Текст книги "Исландские саги. Том II"
Автор книги: Сборник
Жанр: Зарубежная старинная литература, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]
IX
Теперь надо рассказать об Энунде Деревянная Нога. Их носило несколько дней в море. Потом ветер переменился и стал дуть с моря. Тогда они подошли к земле, и те, кто бывал здесь раньше, узнали, что это западный берег Мыса. Они вошли в Прибрежный Залив, почти у самых Южных Берегов. Тут к ним приблизилась десятивесельная лодка, в которой сидели шестеро человек. Они окликнули корабельщиков и спросили, кто у них старший. Энунд назвал себя и спросил, откуда они сами. Те назвались работниками Торвальда со Столбов. Энунд спросил, все ли земли по берегам уже заняты. Они отвечали, что осталось еще немного свободной земли на Южных Берегах, а к северу и того нет. Энунд спросил своих людей, хотят ли они ехать на западное побережье страны или удовольствуются тою землей, которую им указали. Они предпочли сперва осмотреться. Они поплыли по берегу в глубь Залива и сначала пристали в бухточке у Речного Мыса. Спустили там на воду лодку и стали грести к берегу.
Там жил тогда богатый человек по имени Эйрик Петля. Он занимал земли между Ингольвовым Фьордом и Неприступным Утесом в Безрыбном Фьорде. Узнав о приезде Энунда, Эйрик предложил выделить ему столько земли, сколько тот захочет, но прибавил, что незанятой земли осталось уже мало. Энунд сказал, что он сперва посмотрит, что это за земли. Они поплыли мимо фьордов в глубь Залива и были возле Неприступного, когда Эйрик сказал:
– Вот здесь и смотрите. Отсюда и до земель Бьёрна еще ничего не занято.
За фьордами возвышалась большая гора, на ней лежал снег. Энунд глянул на гору и сказал такую вису:
Эйрик отвечает:
– Многие столько потеряли в Норвегии, что не восполнят утраты. И думаю к тому же, что в лучших местах почти все земли уже взяты. Поэтому я не стану склонять тебя к отъезду. Я снова предлагаю, чтобы ты взял из моих земель столько, сколько тебе понадобится.
Энунд сказал, что он принимает предложение. После этого он занял земли, что идут от Неприступного, и три залива – Загонный, Кольбейнов и Холодноспинный до самой Холодной Спины. Позже Эйрик отдал ему весь Безрыбный Фьорд и Фьорд Дымов и весь Мыс Дымов на той стороне фьорда. О плавнике у них никакого уговора не было, потому что тогда его было столько, что каждый брал, сколько хочет.
Энунд выстроил двор у Холодной Спины, и у него было много людей. А когда стало прибывать у него добра, он построил и другой двор – на Фьорде Дымов. Кольбейн жил в Кольбейновом Заливе. Несколько зим Энунд жил спокойно.
X
Энунд мог за себя постоять, так что и здоровые люди мало кто мог с ним поспорить. Был он знаменит по всей стране и своими предками.
Следующим событием была распря между Офейгом Греттиром и Торбьёрном Ярловым Воином. Дело кончилось тем, что Офейг погиб от руки Торбьёрна в Ущелье Греттира неподалеку от Пяты. Когда сыновья Офейга начали тяжбу, на их сторону стало множество людей. Послали и за Энундом Деревянная Нога. Он поехал весною на юг и остановился в Лощине у Ауд Многомудрой. Она хорошо его приняла, потому что он бывал у нее и прежде, на западе, за морем. Олав Фейлан, ее внук, был тогда уже взрослый. Ауд же совсем одряхлела. Она завела разговор с Энундом, что хотела бы женить своего родича Олава и хотела бы, чтобы он посватался к Альвдис с острова Барра. Альвдис была двоюродной сестрой Эсы, Энундовой жены. Энунд одобрил это намерение и поехал дальше на юг вместе с Олавом. Когда Энунд свиделся со своими друзьями и зятьями, они позвали его к себе и стали говорить о деле. Жалобу подали на тинг Килевого Мыса, потому что альтинг тогда еще не был учрежден[17]17
Альтинг (всеисландское вече) был учрежден в 930 г. До этого в Исландии был только тинг на Килевом Мысе, учрежденный Торстейном, сыном Ингольва, первого поселенца в Исландии.
