Текст книги "Разъяснение воскресных и праздничных Евангельских чтений"

Пятая Неделя по Пасхе, о самаряныне

В то время пришел Иисус в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодезь Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянская говорит Ему: как Ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! Тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у Тебя вода живая? Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его? Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Женщина говорит Ему: знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою. В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однако ж ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею? Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорить людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему. Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову. А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос (Ин. 4, 5-42).

Евангелист Иоанн, с точностью и подробностями бывшего на месте свидетеля описывая обстановку встречи Господа Иисуса Христа с Самарянкой, упоминает и о последующем двухдневном общении Господа с жителями Сихара (4, 40). Принимая во внимание застарелую иудео-самарянскую вражду, уже самый факт этого общения для правоверных Иудеев должен был быть более чем предосудителен и соблазнителен. Главным основанием иудейской ненависти и брезгливости к своим соседям была расовая и религиозная нечистота Самарян. Во времена Вавилонского пленения «царь Ассирийский поселил в городах Самарийских вместо сынов Израилевых» (4 Цар. 17, 24) поселенцев из различных мест и племен своей империи. Вернувшиеся из изгнания Иудеи, сохранившие свою религиозную независимость, конечно отказались от всякого общения с ними. Осевшие в Самарии и смешавшиеся с остатками местного населения переселенцы восприняли частично религию Израиля, засорив ее своими языческими привношениями. Жители Сихемо-Сихарской области были особенно ненавистны Иудеям, так как они дерзнули, во времена Ездры (по инициативе беглого Иерусалимского священника Манассеса), построить на горе Горазим храм для соперничества с единым святилищем Истинного Бога. Храм этот был в 129 году, при общем разгроме Самарии Гирканом I, разрушен, но культ на горе продолжал совершаться. Самаряне, как племя нечистой крови и веры, как сектанты, для ортодоксальных Иудеев были хуже любых гоев. Не говорили ли равви: «вода Самарян более нечиста, чем кровь свиньи». Кто, после этого, из благочестивых Иудеев мог бы попросить воды у Самарянки. Еретики Самаряне признавали 5 книг Моисея (впрочем, искажая и исправляя их), отвергая все последующее иудейское предание (в том числе и пророков). Некоторые из древних христианских аллергористов хотели видеть в пяти мужьях «Самарянки» пять племенных богов из Ассирии, а в шестом, незаконном муже, – Моисеев Закон. (В другой версии: пять мужей – Пятикнижие; шестой – невозвещенное еще Евангелие). Потому Самаряне и «ненавидимы бяху Евреями, зане исполу иудействоваху, и не ядяху с ними, мерзостны я непщующе» (синаксарий в неделю Самаряныни). Отсюда понятен расчет главарей иудейства, когда они клевещут на Господа Иисуса Христа, говоря: «Ты Самарянин и бес в Тебе» (Ин. 8, 48)… Законопослушный Иудей разве мог бы обратиться открыто со словами к женщине, да еще к нечестивой Самарянке. Разговор с ней – первое, но не последнее, нарушение Господом Иисусом Христом традиций… Можно только коснуться, и только некоторых из мыслей этой беседы, изобилующей «живой водой». Темы ее переходят одна в другую, и, сливаясь вместе, уходят в бесконечную глубину откровений о духоносной воде, о Мессии, о Боге Духе и истинном поклонении Ему. Самарянка не понимает, о какой воде говорит ей попросивший у нее же пить Иудей. Она