Книга: Иерусалим - Сельма Лагерлеф

И вот в эти тихие места западным ветром заносит американского проповедника-харизмата. Он тоже протестант, но совсем иного склада. Ничего удивительного, что его моментально обступают зачарованные крестьяне - ведь перед его мудрыми простыми истинами так сложно устоять.

И в деревнях начинают жить по-другому, складывается некая секта Хелльгумианцев, где, с одной стороны, всё основано на любви и взаимопомощи, а с другой - на самых близких людей кладется болт, и с ними прекращается всякое общение, если они не примкнули к секте.

А потом будет великое переселение в Иерусалим, выживание, притирка с городом, горе и нужда, откровения и разочарования.

Изумительная книга, настоящий эпос о жизни людей, родовая сага. У автора нет плохих и хороших, у неё правы все и все неправы одновременно. Роман настолько многослоен и богат, что его хочется разбирать и обсуждать, тем для этого предложено великое множество.

Смотрите сами: если в Евангелии Христос говорит "то, что вы сделали ближнему, вы сделали мне", то права ли Гунхильда, уезжая в Иерусалим "по зову Бога" и твёрдо зная, что убьет этим мать? Права ли Карин, по тому же зову продающая имение на сторону, обрекая брата и зависимых от неё людей на нищету? Правы ли родители, силой волокущие детей к лучшей жизни?

Можно поговорить о цене поступков - мне казалось, что они неправы, мне хотелось, чтобы автор тоже так думала - но когда переселенцы платят за свой выбор невероятно высоко, оказывается, их тоже жалко, и их тоже можно понять.

Здесь можно обсудить самопожертвование, его смысл и бессмысленность, и где та грань, где оно превращается в жертвование не собой, а другими. О бескорыстии и безрассудстве. О том, что так хорошо в сектах и почему этого нет вовне. О традициях, голосе крови и, конечно, о любви - откуда она берётся, такая разная в этой книге любовь.

"Иерусалим" немного напомнил мне "Сто лет одиночества", но показался глубже и выше.

Вы не поверите, но прямиком в Иерусалим. С чего бы? Почему Иерусалим? Ответ на редкость прост, но небанален, хотя и удивителен. Ответ - картина. Да, да, картина, но с изображением Иерусалима, которая и послужила своего рода откровением.

Долгое путешествие в Иерусалим заканчивается, путники прибывают в землю обетованную, но земля эта скудна и сурова к людям непривычным, к тому же людям северным. Кроме того, возникающие сложности порой идут совсем не от природных особенностей этого исторически благословенного края. Здесь и особенности вероисповедования, и особенности жизни в таких условиях. Примыкают опять же новоприбывшие к уже существующей американской колонии, внутри которой, как позже окажется, существуют и свои трения. Да и человек, выброшенный в другие условия, пусть и со своими семьями и земляками, может обнаружить в себе много чего несвойственного ему. И вот со всем этим приходится жить, а порой и бороться.

А человек по имени Ингмар Ингмарсон, что в начале нашего повествования к имени носил еще приставку "младший", а к концу - уже "старший" - личность тоже странная, но по хорошему. Перипетии любовные и жизненные, а порой - и роковые, складываются в его жизненном полотне таким образом, что каждое из них играет в его жизни судьбоносную роль.

Сельма Лагерлёф, расстилая перед нами этакую широкоформатную историю, излагает ее тем самым скупым скандинавским слогом, которого, кстати, я от нее не ждала, но все равно узнала. Скупым - не потому что Лагерлёф скупится на характеристики или описания характеров и событий, нет, скупой стиль - это скорее строгий и в то же время узнаваемый. Но под этой строгостью скрываются порой очень сильные эмоции, и Барбру с Ингмаром тому яркое доказательство