Текст книги "Патриотический сборник «ZOV». Выпуск 2"

«Остановись, прошу, мгновенье!..»

 
Остановись, прошу, мгновенье!
Мы все бессильны перед злом.
В нас сила воли для прозренья,
И всё же мы ещё живём!
Скрипя от боли в наших душах,
Крича и плача от обид,
Не прекращаем сердцем слышать,
Где боль утрат, но гордый вид!
Нам дал Всевышний силу воли
И научил терпеть всегда,
Хотя порою и не скрою…
Нас поражает и она…
 

Молитва матери

 
Слов нет, чтоб утолить всю боль утраты,
А мамочка всё молится в ночи.
На небеса ушедшие солдаты,
Давайте, други, просто помолчим…
Не станем ни судить, ни распинаться —
Не сможем успокоить мы её,
Не сможет никогда она расстаться
С их образом, дав жизнь, теперь жнивьё…
Колышется ковыль на их могилах,
И тишина. Ответа нет словам.
От ужаса увиденного в жилах
Кровь стынет! Как волю дать словам!
Мать молится, никто её не слышит,
Её сыны взирают, лишь в ночи,
Как волосы, ветер ковыль колышет,
Я вас прошу – давайте помолчим…
Разорванные связи не вернутся…
У Господа все лучшие сыны.
Но нужно жить! Идя не обернуться,
Нести свой крест с достоинством любви!
Помолимся же с нею вместе, люди,
На небо отправляя мыслей ход.
Пусть им светло и мягко будет,
А боль утрат отпустит и уйдёт.
 

«Как много разного наступает на земле…»

 
Как много разного наступает на земле,
Мир делится на до и после.
Кому судьба остаться в кабале,
Кто на вершине, а кому-то возле.
Меняет ориентиры всё вокруг,
Границы новые возникают ниоткуда,
И сложно понимать, кто враг, кто друг,
Кто ангел на земле, а кто иуда…
Ломает мозг смешная карусель,
Вчера герои, что вожжи крепко сжали,
А завтра растекается кисель,
Понять всё это получится едва ли…
 

Николай Ивлеев

Солдатская мать

 
Солдатская мать – этим сказано много.
В понятии ёмком «солдатская мать»
Содержится вместе и боль, и тревога,
И так ли ты сына смогла воспитать?
 
 
Не холила ли бесполезной заботой,
Давала ли опыта приобрести,
Достаточно был ли он занят работой,
Чтоб ратную ношу достойно нести?
 
 
Вой на – это труд и не только героев
Рождает в неравной и равной борьбе…
Но если окопа солдат не отроет,
То раньше отроет могилу себе.
 
 
И удали пьяной солдату не надо,
Не нужен ему и панический страх —
Ему будет пуля случайная рада,
И будет доволен зарвавшийся враг.
 
 
Способен ли он в ситуации сложной
С противником сильным на равных стоять?..
По этой причине вздыхает тревожно
И помнит об этом солдатская мать.
 

«Прибалты, финны и поляки…»

 
Прибалты, финны и поляки,
Как злые шавки, рвутся к драке;
Им тоже хочется узнать,
Как выглядит у Кузьки мать.
 

Надежда Игамова

Мы победим!

 
Который день идут бои – не знаю,
Кромешный ад я вижу каждый день,
Мы отстоим позиции, я верю,
Все выживем – не надо здесь потерь.
 
 
Гремят снаряды, в небо поднимая
Земли куски, где всё вокруг черно,
Я про себя шепчу вот в этом аде:
«Родная мама, помоги, я здесь во тьме».
 
 
Со страхом поборюсь я, не иначе,
Опять идут бои сильнее тех,
Которые уж позади, а значит,
Достигнем мы победных рубежей.
 
 
Стучит, гремит всё, ничего не видно,
Я лишь молитву про себя шепчу:
«Господь мой милый, ты меня помилуй,
Быть может, грешен был, меня, Господь, прости!»
 
 
Летят снаряды, грохот канонады,
А я всё про себя молитвы чту
И говорю, что выживу и прямо
Я в храм отправлюсь и крещение приму.
 
 
Я благодарен Богу, что живой я,
Пускай оберегает он меня,
Я знаю – за Россию я воюю,
Господь оберегает здесь меня.
 