[Закрыть]. Потом дело решалось третейским судом, и за убийство была назначена большая вира. А Торбьёрн Ярлов Воин был объявлен вне закона. Сыном его был Сёльмунд, отец Паленого Кари[18]18
Паленый Кари – это Кари, сын Сёльмунда, один из главных героев «Саги о Ньяле».
[Закрыть]. Отец с сыном после этого долго жили в чужих краях. Транд, как и Тормод Древко, пригласил Энунда с Олавом к себе домой. Завели они тогда разговор и о сватовстве Олава. Все тут обошлось без заминки, потому что всякий знал, что Ауд – женщина уважаемая и влиятельная. Дело было слажено, и Энунд с Олавом поехали домой. Ауд поблагодарила Энунда, что он помог ей с Олавом. Тою же осенью Олав женился на Альвдис с острова Барра. Тут Ауд Многомудрая и умерла, как об этом рассказывается в саге о людях из Лососьей Долины.
XI
У Энунда с Эсой было два сына. Старшего звали Торгейр, а младшего Офейг Греттир. В скором времени Эса умерла. После этого Энунд взял в жены женщину по имени Тордис. Она была дочерью Торгрима с Утеса на Среднем Фьорде и родственницей Скегги со Среднего Фьорда. От нее у Энунда был сын по имени Торгрим. Он рано стал рослым и сильным мужем, очень хозяйственным и умным. Энунд до старости лет жил на Хуторе Холодная Спина. Он умер от болезни и похоронен в Кургане Деревянной Ноги. Он был самым доблестным и ловким одноногим человеком в Исландии.
Торгрим превосходил других сыновей Энунда, хоть другие были и старше. Но уже в двадцать пять лет у него были седые волосы. Поэтому его прозвали Седая Голова. Мать его Тордис потом вышла замуж на севере за Аудуна Дышло в Ивовой Долине. У них был сын по имени Асгейр с Асгейровой Реки. Торгрим Седая Голова и его братья сообща владели большим имуществом и не делились.
Эйрик, как уже было рассказано, жил на Речном Мысу. Он был женат на Алев, дочери Ингольва с Ингольвова Фьорда. Сына их звали Флоси. Он подавал большие надежды и имел много родичей.
В Исландию приехали три брата: Ингольв, Офейг и Эйвинд. Они заняли три фьорда, которые называются их именами, и с тех пор там и жили. Сына Эйвинда звали Олавом. Он жил сперва на Эйвиндовом Фьорде, а потом у Столбов, и был большой человек.
Никогда не бывало раздоров между всеми этими людьми, пока живы были старшие. Но когда Эйрик умер, Флоси счел, что люди с Холодной Спины не имеют законных прав на те земли, которые Эйрик уделил Энунду. С этого и началась между ними большая рознь, однако Торгрим с братьями сохранили за собою все, что имели. Они не хотели и знаться друг с другом. Торгейр управлял хозяйством на хуторе братьев у Фьорда Дымов. Он часто выходил в море рыбачить, потому что во фьордах тогда было полным-полно рыбы. И вот что замышляют люди с Залива. Жил человек по имени Торфинн, он был работник Флоси с Речного Мыса. Этого человека Флоси и послал убить Торгейра. Торфинн спрятался в сарае для лодок. В то утро Торгейр собрался на лодке в море. С ним было двое человек, одного звали Хамундом, а другого – Брандом. Торгейр шел впереди, за спиною у него была кожаная бутыль с кислой сывороткой. Было совсем темно. И когда он миновал сарай, Торфинн набросился на него и ударил секирою между лопаток, так что секира погрузилась в спину с хлюпаньем. Торфинн бросил секиру, решив, что перевязок тут не потребуется, и пустился что есть духу наутек.
И осталось рассказать про Торфинна, что он побежал на север к Речному Мысу и поспел туда еще затемно. Он сказал об убийстве Торгейра, прибавив, что теперь ему понадобится заступничество Флоси. Еще он сказал, что остается одно – предложить виру:
– Только это и может выручить нас из беды после всего того, что стряслось.
Флоси сказал, что сперва он подождет вестей:
– И думаю, что ты перетрухнул после такого подвига!
