Текст книги "По ту сторону трибун"

…Матч начался. С первых секунд мы погнали свою команду вперед. Своей инициативной группой в шесть человек мы старались организованно поддерживать команду, слаженно исполняя песни на протяжении всего матча. К сожалению, основная масса приезжих человек уже к началу игры была невменяемой, преимущественно стараясь держать баланс и соблюдать равновесие, чем поддерживать команду. Всё на что сподобились, так это на перекличку «Вперед, Байкал».

Хоть Вовка Седьмой и вызвался помочь в раздаче шпаргалок с известными всем иркутянам песнями («Славное море…», «Иркутская история», «Катюша» и др.), но как-то дело не пошло, пришлось рвать голосовые связки «и за того товарица»…

Кто-то не парился и от души по синей голове дудел в дудки. Что реально вымораживало в этот тёплый вечер. Приезжих на секторе в итоге было около пятидесяти щщей.

Во втором тайме мы частично развернули наш заранее подготовленный перфоманс. На двух простынях были два слова «Иркутск лучше». Третью достать помешали представители правопорядка. А там было спрятано название нашей инициативной группы. Но провоцировать не стали.

– Больше так не делайте – укоризненно предупредил полицейский, – в противном случае, продолжите просмотр матча в другом малоприятном месте.

– А что не так, товарищ капитан?

– Все вопросы к начальству, – ответил он. – Хотите, я вас провожу к нему?

Спустя пять минут менты накрыли стоящую ниже группу местной молодежи, якобы за распитие. Хотя многим кузьмичам не понравилось, в принципе, их присутствие на гостевом секторе. Молодежи, в смысле. Тем более о стянутом флаге с гостевого сектора, в прошлый раз, все помнят. Так какого, спрашивается, лешего они тут трутся? На стадионе свыше десятка домашних секторов, ступайте туда. Так что, может быть, кто-то просто проявил свое беспокойство и обратил внимание стражей порядка. Иначе за распитие можно было уводить вообще весь сектор.

А тем временем хоккеисты на поле получили ещё парочку мячей в свои ворота, довершив это дело неприятными семь три на табло.

– Ну, хоть не в сухую, как в прошлом году – только и приходилось разводить руками после матча.

До поезда оставалось несколько часов. С учетом того, что стадион располагался на другом конце города и пилить до вокзала минимум час естественно решено было сразу ехать в привокзальные районы. Например в «Сабвей», в котором по традиции выездюки занимали почти всё заведение в ожидании поезда.

Покинув своей группой территорию стадиона, мы размеренно шли вдоль аллеи.

– И всё-таки обидно, – сокрушался Астах. – Такая поддержка! Столько людей приехало, а на выхлопе разгром.

Никто спорить не стал. А что собственно тут спорить? Всё и так очевидно. Всё по делу. С такой игрой рассчитывать на что-то большее было бы утопией.

Из разных концов улиц и дворов доносилось веселье и пьяные крики по типу «Енисей-чемпион!» и т. д. Обыграть соседей – всегда радость для местных. Что в Красноярске, что в Иркутске. В этом мы схожи. Впрочем, уверенность в ответной победе у нас жила. Дома всё будет по-другому.

На выходе с аллеи у ворот резвилась местная молодежь. Очень слаженно и бодро в отличие от своих «коллег» исполняя песни. Яркие вспышки телефонов напоминали эффект горящего стробоскопа. Мы с интересом смотрели в становившийся с каждым шагом всё ближе этот дивный островок местных болел.

– Вот блин счастливцы, – говорит Лакост. – Даже завидно.

– Да ладно, Малой, придет ещё и на нашу улицу праздник – хлопал его по плечу Астах.

– Думаешь? – вдруг спросил у него Борода.

– Ну а как же? Ты типа как-то иначе считаешь?

Борода пожал плечами и снова неожиданно ответил:

– Боюсь, дорогие друзья, они празднуют не только и не столько счёт на табло.

– И что же они празднуют? – затянулся сигаретой Илья.

