Текст книги "Творец Заклинаний"

Глава 13
Отречение

Наверное, мне следовало сразу же применить заклятие щита.

Оружием Нифении были лишь ее красота и мои чувства к ней. Но этого хватило с лихвой.

В этот день она выглядела особенно прелестной. Светло-бежевое льняное платье чуть выше колен, извивы мягких каштановых кудрей, спадавших на плечи. Мне всегда нравилась эта ее прическа. Нифения принесла с собой запах лепестков тамариска и теплого песка. И…

«Нет, – сказал я себе. – Она пришла, чтобы тебя уничтожить. Все это – ее оружие. Будь сильным».

Нужно было придумать достойную контратаку. То, что задело бы ее за живое и выбило из колеи. В голову тут же пришли десятки злых и гадких вещей, которые я мог ей сказать. Любая из них помогла бы мне выглядеть умным, а ее – заставила казаться мелкой и ничтожной.

«Отлично! Ты готов к бою».

Однако стоило Нифении остановиться лишь в паре футов от меня, как все блистательные идеи улетучились. И я снова превратился в несчастного одинокого мальчишку.

– Полагаю, ты здесь, чтобы…

– Все думают: я пошла к тебе, чтобы сказать что-нибудь плохое, – быстрым шепотом проговорила она. Голос Нифении был так тих, что приходилось мысленно повторять ее фразы, дабы убедиться, что я верно их расслышал.

Я начал подниматься со скамьи, но Нифения чуть заметно качнула головой, и я шлепнулся обратно.

– Но это не так?

– Я думаю… Я думаю, ты поступил храбро, когда защитил ту дароменскую женщину. Не знаю, был ли это правильный поступок… Ведь джен-теп должны быть заодно с кланом. – Нифения некоторое время стояла молча, а потом покачала головой, словно прогоняя какие-то мысли. – Но Фериус спасла тебе жизнь и, когда пришло время, ты спас ее. Думаю, тебя нельзя за это обвинять. – Она отвернулась, глядя на юг, в сторону от города. – Их было трое, Келлен, и ты – без магии. Но ты дрался с ними. И побил их.

– Фериус… э… тоже поучаствовала.

– Жаль, что я не такая смелая, как ты.

– Ты смелая, – сказал я. – Ты могла бы…

Нифения резко обернулась ко мне. Взгляд ее стал злым, а глаза наполнились слезами.

– Нет. Я не смелая, Келлен. Не говори так.

Что произошло? Надо было как-то ободрить ее, но я не знал как – и просто выговорил:

– Я не понимаю.

– Погоди… Дай мне сказать. – Она смахнула слезы и вытерла руку о платье. – У девочек все не так, Келлен. Наставники неохотно обучают нас высшей магии. Они думают: женщинам не нужно ничего уметь, кроме целительства и…

– Тогда заставь их учить себя, – сказал я. – Моя сестра не принимает отказов. Она…

– Я – не Шелла! – яростно прошептала Нифения.

Несколько посвященных смотрели в нашу сторону. Я даже испугался: не подумают ли они, что я могу навредить Нифении.

– Я не Шелла, – повторила она на этот раз тише. – Я не такая сильная, как она. Ее-то обучают, конечно! Если наставники откажутся, все кругом сразу скажут: это только потому, что она девушка. Но я?… Во мне нет ничего особенного. Я всегда в задних рядах. Мне приходится упрашивать и умолять. И вставать на цыпочки, чтобы из-за спин парней видеть заклинания, которые им там показывают. Если бы другие ребята не занимались со мной после уроков, я ни за что не сумела бы пройти испытания.

Другие ребята? Это кто же, интересно?…

– Эти люди нужны мне, Келлен. Не хочу жить, как моя мать. Она вышла замуж за человека, который относится к ней как к ше-теп, как к прислуге – и не более того. Я должна получить свое имя мага.

Я понимал, что должен выслушать ее и проявить сочувствие. Нифения делала то же, что и я – пыталась выжить в этом мире. Но вот уже несколько часов я общался с людьми, которых еще недавно считал друзьями. И они наперебой говорили мне, что я слаб и никогда не обрету магию. Это немного утомляет.

– И зачем ты рассказываешь мне все это, Нифения? Пытаешься найти для себя оправдания? Объяснить, почему ты тоже встанешь на них сторону? – На сей раз я встал со скамьи. Во-первых, потому что был зол, а во-вторых, потому что это, возможно, последний раз, когда мы с Нифенией стоим так близко друг к другу. – Ты пришла не за тем, чтобы сказать мне, какой я смелый. Ты пришла попрощаться.

