Текст книги "Эстонская бабушка Наталии Ореры. Любовь к… аферистке!"

Эстонская бабушка Наталии Ореры
Любовь к… аферистке!
Семён Юрьевич Ешурин

© Семён Юрьевич Ешурин, 2017

ISBN 978-5-4485-0879-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Эта история началась (по-светловски выражаясь) «в каком-нибудь двухтысячном году». На подмосковной платформе «Переделкино» томился в ожидании поезда плотный блондин спортивной комплекции. По перрону плелись две богато одетые дамы с тяжёлыми чемоданами. Они остановились рядом с мужчиной, и старшая проговорила:

– Передохнём чуток.

– Всё лучше, чем «передОхнем»! – съюморила та, что помоложе. – А твой «благоверный» сейчас, небось, с какой-нибудь бабой?

– С аргентинской. Но я не ревную. Она ведь как победа – «одна на всех»! А как сказал какой-то классик: «Любить всех – это никого не любить!"… А значит, и моего мужа!

– Это ты сейчас про Наталью Ореро?

– Это Нани Брегвадзе была из «Ореро», которое среднего рода, то есть безродное… Вроде «безродного космополита»!

– Этот «космополит» при всей своей безродности – мужского рода.

– А «наша Наташа», то бишь «Наталия Орера» с последней буквой «а» – очень даже женского рода!.

– Я бы даже сказала: «женственного рода», хоть она и пытается «косить» под подростка.

– Да я эту аргентинскую уругвайку… или уругвайскую аргентинку… в общем, позавчера видела, как тебя.

– На сцену, чтО ли взобралась?!

– Наоборот. Её к нам – с доставкой нА дом! … В смысле – на корпоратив! Надо признаться, что этот «дикий ангел» вблизи – вполне цивилизованный! У неё ж по вечерам концерты, тАк что у нас утром выступила. Так шЕф до конца дня от неё аж «пузыри пускал»!

– Слушай, Клавка! А ведь и наш-то шеф от неё фанатеет! Но на концерт не ходил, чтобы в толпе фанатов не затеряться. Может, разузнаешь, как её к нам заполучить?

– Уже разузнала, … не прилагая усилий. Наш «массовик-затейник» растрепал. У певички в гостинице работает швейцар Михалыч. Он почти что даром сведёт тебя с ней и с переводчиком. Доставку туда-сюда – на «тачке» переводчика. Музыка – её фонограмма, но поёт вживую. Кстати, если рояль имеется, так она и на нём вполне сносно.

– «Почти что даром» – это почём?

– «Штука зеленью» Михалычу. Ну и после концерта вручите этой голосистой конвертик с десятью «штуками»… Да! Самое главное! Скажи швейцару, что ты от Либерзона.

– Может, «от Левензона»?

– Этот израильский «кавээнщик и шоуменщик» ни при чём! Надо: «Ли-бер-зон»! Его ещё Панкратов-Чёрный упоминает в фильме «Где находится нофелет?». На худой конец, в Африке есть такая страна – «Либерия»! … Ладно! «Почапали» дальше. В середине народу меньше.

Вскоре подошёл поезд. Мужчина, ради которого была разыграна «рекламная пауза» вошёл в вагон и не увидел, что обе мошенницы остались на перроне в ожидании следующих лохов.

На другой день описанный плотный блондин подошёл на работе… к худому блондину и заговорил… по-эстонски:

– Шеф! Есть возможность заполучить сюда саму Наталию Ореру! Как говорят конкурирующие с нами нацмены: «Оно нам надо?»

– Нам-то точно не надо. А вот ему… Давай-ка, информированный Урмас, подробнее.

Вскоре шеф подошёл к красавцу брюнету лет тридцати и обратился на сей раз по-русски:

– Жак! Тебе нравится Наталия Орера?

– Пикантная дурочка! Но тащиться на её концерт, кишащий социально опасной публикой?! Гранд мерси!

