Текст книги "Безрассудная леди"

– К тому времени я не был в России пять лет и никогда прежде не бывал в ваших краях. Это связано только с тобой и с Казимиром.

Татьяна сжалась в кресле.

– Если несчастья произошли из-за меня, значит, я во всем виновата – и в том, что сожгли деревню, и в гибели Георгия, Веры… и в смерти Петра. – Она закрыла глаза.

– Не понимаю, зачем ты берешь вину на себя, если ничего не знаешь?

– Признайтесь, что вы приехали сюда не для того, чтобы присмотреть себе лошадь, а потому, что думаете, будто мне угрожает опасность.

– Это маловероятно. С тех пор как мы приехали в Англию, ничего не произошло, даже тогда, когда вы с Далси уехали в Котсуолд. Тем не менее Казимир почему-то решил отдать тебя на мое попечение.

– Боже милосердный! И все это время я считала вас виноватым, – Ты имела на то основания. Наверное, мне не следовало приезжать туда, и ты жила бы счастливо до сих пор.

Татьяна неуверенно посмотрела на него.

– Вы думаете… я была бы счастлива с Петром?

Помедлив, он покачал головой:

– Не знаю. Мне кажется что ты предназначена для чего-то большего.

Она ответила ему столь же правдиво:

– Такой счастливой, как сейчас, я никогда не чувствовала себя в Мишакове.

– Даже в объятиях Петра?

– Даже в объятиях Петра. – Сделав это признание, Татьяна вдруг расплакалась. Она плакала потому, что только теперь поняла, как все произошло. Она предала память о Петре, но была рада хотя бы тому, что все в конце концов обернулось таким образом. – Петр… он был хорошим парнем. – Она шмыгнула носом, поискала платок и воспользовалась наконец большим белым платком, который предложил ей Лукас.

– Совсем как Фредди Уитлз?

Татьяна кивнула и рассмеялась.

– Совсем как Фредди. Здоровый, сильный, добрый… и полный дуралей.

– Однако Георгий говорил мне, что Петр был самым завидным женихом в Мишакове.

– Посмотрели бы вы на остальных… – Лицо ее вдруг посерьезнело. – Насчет леди Иннисфорд – простите меня. Вы правы, у меня была мысль…

– Тайно сговориться. Только не с ней! Уж поверь моему слову – она бы съела тебя живьем.

– А мне казалось, что вы в нее влюблены, – тихо сказала Татьяна.

– Был, – кратко ответил он.

Она хотела расспросить Лукаса подробнее, но в этот момент за его спиной распахнулась дверь.

– Ах, Татьяна, дорогая! Знаю, что ты плохо чувствуешь себя, но я в отчаянии, потому что Марианна только что сообщила мне ужасную новость! – Глаза графини покраснели от слез, она тяжело дышала. – И надо же было этому случиться как раз тогда, когда Принни дал согласие присутствовать четырнадцатого! Все пропало! И… – Тут она заметила своего сына, стоявшего у двери в костюме для верховой езды, и неуверенно взглянула на Татьяну. – Прошу прощения… я помешала?

– Конечно, нет, мама, – заверил ее Лукас. – И поделись скорее новостью, которая привела тебя в такое волнение.

– Новость? Да это сущий пустяк!

Лукас прислонился к стене, явно забавляясь смущением Далси.

– Вот как? Почему же ты тогда плакала? Мне невыносимо видеть тебя такой расстроенной. Умоляю, скажи, что это за новость?

И тут выяснилось, что глаза графини, как и глаза ее сына, обладали способностью вспыхивать от гнева.

– Ах ты, скверный мальчишка! Ладно, слушай: Джиллиан Иннисфорд приехала в Брайтон! – Далси окинула взглядом его костюм. – Но, как видно, тебе об этом уже известно, поскольку ты одет так, словно собираешься как можно скорее трусливо умчаться домой, в Дорсет.

– Хочу предупредить, – холодно произнес Лукас, – что я уезжаю к капитану Роули играть в карты. Надеюсь отлично провести там время, как я уже сказал кузине. Женщины на эту вечеринку не допускаются. – Он поклонился обеим дамам. – Приятного вам вечера. Меня не ждите, я буду поздно.

