Текст книги "Голубая кровь"

Глава 6. Через пять лет

Второй акт «Летучей мыши» в музыкально-драматическом театре подходил к концу. Примадонна Светлана Юсупова, как всегда, великолепна… Стоя за кулисами, Михаил Юрьевич Юсупов молча любовался женой: какие красивые движения, какой чудесный голос.

Прошедшие годы его мало изменили. Он только слегка пополнел, отчего, высокий, атлетического сложения, выглядел еще внушительнее, и завел усы, скрадывающие шрам на правой щеке – память об афганском плене.

Но вот кончилось действие, стих гром оваций; Михаил Юрьевич прошел в ее гримуборную. Светлана Ивановна с букетами цветов, усталая, появилась в дверях и, увидев мужа, просияла:

– Решил все же заехать за мной? А как же твоя важная деловая встреча? Сумел вырваться?

– Узнал радостную новость, приехал тебе сообщить, даже встречу отменил. – Он встал и забрал у нее из рук цветы. – Списки принятых вывесят в конце недели, но знай: наш сын Петр Юсупов – студент Горного института.

– А это точно? Не спешим ли мы радоваться? – Светлана Ивановна подняла на мужа яркие синие глаза. – Не очень-то удачно Петя сдал экзамены…

Михаил Юрьевич ласково обнял жену.

– Не сомневайся, дорогая! Я, как-никак, профессиональный сыщик, глава детективного агентства. Информация достоверная.

– Дай-то бог, неужели все наши волнения остались позади! – Она усадила его рядом с собой на кушетку. – Вижу, ты, Миша, очень рад, а ведь вначале был против Горного.

– Это правда. Хотя в нашем роду мужчины по традиции несли воинскую службу. Много, много моих предков отдали жизнь за царя и отечество.

«Ах ты мой князь! – мысленно улыбнулась Светлана Ивановна. – Дворянство давно упразднено, а у тебя фамильная гордость, видно, в крови». А вслух заметила:

– Но ведь вы с отцом не стали военными?

– Это как посмотреть. Оба воевали. Он – на фронте в Отечественную. На мою долю Афганистан выпал. А что отец потом работал в МУРе, а я частным детективом стал – сути не меняет. Борьба с преступностью – та же война, только другая линия фронта!

Светлана Ивановна любовно, грустно смотрела на мужа.

– Но ведь твоего отца убили преступники… И сам ты не раз рисковал жизнью. Неужели тебе хотелось, чтобы и наш сын подвергал себя постоянной опасности?

– Не одни мы любим сына, – нахмурился Михаил Юрьевич. – Всем дорога жизнь своих детей. Но кто-то ведь должен защищать народ, страну – от внешнего и внутреннего врага! Убережем мы от этого своего сына, так же и другое, и что ожидает тогда Россию?

Вместо ответа Светлана Ивановна лишь вздохнула и уселась перед зеркалом снимать грим. Михаил Юрьевич проводил ее горячим взглядом. После рождения дочерей-близнецов, фигура жены стала более пышной – еще соблазнительнее…

– Умом понимаю, что ты, Мишенька, прав, – Светлана Ивановна протирала лицо кремом, – но сердце материнское протестует. Бог наградил нас чудесными дочурками, но сын-то один! Так я рада, что не послушал он тебя, геологом решил стать.

– А мне жаль, что в Пете не заговорила кровь его славных предков! – вздохнул Юсупов. – Парень крепкий, мужественный, со справедливой и благородной душой. В таких сейчас особенно нуждается Россия наша! Одно утешает: геолого-разведочные экспедиции дадут ему хорошую закалку.

– Наверно, Мишенька, я всегда буду за него волноваться. Походы в горы, непроходимая тайга… сплошные опасности.

«Как же я ее люблю! – с нежностью подумал Михаил Юрьевич. – Какая тонкая, заботливая душа!» Подошел к сидящей перед зеркалом жене и поцеловал в затылок:

– Дай тебе волю – спрячешь сына под юбку. Не беспокойся! Петя мной отлично подготовлен – преодолеет любые трудности: ловок, силен, владеет боевыми искусствами. Даже я с ним еле справляюсь!