– Есть возможность пригласить певицу в наш офис, заполненный социально безопасной публикой. Правда, если ты после концерта захочешь секса, то договаривайся самостоятельно.

– Непременно захочу и обязательно договорюсь. … Но не с ней. Ты же мне для решения сексуальных проблем организовал вполне квалифицированную «мою Марусечку»!

…Через час Урмас уже беседовал со швейцаром гостиницы, где остановилась любимица публики:

– «Михалыч» – ты?

– Это смотря от кого тЫ!

– От Левензона.

– А поточнее?

– Куда уж точнее?! Фамилия от африканской страны. То есть от Ливии.

Швейцар расхохотался:

– От Либерзона, лапоть! Твоё счастье, что у меня была пятёрка по географии, и я знаю, что в Африке есть Либерия! … Мою таксу знаешь?

Получив тысячу долларов, Михалыч достал сотовый телефон, потыкал кнопки и сказал одно лишь слово: «Спускайтесь».

Вскоре и впрямь спустились двое – всемирно известная звезда телеэкрана и её переводчик. Урмас обговорил с ним детали предстоящего выступления певицы. Затем добавил:

– Тут, правда, один нюансик имеется. У моего шефа есть французский компаньон. Мы, собственно говоря, ради него и «замутили» завтрашний корпоратив. И он хотел бы переговорить с твоей подружкой.

Переводчик сказал что-то своей «подружке» и та кивнула. Урмас позвонил шефу, объяснил ситуацию по-эстонски, и тот передал трубку французскому компаньону. Урмас подобострастно воскликнул по-русски:

– Месье Эрсан! Любимица миллионов горит желанием побеседовать с Вами!

«Любимица» схватила сотовый телефон и совершенно неожиданно «защебетала» … по-французски!

– Месье Эрсан! Рада с Вами познакомиться. Простите моё праздное любопытство, но не является ли Вашим родственником художник Луи Эрсан?

Француз опешил:

– Является, но очень дальним. Он брат моего прапрадедушки в шести поколениях. Я потрясён! Ведь Луи Эрсан – далеко не самый знаменитый художник. Никак не ожидал, что актриса лёгкого жанра является знатоком живописи!

– Не хочу быть обманщицей, – проговорила… обманщица (!), – но живопись – это моё (не поймите превратно) узкое место. А вашего, как говорится, «широко известного в узких кругах» родственника я знаю по другой причине. Дело в том, что я в некотором роде извращенка…

– Теперь это модно! – усмехнулся француз.

– Но не моём случае. Я не сексуальная, а интеллектуальная извращенка. Обожаю то, что другие игнорируют – даты! В частности, Луи Эрсан жил в те же годы, что и шведская королева Дезидерия, она же Дезире Клари, супруг которой Жан Батист Жюль Бернадот стал королём Швеции под именем «Карл 14-й Юхан».

Пока певица щеголяла эрудицией, её телефонный собеседник подумал: «Наверняка переговорила с Урмасом и набрала в интернете «Эрсан»! Но я тебя, пижонка, выведу «на чистую воду»!

– Не могу похвастать знакомством с датами, но кое-что наскребу. Скажи-ка, Наталия: какой знаменитый деятель жил в те же годы, что и изобретатель анкерного спуска в часах?

– Это вопрос на один доллар!

Француз расхохотался:

– Ответ засчитан… ещё до получения ответа!

Оба собеседника прекрасно поняли друг друга. Анкерный спуск в часах изобрёл часовщик Пьер Огюстен Карон, он же знаменитый драматург Бомарше, автор комедий «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро». В те же годы, что и Бомарше (1732—1799) жил первый президент США Джордж Вашингтон, чей лик изображён на купюре в один доллар.

Распрощавшись с эрудиткой, Жак Эрсан вошёл в интернет и убедился в правоте Наталии. Луи Эрсан и Дезире Клари и впрямь жили в одни годы (1777—1860).

На другой день с утра автомобиль с певицей и переводчиком подкатил к офису.

