Электронная библиотека » Сборник » » онлайн чтение - страница 7


  • Текст добавлен: 21 октября 2024, 13:00


Автор книги: Сборник


Жанр: Зарубежная старинная литература, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Шрифт:
- 100% +
XLIV

Торбьёрн Бычья Сила начал тяжбу об убийстве сыновей Торира. Он приготовился к обвинению Грима и Атли, но они выставили в свою защиту то, что братья первыми на них напали и поэтому за них не полагается виры.

Тяжбу вынесли на тинг Медвежачьего Озера, и туда явилось много народу с обеих сторон. У Атли не было недостатка в поддержке, потому что за него стояло много родичей. Стали тут ходить между ними друзья. Они повели речь о мировой. Все говорили, что Атли хорошо себя показал: сам не лез, а как дошло до дела, не струсил. Торбьёрн увидел, что ему не на что надеяться, кроме мировой. Атли поставил условием, что он не пойдет на изгнанье из округи или из страны. В третейские судьи выбрали: со стороны Атли – Торвальда, сына Асгейра, а со стороны Торбьёрна – Сёльви Великолепного. Он был сыном Асбраида, сына Торбраида, сына Харальда Кольца, который занял весь Озерный Мыс на запад, до самой Служанкиной Реки, на восток – до Поперечной Реки, и оттуда напрямик до Скалистого Устья, а по ту сторону Скал – до моря. Сёльви любил пышно одеться и был человек мудрый, почему Торбьёрн и выбрал его со своей стороны в третейские судьи.

Потом судьи сказали свой приговор, что за сыновей Торира следует половинная вира, а половина виры снимается из-за того, что те первыми напали на Атли и умышляли на его жизнь. Убийство работника Атли на Гребне Хрутова Фьорда приравнивалось к убийству тех двоих, что погибли с сыновьями Торира.

Грим, сын Торхалля, должен был уехать из своей округи, но зато Атли взял на себя всю виру.

Атли был доволен таким решением, а Торбьёрн отнюдь не доволен. Все же мир был заключен, хоть Торбьёрн и ворчал, что будь его воля, на этом бы у них дело не кончилось.

Атли поехал с тинга домой и был очень благодарен Торвальду за поддержку. Грим, сын Торхалля, подался на юг, на Городищенский Фьорд, поселился там в Крутояре и стал почтенным хозяином.

XLV

У Торбьёрна Бычья Сила был работник по имени Али, очень вздорный и ленивый. Торбьёрн велел ему работать получше, а не то он его поколотит. Али сказал, что это ему совсем ни к чему, и стал перечить Торбьёрну. Тот сказал, как он смеет, но Али продолжал лезть на рожон. Торбьёрн не стерпел, повалил его на землю и задал ему как следует. После этого Али бросил работу и убежал на север, за гряду, на Средний Фьорд. Он нигде не останавливался, пока не добрался до Скалы. Атли был дома и спросил, куда это он направляется. Тот сказал, что ищет работу.

– Разве ты не Торбьёрнов работник? – спросил Атли.

– Мы с ним не поладили, – сказал Али. – Я не долго там пробыл, но успел уже натерпеться. Мы расстались на том, что он чуть не придушил меня. И я нипочем не вернусь туда работать, что бы со мной ни случилось. И правду сказать, не сравнишь, как вы оба относитесь к своим людям. Я бы очень того хотел – у тебя работать, если есть возможность.

Атли отвечает:

– Довольно у меня и своих работников, и мне незачем отнимать у Торбьёрна тех, кого он себе нанял. По-моему, ты просто привередничаешь, возвращайся лучше к нему.

Али сказал:

– Своей волей я туда не пойду.

Али и остался у него на ночь, а наутро он пошел со всеми людьми Атли работать и работал так, как если бы у него была дюжина рук. Так Али и проработал целое лето. Атли не обращал на него внимания, но велел все-таки кормить его, потому что был доволен его работой. А Торбьёрн узнаёт, что Али – в Скале, едет туда с двумя своими людьми и вызывает Атли для разговора. Атли вышел и поздоровался с ними. Торбьёрн сказал:

– Снова ты, Атли, берешься за старое, хочешь мне досадить. Зачем ты взял у меня работника? Это ведь беззаконие.

Атли отвечает:

– Ниоткуда, по-моему, не видно, что он твой работник. Но я не собираюсь за него держаться, если ты докажешь, что он из твоих людей. Но мне не хочется силком его выпроваживать.