Светлана Ивановна встала, счастливая.

– Как здорово! Наш Петенька – студент! Просто не верится… Это событие нужно отметить!

– Хорошая мысль – собирай всех родных. Ты когда свободна?

– В следующую субботу меня заменит дублерша.

– Вот и отлично! Устроим праздничный обед. К полудню постараюсь освободиться. Все! Поехали домой. – И собрал в охапку букеты.

В этот теплый, солнечный день в просторной квартире красивого кирпичного дома на Патриарших прудах многолюдно. Родительское гнездо Светланы Ивановны, когда-то элитное, утратило былой образцовый вид. Прекрасная полированная мебель ценных пород дерева еще в приличном состоянии; кухня переоборудована, появился телевизор на кронштейне, но все в целом уступает шикарным современным интерьерам. Достаток семьи средний.

Все здесь осталось по-старому, только Петя, когда родились сестры, переселился из детской в кабинет.

На праздничный обед по случаю успешного поступления сына в Горный институт в столовой собрались все родные и близкие Юсуповых. Петра – виновника торжества, посадили во главе стола между отцом и матерью. Удивительно он схож с Михаилом Юрьевичем: одного роста, те же теплые карие глаза, прямые рассыпающиеся волосы.

Его пятилетние сестры – близнецы Оля и Надя – поместились рядом с отцом. Имена им даны в честь Ольги Матвеевны, покойной мамы Юсупова, и Надежды – трагически погибшей сестры Светланы Ивановны. Обе девочки в маму – золотистые кудри, синие глаза.

Рядом с хозяйкой расположились ее родители – Вера Петровна и Степан Алексеевич. Приехали в гости и Никитины: родная тетя хозяйки Варвара Петровна с мужем Вячеславом Андреевичем и двумя сыновьями-подростками.

– Ну что же, дорогие мои, – поднял первый тост старший Юсупов, – давайте поздравим нашего Петю с поступлением в институт и пожелаем будущему геологу успешно его окончить и прославиться выдающимися открытиями!

– Будь здоров, грядущий ученый! – присоединился Степан Алексеевич, профессор Педагогического университета. – С твоим упорством и характером, внучек, ты прославишь отечественную геологию.

Взрослые дружно чокнулись и отдали должное закускам.

– А я все же не понимаю, почему Петя выбрал такую неспокойную и, в общем, несовременную профессию! – заявила Варвара Петровна – вот уж прямой и бескомпромиссный характер. – Романтические времена физиков и геологов, по-моему, уже прошли. Сейчас пошла мода на экономистов и коммерсантов.

– Ну и хорошо, что Петеньку не затронула эта мода, – отозвалась ее старшая сестра. – Очень рада, что мой внук не так прагматичен, как большинство нынешней молодежи. Сейчас все думают о своей выгоде, а он мечтает о подвигах на благо всего человечества. Не правда ли, внучек?

– Положим, это слишком сильно сказано, – смущенный Петр укоризненно взглянул на бабушку. – Но меня давно тянет раскрывать тайны природы. Пусть тяжело, опасно. К коммерции душа не лежит. На мой взгляд, это сомнительное занятие.

Вот он – голос благородной крови предков! – не сдержал эмоций отец. – Наш род столетиями служил высшим интересам России, не щадя жизни. Торговля, низменные заботы, стяжательство – чуждое для нас дело.

Заметив, что проявление аристократической гордости мужа шокировало родных, Светлана Ивановна возразила:

– Не согласна, Мишенька. Спору нет, сын воспринял от тебя славные традиции предков, но и от меня ему кое-что досталось – за мной несколько поколений честных тружеников, добрых, бескорыстных.

– И я считаю всех равными по рождению, – поддержала ее мать. – Все зависит от воспитания. В твоем роду, Миша, уделяли этому должное внимание. Но из народа тоже выходят замечательные люди, преступниками не рождаются.

– Совершенно верно! – авторитетно заявил Степан Алексеевич, известный специалист по методам Макаренко. – Практика не раз доказала: воспитывай как надо – и даже из преступников сделаешь полезных членов общества.

Неожиданную солидарность с хозяином выразил Никитин.