 
Безусые мальчишки рядом встали,
Кого-то потеряли мы сейчас,
Мы мужики России, и за нами
Победа – победить нам велено сейчас!
 
 
Немного стихло, есть потери здесь большие,
Слеза течёт за пацанов своих,
Простите, братья, что погибли в мире,
Вы не успели пожить, ваш пробил час.
 
 
За слёзы материнские простите,
За жён, что молятся, колени преклонив,
И за детей, что пишут письма, вы их чтите,
И за отцовский строгий в путь наказ.
 
 
Прости меня, любимая мамуля,
Я не сумел здесь по-другому поступить,
Я должен быть здесь на переднем крае,
Чтобы вас всех от хунты защитить.
 
 
Я должен быть там, где гремят бомбёжки,
Где пули пролетают у виска,
Я должен быть, где рядом плачут дети,
Освобождая наши города.
 
 
Дают приказы, мы их исполняем,
Нам продвигаться велено вперёд,
Как будто на дворе здесь сорок третий,
                             А на земле, ребята,
уж двадцать четвёртый год грядёт!
 
 
Грохочет всё, бои как в Сталинграде,
Здесь до врага совсем рукой подать,
Я слышу говор польский, англичане
Кричат по-своему: «Зачем нам русский ад?»
 
 
Вставайте, братья, мужики мои родные,
Нам Землю защищать пришла пора,
Чтоб «Хаймерсов» народ наш не увидел
И дроны не взлетали в облака.
 
 
Спасибо всем, кто помогает нашим,
За всё, что шлёте, чтобы выжили здесь мы,
Спасибо, скажем, родненькие наши,
Мы победим, молитесь только вы!
 

Солдату посвящаю я стихи

 
Великие слова я посвящу солдату,
Кто на защиту встал, спасая нас,
За матерей, отцов – кто воспитал их,
Призыв отчизны – чрезвычайный час.
 
 
Вставай, народ, как было в сорок первом,
Опять вести бои, теряя тех,
Кого любили и кого воспели,
Там в небесах покой, и им не грех
 
 
Сказать, что защищали те Отчизну,
Не равен бой был – он ушёл, и я
Хочу сказать спасибо, ты же сын был,
Архангел, береги его в мирах!
 
 
Поднимем рюмки, свечи поджигаем,
Слезу смахнём и скажем горячо:
«Прости, солдат, тебя они достали,
Ты не дожил, победы нет ещё.
 
 
За храбрость и могущество спасибо,
За доблесть славы, за родимый дом,
За то, что спим спокойно, нету взрывов,
За то, что дети рядом, и ещё
 
 
Всем тем живым, кому досталась битва,
Вам устоять здесь велено ещё,
Нам помогает небо и Владыки,
Оберегут российский наш народ».
 
 
Не победить тех духом, кто сильнее,
Объединились все и знаем то,
Что выдержит Великая Россия,
Ей поднимать народы, и ещё
 
 
Она одна всё выстоять сумеет,
Все удивятся: «Как же так, жива?»
И скажут: «Неужели мужик в лаптях
Опять победу держит, не тая
 
 
Той злобы, что в сердцах», кто с нами
Решил повоевать, признает то,
Что нет сильнейшей на земле Державы,
Признают, что Россия есть ещё,
 
 
Она построит мир, я знаю точно,
Всё претворит, и ранняя заря
Осветит землю красками иными,
Россия победила, всем УРА!
 
 
Мы скажем тост: «Великие мужчины,
Спасибо вам и низкий вам поклон,
Вам долгих лет желаем и чтоб в мире
Не возникало больше грязных войн!»
 

Анатолий Казанцев

Горят крестовые как спички

 
Горят крестовые как спички
Кошачий дикий зоопарк
На Украине те же клички
А для бойцов такой азарт
 
 
Из ПТУРа в точку, как в десятку
По «Леопарду» – пли, огонь
Разведка выиграла схватку
Пробита западная бронь
 
 
Погибли все, один остался
Для языка, мехвод пойдёт
Он на «немецком» изъяснялся
Вот это, братцы, поворот
 
 
Прошу, стрелять в меня не надо
Я ранен очень тяжело
Какая всё-таки досада
Случиться это не могло
 
 
Люблю свою жену и деток
Им будет плохо без меня
Всё расскажу вам напоследок
Где дислокация звена
 
 
Солдатов НАТО, бундесвера
На Украине очень ждут
Их лучший друг, зовут бандера
Его потомки огребут
 
 
По полной горсти с перевесом
С собою всё не унести
Еврей, актёр, зовётся бесом
«Других», «похоже», не найти
 
 
Мальчиш-Плохиш у ног буржуев
Народ поставил под ружьё
Своей короною смакует
Вокруг него одно ворьё
 
 
Но а ребятам из спецназа
Желаю так же продолжать
За слёзы мирного Донбасса
Врага жестоко наказать!
 

