Текст книги "Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб"

– Я понял.

Галан даже не успел ничего сделать. Ученик опустился на колено, не задумываясь, одним резким движением пронзил свою руку, пригвоздив ее к земле. Трава под ней тут же потемнела от крови.

Арцент шумно выдохнул и задышал чаще. Присев рядом с учеником, он понимал, что дороги назад уже нет.

– Необязательно каждый раз себя протыкать! Хорошо… Я потом объясню способ получше… Теперь. Закрой глаза и впитывай темную дэ, как я тебя учил. Воспринимай ее не как чужеродный объект, а словно это воздух, которым ты дышишь. Твое тело начнет впитывать ее, как клочок меха, брошенный в воду.

Молодой сурии выглядел серьезным и сосредоточенным. Он смотрел далеко вдаль и, оценивая пределы своих возможностей, очерчивал зону взглядом. Уже через несколько минут огромные облака темной дэ стали заполнять пространство. Они плыли к мужчине, который пронзил свою руку, и через кровь проникали в его тело.

Шел час, другой. Темной дэ, что разнеслась по округе, казалось, нет конца. В какой-то момент сурии пошатнулся, и тогда учитель бросился ему на помощь, подставляя свое плечо.

– Ученик… Я думаю, этого достаточно. Еще немного, и ты не выдержишь.

Но мужчина его не слушал. Он продолжал с упоением впитывать ту энергию, которой сам заразил эти земли. Это он – причина бедствия, и это ему следует страдать.

Через четверть часа, когда кожа рира потемнела, Галан снова не выдержал и коснулся меча, попытавшись собственноручно выдернуть его из земли. И тогда его обожгло.

Его руки, словно снедаемые чем-то живым, тут же покрылись черной коркой. Мужчина завопил от боли и повалился наземь. Коснувшись меча, проводника, он принял на себя мощный удар темной дэ.

– Галан?..

Молодой сурии перевел мутный взгляд на учителя и ощутил в душе холодок. Учитель от боли не мог сдержать слез и катался по траве, но старался не касаться себя руками, взметнув их вверх.

– Учитель!

Мужчина выдернул меч из своей руки и разорвал связь с темной дэ в округе. Потоки медленно испарились в воздухе, снедаемые звездными лучами и лесной энергией.

Ученик, будучи в полном отчаянии, бросился к своему учителю, но энергия, что он впитал, была слишком огромна, а его состояние – нестабильно.

Раздался взрыв. Часть той дэ, что сурии впитал, вырвалась наружу и, вступив в контакт с другой энергией, произвела реакцию. Земля затряслась. Молодой человек упал на землю и прикрыл голову руками, потому что сверху посыпались ветки ломающихся деревьев.

И когда он поднял взгляд, то увидел, как с громким скрежетом прямиком на них валится дерево.

– Галан! Быстрее, скатитесь вниз, Галан!

Но учитель ничего не слышал. Он все еще мучился от невыносимой боли в обожженных дэ руках, а шум от землетрясения и валящихся веток не позволил ему услышать предупреждение.

Огромное вековое древо повалилось прямо на учителя. Ученику повезло чуть больше – его придавило только ветками и листвой.

Молодой сурии заливался слезами. В который раз в этой жизни он мечтал лишь об одном – чтобы его разорвало на части. Чтобы это дерево упало не на Галана, а на него. Чтобы разверзлась бездна и забрала порожденное дитя в свои глубины.

Наполнив руки энергией, мужчина выбирался, ломая ветки и ствол. Его глаза заливала кровь, но он, моргая и ничего при этом не видя, продолжал бороться с этим деревом, будто с самым лютым врагом.

Выбравшись из-под завала, мужчина присел и оторвал огромный ствол от земли, а затем сбросил его с холма. Дерево покатилось вниз с жутким треском, а затем там и пропало. Сурии повалился на колени. Слезы и кровь застилали ему глаза. У учителя была сломана шея, а вся земля под ним почернела. Он не шевелился и не дышал.

Мужчина из последних сил призвал оружие и во второй раз пронзил свою руку. Но сколько бы раз он ее ни протыкал, ни вонзал клинок в свое тело, ни вбивал себе в ноги – результат был один. Его каналы были переполнены, они больше не могли впитать в себя темную энергию. Дэ лилась через края, струилась по земле и испарялась.

