Текст книги "О возрождении приходской жизни"

Возрождение приходов без деятельного участия епископов невозможно

Я считаю необходимым еще остановиться на общей идее возрождения приходов. Когда решился окончательно вопрос «О приходе» в Св. Синоде и редактировалось «Положение о приходе», я участвовал в заседаниях как присутствующий член Св. Синода (1908 г.) и счел своим долгом внести записку, которую затем напечатали, по распоряжению обер-прокурора, и в этой записке была глава под вышеприведенным заголовком. Без епископа совершенно невозможно провести подобную реформу, и она требует со стороны архипастыря полного самопожертвования. Ни консистория, ни просветительное братство епархии, никто тут не в силах, не может внести дух и руководство, кроме епископа.

Для более ясного доказательства считаю необходимым привести полностью эту главу из моей записки: «К такому заключению привел меня личный опыт в Орловской епархии. Выработав первоначальные указания, которые бы могли подготовить пастырей, общество и народ к проведению в жизнь определения Св. Синода от 18 ноября 1905 года, я предпринял поездку по всем уездным городам и большим фабричным и промышленным центрам, дабы объединить в земских и городских залах под своим предстательством местную администрацию, дворян, купечество и вообще население с духовенством и заставить тех и других откровенно высказывать свои желания и мнения по пастырским вопросам и относительно ожидаемой приходской реформы. Дворянство отнеслось особенно сочувственно к моему призыву, и на собрание прибыли представители интеллигенции, разных политических партий, до социалистов включительно, купечество, мещане и множество крестьян. Выяснилось прежде всего, что миряне вообще очень возбуждены против духовенства, чему способствовало революционное время и начатая борьба против Православной Церкви. Споры были горячие и сильные, которые принесли громадную пользу. Во-первых, обе стороны высказались, и миряне получили не только ответы на все свои вопросы, недоумения и нападки, но и наставление от архипастыря с откровенным изложением современных заблуждений их и порицания за смелые суждения, основанные на равнодушном и несправедливом отношении к интересам духовенства, Церкви и прихода. После таких совещаний невольно начало возрождаться единение между прихожанами и пастырями. Во-вторых, выяснилось, насколько наше современное духовенство косно, не подготовлено, неопытно в сношениях с людьми, неумело в собраниях, теряется при диспутах и т. д. Мне стало ясно, что само духовенство, начиная с окружных благочинных, не в силах, не в состоянии самостоятельно провести в жизнь приходскую реформу и нуждается в самом энергичном, внимательном и терпеливом руководстве».

«Кто же может и должен в целой епархии быть ближайшим и неустанным руководителем и помощником многочисленных пастырей? Естественно, только епископ. Справедливо пишут, что в приходах, как составных частях епископии, должен биться пульс того жизненного начала, которое оживляет всю епископию в целом. Импульс этой жизни должен идти от епископа как от центра и источника благодатной жизни епископии».

«На этом основании и начало возрождения приходской жизни должно исходить от епископа. Если последний не объединится со своими помощниками-пастырями, то они не объединятся между собой и прихожанами; если епископ не проникнется этой идеей возрождения прихода, не будет сам беседовать во время объезда епархии с пастырями, давать им самые подробные, практические указания, не станет с полным самоотвержением переписываться с недоумевающими священниками, сыновне вопрошающими архипастыря в своих затруднениях, не будет печатать в «Епархиальных ведомостях» свои наставления и указания, все то, что он хотел бы пояснить и внести. то приходское оживление не произойдет и новое жизненное начало не проникнет в наши омертвелые общины. Ведь многие архипастыри вначале решились попробовать завести приходские советы, согласно постановлению Св. Синода 18 ноября 1905 года; но что же они предприняли и чем кончили? Одни ограничились беседами с членами епархиального съезда, другие напечатанием и рассылкой своих посланий к духовенству по этому поводу. Пастыри попробовали, но, не умея подготовить выборы членов совета или считая недозволительным вмешиваться в этот вопрос, предоставили приходскому собранию самому избрать членов в приходкой совет. Революционные элементы задались целью противодействовать затее духовенства, местные кулаки испугались влияния выборных на население, церковные старосты отнеслись подозрительно, вообразив, что совет создается исключительно для контроля над ними, население было не подготовлено, не знакомо с идеей реформы и почти во всех епархиях осудило эту реформу. Во-первых, в члены советов проникли беспокойные и неблагонамеренные люди, которые начали требовать свободного распоряжения церковными деньгами, отказались выдавать взносы на учебные заведения; во‐вторых, по местам произошли столкновения, ссоры, которые оканчивались угрозами духовенству и прочее. Епархиальные преосвященные ошибочно приписали революционные действия противодействию населения приходской реформе. И все это произошло от отсутствия руководства, подготовки духовенства и населения и неумелого иногда распоряжения. Несомненно, революционеры тотчас воспротивились возрождению единения в населении, которое должно было начаться с проведением реформы в селах и городах, но это им удалось только потому, что пастыри действовали вразброд, ими никто не руководил, и они сами отнеслись к предписанию начальства с обычным равнодушием и формализмом. Обратный опыт в Орловской губернии доказал справедливость этого заключения».