– А я согласен с Михаилом Юрьевичем; этот спор бесполезен, генетика – признанная наука. Если у нашего студента и есть хорошие задатки, – и с лукавой усмешкой взглянул на красного от смущения Петра, – то они, безусловно, унаследованы от отца с матерью. – Сделал паузу и добавил: – Голубая кровь – понятие медицинское, и все же верю в благородство этой самой крови, что досталась Пете от его аристократических предков. Пожелаем, чтобы она подвигла его на большие, полезные дела! – И Вячеслав Андреевич поднял бокал. Тост дружно поддержали, и спор на том прекратился. К тому же хозяйка подала на стол огромную супницу с ароматным борщом. Когда покончили с первым, оправившийся от смущения Петр произнес ответное слово.

– Тут в мой адрес сказано много хорошего. – Голос его поначалу звучал тихо. – Но если во мне и есть что-то стоящее, то этим я обязан моим близким, и прежде всего, маме с бабушкой и отцу с дедом. – Перевел дыхание и продолжал более уверенно: – Они не просто учили хорошему, но и показывали, как поступать, на личном примере.

Петр посмотрел на отца.

– Прости, папа, что не послушался при выборе профессии. Я чту традиции нашего древнего рода и уважаю военную службу, но мне интереснее разведать то, что скрывается в недрах. Потому и решил стать геологом.

– Понимаю Петю и вполне с ним солидарен! – решительно заявил Никитин. – Отец мой, знаменитый ученый-нефтяник, мечтал, как и мать, что сын продолжит его дело. Но у меня-то свое, другое призвание, жизнь доказала, что я правильно сделал, выбрав собственный путь.

На столе появилось блюдо с дымящимся жарким, и все умолкли Только во время десерта Петю засыпали вопросами – о первых днях в институте. Он был лаконичен.

– Интересно все, но особенно с кем предстоит вместе учиться. К сожалению, – вздохнул Петр, – в группе мало девочек, одни парни. Наиболее колоритные фигуры – двое! Кирилл Слепнев и Руслан Алиев. Кирилл, говорят, сынок богатого финансиста, а Руслан, похоже, предводитель компании земляков-кавказцев. На первый взгляд ребята свойские.

К новоиспеченному студенту больше с расспросами не приставали, и разговор переключился на повседневные дела и заботы.

После обеда семейство Никитиных в полном составе отбыло; близнецов увели в детскую; Петр с отцом ушли на прогулку; а Светлана Ивановна и ее родители расположились в гостиной у телевизора. Степан Алексеевич заинтересовался диалогом на политическую тему, а мать с дочерью все обсуждали будущее Петра.

– Знаешь, доченька, слушала я, как разумно рассуждает Петенька, и поняла: а ведь он уже совсем взрослый! – умиленно вздохнула Вера Петровна. – Странно, что у него до сих пор нет подружки.

– Меня тоже это давно заботит, – призналась дочь, – но подумала и нашла простое объяснение.

– И какое же? – с интересом откликнулась мать.

– А ты вспомни у него в классе за все школьные годы хоть одну красивую и интересную девочку.

– Так что же, по-твоему, во всей школе не нашлось девочки, чтоб ему понравиться? Не может такого быть!

– Еще как может! Знаю я своего сына. У Пети возвышенная душа и строгие требования к девушке своей мечты. Он не из тех разбитных и шустрых ребят, которые легко знакомятся с девочками.

Однако Вера Петровна не согласилась – у нее возникла своя версия.

– Сдается мне, доченька, в другом причина – в излишнем увлечении спортом. Вся энергия молодая уходит на накачку мышц. Неужели вам с Мишей это не ясно? Он-то, как мужчина, должен лучше представлять себе последствия.

– Ты сгустила краски, дорогая, – заметил Степан Алексеевич жене, краем уха уловив их разговор. – Миша совершенно правильно делает, придавая большое значение физическому развитию сына. Сила и ловкость ему необходимы! И для здоровья полезно.

– Но Петенька от природы гармонично и красиво сложен, – возразила Вера Петровна. – Зачем ему наращивать мышцы?