Что, если выпустить темную дэ? Но сможет ли он ее контролировать? Не опустится ли на Скидан вновь та болезнь, которую он забрал? Мужчина не знал.

Перед ним стоял выбор. Но даже если он сейчас сможет выжать из себя дэ, которую принял, то тогда Галан погибнет от болезни.

Ученик наклонился и положил голову своего учителя к себе на колени. Несмотря на то что шея арцента была неестественно вывернута, его лицо почти не пострадало. Казалось, что Галан просто уснул. Мужчина наклонился и мягко коснулся губами лба учителя.

Это был день, когда он лишился последнего человека, который был добр к нему. Последнего, кто его принимал. Единственного, кто любил.

Сжав уже похолодевшую руку арцента, мужчина скрючился на краю холма и еле сдержался, чтобы не завопить от переполнившей его боли и сожаления.

Кто в силах простить его? Кто в силах подарить ему смерть, которой он так искренне жаждет?

Разве можно смыть с рук грехи, подобные этим?

Неужели он родился только ради того, чтобы все, чего он коснется, тут же обращалось в прах?

Они вместе лежали. Ученик крепко сжимал раздробленную руку учителя в своей. Над Хаваной собрались тучи и пошел дождь. Мужчина чувствовал, что та дэ, которую он не сумел принять, впитывалась в землю, но ничего не мог с этим поделать. Ноги, что он так неистово пронзал мечом, отказывались поднимать его.

Молодой сурии зарылся носом в волосы Галана и закрыл глаза. Он молился духам, чтобы для Скидана настал следующий день. Чтобы на небе расцвел рассвет, дарящий тепло, благодать и стирающий с лица земли каждый клочок тьмы.

– Сотрите меня. Я не желал рождаться. Мне недостаточно просто умереть. Я просто не хочу существовать с самого момента рождения, – прошептал мужчина, а затем закрыл глаза, заливаемые неистовым дождем.

Глава 20
Пробуждение

Нуска не знал, сколько же он проспал. Но стоило лекарю приподняться на кровати, как его одолели слабость и головокружение. Желудок, казалось, прилип к спине. В своем путешествии они с Сином и так почти ничего не ели, а теперь, спустя то долгое время, что Нуска провел без сознания, голод дал о себе знать.

Лекарь оказался в покоях медиума. За ним явно ухаживали: переодели, обмыли, обработали обожженную руку. Что было странно, ведь Нуска, можно сказать, открыто выступил против воли лесного племени.

А теперь… Нуска и сам не знал, что делать дальше. Сны, что он видел, оказались на редкость яркими и запоминающимися. Ему не составило никакого труда сопоставить видения с реальностью. Истребление лесного племени. Инцидент в Хаване. Арцент, которого он уже видел в своих снах.

Все, что Нуске довелось узнать, было понятным и очевидным, но вместе с тем какие-то важные моменты от лекаря ускользнули. Он чувствовал, что чего-то в этой жуткой истории не хватает. Словно ему специально показали только то, что ему было позволено видеть. И тот голос… Будто бы Тиама, та хаванка без сердца, знала, что он влез в чужие воспоминания. И знала это еще тогда, в прошлом.

Она же и затуманила его видение – вот к какому выводу пришел Нуска. Он перескакивал с одного воспоминания на другое, словно смотрел в калейдоскоп. И теперь информация, которую лекарь получил, вызывала лишь больше вопросов.

«Понятно только одно. Когда комета в очередной раз пролетит над Скиданом, та хаванка вернется. И превратит нашу жизнь в бездну».

Но она ведь позволила увидеть связанный с ней отрывок воспоминаний? Значит, запугивала? Хотела, чтобы ее ждали и тряслись от страха?

«Ха, поганая svishe, надеялась напугать меня? Не бывать этому. И Син…»

Нуска схватился за голову.

Теперь ему стало действительно страшно. Какими глазами он посмотрит на эрда? Сможет ли принять его прошлое? Нуска даже сейчас не знал, как теперь относится к правителю. Он не мог сопоставить того молодого сурии, безжалостно лишившего жизней сотни людей, и эрда, с которым выпивал, веселился и даже…

– Нуска-йа, ты проснулся?

Лекарь нахмурился. До этого момента он даже не думал, что в комнате может быть кто-то еще.

– Нирка-йа?

– Верно, – отозвался медиум. – Раз ты пришел в себя, то нам нужно многое обсудить.