просит открыть «секрет» получения ее, не особенно веря в возможность этого. Упрекать ли ее за то, что она не понимает и не принимает сразу «спасения, предлагаемого Богом» – вечной жизни, начало которой полагает Дух Святый, получаемый в крещении… Хотя церковный комментатор и говорит, что «Дух бо воде и огню присно уподобляется» (синаксарий), но и ученый фарисей Никодим не понимает, что это значит: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5). Для ветхозаветного ума Никодима трудны разъяснения Учителя… Человек такой, какой он есть в этом мире, не может увидеть Царствия Божия, не может своими собственными усилиями ума, воли и нравственной борьбы достичь того, что не от мира сего. «Рожденное от плоти есть плоть» (Ин. 3, 6). Чтобы человек превзошел себя, свое естество, нужно новое начало, новый фактор, изменяющий его существование. Этот «принцип» должен придти свыше, откуда приходит Царствие Божие и его Возвеститель… Человек должен родиться от Духа, то есть от Одного из «Лиц» Бога Живого, чтобы выйти из пределов первого рождения. Это – крещение Духом, тайна и таинство, – новое рождение (а в то же время образ спасительной смерти для греха). Но этим полагается только начало. Отвергнув прежнюю жизнь, человек должен начать жить новою. «Духовная благодать, которая в крещении равно приемлется верующими, потом поведением и действиями нашими или умножается, или уменьшается, как в Евангелии семя Господне равно сеется, но на различные почвы, иное истощается, а иное умножается…» (св. Киприан Карфагенский). Об этой возрождающей Воде-Духе и возвещает Самарянке Господь. Замечательно, что в благовестии Иоанна вода живая, вода жизни означает Духа Святого (7, 39), но в главе 3, 5 упоминается и вода и Дух раздельно, то есть выделяется как особая тайнодейственная сила вода, «скачущая в жизнь вечную». Эта духоносная вода, «источник нетления, освящения дар, грехов разрешение» (Требник) есть вместилище Духа, как бы Его материальное выражение. Казалось бы уже этого достаточно, чтобы с меньшей категоричностью, исходя из слов Господа Иисуса Христа – «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» – отметать все «внешние культовые формы», к чему стремятся протес – танствующие сторонники «чистого христианства». Эти слова Божии имеют решающее значение в религиозной истории христианского человечества. Они суть откровение Самого Бога о должном поклонении Ему, об истинном культе. Они говорят о том, что всякая форма почитания, поклонения, славословия Бога напрасна, не нужна, если она совершается вне зависимости от соответственных расположений, чувств и состояний души поклоняющихся. Дух человека есть то, чем он наиболее уподобляется Богу, есть наиболее чистое и возвышенное в нем, и через него человек должен искать единения с Богом, поклоняясь Ему. Значит ли это, что религия не должна иметь форм внешнего выражения, реальных символов и образов? Это было бы противно духовно-телесной природе человека, вело бы к отрицанию истины Богочеловечества и искажению замысла Божия о человеке. Человек есть воплощенный дух, и внешние акты суть необходимое выражение полноты человеческой жизни. Но эти акты, в их традиционно сложившихся формах, должны быть всегда вдохновлены и осмыслены, исполнены духом и истиной. Без чего и слово остается мертвой буквой, и внешние действия Богопоклонения вырождаются в бездушный ритуализм и законничество. Тогда, как, например, говорит св. Кирилл Иерусалимский о крещении, «примет тебя вода, но не воспримет Дух». «Если телом ты здесь (то есть, принимаешь таинство), но не здесь мыслию, то нет в этом пользы». К тому же, дух и истина – необходимые условия поклонения – сами составляют для верующего сопряженные искомые. Можно ощутить себя «в духе», но не быть в истинном духе.