– А вот Миша мощно сложен – настоящий атлет. И здоровье в порядке. Таким же стремится сделать и сына. Петеньке в жизни это очень пригодится! – возразила Светлана Ивановна.

Степан Алексеевич поднялся с кресла, расправил плечи и решил успокоить женщин:

– Напрасно вы, дорогие мои, за Петю тревожитесь. Девушки появятся, да еще создадут для всех нас немало проблем. Уж больно привлекательным он становится мужиком. Поверьте – настоящие волнения за его личные дела вас ожидают впереди.

– Да-а, хотелось бы представить себе девушку, которую полюбит мой сын… – мечтательно протянула Светлана Ивановна. – Дай-то бог, чтоб была его достойна! Ведь правда, папа, он у нас какой-то особенный – несовременный? И собой очень хорош!

– Для матери сын всегда особенный, – улыбнулся ей Степан Алексеевич. Но, как беспристрастный ученый, вполне объективно могу подтвердить: мой внук – прекрасный образчик молодого поколения. С такими Россия не пропадет!

За открытыми настежь окнами институтского коридора лениво облетали с деревьев пожелтевшие листья. Стояло теплое «бабье лето» – лучшая пора осени. Среди студентов, толпящихся перед дверьми аудитории, выделялась приметная пара: шикарно «упакованный» коренастый Кирилл Слепнев и худенькая, болезненного вида большеглазая Инна, девушка из параллельной группы. В конце коридора показалась высокая фигура Петра Юсупова, и Инна с откровенным любопытством осведомилась у Кирилла:

– Этот интересный парень из вашей группы? Что он собой представляет?

«Ну вот, и на этого Инка глаз положила. Еще один конкурент выискался! – с досадой подумал Слепнев. – Ишь как падка на таких красавчиков!»

Буркнул пренебрежительно:

– Внешнее впечатление. Слабо продвинут. Интересуется только спортом, – губы его скривились в презрительной усмешке. – Словом, сермяга.

И тут же с дружеским видом улыбнулся Петру – тот как раз подошел.

– Привет! Утренняя пробежка? Знакомься – Инна, с нашего курса, только из другой группы. Очень веселая девушка.

«Красивая… только слишком уж накрашена. И ноги худые, – мысленно отметил Юсупов. – Похоже, подружка Кирилла».

– Будем знакомы. – Пожал протянутую Инной руку. – Странно – раньше тебя не видел.

– А я перевелась из другого института. При содействии Кирочкиного папани. Наши отцы – деловые партнеры, – кокетничая, делая Петру глазки, объяснила ему Инна. – Мы с Кирочкой давно знакомы, и он мне порядком наскучил!

Ее заигрывание больно задело самолюбие Слепнева, зависть и злоба поднялись в нем.

– Ты шути, Иннуля, да меру знай, – обиженно произнес он. – А то, чего доброго, Юсупов поверит. Татары народ примитивный – все принимают за чистую монету.

На такой наглый и неожиданный выпад Петр не знал, как реагировать, лишь досадливо поморщился. За него ответила девушка:

– И правильно! Какие уж тут шутки, Кирочка! – Она решила проучить спесивого приятеля. – Надоел ты мне, вот и хочу сменить поклонника. Чем Петя плох? Да и не похож он на нацмена!

– Ты, Слепнев, что это – всерьез? – опомнившись, процедил сквозь зубы Петр. – За такое, да еще при девушке, я ведь свободно тебе зубы пересчитаю. Мнишь себя выше других?

– Говорил я тебе, Иннуля? – завизжал Кирилл, озираясь, будто приглашал окружающих в свидетели. – Весь интеллект у пана спортсмена в кулаках. Только тронь, Юсупов – сразу вылетишь из института!

– Не бей его! Себе дороже обойдется! – видя, что Петр замахнулся, повисла на его руке Инна. – Папаня Слепнев – президент Горного банка. Весь ректорат под его дудку пляшет!

Вряд ли это остановило бы Юсупова, но студентов как раз пригласили на лекцию. Двери распахнулись, и Петр вместе со всеми устремился занимать места в аудитории.

– Предательница! – ворчливо бросил Кирилл Инне, когда они уселись в последнем ряду. – Признайся: нарочно с ним заигрывала, чтобы меня завести?