– А это не подождет? Мне кажется, я готов сейчас живьем проглотить даже ту копошащуюся в углу мышь.

– Я попрошу принести еду. Но разговор откладывать нельзя.

Старик вышел из тени и придвинул к кровати, на которой рассиживался лекарь, табурет. Вскоре покои медиума посетил молодой короткостриженый лесной. Ему и было поручено принести съестное.

– Лучше скажите, Син в порядке? – По лицу лекаря можно было догадаться, что его мучают сомнения.

– Мы решили не вершить расправу. Тем более что наш vei`la, оказывается, против жертвоприношений и убийств, – Нирка, говоря это, только усмехнулся. – Хоть и поддерживает hain`ha.

– Все не так просто, как вам кажется. – Нуска вздохнул и вновь повалился на кровать. У него не было абсолютно никакого желания сейчас соблюдать приличия перед высокопоставленным лесным. – Даже если Син совершил это своими руками, он уже раскаялся. Думаю, жизнь для него и без вас сплошное наказание. А вот та женщина…

– У тебя были видения о Закате? Ты хорошо разглядел спутницу hain`ha? – Голос медиума стал тише, а между его бровей пролегла морщина.

– Да. Если увижу ее снова, то точно узнаю. Ее невозможно не узнать.

– Ты знаешь, кто она?

– Нет. Хоть ее силы и можно назвать хаванскими, но кое-что не дает мне покоя. Я почти уверен, что она не чистокровная хаванка.

– Не понимаю тебя, Нуска. – Старик склонил голову набок.

– Возможно, она – полукровка, как и я? Ее силы выходят за грани возможностей сурии. Даже эрда.

Старик вздохнул, но ничего не ответил. Да и что тут сказать? Хоть они и узнали что-то столь важное, но вопросов теперь было куда больше, чем ответов.

– О чем вы хотели поговорить, Нирка-йа? – проговорил Нуска и продолжил лежать на кровати, прикрыв глаза.

– Ты ведь не останешься в племени Орла? Даже после того, как узнал, что твой спутник – убийца?

– А разве вы не убийцы? Да разве хоть кто-то из нас не убийца?

Нуска покачал головой и отвернулся к стене.

– Разве вы не убьете любого, кто захочет навредить племени Орла? Эти разговоры… бессмысленны. Мы не убийцы, пока не запятнали свои руки. Это может случиться с каждым из нас.

– Ты слишком много размышляешь. И слишком сильно пытаешься оправдать hain`ha, – тихо отозвался медиум, а затем поднялся на ноги. – Тебе нужно что-нибудь еще?

– Да. Попросите Мишру зайти ко мне. А чуть позже… Я бы хотел проведать эрда.

Хоть эта хижина и принадлежала Нирке, но он все равно покинул ее, чтобы дать лекарю побыть одному.

Нуска же чувствовал, что совершенно расклеился. С того момента, как он отвернулся к стене, из его глаз катились слезы. И лекарь не мог сказать, чем же вызвана боль, которую он чувствовал.

Привести себя в порядок стоило Нуске больших усилий. Он нашел свои выстиранные одежды, переоделся, а затем умылся в деревянном тазу в углу. Вскоре ему принесли еду. Отведав сладких лесных ягод, нежного кроличьего мяса и хлеба, Нуска наконец почувствовал себя живым.

«Вот оно как! Надо было просто желудок набить, а я уж волновался, что стану таким же унылым hve, как и Син!»

Вскоре хижину посетила знакомая хаванцу рыжеволосая женщина. Она привела с собой маленькую девочку, которую Нуска спас. Мать с дочерью так и упали лекарю в ноги и чуть было не начали биться лбами о пол, хватая спасителя за ботинки.

– А, подождите! Стойте! – Лекарь так растерялся, что даже заговорил на скиданском.

– Нуска-йа, от имени всех Лесных Духов благодарю тебя. Вайра… Твоя мать была бы очень горда, что ты вырос не только красивым, но и добрым человеком. – Женщина выдала все это на одном дыхании. Она почти плакала.

– Постойте… Поднимитесь… – Нуска устало выдохнул и поднял женщину на ноги.

Каково же было удивление лекаря, когда Мишра не только поравнялась с ним в росте, но и оказалась немного выше.

– Нуска… Я так скучала по этим глазам, – тихо пропела женщина и улыбнулась. Мягкие морщинки собрались в уголках ее губ и глаз. Тыльной стороной ладони она провела по лицу хаванца так нежно, что тот на мгновение смутился. – Спасибо тебе, Нуска. Я в долгу перед тобой на всю оставшуюся жизнь.