– Я не хочу так, – горько сказала она. Можно подумать, это имело какое-то значение. – Может быть, однажды…

– Может быть, если я внезапно стану могущественным магом? Тогда ты поговоришь со мной? Тогда ты согласишься…

У нее задрожали губы.

– Прости меня, Келлен. Мне очень жаль. – Она развернулась на каблуках и пошла прочь.

Я бросил ей в спину несколько слов. Таких, которые отважный молодой маг не должен говорить плачущей девушке. Впрочем, я сказал их тихо, себе под нос, и надеялся, что меня никто не услышал.

– И вот этим грязным ртом ты целуешь свою мать? – раздался голос у меня за спиной.

Я резко обернулся и увидел Фериус Перфекс. Она сидела, скрестив ноги, возле одной из колонн. В одной руке Фериус держала карту, а в другой – кисточку. Рядом стояла сумка, наполненная кистями, баночками и горшочками.

– Что ты тут делаешь? – спросил я и сам изумился, услышав, как злобно прозвучал мой голос.

– Рисую карту, как видишь.

Я вспомнил вчерашний разговор с вдовствующей княгиней.

– Карту чего?

Фериус рассматривала свое произведение.

– Не твое дело.

Этот развязный ответ разозлил меня еще больше.

– Ты ко мне подкралась!

– Это было нетрудно, – отозвалась она, ополоснув кисточку. А потом завернула ее в тряпицу и убрала в сумку. – Может, в следующий раз вы с подружкой сотворите заклинание «не щелкай клювом»?

– Она мне не… Она вообще никто. Я не хочу это обсуждать!

– А уж я – тем более. – Фериус достала из кармана курительную соломинку и сунула в зубы. А потом вынула из сумки два тряпичных мешочка и из каждого – по щепотке порошка. Когда порошки соприкоснулись, произошел крохотный взрыв, и Фериус прикурила.

– Что это еще такое?

– Порошки, которые я использую для рисования. И которые не стоит смешивать в больших количествах.

Она выпустила в мою сторону колечко дыма.

– Нифения ушла, потому что у меня нет магии, – сказал я, поняв, что на самом-то деле хочу это обсудить. – Сперва я был перспективным. И казалось, что я ей нравлюсь. Но потом, когда дела пошли плохо, она, видимо, решила, что не стоит из-за меня впутываться в неприятности.

Если я и ожидал сочувствия (а я ожидал!), то напрасно.

– Знаешь, что мне интересно? – сказала Фериус.

Я не ответил. Да ответа и не требовалось, потому что она все равно продолжила:

– Если б эта девочка не была такой хорошенькой, ты бы вообще ее заметил?

Она дала мне три секунды, а потом расхохоталась.

– Ты очень забавный, малыш. Ты в курсе?

– Замолчи, Фериус, – огрызнулся я.

Солнце клонилось к горизонту. Мастер Осья-фест уже ковылял в сторону улицы. Очевидно, урок закончился.

– Ты дароменская шпионка? Это ты сделала, чтобы Теннат и другие посвященные заболели?

– Не-а. – Она смерила меня долгим взглядом. – А ты?

– Не болтай ерунды.

– Сказал парень, который только что спросил шпионку, не шпионка ли она.

– Если ты не шпионка, тогда кто? Едва ли простая странница-аргоси осталась бы тут после всего, что случилось ночью.

– Я женщина, малыш. Может, ты их раньше не встречал в вашем-то медвежьем углу, но это такие существа… вроде мужчин, только умнее и с более крепкими нервами.

Вообще говоря, Фериус только что оскорбила мою мать, мою сестру и всех женщин нашего клана заодно. Но сейчас меня больше волновал другой вопрос.

– А ты не боишься, что Рафан, Редир и Теннат могут повторить попытку?

Фериус поднялась на ноги и присела на скамью рядом со мной.

– Кто-кто? Эти болваны?

– Они или кто-то другой. Не думай, что те же трюки снова сработают. В следующий раз они могут…

– В следующий раз будут другие трюки.

На ее лице я видел обычное для Фериус самодовольно-самоуверенное выражение. Но я помнил ее глаза – тогда, ночью. И в тот миг в них был неподдельный страх.

