Текст книги "Герцог ре Сфорц"

Баталия в деревнях не останавливалась и грабежами не занималась. Категорический запрет на грабежи и мародёрство был установлен самим герцогом ре Сфорцем. Полковник Ашер и майор Товбис лишь напоминали об этом запрете и о том, какое наказание ждёт нарушившего этот запрет.

На ночёвку остановились возле небольшой речки, сначала перейдя её вброд.

А с утра, перед началом движения, майор Товбис построил всю баталию.

– Позор! – кричал он, багровея от натуги. – Я никогда не думал, что среди нас найдутся такие трусы! Столько сил наш добрый герцог потратил на то, чтобы сделать из свиней хоть что-то, напоминающее людей – и вот результат!

Перед строем баталии стояли двое солдат из седьмой полусотни, пытавшихся ночью дезертировать, но пойманные патрулём.

– Не будет пощады таким трусам! – продолжал распалившийся комбат. – Трус хуже, чем враг. Сержант Резик, выдать им то, что они заслужили!

Из-за необходимости продолжить марш суд и расправу затягивать не стали. Резик, первый сержант восьмой полусотни, выполняющий заодно и обязанности батального палача, толстой железной палкой сильными ударами перебил дезертирам кости ног в нескольких местах и руки в локтях. После чего изувеченных, воющих от дикой боли бедолаг бросили в грязную лужу, мимо которой баталия пошла к месту своего первого боевого крещения.

Глава 5

– Мой герцог не уделит своей рабыне даже толику внимания? – Веда, опустившись рядом с креслом на колени, пыталась дотянуться и погладить рукой Олегу между ног.

В его кабинет она вошла с подносом, на котором стояла открытая бутылка дорогого синезийского вина, два бокала и ваза с фруктами.

– Веда, я хочу поработать, отстань, – отвёл её руку Олег. – Мне кажется, мы и ночью достаточно внимания друг другу уделили. Давай вставай, – он слегка потянул её за руку вверх. – Кстати, пить с самого утра, до завтрака, не следует. Нет, от алкоголизма, если потребуется, я тебя, конечно, исцелю, но ты же баронесса, ты не должна себя так вести.

Веда его призыв проигнорировала, положила свою голову ему на колени и стала наигранно жалобно смотреть ему в глаза.

Олег тяжело вздохнул.

Четыре дня назад Гури уехал в Брог, чтобы лично проконтролировать открытие там постоянно действующей ярмарки, через которую решили запустить всю оптовую торговлю товарами герцогства в восточном направлении, и Веда сразу же практически поселилась во дворце.

Олег был рад иногда с ней проводить время, но её постоянное присутствие уже понемногу начинало его утомлять. Особенно в такие вот рабочие моменты, когда она его отвлекала.

Он расстроенно посмотрел на лежащий перед ним девственно чистый лист бумаги, на котором, по идее, должен был появиться чертёж нефтеперегонной колонны или куба, но пока Олег не знал даже, что из них выбрать.

Общие принципы переработки нефти он знал – там не было чего-то сложного, но не зря ведь говорили, что дьявол скрывается в деталях.

– Олег, а когда ты уже будешь делить апартаменты во дворце? – поняв, что от герцога в этот раз ласк не дождёшься, баронесса предложила ему свою рабочую повестку вместо нефтеперегонки.

Наглости баронессы Веды Ленер не хватило только, чтобы потеснить саму графиню ри Шотел, но на то, чтобы присмотреть себе апартаменты ближе к герцогским, чем даже достались бы Паленам: Чеку и Гортензии, на это она легко претендовала, ссылаясь на то, что её муж тоже министр, и не из последних, а она сама – самая первая любовница герцога, уверенно намекая при этом на то, что и самая лучшая. Олег её заблуждений не стал развеивать, но на её претензии ответил довольно грубовато: «А у тебя личико не треснет, Веда? В тех апартаментах будут жить Чек с Гортензией. А ты будь скромнее. И, вообще, с этим – потом».