Борода как-то неестественно кивнул головой в их сторону.

Группа ребят не просто делала памятные фотографии. А делала их с закрытыми рукой лицами. И выставив правую ногу вперед на каком-то куске материи.

Вид каждого из нас попросту в течении пары секунд бледнел.

С каждым шагом мы узнавали в лежащей материи эмблему своего любимого клуба. А эти подлецы глумливо делали вспышку за вспышкой.

Всё стало ясно. Кроме одного, у кого и когда они это умудрились провернуть?

– Что будем делать? – осторожно спросил Астах.

– Ну, это же флаг нашего клуба? – вопросом на вопрос ответил я.

– Естественно! Не видишь что ли?

Времени раздумывать не было. Нужно было действовать быстро и чётко. Либо проваливать, сделав вид, что ничего не заметили. И пусть парится тот, кто оказался таким щедрым на подарки. Но это не наш путь. И следовало эту глупость исправить. И не понести дополнительных потерь…

– Лакост, прячь розу за куртку.

Лакост посмотрел непонимающим взглядом.

– Живее! – приказал Астах.

– Сколько их?

– Один, два, три… одиннадцать.

– Много… – констатировал я. – Ладно, парни, давай строимся. И повеселимся чуток. Где-то ж должны выиграть на этом выезде.

Странно, но никто не стал что-то переспрашивать и задавать тупых вопросов. Никто, как будто, был не против подставить свои лица оппонентам почти вдвое превышающих нас количеством. Возможно, особое влияние на настрой оказало присутствие в крови алкоголя. Нет, мы не были пьянющими и на стадионе хлебнули чисто символически, для того что бы совсем не заскучать при творившемся безволии на поле. Да смочить пересыхающее время от времени от кричалок и речевок горло.

Приблизившись на расстояние метров десяти мы быстренько построившись в две шеренги по трое человек, чтобы соперник не сразу нас заметил и успел собраться. Эта неожиданность помогла бы нам немного нивелировать преимущество красноярцев в количестве.

Мы пошагали:

– Ир-кутск! Ир-кутск!

И с удовольствием поймали на себе немного тупые взгляды ошарашенных участников фотосессии.

– Становись, бля! – Вдруг скомандовал своим кто-то из них.

Но мы уже были слишком близко.

Начались «танцы коров» на льду. Рядом и без того была какая-то детская горка с длинной ледовой дорожкой. Так и подтаявший за день снег был схвачен вечерним морозцем, что вылилось в настоящий каток.

Только и были слышны глухие шлепки и матерные выражения участников действа. Со стороны обывателю могло показаться, что какая-то пьяная молодежь дурачится друг с другом. Ещё оставалось только покидаться снежками.

Лакоста сзади сшибли по ногам, но тот не растерялся и хватанул за пуховик первого близ находящегося оппонента и потянул за собой. А тот ещё одного. Таким образом, одновременно распластались сразу четверо.

В свою очередь Астах пытался отобрать увиденный флаг. Все стоящие находились в позициях с согнутыми коленями. До всех дошло, что любое резкое и не удачное движение, и ты сам окажешься в лежащем состоянии. Таким образом, противостояние приняло осторожный и выжидательный характер. Из этой кучи малы под ярко горящими фонарями все смешались. Поэтому как-то само собой преимущество в количестве оппонентов стало терять свои полезные свойства. Всё это напоминало какую-то возню. Но как это часто бывает, всех взбодрила одна короткая, но ёмкая фраза, которая на мгновение объединила обе противоборствующие стороны:

– Мусора!

И тут понеслось:

– Валим.

– Быстрее, быстрее.

– Сука, шевели булками!

Вот и всё. Будто ничего и не было. Разбежавшись по темным дворам и закоулкам следовало в первую очередь отряхнуться от снега, а во вторую, уже нарисоваться где-нибудь на транспортной остановке, что бы затеряться среди прохожих. Через минут пять, начался отзвон своим.

– Ты где? – спрашиваю Илью.