– Решай, как знаешь, – сказал Торбьёрн, – но я требую вернуть этого человека и запрещаю ему у тебя работать. Я еще приду сюда и не поручусь, что тогда мы расстанемся лучшими друзьями.

Атли отвечает:

– Ну что ж, я посижу дома и приму меры смотря по обстоятельствам.

На этом Торбьёрн уехал домой. А когда работники возвратились к вечеру домой, Атли рассказывает им о своем разговоре с Торбьёрном и просит Али идти своей дорогой, он, мол, его не задерживает.

Али отвечает:

– Правду говорит старая поговорка: на хваленого коня плохая надежда. Но я никак не думал, что ты выгонишь меня после того, как я все лето надрывался, здесь работая. Я ждал, что ты защитишь меня хоть немного. Вот как у тебя на деле, а на словах-то лучше некуда. Теперь меня искалечат здесь у тебя на глазах, если ты мне не поможешь.

Атли сдался на его просьбы и не захотел его выгонять. Так и шло, покуда люди не взялись за косьбу.

Однажды, незадолго до середины лета, Торбьёрн Бычья Сила поехал в Скалу. Снаряжен он был так: на голове шлем, на боку меч, а в руке копье. Это было копье с очень широким наконечником. День был дождливый. Атли послал своих работников на сенокос, а другие уехали рыбачить на север, к Рогу. Атли был дома, и с ним еще несколько человек. Торбьёрн приехал туда около полудня. Он был один. Он подъехал к входной двери. Дверь была заперта, и во дворе никого. Торбьёрн постучался, а сам отошел за угол, чтобы его не было видно из дверей. Люди в доме услышали стук, и одна женщина пошла открыть. Торбьёрн успел увидеть эту женщину, а сам не показывался, потому что ему был нужен совсем другой. Она вернулась в покои. Атли спросил, кто это пришел, и она сказала, что никого там не видела. И в то время как они говорили об этом, Торбьёрн с силой ударил по двери. Тогда Атли сказал:

– Это меня он хочет видеть. У него, верно, есть ко мне дело, если ему так невтерпеж.

Тогда он пошел и выглянул за дверь. Он никого там не увидел. Шел сильный дождь, поэтому он не стал выходить, а оперся руками о дверные косяки и озирался. В этот миг Торбьёрн метнулся к двери и двумя руками вонзил копье в грудь Атли, так что оно проткнуло его насквозь. Атли сказал, принимая удар:

– Они теперь в моде, эти широкие наконечники. – И он упал лицом на порог. Тут вышли женщины, которые были в покоях. Они увидели, что Атли мертв. А Торбьёрн, уже сидя на коне, объявил об убийстве и поехал после этого домой. Асдис-хозяйка послала за людьми, Атли обрядили и похоронили возле отца. Его очень оплакивали, потому что он был мудр и всеми любим. За убийство Атли не заплатили никакой виры и не взыскали никакого выкупа, потому что вести тяжбу надлежало Греттиру, если он вернется. Все лето дело так и не двигалось. Все очень не одобряли поступка Торбьёрна, но несмотря на это, он спокойно жил у себя на хуторе.

XLVI

В то лето, как уже говорилось, пришел в Гусиную Бухту перед самым тингом корабль. Корабельщики рассказывали про странствия Греттира и среди прочего про то, как он сжег сыновей Торира. Эта весть привела Торира в ярость, и он вознамерился отомстить Греттиру за своих сыновей. Торир собрал много людей, поехал на тинг и начал там тяжбу о сожжении. Люди же не знали, что и думать, раз не было самого ответчика. Торир объявил, что согласится только на одно – чтобы Греттира за такое преступление объявили вне закона по всей стране. Законоговоритель Скафти сказал на это:

– Это и впрямь злодейство, если все так, как здесь рассказывают. Но рассказ одного это только половина правды: ведь многие рады случаю сгустить краски в сомнительном деле. Так что я не пойду на то, чтобы объявлять Греттира вне закона.

Торир был в своей округе человек влиятельный и знатный, в дружбе со многими большими людьми. Он повел тяжбу с таким напором, что оправдать Греттира не удалось. Торир добился того, что Греттира объявили вне закона по всей стране, и стал с тех пор, как много раз подтвердилось, злейшим его врагом. Он положил плату за голову Греттира как за всякого, кто объявлен вне закона, и поехал домой. Многие поговаривали, что он взял больше силой, чем законом, но все так и оставили. Прошла середина лета, и ничего нового не случилось.

