Текст книги "Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г"

Житель с. Гизель, 1975 г. р.

10 августа 2008 года примерно в 5 часов (…) со стороны грузинских сел Тибети и Ходи, Галуантикау стали обстреливать из установок «Град» и танков. На момент обстрела отец (…) находился дома. На момент начала обстрелов со стороны Грузии я возвращался из г. Цхинвал вместе с племянником: (…) и соседом (…) на автомашине ВАЗ-2107. Метрах в трехстах от окраины села со стороны с. Тбет мы увидели танки, которые продвигались в сторону нашего села, в глубь Южной Осетии. Мы хотели от них укрыться и стали отъезжать назад, при этом угодили в яму. В это время нас стали обстреливать из танков, и вскоре мы увидели в поле десятка два солдат, вооруженных до зубов, с оружием в руках, в американском обмундировании, которые шли в нашем направлении. (…) Мы попытались убежать от них, но они стали стрелять нам вслед из американских винтовок М-16 и вскоре догнали (имя) и (имя) и поймали их, а я кое-как успел скрыться в лесном массиве. Оттуда я наблюдал, как указанные солдаты зверски расправились с (…) и (…), а именно расстреляли их из винтовок, после чего изрезали их ножами и перерезали им горло (…).

12 августа 2008 года я снова вернулся домой (…) и увидел, что практически полностью село стерто с лица земли, сгорели и разрушены все дома. Много мирного населения погибло от вышеуказанных обстрелов. Оставшиеся в живых хоронили убитых и оказывали помощь раненым. Все было в дыму, местами имелись очаги пожаров (…).

Жители осетинских сел рассказали следствию, что грузинские военнослужащие расстреливали дома мирных жителей из орудий, убивали людей, пытавшихся укрыться от огня…

Жительница с. Ног-Кау, 1937 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года я находилась дома вместе со своим супругом и дочерью (…). (…) в указанный день около 23 часов наше село и г. Цхинвал были подвергнуты массированному обстрелу из крупнокалиберной артиллерии. Обстрел велся с грузинской стороны из с. Никози (…). Около 10 часов 8 августа 2008 года я вышла из подвала во двор домовладения и услышала за забором гул танков. Я подумала, что это российские танки, и подошла к забору посмотреть. В этот момент я услышала грузинскую речь. (…) Я понимаю по-грузински и смогла понять, о чем они говорят. Грузинские солдаты насмешливо говорили, что заберут самых красивых женщин с собой, а остальных убьют. Они нецензурно выражались в адрес президента Южной Осетии и В.В. Путина.

После этого, обойдя свой дом с другой стороны, я незаметно для грузин вышла со двора и направилась к соседям, чтобы предупредить их об опасности. Вместе со мной пошли мой муж и дочь. То есть в нашем доме никого не осталось. Отойдя от своего двора на 100 метров, я увидела, что на улицу вышел наш сосед (…), я думаю, он тоже хотел посмотреть на приехавших. (Сосед) был одет в гражданскую одежду, оружия у него не было. Увидев его, грузинские солдаты направили на (соседа) танковую пушку и выстрелили в (соседа), он взорвался, и от него не осталось ни частицы. После этого я увидела, что грузинские солдаты направили танковую пушку на наш дом и выстрелили в него. От взрыва наш дом обрушился. В это же время я увидела, что по дороге идет незнакомая мне женщина. Увидев танки, она стала уходить от них. Увидев женщину, кто-то из грузинских солдат стал стрелять по ней из автомата и убил.

Я, муж и дочь бежали по улице и кричали соседям о том, что надо спасаться (…). В этот момент по селу стали стрелять из с. Никози крупнокалиберными снарядами, в связи с чем нам пришлось спрятаться в подвале дома соседей (…).

Жительница с. Дмениси, 1942 г. р.