– Всё в порядке, на остановке тусую, – смеется на адреналине Илья.

– Я тоже – улыбаюсь в трубку. Правда, не на «Стадионе», а на другой.

– Ну, понятно. Ладно, нужно прыгать в автобус да валить. Сбор в «Сабвее». Борода со мной если что. Астах и Лакост тоже в порядке, говорят. Где-то заныкались во дворе.

– Слава Богу. Конец связи.

Для верности набрал и Астаха.

– Да хрен пойми, где мы! Но всё вроде нормально.

– Давайте – говорю, – пиздуйте на остановку. Сбор у «Сабвея», который рядом с жэ-дэ вокзалом.

– Хорошо, понял.

– И это… Флаг не у вас? – с надеждой спросил я.

– Не, у нас нет. К сожалению…

– Да уж… Ладно, давай, на связи будем…

***

Спустя час я вошёл в «Сабвей». Народу было много. Кто-то спал уткнувшись лицом в стол. Кто-то был в полном неадеквате и нирване. В самом конце помещения сидели Илья и Борода. Пробираясь через груды пьяных земляков я молча сел к друзьям.

Илья коротко улыбнулся, отдавая дань сочувствия за события часовой давности, а затем загрустил:

– Видел их? – глазами показывает на всю компанию, собравшуюся в «Сабвее».

Я кивнул.

– И вот нахуя нам это надо было, скажи? Им вот тут всем похуй.

Борода налил каждому по пластиковому стаканчику. Водка. После такого только её. А не какое-нибудь там пиво.

– Для своей совести, – жму плечами. – Ты вот тут сидишь и совесть у тебя совсем чиста. Тебя, Бороду, парней не в чем упрекнуть. Гораздо хуже бы было сейчас, как они сидеть пьяным в гавно и не отвечать ни за что. Наверняка кто-то из них видел флаг, но вжал голову в плечи и, прибавив шагу, свалил сюда.

Парни кивнули.

– За нас!

«Дзинькнув» стаканчиками мы в тот же миг их опустошили.

Некоторые пьяные тела даже ненадолго отрывали свои головы от столов и с любопытством поглядывали в нашу сторону.

– Едрить, когда ж они так накидаться успели?

– С самого утра бодяжат, неудивительно… – поморщился Борода.

Минут через двадцать подошли и Астах с Лакостом.

– Лакостик-то красавец – стал ржать Илья. – Знатную карусель устроил там.

Тот довольно засветился. Показалось, что его ссадины на лице ещё больше засияли красками.

– Да чё уж там, гы гы – Лакост явно прибывал в эйфории от произошедшего. Тот случай, когда важна не победа, а участие. Недаром олимпийский лозунг.

За это ему налили большую дозу водки в пластиковый стаканчик, который он подрезал с соседнего стола у ужравшегося в хламину чувака.

– Как добрались-то? – спрашиваю.

– Да как? Нормально. Отсиделись в каком-то детском городке в одном из дворов. Видели, как кого-то повязали. Сначала думали нашего. Оказалось их. Видать полиция сразу и успокоилась. Правда, остановку запарились искать. Но зато сразу нужный автобус подъехал. Повезло нам. Чувствую, могли бы просохатить свой поезд-то…

– Ладно, парни, мы красавцы. Горжусь вами! Давай ещё наебнем, – Илья поднял рюмку и все присутствующие за столиком.

– За нас!

Соседи снова обернулись.

…Я сразу узнал его на железнодорожном перроне. Он был там на аллее. Фотографировался.

А сейчас что? В провожающие заделался? Или они выжидают нас тут?

Я обратил внимание только Ильи. Тот кивнул, мол, узнал.

– Прикрой меня, пойду, поздороваюсь.

Илья кивнул и достал сигарету.

Я осмотрелся. До выхода в город было далеко, что бы была какая-то засада. Да и пути были пустые. Тем более, в разных местах патрулировали сотрудники линейного отделения полиции.