Круто повернувшись, Лукас вышел из комнаты. Графиня ошеломленно смотрела ему вслед.

– Играть в карты! – воскликнула она. – Он не занимался этим почти двенадцать лет! И это при том, что ему известно о ее приезде. – Совершенно сбитая с толку, Далси покачала головой.

Чувствуя искреннее раскаяние из-за того, что несправедливо недооценила этого человека, Татьяна вздохнула:

– Правильно говорят, что чудеса если уж начнутся, то потом никогда не кончаются.

Глава 13

К рауту, который графиня устраивала четырнадцатого июля, Татьяна подбирала наряд с особым старанием. На ней было надето длинное узкое платье из шелка цвета морской волны, расшитого серебром, с таким глубоким декольте, какое позволяли приличия, а шею украшали аметисты Далси. Волосы ее были собраны на затылке и уложены в серебряную сетку, отделанную бусинками. Морской воздух Брайтона исключал всякие попытки завить волосы, однако Тернер, которая придирчиво осмотрела результаты работы Каррутерс, была удовлетворена.

– Вы безупречны, как всегда, мисс, – заявила она улыбаясь. – Все как следует, и ничего лишнего. Не в пример тем, которые вечно стараются позолотить даже лепестки лилии.

Ага, подумала Татьяна, значит, горничная слышала о приезде Джиллиан Иннисфорд в Брайтон. Теперь, Наверное, уже все знали об этом. После памятного разговора у нее в спальне Татьяна начала понимать опасность сплетен для такого человека, как Лукас Стратмир. То, что он рассказал ей о причине своего появления в Мишакове, в корне изменило ее мнение о нем – не мог холодный и бессердечный человек, каким она привыкла его считать, поехать за тридевять земель для того лишь, чтобы выполнить обещание, данное погибшему другу. Впредь она решила быть с ним подобрее – если, конечно, он ей это позволит.

Но в данный момент ее сердце учащенно билось при мысли о том, что она наконец увидит Принни – принца-регента, обожаемого Далси.

Гостиные на первом этаже заранее освободили от лишней мебели, чтобы можно было справиться с ожидаемым наплывом гостей.

Слегка отодвинув друг от друга парные вазы севрского фарфора, стоявшие на каминной полке в Голубой гостиной, Татьяна хотела уже выйти из комнаты, но, услышав осторожные шаги за спиной, оглянулась и увидела Смитерса, который шел за ней следом и переделывал все, что с самыми добрыми намерениями сделала она.

– Вам не нравится, как я поставила вазы? – спросила она с подчеркнутой вежливостью.

Пойманный на месте, Смитерс обиженно надулся и ушел из комнаты. Татьяна вышла следом за ним и не спеша направилась по коридору, как вдруг столкнулась с Лукасом.

Он был в смокинге и выглядел очень торжественно.

В этот момент послышался удар дверного молотка – это приехала Сюзанна с матерью и сестрами.

– Знаю, что мы явились непозволительно рано, – сказала миссис Катберт вышедшей навстречу графине, – но я подумала, что вам может понадобиться помощь. Не правда ли, трудно принимать гостей в доме, который, по сути, не является твоим собственным? – Они принялись обсуждать, как лучше всего поставить диван и кресла, а Сюзанна тем временем отвела Татьяну в сторону.

– Ты слышала? – торопливо зашептала она. – Сногсшибательная новость! Скоро объявят о помолвке Элайзы Буттон с лордом Меллзом! А я знаю наверняка, что она была неравнодушна к капитану Шиллингтону с тех самых пор, как впервые стала выезжать в свет в прошлом году.

– В таком случае почему она соглашается на брак с лордом Меллзом?

– Ах, Тэт! – рассмеялась Сюзанна. – Не она. Согласилась ее мать. У лорда Меллза доход составляет пятнадцать тысяч в год. Между прочим, сегодня здесь будет Клиффорд! Он сказал капитану Роули, который сказал Уильяму Шелтону, который сказал своей матери, которая сказала моей маме, а она сказала мне – она, а не самая близкая подруга.