Мы с мужем вышли из подвала, чтобы добраться до места дислокации российских миротворцев, расположенного в километре от села. На улицах села шли бои между ополчением Южной Осетии и вооруженными силами Грузии. Какой-либо военной техники на улицах села я не видела. Видела только грузинских военных в зеленой камуфляжной форме, вооруженных автоматами и пулеметами. Они вели огонь как по ополченцам, так и по мирным гражданам, детям, женщинам, старикам, пытавшимся выйти из села, поджигали дома с находившимися в них жителями. Я лично видела, как были подожжены несколько соседних домовладений вместе с жителями, а также на моих глазах были убиты 9 жителей нашего села и 5 ранены, которых я знаю по именам, но фамилий их не помню. Всех подробностей происходившего не помню, события тех дней вспоминаю смутно отдельными эпизодами, поскольку находилась в состоянии шока от увиденного и пыталась, не попав под огонь грузинских военных, добраться до безопасного места.

Сколько времени занял путь до базы российских миротворцев, я также не помню. По прибытии туда российские службы нас эвакуировали в г. Владикавказ, откуда мы были переправлены в Ростовскую область (…).

Жительница с. Верхнее Дмениси, 1939 г. р.

7 августа 2008 года в дневное время по нашему селу нанесли удар грузинские войска. Ударили из пушек, гранатометов, «Града». Я со всей семьей, а также соседи спрятались от бомбежки в подвал нашего дома. Пробыли в подвале всю ночь, так как все это время грузинские войска наносили удары по нашему селу. Утром 8 августа 2008 года (…) мы покинули подвал. Когда мы вышли из подвала в дом, увидели, что двери и окна в доме были выбиты. Все имущество, которое (прежде) находилось в доме, было уничтожено и выброшено на улицу. Когда мы вышли из дома, мы увидели, что на улицах села находятся грузинские солдаты. Они вели огонь по всем жителям села, которые попадали в их поле зрения. Мы решили уходить из села в лес. Пока мы все вместе продвигались по селу (…), нас подвергли несколько раз обстрелу грузинские военные. На наших глазах грузинские солдаты убили троих жителей села (…). До 9 августа 2008 года мы прятались от грузинских солдат в лесу, где нас подобрали ополченцы и на автобусах переправили в пансионат «Алагир» в Республике Северная Осетия – Алания (…).

Жительница с. Ходи, 1962 г. р.

Около 4 часов 8 августа 2008 года я услышала звуки выстрелов, (…) взяла внуков и убежала в лес, где находилась около 4 дней. Из леса я видела, что уже в дневное время в наше село приехали танки и солдаты Грузии. До этого они обстреливали село из тяжелого артиллерийского оружия и с самолетов. Когда они пришли, они стали убивать, т. е. расстреливать жителей села. Я сама видела, как солдаты расстреляли моих двоюродных братьев (…) и (…). Они были без оружия и никакого сопротивления не оказывали. В результате обстрела села мой дом был полностью разрушен.

В целом характер действий грузинских войск в отношении мирного населения в селах определялся тем, что там, в отличие от г. Цхинвала, югоосетинская сторона, как правило, не располагала достаточными военными силами для организации защиты населения, а иногда и для его эвакуации.

В Цхинвале характер действий грузинских военнослужащих был таким же, однако их действия были ограничены сначала отпором со стороны ополченцев, а затем и силами Российской армии.

Жительница г. Цхинвала, 1973 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, примерно в 23 часа 35 минут, в тот момент, когда я вместе со своей семьей находилась дома, начался сильный обстрел города. Обстрел проводился из крупнокалиберного оружия со стороны Республики Грузия. Первые снаряды разорвались недалеко от моего дома в воинской части, где дислоцируются миротворческие силы Республики Южная Осетия и Российской Федерации. После этого я и члены моей семьи сразу спустились в подвал в целях сохранить свою жизнь и здоровье. Обстрел велся беспрерывно в течение 16 (шестнадцати) часов и закончился примерно в 15 часов 8 августа 2008 года. После того как обстрел закончился, мы вышли из подвала на улицу и увидели, что все дома, расположенные поблизости, находятся в разрушенном состоянии и охвачены огнем (…).