– Они уже видели твой дым и стальные карты. Что будет, когда трюки у тебя закончатся? Когда на тебя решат напасть более сильные маги, и…

Фериус пожала плечами.

– Вот тогда и поглядим. – Она снова затянулась соломинкой. – А сейчас давай вернемся к более насущным вопросам. Скажем, к той юной даме, которая тебе так мила, но которую ты при этом облил грязью.

Половина магов нашего города, вероятно, желали ей смерти, а Фериус Перфекс хотела поговорить о моей личной жизни?

– Слушай, если у тебя нет заклинания, чтобы я ей понравился со всеми моими недостатками, оставь свои мысли при себе. Да и потом, как она сама сказала, в ней нет ничего особенного.

Фериус посмотрела на меня и глубоко вздохнула, выпустив изо рта целый клуб дыма.

– Ладно, приятель, ты мне подсобил прошлой ночью. Поэтому, так и быть, подарю одно заклинаньице.

Я отвернулся.

– Если это очередная шутка насчет заклятий, то не трудись. – Мне давно надоело слушать, как Фериус потешается над нашей магией.

Она вдруг положила руку мне на плечо. Это было неожиданно, и я инстинктивно попытался отодвинуться, но ее хватка была крепкой.

– Я и правда научу тебя одному заклинанию, малыш. Потому что оно тебе нужно, даже если ты сам этого не понимаешь. – Она наклонилась и прошептала мне на ухо несколько фраз.

Ну, конечно, как всегда! Еще одна дурацкая уловка. И почему Фериус постоянно делает вид, что какие-то глупые трюки работают не хуже подлинной магии? Я мог бы просто махнуть рукой и пойти восвояси, вот только мне было не по себе из-за того, как я обошелся с Нифенией. И, заметив ее в конце процессии посвященных, покидавших Оазис, я ринулся следом.

Она обернулась и увидела меня, а я увидел страх в ее глазах. Нифения боялась, что я наору на нее или скажу что-нибудь гадкое. Боялась мести за то, что отреклась от меня. Я тряхнул головой, прогоняя эту мысль. «Если уж выставляешь себя идиотом, хотя бы сделай это красиво… Спокойствие, – напомнил я себе. – Первым делом – спокойствие».

Я прикрыл глаза, представляя картину заклинания, и проговорил формулу – именно так, как сказала мне Фериус:

– Нифения, ты сказала, что в тебе нет ничего особенного, но ты не права. Однажды ты и сама это поймешь. А пока просто знай, что ты необыкновенная. Для меня.

Несколько секунд она стояла неподвижно, точно скованная заклятием пут. А потом я увидел крохотную слезинку, скатившуюся по ее щеке. Нифения протянула мне руки.

– Спасибо, Келлен, – проговорила она.

Нифения не поцеловала меня. Не извинилась. Не пообещала остаться друзьями. Не подарила мне ничего на память. Не подала тайный знак. Я знал, что завтра она сделает так, как сказала – отправится на занятия вместе с другими посвященными и будет на их стороне.

Но в тот момент, когда она уткнулась лицом в мое плечо, а я ощущал щекой прикосновение ее мягких кудрей и держал Нифению за руки, мне было все равно.

Да, это была не магия.

И все же казалось, я и впрямь сотворил заклинание.

* * *

Я вернулся к скамейке между колоннами, намереваясь кое-что сказать Фериус по поводу ее магии. Однако Фериус уже ушла, а на ее месте теперь сидела Шелла. Сестра выглядела бледнее, чем обычно. Уставшей.

– Где Фериус? – спросил я.

Шелла пожала плечами.

– Ушла. Похоже, я ей не нравлюсь. И потом, она вроде как дароменская шпионка, так что…

– Она не шпионка, – сказал я.

– Тогда кто?

Женщина. Такое существо вроде мужчины, только умнее и с более крепкими нервами… Нет, не стоит этого говорить.

– Откуда мне знать? Может, странница-аргоси, как и сказал отец?

Шелла начала отвечать, но закашлялась. Я хотел спросить, что с ней такое, но сестра кивнула в сторону улицы, куда ушла Нифения.

– Это что сейчас было?

Я оглянулся: вдруг Нифения все еще там? Но улица уже опустела.

– Ничего. Я просто…

– Не пойму, зачем ты тратишь время на эту бледную моль, – сказала Шелла. – Она некрасивая, семья у нее не влиятельная, и сильным магом ей никогда не стать.