«Ввиду вышеизложенного, по моим убеждениям, с изданием положения о православном русском приходе необходимо Св. Синоду отнестись ко всем епархиальным преосвященным с братским указанием, какие главнейшие подготовительные мероприятия ожидаются от них для проведения в жизнь приходской реформы. Так, например, желательно было бы указать в этом обращении преосвященным, что:

1) без энергичного руководства благочинными и священниками самими епископами и без предварительной подготовки пастырей и пасомых не может мирно и правильно утвердиться новое жизненное начало в приходах. Нельзя также ограничиться одними обсуждениями реформы под их председательством на епархиальных съездах или на пастырских собраниях в губернском городе. Требуются поездки епископов во все уездные города и большие фабричные и промышленные центры для бесед с духовенством уезда и представителями приходов, на которых присутствовали бы интеллигенция и народ. Только таким образом можно объединиться архипастырю со всей его паствой и преподать научение и наставление. С этого единения должна начаться реформа, дабы пастыри и прихожане лично слышали от архипастыря его взгляды на все вопросы предстоящего возрождения приходской жизни, а также: с чего надо начать, как приступить к делу? С чего надо начать? Это самый страшный и трудный вопрос, который непременно озаботит каждого пастыря. Положить начало необходимо самим епископам не циркуляром, посланием и консисторским определением, а личным изложением, открытой проповедью, откровенной беседой лицом к лицу с возможно большим числом пастырей и их прихожан;

2) по прошествии первого полугодия такие собеседования в уездных городах с вызванным на съезд духовенством и лучшими членами приходских советов должны повторяться для того, чтобы они могли заявить о встреченных ими затруднениях или сообщить об отрадных результатах их новой деятельности. Будет множество недоумений и вопросов при неопытности наших пастырей и непривычке народа участвовать в приходских делах;

3) ввиду того, что отсутствует единение между окружными благочинными и подчиненным им духовенством, необходимо установить, особенно в продолжение первых двух лет, ежемесячные (или через 2 месяца) благочиннические пастырские собрания, отдельные для духовенства и совместные с членами приходских советов. Однообразие в распоряжениях и в самой работе весьма важно для сел, дабы народ не мог противодействовать пастырям, указывая, что то или другое мероприятие не практикуется в соседних селах. Неопытны благочинные и в руководстве своих подчиненных пастырей и приходов, так как они до сих пор были только хозяйственными и имущественными ревизорами, а потому без благочиннических собраний они никогда не научатся руководить своими округами. Наконец, нельзя же выработать разные мероприятия каждому священнику в отдельности, так как все это требует обмена мыслями, совета более опытных и развитых, и никто из пастырей не решится проводить в жизнь ту или другую идею без указания ближайшего начальника. Следовательно, для всего это требуются благочиннические съезды;