– До чего же ты самовлюблен, Кирочка! – Она насмешливо на него взглянула. – Ты, дурачок, и впрямь считаешь себя неотразимым?

– Тогда зачем со мной время проводишь, если говоришь, надоел и тебя ничего во мне не привлекает?

– Вот этого я, положим, не говорила, – наклонившись к его уху, прошептала Инна. – Одно очень даже привлекает – у тебя всегда водятся баксы!

– Опять шутишь, Иннуля! Твой папаша не беднее моего.

– Но намного скупее – просто сквалыга! А «травка» дорого стоит.

– Тише! Мешаете! – зашикали на них. Нехотя они принялись записывать лекцию.

В среду после занятий Петр Юсупов, как всегда, отправился в детективное агентство к отцу на совместную тренировку. Небольшой спортивный зал и тир помещались в полуподвале офиса. Когда он поднялся в кабинет директора, Михаил Юрьевич отложил в сторону бумаги и вышел ему навстречу.

– Оставь здесь сумку и пошли переодеваться! Перекусить не успел? Так пообедаем после тренировки, не возражаешь?

– Ну конечно. Мама предупредила, что обеда дома нет.

Спустились по крутой лестнице, зашли в душевую переодеться. Облачившись в легкие тренировочные костюмы, первым делом направились в тир.

– В прошлый раз ты впервые стрелял лучше меня, – заметил Михаил Юрьевич, когда заняли позиции с пистолетами в руках. – Победишь снова – за мной фирменные кроссовки.

– Будешь премировать за каждую победу – скоро разоришься, – тщательно целясь, подзадорил отца Петр. – Я ведь твердо решил ни в чем тебе не уступать.

Однако не удалось: отец пока был сильнее в стрельбе – и из пистолета, и из снайперской винтовки.

– Ты сегодня в ударе, пап, – разочарованно протянул Петр. – Но у меня еще все впереди.

– Не сомневаюсь. У тебя глаз острее, чем у меня. Но ты еще недостаточно твердо держишь оружие.

Из тира перешли в спортивный зал; сменили тренировочные костюмы на кимоно и сошлись в схватке, с азартом отрабатывая приемы боевых единоборств. Взмокнув, присели передохнуть.

– Да уж! Здесь твое преимущество, папа, пока ощутимо, – удрученно констатировал Петр, отдуваясь и вытирая пот полотенцем. – В прямом смысле – ноют ребра… Но это временно, дай только силенок поднабраться!

– Хорошо, что сознаешь. Ловкости тебе не занимать, а вот поднакачаться надо, чтобы с любым противником справиться.

Юсупов старший тоже вытер пот полотенцем и, серьезно глядя в глаза сыну, добавил:

– Сам знаешь – что кругом творится. Среди бандитов много бывших спортсменов, хорошо владеющих боевыми искусствами. Все может случиться.

– В институте кавказцы ведут себя нагло. Их немного, но они все заодно, а наши, как всегда, порознь. И чего они сюда понаехали? Почему у себя не учатся?

Михаил Юрьевич укоризненно покачал головой:

– Ну вот, и ты туда же! Не ожидал от тебя такое услышать.

– А что такое я сказал? Про кавказцев?

– Вот именно! Почему это они «не наши»? Россия многонациональна.

– Но они сами себя противопоставляют. Держатся вызывающе!

– Это из-за неправильной национальной политики, да и порядка нет в стране. Столетиями народы России жили в мире и согласии. А что, и к тебе приставали?

– Пока нет. Похоже, опасаются задирать. Но с другими расправляются подло – всей кучей на одного.

– Вот видишь, не зря обучил тебя боевому искусству. – Михаил Юрьевич поднялся и отложил в сторону полотенце. – Пойдем, повторим приемы!

– Приехали, выходи! – небрежно бросил Кирилл Инне, остановившись у престижного многоэтажного дома. – Алик с Дашей скоро подойдут, а мы пока… – он выразительно щелкнул себя по горлу.