В голове возникло с десяток злобных ответов, каждый из которых сделал бы мой и без того отвратительный день еще хуже. Я отринул их все.

– А вот Нифения думает, что ты удивительная.

Шелла открыла рот и снова закрыла. Вот уж воистину настоящая магия. Само собой, это не продлилось долго.

– Ты понимаешь, что все эти люди – не твоя семья? Панакси, Нифения, эта полоумная дароменка. Никто из них тебе не родня.

– И что с того? – спросил я. Я изо всех сил пытался сохранить невозмутимость, но гнев так и клокотал в горле. Шелла действительно умнее меня. Раз за разом она ухитряется пробивать мою броню. – Что сделала для меня семья? Отец и мать потратили кучу времени, пытаясь усилить мою магию, но я только становился слабее. И постоянно чувствовал себя больным. Или, может, они позволят мне жить в моей комнате, если я стану ше-теп? А ты? Ты назовешь меня братом, когда я принесу тебе ужин на подносе или приду мыть пол?

Я ожидал, что Шелла разразится длинной речью, но она просто улыбнулась и взяла мою руку в свои ладони. Потом, словно решив, что этого мало, она выпустила руку и обняла меня.

– Это не имеет значения, Келлен. Ты всегда будешь моим братом.

Из всех потрясений, которые я испытал за последнее время, это было самым грандиозным. Сестра действительно хочет уверить меня, будто ей неважно, стану ли я ше-теп? Что она все равно будет любить меня по-прежнему?… Но оказалось: это еще не все. Шелла прошептала мне на ухо:

– Это не имеет значения, потому что я придумала, как вернуть твою магию.

Глава 14
Тропа духов

– На самом деле это была твоя идея, – сказала Шелла, когда мы шли по тропе.

– Что именно? – спросил я, закидывая на плечо рюкзак. Рюкзак прихватила Шелла, а нести его пришлось мне. – Может, наконец объяснишь, что вообще происходит? И что мы делаем на Змее?

Змея была одной из двух дорог, проходившей через земли джен-теп – с севера на юг. Она извивалась, огибая главный караванный путь, называемый Древко и растянувшийся на пять сотен миль. Древко построили дароменские инженеры, вырубив немало лесов. Эта дорога предназначалась для торговли, путешествий, а во времена войн – для того чтобы облегчить движение армий. Змея же существовала задолго до этого. Иначе она называлась Тропа духов. Говорили, что на ней обитают духи наших предков, беспрестанно сражаясь с призраками медеков. А еще – джен-теп приходили сюда в поисках видений, развивая свои способности к высшей магии.

– Во время поединка с Теннатом ты разговаривал с соколом в небе, – отозвалась сестра.

Я чуть не выронил рюкзак.

– Шелла, это ведь была просто хитрость! Я притворялся, чтобы…

– Напугать Тенната. Я понимаю. Но ты ведь и правда его напугал. Как думаешь почему? Потому что маг, связанный узами со зверем-талисманом, может использовать силу, даже если его татуировки еще не зажглись.

– И что?

– А то! Предположим, у тебя действительно был бы спутник…

Дурацкое теоретизирование. Сугубо гипотетическая идея, не интересная никому, кроме старых магов и моей сестры.

– Ну, мы никогда этого не узнаем. Чтобы призвать животное, нужна настоящая магия, так ведь? А у меня ее нет, если ты не заметила.

– Зато у меня есть.

Я застыл посреди тропы.

– Отец позволил тебе продолжать испытания?! Я-то думал, он собирается подождать и посмотреть, что будет дальше, поскольку ты…

…Едва не убила собственного брата.

Очевидно, отец передумал. Если Совет теперь будет смотреть на силу кровной линии, то единственная надежда для отца стать князем клана – успехи Шеллы. Она не может получить имя мага, пока ей не исполнится шестнадцать, но, пройдя испытания на три года раньше срока, она произведет впечатление на лорд-магов и докажет, что наш род силен.

Однако чем это поможет мне?…

– Шелла, в наши дни маги не связываются с животными. Это слишком рискованно. Что ты такое придумала?

Она опустила взгляд.

– Мать помогла мне убедить отца, что зверь-талисман мог бы… благотворно на меня повлиять.

«Маловероятно», – подумал я. Хотя в теории, когда маг связывает себя узами с животным, это накладывает отпечаток на его личность. Но я сомневался, что какая-нибудь кошка или утка может научить мою сестру смирению.