Татьяна почувствовала себя виноватой и покраснела. Это правда, она не сообщила Сюзанне о том, что ее поклонник принял приглашение. Однако Сюзанна тут же рассмеялась и слегка ударила ее своим веером.

– Глупышка, я пошутила – это ничего не изменило бы. Я все равно извелась от ожидания.

Их прервало прибытие новых гостей. Все они вскоре были приглашены за стол, где не без помощи графини Лукас оказался рядом с Сельмой Борнмут. Леди Борнмут, наблюдавшая за ними с противоположного конца стола, довольно сияла.

Судя по всему, графиня была озадачена неожиданным вниманием сына к соседке, и Татьяна не раз видела, как она с недоумением смотрит на эту парочку. Только к третьей перемене блюд девушка осознала, что и сама уделяет необычно большое внимание своему кузену.

Потом начали прибывать гости, приглашенные на танцы и игру в карты. У Татьяны не было отбоя от партнеров, а Лукас, как только закончился второй танец, удалился к карточным столам.

Сказав, что ей нужно подышать свежим воздухом, Татьяна попросила капитана Роули проводить ее и тут увидела Лукаса: его визави за карточным столом оказалась леди Борнмут. Трудно сказать, чем было вызвано торжествующее выражение ее лица – тем ли, что ей везло в пикет, или тем, что ее дочери, кажется, удалось подцепить жениха.

Не успела Татьяна подойти к входной двери, как вокруг началась какая-то суета и появился высокий мужчина в расшитом золотом жилете, алом сюртуке и просторных брюках. Его окружало несколько важных персон.

– Прошу вас, без церемоний, – с важным видом произнес принц-регент – судя по всему, это был именно он – и махнул украшенной перстнями рукой. – Продолжайте!

Музыканты заиграли снова. Танцы продолжались, но теперь каждый ощущал присутствие в зале членов королевской семьи.

Татьяна быстро вернулась в зал. Проносясь в танце вместе с Фредди мимо принца, она исподволь разглядывала его. Он оказался несколько крупнее, чем она ожидала, величественная осанка заставляла забывать об излишней полноте, а его изящные манеры были выше всяких похвал. Принц расцеловал Далси в обе щеки с такой непринужденностью, как ее не целовал даже собственный сын.

– На нем потрясающий сюртук, – завистливо прошегь тал Фредди.

– Да, он образец элегантности! А что за джентльмены прибыли вместе с ним?

– Это герцоги, его братья. Далси очень повезло, что удалось залучить сюда все это созвездие. Вот тот, в клетчатом жилете, должно быть, Эдолфес, герцог Кембриджский. Интересно, как называется узел, которым завязан его галстук? А тот – Фредерик, он вполне приличный человек и хороший вояка, но совершенно безнадежен в вопросах моды. Зато на него, говорят, можно положиться. А там Эрнест, герцог Камберлендский, у него повязка на глазу.

Татьяна внимательно посмотрела на последнего из названных джентльменов, он оглядывал толпу гостей с презрительной усмешкой, волнистые волосы, более светлые, чем у братьев, были зачесаны назад, открывая высокий гордый лоб.

– Выглядит устрашающе, – тихо сказала она Фредди.

– Кто?

– Камберленд. Что случилось с его глазом?

– Потерял на дуэли, – коротко ответил Фредди, которому было не по душе внимание его партнерши к другому мужчине. – Его считают позором семьи.

– Почему? – осторожно спросила Татьяна.

– Он убивает, – сказал Фредди будничным тоном и в подтверждение своих слов кивнул головой. – Так все говорят. Этот человек заколол кинжалом своего камердинера.

– За что же это? – удивилась она.

– Такие вещи не для ваших ушек, ангелочек.

Татьяна с любопытством взглянула в сторону герцога и заметила, что единственный глаз его пристально уставился на нее. Она поспешно отвернулась и позволила Фредди увести себя в другой конец зала.

– Смотрите, графиня подает вам знак, а это значит, что настало время представить вас Принни. Постарайтесь, чтобы вас не похитили. – Фредди засмеялся не очень искренне, а затем повел Татьяну к Далси, которая уже некоторое время безуспешно пыталась встретиться с ней взглядом.