Когда ученики Христовы возымели желание низвести на тех же Самарян огонь с неба и истребить их, Учитель, запретив, сказал: «Не знаете, какого вы духа» (должны быть) (Лк. 9, 55). Критерий истинной духовности не подлежит, конечно, ни индивидуальной, ни сектантско-групповой оценке. Духовные дары премудрости, рассуждения и определения принадлежат соборному разуму Святой Церкви. Сам Господь (ст. 22) утверждает: «мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев». Этим подтверждается ранее сказанное: «Из Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима» (Ис. 2, 3). Воплощенное Слово вошло в историю человеческую через историю Израильского народа. Оно пришло к Своим (Ин. 1, 11). Свои Его не приняли, но – «отчасти и до времени, пока не войдет полное число язычников» (Рим. 11, 25). Все же те «кони, на коих всед Господь» для распространения в мире Своего благовестил, были апостолы иудеи, как и первый Апостол языков. Самаряне вышли из Предания, своевольно прервав его на Пятикнижии, и, лишенные никогда не иссякавшей в Израильском народе струи Откровения, льющейся из богодухновенных уст пророков, выпали из воли Божией и перестали знать чему они кланяются (ст. 22), какого они духа… Это же, и по тем же причинам, может угрожать многим и в истории Новозаветной Церкви.