…Актовый зал был набит битком. Наталия Орера пела явно вживую – и под фонограмму музыки, и аккомпанируя себе на рояле. Она исполнила пресловутую песню к титрам из «Дикого ангела», неаполитанские романсы на итальянском языке, специально для французского гостя арии из оперы «Кармен» на языке оригинала, то есть по-французски. В угоду публике спела с довольно милым акцентом несколько блатных русских песен. Зал аж ревел от восторга. Затем с кратким словом выступил французский компаньон:

– Ребята! Имейте совесть! Ей же ещё вечером на концерте «ишачить»! Если кто-нибудь хочет выразить переполнившие вас чувства материально, то соберите и передайте мне. Всё пойдёт прекрасной Наталии. К моим рукам не прилипнет ни рубля!

Затем состоялся роскошный банкет. Героиня корпоратива сидела между французским и русским (хоть и эстонским) компаньонами. Жак беседовал с ней аж на испанском языке. Орейро восхитилась:

– Вы говорите по-испански и по-русски, словно это Ваши родные языки!

– Частично так и есть. Моя бабушка бежала от Франко в гражданскую войну в Испании. Вышла замуж за виконта Эрсана и родила моего папу, который женился на моей маме – русской (хотя и полуеврейской) библиотекарше, чьи бабушка и дедушка иммигрировали во Францию тоже в результате гражданской войны, но уже в России.

Тем временем сидящий рядом с певицей компаньон француза Айно переговаривался по-эстонски с Урмасом.

Наконец, настало время отъезда. Певица попросила сделать ей на память снимок её, Эрсана и двух эстонцев. Затем выяснила, на каком языке трепались её соседи по столу, после чего воскликнула:

– Да срастует франко-эстоно-аргентински дрюжба!

Француз вручил гостье конверт с заранее оговоренными десятью тысячами долларов и полиэтиленовый пакет доверху набитый русскими рублями. Последующий подсчёт показал сумму около 15 тысяч долларов по курсу.

Жак лично проводил Наталию до автомобиля. Затем снял с пальца дорогущий перстень с голубым камнем и вензелем.

– Наталия, милая! Прими в знак восхищения этот скромный подарок.

– Скромность украшает, – проговорила певица, надевая перстень на палец. – А Ваша скромность, месье Эрсан, украсила меня.

– Можно на «ты».

– Меня – тоже. Судя по вензелю «ЖЭ», перстень ранее принадлежал карикатуристу Жану Эффелю?

– Он ранее принадлежал Вашему, … то есть твоему поклоннику Жаку Эрсану!

– А этот камень – сапфир?

– Хризопраз.

– Позволь осуществить самый выгодный обмен в моей жизни – хризопраз в обмен на… страз!

С этими словами Наталия Орера сняла дешёвое кольцо, замаскированное под дорогое и вручила французу. Жак в волнении воскликнул:

– Для меня не важна реальная стоимость этого подарка. Я не променяю это кольцо даже на кольцо Жаклин Кеннеди! … Да! Чуть ни забыл! Хотелось бы твой телефон…

– Хорошо. Дам … «когда-нибудь, но не теперь»!

– Тогда возьми мою визитку. Жду в гости.

Певица усмехнулась:

– Как говорят на родине твоей испанской бабушки: «Незваный гость хуже мавра!». Поэтому напиши приглашение на визитке… по-французски.

Глава 2

На другой день российский компаньон провожал в аэропорт Шереметьево французского компаньона. Служащий, проверяющий документы, проговорил:

– Жак, значит, Эрсан! Очень рад!

Затем попросил отойти в сторону и… вызвал кинолога с собакой. Пёс, натренированный на поиск наркотиков зашёлся лаем. Подозреваемого отвели в отдельную комнату. Его компаньон настоял на своём присутствии.

Чемодан француза оказался с двойным дном. Оттуда извлекли триста граммов героина.