Сергей Ким

Мы – скифы

 
Водицу толчём мы в ступах.
Забыты давно мифы.
Пусть небо коптят халупы,
Но в нашей крови скифы.
 
 
То стужа, то жар, мы сдюжим.
Что тягостей нам кипы?
Мы духом сильны, не тужим.
Ведь жилы у нас скифов.
 
 
Поступки вершим моралью.
Интриги плетут «грифы».
Забрали, как дань, «Мистрали»,
Но правдой сильны скифы.
 
 
Вот, к сечи зовут, окститесь.
Нам – в радость, и мы – рифы.
Мы все как один сталь– витязь.
Потомками в нас – скифы.
 
 
Проснутся курганы. Кайтесь.
Не надо будить «Лихо».
Мы буйны и дики. Майтесь.
Пусть спит себе скиф тихо.
 

Тишина

 
Журавлей косяк отставший
Держит путь на юг.
Видит сны солдат уставший.
Тишина вокруг.
 
 
Завывает лес уныло.
Треск углей костра.
Нет губительных разрывов.
Тишина востра.
 
 
Нет грызни из автоматов,
Рваных жил и рвот,
Этажей солдатских матов.
Тишина орёт.
 
 
Шорох веток недалече —
Гонит ласка мышь.
Только б не был искалечен.
Тишина, услышь…
 

Едут пушкари

 
      По Луганску тянется артдивизион.
   Тралы надрываются. Весь потрёпан он.
Часть орудий сломано, часть уж не вернуть.
         Только дух не сломленный.
            Правый держим путь.
 
 
   Бородой заросшие, точно дикари.
И, в железо вросшие, едут пушкари.
   Лицами суровые. Молния в очах.
            Невские, матёрые.
            Скромные в речах.
 
 
Держатся стоически. Давят на клаксон.
   Едет героический артдивизион.
Люди улыбаются, машут напослед.
            Тачки расступаются
                И сигналят вслед.
 
 
Караван оправится после передряг.
            Над отрядом мается…
                Ярко-алый стяг.
 

Город Счастье

 
Город израненный, город уставший.
Город убитых витрин.
Горя бескрайнее море познавший.
Город дымящихся шин.
 
 
Судеб ирония, названный Счастье,
Город увядших надежд.
Восемь тяжёлых годочков ненастья.
Небо из серых одежд.
 
 
Трубы остыли, в городе холод.
Город продрогших аллей.
Счастье покинуло трепетный город.
Ветер колючий с полей.
 
 
Хрипы качелей – гомон вороний.
Город кричащих ворон.
Детский заливистый хохот с балкона?
Нет, показался мне он.
 
 
Там на окраине теплится хата.
Хутор проснувшихся труб.
Лепет собачий.
И сахарной ватой
Небо
Одаривал сруб.
 

Небо Луганщины

 
Звёзды купаются в море небесном.
В небе Луганщины звёздочкам тесно.
Светлые, тусклые, тянутся в стаи[5]5
  …тянутся в стаи — становятся созвездиями.


[Закрыть].
Стайкою дружной по небу летают.
 
 
Яркой гирляндой в небе сияют.
Ночью засветятся, утром растают.
Режет пространство комета-ракета[6]6
  …комета-ракета — ракета противовоздушной обороны.


[Закрыть].
Звёздным дождём фосфорится[7]7
  …фосфорится — фосфорные бомбы, запрещённые ООН.


[Закрыть] где-то.
 
 
Тёмною ночью, невесть откуда,
В море причалила звёздочка-чудо.
Красно– зелёная, просится в стаи.
Стаи чужачку не привечают.
 
 
Звёзды-наставники видят опасность.
Коптер[8]8
  Коптер – беспилотный летательный аппарат.


[Закрыть] скрывает красивая маска.
Бомбу чужачка на землю бросает.
Только комета её накрывает[9]9
  …накрывает — сбивает ракетой противовоздушной обороны.