Шелла закашлялась, и я снова обратил внимание на ее бледный вид.

– Что с тобой такое? – спросил я. – Выглядишь еще хуже, чем Теннат, а ему Фериус едва не перерезала горло.

– Просто холодно, – сказала она, двинувшись дальше по тропе. – Эта ерунда не должна нам мешать.

– Ладно, а что насчет меня?

– Я уговорила отца разрешить тебе пойти со мной. Ты будешь моим охранником. Защитишь, если что.

Я едва не рассмеялся.

– Охранять тебя? От кого? От злобных духов медеков? И как, интересно? Отвагой и героизмом?

– Не будь идиотом, Келлен. Никто не видел медеков уже десятки лет. Вдобавок у меня есть собственная охранная магия. Плюс мать наверняка сотворила заклинание слежения и будет за нами приглядывать. Все, что от тебя требуется, – не подпускать ко мне никаких жуков и мелких зверюшек, когда я буду призывать спутника.

– То есть сидеть и смотреть, как становишься еще сильнее? А взамен я получу… Что?…

Она улыбнулась так, словно была одной их тех, кто изобрел колесо.

– У меня есть план. Когда я заполучу своего сокола…

– А почему ты решила, что получишь сокола? – перебил я.

Соколы – сильные создания, которые редко позволяют людям командовать собой. Среди животных-талисманов они были самыми редкими, ибо неохотно откликались за зов.

– Скорее уж ты проведешь остаток жизни, связанная узами с мышью или древесной лягушкой.

Глаза Шеллы стали круглыми, как блюдечки.

– Келлен, я тебя умоляю! Ты можешь представить меня с таким слабым талисманом? Я лучше умру, чтобы попробовать снова в следующей жизни.

– Отлично, – сказал я. – Если ты получишь сокола…

– Когда я получу сокола, я сотворю повторное заклинание. Я узнала способ. Моя воля будет действовать на сокола, и через него я призову еще одного. Если он будет где-то в пределах десяти миль, то прилетит. Но я уже буду связана узами с первым…

– Так что у птицы не останется выбора, кроме как стать моим талисманом?

Я изо всех сил пытался добавить в свои слова побольше сарказма, но идея слишком уж захватила меня. Она была такой соблазнительной! Мой собственный спутник… Сокол. Сокол! Я смогу творить магию в обход проклятых татуировок. Я смогу пройти оставшиеся испытания. Я стану притчей во языцех, и толпы поклонников будут бегать за мной!

Сокол.

– Но погоди… разве такое возможно? То есть я хочу сказать: если так можно, почему все остальные этого не делают?

Шелла улыбнулась.

– Потому что в момент образования уз маги теряются и забывают обо всем остальном. Большинство людей – глупы и слабы, но я – нет. Я удержу заклинание и сотворю второе, а ты, братец, получишь собственное животное.

Я посмотрел на сестру, борясь с желанием упасть на колени, обвить руками ее талию и пообещать стать лучшим братом на свете. Я не знал, что движет Шеллой на самом деле и получится ли у нее хоть что-нибудь. Но вдруг получится? Вдруг это возможно?…

Сокол.

* * *

Я сидел, прислонившись спиной к дереву, и сквозь полог листвы смотрел в небо. Луна поднималась к зениту. За моей спиной горел небольшой походный костерок, который мы разожгли простеньким огненным заклятием (ладно-ладно, Шелла его разожгла).

Костер располагался позади меня, чтобы не слепил глаза. Я должен был следить за сестрой, сидевшей ярдах в тридцати поодаль. Она настаивала, чтобы я не подходил ближе – якобы звук моего дыхания отвлекал ее. Но на самом деле – полагал я – Шелла просто боится, что мое присутствие испортит заклинание.

* * *

Зов относится к заклинаниям, воздействующим на разум. Эта сфера магии называется у нас магией шелка, и она почти не имеет внешних проявлений. Если смотреть очень-очень пристально, можно было заметить едва заметное мерцание, окружавшее Шеллу, и легчайшее движение воздуха – заклинание распространялось, разыскивая животное и притягивая его к сестре.

Это само по себе уже было изумительно. Большинство посвященных тратили долгие дни в тщетных попытках сотворить подобное заклятие. И все заканчивалось лишь тем, что они падали без сил. Шелла же, хотя была сегодня явно не в лучшей форме, заставила заклинание работать с первой попытки. Все это было замечательно, но в глубине души я желал, чтобы к Шелле никто не приблизился, даже таракан.