Видимо, Веда решила, что это «потом» уже наступило. И это её решение подсказало ему, куда сейчас перенаправить её энергию.

– Ты вот что, Веда, – сказал он, – возьми сейчас у Клейна список всех, кто настойчиво изъявляет желание поселиться во дворце, учти всех моих министров, начальников служб – ну там разведки, контрразведки, комендантской – поняла? – И Шереза не забудь – всё же командир гвардии, и прикинь, кого где разместить. И с этими предложениями потом ко мне. Декады тебе хватит?

По тому, как загорелись её глаза, Олег понял, что Веда уже забыла про своё желание его совратить и сейчас активно просчитывает варианты, кого приблизить, а кого задвинуть. Мешать ей в этом Олег не стал, к тому же они с Клейном уже различные варианты продумали. Но и Веда пусть поработает, может, что дельное предложит.

Отложив в сторону так и не исчерченный лист, он вместе с подругой отправился завтракать. На сегодня у него были ещё дела, а нефтянка подождёт до вечера.

С Нечаем он встретился в закрытом диким парком здании тайной стражи.

– Мог бы и сам додуматься не таскать сюда всех подряд, – попенял герцог своему главному контрразведчику. – Вот что теперь с ними делать станешь? Или твоё дело наломать дров, а герцог пусть придумывает, как из всего этого выходить?

У службы Нечая были тайные явки во всех городах и крупных поселениях герцогства, кроме самого Пскова – Нечай посчитал, что здесь и главного здания службы будет достаточно. Но всех подозреваемых в шпионаже или каких-то иных вредительских действиях, по его приказу зачем-то всегда тащили в официальные штабы тайной стражи.

Так поступили и с прибывшими якобы из Фларгии, королевства на западном берегу Ирменя, купцом и двумя его охранниками, проколовшимися на том, что задавали вопросы, меньше всего относящиеся к торговле, а больше – о графине ри Шотел.

После того, как над ними поработали нечаевские костоломы, купец, который и правда был купцом, но только, как выяснилось, из Фестала, и оба его псевдоохранника, которые на самом деле были десятниками одного из егерских пограничных полков Винора, полностью, что называется, раскололись.

Да, они тут шпионили. Цель – собрать как можно больше сведений о графине ри Шотел, вплоть до того, какую еду она предпочитает. Зачем и кому это было нужно, допрашиваемые не знали.

Задачу получили от генерала ри Астонга, бывшего командующего королевской армией. После понесённых им поражений от командования армией его отстранили, но из доверия короля Лекса и его окружения он не вышел.

Ни Олег, ни Нечай не сомневались, кто на самом деле стоял за подсылом этих горе-шпионов, и зачем это было нужно. И служат эти шпионы сюзерену герцога ре Сфорца, и ничего плохого не злоумышляли. Но после того, как из них все эти никчёмные сведения выдавили, они были в таком состоянии, что смотреть было страшно.

– Если бы Уля сейчас… графиня бы не уехала, она бы исцелила, – Нечай был расстроен, понимая недовольство своего герцога.

– И что дальше? – иронично спросил Олег. – Просто так отпустить, высветив и твою службу, и нашу теперь осведомлённость? А догадаться без моей подсказки схваченных допрашивать под видом каких-нибудь бандитов и профессионально? Трудно было у Бора попросить нуриевских специалистов, а не использовать своих костоломов?

Увидев, как замкнулся Нечай, Олег вспомнил о непростых отношениях как между Нечаем и Бором, так и между тайной и комендантской службами, возникших почти с первых дней самого существования этих служб.

– Ладно, – Олег поднялся из кресла, – пошли. Я их исцелю. Но дел ты наворотил. Надеюсь, сам понимаешь.

– Так может, дорезать их и прикопать? – буркнул Нечай, искоса посматривая на своего шефа.

– Ты что, Нечай? Сбрендил, что ли? – Олег остановился и пристально посмотрел на тут же смутившегося и растерявшегося барона – Никогда больше мне не предлагай убивать людей моего сюзерена, если ни он сам, ни его люди против меня не злоумышляли. Это понятно?