4) но для возрождения приходской жизни вообще требуется объединить духовенство не только по благочиниям, но и по уездам ради однообразия в мероприятиях и обмена мыслями между пастырями и членами приходских советов. Бывают приходы с исключительными условиями, и пастыри их нуждаются в общении. Наконец, предначертания архипастыря должны также обсуждаться и разрабатываться на собраниях и затем проводиться в жизнь, для чего весьма необходимы уездные пастырские собрания, хотя бы два раза в год;

5) на практике выяснилось, что ввиду возможности пастырям разобраться в суждениях по вопросам, подлежащим решению на уездных собраниях, следует заблаговременно знакомить духовенство с программой этих вопросов. Дабы священники, диаконы, старосты и члены советов явились на собрания с готовыми уже мнениями и не тратили непроизводительно дорогое время этих редких собраний на бесплодные споры, необходимо их своевременно осведомлять о надлежащих вопросах. Но кому же можно передать инициативу в назначении времени для уездных собраний и компетенцию в составлении программных вопросов? В этих видах желательно иметь в каждом уезде особую исполнительную комиссию из двух священников и одного мирянина, которые бы созывали собрание, рассылали предупредительные извещения участникам съездов, были в курсе всех дел, определяли предмет, место и время собраний, находились в сношениях с благочинными и получали от них заявления о возникших у них недоумениях, затруднениях, собирали доклады на уездные пастырские съезды, объединяли их по тождественности содержания, ставили тот или другой вопрос или предмет, по большинству поступлений, в основу программы очередного собрания и печатали эти программы заблаговременно в «Епархиальных ведомостях». Словом, только при существовании исполнительных комиссий возможно подготовлять такие съезды, назначать вопросы и доклады для обсуждения, вести собрания систематически и с пользой, избегать повторения одних и тех же дебатов, препятствующих движению и решению вопроса;

6) однако, учреждение и установление приходских, благочиннических и уездных собраний не исчерпывает всего вопроса объединения и руководства в важном деле возрождения приходов. Надо добиться, чтобы возрожденная жизнь, исходящая от епископа, как главного руководителя, возвращалась к нему обратным током с впечатлениями и результатами деятельности пастырей. Ведь при известном формализме и бюрократическом отношении подчиненных лиц может легко образоваться разъединяющее пространство между архипастырем и пастырями и прекратиться единение и взаимное общение, а, следовательно, и самое дело. Предначертание архипастыря может не доходить до приходов в той силе, как оно необходимо, и, несмотря на громадный руд его и постоянные печатные обращения и разъяснения, пастыри будут чувствовать себя беспомощными. Те люди, которые поставлены по нисходящей линии для передачи архипастырских мыслей, чувств и необходимых пояснений, обязаны служить проводниками этих предначертаний и объединителями архипастырских начинаний с пастырскими работами, но ведь они могут представлять из себя узлы, прекращающие ток и передачу энергии епископа, а через это и разъединять его с пасомыми. Как же установить живые мыслящие и чувствующие органы, которые бы, как нервы в теле, связывали епископа с каждым пастырем и воспринимали бы от него мысли, чувства и деятельность в известном направлении, и передавали бы их исполнительным органам и в то же время исполняли бы обратную работу нервов, передавая архипастырю впечатления и итоги деятельности исполнительных органов и своих заключений? – вот вопрос, который во что бы то ни стало надо разрешить».

«Опыт мне показал, что съезды и собрания вначале, в первый год, принесли пользу исключительно в приходах; но на благочиннических и уездных собраниях только беседовали, спорили, читали доклады и ни к чему положительному, жизненному не приходили. Естественно, что они, вместо того, чтобы воспринять мои мысли, чувства, предначертания и предписания и провести их в народную жизнь, сделались органами, препятствующими объединению пастырей со мною. На уездных собраниях исполнительные комиссии только предлагали к прочтению полученные ими от пастырей доклады или во исполнение одной формы излагали свои рефераты, ибо оказывалось, то им пастыри ровно ничего не доставляли. На благочиннических собраниях отцы благочинные предлагали на обсуждение все те же отвлеченные или очередные, по указу консистории, вопросы, а архипастырские работы и предначертания со всей его программой мероприятий оставались лишь на страницах «Епархиальных ведомостей». Понятно, что и я, и пастыри чувствовали себя беспомощными. Тогда я изменил порядки».