Инна выпорхнула из машины и, поправив наряд, ждала, пока он поместит свой «форд-эскорт» на стоянку. Вместе вошли в подъезд, поднялись в лифте на пятый этаж. Роскошь квартиры, подавляла; в меблировке, отделке, оборудовании использованы все современные достижения, придуманные для комфортной жизни.

– А твои предки, как всегда, за городом? – Инна поправила прическу перед зеркалом в холле. – Сюда-то заглядывают?

– Так, по случаю. А что им здесь делать? Кирилл с самодовольным видом доставал из сумки покупки. – Старикам удобнее в их загородном дворце.

С помощью Инны он уложил все в холодильник, достал из бара бокалы, бутылки – стол для трапезы накрыли в просторной кухне.

– Алик обещал принести «травки». – Кирилл намазывал на хлеб толстый слой черной икры. – Ну и дорого же он с меня дерет за нее! Друг называется!

– Брось ныть, не обеднеешь! Ему товар даром, что ли, достается? И риск велик. Налей-ка мне мартини с соком!

Кирилл сделал ей коктейль, налил себе джина, добавил тоника. Смакуя, они тянули напитки через соломинки. Звонок домофона известил, что прибыли Алик с Дашей.

– Входите, гости дорогие! – Кирилл ловко отомкнул многочисленные сложные запоры. – Алик! Штрафную за то, что скрывал такую красотку! – И восхищенно округлил глаза на его под-Ругу – видел впервые. – Принес, что обещал? – понизил он голос. – А то Инна уже нервничает.

– Принес, – успокоил Алик и, обращаясь к выглянувшей из кухни Инне, представил: – Та самая Даша, студентка Иняза. Стойкая, как Жанна д'Арк, никак не добьюсь взаимности. Но еще меня не бросила – это вселяет надежду. – Повернулся к Даше, подвел ее к Инне, усмехнулся: – Та самая Инна, Кирилла давняя приятельница, – на него ты произвела неизгладимое впечатление. Не будет повода для ревности – станете хорошими подругами.

Что правда, то правда – Даша могла бы вызвать ревность: высокая, стройная, по-спортивному ладная; милые большие глаза, короткая стрижка, очаровательный вздернутый носик, милые ямочки на щеках – на редкость привлекательна.

Оба основательно проголодались и охотно сели за стол. Хозяин дома первый тост галантно поднял за гостей.

– Всегда рад другу моему Алику, но сегодня мне особенно приятно видеть его у себя! – с чувством провозгласил он, не сводя глаз с Даши. – У себя – и рядом с такой… очаровательной девушкой. Надеюсь, мы часто будем видеться!

– Мне тоже приятно познакомиться, – просто призналась Даша. – Ваш дом, Кирилл, просто загляденье! Ничего подобного еще не видела. Так бы всем жить!

– Охотно за это выпью, Дашенька, – самодовольно подхватил Кирилл, – хотя и не считаю такую перспективу реальной. К сожалению, это удел избранных.

Когда девушки вышли «почистить перышки», Алик достал приготовленные заранее «косячки».

– Покурим «травки», поймаем кайф – надеюсь, это поможет наконец сломить сопротивление Даши. Ты ведь не возражаешь?

Это признание усилило волнующий интерес Слепнева к гостье. Сам еще не сознавая, он влюбился с первого взгляда. «Вот так новость! – думал с злорадным удовольствием. – Такой ушлый тип, как Алик, ничего от нее не добился…»

– Неужели ты с ней еще ни разу?.. – вслух съехидничал Кирилл. – На тебя не похоже.

– Сам удивляюсь, – цинично осклабился Алик. – С Нового года тянется волынка – и никак. Так и хочется послать ее к… Все же сначала добьюсь своего! А то – первая осечка.

– А трахнешь – оставишь ее мне? Уж больно хороша телка!

– Хоть сразу! – не задумываясь, пообещал гость. – Но с тебя, Киря, двести «зеленых».

– Заметано! – весело согласился хозяин. – Девок надо как следует подпоить. Тихо! – встрепенулся он. – Возвращаются…

Инна и Даша уже были навеселе, но, усадив их за стол, друзья снова стали усиленно потчевать; кончилось спиртное – в ход пошли «косячки». Накурившуюся Инну после жарких объятий Кирилл увлек в спальню. Только Алику и на этот раз не повезло.