Теперь надо рассказать о Торгейре. Он увернулся от секиры, и удар пришелся по бутыли, а он не был и ранен. Они не стали искать того, кто нанес удар секирой, потому что было темно. Они поплыли на лодке вдоль фьордов и достигли Холодной Спины, и рассказали там о случившемся. Люди много смеялись этому и прозвали Торгейра Бутылочная Спина. Так он потом и звался. Об этом есть такие стихи:
XII
В ту пору пришел в Исландию голод, какого еще не бывало. Совсем не ловилась в море рыба, и почти ничего не выносило на берег. Так продолжалось многие годы. Как-то осенью занесло туда непогодой корабль с торговыми людьми. В Заливе они потерпели крушение, и Флоси взял четверых или пятерых к себе. Старшего над ними звали Стейном. Они расселились на зиму у людей с Залива и хотели построить корабль из обломков старого. Но это было непросто. Корабль вышел короткий и широкий посредине.
Весною подул с севера сильный ветер и дул почти неделю. Когда же он стих, люди пошли посмотреть, что им выбросило на берег.
Торстейном звали человека, жившего на Мысе Дымов. Он нашел кита, прибитого к южному берегу мыса, в месте, что зовется Реберные Скалы. Это был большой синий кит. Торстейн сразу же послал человека в Залив, к Флоси, и на ближние хутора. Эйнаром звали человека, жившего на Дворе Расселина. Он жил на земле людей Холодной Спины и должен был смотреть за всем, что прибивало к берегу по ту сторону фьорда. Он заметил, что прибило кита, тут же взял лодку и стал грести через фьорд к Загонному Заливу. Оттуда он послал человека на Холодную Спину. Узнав про это, Торгрим с братьями спешно собрались, их было двенадцать человек на десятивесельной лодке. Поехали с ними и сыновья Кольбейна, Ивар с Лейвом, числом всего шестеро. Добравшись до места, все пошли к киту.
Теперь надо рассказать про Флоси. Он послал за своими родичами на север, к Ингольвову Фьорду и Офейгову Фьорду, и за Олавом, сыном Эйвинда, который тогда жил у Столбов. Флоси и люди с Залива первыми подошли к киту. Они взялись разделывать тушу, а отрезанные куски оттаскивали на берег. Сперва их было человек двадцать, но скоро народу прибавилось. Тут подоспели на четырех лодках и люди с Холодной Спины. Торгрим заявил свои права на кита и запретил людям с Залива разделывать, делить и увозить тушу. Флоси потребовал от него доказательств, что Эйрик передал Энунду Деревянная Нога право на плавщину. Иначе, мол, он не отдаст кита без боя. Торгрим увидел, что сила не на их стороне и не стал нападать. Тут с юга показалась лодка. Гребцы налегли на весла и скоро подошли к берегу. Это был Сван с Холма, что у Медвежьего Фьорда, и его работники. Приблизившись, Сван сказал, чтобы Торгрим не давал себя грабить, – а они давно уже были большими друзьями, – и предложил ему поддержку. Братья сказали, что охотно ее примут. Стали они всею силой наступать. Торгейр Бутылочная Спина первым вскочил на кита и напал на работников Флоси. Торфинн, о котором уже рассказывалось, разделывал тушу. Он стоял у головы в углублении, которое сам для себя вырезал. Торгейр сказал:
– Вот тебе твоя секира!
Он ударил Торфинна по шее, и голова слетела с плеч. Флоси был выше на каменистом берегу, когда это увидел, и стал подстрекать своих людей дать отпор. Долго они так бьются, и у людей с Холодной Спины дела идут лучше. Мало кто имел там другое оружие, кроме топоров, которыми они разделывали кита, и широких ножей. Люди с Залива отступили от кита на берег. У норвежцев[21]21
Норвежцы — люди с потерпевшего крушение корабля, которых Флоси взял к себе (см. с. 21).
[Закрыть] было оружие, и они разили направо и налево. Стейн-кормчий отрубил ногу у Ивара, сына Кольбейна, а Лейв, брат Ивара, пристукнул китовым ребром сотоварища Стейна. Тут они стали драться всем, что подвернется под руку, и были убитые с обеих сторон. Вскоре пришли на многих лодках Олав со Столбов и его люди. Они примкнули к Флоси, и люди с Холодной Спины оказались теперь в меньшинстве. Они уже успели, однако, нагрузить свои корабли. Сван велел им идти на корабли. Они стали пробиваться к морю, а люди с Залива их преследовали. Достигнув моря, Сван ударил Стейна-кормчего и нанес ему большую рану, а сам вскочил на свой корабль. Торгрим сильно ранил Флоси, сам же ускользнул от удара. Олав ударил Офейга Греттира и смертельно его ранил. Торгейр обхватил Офейга и прыгнул с ним на корабль. Люди с Холодной Спины пустились через фьорд в обратный путь. На том они и расстались.