XLVII

На исходе лета вернулся Греттир, сын Асмунда. Он пристал у Белой Реки в Городищенском Фьорде, и жители тех мест пошли к кораблю. Тогда Греттир и узнал все разом: первое, что умер его отец, второе, что убили брата, и еще третье, что сам он объявлен вне закона по всей стране. Тогда Греттир сказал такую вису:

 
Суд неправый, утрата
Родичей – вести худые
Вдруг обступили героя,
Скальда в печаль повергли.
 
 
Но ратоборцы иные
Горше заутра заплачут,
О древо встречи валькирий[94]94
  Древо встречи валькирий — воин (встреча валькирий – битва).


[Закрыть]
,
От бед, уготованных Греттиру.
 

Говорят, Греттир ничуть не пал духом, узнав обо всем этом, и был весел, как и прежде. Он побыл еще немного на корабле, потому что все никак не мог сыскать себе коня по вкусу.

Свейном звали человека, жившего на хуторе Бережок повыше Мыса Тинга. Он был добрый хозяин и человек веселый, и любил сочинять всякие забавные стишки. У него была бурая кобылка, всех лошадей резвее. Свейн звал ее Седёлка. Однажды ночью Греттир ушел с полей у Белой Реки, тайком от торговых людей. Он раздобыл себе черный плащ и, чтобы скрыться от глаз людских, завернулся в него поверх одежды. Он пошел мимо Мыса Тинга и дальше к Бережку. Уже рассвело, и он увидел на лугу у дома бурую лошадь. Греттир накинул на нее уздечку, оседлал ее и поскакал вдоль Белой Реки, мимо хутора и так до Долины Реки Флоки, а там вверх, на дорогу над Телячьим Мысом. Работники из Бережка уже встали, и они рассказали хозяину, что какой-то человек ускакал на его лошади. Тот встал и сказал, посмеиваясь:

 
Вскачь на кобылке умчался
Ловчий волка приливов[95]95
  Ловчий волка приливов — воин (волк приливов – корабль).


[Закрыть]
.
Возле самой усадьбы
Вор завладел Седёлкой.
 
 
Но на судьбу не сетуй:
Сеет повсюду беды
Тополь облака Одина[96]96
  Тополь облака Одина – воин (облако Одина – щит, Один – имя бога).


[Закрыть]
.
Дешево ты отделался.
 

Потом он взял лошадь и поехал следом. Греттир же все скакал, пока не достиг хутора Горб. Там он повстречался с человеком по имени Халли, который сказал ему, что держит путь к кораблю у Полей. Греттир сказал вису:

 
Воин, спеши, отважный,
Всем соседям поведай,
Что-де видел у Горба
Только что ты Седёлку.
 
 
Скажи, что всадник угрюмый,
К стычкам с судьбою привычный,
Коня горячил, весь в черном.
Халли, скачи, не медли.
 

Они расстались, и Халли все ехал вниз по дороге, пока не встретился со Свейном. Они быстро разговорились, и Свейн сказал:

 
Ты не видел ли вора
Там за ближним тыном,
Лошадь мою оседлавшего?
Злобой киплю на плута.
 
 
Дай его только настигнуть,
Будет бродяге взбучка:
Люди за эти проделки
Бока ему обломают.
 

– Суди сам, – сказал Халли. – Я повстречал человека, сказавшего, что он едет на Седёлке, и просившего, чтобы я рассказывал об этом всем и каждому. Он был высок ростом и в черном плаще.

– Он, однако ж, много себе позволяет, – сказал Свейн. – И я дознаюсь, кто он такой. – И Свейн поехал дальше вдогонку за Греттиром.

А Греттир достиг тем временем Раздорного Междуречья. Там стояла одна женщина. Греттир заговорил с нею и сказал вису:

 
Знатная диса злата[97]97
  Диса злата – женщина.


[Закрыть]
,
Эту веселую вису
Ты донеси до слуха
Стража костра морского[98]98
  Страж костра морского — воин (костер моря – золото).


[Закрыть]
.
 
 
Строк сплетатель речистый
Обзавелся кобылкой:
Значит, до Крутояра
К ночи как раз доскачет.
 

Женщина запомнила эту вису. Греттир поехал своею дорогой дальше.

Немного погодя подъехал туда Свейн. Женщина еще не ушла и, поравнявшись с нею, Свейн сказал:

 
Что за презренный Фрейр
Смерча мечей[99]99
  Фрейр смерча мечей — воин, т. е. Греттир (смерч мечей – битва, Фрейр – имя бога).