После долгих уговоров Даша все же сделала из любопытства две затяжки, но сразу опомнилась, выплюнула окурок и наотрез отказалась продолжать. Разозлившись, Алик вспылил, попытался заставить ее курить. Но Даша оказалась сильнее – вырвалась, схватила сумочку и убежала.

Взбешенный Алик чуть не бросился догонять, но передумал.

Посидел немного с хмурым видом, встряхнулся, слил в один бокал остатки коньяка и выпил до дна не закусывая. Придя в себя, явился в спальню. На любовную сцену он не обратил внимания, достал из куртки Кирилла бумажник, отсчитал причитающуюся сумму.

В последние дни сентября погода испортилась: небо заволокло свинцовыми тучами, всю субботу непрерывно лил дождь. До начала последнего занятия еще оставалось несколько минут, – ребята сгрудились в уголке покурить.

– Парни! А все ли помнят, что сегодня ровно месяц, как нас впервые собрали вместе?! – провозгласил староста группы, долговязый, тощий, в очках, Виктор Казаков. – Предлагаю: отметим это событие походом в пивной бар – мальчишник! Разберемся в наших проблемах. Какие суждения?

Предложение восприняли с энтузиазмом, но мнения разделились. Основной аргумент – не у всех есть финансы.

– Ерунда! – с кавказским акцентом заявил смуглый красавец Руслан Алиев. – У кого не хватит – берите взаймы! Отдадите, когда сможете.

– А если не сможем?

– Я за всех рассчитаюсь, – с важным видом поручился Кирилл. – Не стесняйтесь, ребята! Мой фатер спонсирует – сам был бедным студентом.

– Решено! – подытожил Казаков. – Ты, Русланчик, отправляйся в кафе «Пицунда». Говорят, ты там завсегдатай – вот и подготовь для всех посадочную площадку. А я здесь тебя прикрою – мы все на занятия.

В кафе – благо оно недалеко – Руслан встретил земляков, и к набегу оравы студентов все подготовили: столики сдвинуты, пиво, закуски, есть кое-что и покрепче. Первые тосты (за дружбу, за начало учебы и прочее) все еще слушали. Но вот подали дымящиеся шашлыки – ребята уже разбились на группки, и кое-кто уже бурно выяснял отношения: спортивные разногласия, девушки – все как всегда. Резко столкнулись и Кирилл с Алиевым. Началось с приступа острой неприязни охмелевшего Слепнева к красавцу Руслану. Щеголевато одетый статный брюнет с горячим взглядом оливковых глаз – всем известный сердцеед. «А ведь правду говорят, что Инка спуталась с этим чебуреком, хоть и не признается, стерва! – злобствовал про себя Кирилл, чувствуя, как его захлестывает волна уже настоящей ненависти к сопернику.

– Ты у нас, смотрю, вроде банкира, – не выдержал он наконец. – Ну прямо как мой фатер – всех голозадых обещал ссудить. И откуда у тебя столько бабок? Открой секрет: почему это вы, кавказцы, все богатые, а наши студенты – нищие?

– И ты нищий? – прищурил глаза Руслан, еле сдерживая гнев. Я – счастливое исключение! – пьяно хохотнул Кирилл. – А у ваших всегда полны карманы. Грабежом занимаетесь без отрыва от учебы? Признайся, Русланчик, не выдам!

– Если и занимаемся, то мелким. А такие акулы, как твой отец, грабят по-крупному.

– Брось прибедняться, Алиев! – продолжал изгаляться Кирилл. – Вы ведь всех здесь у нас купили!

– Может, и всех, кто народ свой продает! – Глазами Руслан метал молнии. – Но зато мы женщин не покупаем! Они нас так любят.

Намек прозрачный, – Слепнев, хоть пьян, понял.

– Ты это о чем, Русланчик? Кто меня любит за деньги? Инна?

– Она, продажная сучка. Другой у тебя нет, мрачно усмехнулся Алиев. – Ко мне по первому зову бегает – стоит свистнуть. А ты, – добавил презрительно, – ей нужен лишь как кошелек. Так что гордиться тебе нечем, – мужчина из тебя не вышел.