Житель г. Цхинвала, 1970 г. р.

Всю ночь продолжался обстрел (…). Под утро на наш дом с самолета была сброшена бомба, из-за которой наш дом сразу загорелся. Все, кто находился в подвале, сразу выбежали (…). Одна женщина из нашего дома (…) заживо сгорела в нашем доме, не успев из него выйти. (…) нас (….) отвезли к школе № 6 г. Цхинвал, где мы устроились в подвале. В данном подвале находилось около 300 человек, среди которых было много раненых. (…) когда я находился в подвале школы № 6, ее постоянно обстреливали из ракетных установок и на нее сбрасывали бомбы. Днем к школе подъехало два грузинских танка, и они стали стрелять по маленькому окну, которое имелось в подвале. (…) они знали, что там находится только мирное население. Затем к нашей школе подоспели осетинские ополченцы, и они подожгли один из танков, а второй сразу развернулся и поехал в сторону Привокзального района г. Цхинвала. В подвале школы № 6 я находился три дня, и постоянно туда доставляли гражданских людей, которые остались без крова и убежища.

(…) Солдаты (грузинские), которых я видел, были какие-то возбужденные и постоянно смеялись, было похоже, что они получают удовольствие от того, что убивают мирное население. (…) Практически каждый танк, который проезжал мимо нас, стрелял по школе из своих пушек и пулеметов. Сзади танков двигались несколько бронетранспортеров, на которых сидела пехота.

Все солдаты направили свои автоматы и орудия по сторонам и стреляли во всех, кого увидят, не смотря на то, был ли это ребенок или женщина, также они стреляли по стеклам жилых домов. Многие из грузинских солдат, стреляя в мирных жителей, смеялись и высказывали в их адрес нецензурные издевательские слова, говорили, чтобы осетины выходили из убежищ и сразились с ними. Затем, спустя несколько дней, наш город под свой контроль взяли российские войска, и у нас появилась возможность выйти из подвала. (…) Также мне стало известно, что мой двоюродный брат (…) 8 августа 2008 года по ул. Сталина пытался укрыться от обстрела и убегал к одному из домов, его догнал грузинский танк и в упор расстрелял из своего пулемета. Агрессия грузинских войск была направлена только на мирных жителей Южной Осетии, так как они бомбили нашу республику минометами и ракетными установками «Град», били по жилым домам (…).

Когда я осмотрел свой дом, то понял, что от квартиры и самого дома ничего не осталось, моя квартира была вся разрушена и сожжена после попадания бомб, которые сбрасывали грузинские солдаты.

Массированный обстрел и бомбардировки заставили многих мирных жителей укрываться в подвалах и бомбоубежищах. Имеются свидетельства того, что грузинские военнослужащие предпринимали попытки затопить подвалы и тем самым лишить гражданское население возможности найти укрытие. Также эти сооружения подвергались обстрелам со стороны грузинских военнослужащих.

Жительница г. Цхинвала, 1967 г. р.

После бомбежки в город Цхинвал вошли грузинские танки, которые начали обстреливать все жилые дома подряд – танки останавливались и стреляли по каждому жилому дому. Когда танки останавливались, из некоторых вылезали грузинские солдаты – они говорили по-грузински, кричали «да здравствует Грузия! Мы победили…», после чего солдаты ходили по домам, где искали и убивали мирных жителей. Также несколько солдат спускались и в наш подвал. Мы в это время спрятались в самой дальней комнате подвала, и матери закрыли собою детей. Солдаты нас не увидели и кричали, что они победили, чтобы мы выходили, так как они все равно победили и нас в любом случае убьют. Также мы через маленькие окошки подвала видели, как грузинские солдаты врывались в магазины, откуда выносили все товары, спиртные напитки, грабили их. Мы просидели в подвале 3 дня, после чего ночью к нам в подвал зашел родственник одной женщины, который сказал, что на рассвете будет сопровождение, и все, кто мог самостоятельно передвигаться, покинули подвал и направились к гостинице, от которой должна была проходить эвакуация. По дороге к гостинице мы встретили людей, которые возвращались из гостиницы, они нам сказали, что эвакуации не будет. Мы пошли в подвал дома № 4 по ул. Заводской. В подвале мы находились до утра, а утром 11 августа нас забрали люди и на военном уазике повезли через п. Джаву в г. Владикавказ. По дороге нас обстреливали грузинские вооруженные силы, но не попали. Я видела, как в машину УАЗ, которая также ехала за нами, попали, отчего она взорвалась и перевернулась. Также по дороге я видела стоявшие обстрелянные машины, в которых были мертвые люди (…).