Шестая Неделя по Пасхе, о слепом

Проходя, увидел Иисус человека, слепого от рождения. Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру. Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим. Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни? Иные говорили: это он, а иные: похож на него. Он же говорил: это я. Тогда спрашивали у него: как открылись у тебя глаза? Он сказал в ответ: Человек, называемый Иисус, сделал брение, помазал глаза мои и сказал мне: пойди на купальню илоам и умойся. Я пошел, умылся и прозрел. Тогда сказали ему: где Он? Он отвечал: не знаю. Повели сего бывшего слепца к фарисеям. А была суббота, когда Иисус сделал брение и отверз ему очи. Спросили его также и фарисеи, как он прозрел. Он сказал им: брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу. Тогда некоторые из фарисеев говорили: не от Бога Этот Человек, потому что не хранит субботы. Другие говорили: как может человек грешный творить такие чудеса? И была между ними распря. Опять говорят слепому: ты что скажешь о Нем, потому что Он отверз тебе очи? Он сказал: это пророк. Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит? Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги. Посему-то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите. Итак, вторично призвали человека, который был слеп, и сказали ему: воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник. Он сказал им в ответ: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу. Снова спросили его: что сделал Он с тобою? как отверз твои очи? Отвечал им: я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? Или и вы хотите сделаться Его учениками? Они же укорили его и сказали: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он. Человек прозревший сказал им в ответ: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего. Сказали ему в ответ: во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон. Иисус, услышав, что выгнали его вон, и найдя его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! И поклонися Ему (Ин. 9, 1-38).

С первых же строк 9-й главы Иоанна становится явным намеренный символизм в описании чуда исцеления слепорожденного. Ученики остаются без ответа на их вопрошание о причинах слепоты и ответственности за нее как за грех. (Может удивить сама постановка вопроса о личной ответственности слепого от рождения). В писаниях Ветхого Завета ученики могли найти противоположные принципы ответственности за грехи и преступления (ср. напр.: Втор. 5, 9, Иез. 18, 2 и сл.). Учитель отводит их вопрос о причинах физического недостатка и хочет обратить их мысль к рассмотрению значения сего в свете намерений Господних. Господь Иисус Христос открывает Промыслительный замысл о слепорожденном: через исцеление телесное даровать ему прозрение духовное для следования путем спасения к вечной жизни, тогда как «зрячие» Иудеи останутся слепыми, неспособными вступить на путь истинный. Дела Божии проявляются через чудесный акт возвращения зрения слепорожденному, и этот «от века не слышанный» (ст. 32) случай должен послужить к обнаружению и удостоверению небесного посланничества Иисуса Христа, творящего волю (дела) Пославшего Его. Божественность миссии Господа Иисуса Христа как бы подчеркивается евангелистом и в нарочитом переводе слова Силоам как посланный. Слова стиха 5: «Я свет миру» дают откровение Господа Иисуса Христа о Самом Себе. Превосходящее меру человеческого разумения значение этого самооткровения становится еще ощутимее в сопоставлении его с другими откровениями о Боге, которыми одарило нас благовестив апостола Иоанна. Бог есть Слово (то есть Премудрость, Ум, Смысл. Ин. 1, 1). Бог есть Дух (Ин. 4, 24), Свет (1 Ин. 1, 5) и Любовь (1 Ин. 4, 8) – четыре великих имени Многоименитого и Неименуемого, возвещенных нам благоглаголивыми устами тайнозрителя Иоанна. Бог стал плотью, Словом жизни, доступным «осязанию наших рук» (1 Ин. 1, 1), любовью, видимой в «соблюдающих слово Его» (1 Ин. 2, 5) и светом, светящим в любящих брата своего (1 Ин. 2, 10). Очи слепого открылись для света. Это исцеление есть и знамение и образ света, который Посланный пришел распространить в мире («кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни», Ин. 8, 12). Пока этот свет в мире, действие Его непрерываемо, «но приходит ночь, когда никто не может делать» (ср. Лк. 22, 53: «теперь – ваше время и власть тьмы»). «Ночь» надо понять как смерть, но не только как смерть Господа Иисуса Христа в частности, а скорее как предел этой жизни, положенный каждому, и каждому – свой. В самом «способе» исцеления слепорожденного – прозрачный символизм. Господь Иисус Христос мажет брением глаза слепому. Св. Ириней Лионский и другие видят здесь образ создания человека Творцом из персти земной и указание на «таящегося Бога» в Господе Иисусе Христе. Но, конечно, символическое значение исцеления становится наиболее очевидным при дальнейшем сопоставлении физического прозрения слепого с закоснелой духовной слепотой фарисеев. Последние мнят себя религиозно правыми, видящими и разумевающими. Но грех вольного духовного ослепления проник в них настолько, что в них сгнил самый «корень» возможности спасения – желание прозреть и быть просвещенными осиянием Света истины. Они не поддаются просвещению именно потому, что убеждены в своей правоте и ясновидении. Мысль, заключающая данную 9-ю главу от Иоанна (ст. 41), в разных формах встречается и у других евангелистов. Кто мнит себя здоровым, не нуждается во враче (Мф. 9, 12). Господь приходит призвать не праведников, а грешников (Мк. 2, 17). «Видящие», не желающие видеть того, что являет им Посланный, становятся через свое упорство и противление действительно неспособными видеть. Зрительная способность их исчезает, они становятся слепыми (см. стр. 172). «…Ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг»… «глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть» (Откр. 3, 17–18).