[Закрыть]
недавно,
Не глядя на непогоду.
Гнал коня вороного?[100]100
  …Гнал коня вороного. – Раньше (с. 91) было сказано, что эта лошадь бурая.


[Закрыть]

 
 
Но и Свейн сегодня
Семь потов с непутевого
Сгонит. Пускай негодник
Ноги от нас уносит!
 

Она сказала так, как ее научили. Свейн поразмыслил над висой и сказал:

– Похоже, что с этим человеком мне не справиться. Все же я догоню его.

Он поехал мимо дворов, и они не теряли друг друга из виду. Было ветрено и дождливо. Греттир приехал к Крутояру засветло, и Грим, сын Торхалля, узнав об этом, радушно его встретил и позвал к себе в гости. Греттир согласился. Он разнуздал Седёлку и рассказал Гриму, как она ему досталась. Тут подъехал и Свейн. Он спешился и, увидев свою лошадь, сказал:

 
Кто скакал на Седёлке?
Как мне взыскать с татя?
Что за бесстыжий бродяга
Тут свои шутки шутит?
 

Греттир стащил с себя мокрую одежду и тут услышал этот стишок. Он сказал:

 
Я прискакал к Гриму.
Где тебе с ним сравниться!
Не помышляй о плате,
Лучше добром поладим.
 

– Теперь мы в расчете, – сказал Свейн. – Ты сполна заплатил за лошадь.

Потом они сказали друг другу свои висы, и Греттир сказал, что он вовсе за них не в обиде: ведь Свейн пекся о своем добре. Свейн пробыл там с Греттиром всю ночь, и оба много смеялись этим висам. Они назвали их Седёлкины Висы. Поутру Свейн поехал домой, и с Греттиром они расстались друзьями. Грим рассказал Греттиру о многом, что случилось за время его отсутствия на Среднем Фьорде. Рассказал и о том, что за Атли не было уплачено виры:

И так велика была власть Торбьёрна Бычья Сила, что нельзя сказать наверное, сумеет ли Асдис-хозяйка удержаться у себя в Скале, если так пойдет дальше.

Греттир недолго погостил у Грима: он не хотел, чтобы какие-нибудь слухи проникли на север, за перевал, раньше его самого.

Грим сказал, если что понадобится, пусть обращается к нему за помощью:

– Но я намерен соблюдать осторожность, дабы самому не оказаться вне закона, тебе помогая.

Греттир пожелал ему счастливо оставаться:

– И похоже на то, что мне понадобится твоя поддержка.

Греттир поехал на север, за Двухдневное Взгорье, а оттуда к Скале, и явился туда глухою ночью. Все спали, не спала одна его мать. Он обогнул дом и вошел в заднюю дверь, – он знал там все ходы и выходы, – и прямиком в покои, и нашел ощупью материну постель. Она спросила, кто там, и Греттир назвался. Она села на постели, обняла его и тяжко вздохнула:

– Добро пожаловать, родич, – сказала она, – но непрочно мое материнское счастье: убит тот, кто был мне всех нужнее, а ты объявлен вне закона, как преступник. Третий же еще мал, что он может!

– Есть старая пословица, – говорит Греттир, – большей беды дожидаючись, меньшую позабудешь. Но одним только выкупом горя не избудешь, и Атли, надо думать, не останется неотомщенным. А что до меня, так еще неизвестно, кому радоваться, если дело дойдет до стычки.

Она сказала, что всякое может быть. Греттир побыл там некоторое время, мало кому показываясь, и разведал, что делается в округе. Люди так и не узнали, что Греттир приехал на Средний Фьорд. Он же узнал, что Торбьёрн Бычья Сила дома, и с ним немного народу. Это было после сенокоса.

XLVIII

В один погожий день Греттир поехал через гребень на запад, к Тороддову Двору. Он явился туда около полудня и постучался. Вышли женщины и с ним поздоровались. Они его не узнали. Он спросил Торбьёрна. Женщины сказали, что он на лугу – вяжет сено, и с ним его сын, шестнадцати зим, по имени Арнор. Торбьёрн был человек очень работящий и без дела не сидел. Узнав, где Торбьёрн, Греттир пожелал им счастливо оставаться, а сам поехал оттуда к Дымам. Там от гребня начинаются болота с хорошей травою, у Торбьёрна там было много накошено, и сено успело уже высохнуть. Он вдвоем с сыном принялся вязать сено, чтобы везти его домой, а женщина собирала что осталось граблями. Вот Греттир подъехал к лугу снизу, а отец с сыном стояли повыше. Они уже связали одну вязку и принялись за другую. Торбьёрн прислонил свой щит и меч к вязке, а у сына его была в руках секира. Торбьёрн увидел человека и сказал сыну:

– Сюда едет человек. Подождем вязать сено, посмотрим, чего ему надо.