[Закрыть].
 
 
В море строжайший порядок покоя.
Каждой звездою порядок усвоен.
Редкий ослушник как будто сгорает.
След оступившихся море стирает.
 
 
Каждой звезде – своё место в стае.
Стаи дрейфуют, в нирване купаясь…
 

.

Зацелую

 
Зацелую я жену ночью
За всё время, что я ждал встречи.
Зацелую, залюблю точно.
А пока меня мечта лечит.
 
 
Батарее дан приказ: целься.
Закипает в жилах кровь, жарко.
Что, айдаровец, замёрз? Грейся.
Поворачивает ствол «Малка»[10]10
  «Малка» – крупнокалиберная самоходная артиллерийская установка.


[Закрыть].
 
 
На снаряде напишу метку:
«За детей и матерей» – жирно.
Заряжай, братва, и бей метко.
Не судьбинушка нам жить мирно.
 
 
Рвётся клочьями земля рьяно.
Крики, раны и стрельба, стоны.
В голове туман – обман пьяный.
Как давно же не был я дома.
 
 
Зацелую я жену точно
За всё время, что я ждал встречи.
Зацелую, залюблю срочно.
А пока меня мечта лечит.
 
 
Зацелую, залюблю ночью.
А потом родим с женой дочку.
 

Василий Колин

Спецоперация «Z»

 
   И снова на Западе грохот орудий,
А мы собираем полки.
Встают под знамёнами русские люди,
И крошат врагов казаки.
   Опять, как и прежде, ревут наши танки
И давят фашистов на раз.
Заломлены лихо казачьи кубанки
В кровавой борьбе за Донбасс.
   От силы и мощи российской армады
Противник подавлен и сник.
Десантом на запад летят «колорады»:
Тувинец, мордвин и калмык.
   Сегодня мы каждый в душе ополченец
И каждый сегодня казак —
И русский татарин, и русский чеченец,
И русский по духу казах.
   Железная конница нынче в почёте,
Залог безусловных побед.
Россия расправила крылья на взлёте,
Идёт операция «Z»!
 

Корсак

Агафья – внучка Чингисхана

Сильные люди, привыкшие всего добиваться в этой жизни, считающие себя лучше остальных, не смогли признать право Творца не посягать на жизнь другого человека. Создатель был милостив и простил гордецам их гордыню, ведь у Него было время отыграться на их детях, внуках и правнуках, выжигая калёным железом унаследованные заносчивые высокомерные черты, а у горделивых глупцов вечности в запасе не оказалось.

Стоял конец июля, и стайка желторотых воробьёв, уже способных летать, громко и призывно чирикала и причитала, заглядывая в окно и на лавочку под тенистым навесом, где сидела Агафья. Заметив её участливый взгляд, они ещё с большим надрывом и призывом в голосе принялись щебетать. Спустя какое-то время прилетал сначала один родитель – воробей, а за ним и второй, и они оба попеременно в каждый раскрытый и окаймлённый жёлтым кантом клюв вкладывали кусочки пищи из своего клюва.

– Экаи нетерпеливые, – заметила Агафья, – тут всё кишма кишит букашками и червяками, а эти – нет, аж уши закладыват от пронзительно щебетания, а сами ловить не станут, поди так и с голоду сдохнут, случись что с родителем.

Вдруг всё стихло, вся звонкоголосая кавалькада с шумом упорхнула в мгновение ока со двора, оставив место для звука жужжания гоняющихся друг за другом мух и непрерывного цокота кузнечиков. Поначалу она восприняла этот цокот как шум в голове, но, прислушавшись к оглушительной тишине после оглушительного треска, поняла, что это не голова гудит, а среди цокота, жужжания и всевозможного гула нарастал и ритмичным басом заставлял затихать птиц рокот от пролетавшего в вышине вертолёта. Взглянув на небо в сторону пролетавшего вертолёта, Агафья перекрестилась двумя перстами и молча пошла избу подбивать опару, ведь сегодня великий праздник. Проснувшись ещё до восхода солнца и управившись по хозяйству, она прочитала праздничный псалом и, истово помолившись перед закопчёнными образами, открыла книгу и освежила в памяти события давно минувших дней.