Вот что сочинили об этой стычке:
Потом они заключили между собою перемирие и передали дело на альтинг. Сторону людей с Холодной Спины взяли Тородд Годи, и Скегги со Среднего Фьорда, и многие люди с юга. Флоси был объявлен вне закона, и еще многие из тех, кто был с ним. Ему выпало много платить, потому что он пожелал взять все виры на себя. Торгрим со своими не мог доказать, что они уплатили за земли и плавщину, которые оспаривал Флоси. Законоговорителем[23]23
Законоговоритель – всеисландский старейшина. Его обязанностью было знать и помнить законы и возвещать их на альтинге. Торкель Луна был законоговорителем с 970 по 989 г. Но события, о которых здесь рассказывается, должны были происходить не позднее середины X в.
[Закрыть] был тогда Торкель Луна. Его попросили рассудить дело. Он сказал, что по закону требуется уплатить хоть что-нибудь, пусть и не полную цену.
– Ведь именно так поступила Стейнвёр Старая с Ингольвом, моим дедом: она получила от него весь Моржовый Мыс, а взамен дала пятнистый плащ с капюшоном. И сделка осталась в силе, а ведь то была земля поважнее этой. Здесь же я выношу такое решение, – говорит он. – Пусть этот земельный клин разделят, и обе стороны получат поровну. И пусть отныне станет законом, что каждый берет себе плавщину только на своей земле.
Так и сделали. Землю поделили таким образом, что Торгрим с братьями лишились Фьорда Дымов и всей земли на той стороне, но зато удержали Гребень. За Офейга заплатили большую виру. За Торфинна ничего не платили. Торгейру заплатили за покушение на его жизнь. На этом они помирились. Флоси отправился со Стейном-кормчим в Норвегию, а земли свои в Заливе продал Гейрмунду Вертопраху. Тот с тех пор там и жил. Корабль, что построили торговые люди, был очень широк в середине. Его прозвали Деревянный Мешок, так стали звать и сам залив. На этом корабле Флоси и поехал в чужие страны, но его отнесло обратно в Секирный Фьорд. Об этом рассказывается в саге о Бёдмоде, Гримольве и Герпире[24]24
Сага о Бёдмоде, Гримольве и Герпире (или, вернее, Бёдмоде, Герпире и Гримольве) не сохранилась. Возможно, что в письменной форме она и не существовала.
[Закрыть].
XIII
После этого Торгрим с братом разделили имущество. Торгрим взял движимость, а Торгейр – землю. Потом Торгрим подался на Средний Фьорд и купил там, с согласия Скегги, землю у Скалы. Торгрим женился на Тордис, дочери Асмунда с Асмундовой Горы, который занял Округу Косы Тинга. У Торгрима и Тордис был сын Асмунд. Был он рослый и сильный, и умный, и с прекраснейшими волосами. Но у него рано появилась седина в волосах. Поэтому его прозвали Седоволосым.
Торгрим сделался большим хозяином, и никто у него без работы не сидел. Асмунд же от работы отлынивал, и отец с сыном относились друг к другу без приязни. Так и шло, покуда Асмунд не стал взрослым. Тогда он попросил отца снарядить его в дорогу. Торгрим сказал, что пусть на многое не рассчитывает, но все же дал ему товару малую толику. Асмунд отправился в чужие страны, и скоро добра у него прибавилось. Он ходил в разные страны и стал превеликий купец и пребогатый. Он был счастлив в друзьях и сам человек надежный. Он водил дружбу со многими знатными людьми в Норвегии.
Раз осенью Асмунд остановился на зиму в Вике, у одного знатного человека по имени Торстейн. Он был родом из Уппланда. У него была сестра по имени Раннвейг, лучшая невеста в тех местах. Асмунд за нее посватался и женился с согласия Торстейна, ее брата.
Асмунд некоторое время там оставался и жил в большом почете. У них с Раннвейг был сын по имени Торстейн. Был он человек красивый и сильный, со звучным голосом и высокого роста, но порядочный увалень. Поэтому его прозвали Дромунд[25]25
Дромунд — большой и неуклюжий средиземноморский корабль.
[Закрыть]. Торстейн еще только начинал ходить, как мать его заболела и умерла. С тех пор житье в Норвегии стало не в радость Асмунду. Родичи Торстейна по матери взяли его к себе вместе с имуществом, а он снова ушел в плаванье и прославил свое имя.