По-честному, у Олега и у самого мелькала мысль избавиться от неудачливых шпионов – очень уж ему не хотелось светить сам факт существования у него такой службы. Но его останавливало не только нежелание лишний раз запачкаться плохим поступком, но и нежелание давать своим людям неправильные морально-нравственные ориентиры.

А относиться к своему сюзерену неуважительно, значит, ставить маркер своим вассалам, что такое, в принципе, возможно.

Понятно, что все его люди привязаны к нему крепко своими интересами. И, главное, не только и не столько финансовыми, сколько интересами своего здоровья и будущего долголетия – с таких крючков сложно соскочить.

Вот только не одними лишь потребностями тела человек живёт. Над этим можно смеяться сколько угодно, но им движут не только шкурные интересы, но и мораль.

Нет, в тяжёлых ситуациях, степень тяжести которых определяется порой каждым персонально, подавляющее большинство людей может пожертвовать моралью. Но они хотя бы будут понимать, что совершают плохой поступок, и могут от него отказаться в последний момент или, раскаявшись, попытаться исправить его последствия.

– В общем, извиняться не нужно, естественно, – сказал Олег, вернувшись из подземелья, где исцелил всех троих лексовских шпионов. – Пугать тоже теперь не имеет смысла – после того, что я увидел, им и так будет страшно. Им откроешь тайну, что исцелила их та, сведения о которой они собирали. Скажешь, пожалела дураков. Так, глядишь, и польза от них будет – не только будут графине благодарны, но и сами будут пребывать в уверенности, и короля убедят, что Уля сейчас в Пскове. И дай им пинка под зад. Это я образно, надеюсь, понимаешь. Пусть сегодня же уматывают отсюда со всей возможной скоростью.

Подниматься опять в кабинет начальника тайной стражи Олег не стал, направившись к выходу.

– Всё понял, господин, – покаянно опустил голову Нечай. – Сделаем всё в точности. А с Пражиком что?

– С ним я сам разберусь.

Олег вышел на крыльцо, где при его появлении остановились и вытянулись двое дежуривших на улице у входа ниндзя. Один из них, кажется, Вольмиг, слабый маг, был из тех первых учеников, кого искусству ассасинов он, почти целиком весь курс, обучал лично.

– Как дела, ученик? – с улыбкой спросил его Олег.

– Всё хорошо, господин, – низко поклонился ниндзя, польщённый тем, что сам герцог его помнит и узнал.

– Не бросай тренировки, у тебя всегда хорошо получалось, – сказал Олег, подсаживаясь в седло с помощью Нечая лично.

– Конечно, господин! Всякую свободную склянку на это тратим, – с радостью доложил ниндзя.

Олег и так это знал, но погладить своих людей никогда лишним не будет. Он и сейчас по восторженному виду бойца видел, что поступает правильно. Да и второй ниндзя, что называется, проникся.

Конка продолжала вызывать интерес и восторги жителей города и его гостей. Олег ещё раз порадовался, что не пошёл в своё время на поводу своих сомнений. А сомнения были.

Он вспомнил, как в его родном городе, ещё в прошлой жизни, разбирали многие трамвайные пути ради расширения проезжей части для автомобилей. Но потом всё же решил, что конка почти полвека верой и правдой служила нуждам городских хозяйств во всех значимых городах мира, и не ушла бесследно с появлением электричества, заменив, по сути, только движитель.

К тому же каучуковых деревьев Олег здесь не наблюдал, о процессе вулканизации представления вообще не имел – только слышал, что с его помощью получают резину. А сами местные дойдут до резиновых колёс только через века.

Так что радость людей от возможности за маленькие деньги плавно прокатиться из одного конца города в другой была понятна.

Возле министерств к герцогу и его маленькой свите из четырёх охранников-гвардейцев, больше нужных для солидности, чем для обеспечения безопасности, присоединился Клейн, которого он посылал к Армину за деньгами на Неровский мост.