«Надо установить следующее: 1) чтобы приходские собрания собирались на первой неделе каждого месяца для просмотра приходно-расходных книг, обсуждения текущих дел и вопросов, которые имеют предложить члены совета, а главное для составления постановлений по вопросам пастыря-председателя и распоряжениям архипастыря, по указаниям благочиннического и уездного собраний; 2) чтобы благочиннические собрания собирались на второй неделе каждого месяца, и пастыри привозили с собой копии журналов своих приходских собраний, а благочинные тут же рассматривали их и совместно обсуждали для выяснения целей приходских священников, нужд прихода и преподавали свои наставления и указания. Копии эти должны оставаться у благочинного. На этих собраниях благочинные обязаны предлагать на обсуждение все поставления уездных пастырских собраний и делать разъяснения. Благочинническим собраниям следует вести журналы с записью постановлений; 3) чтобы благочинные отсылали копии приходских и своих благочиннических собраний председателю уездных исполнительных комиссий;

4) чтобы все приходские священники в начале церковного года, т. е. к 1 сентября, составляли на год вперед программы их приходской деятельности (т. е. предположений) по возрождению христианской жизни, разработать как можно подробнее ее частности, и представляли сперва их на обсуждение очередному благочинническому собранию, а потом в исправленном на собрании виде доставляли епископу через благочинного. В годовых отчетах, представляемых благочинным, пастыри должны проставлять объяснения: почему программа не могла быть исполнена в частностях, дабы благочинные об этом доносили в своих отчетах преосвященному. Это заставит каждого пастыря посидеть, подумать и поработать над предстоящей ему деятельностью, а иначе многие ничего не будут делать. Благочиннические собрания, проверяя программы священников, будут отсекать все несбыточные их мечты; 5) чтобы уездные исполнительные комиссии имели ежемесячно заседания (3 члена) для разбора журналов, присланных от благочинных, выбора вопросов для предстоящего уездного пастырского собрания, назначения срока собраний, записи распоряжений и предначертаний епископа на этот месяц и разработки своих вопросов в сфере задач, определенных и преподанных архипастырям.

Таким образом, все сведения от приходов и благочинных и распоряжения или указания епископа будут иметься в делах исполнительной комиссии. Материала для разработки и обсуждения скопится много, и отвлеченным, бесполезным рассуждениям не будет места; 6) чтобы уездные пастырские собрания или съезды происходили не менее двух раз в год. Программы, заблаговременно утвержденные епископом и напечатанные для сведения духовенства в «Епархиальных ведомостях», должны докладываться председателем собрания, избираемым каждое заседание особо. Разъяснения будут давать председатели исполнительных комиссий по резолюции епископа на программе. Журналы уездных собраний представляются архипастырю, дабы затем по его распоряжению и с его резолюциями они должны будут печататься в «Епархиальных ведомостях».

«Следовательно, при установлении такого порядка разрешается задача, изложенная выше: пастыри и исполнительные органы неизбежно должны воспринять предначертания и распоряжения архипастыря и довести до сведения его итоги своей деятельности. Получается действительное единение».

Затруднения, которые находит духовенство для возрождения приходов. Борьба с пьянством и общества трезвости

Чтобы дорогие братья пастыри избежали разных споров в будущих первых своих пастырских собраниях, я хочу ответить вперед на те причины, которые выставляются обыкновенно многими священниками как препятствия для возрождения приходской жизни. Духовенство Орловской епархии находило сперва дело возрождения приходов трудно осуществимым из-за зависимости пастырей от прихожан, от их копеек, которых они не додают за требы, т. е. из-за материального вопроса. Хотя в этом мнении сказалась справедливая нужда русского духовенства и действительно необходимо употреблять все меры к скорейшему разрешению давно назревшего вопроса о выдаче жалованья духовенству и освобождению его от сборов по приходу, но ввиду того, что Отечество переживало такие испытания, казалось непатриотичным основывать свои ответы только на материальном вопросе; психология момента требовала большее.