Асмунд пришел со своим кораблем в Медвежачий Залив. Во главе людей из Озерной Долины тогда стоял Торкель Разгребала. Торкель узнал о том, что приехал Асмунд. Он отправился к кораблю и пригласил Асмунда к себе. Торкель жил в Чаечном Дворе, в Озерной Долине. Асмунд поехал туда на зиму. Торкель был сыном Торгрима Годи с Птичьей Реки. Торкель был человек очень мудрый. Все это происходило уже после того, как в Исландию приехал Фридрек-епископ и Торвальд, сын Кодрана[26]26
Епископ Фридрек и Торвальд, сын Кодрана приехали в Исландию, чтобы проповедовать христианство, в 981 г.
[Закрыть]. Они в то время жили у Слияния Ручьев. Они первыми проповедовали христианство на севере страны. Торкель принял неполное крещение, а с ним и многие другие. Много всего было между епископом и людьми с севера, о чем не рассказывается в этой саге.
В доме у Торкеля выросла одна женщина по имени Асдис. Она была дочерью Барда, сына Ёкуля, сына Ингимунда Старого, сына Торстейна, сына Кетиля Верзилы. Матерью Асдис была Альдис, дочь Офейга Греттира, как уже рассказывалось. Асдис была не замужем и слыла одною из лучших невест и по роду своему, и по богатству. Асмунду прискучило плаванье, и он захотел обосноваться в Исландии. Вот он и посватался за эту женщину. Торкелю было доподлинно известно, что человек он богатый и умеет распорядиться имуществом. И вот Асмунд женился на Асдис. Стал он верным другом Торкелю и большим хозяином, хорошо разбирался в законах и умел постоять за себя. Немного времени спустя умер Торгрим Седая Голова на хуторе Скала. Асмунд ему наследовал и жил с тех пор там.
XIV
Асмунд Седоволосый поставил у Скалы большой и богатый двор и держал у себя много людей. Его очень любили. У них с Асдис были дети. Старшего их сына звали Атли. Он был нрава доброго и ровного, мягкого и мирного. Всякий его любил. Другого их сына звали Греттир. Был он очень строптивый в детстве, неразговорчивый и непокладистый. Всем прекословил и все делал наперекор. Отец его, Асмунд, его недолюбливал, мать же очень любила. Греттир, сын Асмунда, был пригож собою, лицо у него было широкое и все в веснушках, а волосы рыжие. Ребенком он отставал в развитии.
Дочь Асмунда звали Тордис. На ней потом женился Глум, сын Оспака, сына Кьяллака с Оползневого Уступа. Другую дочь Асмунда звали Раннвейг. На ней женился Гамли, сын Торхалля, который ездил в Виноградную Страну[27]27
Виноградная Страна — это Северная Америка. О поездках в нее рассказывается в «Саге о гренландцах» и «Саге об Эйрике Рыжем». Во второй из этих саг упоминается Торхалль, сын Гамли (см. т. I).
[Закрыть]. Они жили на Каменниках на Хрутовом Фьорде. Сына их звали Грим. Сыном Глума и Тордис, дочери Асмунда, был Оспак, у которого была распря с Оддом, сыном Офейга, как об этом рассказывается в «Саге о Союзниках».
Греттир рос себе на хуторе Скала, пока ему не минуло десять зим. К этому времени он стал развиваться быстрее. Асмунд сказал, что пора ему и поработать. Греттир сказал, что это ему едва ли подойдет, но спросил, он что должен делать. Асмунд отвечает:
– Ты будешь пасти моих домашних гусей.
Греттир в ответ говорит:
– Презренная и рабья это работа!
Асмунд отвечает:
– Справься с нею как следует, и тогда мы с тобою будем лучше ладить.
Греттир стал пасти гусей. Было там пятьдесят гусей и с ними множество гусят. В скором времени гуси показались ему слишком непослушными, а гусята неповоротливыми. Его это выводило из себя, потому что у него было мало выдержки. Немного погодя прохожие нашли гусят на дороге мертвых, а у гусей были сломаны крылья. Это случилось осенью. Асмунду это совсем не понравилось, и он спросил, не Греттир ли убил птиц. Тот только ухмыльнулся и сказал:
Я к зиме не премину
Шею свернуть гусятам,
А подвернутся и гуси, —
Всех один одолею!
– Тебе больше не придется одолевать их, – сказал Асмунд.
– Тот и друг, кто оградит от дурного, – сказал Греттир.