Пражик, сволочь, ненасытная скотина, был верен герцогу с первой их встречи. Об измене и не помышлял. Но не стащить ничего из выделенных Олегом на ремонт и расширение городских улиц, у бывшего мэра, ставшего городским Головой Нерова, оказалось выше его сил.

И сделал-то всё абсолютно тупо – на выделенные деньги купил материалов с явным излишком. Что и привлекло внимание людей Нечая. А уж проследить, что закупаемые излишки прямиком отправляются на загородную виллу Головы, где его рабы начали мостить брусчаткой все дорожки, перекрывать крышу новой черепицей и строить большой гостевой дом рядом с особняком, было делом пары склянок времени.

Олег легко привыкал к людям, к тому же Пражик его до этого ни разу не подводил и много раз был полезен. Да и сейчас, чего греха таить, гораздо более полезен, чем тот же Лейн, друг детства Ингара, которого всё время приходится поправлять и спасать от расправы со стороны вспыльчивой баронессы Геллы Хорнер. Иногда даже думалось, что лучше бы подворовывал, но эффективней следил за городским хозяйством.

– Пошли гонца в Неров. Пусть городской Голова явится пред мои светлы очи, – сказал он Клейну, когда они уже подъезжали к дворцу.

Была у Олега мысль организовать в герцогстве телеграф, но пока отложил этот вопрос на потом. Вот и приходилось обходиться гонцами и почтой – благо, что фельдъегерская связь и почта у него теперь работали так, что действительно можно было гордиться.

Нет, понятно, что телеграф он хотел строить не тот, современный, что был в его время, а тот, про который он прочитал в книге о графе Монте-Кристо, когда телеграфные посты, расположенные в прямой видимости друг от друга, в установленное время передают сигналы, которые просто повторяют друг за другом. Детализацию он не знал, но не сомневался, что сделать это будет не трудно. Достаточно, как и обычно, подкинуть идею исполнителям и мотивировать их на успешную работу в заданном направлении.

Олег вообще старался прогрессорствовать в тех направлениях, где здешние люди и сами были уже готовы это воспринять.

Он много размышлял о том, что и в его родном мире подавляющее большинство новшеств могло появиться намного, может, даже на века раньше, чем это произошло в реальности.

Просто люди не знали долгое время насчёт многих открытий, что так можно делать и что это вообще нужно.

Нет, Олег не ставил себе каких-то дурацких ограничений, вроде того, что «этот мир ещё не созрел». И не ленился при необходимости всё делать сам. Тут, скорее, он руководствовался здравым смыслом.

Какой резон сделать, к примеру, трактор, если нет тракториста? Самому за рычаги садиться? Научить? Ну, допустим, научил он тракториста, а если трактор сломается? Герцогу его чинить?

Как ни прокручивал Олег разные варианты, но прежде чем прогрессорствовать в тех областях, в которых этот мир ещё не созрел, необходимо создавать соответствующие школы. Но не такие, какую он создал в Пскове – у неё совсем другая задача, а научно-производственные вроде той, химической, что сейчас активно развивается в Распиле под руководством бывшего отравителя Ринга.

– В Неров гонца послал, как вы и распорядились, – не вовремя явился с докладом Клейн – Олег уже собирался идти в ванную комнату. – Но и к нам опять гонец. И снова от короля. Только на этот раз лично к вам.

Как бы Олег ни рассуждал про себя красиво о морали, но сам поступил, с этой точки зрения, некрасиво.

Две с лишним декады назад он прочитал письмо, которое сюзерен прислал его сестре. Единственное оправдание, которое он себе придумал, было то, что Уля уже отъехала на войну, а в письме могло быть что-то срочное и важное. Хотя, конечно же, Олег догадывался, что в этом письме будет. И в своих предположениях не ошибся.

До высокопарного стиля эпохи Возрождения его родного мира тут было, как до Китая. Олег расценил бы написанное собственноручно Лексом письмо, как придуманное первоклашкой, влюбившимся в соседку по парте – настолько наивно. Прям до слёз.