Также могу добавить, что грузинские танки задавили семью моей сестры – детей – (…), (…) и мужа (…). Моей сестре чудом удалось остаться в живых (…).

Жительница г. Цхинвала, 1986 г. р.

В один из подвалов-бункеров, расположенных по ул. Сталина, где прятались около 15 человек, преимущественно старики и дети, вошли грузинские солдаты и расстреляли всех находящихся в нем людей. Чтобы выманить прятавшихся в подвалах людей, грузинские солдаты затапливали подвалы-бункеры водой, а когда люди выбегали наружу, они расстреливали их, помимо этого они умышленно через оконные проемы закидывали в подвалы гранаты, которые потом взрывались.

(…) 8 августа 2008 года к нам в бункер зашли около 15 парней-военных. Мы в этот момент сильно испугались, посчитав, что к нам пришли грузинские солдаты (…). При них была рация, по которой мы слышали, как наши солдаты, находившиеся в бункере в гостинице «Алан», просили помощи, поясняя при этом, что их бомбит танк и долго они не протянут. (…) До приезда российских войск 9 августа 2008 года мы были уверены, что погибнем, так как солдаты грузинской армии находились в городе и постоянно производили зачистки, т. е. убивали всех выживших.

Житель г. Цхинвала, 1967 г. р.

Мне известно, что в подвале многоквартирного дома по ул. Гафеза г. Цхинвал грузинские войска расстреляли женщин и детей – осетин. Я был в этом подвале, я лично видел эти трупы. Я видел два трупа детей (…) и много трупов женщин. Я был в этом подвале, так как ходил с жителями города по подвалам и домам с целью отыскания раненых жителей города для оказания им медицинской помощи.

Жительница г. Цхинвала, 1961 г. р.

Люди спешно эвакуировались из своих жилищ. На улице Гафеза пожилой мужчина-инвалид, спускавшийся из своей квартиры, был застрелен солдатами грузинской армии. После того как грузинские танки подошли к гостинице «Алан», они начали расстреливать здание гостиницы из пушки. В этой гостинице прятались от обстрела в бомбоубежище мирные безоружные люди. Ополченцы Южной Осетии смогли ценой своей жизни вывести мирных граждан из здания гостиницы. Ополченцы пытались гранатометами подбить танк, но им не удалось этого сделать сразу. (…) Также мне известно о (случае, когда) ребенок пытался избежать обстрела и забежал в подъезд, куда вслед за ним грузинский солдат закинул гранату. Мне известно, что того ребенка разорвало на части. На улице Ленина грузинские танкисты намеренно раздавили пожилую женщину, убегавшую вместе с двумя внучками от обстрела. Танк наехал на них сзади (…).

Также, перед тем как напасть на г. Цхинвал, грузины отключили воду в городе. Люди преимущественно прятались в подвалах, куда грузинские солдаты через подвальные окна закидывали гранаты, зная, что там прячутся мирные граждане. Затем грузинские войска включили водоснабжение и подорвали трубы, после чего вода начала затапливать подвальные помещения. Грузины делали это намеренно, тем самым заставляя людей выходить из подвалов, и на выходе расстреливали их (…).