– Пришёл ручкой помахать? – обращаюсь к среднего роста пареньку, у которого из под куртки на шее виднелась красно-синяя роза.

Тот улыбнулся. И сунул руки в карманы.

– Как-то мы разошлись по-английски – не громко и медленно проговорил он с улыбкой. – Кто вы? Контактиков не оставите?

– Надо будет, сами вас найдем, – также с улыбкой ответил я.

– Флаг потеряла кузьма. Вы не из них. Вам то, что с того?

– Они себе новых купят. Про вас забудут или забыли уже.

– Тем более.

– Свои цвета принято защищать, неужели открываю тебе какую-то великую тайну?

– Гы гы.

– Флаг у вас? – интересуюсь.

Он кивает. Потом добавляет:

– Запиши цифры. Пригодятся.

Я достал телефон и вбил одиннадцать цифр в телефон.

– Влад, – представился он.

– Ну и наглая же у тебя рожа – говорю. – Приперся сюда в одну каску, да ещё и с розой. Смело.

В десяти метрах от нас размеренным шагом шли два сотрудника полиции оглядывая вагоны и откровенно позевывая.

– Увидимся – ответил он всё с той же улыбкой. – Хорошо добраться!

И пошёл прочь.

…В поезде, едва заняв своё плацкартное купе, все сразу отрубились. Усталость от прошедшего дня заставила отказаться от распития ещё одной бутылки, вдруг нарисовавшейся в наши «апартаментах».

И практически весь следующий день она лежала себе не початая. Пили исключительно чай, да кофе. Жрали китайскую лапшу. Да бутерброды из взятой с собой колбасы с булкой хлеба.

Только Астах травил байки, как ночью гонял к проводнице:

– Парни, она такая уууух! Полночи с ней разговаривали вдвоем.

Все ржали. Но отчего-то не верили.

– Да храпел он всю ночь сам с собой! – веселился Лакост.

И все продолжали ржать.

Ближе к вечеру на подъезде к Черемхово наконец-то откупорили «Талку» и распили её. Символически подведя итоги выезда. После таких алковыездов нужно ложиться под капельницу.

Сестра

С сестрой у нас всегда были странноватые взаимоотношения. Нет, так продолжалось не всегда. Так получилось с возрастом. Чем старше мы становились, тем всё было запутаннее. Хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. По логике-то… Может быть, потому что сестра была двоюродной. Могут ли такие брат и сестра ладить? Хотя, в целом, да. За это спасибо нашим Бабушке и Дедушке, которые возились с нами каждые каникулы. Сплочая нас сильнее и сильнее.

Вот и в этот раз о её очередной попытке перебраться в Питер я узнал из социальных сетей. Нормально. Всё как всегда. При этом последнее сообщение в нашей переписке датировано чуть ли не годом ранее. Да и номер телефона у меня её уже давно затерялся в постоянных сменах сим-карты сестрой. Номеров в моей записной книжке так много, что угадать на каком она сейчас – вопрос на миллион. Впрочем, мне это удалось.

Как-то после армии сидели с товарищами в пабе, отмечали победу любимого клуба, во втором часу ночи вдруг мы созвонились:

– Алло – в шуме голосов и музыки ответила она.

– Привет, во сколько начало выступления? – постарался сразу перейти к «делу», а то в этом шуме разводить демагогию про как дела не самая удачная затея.

– Да вот через час.

– В «Мидори»? – переспросил я.

– Что-что? – не услышала она.

– В Ми-до-ри?

– Ага, там. Прийти хочешь?

Я сделал глоток тёмного пива, быстренько подумал, глянул на Илью. Тот кивнул, мол, если что, тоже в теме.

– Ну да, сейчас закончим и подъедем.

– Хорошо, жду, – сразу же отключилась.

– Так кем она у тебя является, говоришь? – поинтересовался Илья, достав очередную сигарету. – Поёт?

Я поморщился, глядя на его пачку сигарет. Так ты никогда не бросишь курить, думаю.