– Ты займешься другою работой, – сказал Асмунд.
– Больше испытаешь – больше и узнаешь, – сказал Греттир. – Что я должен делать?
Асмунд отвечает:
– Будешь у огня тереть мне спину, как я люблю.
– Руки, пожалуй, согреются, – сказал Греттир, – но все же рабья это работа.
Некоторое время так и идет, что Греттир выполняет эту работу. Вот наступает осень. Асмунда все тянет к теплу, и он велит Греттиру посильнее тереть ему спину. Тогда было принято строить на хуторах большие покои. Вечерами люди сидели там вдоль костров или ставили там столы, а потом они спали по стенам на полатях. Днем женщины чесали там шерсть.
Как-то вечером, когда Греттир должен был тереть Асмунду спину, старик сказал:
– Будет тебе лениться, сопляк!
Греттир сказал:
– Не дело подзуживать дерзкого.
Асмунд сказал:
– Ни на что ты не годен!
Тут Греттир завидел на лавке гребни для чесания шерсти. Взял он такой гребень и прошелся им по спине Асмунда. Тот вскочил в страшной ярости и хотел было ударить Греттира палкой, но Греттир увернулся. В это время вошла хозяйка и спросила, что такое у них случилось. Греттир сказал тогда вису:
Он спалить мне пытался
Пальцы, о липа запястий![28]28
Липа запястий — женщина.
[Закрыть]
Знаю, дела злодейские
В усладу даятелю злата[29]29
Даятелъ злата — воин, т. е. отец Греттира.
[Закрыть].
Спину Моди металла[30]30
Моди металла — то же (Моди – имя бога).
[Закрыть]
Может я впрямь поцарапал
Нестрижеными ногтями:
Вижу кровавые раны.
Неладно показалось хозяйке, что Греттир на такое отважился, и она сказала, что он, верно, не вырастет осмотрительным человеком. Это не улучшило отношений между Асмундом и его сыном. Спустя некоторое время Асмунд велел Греттиру ходить за его лошадьми. Греттир сказал, что вот это получше, чем чесать спину у огня.
– Ты будешь делать, что я велю, – сказал Асмунд. – Есть у меня буланая лошадь, я зову ее Черноспинкой. У нес такое чутье на снег и ненастье, что уж если она не хочет идти на пастбище, значит, быть метели. В таком случае оставляй лошадей в конюшне. А так с наступлением холодов выгоняй их на север, на хребет. Хотел бы я, чтобы ты получше справился с этой работой, чем с теми двумя, которые я поручал тебе прежде.
Греттир отвечает:
– Работа холодная и впору мужу. Но, по-моему, негоже доверяться кобыле. Не знаю никого, кто бы так делал.
Вот Греттир стал ходить за табуном, и подошло время к празднику середины зимы. Тут настали жестокие холода, да со снегом – погода совсем не для пастбища. У Греттира было плохо с одеждой, а к холоду он был непривычен. Стал он мерзнуть. А Черноспинка в любую погоду стоит себе на самом ветру. И как рано ни приходила она на пастбище, до темноты никогда не возвращалась в стойло.
Тогда Греттир замышляет учинить что-нибудь такое, чтобы отвадить ее от хождения на пастбище. Как-то рано утром Греттир пошел в конюшню и открыл дверь. Черноспинка одна стояла перед яслями: хоть корм ставили всем лошадям, что с ней были, она захватывала его себе. Греттир вскочил ей на спину. В руке у него был острый нож, и он надрезал Черноспинке кожу поперек лопаток и сделал еще разрезы по обе стороны хребта. Лошадь так и взвилась: ведь она была сытая и сильно напугалась. Она так лягалась, что копыта ее с грохотом били о стены. Греттир свалился, но едва встал на ноги – снова пытается оседлать лошадь. Схватка у них не на шутку, и кончилось дело тем, что он содрал у нее со спины полосу шкуры до самого крупа.
Потом он гонит лошадей на пастбище. Черноспинка тянулась не к траве, а все к своей спине, и вскоре после полудня она пустилась вскачь к конюшне. Греттир же запирает конюшню и идет домой. Асмунд спрашивает, где лошади. Греттир сказал, что он поставил их, как всегда, в стойло. Асмунд говорит, что быть метели, раз лошади не хотят пастись в такую погоду. Греттир говорит:
– На всякую старуху бывает проруха.