Они так и сделали. Греттир соскочил с коня. На голове у него был шлем, на боку меч, в руке большое копье без крюков, отделанное серебром. Он сел и выбил гвоздь, крепивший наконечник, дабы Торбьёрн не послал копье обратно. Тогда Торбьёрн сказал:

– Это недюжинный человек, и я совсем уже не узнаю людей, если это не Греттир, сын Асмунда. И он, верно, неспроста к нам направляется. Но будем держаться смело и не выкажем страха. Возьмемся за дело с умом: я нападу на него спереди и погляжу, как у нас с ним пойдет. Ведь я полагаюсь на свою силу в битве с любым противником, если только он один. А ты подходи к нему сзади и руби что есть силы секирой между лопаток. Не бойся, что он тебе что-нибудь сделает: ведь он будет к тебе спиною.

У Торбьёрна шлема не было, и у сына его тоже. Греттир пошел по лугу и, как только достаточно приблизился, бросил копье в Торбьёрна. Но наконечник не так крепко сидел на древке, как он думал, и соскочил в полете и упал с древка на землю. Торбьёрн же взял щит и, увидев, что это и впрямь Греттир, выхватил меч и повернулся к нему. Греттир тоже схватился за меч и, занося его, заметил у себя за спиной парня и повернулся к нему. А увидев, что парень подошел вплотную, он размахнулся и обухом меча так хватил Арпора по голове, что череп раскололся, и пришла Арпору смерть. Тут набросился на Греттира Торбьёрн и ударил его мечом, но тот выставил левой рукой щит и отбил удар, и ответным ударом расколол ему щит. Меч обрушился Торбьёрну на голову и вошел в самый мозг, и Торбьёрн упал на землю мертвый. Больше Греттир не нанес ему никаких увечий. Он поискал потом свое копье, но так и не нашел. Пошел он к своему коню и поехал к Дымам, и объявил об убийстве.

А женщина, что была на покосе, видела схватку. Она побежала в ужасе домой и рассказала, что Торбьёрн убит и сын сто тоже. Оторопь взяла тех, кто был дома, ведь никто не знал о приезде Греттира. Послали за людьми на соседний хутор, и скоро съехалось туда много народу. Отвезли тело в церковь. Тородд Обрывок Драпы взял на себя тяжбу об убийстве и немедля поднял на ноги своих людей.

Греттир поехал назад в Скалу, к матери, и рассказал ей о случившемся. Она обрадовалась и сказала, что теперь видно, что он и впрямь потомок людей Озерной Долины:

– Но тут начало и корень твоих бедствий. Знаю я наверное, что по милости Торбьёрновых родичей недолго тебе здесь оставаться. Но все же пусть убедятся, что тебя можно вывести из себя.

Греттир сказал тогда вису:

 
Ворога турсов Бьёрн[101]101
  Ворога турсов Бьёрн = Тор Бьёрн, т. е. Торбьёрн (ворог турсов бог Тор, турс – великан).


[Закрыть]

Повержен в Бараньем Фьорде,
Рыба бурана Одина[102]102
  Рыба бурана Одина — меч (буран Одина – битва).


[Закрыть]

Бычью сразила силу.
 
 
Дерзкий бежать пытался
Расплаты за гибель Атли,
Но, бранной сталью пронзенный,
Пал на зеленую землю.
 

Асдис-хозяйка сказала, что это правда:

– Но не знаю, что ты собираешься теперь предпринять.

Греттир сказал, что теперь он наведается к своим друзьям и родичам на западе:

– Не надо, чтобы ты подвергалась из-за меня опасностям.

Он собрался в дорогу, и ласково простились мать с сыном. Сперва он поехал на Каменники, что у Хрутова Фьорда, и рассказал своему зятю Гамли все, что касалось убийства Торбьёрна. Гамли просил его поскорее уехать с Хрутова Фьорда, потому что Торбьёрновы родичи набрали себе людей:

– А мы поддержим тебя, чем можем, в тяжбе об убийстве Атли.

После этого Греттир поехал на запад, через Перевал Лососьей Долины, и не останавливался, пока не приехал в Покосные Леса к Торстейну, сыну Кугги. Он провел там большую часть осени.