– Да ну нах, – закинул пару орешков в рот. – Я ж тебе говорил. Что-то типа диджея. Сводит разные треки в один.

– А… драмнбэйс, да? – Илья затянулся никотиновым дымом и выпустил сиреневый дым.

– Ага. Ждёт нас. Прощальная вечеринка. Сама устроила, говорит. Завтра покорять Петербург.

Илья заулыбался.

– Мы с тобой тут похожи. Моя сестра тоже туда намылилась. Правда, преследуя более скромные цели, чем захват целевой аудитории.

– Гы гы, чё т ты прям загнул. Захват целевой аудитории. Гы гы гы. Бред. Решила пробиваться по этой жизни сама. Там у неё кроме пары друзей никого и нет. И то, в гробу я видал таких друзей.

Он снова заулыбался, потом вдруг посерьезнел. Кивнул каким-то своим мыслям и сказал:

– Каждому своё. Сам знаешь.

Я кивнул и добил одним глотком остатки «Крушовице»:

– Пошли?

Таксист остановил машину прямо у входа в «Мидори». Вокруг было пустынно. Центр, набережная. Глубокая ночь. Всё понятно, если бы не туса, которая вроде как в эти минуты должна набирать свои обороты.

Однако через минуту из двери на свежий воздух вывалила кучка молодых людей с дикими припадками смеха. Они закурили.

– Это ещё чё за карлата? – сплюнул Илья.

– Не знаю, – пожал плечами.

На входе нас тормознули два коренастых охранника. Один из них подошёл сразу и сделал несколько движений металлоискателем аки сканер. Затем попросил выложить содержимое карманов. Я ухмыльнулся. Достал телефон, какую-то мелочь, ключи, зажигалку. Всё в порядке. В дали коридора у туалета стоял тип скорчившись пополам.

– Витя, глянь туда – обратил внимание один из охранников другому. Тот кивнул и пошёл к туалету. Подхватил чувака за подмышки и затащил в туалет. Спустя мгновение вышел и вернулся к нам. Мы с Ильей переглянулись. Он ухмыльнулся.

– Бухари малолетние – подчеркнул Витя.

– По ходу до фига таких тут, да? – обратился Илья к охране.

– Седьмой уже за ночь, – не добро фыркнул второй охранник.

– Бывает… – развел руками я.

Впрочем, бывает и не такое…

Вскоре бухарь вырулил из толчка. Витя снова к нему подошёл:

– Слышь. Либо идёшь всё драишь, либо оплачивай штраф.

– Штраф? – жалобно переспросил парень.

– А что, ты думаешь, уборщица бесплатно за тобой убирать будет?

Парень отрицательно помотал головой и спросил:

– Где уборочный инвентарь?

Витя повёл бухаря за собой.

…На танцполе было людно. Музыка долбила на всю катушку. По периметру зала находились маленькие аккуратные диванчики.

Вдоль одной из стен располагалась длинная барная стойка. На высоких стульях сидел народ. В каких-то странных кепках со странными широкими козырьками. И цвета, какие-то не традиционные. Яркая палитра прям.

В центре танцевали несколько девчонок. Остальные же больше подавали вид, словно выжидая какой-то другой трек. Общались между собой.

Девчонки ловко и быстро перебирали ногами. Такова суть танца под драмэнбэйс. Немного поодаль от них тоже самое делали два парня. Точнее один своими действиями пытался научить другого этому не хитрому, на первый взгляд, движению.

За диджейским пультом стояла какая-то девушка и сосредоточенно крутила винил.

– Где сестра? – попытался сквозь громкую музыку поинтересоваться Илья.

– Фиг знает. Где-то тут.

– Она ж тебе не родная?

– Двоюродная. По маминой линии.

Сели за один из диванчиков. На столе лежали барные карты.

– Дороговато – заметил я листая страницы.

Взяли по бутылке пива.

– А вот и сестра – хлебнув пива, помахал ей.

Она заметила, с улыбкой помахала в ответ.