– Ваше высочество, – обратилась графиня к принцу-регенту с обворожительной улыбкой, – разрешите представить вам мою кузину, мисс Гримальди.

– Для меня это большая честь, ваше высочество, – пролепетала Татьяна, приседая в изящном реверансе и, к смущению своему, замечая, как тусклые глаза принца уставились на ложбинку между ее грудей.

– Очарован, совершенно очарован, – сказал принц глубоким, волнующим голосом, беря ее за руку. – Почему, дорогая моя графиня, я никогда прежде не встречал эту девушку? Уверен, я не забыл бы ее, если бы уже видел прежде.

– Мисс Гримальди только недавно приехала в Англию, – объяснила, не вдаваясь в подробности, Далси.

– Вот как? Мне показалось, что я уловил легкий акцент. Итальянский? – попробовал угадать принц. Татьяна робко кивнула. – Разумеется. Италия славится самыми красивыми женщинами в мире. Скажите, мисс Гримальди, как вам понравилось у нас?

Он все еще держал ее за руку.

– Я получила здесь необычайно теплый прием, ваше высочество, – искренне ответила Татьяна.

– И неудивительно. Никогда еще я не встречал столь очаровательного создания.

Далси засияла, а Татьяна мило зарделась от смущения.

– Вы должны оказать мне честь и станцевать со мной.

Именно в этот момент сквозь толпу протиснулся Лукас и, оттерев плечом Фредди, встал рядом с Татьяной. Хотя его неожиданное появление озадачило Далси, она тем не менее любезно сказала:

– Надеюсь, ваше высочество, вы помните моего сына, графа Сомерли.

Только теперь принц-регент отпустил руку Татьяны.

– Я слышал, что вы в Брайтоне, – сказал он Лукасу, – хотя и не поверил этому. Что заставило вас так неожиданно вновь появиться в обществе?

Лукас натянуто улыбнулся:

– Всего лишь необходимость представить здесь мою кузину.

– А, понимаю, на вас возложена роль дядюшки и все такое прочее. Наверное, с такой очаровательной девушкой у вас хлопот полон рот и на каминной полке места не хватает для букетов? Для вас это весьма непривычно, не правда ли? – произнес принц-регент с подчеркнутой вежливостью.

– Ваше высочество, – торопливо вмешалась Далси, бросив на сына предостерегающий взгляд, – когда я рассказывала мисс Гримальди о том, какие чудеса вы сотворили в своем павильоне, то уверила ее, что ничего подобного нет ни у нее на родине, ни во всем мире.

Принц явно почувствовал облегчение.

– О да, мой павильон! Вы обязательно должны побывать там вместе с мисс Гримальди, чтобы она могла все увидеть своими глазами. Знающие люди говорят, что он затмевает великолепием даже дворец Медичи. – Принц любезно улыбнулся Татьяне. – Мне было бы очень интересно узнать ваше мнение.

– Это приглашение – большая честь для меня, – негромко ответила Татьяна, – хотя я сомневаюсь, что мое суждение могло бы что-нибудь добавить к тому, о чем с восхищением говорит весь мир. – Произнеся эти слова, она получила двойное удовлетворение: во-первых, Далси, у которой отлегло от сердца, вздохнула с облегчением, а во-вторых, Лукас одарил ее сердитым взглядом.

Кроме того, она доставила удовлетворение принцу, глаза которого, когда он склонился к ее руке, были уже не такими тусклыми.

– Мне особенно приятно слышать это от уроженки страны, являющейся колыбелью красоты! Не могли бы вы вспомнить, что говорят у вас в Италии о моем…

– Прошу прощения, – прервал его Лукас и схватил Татьяну за руку. – Кузина обещала мне этот танец. Надеюсь, вы извините нас.

– Вы вели себя с ним возмутительно грубо, – сказала Татьяна, когда они присоединились к танцующим.

– Он осел.

– А мне он показался образцом вежливости, – задиристо заявила она, – чего не скажешь о вас.