Российский компаньон стал кричать, что это происки конкурентов. Он тут же вызвал адвоката. Тому удалось выяснить, что в аэропорт позвонила неизвестная женщина и сообщила о предстоящей контрабанде героина. Адвокат раздобыл запись этого звонка и занялся поиском осведомительницы.

Ближайшую ночь Жак провёл в камере. Благодаря стараниям компаньона – в одиночной, а не в компании уголовников.

Утром в милицейских сводках появилось сообщение об аресте бизнесмена Жака Эрсана за транспортировку наркотиков. Днём арестованного вызвал на допрос следователь:

– Месье Эрсан! Я с сАмого начала подозревал, что Вас «подставили». Уж как-то несолидно для столь солидного бизнесмена рисковать свободой ради каких-то трёхсот граммов героина. У Вас бЫли трения с конкурентами?

– У меня были трения с компаньоном. Но он тут ни при чём. Наоборот, после моего ареста сильно мне помог.

– Но ещё сильнее перед этим «подставил»! К счастью, Вам помог не столько он, сколько некий капитан милиции Воробьёв, приславший по факсу вот эту фотографию. Кого-нибудь узнаёте?

– Всех четверых. Это я, это самая прекрасная женщина на свете замечательная актриса и певица Наталия Орера, далее мой компаньон Яан Саламяэ и его начальник охраны Урмас Анвельт.

– Адреса двух последних знаете?

– Адрес компаньона на его изъятой у меня при аресте визитке, а он уже знает адрес Урмаса. Но сейчас оба в фирме. Вот её адрес…

– До окончания следствия Вам придётся побыть в нашем гостеприимном обществе. Но вещи, включая ноутбук, Вам возвратят немедленно. А пищу будут доставлять из ближайшего ресторана. Естественно, за Ваш счёт.

В течение ближайших суток француза и впрямь кормили из ресторана. Наконец, вновь повели к следователю. В кабинете сидели Яан и Урмас. Оба в наручниках и прилично побитые.

– Я рукоприкладство не заказывал! – возмутился Жак.

Следователь усмехнулся:

– Я их не то, что руками – даже пальцем не тронул. Просто у нас не хватает на всех отдельных камер, а народ в них нервный! Зато наши «друзья» раскололись, как яичко курочки Рябы! Вот, ознакомьтесь с протоколами допросов.

Из протоколов следовало, что Жак слишком много догадался о злоупотреблениях российской стороны. Поэтому его попытались «подставить» с наркотиками. Урмас проник в гостиничный номер Жака и сфотографировал чемодан. Затем заказал такой же, но с двойным дном, который «нашпиговал» героином и подбросил французскому компаньону в обмен на его чемодан.

– А при чём здесь вчерашний капитан Воробьёв? – поинтересовался Эрсан.

– Позавчера этот «вчерашний Воробьёв» нёс нелёгкую службу у себя в отделении. Вдруг заявляется к нему легендарная Наталия Орера с переводчиком. Кладёт на стол ту самую фотку, которую он потом нам по факсу переслал. И поясняет, что только что была на корпоративе, где исполнила малую часть своего репертуара. И там познакомилась с очаровательным галантным французом Жаком Эрсаном. А рядом с ней за столом сидели два эстонца, имеющиеся на фотографии. И один из них сказал другому по-эстонски: «Сейчас этот дурачок счастлив со своей певичкой, но после завтрашнего сюрприза он будет куда менее счастлив!»

– Но она не могла знать эстонского языка! – воскликнул Жак.

Следователь расхохотался:

– Конечно, не могла! Ведь Эстония давно ни с кем не воюет и не поставляет пленных «языков»!

Француз улыбнулся:

– Рад, что хоть некоторые русские знают свой язык лучше иностранца! Но ведь Наталия Орера не могла знать эстонский язык!

– Воробьёв примерно так же выразился, – ответил следователь. – Но Наталия Орера пояснила, что её бабушка – эстонка. И язык своей бабушки она хоть и не в совершенстве, но понимает. Затем по просьбе капитана певица спела ему свою «дико ангельскую песню» и сфотографировалась с ним на память… Ну а когда в милицейских сводках сообщили об аресте того сАмого Жака Эрсана за наркотики, капитан Воробьёв понял, о каком сюрпризе говорили эстонцы. Он тут же созвонился со мной и переслал фотографию… Не с собой, а с эстонцами.