– Никто ведь… не попытается сделать это вновь? – неуверенно уточнил Нуска.

– Нет. Решение vei`la считается непререкаемым. Лесной народ не может идти против желаний Леса.

– Вы считаете, что это сделал не я, а Лес?

– Может, кто-то так и считает. Но я верю, что именно ты не дал Фим умереть, – сказав это, женщина заключила Нуску в крепкие объятия. – Лес дал тебе силу, но окончательное решение принял именно ты и твое доброе сердце. Вайра была такой же… Она любила и жалела всех. Даже оленя не могла убить и отказывалась охотиться.

Лекарь понятия не имел, что на это ответить. Он до сих пор ничего не помнил о матери. Лишь из того сна он смог немного узнать о Вайре.

– Мишра… Моя мать кое-что дала вам. Как она и говорила, я должен это забрать.

– Это так. Как же вы удивительны! Ты и Вайра! Вы так много знаете. Все видите, все ведаете… А простым людям, как я и Фим, приходится проживать свою жизнь в неведении…

Казалось, женщине еще многое хотелось сказать, но она замотала головой и вздохнула.

– Я не знаю, как это сделать, Нуска-йа. Попробуй ты, – тихо добавила Мишра, не переставая улыбаться.

– Хорошо, – согласился лекарь.

Нуска припомнил, как это делала Вайра, и поднес руку к груди Мишры. Лекарь хмурился, используя светлую дэ, но ничего не выходило. Однако он не растерялся и сосредоточился, переключая некий рычаг: по его каналам тут же потекла лесная дэ. И только тогда сверкающий камень покинул тело женщины и упал Нуске в ладонь. Удержать его одной рукой оказалось той еще задачкой, так что лекарь поскорее затолкал камень себе в грудь. Эта странная вещица весила немало.

Когда камень скрылся внутри тела Нуски, лекарь побледнел и сел. Девочка, что все это время пряталась за платьем матери, выглянула и взволнованно посмотрела на хаванца.

– Нуска-йа, все в порядке? – с беспокойством в голосе спросила Мишра и присела на пол.

– Все хорошо, просто… Тяжеленькая вещь, – выдавил Нуска и вяло улыбнулся.

– Да? А я даже ничего не чувствовала. – Женщина чуть слышно посмеялась и коснулась руки лекаря своей. – Нуска. Можешь дать благословение Леса моей дочери?

– Это как? – удивился он.

– Просто поцелуй Фим в лоб, – рассмеялась женщина и подвела свою дочь поближе к лекарю.

Нуска напрягся, смотря в круглые растерянные глаза девочки. Она стояла и мяла в руках край своей рубахи.

– Если она не против… – неуверенно протянул Нуска и для начала аккуратно погладил Фим по голове.

Та в ответ смущенно опустила взгляд. За все это время девочка не произнесла ни слова.

Нуска наклонился и кратко коснулся губами лба девочки. Зная, что все не так просто, он попытался использовать небольшую часть лесной дэ, вкладывая в это легкое касание энергию. Девочка зажмурилась, а затем убежала и скрылась за платьем матери.

– Ах, Фим! А ведь это должен был быть твой жених! Как тебе не стыдно?

Лекарь почесал затылок и отвел взгляд. Жених, значит…

– Мама, пойдем домой…

Женщина на секунду застыла и перевела изумленный взгляд на дочь. На ее лице отразилось искреннее удивление, а затем радость.

– Нуска-йа. Я никогда не забуду то, что ты для нас сделал. Никогда.

Мишра смотрела на лекаря и широко улыбалась. А затем, взяв дочь за руку, покинула хижину.

Нуска опустил голову и выдохнул. Он никогда не умел обращаться с женщинами! Да и с детьми! Как же трудно иметь с ними дело!

Следующей встречи Нуска ждал, хоть его ноги предательски дрожали. Был поздний вечер. Покинув свои покои, лекарь попросил первого попавшегося лесного проводить себя. Никто не посмел бы отказать vei`la.

Лекаря провели в самую дальнюю часть поселения. Здесь не бродили лесные, а в ветвях нельзя было разглядеть обжитых домов. Нуску окружил лес. Впереди, меж зарослей, хаванец увидел огонек. Факел, воткнутый в землю, освещал вход в наземную постройку. Нуска даже порадовался, что не придется взбираться на дерево.