Он держал ее напряженное тело на расстоянии вытянутой руки, глядя на нее сверху вниз.

– Я не доверяю этому никчемному принцу-регенту и его презренным братцам. Вот если бы ты знала короля Георга, когда он еще был в здравом уме… Никогда после я не встречал такого простого, такого благородного человека! Принни, его братцы и сестры растоптали честь и достоинство, которые были свойственны королевской семье.

Татьяна с удивлением посмотрела на Лукаса. Трудно сказать, воспоминание, сожаление или какое-то другое чувство смягчило суровое выражение его лица.

– В тебе есть то, чего им никогда не удастся найти в себе, и мне не хотелось бы стать свидетелем того, как они тебя… проглотят. – Теперь в его голосе не было сарказма, Татьяна была почти уверена, что эти слова идут от сердца.

Музыка прекратилась. Лукас поклонился ей, и лицо его снова стало непроницаемым.

– Вы, конечно, не нуждаетесь в моих советах, кузина. Тем не менее хочу предупредить вас: держитесь подальше от членов королевской семьи.

Татьяна тряхнула головой, отчего вспыхнули огоньком блестящие украшения на сетке, прикрывающей ее прическу.

– А если я не прислушаюсь к совету?

– В таком случае мне придется постоянно находиться рядом с вами. – Заметив ее возмущение, Лукас рассмеялся. – Но поскольку вам такая перспектива не по душе, я уверен, что вы последуете моему совету.

– А что, если вашей драгоценной мисс Борнмут такое внимание с вашей стороны к моей особе покажется странным? – ядовито спросила Татьяна.

– Думаю не покажется. Вы не зря заверили се мать, что на континенте девушкам моложе двадцати трех лет не положено выходить замуж.

Он так похоже изобразил интонации леди Борнмут, что Татьяна чуть не рассмеялась.

– Итак, если я приму приглашение его высочества на танец…

– То мы будем танцевать танец втроем, что обычно выглядит крайне неуклюже.

– Но ведь он почетный гость графини…

– Я восхищаюсь своей матерью, однако наши вкусы в выборе друзей не всегда совпадают. Ну что, мы можем идти к гостям?

Татьяна неохотно оперлась на руку Лукаса.

– Если его высочество пригласит меня в павильон, я не смогу ему отказать, – упрямо заявила она.

– Только попробуйте это сделать, и я позабочусь о том, чтобы каждая досужая кумушка в Брайтоне немедленно узнала, где и как я вас впервые встретил.

Татьяна остановилась как вкопанная.

– Мерзавец! Ты не осмелишься!

Он усмехнулся:

– Попробуй – узнаешь. И запомни: никогда не бросай вызов человеку, которому нечего терять.

Глава 14

Несмотря на отвратительное поведение Лукаса, последствия раута графини оправдали и даже превзошли надежды Татьяны, потому что среди множества букетов, полученных на следующее утро, были снежно-белые орхидеи и при них карточка с именем принца-регента.

– «Ваш преданный слуга Георг Август Фредерик», – тихо произнесла девушка, водя по карточке пальчиком, словно желая убедиться, что все это происходит наяву.

– А кроме этого, – с довольным видом сказала Далси, – получено приглашение на ужин в павильоне, в четверг на следующей неделе. – Она улыбнулась Татьяне. – Я довольна, молодая леди, очень довольна. Это лишь подтверждает, что Лукас…

– Продолжай! – потребовал джентльмен, о котором шла речь, спускаясь к завтраку.

– Подтверждает, что ты глупец. Взгляни, какие милые цветочки прислал Принни нашей кузине.

Лукас взглянул на букет.

– Боже! Орхидеи. Терпеть их не могу. Они пахнут человеческой плотью.

– Спасибо за такое отвратительное сравнение, – недовольно сказала графиня.

Но Татьяна, еще раз понюхав цветы, подумала, что он, пожалуй, прав.

– Мог бы по крайней мере поздравить кузину.

– С чем? Я удивился бы, если бы он не прислал ей цветы. Знаешь, у него существует постоянный заказ у Бинчли: двадцать букетов в день.