В селе Цунари группа грузинских солдат изнасиловала нескольких девушек, после чего некоторым из них перерезали горло, а других заживо сожгли. В селении Дмениси стариков, детей и женщин завели в здание школы и расстреляли. Также был случай, когда солдат грузинской армии, держа одной рукой за ногу новорожденного ребенка, другой рукой разрезал ему живот. Много жителей города были угнаны в плен грузинскими войсками. Этот кошмар продолжался до 9 августа, пока в город не вошла Российская армия (…).

Жительница г. Цхинвала, 1938 г. р.

В 1991 году, когда начался первый грузино-осетинский конфликт, моего мужа (…) и моего сына (…) грузинские солдаты сожгли заживо в доме. 7 августа 2008 года я находилась в г. Цхинвал, у себя в квартире (…). Около 1 часа ночи я (…) услышала взрывы.

8 моей квартире сразу вылетели стекла, и я упала на пол. Поднявшись с пола, я вышла на балкон и увидела, что со стороны грузинских сел ведется ракетный обстрел по г. Цхинвал. Я вместе с соседями спустилась в подвал дома. (…) утром, около 6 часов я вышла из подвала на улицу. Моя квартира была полностью разрушена. Рядом с моим домом находился дом (…), который сгорел полностью, и еще один дом, в котором находились женщина и малолетний ребенок. Сама женщина лежала на окне полностью сгоревшая, а в доме я увидела сгоревшего 3-летнего ребенка. Я видела, как в этот дом попал снаряд, после чего он загорелся. 6 домов на одной улице сгорели полностью. Это дома (имена 5 человек) – все их дома были сожжены и разрушены. Дом моего брата (…) по ул. Эдиская, д. (…) тоже полностью был разрушен. 8 августа в центре г. Цхинвал по ул. Ленина я видела, как на площадь заехали танки, принадлежавшие грузинской армии, и расстреляли школу № 6 г. Цхинвал из орудий танка (…). В этой школе находились живые люди, которые (…) погибли, среди них была моя племянница (…), которая погибла под руинами школы. 9 августа, когда я решила уйти из дома, я увидела, как грузинские солдаты открыли дамбу и затопили улицу, на которой я жила. Они это сделали для того, чтобы люди, которые находились в подвале, утонули. Когда

9 августа 2008 года я ехала в «Газели» по Зарской дороге, в нас стреляли грузинские войска из ракетного оружия (…).

Житель г. Цхинвала, 1969 г. р.

9 августа 2008 года примерно в обеденное время, когда интенсивность обстрела города спала, невдалеке от моего дома слышался гул работы моторов тяжелой техники. Я незаметно выглянул на улицу и примерно в 30 метрах увидел две БРДМ.

Вначале я предположил, что это представители Вооруженных сил России, однако услышал разговор выглядывавших из башен двух военнослужащих. Разговаривали они на грузинском языке, к тому же на боках боевых машин были надписи на грузинском языке. Они развернули башни в разные стороны, начали стрелять по домам и поехали по улице Тасоева на восток.

В городе Цхинвале, как свидетельствуют очевидцы, грузинские военнослужащие целенаправленно забрасывали гранатами подвалы и бомбоубежища.

Жительница г. Цхинвала, 1959 г. р.

8 августа 2008 года, когда стемнело, примерно в 20 часов к нам в подвал пытались зайти четверо грузинских солдат. С нами в подвале сидели несколько ополченцев, и они их убили, так как они (грузины) хотели закинуть в подвал какие-то устройства с горючим внутри. До 12 августа 2008 года мы просидели в подвале, выйти на улицу было невозможно из-за шквального огня грузинских войск, они все продвигались к центру города. 9 августа примерно в 14 часов к нашему дому подъехали две БМП армии Грузии, (…) грузинские солдаты кричали: выходите из подвалов, мы вас убьем, ругались матом.

Жительница г. Цхинвала, 1960 г. р.