25 июня. Обретение мощей и второе прославление благоверной великой княгини Анны Кашинской. Святая благоверная княгиня Анна Кашинская, дочь ростовского князя Дмитрия Борисовича, в 1294 году стала супругой святого благоверного князя Михаила Ярославовича Тверского, в обращении к которому впервые используется титул «великий князь всея Руси». Михаил Ярославович с 1305 по 1318 год вёл междоусобную борьбу с московским князем Юрием Даниловичем, заключившим союз с Ордой ради своего возвышения. Тверь одерживала верх над Москвой, но случай отправил развитие истории России в новом, московском направлении. И, как всегда бывает в таких случаях, не обошлось без участия женщины, а именно смерти Кончаки – внучки Чингисхана, сестры Узбек-хана, в 1317 году выданной замуж за Юрия в ставке хана и привезённой им из родных мест в центральную Россию. В Бортеневской битве 22 декабря 1317 года войско Кавгадая и Юрия Даниловича было разгромлено, они бежали, а Кончака оказалась в плену у Михаила Ярославовича Тверского. Находясь в плену, она скончалась. Её смерть не принесла политических выгод ни одному из соперников, согласно Ясе Чингисхана смерть потомка Чингисхана влекла за собой смерть виновника в гибели. В 1318 году Михаил Ярославович Тверской был казнён в Орде. По преданию, верные слуги Михаила предлагали князю тайно бежать, но он им ответил: «Спасая себя, не спасу отечества. Да будет воля Божия!» Так в ноябре 1318 года его не стало. В 1322 году Юрий Данилович лишился положения привилегированного вассала хана и потерял ярлык на великое княжение, а в 1325 году был убит. Анна Кашинская, после страдальческой смерти мужа, удалилась в Тверской Софийский Монастырь и приняла постриг с именем Евфросиния. По просьбе своего сына князя Василия Михайловича, она перешла на жительство в Кашинский Успенский монастырь, где приняла схиму с прежним своим именем Анна. Святая Анна, помимо Василия, имела ещё троих сыновей: Димитрия и Александра, повторивших исповеднический подвиг своего отца, и Константина. Дмитрий Михайлович (Грозные Очи) был убит в Орде 28 сентября 1326 года, а Александр Михайлович, князь тверской, вместе с сыном Фёдором 10 ноября 1339 года. Благоверная Анна скончалась 15 октября 1368 года и погребена в Кашинском Успенском монастыре. Она считается заступницей русских городов перед лицом захватчика.

Агафья поправила опару и переложила её на противень, чтобы та выстаялась, разделённая на небольшие катышки в затейливых завертушках. Гул вертолёта всё нарастал, Агафья жила совсем одна, и гости для неё были большой редкостью. Она перестала любить гостей с тех пор, как после десятилетий спокойной жизни в тайге их семья повстречала геологов. Это была обыкновенная встреча старообрядческой семьи и отряда молодых и сильных людей, трудившихся в геолого-разведочной партии, но после этой встречи к ним зачастили люди с большой земли, все они были открытыми и добрыми, старались помочь, кто чем может. Но эти встречи дорого обошлись её семье: вместе с людьми пришли их болезни. Живя в девственной тайге, как это выяснилось позже, все члены семьи Агафьи, кроме неё, не справились с инфекцией – отсутствовал иммунитет даже к банальному насморку. И вот теперь она уже многие годы после той злополучной встречи живёт одна в таёжной глуши. Гул вертолёта постепенно становился тише. Агафья вспомнила, зачем с утра она хотела поставить свечу перед образом Богородицы, но сейчас, услышав лай собак и треск от ломающихся сучьев, она поспешила выйти навстречу гостям.

– Привет Сергек, – громко, почти шутливо выкрикнула она навстречу поднимающимся к ней по тропе людям.

Она сразу узнала его, ведь только благодаря ему она смогла позвать на помощь людей, когда однажды ранней весной шатун стал одолевать. Сергек оставил ей буй, они ещё долго хохотали, что такой есть только на стратегических атомных подводных ракетоносцах и у неё, вот тоже такой буй в сибирской тайге имеется.

– Здравствуй, дорогая Агафья Карповна, – услышала в ответ повеселевшая старушка.

Желая поддержать разговор с дорогим её сердцу человеком, Агафья интересуется, нарочито громко спрашивая:

– Один приехал, али ещё кого привёз?