Он бы посмеялся, если бы не понимал, какими ненужными проблемами это может в дальнейшем обернуться. И ведь Лекс реально, как иногда в таких случаях выражались, втрескался по самые уши. И дело, как догадывался Олег, не только в Улиной красоте – его сестрёнка, бесспорно, красива, но и в том, что этот взрослый уже совсем мальчик, похоже, первый раз столкнулся с игнорированием своих любовных желаний. Такой удар для него!

«Твои прекрасные, как белоснежный снег, волосы», – вспомнил Олег и хохотнул под недоумённым взглядом Клейна.

Да Уля же меняет цвет волос чуть ли не каждую декаду! Сама на это дело подсела и подсадила на перекраску волос сначала женщин баронов – их жён, дочерей, сестёр, матерей, а затем остальные женщины и девушки попроще подтянулись.

Олег не успевал платить своим офицерам, чиновникам, мастерам и прочим, как деньги обратным потоком шли к нему от их жён за краску для волос, духи, косметику и разные сорта мазей и кремов.

Олег сестру в этих изменениях внешности не ограничивал. Чем бы дитё, что называется, не тешилось. К тому же ему было её иногда жалко – настолько она была загружена делами герцогства. Так что какие-то отдушины для неё должны были быть. Не всё же ей с утра до вечера магичить. Или, как теперь вот, воевать.

Ему было тревожно отпускать Улю на войну, пусть и под охраной самого лучшего десятка ниндзя, но и бросить своих людей без магического прикрытия он не мог.

Он бы и сам туда отправился, но к нему на днях должны были приехать послы помирившихся на почве желания поделить Аргон королевств Бирман и Герония.

– Давай сюда письмо, – протянул он руку за свитком. – Заметил, Клейн, как бумага наша стала востребована? Ну-с, – протянул он, разворачивая свиток, – что мне хочет передать мой король?

«Как-то там сейчас моя девочка?» – подумал он при этом.

Глава 6

По мере того, как баталии продвигались к Вейнагу, рощи стали встречаться чаще и становились всё гуще, пока не слились в один большой лес, разрываемый иногда просторными полянами. Если бы вместо лиственных деревьев тут росла сосна, Уля решила бы, что они вернулись к себе в герцогство.

Лейтенант Герда, командир их десятка, вернулась из штаба бригады хмурая.

– Случилось что? – спросил у неё Ушор, её неформальный заместитель.

– В том-то и дело, что ничего не поменялось, – расстроенно произнесла лейтенант, присаживаясь к костру и беря из рук Ушора флягу с водой.

Ещё когда только организовывались отряды ниндзя, что в разведке Агрия, что в контрразведке Нечая, Олег установил их статус выше армейского. Рядовой ниндзя получал, как армейский первый сержант, а командир десятка, имея звание лейтенанта, получал, как армейский капитан.

Поскольку набирались эти отряды из молодых парней и девушек, а иногда и вовсе из мальчишек и девчонок, то порой никакого иного применения получаемым деньгам, чем заказ и покупка всякого нештатного вооружения, они и придумать себе не могли – жили-то они, как говорится, на всём готовом.

Вот и сейчас Уля разглядела на поясе лейтенанта совершенно миниатюрный арбалет, явно сделанный по особому заказу.

– Это по подсказке вашего брата, госпожа, сделано, – заметив взгляд графини, Герда протянула ей арбалетик.

– Я – Уля, Герда, даже в отсутствии посторонних. Сколько раз можно повторять? И ты мой командир. – Уля взяла в руки протянутую ей опасную игрушку. – Так что, так и продолжаем стоять?

– Бригада – да, мы – нет, – ответила лейтенант. – Кавалерийская сотня вся занята патрулированием окрестностей, и непонятно, то ли она охраняет бригаду от неприятеля, то ли караулит, чтобы дезертирство не началось.

– Всё так плохо? – удивилась графиня.