Грузинские танки стреляли по домам, намеренно обстреливали подвалы, зная, что в подвалах находятся женщины и дети. Я определила по речи, по внешним признакам, что танками управляли грузинские военнослужащие. Войска Грузии двигались по направлению от границы к центру (…).

Житель г. Цхинвала, 1961 г. р.

Обстрел временно прекратился в середине ночи – около 3 часов ночи 8 августа 2008 года. В этот момент по улицам Цхинвала пошли грузинские танки. Танки шли со стороны Грузии. Танки окружала пехота, одетая в полевую форму иностранного производства, похожую на форму военных США. (…) В подвале дома находилось примерно 45 взрослых жителей дома, а также много детей, точного количества назвать не смогу. В какой-то момент один из моих соседей (…), когда проходили пехотинцы, выглянул через окошко подвала на улицу. (…) Я выглянул из второго окошка (…). В этот момент один из грузинских военнослужащих, одетый в военную форму иностранного производства, выстрелил из автомата прямо в лоб (…), который упал на пол подвала замертво. Стрелявшего военнослужащего грузинской армии я смогу опознать по характерным чертам лица (…).

После того как грузин (…) убил (…), он начал заглядывать в каждое окошко (…) и производить из автомата беспорядочную стрельбу внутрь подвала. По подвалу послышались звуки рикошета пуль, выпущенных из автомата. К тому времени все спрятались по углам и не производили ни звука. По счастливой случайности никто из находившихся внутри подвала не пострадал.

Хочу показать, что через окошко подвала я рассмотрел грузинские танки, на башнях которых были нарисованы кресты фашистской свастики, а с другой стороны знаки вооруженных сил США. После того как прошла пехота и танки, обстрел возобновился. Обстрел был плотный. Артиллерийский обстрел сопровождался авианалетами, в ходе которых также обстреливали и бомбили кварталы и районы, которые населяли мирные жители.

Жительница г. Цхинвала, 1957 г. р.

На следующий день мы уже не могли сидеть в подвале – дети просили еду. Тогда мы решили выйти из дома и найти что-нибудь из еды. Когда я, моя дочь вместе со своими малолетними детьми вышли из подвала на улицу, мы увидели, что к нам во двор заехал танк, принадлежащий грузинской армии, это я поняла по надписям грузинскими буквами на броне танка. Башня танка повернулась в нашу сторону, и мы поняли, что он собирается по нам стрелять. Тогда мы все разбежались в разные стороны. Я вместе со своей дочерью и еще несколькими соседями забежала в подъезд и спряталась за бетонными стенами. Затем я услышала и ощутила три выстрела из танкового орудия по нашему дому. После этого по данному танку стали стрелять солдаты Южной Осетии, и этими своими действиями они отвели танк от нашего дома (…).

Рядом с нашим домом течет река, и течет она в сторону Грузии. В этот же день со стороны Грузии кто-то, а скорее всего грузинские военные, перекрыл реку, и вся вода пошла в подвалы домов. Это они сделали, чтобы выманить людей из своих убежищ. Подвал, в котором я находилась, также был затоплен по колено, и в этой воде мы провели целые сутки, так как не могли выходить на улицу, где шли ожесточенные бои (…).

Агрессия грузинских войск была направлена только на мирных жителей Южной Осетии, так как они бомбили наш город и били не по постам, где находились военные, а по жилым кварталам и домам, в которых не было ни одного солдата, даже ополченцы находились на окраинах города. Минометный обстрел и обстрел ракетными установками «Град» проводился только по жилым домам, школам и больнице. Увидев гражданских людей, грузинские солдаты стреляли в них на поражение и из города никому не давали уходить (…).

Жительница г. Цхинвала, 1974 г. р.