Внутрь он вошел один. Было так темно, что лекарю пришлось передвигаться на ощупь. Решив не тратить впустую время, лекарь вышел наружу, отыскал один из ручных факелов и поджег его. И тогда во второй раз медленно проник в хижину.

Стоило огню осветить комнату, как Нуска зажмурился и вздохнул. Как он и думал, Син оказался в плачевном состоянии. Веревки продолжали впиваться в кожу эрда, но теперь в местах трения образовались кровоточащие и уже загноившиеся язвы. Правитель стоял посреди абсолютно пустого помещения на коленях и вглядывался в покрытый соломой пол. На звук шагов и свет он никак не отреагировал.

Осмотревшись, Нуска нашел выемку в стене, в которую и вставил факел.

«Значит, мое отношение к нему не изменилось. Духи, разве это нормально? Даже если мне страшно и подкашиваются ноги, я все равно хочу не только помочь этому жалкому эрду, но и…»

Лекарь помотал головой и нахмурился. Научившись использовать лесную дэ, он довольно быстро смог избавить Сина от пут. Руки правителя тут же безвольно повисли, темный сурии сначала накренился, а затем свалился прямо на Нуску.

– Эрд! Держите себя в руках! Я понимаю, что вам больно, но вы ведь все эти дни даже не мылись!

Нуска изо всех сил пытался разрядить обстановку. Пускай и единственным, кто его слышал, был он сам.

Переключаться между энергиями было задачей не из легких. Некоторое время лекарь просто сидел и настраивался, крепко держа эрда за плечи, чтобы тот не упал на пол. А затем Нуска начал лечение.

Его руки не просто касались, а ощупывали каждую кость и мышцу исхудавшего мужчины. Он словно пытался вылечить не только тело, но и успокоить, исцелить истерзанную душу правителя. Во всяком случае, теперь Нуска хотя бы понимал, почему Син не считается с чувствами других или почему не ценит собственную жизнь.

– А ведь вы никогда бы не рассказали мне о своем прошлом, – тихо заговорил Нуска вслух, будучи уверенным, что его никто не услышит. – Может, не так плохо быть сыном vei`li?

Касаясь рук правителя, Нуска хмурился. Конечно, он не ожидал от лесных трепетного отношения к телу эрда, но разве это не слишком? Веревка стерла кожу до мяса, а кое-где – и до кости.

Раны затягивались очень быстро. Лекарь и сам не понял, как так вышло. Видимо, все эти путешествия, странствия и загадочные сны превратили его в неплохого сурии. Дэ не медленно ползла по внутренним каналам – она свободно струилась, послушно повинуясь каждому желанию Нуски. Он уже и сам не замечал, как использовал накопленную энергию.

До рассвета оставалось еще несколько часов, когда эрд наконец очнулся. Его дыхание было поверхностным, а сердцебиение нестабильным. Это больше всего не нравилось Нуске, потому что, как он ни старался, даже магия не могла убрать подобные симптомы.

– Син? Как вы себя чувствуете? – неуверенно спросил лекарь. Почему-то он заговорил шепотом.

– Нуска? Это ты? – Голос эрда был слабым и напряженным.

– Ага. Если что, убивать вас никто не планирует. Завтра же заберем тела и отправимся домой.

– Ясно.

По какой-то причине Син был не просто немногословен – он был холоден. Словно это не он когда-то убил мать Нуски, а именно Нуска вырезал всю семью Сина.

– Эрд, вы чем-то недовольны? – решил поинтересоваться лекарь, продолжая орудовать светлой дэ. Правитель уже несколько раз порывался встать и выбраться из крепкого захвата Нуски, но лекарь, конечно же, не собирался так просто его отпускать. – Или у вас где-то еще болит?

Син мотнул головой и отвернулся. Он явно не был в восторге от того, что его в который раз видят в столь жалком состоянии. Да еще спасают и вынуждают довериться.

– Эрд Син, вы сами подвергаете себя опасности. Лезете на рожон, притворяетесь всесильным или, наоборот, сдаетесь без боя. В ваших поступках есть хоть какой-то смысл? – Лекарь говорил тихо, но с каждым сказанным словом невольно повышал голос.

Внезапно взгляд голубых глаз обжег Нуску холодом. Син, щурясь, смотрел на лекаря.