– Не все, наверное, такие дорогие, – сказала Далси. – И не все сопровождаются приглашениями на ужин в павильоне. – Она помахала перед его лицом кусочком веленевого картона.

– Надеюсь, я тоже приглашен?

– По-видимому, нет. И это совсем неудивительно, учитывая твое возмутительное поведение вчера вечером. Боже мой! Мне показалось, что ты готов позаимствовать у капитана Роули его шпагу и вызвать принца на дуэль.

– Это было бы совсем неплохо, – заявил Лукас, отрезая кусок говядины и щедро сдабривая его соусом из хрена. – Но поскольку я не приглашен, она туда не пойдет.

– Черта с два! – сердито воскликнула Татьяна.

Лукас спокойно взглянул на нее.

– Именно от черта я и намерен тебя оградить.

– Полно, Лукас, – нахмурилась графиня. – Я, конечно, знаю, что у вас с ним в прошлом были разногласия, но зачем же лишать девушку открывающейся перед ней перспективы?

– Совсем наоборот, я охраняю ее перспективу достойно выйти замуж.

– Принни все равно что король Англии!

– Ошибаешься, – решительно заявил Лукас.

Далси покраснела.

– Я хотела сказать… когда-нибудь он станет королем. Не могу понять, каким образом репутация Татьяны может пострадать от его благосклонности.

– Если ты действительно так думаешь, то почему больше не принимаешь миссис Биверс?

Графиня покраснела еще сильнее.

– Но ведь я не предлагаю ей стать его… интимным другом!

– Просто добрым другом, как ты, например? Послушай, мама, ты либо не видишь, либо умышленно не желаешь видеть некоторых сторон поведения членов королевской семьи, тогда как нашу кузину они могут затронуть самым непосредственным образом.

– Позволь спросить – почему?

– Да потому, – сказал он не слишком вежливо, – что ты вдова пятидесяти пяти лет, правда, следует добавить, очень хорошо сохранившаяся, а Татьяна – девятнадцатилетняя девчонка.

Графиня была крайне возмущена тем, что сын столь безжалостно обнародовал ее возраст: Татьяне даже показалось, что Далси вот-вот расплачется, и она поспешила вмешаться в разговор:

– Упрямство, которое проявляет кузен Лукас в этом вопросе, позволяет сделать единственный вывод: он не верит, что я способна контролировать свое поведение…

– И не без оснований.

Она предпочла пропустить его слова мимо ушей.

– Принц-регент может заинтересоваться мной безо всяких низменных побуждений. И не стоит, дорогой кузен, приписывать другим людям те же мысли, которые занимают вашу голову.

Лукас покраснел.

– Кузина, если вы воображаете, что у меня есть подобные мысли относительно вас…

Татьяна пожала плечами и поправила орхидеи в вазе.

– Несомненно, его светлость считает себя более порядочным, чем все остальные люди. Интересно, что могла бы сказать на этот счет некая леди, остановившаяся в отеле «Савой»?

Лукас сердито выпятил челюсть.

– Да как вы… – начал было он.

Графиня прервала его, рассмеявшись:

– Полно, не дури. Ты действительно считаешь, что у бедного Принни есть шанс устоять против нее?

Глаза Лукаса сверкнули.

– Я не могу сбрасывать со счетов некоторые обстоятельства. Кто поручится, что твой дядя послал меня за тобой не с этой самой целью, зная, что я привезу тебя сюда, устрою и представлю окружению принца-регента?

– Мне ничего не известно о таких намерениях, – холодно сказала Татьяна. – Прошу прощения, я, пожалуй, пойду к себе.

Когда Татьяна поднялась по лестнице, она была настолько сердита, что чуть не расплакалась. «Как он смеет! – думала она. – Клянусь, я поеду в павильон! По крайней мере там мне удастся побыть в обществе благовоспитанных людей!»

В дверь постучали, и тут же в комнату вошла графиня.

– Оставь нас, Каррутерс, – приказала она.

Горничная вышла из комнаты, с непривычной осторожностью прикрыв за собой дверь.

Далси подошла к окну, постояла немного, потом обернулась к Татьяне.