Седьмая Неделя по Пасхе, св. отцов I Вселенского Собора

В то время Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа. Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнять. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть, ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них. Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание. Ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную (Ин. 17, 1-13).

Глава 17 от Иоанна в школьном богословии называется «Первосвященнической молитвой» – термин, примененный к 17-й главе лютеранским богословием конца XVI века. Общим наименованием «первосвященнического служения» богословы обозначают ту сторону жизни и дела Христова, которая состоит в искуплении Им человечества от греха через вольное самозаклание, через крестную жертву, приносимую Богу, когда Господь Иисус Христос есть в то же время Приносяй (Первосвященник) и Приносимый (Агнец – жертва). К первосвященническому служению относят и то, что связано с искуплением и является плодом жертвы примирения, то есть «восстановление падшего образа» в человеке, его обожение. Так, первосвященническая молитва, включающая прощальную беседу (Ин. 13, 31–16), есть и самопосвящение Господа Иисуса Христа к принесению Себя в жертву, и молитва о соблюдении и освящении учеников, то есть о прославлении их и всех, имеющих уверовать «по слову их» (ст. 20). Основание общему новозаветному учению о первосвященническом служении Господа Иисуса Христа дает апостол Павел в послании к Евреям, гл. 3–4. Первосвященническая молитва открывает единство Бога воплощенного (Сына) с Богом невидимым (Отцом), и в то же время полагает предоснование Единой (ст. 21, 23) Святой (ст. 19) Соборной (ст. 20) и Апостольской (ст. 18) Церкви. Поэтому Святая Церковь и установила читать ее как евангельское чтение во дни памяти святых отец (I и VII) Вселенских Соборов. (Ею также заканчивается первое из 12-ти Евангелий, чтомых на утрени Великой Пятницы). Страницы, содержащие прощальную беседу и соединенную с ней первосвященническую молитву, – святейшие из святых страниц Новозаветного Откровения. Трудно проследить последовательность развития тем, в них заключающихся. Мысли как бы вытесняют одна другую, сменяются, вновь возникают и уходят в ту таинственную глубину полноты и единства, к которой приобщаются только через Духа, «гласящего безгласне… всяку истину толиких таинств» (Амвросий Медиоланский). Очень немного дает применение к этим страницам логических и исторических анализов и построений. Лучше читать и перечитывать их, испрашивая каждый раз «богоразумия нетленный свет… для евангельских проповеданий разумения» (иерейская молитва перед Евангелием). Господь Иисус Христос, «зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу» (Ин. 13, 1), в последний раз здесь на земле совершает пасхальную вечерю со Своими учениками. Эта трапеза начинается как «Пасха Господня», установленная Самим Ягве через Моисея и Аарона в память отдаленнейшего события истории Израиля (Исх. 12, 1-12). Но ритуальная вечеря Ветхого Завета получит в этот раз «исполнение» того, прообразом чему она служила. В этот вечер установлен будет Новый Завет, союз Бога с людьми, «купленными дорогою ценой» (1 Кор. 6, 20). В сей день в Сионской горнице предвосхищается Голгофская жертва установлением Евхаристии. Отныне не нужна более «кровь единолетнего агнца без порока» (Исх. 12, 5). Единожды Принесший Себя отныне «присно закаляется, освящая причащающиеся» (канон причащения, п. 9). В Иоанновом повествовании установление Евхаристии надо по-видимому поместить в конце вечери, перед началом прощальной беседы (13, 31). Евангелие Иоанна, как позднейшее, старается не повторять того, что имеется уже в синоптиках, но дополняет их. Так, оно опускает момент установления Евхаристии, но в восполнение сего мы имеем в 6-й главе беседу о хлебе животном с аналогичными евхаристическими словами (ст. 51–58). В прощальной беседе развивается и завершается учение о Духе Святом «духовного Евангелия». Ученикам дается обетование о ниспослании Утешителя, причем подчеркивается ипостасное Его свойство – исхождение от Отца (15, 26). Из тем прощальной беседы упомянем лишь о предстоящей разлуке с учениками, о славе и прославлении, и о «новой заповеди» любви, как о переходящих и продолжающихся в первосвященнической молитве. Последнюю принято делить (исходя из трехчастного деления иудейской первосвященнической молитвы в день Очищения, Лев. 16, 17) на молитву Господа Иисуса Христа о Самом Себе (1–5), молитву об учениках (5-19) и обо всей Церкви, обо всем мире. Первосвященническая молитва начинается словами: «Отче, пришел час: прославь Сына Твоего…» Пришедший час, это – предстоящий Крест, приближившийся час смерти. Сын просит Отца о прославлении через страдания и смерть. Послушанием воле Отца «даже до смерти» – этим прославляется Сын. Слава, которую Он получает, та же, что имел Он у Отца «прежде бытия мира» (ст. 5), та же, что приоткрывает Он на горе Преображения, та же, в сиянии которой Он воскресает и будет пребывать. Вечность всегда «та же», она не знает «до» и «после». Они слишком трудны, непонятны и неприемлемы, эти «простые» слова Божественной молитвы. О каком «совершении дела» (ст. 4) можно говорить накануне казни всеми Оставленному, когда почти никто не понял и не принял принесенного Им благовестил, не исполнил заветов Его… Совершение дела – в совершении воли Отца, в совершенном послушании Пославшему. Хотя бы весь мир глумился или восставал бы, или пребывал бы в равнодушии, – совершенное выполнение воли Всемогущего есть совершенная удача… Христос победил мир. Он вошел в него как «путь, истина и жизнь» (Пн. 14, 6) и преобразил его. Мир стал другим, соединенным со Христом, и Господь пребудет в нем всегда, до скончания века. Первосвященник молился не только о Себе. Он молился о учениках Своих, особенно об учениках и сначала «отдельно» о них (ст. 9), о том, чтобы они были «не от мира» (ст. 16), но в мире, посланными в мир (ст. 18). Сын и Отец – одно. Разве может молитва Сына остаться не услышанной. Ученики сохранили переданное им слово (ст. 14) и передали его другим, уверовавшим по слову их (ст. 20). Они передали им со словом и освящение истиною (ст. 17, 18), и те сохранили и слово, и истину, и святость, и единство, ибо Церковь едина, истинна и святится Утешителем, всегда в Ней пребывающим. Первосвященническая молитва сосредоточена на учениках настоящих и будущих. Это особая молитва о Церкви. Но ошибочно было бы думать, что она намеренно исключает кого бы то ни было из сферы своего действия. Господь Иисус Христос противополагает Церковь (учеников) (ст. 19) и мир, «да познает мир» (ст. 23)… Эта молитва о том, чтобы «соль» сохранила свою силу, да осолится ею мир. Господь ищет всем спастися… «Когда вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32).