– Ты ведь видел. Все видел.

– О чем вы? – Нуска сглотнул, стараясь не прерывать зрительный контакт, чтобы не выдать себя.

– Лесные не раз заходили ко мне. И каждый, как заведенный, повторял, что vei`li останется в племени, потому что теперь знает о преступлениях hain`ha.

– Я бы попросил! Vei`la, а не vei`li! – перебил Нуска, а затем вздохнул. Он догадывался, что не сможет вечно скрывать от Сина увиденное в сновидениях. Но лекарь все равно планировал утаить большую часть. – Да, мне было видение о Дне Заката! И что теперь?!

Нуска не смотрел на эрда. Отвернулся. Да и лучше бы и вправду не поворачивался, потому что, стоило взгляду золотых глаз неуверенно скользнуть по лицу правителя, как лекарь и сам поник.

Сина словно ударили. Он застыл. Лишь глаза чуть расширились, а зрачок перекрыл радужку. Внезапно правитель учащенно задышал, будто задыхаясь. Нуска бросился к нему, но получил только мощный пинок в грудь. Син не поскупился, и хоть и не вложил в удар дэ, но явно использовал все свои физические возможности.

– Эрд, да дайте я вам хотя бы помогу!.. – Нуска не успел закончить фразу, как в него зарядили темной дэ. Лекарь нагнулся, но черная спираль все равно порезала ему щеку. – Tje vae, klaam я ваши проблемы с башкой, Син! Неужели нельзя быть чуточку проще и не усложнять и без того тяжелую ситуацию?!

Лекарь действительно вышел из себя. Он даже не стал лечить царапину на лице, чтобы эрду было стыдно. Нуска бросился на эрда и повалил того на пол. Схватив Сина за запястья, он прокричал:

– Почему я должен терпеть подобное?! Почему я лечу вас, а в ответ получаю по лицу?! Может, для разнообразия сказали бы «спасибо»?!

Вскоре Нуска опомнился. Его охватил такой стыд, что он сам оттолкнул эрда к стене с таким видом, словно не сам секунду назад на него набросился. И если Нуска ожидал, что ослабленный эрд спустит ему подобное с рук, то, видимо, до сих пор не до конца понимал этого человека.

Лекарь уже был на низком старте, готовясь драпануть к выходу, когда чужие руки поймали его. Подобно капкану, ловушка захлопнулась и, сколько бы Нуска ни брыкался, не выпускала.

– Лекарь Нуска, что заставило тебя забыть о том, с кем ты разговариваешь? – Дыхание эрда на секунду обожгло затылок.

– Гм… Знаете, я так долго спал, что могу быть немного не в себе, ха-ха… – пытался Нуска отшутиться, нервно сглатывая.

Кровь шумела в ушах. Лекарь чувствовал, как чужие пальцы коснулись его шеи.

– Эрд, если вы правда хотите меня напугать, то способ выбрали неудачный… – неуверенно начал лекарь, чувствуя, как кровь то приливает, то отливает от его лица. Син крепко удерживал Нуску – и так близко к себе, что хаванцу стало неуютно. – Я… Я… Больше не буду на вас кричать. Отпустите, ладно?

Еще больший стыд накрыл лекаря с головой, ведь подобным образом он сдался и послушно склонил перед Сином голову.

Но Син, похоже, преследовал совсем иные цели. И даже не обратил никакого внимания на смущение лекаря. Эрд сильнее надавил пальцами на шею, но Нуске даже дыхание не перекрыло.

– Духи, Син, кто вообще учил вас душить людей?! – не выдержал Нуска и попытался рывком выбраться, но безуспешно.

– Неужели ты совсем меня не боишься? Даже после всего, что узнал? – глухо спросил эрд.

– Син, я прошу вас, уберите руки… – не выдержал хаванец. – Иначе… я сочту это за домогательства!

Син вдруг остановился. Развернул рывком Нуску к себе и удивленно приподнял бровь.

– Нуска, может, ты какой-то не такой сон видел? Да и… – Син вдруг замолчал, встретившись взглядом с Нуской. Лекарь попытался в очередной раз отстраниться.

Но Син стоял, с непониманием вглядываясь в взволнованное лицо хаванца.

– Просто! Идите! Мыться! – повысил голос Нуска, наконец-то оттолкнув от себя ошарашенного правителя. – Речка – направо!

А затем кувырком вылетел из хижины.