– Мне кажется, дорогая, я должна кое-что объяснить тебе.

– Не нужно ничего объяснять. Ваш сын меня презирает…

– Нет, нет, что ты! Во всем виновата предыстория его отношений с принцем-регентом. Не знаю, доходили ли до тебя какие-нибудь слухи…

– Я слышала, что Лукас убил человека – выстрелил ему в спину!

– О Господи! Беда в том, что слухи очень редко бывают правдивыми.

– Значит, он его не убил?

– Убил. Но обстоятельства… – Графиня оглянулась на дверь. – Ты должна понять, что это дела, которые известны только на самом высоком правительственном уровне.

– Зачем же в таком случае вы доверяете их мне?

Далси рассмеялась, затем опустилась в кресло.

– Выслушай меня, Татьяна, и ты, возможно, поймешь, почему Лукас так яростно возражает против продолжения твоего знакомства с принцем. Много лет назад, когда мой сын был молодым и впечатлительным, он влюбился в самую неподходящую молодую женщину. Неподходящую во всех отношениях – воспитание, происхождение, репутация, поведение. Наверное, этого следовало ожидать – каждый юноша должен перебеситься. Если бы дело этим кончилось… Но нет, Лукас вознамерился жениться на ней – особе, которая работала в игорном доме! Естественно, адмирал и я запретили ему жениться, но Лукас проявил упрямство – ему, видишь ли, пришло в голову переделать, перевоспитать се. Достаточно было провести десять минут в ее компании, чтобы понять – она не желает и не станет перевоспитываться; в результате адмирал поклялся лишить его наследства, если он женится на ней. Лукас охотно согласился с этим, но не согласилась Джиллиан – через несколько дней после этого она сменила объект своего внимания и все усилия направила на то, чтобы женить на себе лорда Иннисфорда. Когда это случилось, мы с адмиралом вздохнули с облегчением, но, как оказалось, преждевременно.

Татьяна сердито подумала, что она, оказывается, не первая женщина, по отношению к которой Лукас изображает из себя Пигмалиона.

– Как видно, у вашего сына привычка перевоспитывать недостойных молодых женщин?

Далси покачала головой:

– Между Джиллиан Иннисфорд и тобой огромная разница. Она – заурядная охотница за состоянием, а твоя участь не твоих рук дело. Слушай дальше. Замужество Джиллиан ничуть не охладило страсть Лукаса. Чтобы отвлечь его, адмирал устроил его на службу в министерство иностранных дел. Я настаивала на том, чтобы его немедленно направили за границу, но начальство считало, что он принесет больше пользы, если внедрится в среду несогласных с правительственной политикой, и Лукас продолжал играть роль шалопая, прожигателя жизни в Лондоне, с успехом выявляя лиц, сочувствующих Бонапарту. Последовало несколько арестов, но никто ни в чем не заподозрил беспутного джентльмена, прожигающего жизнь за картами и выпивкой. Потом Лукас каким-то образом узнал, что лорд Иннисфорд контрабандой ввозит оружие, чтобы оказать помощь французам в случае их вторжения в Англию, и решил собрать улики против него – он все еще лелеял надежду спасти обожаемую Джиллиан из лап предателя. Без ведома своего начальства и даже собственного отца он стал вести наблюдение за причалом на территории поместья лорда Иннисфорда. Через несколько ночей появилась улика в виде четырехвесельного ялика, который вошел в док на рассвете. Лукас ждал с заряженными пистолетами. Из тумана показался лорд Иннисфорд – он передал деньги, и люди в ялике приготовились к разгрузке. Лукас вышел из засады, чтобы произвести арест, но в этот момент откуда ни возьмись появилась компания парней-подмастерьев; они шли вдоль берега. Бог знает, что привело их именно в этот момент в это место, но люди в ялике стали стрелять в них. Лукас приказал прекратить стрельбу, но они не обратили внимания на его предупреждение. У моего сына не было выбора: он выстрелил. Мгновение спустя на траве лежал труп лорда Иннисфорда.

– Значит, Лукас действовал, исполняя свой долг как агент Короны, – задумчиво сказала Татьяна. – Почему же в таком случае проводилось полицейское расследование?