Поднявшись, Сергек с товарищем, немного отдышавшись и отдохнув, начали расспрашивать её о житье-бытье. Агафья просит немного подождать её, предлагая гостям присесть посидеть на завалинке. Оправдывается, говорит, что, мол, опара уже подошла и надо её поставить в печь, чтобы не перестояла. Отправив хлеб в русскую печь, Агафья вернулась к гостям, они с Сергеком, давно знали друг друга, и их шутки были неотъемлемой частью их общения. Сергек спросил, откуда она знала, что они едут, что даже хлеб к нужному часу поставила в печь? Агафья, ещё не чувствуя подвоха в вопросе, без задней мысли отвечала, что, мол, праздник сегодня большой. Друг Сергека, также чувствуя переполнявшее его желание поговорить с отшельницей и разделяя общий душевный настрой, решил поинтересоваться, а уж не праздник ли единения и дружбы славянских народов решила отпраздновать в таёжной глуши отшельница? Агафья удивилась, конечно же, на это и поведала, что 25 июня – обретение мощей и второе прославление святой благоверной великой княгини Анны Кашинской. Рассказала гостям о празднике святой Анны и, подытожив, завершала свой рассказ:

– Оно, наверное, верно и правильно, что День единения славян и дружбы их между собой празднуется в этот день. Великий монгол смертью примерял враждующих славянских братьев. В этом и есть правда вражды междоусобной: смерть примирит, земля примет.

Агафья зашла в избушку, вынесла оттуда противень с золотистым хлебом, наполнившим округу пьянящим ароматом свежей выпечки. Они молча ели сочную черемшу с ароматным и хрустящим таёжным хлебом. Попив чаю и пополнив провианты Агафье, гости начали собираться в обратную дорогу до вертолёта. Агафья не удержалась и спросила, всё ли в мире ладно, и чего приезжали, и что за человек сопровождает Сергека? Сергек отвечал, что всё слава богу, на Пасху 12 апреля, в День космонавтики, был пожар в Хакасии, погибло много людей, погорели дома, хозяйства, уничтожено много техники, и человек, который с ним приехал, – это очень хороший человек, он сильно-сильно просил руководителя (Хозяина Республики), чтобы тот не забывал о людях, а сейчас они летят дальше в таёжную глушь, что бы насладиться воздухом и небом Саянских гор, а затем приступить к новым большим делам, которые, как известно, не кончаются у преданных своему труду людей.

– А лысенький-то, маленький, кто, – не унималась Агафья, – царь, что ли?

Сергек одобрительно кивнул.

– Ай маленький какой! – всплеснув руками, воскликнула Агафья, но Сергек попросил её не подавать виду, что она знает, кто этот гость такой, ведь ему так хочется чувствовать себя обыкновенным человеком, хоть иногда.

Они попрощались, Агафья вытерла слезу с раскрасневшихся щёк и молча пошла в свой маленький домик у лесной опушки.

«Вот ведь как – думала она, – сам царь приезжал, и звать не надобно, а у самого глаз хитрый, умный да смешливый такой, не переборщила ли я – про славян примирение с головами отсечением? Да вроде умный, не обидится, поймёт, у него вон сколько дел, да поди ж ты забыл уже давно, а я всё переживаю. А то всё гадала, к чему это желторотые на двор прилетели да раскричались, верная примета. А ведь и взаправду, сами летают, а бестолковые ещё: таких вещей не знать про ордынское владычество и про великомучеников. И правильно, что так ответила, пущай помнють и знають, как заблудших сынов Бог мирит. Батюшки свет! – хлопнула себя Агафья по сухим бокам. – И ведь чуть не забыла, про свечку-то!»

Агафья пришла в дом, встала на колени перед иконой, зажгла свечку и прочла молитву за упокой души маленькой девочки, всеми преданной и отданной без её согласия в чужие русские края, так и не ставшими для неё родными. Её жизнь прервалась в результате братоубийственного кровопролития русских людей. Кончака – внучка Чингисхана, став женой Юрия, который не любил её, а позже и предал, приняла крещение и православное русское имя Агафья.

Агафья-Кончака просияла яркой утренней звездой, упавшей в лазурный небосклон, показав людям всю хрупкость жизни. Она мелькнула быстрой тенью в сложной исторической декорации, оставив чувство жалости и острой несправедливости жизни.