9 августа 2008 года около 15 часов жильцы нашего подъезда (…) и (…) решили выйти из подвала во время затишья, чтобы пробежать к соседям. Они только сделали два или три шага из подвала, как прозвучал взрыв, как мне кажется, от гранатомета. Они упали. Их затащили в подвал. У (…) было осколочное ранение в области шеи. Мы пытались остановить кровотечение, но не получалось. Через пять минут он умер. У (…) были осколочные ранения в области живота и ранение левой ноги. Мы останавливали ему кровотечение. Он был еще живой. Примерно в 21 час мы услышали, как на русском языке прозвучали крики: «Выходите, сдавайтесь, мы пришли убивать русских и осетин». После этого в подвал, в котором мы сидели, залетела граната, которую поймал (…). Он сразу выбросил ее на улицу, раздался взрыв на улице. Потом было слышно, как на этажах нашего дома происходит перестрелка. Потом я услышала крик женщины на русском языке. Она ругалась матом и кричала, что ее ранили. После этого в подвал пришли наши ополченцы (…). Со слов ополченцев, они находились на пятом этаже нашего дома, чтобы обезвредить грузинского снайпера, который находился в помещении средней школы № 12, расположенной напротив нашего дома. Со слов ополченцев, до этого грузинские солдаты захватили помещение этой школы, расстреляв из танка.

В Цхинвале грузинские танки прямой наводкой стреляли по жилым домам даже тогда, когда из них никто не вел огонь по грузинским военнослужащим.

Жительница г. Цхинвала, 1965 г. р.

Грузины стали бомбить город. Мы спустились в подвал, где спряталось 10 человек. Выходить было нельзя, так как всю ночь сильно стреляли. Утром с южной стороны в город вошли танки. Мы думали, что подошли русские, и даже выбежали им навстречу, но на танках увидели грузинские надписи. От колонны отделились два танка и начали стрелять по нашему корпусу дома. Соседи говорили, что утром 8 августа грузины спускались в подвалы и забирали молодых женщин, а мужчин выводили и расстреливали.

Житель г. Цхинвала, 1957 г. р.

Около 1 часа 8 августа 2008 года услышали выстрелы со стороны грузинского села Никози и звуки разрывов снарядов в городе. Кроме того, город подвергся бомбежке авиации. Огонь не был выборочным и велся по всем объектам города: домам, школам, больницам, детским садам.

Около 7–8 часов утра 8 августа началось наступление грузинских войск на город (танки, БРДМ, пехота). На танках были надписи на грузинском языке, они двигались по городу и расстреливали дома мирных жителей. Обстрел продолжался еще два дня.

Я и моя семья находились в полуподвальном помещении. Отец сидел на табурете возле входа. Возле дома раздался взрыв, осколки которого пробили дверь и смертельно ранили отца. Спасти отца не удалось, так как ранения оказались несовместимые с жизнью.

Житель г. Цхинвала, 1965 г. р.

Во время обстрела и бомбежки города 8 и 9 августа 2008 года находился вместе с семьей и другими жителями в подвале жилого дома. В первый подъезд нашего дома попала мина, осколками которой был убит 22-летний (…) и смертельно ранен (…). Грузинские войска не давали людям выходить на улицу из укрытий, они расстреливали все машины, которые двигались по городу.

Жительница г. Цхинвала, 1949 г. р.

Находясь в указанном подвале, я услышала сильный грохот. Посмотрев в щель, я увидела, что по улице движется грузинский танк. Что танк грузинский, я поняла по тому, что на корпусе белой краской было написано грузинское слово (значение которого мне не известно). Я сказала находящимся в подвале людям, что это грузинский танк. Все люди замолчали, так как боялись быть обнаруженными. Но я продолжала наблюдение. Проехав несколько метров от дома, где мы находились, по ул. Харитона Плиева в сторону с. Кехви, танк наехал на одноэтажный дом (номера я не помню), в котором находилась наша родственница (…) и ее трехлетняя дочь, и раздавил их. Их раздавленные трупы извлекли из-под обломков миротворцы и отвезли в морг (…).