Мое убеждение, что священники, живущие молитвенным подвигом, развитые духовно, имеют другой кругозор и никогда не будут выставлять в качестве препятствий своей духовной деятельности материальные вопросы, оправдалось на одном собрании, когда вышел известный пастырь в Болховском уезде о. Георгий Косов и сказал: «Необходимо сознаться, что мы, пастыри, живем не по-пастырски, что для успеха дела пастырям надо отвергнуть себя и идти за Христом, а не так, как теперь, что Христос за нами идет, а не мы за Ним».

В Петрограде на моем сообщении «О приходской реформе» членам Г. Думы и Г. Совета и высшему обществу я говорил по этому же поводу следующее:

«Духовенство вначале находило дело возрождения приходов трудно осуществимыми по разным причинам, и главным образом из-за зависимости пастырей от прихожан: отсутствия жалованья и необходимости ходить за сборами по приходу. Они с глубокой скорбью и оскорбленным чувством передавали свои страдания, как они находятся также в плену у местных кулаков, с которыми непосильно им бороться. Пастырская ревность заставляет вступиться за своих духовных детей, обижаемых кулаком, местным земледельцем или торговцем, но с этим чувством борется сознание о собственной нужде и о требованиях семьи. и что если он скажет этому кулаку хоть слово упрека или обличения, то лишится трех рублей за молебен на праздник. Вот главное препятствие для возрождения приходов! Больной, страшный вопрос! Сколько раз он поднимался и все еще не пришел к разрешению. Ныне духовенство возглашает все свои надежды на Г. Совет и Г. Думу, что они в сознании величайшего значения этого вопроса для возрождения жизни духовенства и народа окончат его и найдут возможным дать и средства к справедливому решению. Мое глубочайшее убеждение, господа, выведенное из зоркого наблюдения за настроением, жизнью, деятельностью и психологией духовенства, что без обеспечения и придания ему самостоятельности мы не можем рассчитывать на возрождение пастырей, чтобы они были в силах в настоящем положении подняться, сбросить с себя приниженное и оскорбительное положение и стать во главе своих паств учителями, обличителями безнравственности и просветителями среди темноты и невежества! Нужда давит, слишком мало духовенству дается для воспитания, учения, а затем и жизни, чтобы можно было по праву и справедливости столько с них спрашивать! Многие думают и говорят, что если обеспечить пастырей жалованьем, то они превратятся в чиновников. При этом невольно напрашивается другой вопрос: в кого бы превратились чиновники, если бы им прекратили выдачу жалованья? Однако священники вообще люди нравственные и не менее полезные для государства. Вся беда, что за недостатком средств, за предоставлением права получать образование на собственные средства и на свечные огарки, они вовсе не получают воспитания, и как только государство по справедливости даст средства на эту вопиющую нужду, то боязнь, чтобы духовно подготовленные пастыри могли в самостоятельной жизни превратиться в бюрократов-чиновников, не должна иметь места.

На обязанности членов Г. Думы лежит, несомненно, великая забота об ограждении государства от посягательства на него соседей, о вооружении войска, о постройке броненосцев и флота, об укреплении границ крепостями. Но вот, взглянем, плывут три броненосца. Это сила, опора народная! Стоимость их куда превосходит число миллионов, потребных на удовлетворение всего русского духовенства жалованьем.

Однако можно ли сравнивать их силу и могущество с целым сонмом русских священников, с 50-ю тысячами пастырей, раскинутых на громадном пространстве всей России, могущественно держащих в своих руках 180 миллионов православного населения?