– Вот тут-то в этой истории и появляется принц-регент. К тому времени как из дома прибежали слуги, ни ялика, ни груза, ни компании мастеровых на месте происшествия уже не было – их и след простыл. Рассказать о происшедшем мог только Лукас. Лорд Иннисфорд был закадычным другом принца, и он приказал не предавать гласности истинные причины действий Лукаса.

– В результате вашего сына обвинили в убийстве.

– Не явно, нет. Кое-кто в министерстве иностранных дел предполагал, что во всем виновата леди Иннисфорд, – учитывая ее биографию, это было не такое уж нелепое мнение. Адмирал, например, тоже так считал. А поскольку лорд Иннисфорд женился совсем недавно, его имя в связи с происшедшим осталось незапятнанным. В уголовном суде было заведено соответствующим образом подготовленное дело, согласно которому именно леди Иннисфорд организовала поставку оружия и именно леди Иннисфорд пришла в то утро на причал. Ее супруг появился на сцене неожиданно, и это закончилось для него трагически. Лукас стрелял в людей, находящихся в ялике, а лорд Иннисфорд по чистой случайности угодил под пулю.

– Все четко и ясно, – сокрушенно вздохнула Татьяна.

– Не правда ли? – с сожалением сказала графиня. – Если бы только Лукас позволил дать ход этому делу, его оправдали бы по всем статьям. Но…

– Но он не пожелал давать показания против нее.

Далси опустила голову.

– Вот именно. В ходе дознания он не пожелал говорить ни слова ни против нее, ни в свою защиту. Исключительно из уважения к адмиралу наш сын не был осужден по обвинению в убийстве, но в наказание он был отправлен в Петербург, где превосходно себя зарекомендовал. Он продолжал успешно работать, пока из-за союза царя с Бонапартом не рухнули все его надежды. Тогда Лукас возвратился в Дорсет и жил там в уединении, пока в его жизни не появилась ты…

– Ну что ж, – сказала Татьяна мгновение спустя, – теперь мне понятна его яростная неприязнь к принцу-регенту. Если этот джентльмен поощряет грубое нарушение правосудия…

– Ну, полно! Мужчины лгут все время и по самым разным причинам, даже самые лучшие из них.

– Ваш сын не пожелал лгать. Насколько я понимаю, вы пытались его заставить?

– Мы делали все, что считали целесообразным, – сказала графиня. – Любые средства были хороши, чтобы исключить возможность возвращения леди Иннисфорд в жизнь Лукаса, однако теперь…

– Возможно, он хочет возобновить знакомство.

Графиня побледнела.

– Ты думаешь? Может быть, у тебя есть какие-нибудь основания так считать?

– Едва ли мне может быть что-нибудь известно, – беспечно заявила Татьяна. – Но ведь вы сами говорили, что он стал играть в карты, присутствовать на раутах.

– Пусть бы лучше сидел со своими розами в Дорсете – испуганно сказала графиня. – Я даже подумываю о том, что ради его счастья согласилась бы иметь невесткой Сельму Борнмут.

Татьяна хотела высказать свое мнение по этому поводу, но потом решила не делать этого.

– Благодарю вас, миледи, за откровенный разговор. К сожалению, я опаздываю на завтрак к Катбертам. Что вы намерены ответить на присланное нам приглашение принца-регента?

– Лукас настроен категорически против этого – он не понимает, что такая возможность является жизненно важной для осуществления наших надежд в отношении тебя! Знакомство с членами королевской семьи – это твой счастливый билет, а его возражения не имеют под собой оснований. За все эти месяцы я поняла, что ты очень разумная девушка.

– Рада, что вы так считаете, – тихо сказала Татьяна.

– Я в этом уверена, – ласково подтвердила графиня. – Лукас неоднократно предупреждал меня, чтобы я не слишком доверяла тебе. Можешь представить, что я ему на это ответила!

Татьяна покраснела и поспешила скрыть лицо под полями шляпки.

– Представляю.

– Я лично буду сопровождать тебя в павильон! – заявила Далси. – Все пройдет хорошо, не беспокойся.