– Да нет, перестраховываются. После того случая, – лейтенант вернула флягу Ушору. – Но настроения в баталиях, госпожа… Уля, и правда не на высоте.

Уля догадывалась о причинах. Тут, кроме понимания солдатами, что их бросили, по сути, на убой, только чтобы дать королевской армии успеть взять хотя бы Лара-Тор – заречную часть Лара-Сара – небольшой укреплённый район на другом от основной части города берегу реки Лары, было и просочившиеся в солдатские массы известия о продолжающемся и даже разгорающемся всё больше конфликте между их командиром полковником Ашером и королевским уполномоченным представителем – полковником Олни ри Зендом, графом из личного окружения самого короля.

– Так мы-то десятком куда двинем? – задал вопрос Ушор. – К Вейнагу или к ближайшей границе с Саароном?

Герда коротко и зло рассмеялась.

– Ты не поверишь, но должны туда и туда. Ашер отправляет к Вейнагу, чтобы в том направлении всё разведали, а красавчик требует к Саарону – да ещё и королевским трибуналом грозит за неисполнение его приказов.

Двоевластие в бригаде началось, когда в момент соединения баталий, шедших до этого разными колоннами, возле опустевшего села к ним прибыла кавалькада всадников, среди которых оказался и граф ри Зенд, сразу же заявивший, что прибыл к ним по личному приказу короля и его распоряжения должны исполняться безусловно.

И всё бы ничего, Ашер мог бы и смириться, если бы распоряжения, которые начал отдавать этот королевский представитель, не шли вразрез с теми указаниями, которые полковник получил в письменном виде от командующего армией Арта ре Вила.

Уля помнила ри Зенда ещё по королевскому балу, где этот и в самом деле красивый статный мужчина был в длинном ряду тех, кто пытался ухаживать за ней. Правда, этот тридцатилетний придворный интриган, заметив, а это заметили тогда все, отношение к ней Лекса, быстро ушёл в тень своего сюзерена.

А здесь-то и вообще, увидев отряд ниндзя, просто и неброско одетых молодых людей, граф взглядом обдал их презрением, даже не узнав в рыженькой, с двумя уложенными на голове косичками, девушке-егере ту, которой меньше полугода назад пытался признаваться в любви, а, вернее, и вовсе не обратив на неё внимания – мало ли всяких простолюдинок мимо него шляется. Гнида благородная.

– Так что решила-то? – уточнила у лейтенанта Уля. – На меня не смотри – здесь ты командуешь.

– Тогда раз я, то выдвинемся к Вейнагу коротким путём, – решительно ответила Герда. – Полковник Агрий посылал нас в помощь Ашеру. А красавчик, если хочет, пусть потом вашему брату жалуется. Нам он никто.

Десяток ниндзя, в числе которых была и Уля, и её охранница Лолита располагались возле небольшого овражка, рядом с которым нашлось место для небольшого выпаса одиннадцати верховых и трёх вьючных лошадей.

Пообедали тем, что им, как и раньше, принесли из хозвзвода, прикреплённого ко второй баталии, и тронулись в путь, объехав стороной шатры командования, чтобы не светиться перед королевским уполномоченным.

Уля, почти сразу после отъезда из лагеря бригады, сформировала и напитала конструкт заклинания Поиск Жизни. Масштабной битвы в ближайшие сутки не намечалось, поэтому экономить на энергии не стала, и легко теперь могла определять наличие людей или иных крупных живых существ на расстоянии не менее полулиги.

– Полковник просил захватить пленного, хотя бы сержанта в звании – не ниже, – поделилась лейтенант с графиней. – Только он сказал, пока дальше, чем на день пути, от них не отрываться. Он думает завтра продолжить движение, как ему и было предписано, а граф пусть потом с ре Вилом разбирается.

К вечеру они выехали из леса, вновь оказавшись на открытой местности, и подъехали к подгнившему мосту через небольшую речку, скорее даже, большой ручей. Съехав сразу после моста с дороги, принялись обустраивать себе место для ночлега. Тут-то в магическом зрении Ули и появилась большая колонна людей и животных, двигающаяся им навстречу.