Житель г. Цхинвала, 1951 г. р.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года, около 23 часов 30 минут (…) начался сильный артиллерийский обстрел города Цхинвал. С началом обстрела города я и мои близкие быстро спустились в подвал нашего дома. В это время мой брат (…) также укрывался в подвале своего дома вместе с соседями и родственниками. В период с 7 по 11 августа 2008 года я неоднократно, пользуясь короткими затишьями между обстрелами нашего района, бегал к брату – в подвал, где он укрывался. Моя мать (…), которая была очень больна, также находилась вместе с братом (…) в подвале его дома. Я ходил навещать ее, поскольку очень беспокоился за то, что старая женщина не сможет выдержать такого потрясения.

10 августа 2008 года в район, где расположены наши с братом дома, вошли грузинские военнослужащие и танки. Я, выглядывая из подвала в сторону моста, расположенного в конце ул. Ленина, видел, как в г. Цхинвал заехали 28 танков с грузинскими эмблемами (белые кресты на красном фоне) и надписями на грузинском языке. Я видел очень большую группу грузинских военнослужащих, их было не менее 200 человек. Прибыв в наш район, грузинские военнослужащие стали ходить по кварталам, заходя в подъезды наших домов. Когда грузинские военнослужащие зашли в подъезд дома моего брата – ул. Героев, д. (…), они поднялись по лестнице подъезда и стали вышибать двери и закидывать внутрь квартир гранаты. Было слышно, как они ломают двери, кричат, а затем происходили взрывы.

Среди напавших на город грузинских военнослужащих я по голосу узнал (…), приблизительно (…) года рождения, который уехал жить в Грузию еще в 1991 году, когда была первая грузинская агрессия против Южной Осетии. Последний, разговаривая с другими грузинскими солдатами, рассказывал им про расположение улиц в г. Цхинвал, говорил, где живут осетины. Когда солдаты ушли из дома, я и брат вышли из подвала и поднялись наверх, чтобы осмотреть квартиру. Мы обнаружили, что двери в квартиру выбиты и внутри все охвачено пламенем. Потушить что-либо было невозможно, поскольку на улице шла сильная перестрелка и не было воды.

Брат (…) стал себя плохо чувствовать с момента, когда мы стали слышать голоса грузинских солдат. Когда мы поднялись на третий этаж дома и увидели, что квартира брата практически сгорела, ему стало совсем плохо. Я его успокаивал, как мог, но он не выдержал тех потрясений, которые пришлось перенести в ночь с 10 на 11 августа 2008 года.

Около 1 часа 11 августа 2008 года брату стало совсем плохо. У него болело сердце, и в конце концов оно не выдержало. Оказать помощь ему было невозможно, поскольку грузины в городе создали своими действиями такие условия, при которых было невозможно выйти на улицу и обратиться за помощью в медицинские учреждения. Так брат скончался возле подъезда своего дома.

В Цхинвале были подвергнуты обстрелам со стороны подразделений грузинской армии культовые сооружения, разрушены кладбище и церкви. Одним из мест, где прятались жители города в ходе нападения на Цхинвал, стал подвал синагоги. В ходе обстрела грузинской артиллерией она была разрушена.

Житель г. Цхинвала, 1941 г. р.

Грузинские танки и бронированные автомобили вошли в город уже 8 августа 2008 года. Я их видел с расстояния метров 100, при этом впереди ехал танк. За ним ехал бронированный автомобиль с надписью на грузинском языке «Полиция», которые стреляли по жилым домам. Я также видел, как они специально стреляли по кладбищу, расположенному около школы № 5 по ул. Ленина. На данном кладбище покоятся те, кто погиб при грузинской агрессии в 1991 году.

Жительница г. Цхинвала, 1940 г. р.

Были убиты зверски мои ученики, выпускники, педагог школы, соседи – (имена 6 людей) и другие. Кладбище, которое образовалось в 1990-е годы (во дворе школы), было обстреляно танками и частично запахано. Это произошло 9 августа 2008 года. (…) Кладбище обстреливалось грузинскими танками во дворе школы № 5 г. Цхинвал РЮО.