– Скажите, сколько мои эстонские друзья заплатили за мою ночёвку в одиночной камере?

– Сто долларов, – недовольно проговорил следователь. – Эти деньги пойдут на улучшение материальной базы нашего отделения.

– Вот Вам двести баксов для ещё бОльшего улучшения. Организуйте им отдельную от уголовников камеру. Чтобы была, как «формула счастья одна на двоих»! Если потребуются дополнительные расходы, то уже за их счёт!

Как только Жак Эрсан вышел «на свободу с чистой совестью», его окружила толпа журналистов. Произошла утечка информации, и «акулы пера» уже знали и об аресте француза, и о роли прославленной певицы в его освобождении. Они же проводили бизнесмена до гостиницы, а затем и до дверей нужного номера.

Эрсан обратился к сопровождающим:

– Господа! Подождите меня здесь. Если Наталия Орера захочет, чтобы моё изъявление благодарности было в вашем присутствии, я вас позову.

Он постучал в дверь. В ответ раздалось по-испански:

– Кто там?

Гость ответил на том же языке:

– Сеньорита Орейро! Это поклонник Вашего таланта некий Жак Эрсан.

В дверях раздался звук поворота ключа. После небольшой паузы вновь послышался голос хозяйки номера:

– Заходите.

Жак вошёл. Дама его сердца сидела на диване. От избытка чувств влюблённый заговорил на родном языке:

– Наталия, родная! … Хотя, это явная тавтология, так как твоё имя в переводе с латыни и означает «родная»! Благодаря тебе я обрёл свободу! Но с тобой я готов лишиться этой свободы и ограничить её… узами брака!

– Месье Жак! – перебила Орера по-испански. – Вы явно переоценили мои познания в языке Эдит Пиаф!

– Кстати, о «Пиаф»! – перешёл на испанский язык Эрсан. – Низкорослая Эдит Гассьон взяла себе такой псевдоним потому, что он переводится как «воробей». От этой же пташки произошла фамилия «Воробьёв», которую носил известный Вам капитан милиции… Хотя он мог Вам её не сообщить!

Жак не стал говорить латиноамериканке, что в честь той же «Пиаф» взяла свой псевдоним пародистка Елена Воробей (урождённая Лебенбаум).

– Я, кажется, поняла! – воскликнула Наталия. – Он мог свою капитанскую фамилию не сообщить (или даже сообщить!), … но не мне, а самозванке, выдающей себя за меня! Жаль, что у Вас нет её фотографии.

– Не жаль… потому, что есть! Любуйся!

– Сам любуйся! – тоже перешла на «ты» Орейро. – Я и так знаю, что я не самозванка! Сравни её ухо с моим! В одном сериале (правда, без моего участия) тАк разоблачили преступника, сделавшего пластическую операцию. Ухо индивидуально, как отпечаток пальца!

Эрсан сравнил и проговорил:

– Странно! … Но не то странно, что уши не совпадают, а то, что меня это не удивляет! Я почему-то даже вне зависимости от твоих пояснений, уже в начале разговора понял, что Орера не та!

– Наоборот! – рассмеялась певица. – Орера-то как раз та, что и должна быть, но не та, что морочила тебе голову… А насчёт твоего «почему-то», рискну предположить следующее: к той аферистке тебя тянет, а ко мне, законопослушной… увы!

– В точку угодила!

Наталия Орера протянула гостю свою визитку:

– Если мою подражательницу разыщешь, то жду приглашения на свадьбу. А если разыщешь, но она откажется, то пусть свяжется со мной. Возможно, из нашего сходства можно будет раскрутить какое-нибудь шоу!