– Пойдем подойдем – предложил я.

– Привееет! – радостно протянула она.

Я представил ей Илью.

Обменявшись дежурными фразами типа, как дела, и то да сё поинтересовался:

– Когда выступаешь?

– Да вот минут через десять уже. Это будет мой звездный час – подмигнула она.

– Гы гы. Ну, давай, готовься. Не будем мешать.

Получился ли этот час звездным – не мне судить. Всё же в этом направлении музыки я полный профан. Но, судя по оживленным дрыганиям молодежи под незатейливые драмэнебейс ритмы, можно сделать вывод, что всё прошло удачно.

Да что там… Выпив ещё пивка сам прорвался в середину зала и пытался копировать движения соседей, которые за вечер уже успел выучить. Наверное, со стороны было смешно. А может наоборот. Спросить-то особо не у кого. Кругом все, кто ещё был сознании преимущество либо накурены, либо пьяны. Самые слабые, уже давно помогали финансово Вите и так называемой уборщице.

– Ну что, понравилось? – демонстративно выдохнув, плюхнулась на один из диванов сестра.

– Как видишь – улыбнулся – даже подрыгался как те твои фанаты.

– Да какие они фанаты? Это мои друзья, знакомые. Те, кто захотел меня таким образом проводить в поездку. Наверное, уже не увижусь со многими из них.

– Не многое потеряешь, думаю.

– А что, насовсем переезжаешь? – поинтересовался Илья.

– Загадывать не буду, но надеюсь, что да.

На дворе уже шёл шестой час утра. В зале практически никого не оставалось, кроме персонала и нас троих.

– Машка! – подкрался сзади какой-то тип лет тридцати. С какой-то гламурной бородкой. – Ты сегодня зажгла!

Сестра деланно засмущалась:

– Спасибо дорогой! Как я буду без вас?

– А как мы без тебя? – Бородач обнял сестру.

– Закажи мне лучше такси!

– Рейс когда? – переспросил сестру.

– Поздно вечером. Сейчас приеду, приведу себя в порядок, посплю и в дорогу. Хорошо, чемоданы собрала заранее. Как знала. А то рубит.

– Ну да. Чё уж… Давай, сеструха. Удачи тебе!

– Блять! Да сколько раз просила не желать мне удачи!

Я заржал.

На прощание обнялись друг с другом. И разбежались. Каждый по своим интересам, местам и городам…

Сейчас вот хрен разберешь, на каком она номере телефона. Ладно, увидимся ещё. Наверное…

ВХЛ

Вечером намечался матч в ВХЛ. Высшая хоккейная лига. «Шайба». Ангарский «Ермак» принимал «Зауралье» из Кургана. С этой работой о походе на игру можно было и не мечтать. Но, тем не менее, решил вырваться. Придумал отмазку и свалил с работы пораньше. Добежав до дома, переоделся в повседневную одежду. Вкинул термобелье, джинсы да свой любимый Lonsdale. Чёрная толстовка. Я не модник. И никогда, собственно, не гонялся за шмотками. Но разок решил себя побаловать. Самое главное – удобно блин. Сидит хорошо. И размер в самый раз. Вот и гоняю в ней. Заодно тело отдыхает от всяких этих строгих костюмов. Брючек, рубашечек. Никогда не котировал этот строгий стиль одежды. Может просто не пришёл ещё к этому? Хотя, говорят очень идёт. Как-то пришлось одеть на профессиональный праздник костюм, галстук. И понеслось… Засмущали прям. И немножко не по себе было, поскольку реально неудобно в этом ходить. А тут ещё со всех сторон любуются. Мда. Дела. На работу-то ещё похожу в режиме белый верх черный низ. А куда в другие места – увольте. Джинсы, футболка, толстовка.