Моя работа «охранника» была сравнительно легкой. Если поблизости окажется насекомое или мелкое животное, я должен его прогнать. Насекомые годятся для животных-талисманов. Не знаю точно почему, но думаю: их мозг слишком примитивен и не пригоден для полноценного общения с магом. Связать себя с насекомым – значит лишиться возможности обрести талисман, потому что другие животные уже не смогут ответить на зов.

Еще опаснее больные животные. Они попытаются прицепиться к магу, отчаянно пытаясь продлить свою жизнь. Но болезнь может передаться самому магу, ослабив его на долгие годы. Даже когда животное умрет, болезнь останется. Для мага это не смертный приговор, но… близко к тому.

Наверное, следовало гордиться тем, что Шелла доверила мне столь важную миссию. Однако у меня были кое-какие соображения на сей счет.

Во-первых, она почти наверняка солгала, что родители разрешили ей призвать спутника. Шелла есть Шелла. Она, видимо, решила, что управится с этой задачей и, когда явится домой с талисманом, ей все простят, поскольку победителей не судят.

Во-вторых, она чувствовала себя в безопасности уж точно не потому, что я ее охранял. Скорее всего никакой защитник ей не был нужен. Идеально исполненное заклинание зова состоит из двух частей. Оно не только притягивает правильных животных, но и отторгает неправильных. Скорее всего слабые и больные животные просто обойдут Шеллу стороной. И на самом-то деле моя миссия – не мешать, ждать и надеяться, что Шелла справится.

Вот о чем я думал последние несколько часов. Меня пронизывал ночной холод и терзали сомнения. Правда ли Шелла призовет для меня спутника? Я поглядывал на нее, пытаясь разгадать, что она делает. Шелла выглядела такой же, как и всегда – спокойной, безмятежной и уверенной в себе. Я вообще-то нужен ей здесь как защитник? Или только как зритель – свидетель ее грандиозного триумфа?

Шелла постоянно упрекала меня за лень. Дескать, стать могучим магом нетрудно – всего-то и нужно, что усердно работать над собой. Но я отлично знал: сестра получает бесконечное удовольствие от своего превосходства. Станет ли она помогать мне, рискуя этого лишиться? Или откажется от обещания, когда получит то, что хочет?

Я скопировал ее позу: скрестил ноги и выставил руки перед собой, уперев локти в колени. Правая кисть повернута тыльной стороной внутрь, безымянный палец и мизинец прижаты к ладони – знак связи. Левая кисть обращена тыльной стороной наружу, указательный и средний пальцы соприкасаются – знак зова. Дыша бесшумно, как учил нас мастер Осья-фест, я повторял простую словесную формулу из четырех слогов, снова и снова: те-ми-ен-ка, те-ми-ен-ка.

Я закрыл глаза. Не потому, что этого требовало заклятие. Просто невесело было смотреть на бледные безжизненные татуировки. Сосредоточившись и собрав в кулак всю свою волю, я подумал о соколе.

«Призываю тебя. Мы должны быть вместе. Мы должны связать наши души воедино. Я призываю тебя. Приди».

Я повторял это раз за разом, пытаясь отрешиться от нарастающей головной боли. Я концентрировался на жестах и безмолвных вербальных формулах. Я бросал в пространство свою волю и силу. Все одновременно.

Те-ми-ен-ка. Те-ми-ен-ка.

Казалось, прошло много часов, а на самом деле, наверное, – минута или две. Налетел ветер, взъерошив волосы, и длинные пряди защекотали мне лицо. На лбу выступил пот, а глаза заслезились. Я сморгнул едкие капли. Легче не стало, но концентрация, разумеется, тут же нарушилась. Я утер пот, поняв, что пропитался им насквозь. Вокруг ничего не изменилось. Потрескивал костер. Шелла по-прежнему неподвижно сидела в своем круге, в тридцати ярдах поодаль. Мир словно вовсе не заметил моих усилий.

О, предки! Я прощу вам все гадости, которые вы мне сделали – только дайте же мне талисман! Я буду хорошо с ним обращаться. Кормить его самыми вкусными лакомствами, беречь и защищать. Я сделаю его жизнь долгой и счастливой. Только не оставляйте меня. Не бросайте меня одного!..

И тут я вдруг понял, что принял за треск пламени шуршание прошлогодних листьев. За деревьями было… что-то. Оно пряталось в темноте. И приближалось ко мне.