Проходит ночь, а бури все нет. Греттир выгоняет лошадей, но Черноспинке невмоготу на пастбище. Странным кажется Асмунду, что погода какая была, такая и есть. На третье утро он сам пошел в конюшню и первым делом к Черноспинке, и говорит:
– Вижу, что лошади совсем никуда, и это в такую хорошую погоду. Но уж твоя-то спина меня не подведет, Буланка!
– Всяко бывает, – говорит Греттир, – и то, чего ждут, и то, чего не ожидают.
Асмунд погладил лошадь по спине, и шкура сползла под его рукой. Он подивился, как это так вышло, и сказал, что не иначе, как Греттир тому виною. Греттир только ухмыльнулся и ничего не ответил.
Асмунд пошел домой, бранясь на чем свет стоит. Придя в дом, он услышал, как хозяйка говорит:
– Кажется, пастьба лошадей сошла для моего сына благополучно.
Асмунд сказал вису:
Хозяйка отвечает:
– Уж не знаю, что больше претит мне: то ли что ты все даешь ему такую работу, то ли что он все время так ее делает.
– Пора положить этому конец, – сказал Асмунд. – Но это дорого ему обойдется.
– Тогда нечего будет и пенять друг на друга, – сказал Греттир.
Так некоторое время и шло.
Асмунд приказал убить Черноспинку. Много таких выходок учинял Греттир в детстве, о которых не рассказывается в саге. Он стал теперь большущий. Люди точно не знали его силы, потому что он не любил бороться. Он постоянно сочинял висы и стишки, все больше хулительные. Он не сидел с другими у огня и был большей частью неразговорчив.
XV
В то время на Среднем Фьорде подрастало много молодежи. На Торвином Дворе жила тогда Скальд-Торва. Сына ее звали Берси. Был он удалец, каких мало, и хороший скальд. На хуторе Каменники жили тогда братья Кормак и Торгильс. С ними вырос и человек по имени Одд. Они кормили его и поили, и он был прозван Одд Нищий Скальд. Жил человек по имени Аудун. Он вырос на Аудуновом Дворе в Ивовой Долине и был человек приветливый, дружелюбный и сильнее всех своих сверстников на севере. На Асгейровой Реке жил Кальв, сын Асгейра, и его брат Торвальд. Атли, брат Греттира, тоже стал взрослым к тому времени. Человек он был очень покладистый, и всякий его любил.
Они устраивали вместе игры в мяч на Озере Среднего Фьорда. Приходили туда и со Среднего Фьорда, и из Ивовой Долины. Много народу приходило и с Западного Ковша, и с Озерного Мыса, да и с Хрутова Фьорда тоже. Кто приходил издалека, там и оставался. Пары подбирались из игроков, равных по силе. И веселье бывало у них осенью превеликое. Греттиру было четырнадцать зим, когда брат его Атли уговорил его пойти на игры. Разделились на пары, и Греттиру выпало играть против Аудуна, о котором уже говорилось. Он был на несколько зим старше Греттира. Аудун запустил мяч Греттиру через голову, тот не поймал, и мяч далеко укатился по льду. Греттир этого не стерпел; ему показалось, будто Аудун хочет над ним посмеяться. Все же он идет за мячом, возвращается и, подойдя к Аудуну, посылает ему мяч прямо в лоб, так что ударом рассекло кожу. Аудун ударил Греттира битой, что была у него в руках, но Греттир от удара увернулся, и его только чуть-чуть задело. Тогда они схватились друг с другом и стали биться. И люди увидели, что Греттир-то, оказывается, сильнее, чем они думали, потому что Аудун был большой силач. Долго они так дрались, но кончилось тем, что Греттир упал. Аудун уперся коленом ему в живот и больно придавил. Подбежали тогда Атли, и Берси, и много других и растащили их. Греттир сказал, что незачем держать его, словно бешеную собаку, и еще сказал так:
– Только раб мстит сразу[32]32
Только раб мстит сразу – т. е. только тот, у кого нет чувства долга, мстит в состоянии аффекта. Напротив, чем больше человек выжидает удобного случая, чтобы отомстить, и тем самым чем меньше он находится в состоянии аффекта, тем большую выдержку он проявил и тем лучше выполнил долг мести.
[Закрыть], а трус – никогда.
Люди постарались не доводить дела до ссоры, а братья Кальв с Торвальдом хотели, чтобы они помирились. Они были в родстве к тому же, Аудун с Греттиром. Игра шла, как раньше, и больше никаких поводов для раздора не было.