Конечно, нужны и крепости, и броненосцы, но еще нужнее крепость и духовная сила бойцам, сидящим на них, для самопожертвования, исполнения своего долга и защиты государства! А кто их дает людям, как не вера, Церковь и отцы пастыри? Что бы ответили рабочие, призванные к постройке крепостей и броненосцев, если бы вместо платы за труд было постановлено предоставить им только право пользоваться вознаграждением соотечественников по их сознанию и чувству признательности? Именно в такое положение поставлено наше духовенство, и оно терпит, ради Христа, свою бедность, приниженность, не переставая работать, исполняя все требования и лишь взывая по временам к справедливости соотечественников. Признайтесь же, господа, что эти бедные сельские пастыри – истинные герои русского народа, что они – действительно мученики, которые в настоящее тревожное время терпят не только нужду, но выдерживают на себе главный натиск революции, выносят первыми все оскорбления, разорения и издевательства! Сейчас за мной выступит со своим сообщением раненый священник, у которого жена была тоже ранена при нападении на их дом. Но пастыри не покинули своих приходов, несмотря на претерпеваемые бедствия, они продолжают работать, делают великое, культурное, творческое, народное и духовное дело в глуши. Необходимо позаботиться об обеспечении духовенства и школы. Духовная крепость государства вся покоится на Церкви и духовенстве!»

Вторым препятствием к возрождению приходской жизни пастыри считали базары и волостные суды, которые отвлекают народ в праздничные дни. Как часто у нас, русских людей, чувства не сходятся с мыслями! народ наш любит храмы, истовое служение, церковные праздники, но одновременно старается устраивать базары и ярмарки по праздникам; чем больше праздник, тем важнее и обширнее базар или ярмарка. Уже накануне праздника начинается подторжье, и во время всенощной мужики еще стоят на ногах, а храмы наполняются бабами и детьми… Для борьбы с этим убийственным порядком я решился сам поехать в губернское Орловское земское собрание. Действительно, в докладах были помещены новые просьбы о ярмарках в двунадесятые и другие почитаемые праздники. Когда секретарь начал читать доклад о базарах и ярмарках, я удвоил внимание, но смотрю, тотчас же все депутаты стали разговаривать между собой, некоторые пошли в буфет, ясно показывая, что этот вопрос никого не интересует… По окончании чтения я попросил слова, чтобы обратить внимание депутатов на громадную важность этого доклада, на греховность обычая устраивать базары и ярмарки в двунадесятые праздники, чтобы нарисовать картину сельской ярмарки, знакомую им как помещикам, когда во время обедни мужики, совершенно пьяные, бродят, как одурманенные и отравленные мухи, кругом своего храма, и молятся в нем больше старухи, дети да бабы, а священник, ожидавший с нетерпением большого праздника, чтобы сказать им необходимые поучение и наставление, лишен этой возможности. Наконец, я передал депутатам, что при моем стремлении возродить приходскую жизнь пастыри прямо указывали на непреодолимые затруднения вследствие праздничных базаров и ярмарок. Земцы выслушали меня удивленно и даже испугались, что я требую прекращения всех праздничных ярмарок! Нельзя же, мол, переменить этот обычай! Тогда я успокоил их, говоря, что вовсе не требую прекращения всех ярмарок, разрешенных прежде, но прошу, чтобы сейчас постановили: не разрешать впредь новых базаров и ярмарок в такие дни, а затем старые ярмарки постепенно переводить на следующий день после праздника, дабы подторжье начиналось после 12 часов в самый праздник, и через это крестьяне могли молитвенно встречать праздники за всенощной и покойно отстоять обедню.

Третье затруднение для возрождения приходской жизни орловские пастыри находили в существующем там распределении приходов и городах, где они территориально не отделены один от другого. Действительно, каких только беспорядков и нестроений не встречается еще в России! Есть уездные города, в которых прихожане делятся на приходы по начальным буквам фамилий; один приход на букву А, другой на Б и т. д. Так что если водной семье есть замужние дочери или вдовы, некоторые из них принадлежат к разным, отдаленным приходам, и в праздник приезжают и встречаются между собой священники разных приходов, дабы служить молебны и кропить святой водой. Это весьма затрудняет пастырей посещать своих прихожан. Вообще же невозможно насильно привязывать прихожан к той или другой церкви и заставлять ходить именно в свой приходской храм. Есть люди, которые с детства привыкают к известному храму по дорогим воспоминаниям в своей жизни; здесь, молясь перед той или другой иконой, они получали сердечные утешения или чудесную помощь. Нужно так вести пастырское дело, чтобы привлекать молящихся, чтобы они шли не по принуждению, а добровольно, и кто в каком храме всегда молится, тот и действительный прихожанин его, а потому охотно будет участвовать в общих приходских делах. Тот пастырь привлекает к себе мирян, который работает над собой. Территориальные неудобства не могут служить препятствием к единению пастырей с пасомыми.