XLIX

Тородд Обрывок Драпы допытывался, кто убил Торбьёрна и его сына. И когда они приехали в Дымы, им рассказали, что Греттир приезжал туда и объявлял, что это он совершил убийство. Тородд уразумел теперь, как обстояло дело. Тогда он поехал в Скалу, – а там было много народу, – и спросил, дома ли Греттир. Хозяйка сказала, что он уехал, а будь он здесь, он, мол, не стал бы прятаться:

– Вам бы лучше оставить все как есть. Что бы ни случилось, это не чрезмерная месть за убийство Атли. Тогда-то вы не спрашивали, каково мне. А теперь пусть лучше все так и останется.

Они поехали восвояси, не видя, что тут можно предпринять.

Копье, потерянное Греттиром, нашлось совсем недавно, на памяти ныне живущих. Его нашли в последние годы жизни лагмана Стурлы, сына Торда[103]103
  Стурла, сын Торда, жил с 1214 по 1284 г.


[Закрыть]
, в том болоте, где погиб Торбьёрн. Оно теперь зовется Копейным Болотом, и в этом видят доказательство, что Торбьёрн был убит именно там, хотя кое-где говорят, будто его убили на Средней Луговине.

Родичи Торбьёрна узнали, что Греттир в Покосных Лесах. Тогда собрали они людей и решили двинуться в Покосные Леса. Но Гамли из Каменников, узнав об этом, сообщил Торстейну с Греттиром, что едут, мол, люди с Хрутова Фьорда. И когда об этом стало известно Торстейну, он послал Греттира в Междуречье, к Снорри Годи, потому что тогда они были в мире. Торстейн посоветовал Греттиру попросить у Снорри помощи. А если тот откажет, пусть Греттир едет на запад к Холмам Дымов, к Торгильсу, сыну Ари:

– Он-то уж, верно, приютит тебя на зиму. Держись лучше Западных Фьордов, пока все не уладится.

Греттир сказал, что последует его совету. Он поехал в Междуречье, встретился со Снорри Годи и попросил у него крова.

Снорри отвечает:

– Стар уж я становлюсь, и у меня нет больше охоты укрывать объявленных вне закона, если меня не заставляет нужда. А почему это старик тебя выпроводил?

Греттир сказал, что Торстейн уже не раз делал ему добро, но теперь, мол, его помощью не обойдется.

Снорри сказал:

– Я замолвлю за тебя слово, если тебе будет от этого прок. Что же до крова, так придется тебе поискать его в другом месте, но только не у меня.

На том они и расстались. Греттир повернул на запад к Мысу Дымов. Люди с Хрутова Фьорда подошли всей гурьбой к Самову Двору. Там они узнали, что Греттир уже уехал из Покосных Лесов, и повернули назад.

L

Незадолго до начала зимы Греттир явился на Холмы Дымов и попросился на зиму к Торгильсу. Торгильс сказал, что еда для него, как и для всякого свободного человека, всегда найдется, – но только здесь не очень утруждают себя стряпней. Греттир сказал, что это мало его заботит.

– Есть и еще одно затруднение, – сказал Торгильс. – Хотят остаться здесь на зиму одни мужи, нрава довольно-таки беспокойного, – это побратимы, Торгейр с Тормодом. Уж не знаю, как вы с ними уживетесь. Но они всегда найдут здесь стол и дом, когда только захотят. Можешь остаться здесь, если хочешь, но если будете досаждать друг другу, – вам это не пройдет.

Греттир сказал, что он-то никого не тронет, тем паче против воли хозяина.

Немного погодя приехали туда побратимы. У Торгейра с Греттиром не все шло гладко, но Тормод вел себя, как должно. Торгильс-хозяин сказал побратимам все то же, что и Греттиру, и они так его почитали, что не смели друг другу и поперек слова молвить, хотя согласия между ними не было. Так прошло начало зимы.

Рассказывают, что хозяину Торгильсу принадлежали те острова, что зовутся Островами Олава. Они лежат во фьорде, в полутора милях от Мыса Дымов. Торгильс-хозяин держал там тучного быка и осенью не забрал его оттуда. Торгильс не раз говорил, что надо привезти его к празднику середины зимы. И вот однажды побратимы сказали, что готовы съездить за этим быком, если найдется им в помощь кто-нибудь третий. Греттир вызвался ехать с ними, а они и рады.

