. Так почему же?

Мне показалась, что Сью втягивает меня в какую-то интересную игру, которую я ещё не понял, но так как она всё время улыбалась, игра должна была быть весёлой, и любые шутки в ней были уместны.

– Приехал искать невесту сюда, – многозначительно посмотрел я на неё и, не сдержавшись, рассмеялся.

– Значит, ты её уже нашёл, – махнула та рукой и пододвинула ко мне тарелку с печеньем.

– И кто это, интересно? – улыбнулся я.

– А разве в комнате ещё кто-то есть? – она обернулась, а потом вдруг засмеялась.

Первый раз я не знал, как вести себя с девушкой. С такой девушкой.

– Сегодня вечером никуда не ходи. Я приглашаю тебя на ужин, заодно оценишь, как я готовлю.

– Но…

– В восемь вечера. Я за тобой всё равно зайду, – она говорила на полном серьёзе, и после туфель и кофе я уже начинал ей верить.

Мы сидели за столом и смотрели друг на друга.

– У тебя родинка на щеке настоящая? – наконец спросил я.

– У меня всё настоящее. А ты смотришь только на мои щёки?

Я поднялся и пошёл к двери, а выйдя, спустился в свой номер. Потом прилично оделся, положил несколько папок в кейс и уже направлялся к двери на улицу.

– Пит, ты куда? – Сью стояла за стойкой. – Меня бросаешь?

Её вопросы убивали своей непосредственностью.

Я действительно не понимал, что происходит. Для меня всё было похоже на какой-то смешной, но приятный спектакль. Я даже не мог подобрать слова, чтобы охарактеризовать поведение Сью. К тому же я убедился, что так она вела себя только со мной. Мне даже казалось, что я женат и моя жена только что выпустила меня из дома.

К вечеру обе папки были готовы. Я пошёл домой и даже не взглянул на часы. Было восемь, и Сью стояла на улице у входа в отель, высматривая меня.

– Пит, наконец-то, – она просто бросилась ко мне. – Так можно получить инфаркт. Раздевайся и пошли ужинать.

Я зашёл в свою комнату, переоделся и поднялся к Сью. Стол был накрыт безукоризненно. Кроме того, сегодня уже стояли две свечки, а свет был выключен. Сью подняла бокалы.

– За нас, нашу свадьбу и будущих детей, – вдруг выпалила она.

– Да, милая, конечно. Отличный тост! – у меня чуть бокал не выпал из рук.

Прошли месяцы.

– Пит, когда ты уезжаешь? – спросила меня однажды Сью за ужином.

– Я сделал всё быстрее, чем думал. Наверное, через месяц. Ты поедешь со мной? – осторожно спросил я.

– Нет, я задержусь на месяц. Надо пристроить отель, – деловито ответила она.

– Но к свадьбе можно уже готовиться? – я хотел добить её.

– Да, конечно. Я хотела бы, чтобы ты был в чёрном, но выбирай сам, – она что-то резала на тарелке и даже не глянула на меня.

Я сидел и думал. Лично я ничего не понимал. Разговор шёл так естественно, будто так оно и есть. Хотя с другой стороны всё напоминало театр. Голова у меня шла кругом.

Такси привезло меня в аэропорт, и вскоре я уже летел в самолёте. Отец послал за мной машину, и мы через час подъехали к центральному офису.

Дни шли, приближался месяц моего отъезда сюда. Вечером приходил отец, и мы вместе смотрели телевизор.

В один из таких вечеров в дверь позвонили. Я пошёл открывать. На пороге стояла Сью с небольшим чемоданчиком.

– Не пригласишь, Пит? – весело спросила она и рассмеялась.

– Сью, дорогая! – я обнял её и закружил. – Такого не может быть, как я по тебе соскучился! Не обманула ведь, приехала.

– Скучал? Я тоже, – улыбалась она.

На другой день мы со Сью подали заявление. Ждать надо было месяц, и мы бегали, закупая всё, что нужно.

При регистрации мы поцеловались, как обычно, но нас были вынуждены прервать, слишком долго затянулся поцелуй.

Дома она сказала мне:

– Я ждала тебя. Когда ты вошёл в мой отель, я поняла, что дождалась.

– Поэтому и комната бесплатная?

– А кто же будет брать деньги с будущего мужа?

– Ты – чудо, за твоей логикой не угнаться, – я просто расхохотался, хотя она говорила естественно и слегка улыбаясь.

– Пит, милый, – сказала она, когда папа ушёл, – помнишь, я сказала в отеле тост за свадьбу и за детей?

– Конечно.

– Разве вышло не так? – хитро улыбнулась она и крепко меня поцеловала.