На секторе, конечно, ребята тоже так сказать в тренде. Fred Perry, Burberry, Lacoste. Прочее шмотье. Где только успевают брать? Интернет магазины, видать планы и выполняют на нашем регионе, в котором днём с огнём не сыскать таких вещей в продаже. Самое ближнее к нам, пару лет назад начали торговать этими брендами в Красноярске. Читай тысяча километров. Многие, кто катал на выезда заодно и закупались для себя и того парня и возвращались с выезда как с Китая. С сумками барахла. Поэтому-то все и юзают интернет. В общем-то, я и сам не прочь обзавестись ещё парой таких вещичек в гардероб.

Посмотрим.

На «шайбе» молодой движ. Он ещё только растёт. Недавно родился. И то очень громко звучит – движ. Это два года назад мы с Дэном начали мутиться. В итоге дошло до того, что у нас теперь свой сектор. И народ появился. Правда, половину разогнать бы надо. Школота, да причём в основном из девчонок хрен знает, что забывших на этой террасе. Хотя зигу-загу исполняют от души, не понимая, в общем-то, для чего они это делают и что это значит. Но время всё и всех расставит по местам. По секторам. Так и будет. Естественный отбор. А пока рисуются тряпки, баннерная линия появилась. Стикера даже уже вышли в свет. В общем, движемся в верном направлении. Про выигранный мах у одной известной околофутбольной конторы Иркутска я вообще молчу. Деликатно и с улыбкой. С гордостью даже.

Кузьмы как всегда пришло очень много. Дворец был заполнен почти полностью. Болельщик соскучился по команде. Оно и понятно. Недели три уже не играли дома. Такой ажиотаж вокруг команды очень радует. Про хоккейный бум в Ангарске с вводом в эксплуатацию новой арены на семь тысяч зрителей писали даже в центральной прессе. Ещё два года назад. И народ до сих пор валит валом. Благо и команда начала показывать результат, постоянно находясь в лидирующей группе. Правда, имея тупую привычку внезапно слить игру аутсайдеру. Причём дома. Любят они это дело.

В этот раз, кстати, тоже самое было. Слили один два. По этому уже закону жанра, блин. «Зауралью». Хотя вели в счёте. Но ещё грустнее было на секторе. Основа в сборе… Ага… Или на сборах. Где угодно, но не тут. Не на секторе. Точнее, уже и не понятно, что и кого считать основой-то. Такие дела. Девочки припевочки. Лет по шестнадцать. Ну, восемнадцать максимум. Бегают, чего-то, визжат. Стою. Смотрю на это всё. Думаю. О чём-то. Поворачиваюсь к площадке. Там тоже уныло. Серо.

– Чё за хрень? – Смотрю на всё на это и думаю. Именно так и думаю. Смотрю на Дэна. Он тоже задумчиво смотрит куда-то сквозь сектор. Всё прекрасно понимает. Да что там понимать. Мы с ним уже не раз на эту тему между собой разговаривали. Приходили к этому. Знаем пути выхода, в общем-то. Нужно время. Опять же движ слишком молод. Во всех смыслах, правда. Город не приучен к этой ультрас культуре. Всё со временем будет. Только надо работать в этом плане.

Да в том же хоккее с мячом вообще нет ультры. Слава Богу есть пара-тройка человек, кто, что называется «за любой кипишь». Да и не в этом суть. В одни щщи могу погнать. За командой. Хоккей с мячом, потому что очень дорог мне. И команда. А так и должно быть. Мне кажется. Взял баннер, вписался в поездушку и погнали. Один ты, не один. По фигу. Конечно, если не один, то это здорово. Но это как раз тот случай, когда это не столь принципиально. Заражать примером, в общем.

…Шизим. В четверо щщей. Ну и «молодежь» с нами. Повизгивает. Всё больше и больше замечаю, что что-то не то. Какие-то левые стосы на краю сектора чуть повыше стоят. Выпаливают весь сектор. Виду не подают. Тем не менее. Один периодически спускается к ментам в проходе. К одному мужику в «гражданке». Что-то говорит. Отходят. Это происходит ближе к конце игрового периода. Перед перерывом. Потом всё игровое время продолжают с разных точек поглядывать на нас. Уже не я один это замечаю. С парнями переглядываемся. Да тут Саня совсем от скуки начинает шизить:

– Кто не прыгает, тот гей! Хей! Хей!