– Привал пока отменяется, – скомандовала Герда, как только узнала от графини о приближающихся людях. – Лолита, отводи лошадей в лес, в сторону подальше, остальным приготовиться. Пойдём по левой стороне, тут кустарника больше. Там вон ещё овражек есть.

– Я госпожу не оставлю, – твёрдо сказала охранница.

– Разумеется, – согласилась с ней Герда. – Госпожа остаётся с тобой.

Уля хотела было возмутиться, но, наткнувшись на делано безразличный взгляд лейтенанта, выдохнула и согласилась – сама назначила себя подчинённой, да и понимала, что для постоянно тренирующихся ассасинским навыкам ниндзя она будет, скорее, обузой, хотя и сама иногда тренировалась. Но одно дело временами тренироваться, а другое дело – постоянно жить с этим.

В подтверждение этим её мыслям девятка ниндзя словно растворилась в воздухе, не успела Уля со своей охранницей отъехать и на десяток шагов.

– Почти половина полка дезертировала ещё в первые дни, как только из Лара-Сара пришли известия, – рассказывал Нойм, ещё довольно молодой, но уже поседевший капитан пограничного егерского полка. – И ладно бы просто сбежали, так они ещё и переметнулись служить бунтовщикам. А полковник не раз докладывал в Фестал, что не нужно местных в таких количествах набирать. Ну или отправляли бы их служить на западную границу, или на север.

Уля находилась чуть в стороне от костра, возле которого сидели капитан и Герда, и внимательно слушала.

Полторы с небольшим сотни солдат, из которых почти треть были ранены – прорываться им пришлось с боем, выведенных капитаном из окружения – это всё, что осталось от второго пограничного егерского полка.

А если учесть, что в Сарской провинции этот полк был единственным крупным отрядом регулярной королевской армии, а полки городского ополчения и дружины местных владетелей практически в полном составе перешли на сторону мятежников, то получалось, что опереться в этих местах бригаде будет не на кого. И право, предоставленное ре Вилом полковнику Ашеру, дополнить бригаду местными отрядами, оказывается пустышкой.

Капитан Нойм, поначалу обрадовавшийся, что встретил разведку королевской армии, теперь сник, узнав, что от той армии сейчас меньше двух тысяч солдат.

– Это бессмысленно, – говорил он, поднося ко рту металлическую кружку горячего чая. – Там три полка одних только наёмников, да ещё четыре полка ополчения, в котором наверняка теперь и мои бывшие сослуживцы. А ещё отряды владетелей. Сомнут, одним только числом задавят. Я уж не говорю, что магов у них не меньше трёх десятков, без учёта наёмных – сколько тех, я даже не берусь судить.

Оставив офицеров возле костра, где уставший, полностью вымотавшийся капитан делился обидами на предательство своих бывших сослуживцев – это его зацепило намного больше, чем сам мятеж и вторжение наёмников, Уля прошла вдоль цепочки костров, местами разгонявших ночную темноту, возле которых доедали скудную пищу и укладывались на отдых солдаты разгромленного полка. Раненых она подлечила ещё до этого. Но постаралась сделать это незаметно, вливая в Малое Исцеление совсем немного энергии так, что пришедшее облегчение раненые могли принять за следствие остановки на отдых.

Исключение сделала только для двоих тяжёлых – эти без её помощи смогли бы прожить не дольше пары дней.

После её лечения, тоже не на полную силу, тяжелораненые уснули. До полного восстановления им было ещё далеко, но смерть в этот раз уже не грозила.

– Видно, у нашего короля совсем неважно дела идут, раз таких пигалиц в строй ставит, – перед ней встал крепкий бородатый егерь. – Дальше не ходи. Там уже посты выставлены. Да ты не бойся, – усмехнулся он, ошибочно предполагая, что напугал молодую девчонку. – У меня дочь такая, как ты. Не обижу.