Четвертое затруднение – это благотворительность в сельских приходах; трудно собрать жертвы ввиду вообще бедности народа. Существуют целые приходы из людей, нуждающихся в благотворительности. Кто же им будет благотворить? Но во‐первых, приходы в 500–1000 душ, как бы ни были бедны, могут собрать по 5 коп. с души, и это уже составит некоторую сумму, достаточную для призрения в деревне 2–3 сирот; а во‐вторых, надо добывать средства для благотворения в таких монастырях не сборами, а отдачей небольшой части общественной земли в пользу бедных, продажей урожая с подобной общественной земли в пользу благотворительности и т. д. Наконец, благотворительность неверно понимается, когда на нее смотрят как на сбор или ассигновку денег. Такая благотворительность – низшего разряда. Высшая, христианская благотворительность не в сборе денег, а в любви созидающей, которая сумеет восполнить всякую нужду. Самообложение войдет в силу со временем, когда в общее сознание всего прихода войдет мысль, что приход есть община живая. Что выгоднее избрать: добровольные пожертвования или обложения? Наука экономии давно показала, что лучший способ обеспечения – принудительное обложение, хотя бы самое ничтожное; его преимущество в регулярности. Но это впереди; при самом начале было бы неосторожно прилагать самообложение; это могло бы оттолкнуть некоторых.

Пятым затруднением к возрождению приходов за эти четыре года пастыри выставляли стихийно развившееся и увеличившееся в России пьянство и тайную продажу вина, сделавшуюся самым легким и выгодным предметом торговли.

Благодаря повелению возлюбленнейшего Государя Императора величайшее народное бедствие – пьянство – прекращено, народный грех приостановлен Самодержавным Царем. Теперь на обязанности пастырей и приходских советов осталась борьба с тайной продажей вина и изготовлением крепких напитков. В селах и деревнях нет таких тайных продавцов и фабрикантов крепких напитков, которые были бы неизвестны крестьянам. Торгующих по бедности надо вразумлять и устраивать на места, позаботясь об их нужде, что нетрудно, и вообще, борьба с ними не замысловата; но особенно упорны местные кулаки и крестьяне, обладающие и без того достатком, одержимые духом сребролюбия и наживы. Эти беззаконники устрашают духовенство и односельчан безумной местью, излюбленным ими средством борьбы – поджогами, и поэтому многие священники и крестьяне избегают вступать в какие-либо пререкания с ними и действовать решительно. Но надо помнить, что в переживаемое время единичными силами нельзя совершенно бороться со злом и всеми мерами и средствами следует добиваться объединения, а затем совместного воздействия на трезвых членов общества. Я не упоминаю о тайной продаже вина евреями, против которых должны действовать исключительно закон и общество, предавая их власти и ответственности.

Ввиду вышеизложенного, прошу всех пастырей держаться следующего порядка:

1) сперва прочесть мои обращения и распоряжения прихожанам (кружкам миссионеров, когда они будут, затем и приходским советам) и изложить им, до какого нравственного падения доходит русский народ благодаря усилившемуся потреблению вина. Годины тяжких испытаний требуют трезвого, умственного труда, духовного подъема и величайшего проявления любви к родине, чтобы бороться со всеми ухищрениями врагов России и отстоять права и интересы своего государства, и поэтому с особой осторожностью надо переживать такое время, исправляясь во всех недостатках и призывая себе в молитвах помощь Божию. Но мы видим совершенно обратное: народ забывал Бога, свои семьи, терял сознание, совесть и сам себя направлял к гибели, принимая своих развратителей за друзей, а врагов за благодетелей. Каждый благомыслящий человек должен воспротивиться такому разрушению народной нравственности, и все трезвые верующие, соединяясь между собой во имя Бога, православной веры, своего царя – помазанника Божия и возлюбленной родины, обязаны положить конец этой беде, угрожающей благосостоянию всей России и крепости государства;