Весь сектор прыгает, конечно. Стосы сразу на нас палят.

– Отдел Э. – говорю Пчёле. Тот соглашается.

– Давно заметил. – Подтверждает Саня. – Мутные слишком. Палят и палят.

Мент бурят постоянно поглядывает на нас стоя вполоборота. Вроде смотрит хоккей. Потом снова на меня. И на пацанов с первой линии сектора. На остальных за всю игру наверное и глаза не поднял.

Но вида не подаем. Ни мы, ни они. Хотя все всё уже понимают. Ну как все… Школота, естественно, даже не подозревает. И не надо.

За минуту до конца матча один из них ушёл куда-то. Двое так и оставались на нашем секторе. Стояли. Делая вид, что смотрят игру. С финальной сиреной мы свернули свои баннера и пошли. Андрюха с Саней рванули через другой выход. Я через ближний. Там столкнулся с ним. На секунду встретились взглядами. И он пошёл мимо. Ничё не сказал. Хоккеисты подъехали к трибунам, поблагодарили за поддержку. Тоже похлопал им в ответ, хотя чему тут было хлопать? Слили какому-то отстою.

Быстренько спустился вниз натянув розу на пол лица. Внизу стоял бурят. Тоже посмотрели так друг на друга. Я прошёл мимо.

Искал глазами парней. Они появились из другого выхода. На улице уже темно. Фонари светят. На трёх девятиэтажках красным заревом светятся слова «Ангарск любимый город». Я эти слова как-то из самолёта видел, когда летели из Красноярска в Иркутск с выезда. Не поверил сначала, что Ангарск внизу. Вечер. Всё светится огоньками. И три этих слова видны. Прикольно так.

Собрались с парнями. Переглянулись. Дэн тут хотел уже за территорией стада встретить одного из тех незваных гостей сектора. Поболтать, так сказать. По мужски. Не на секторе же акционировать. Слишком нас мало для таких инициатив.

Никого, разумеется, мы уже не нашли.

– Чё кто куда? – вопросительно посмотрел Саня на нас.

– Да куда-куда. Я на вокзал, да домой в Усолье, – ответил Дэн с ударением на букву «е», как он и любит называть свой город.

На работу завтра, потому и сам домой собрался. Будни. Все дела. Но решил стартовать с Дэном. Подожду с ним «собаку» да пойду домой.

Попрощавшись, мы вписались в бас. По традиции уже, набитый до отказа. После хоккея всегда так. Протиснулись в салон автобуса. Поехали. За окнами ни хрена не видно. Стекла заморожены, все в узорах рисованных морозами. Народ «на цветах» едет домой.

С Дэном молчим. Думаем. Каждый о своем. Дэн вообще не склонен грустить нифига. Всегда любит поугарать. Причем у него это тонко получается. Как-то по-взрослому. Не скажешь про него, что несерьезный какой-то парень. Повеселиться с ним мы любим. На том же секторе. Он вообще на психолога учился. Защитил диплом. Успешно. Потому-то в нём и видна эта тонкость. В общении. Во всём. Ну и боец нормальный. Таем отзанимался хрен знает сколько. Тайским боксом. В рубках всевозможных участвовал кучу раз. Даже в другие города звали. За Красноярск биться, когда у них намечались какие-нибудь масштабные «танцы» альянсом. А тут на сложных щщах прут два стоса с хоккея. И дело не в поражении.

– Думаешь, они были? – спрашиваю.

– Да фиг его знает – отвечает, глядя в замерзшее окно. Чё там рассматривать-то? – Может и они. Может и нет.

Киваю. Действительно, не понятно. То, что мутные и ни фига не умеют без палева работать, это уже очевидно. Дэн имеет горький опыт общения с ними. Подпортили жизнь ему в свое время не кисло. Теперь вынужден шифроваться всюду.