– Да я и не боюсь, – улыбнулась ему Уля, но дальше не пошла.

– Ух ты, смелая какая, – услышала она добродушный смешок, уже возвращаясь к своим и тут же натыкаясь на Лолу, которая, стараясь оставаться в тени, всё это время следовала за своей хозяйкой.

Вести, доставленные капитаном, заставили хоть на время прекратить распри в штабе бригады. Главный предмет спора теперь потерял актуальность – не было смысла теперь идти ни к Вейнагу, ни к границе с Саароном.

Дополнительных сил, как стало понятно, им уже не собрать. Регулярный полк, на который они могли бы рассчитывать, больше не существовал.

Людей капитана Нойма накормили, раненых отправили в лазарет, а остальных объединили с кавалерийской сотней бригады.

Решили ускоренным маршем идти к поселению Лыжки, в котором, по рассказу Нойма, был мост через Лару, разрушив который, можно было бы вдоль берега поставить заслон на пути мятежников и наёмников.

– Вернулись егеря, которых на разведку посылали. В Лыжках уже наёмники, – рассказал графине Ушор, приехавший от головы колонны, куда его посылала лейтенант, чтобы узнать причину остановки движения.

Ниндзя ехали в стороне от колонн бригады, между рощами и перелесками, контролируя фланги вместе с десятками кавалерийской сотни и егерями Нойма, рассыпавшимися по округе.

– Мы сейчас комбригу явно понадобимся, – сделала вывод из новости Герда.

В Лыжки лейтенант отправилась лично, взяв с собой ещё только двух парней, которые лучше других в её отряде умели неслышно подбираться к врагу. Она оказалась полностью права насчёт того, что им поставят задачу добыть пленника.

Уля спала чутко и сразу же проснулась, когда Герда с парнями вернулись.

– Доставили Ашеру аж целого капитана наёмников, командира второй сотни, – рассказывала лейтенант, зевая. – Я посплю немного, – она стала разворачивать спальный мешок. – Мы его на выходе из сортира взяли – приспичило ему ночью, видимо. В общем, в Лыжках пока один только полк, стандартный, так сказать, на тысячу мечей. Остальные наёмники остались у замка Курман, это в двух днях пути отсюда. Пытаются вынудить графа сдаться или грозят штурмом. Только понимают, что вряд ли у них что получится – у ри Курмана, пожалуй, единственного из здешних владетелей, кто не примкнул к мятежникам, впрочем, и на нашего доброго короля ему наплевать, у него два сильных мага в замке, а стены высоченные и толстенные. Так что потопчутся там и сюда пойдут. Но завтра-послезавтра в Лыжки должны три полка ополчения подойти. И двинутся к Лара-Сару. Уля, ты не против? – спросила она, забравшись в спальник.

– Конечно, спи, – смущённо шепнула Уля.

Сама графиня уже спать не захотела. Поднялась и отправилась к костру дежурного, чтобы заставить того поделиться крепким чаем. Посапывающую Лолу будить не стала.

К середине дня графиня поняла, что, похоже, полковник Ашер, справедливый и грамотный командир, ничего из того, что им всем втолковывал брат, не усвоил.

Уля, многого нахватавшись от брата, была уверена, что будь здесь сейчас он сам, то баталии, пользуясь внезапностью и почти двукратным превосходством в силах, уже бы разгромили расположившийся в Лыжках полк наёмников и, скорее всего, двинулись бы навстречу ополченцам. Или брат ещё бы какую-то хитрость придумал. Он на это большой мастак.

Олег как-то рассказывал ей, что все идеи лежат под ногами. Надо только внимательно смотреть под ноги и вовремя эти идеи поднимать.

Он даже как-то рассказывал ей историю из своих дальних родных мест, как рядом с ними были государства каких-то индейцев, которые так и не додумались до колёс, а таскали всё во вьюках или волочили волокушами, при том, что сам принцип им был известен – даже на детских игрушках у них были колёсики. Но вот же как бывает – на игрушки приделать колёсики догадались, а для пользы не додумались.