XVI
Торкель Разгребала совсем состарился. Он был тогда Годи Озерной Долины и человек очень влиятельный. Он был верным другом Асмунду Седовласому, как и надлежит зятю. Он взял за правило каждую весну ездить на хутор Скала в гости. Поехал он на хутор Скала и следующей весной после тех событий, о которых рассказывалось. Асмунд и Асдис встретили его с распростертыми объятьями. Он прогостил у них три ночи, и они много о чем переговорили. Торкель спросил, что говорит Асмунду сердце о его сыновьях, на каком поприще они себя покажут. Асмунд сказал, что Атли, он думает, станет хорошим хозяином, осмотрительным и богатым. Торкель отвечает:
– Словом, стоящий человек, вроде тебя. А что скажешь про Греттира?
Асмунд сказал:
– Про него скажу, что станет он человеком сильным и необузданным. Пока мне с ним только муки да морока.
Торкель отвечает:
– Это не обещает ничего хорошего, зять. А как будет с нашей поездкой на тинг этим летом?
Асмунд отвечает:
– Я становлюсь тяжел на подъем и предпочел бы остаться дома.
– Хочешь, вместо тебя поедет Атли? – сказал Торкель.
– Навряд ли я управлюсь без него по дому и по хозяйству. А Греттир работать все равно не хочет. Он, однако, настолько смышлен, что сумеет, думаю, под твоим присмотром выполнить за меня на тинге все мои обязанности перед законом.
– Тебе решать, зять, – говорит Торкель.
Поехал он, собравшись, домой, и Асмунд проводил его добрыми подарками.
Немного погодя Торкель снарядился ехать на тинг. Он выехал с шестью десятками людей. С ним отправились все, кто только был в его годорде[33]33
Годорд – округ под властью жреца-годи.
[Закрыть]. Заезжает он в Скалу, и Греттир к нему присоединился. Они поскакали на юг по взгорью, что зовется Двухдневным. На горах почти негде было пасти лошадей, они побыстрее их проехали и спустились к обжитым местам. И когда они спустились к Междуречью, показалось им, что пора спать. Они сняли с лошадей уздечки и пустили их пастись под седлом. Был уже совсем день, а они все лежали и спали. Проснувшись, они поспешили к своим лошадям, а лошади разбрелись кто куда, и некоторые катались по траве. Греттир позже всех сыскал свою лошадь. Тогда было заведено, что по дороге на тинг люди сами заботились о своем пропитании, и чаще всего они вешали через седло котомки с едою. Седло у Греттировой лошади сбилось под брюхо, а котомка пропала. Вот он ходит и ищет, да без толку. Тут он видит: идет человек и торопится. Греттир спрашивает, кто он такой. Тот отвечает, что зовут его Скегги и он работник с севера, с хутора Гора в Озерной Долине.
– Я еду вместе с Торкелем, – сказал он, – но я оплошал – потерял котомку с едою.
Греттир отвечает:
– Хуже нет – быть в беде одному. Я тоже потерял котомку. Давай искать вместе.
Скегги и рад. Ходят они так некоторое время. И вдруг Скегги как побежит по пустоши и хватает котомку. Греттир увидел, что он нагнулся, и спрашивает, что это он поднял.
– Свою котомку, – говорит Скегги.
– Кто это подтвердит? – сказал Греттир. – Дай-ка мне взглянуть: мало ли похожих вещей!
Скегги сказал, что он своего так не отдаст. Греттир ухватился за котомку, и они вырывают ее друг у друга, каждый хочет взять ее себе.
– Чудно это вы думаете, люди со Среднего Фьорда, – говорит работник, – что ежели не все такие богатые, как вы, то другие уж и не смей отстаивать от вас свое добро.
Греттир сказал, что богатство тут ни при чем, если каждый берет свое. Скегги сказал:
– Жаль Аудун далеко, чтобы придушить тебя, как тогда, на играх!
– Положим, – сказал Греттир, – но как бы то ни было, ты-то меня не придушишь.
Тогда Скегги выхватил секиру и замахнулся на Греттира.
Но Греттир, увидев это, левой рукой перехватил у Скегги рукоять секиры и что есть силы рванул ее к себе, так что тот сразу же ее выпустил. Греттир обрушил эту секиру ему на голову: она так и засела в мозгу. Работник упал мертвый на землю. Греттир же взял котомку и перебросил ее через седло. Потом он пустился догонять своих спутников.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