Поехали они втроем на десятивесельнике. Было холодно, и дул северный ветер. Корабль их стоял у островка Китовый Череп. А как вышли они во фьорд, непогода разгулялась еще пуще. Они подошли к островам и забрали быка. Греттир спросил, что они выбирают: втаскивать на борт быка или держать корабль. А у острова была большая волна. Они попросили его подержать корабль. Он стал у середины корабля с наружного борта, – а море доходило ему до самых плеч, и держал корабль так, что его и не качнуло. Торгейр взял быка сзади, а Тормод спереди, так и подняли его на корабль. Взялись за весла, и Тормод греб на носу, Торгейр посередине, а Греттир на корме. Держат они путь в глубь фьорда, и, едва прошли мимо Козлиной Скалы, налетел на них шквал. Тогда Торгейр сказал:

– Что там корма застряла?

Греттир отвечает:

– Будут хорошо грести посередине, так и корма не отстанет.

Тогда Торгейр так налег на весла, что выскочили обе уключины. Он сказал:

– Приналяг-ка, Греттир, пока я не поправлю.

Греттир навалился на весла, а Торгейр тем временем поправлял уключины. А когда Торгейр снова взялся грести, весла были так потрепаны, что Греттир сломал их о борт. Тормод сказал, что лучше уж грести послабее, да не ломать весла. Греттир схватил два бревна, лежавшие в корабле, просверлил большие дыры в верхней части борта и принялся грести так мощно, что каждая досочка трещала. Корабль был добрый, а мужи на нем дюжие, и они добрались до островка Китовый Череп. Греттир спрашивает, что они выбирают, вести ли домой быка или ставить в сарай корабль. Они выбрали ставить в сарай корабль, и так и поставили его со всей той водой, что была в нем, и со всем льдом, а он весь обледенел.

А Греттир повел быка, и бык был очень неповоротливый и тучный. Он очень устал. Когда же они дошли до Воробьиного Двора, бык и совсем свалился. А побратимы пошли домой, потому что никто из них не захотел выручать Греттира. Торгильс справился о Греттире, и они рассказали, где с ним расстались. Торгильс послал людей ему навстречу, и, подойдя к Пещерным Холмам, видят люди, что идет им навстречу человек и тащит на спине быка. А это пришел Греттир и принес быка. Подивились все, на что он способен, а Торгейра даже взяла зависть на силу Греттира.

Однажды вскоре после праздника середины зимы Греттир один пошел купаться в горячем источнике. Торгейр узнал об этом и сказал Тормоду:

– Пойдем посмотрим, что он сделает, если я нападу на него, когда он пойдет с источника.

– Не по душе мне это, – сказал Тормод, – и не дождешься ты от него ничего хорошего.

– Все равно пойду, – сказал Торгейр.

Спустился он с откоса, держа секиру наизготове. А Греттир пошел от источника, и, когда они поравнялись, Торгейр сказал:

– Правда ли, Греттир, будто ты говорил, что не побежишь от одного противника?

– За это не поручусь, – сказал Греттир, – но от тебя-то я вряд ли бегал.

Тогда Торгейр занес секиру. Но Греттир в тот же миг на него набросился и так его и грохнул оземь, мощным ударом. Тогда Торгейр сказал Тормоду:

– А ты так и будешь стоять, пока этот черт подминает меня под себя?

Тогда Тормод схватил Греттира за ноги и хотел стащить с Торгейра, но ничего не вышло. Он был опоясан мечом и хотел уже выхватить его. Но тут подошел Торгильс-хозяин и велел им образумиться и не лезть в драку с Греттиром. Они послушались и свели все это на шутку. Больше у них не было стычек, о которых стоило бы рассказать. Все находили, что Торгильсу выпала большая удача – укротить таких необузданных людей.

С приходом весны они разъехались. Греттир подался к Тресковому Фьорду. Его спрашивали, как ему понравились харчи и как ему жилось зимою в Холмах Дымов. Он ответил:

– Да так и жилось, что я бывал рад-радешенек своей еде, если только удавалось заполучить ее.

Потом он поехал через взгорье на запад.

LI

Торгильс, сын Ари, поехал в сопровождении многих людей на тинг. Туда собрались именитые люди со всей страны. Вскоре Торгильс повстречался с законоговорителем Скафти, и они разговорились. Скафти сказал:

– Правда ли, Торгильс, что у тебя зимовали трое самых своевольных мужей, и притом объявленных вне закона, и ты так их усмирил, что они не сделали друг другу никакого зла?