– Но чтобы состоялась моя свадьба с твоей «дублёршей», надо, чтобы её как минимум не арестовали за афёру. Поэтому могу ли я надеяться, что никто не узнает о существовании второй Наталии Ореры?

– Я и сама хотела предложить то же самое! – ответила… первая Наталия Орера.

Глава 3

Жак Эрсан распрощался с актрисой, вышел из номера и обратился к журналистам:

– Господа! Я и Наталия Орера пришли к выводу, что история с моим освобождением из милицейских застенков слишком интимна, чтобы быть освещена в прессе. Певица заявила, что подаст в суд на всякого, кто опубликует об этом хоть слово. Но я благодарю Вас за то, что проводили меня оттуда досюда!

Угроза возымела действие. Журналисты не рискнули связываться с «любимицей миллионов». Никто (а в первую очередь милиция!) не узнал, что Наталия Орера на корпоративе была фальшивая.

Эрсан вернулся в «милицейские застенки» и заявил:

– Конечно, Айно и Урмас немного «напроказничали», но это наши внутренние разборки, не требующие вмешательства столь же «внутренних» органов!

…Когда все трое вышли из милиции, Жак проговорил:

– Я не такой уж филантроп, чтобы освободить вас за «спасибо».

– Мы должны вернуть тебе твою долю в бизнесе? – догадался Айно.

– Это само собой. Но я могу вдобавок опорочить вашу репутацию в деловом мире и потребовать «нехилую» компенсацию за моральный ущерб.

– И что же мы должны сделать, чтобы избежать этих «вдобавочных» неприятностей?

– Сообщить в деталях, как вы вышли на Наталию Ореру.

Урмас рассказал про платформу «Переделкино», про швейцара Михалыча, про Либерзона и Либерию, а заодно предостерёг от Левензона и Ливии.

Вскоре Жак вторично вошёл в гостиницу и обратился к швейцару:

– Михалыч?

– Допустим.

– Я от Либерзона… из Либерии!

– Ну уж, дудки! – возмутился швейцар. – Не считай меня глупее Буратино! Я же видел, как ты потащил журналюг к Наталии Орере!

– Да, потащил. Но говорил с ней тет-а-тет. И выяснил, что она – вовсе не та Орера, которую заказали через тебя на мой корпоратив и которая спасла меня от тюрьмы!

– Вот именно! Она тебя спасла, а ты её заложил с потрохами и загубил весь наш бизнес!

– Успокойся. Я не доносчик! Никто кроме нас и реальной Наталии не знает о существовании фальшивой Наталии Ореры.

– Её перевОдчик тоже знает, – уточнил Михалыч. – Но не в его интересах трепаться.

Швейцар не стал уточнять, что ещё в курсе его жена и дочь, разрекламировавшие подставную певицу на платформе «Переделкино».

– Дай её телефон, – попросил француз.

– А тебя как звать-то?

– Жак Эрсан.

– Верно. Она как раз для тебя свой телефон и оставила, … как тебе и обещала!

И швейцар вручил французу… сотовый телефон!

– Но я же просил у неё нОмер телефона! – воскликнул влюблённый. – Хотя, … слово «номер» и не произнёс!

– А если бы произнёс, то не получил бы ни номера, ни телефона! Наташка заявила: «За „ореровскую“ афёру моё место за решёткой. Но я не хочу быть „человеком на своём месте“!» Поэтому она даже мне свой новый номер не оставила. И правильно сделала! Если бы меня в «ментюшню» загребли, то сдал бы новый номер на первом же допросе. Я ж не Зоя Космодемьянская!

– Но «менты» ведь про Ваше незнание не знают! И я Вам не позавидую!

– Наша умница и это предусмотрела! – рассмеялся швейцар. – Прочти её «бумаженцию»!

«Уважаемые правоохранительные органы! – прочитал Жак. – Я не понадеялась на стойкость швейцара Михалыча и не оставила ему своих координат. С уважением, Наталия Орера №2»

Жак улыбнулся и… сфотографировал «бумаженцию».