Какой удар по самолюбию!.. Кирилл, потеряв остатки самообладания, не думая о последствиях, движимый одной ненавистью, во весь голос пьяно завопил:

– Издева-аешься? Решил, что теперь вы, черножо-опые, здесь хозяева?! Мы вас загоним обратно на Кавка-аз!

Алиев вскочил с места – его удерживали за руки. На выручку подбежали знакомые кавказцы. Староста Казаков гневно выговаривал струхнувшему Кириллу, но из-за поднявшегося шума никто ничего не слышал. Наконец Руслана успокоили и он демонстративно удалился, сказав что-то землякам и рассчитавшись с администратором кафе за всех, как обещал.

Огорченные скандальным финалом мальчишника, студенты стали расходиться.

Когда ушли последние двое, Юсупов встал из-за стола, подошел к Кириллу – тот уронил буйную голову на руки, тронул за плечо:

– Пойдем, Слепнев! Мы одни остались. Провожу.

Кирилл, уже протрезвевший, поднялся молча. Уже в дверях хрипло прошептал:

– Как думаешь, бить будут?

– Что теперь рассуждать? – хмуро бросил Юсупов, поддерживая ослабевшего от страха скандалиста. – Предвижу большие неприятности.

Предчувствие его подтвердилось. Прошли квартал – на углу их ждал Алиев и трое земляков. Когда приблизились, Руслан загородил дорогу.

– Ты, Юсупов, здесь ни при чем. Шагай себе домой. Не мешай нам проучить этого подлого шакала!

– Что ж, я не против, чтоб ты разобрался со Слепневым один на один, – спокойно отвечал ему Петр, не выказывая ни малейшей робости перед превосходящими силами противника. – Не знаю, кто из вас виноват, но, если он тебя оскорбил – пусть держит ответ!

Алиев лишь презрительно пожал широкими плечами.

– Я об эту мразь рук пачкать не стану. Мои джигиты научат его держать язык за зубами. Сам знаешь, что его отец спонсор нашего института, лабораторный корпус оборудовал. Вот сынок и обнаглел. А землякам у нас не учиться.

– Это не по-нашему, Руслан. Нечестно! Чего боишься? – возразил Юсупов. – Не исключат, если пару раз дашь ему по морде.

– Ладно, не твоего ума дело! – высокомерно бросил Алиев, зло сверкнув глазами. – Топай домой, если не хочешь, чтобы и тебе попало!

Петр отпустил сразу обмякшего Слепнева и укоризненно покачал головой:

– Значит, меня не боишься? Напрасно! Честно предупреждаю, зря со мной связываетесь. Я и один с вами управлюсь. А пырнете ножом, – он повысил голос – пусть слышат остальные, – мой отец вас из-под земли достанет!

Разъяренный Алиев сплеча размахнулся, готовясь нанести мощный удар, однако Петр молниеносно перехватил его руку и ловким приемом так грохнул об асфальт, что тот остался лежать, не в силах подняться.

Тройка джигитов моментально вступила в бой, но туг приободрившийся Кирилл оказал сопротивление, молотя тяжелыми кулаками. Его все же свалили, – двое стали избивать ногами, а третий напал на Юсупова. Этот оказался каратистом – в схватке с ним Петру пришлось нелегко, но точными ударами он сперва ошеломил противника, а в завершающем прыжке нокаутировал.

Оставшиеся двое, деморализованные, бросили стонущего Слепнева и с разных сторон отчаянно подступили к Петру, – у одного в руке сверкнул выкидной нож… Но эти оказались послабее: обезоружив того, кто с ножом, Юсупов обратил их в бегство. Поправил на себе одежду, помог подняться Кириллу и Руслану. К счастью, с ними ничего серьезного.

– Вот что, ребята: на этом поставим точку. Считайте – сыграли вничью. Дружить вам не обязательно, а враждовать – нельзя. Нам еще много лет учиться вместе! За земляка не беспокойся, Руслан, – минут через пять очухается. Видишь, уже шевелится…

Произнес он все это беззлобно, спокойно; подхватил под руки постанывающего Слепнева и потащил на перекресток – ловить машину.