Торгильс сказал, что это правда. Скафти сказал:

– Вот это дело достойное именитого мужа. А что ты думаешь о их норове, и на что каждый из них способен?

Торгильс сказал:

– Всех их я знаю за людей большого мужества. Но двоим ведом страх, хоть и разного свойства: Тормод человек богобоязненный и крепок в вере, а Греттир так боится темноты, что по своей воле никуда бы не ходил с приходом сумерек. А вот Торгейр, мой родич, по-моему, ничего не боится.

– Такие они, видно, и есть, как ты говоришь, – сказал Скафти. На этом их разговор закончился.

На этом альтинге Тородд Обрывок Драпы начал тяжбу об убийстве Торбьёрна Бычья Сила, ибо на тинге Медвежачьего Озера он ничего не добился из-за родичей Атли. Он думал, что уж здесь-то от него так просто не отделаются. Родичи Атли обратились за советом к Скафти, и тот сказал, что видит законное основание для полной виры за убийство Атли. Потом дело передали на третейский суд, и таково было суждение большинства, что эти убийства, Атли и Торбьёрна, следует приравнять одно к другому. Узнав об этом, Скафти пошел к третейским судьям и спросил, на чем основано это решение. Они сказали, что убитые – ровня друг другу.

Скафти спрашивает:

– Что было прежде: осуждение Греттира или убийство Атли?

Посчитали и вышло, что Греттира объявили вне закона неделей раньше, потому что это было на альтинге, а убийство сразу же после альтинга. Скафти сказал:

– Сдается мне, что, разбирая эту тяжбу, вы упустили из виду, что одной стороной оказался человек, объявленный вне закона и не имеющий права ни обвинять, ни защищаться. И я утверждаю, что Греттир не может быть участником тяжбы об убийстве. Пусть ее примет следующий, кому полагается по закону.

Тогда Тородд Обрывок Драпы сказал:

– Кто же тогда ответит за убийство Торбьёрна, моего брата?

– Это уж смотри сам, – говорит Скафти, – но родичи Греттира не станут расплачиваться за него или за его дела, если этим не купишь ему мира.

И когда Торвальду, сыну Асгейра, стало известно, что Греттира отстранили от тяжбы об убийстве, он стал выяснять, кому должно перейти ведение тяжбы. Вышло, что ближайшие родичи теперь Скегги, сын Гамли с Каменников, и Оспак, сын Глума с Косы, что у Горечи. Они были мужи воинственные и предприимчивые. Пришлось теперь Тородду выложить виру за убийство Атли, а это было две сотни марок серебром. Тут Снорри Годи предложил:

– А не лучше ли будет вам, люди с Хрутова Фьорда, – сказал он, – если с вас снимут эту плату, а Греттира помилуют, ибо, думаю, что, объявленный вне закона, он причинит много зла.

Родичи Греттира очень за это ратовали, говоря, что не надо им тогда и денег, если Греттиру будет мир и прощение. Тородд сказал, что, видно, дело его зашло в тупик, и он со своей стороны готов прекратить его. Снорри посоветовал узнать сперва, согласится ли Торир из Двора на прощение Греттиру. Тот же, узнав об этом, очень разъярился и сказал, что Греттир как был вне закона, так и останется, и не то что помиловать его, а нужно положить за его голову больше, чем за любого отверженца. И так он этому воспротивился, что ничего из помилования не вышло. Гамли со своими получил деньги и сохранил их, а Тородд Обрывок Драпы никакой виры за своего брата Торбьёрна не получил. Они с Ториром оба положили деньги за голову Греттира, по три марки[104]104
  Марка – денежная единица, ок. 216 граммов.


[Закрыть]
серебром. Это было всем в новинку, ибо прежде никогда не назначали более трех марок. Снорри сказал, что неразумно было лезть на рожон ради того, чтобы оставить вне закона человека, способного причинить столько зла, и что многие за это поплатятся. На этом люди разошлись и поехали с тинга домой.

LII

Греттир, перейдя через перевал Трескового Фьорда в Длинную Долину, стал запускать руку в чужое добро и забирал у тамошних жителей все, что хотел: у кого оружие, у кого одежду. Они по-разному расставались со своим добром, но стоило ему уйти, все заявили, что делали это по принуждению. В Озерном Фьорде жил тогда Вермунд Тощий, брат Стюра Убийцы. Он был женат на Торбьёрг, дочери Олава Павлина, сына Хёскульда. Ее прозывали Торбьёрг Толстая. В то время как Греттир находился в Длинной Долине, Вермунд был на тинге.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации