Текст книги "Соправитель королевства"

– Всё равно теперь уже многие догадываются, – пожала плечами Гортензия.

– Догадываться и знать, это разное. Не?

– Ага, – засмеялась магиня.

Колонны шли не по прямой дороге к Сольту, находящейся в довольно приличном состоянии, а просёлочными и лесными, в обход.

Тем полкам, которые шли севернее, под командованием Торма, предстояло пройти чуть больше, но и дорога там была получше, так что они рассчитали, что к Веселовке обе части армии ре Сфорца подойдут примерно в одно время.

Из трёх инженерных батальонов два шли с Чеком. Кавалерия и пехота разделились поровну. Пришлось временно разделить на две части и егерский полк и армейский обоз.

– Господин, генерал Чек собирается останавливаться на ночёвку.

Это сообщил один из двух гвардейских кавалеристов, приехавших к нему с головы колонны, где сейчас был командующий.

Оба гвардейца выглядели отнюдь не богатырски, что неудивительно – они были магами, и в огромной физической силе не очень нуждались.

– Поехали вперёд, – скомандовал Олег капитану Нирме и направил коня по обочине.

У Олега во время этого марша иногда возникало чувство дежавю. В принципе, это чувство было ему понятно. Когда-то этими местами, правда, избегая дорог и поселений, он бежал от участи раба в другую жизнь.

Пару раз ему показалось даже, что он узнаёт места своих прежних стоянок. Хотя, конечно же, это было чепухой – в лесу много похожих мест, да и времени с тех пор прошло уже много.

– Инженеры выдвинулись вперёд. Ниндзя сообщили, что там есть пара заболоченных речушек впереди, – Чек устроился на стволе срубленного дерева и ел кусок вяленого мяса. Свой шатёр командующего он приказал не разбивать. – До вечера проложат путь, и с утра пройдём этот участок быстрее.

– Понятно, – согласился Олег, совсем не по-герцогски пристраиваясь с ним рядом. – Поделишься? – кивнул он на разложенные перед Чеком на чистой тряпице припасы.

– Бери. Жалко, что ли? – кивнул генерал. – К тому же о тебе вон позаботились, – он указал на капитана Нирму, которая исчезла буквально на пару ударов сердца, и уже шла к нему с полными руками снеди, зажимая в подмышке бутылку вина. – Тоже решил сегодня обойтись без шатра?

– Угу, – ответил Олег, угощаясь вяленым мясом.

Полевые кухни во время этого похода по его приказу готовили только обед. Завтракали и ужинали сухими припасами. Это тоже дало свой результат. Дорогу, на которую он когда-то затратил больше пяти дней, идя налегке, его армия преодолела за два дня и к исходу третьего должна была выйти к Веселовке. Правда, он шёл лесами, избегая дорог, но всё же результат марша Олега впечатлил.

– Завтра будем на месте, – словно подтверждая его мысли, выговорил Чек, как только проглотил долго перемалываемый кусок. – Интересно, мы вперёд Торма придём?

– А мы не соревнуемся, Чек. Главное, что запрём этих сволочей в котле.

Вид двух деревень, которые они миновали на марше, серьёзно взбодрил Олега.

Повешенные, зарубленные, посаженные на кол или сожженные, возможно, и заживо, жители этих деревень, чьи трупы уже давно были расклёваны воронами и подъедены волками и дикими собаками, словно просили его о мести.

Хотя он уже не первый день жил в этом мире и понимал, что эти зверства не были чем-то, присущим только линерийцам или руанцам. Винорская солдатня часто поступала не лучше. Но прощать такое, особенно убийства детей, не собирался.

К Веселовке, тоже опустевшей, но, судя по отсутствию трупов, из-за того, что жители успели бежать, они пришли раньше Торма, что привело Чека в прекрасное настроение.

– Ребята сейчас вернулись. Говорят, что в лагере линерийцев поднялась суматоха, – доложила Нирма, войдя к ним в комнату дома, где Олег расположил свой штаб армии. – Кажется, наше появление уже обнаружено. Сами их заслушаете?

– Не нужно, – отказался Олег. – Теперь это уже не важно. Путь к Нарову мы перекрыли. А ниндзя передай от меня спасибо и отправляй продолжать наблюдение. Торм прибыл? Пора бы ему уже.

– На подходе. Передовой отряд его егерей уже показался. Через склянку, наверное, и остальные прибудут.

Глава 5

Арбалет неумолимо поднимался, нацеливаясь на жертву, которая никак уже не могла от него уклониться.

– Так не доставайся же ты никому!

– Не сметь! – закричала регентша, вскочив с кресла.

Но было уже поздно. Сделанный из свёрнутой и уплотнённой бумаги арбалетный болт угодил в самое сердце героини, упавшей на пол, под яростный общий крик толпы зрителей.

Уже сделав несколько шагов, Уля поняла, что ведёт себя слишком эмоционально и неразумно для той, кому брат доверил такое серьёзное дело, как управление герцогством в его отсутствие.

К тому же почти все зрители готовы были кинуться вслед за ней, чтобы учинить расправу над недотёпой-чиновником, убившим несчастную девицу.

Пожалуй, одна только баронесса Веда Ленер, всю вторую часть представления сидевшая, вцепившись ей в руку, никак не реагировала – она была белой, как полотно, и, казалось, вот-вот свалится в обморок.

– Госпожа графиня, – кинулась к ней директор школы, на людях всегда обращаясь с Улей строго официально. – Сценарий был одобрен!

– Знаю, – сказала пришедшая в себя Уля. – Я слишком увлеклась. И забыла, что…

Она не закончила свою речь, а просто обняла Кару, которая в этот раз сама участвовала в спектакле, играя роль обедневшей благородной, озабоченной замужеством дочери.

Затем графиня, под радостные и восхищённые крики тоже пришедших в себя зрителей, поблагодарила всех участников представления.

– Это было прекрасно, – не в первый раз сказала Уля, когда они, уже вдвоём, сидели с Карой в герцогском кабинете, по настоянию Олега занятом ею на всё время его отсутствия.

– Зря Олег сомневался, что зрители не поймут, – улыбнулась директор. – Веда, мне кажется, до сих пор в себя не пришла. А остальные? Даже разъезжаться не хотели, всё толпились перед дворцом.

Вот что Улю злило в брате, так это то, что его постоянно приходилось упрашивать рассказать какую-нибудь новую историю, которых он знал наверняка огромное множество, если судить по его оговоркам.

В последнее время так и вовсе уговорить его дать сюжет для постановки спектакля можно было, только объединив усилия всех его близких.

«Бесприданница» оказалась чем-то вовсе необычным. Вроде бы простая история, но её можно было бы заново переживать бесконечно много раз.

И это не только Уля так считала. Все так думали. А Олег почему-то говорил, что рано им такое воспринимать. Всё-таки он иногда бывает букой.

– Поедешь сейчас ко мне? – спросила Кара.

В школе, её подшефном хозяйстве, как в шутку выражался Олег, ей хотели продемонстрировать свои успехи механики во главе с Трашпом.

– Поеду. Только позже. Хочу ещё в комендатуру к Бору заехать.

Прошедший спектакль был, пожалуй, первым отдыхом за все, прошедшие с момента отъезда Олега, полторы декады.

На Улю навалилось столько дел, что времени не оставалось даже на встречи с Нечаем.

Кольцевую рельсовую дорогу для псковской конки они доделали, но требовалось огромное количество рельсов для идущего в быстром темпе строительства рельсовых дорог между Псковом и Распилом, Псковом и Неровом. Последняя должна была сделать небольшой крюк, пройдя через Пален.

Опытные дрезины числом две штуки были готовы ещё при Олеге. Он был ими не очень доволен, но Трашп пообещал ему, что все его замечания учтёт. А вчера дежурный секретарь ей доложил, что механик готов представить ей усовершенствованные дрезины.

Уле очень хотелось отправиться к коменданту на конке, к тому же одна из остановок как раз была напротив здания комендатуры. Но ей, как говорил Олег, это было не по чину.

Так получилось, что она ни разу не проехала в этой удивительной карете, двигающейся по изготовленным ею рельсам.

А когда она попыталась настоять на своём желании, Олег посмотрел на неё с такой укоризной, что ей стало неловко, и больше она с этим вопросом к нему не обращалась.

Была у неё мысль, после отъезда брата воспользоваться его отсутствием и, сменив облик, всё же прокатиться пусть не по центральной, а по кольцевой дороге, но сама же решила, что поступать так значит проявить неуважение к брату.

Публичные казни и наказания в самом Пскове Олег запретил, поэтому Уля не удивилась, увидев, что вчерашних дебоширов, устроивших драку в трактире возле восточных ворот, в которой пострадали не только сами драчуны и трактирщик со своими вышибалами, но и комендантский патруль, который всё же всех угомонил, пороли прямо во дворе комендатуры.

Она, в принципе, могла вчера распорядиться отправить их в тюрьму, декады на две-три, но Олег советовал тюрьмой сильно не злоупотреблять.

С его слов, там все эти разрозненные мелкие хулиганы могут ближе познакомиться друг с другом, обзавестись связями, поделиться опытом избегания наказаний и, в конце концов, ступить на путь постоянных преступлений.

И однажды этих мелких нарушителей придётся казнить уже за серьёзные преступления. Поэтому, советовал он, пусть лучше получат свою долю боли и унижений, чтобы в следующий раз головой думали.

– Больше четырёх тысяч, считаю, могут быть пригодными для службы, – докладывал ей Бор о результатах облав, проведённых на днях в городах герцогства. – Даже с учётом неизбежного отсева, уверен, на пополнение первой и комплектование второй бригад хватит с лихвой.

Бора Олег перед самым своим отъездом произвёл в генералы. Тот хоть этим, явно было видно, гордился, но попыток сбежать со своей должности в армию не оставлял.

Получив в ответ на все свои намёки и открытые просьбы окончательное «нет» от герцога, он теперь пробовал добиться своего через его сестру.

Уля видела эти попытки, но не стала объяснять, что если Олег что-то уже решил, то уговорить его изменить своё решение практически невозможно.

– Ты куда всю эту ораву отправил? В лагерь под Неровом?

– Да, как господин герцог распорядился. Полковник Ашер уже всех принял, фельдъегерь вчера привёз от него сообщение. Вам его отдать?

– Перешли Клейну, – отмахнулась Уля.

Она и так была завалена всякими донесениями, что тратить время на подобную мелочь считала излишним.

Имя полковника Ашера напомнило ей, как на её предложение заменить командиров баталий и самого командира бригады на более молодых, Олег ответил отказом, сказав, что отказываться от их опыта ещё рано.

– Этих я отпускаю? – уточнил Бор, кивнув в сторону окна, где затихли свист плети и крики вчерашних дебоширов.

– А я давала распоряжение их не отпускать?

Отвечать иногда вопросом на вопрос её научил Олег, говоря, что так бывает даже лучше подсказать правильный ответ.

На заднем дворе школы, где отстроилась уже приличных размеров механическая мастерская, Трашп, быстро говоря, порой проглатывая слова, пытался объяснить ей, как ему удалось добиться того, чтобы переключение передаточных ступеней стало возможным без остановки дрезины.

– Вы же понимаете, госпожа, – говорил он, – что чем больше передаточное число, тем быстрее будут крутиться оси, но тем больше усилий надо будет прикладывать на рычаги. А ведь дорога-то, то в горку идёт, то под уклон. Да и разгонять дрезину… Понимаете? – опять переспросил Трашп.

Уля, как говорил брат, нихрена не понимала, но, как он же ей и советовал делать при необходимости, что называется, держала лицо. Олег ещё советовал в таких случаях надувать щёки, но она поняла, что это была шутка.

– Когда ты меня прокатишь?

Она задала вопрос, который её больше всего сейчас, на самом деле, интересовал. Пусть на конке ей не судьба прокатиться, зато на дрезине она как шеф всего этого хозяйства просто обязана лично опробовать.

– Как прикажете, госпожа. У меня всё готово.

Один из рабов подсадил Улю на дрезину.

– Вот, попробуйте, как легко рычаги вверх-вниз ходят, когда передаточное число всего один к трём, – Трашп показал ей на задний рычаг.

Уля взялась за него, слегка надавила, затем посильнее и, когда от её усилия рычаг пошёл вниз, а дрезина покатилась, то чуть не завизжала от восторга.

– Хватит, госпожа! – крикнул механик, когда они разогнались.

Он бросил свою сторону качелей и усевшись на один из двух стульчиков, сделанных впереди, потянул за какую-то перекладину, отчего дрезина стала тормозить.

– Тут участок короткий, – он улыбался, видя восторг регентши. – Могли бы удариться об упор тот. Видите?

– Вижу, – засмеялась Уля. – Приказываю, завтра же установить её на рельсовую дорогу до Распила. Там уже больше половины её сделали. Вот там я лично и приму твою работу.

Она ещё выслушала его пояснения насчёт тормозов и про то, что к дрезине можно цеплять и рельсовые тележки, и кареты, как на конке, только чуть поменьше в размерах.

– Правда, тогда на рычаги надо рабов посильнее ставить, – добавил он.

– Найдём, – ответила Уля.

Уйти из школы без посещения школьной столовой она себе не позволила. Естественно, это было не от недоверия к Каре, а, скорее, ещё один повод её похвалить.

– Может, останешься посмотреть на репетицию? – спросила её Кара после обеда.

– Не могу, – Уля очень бы хотела остаться, но её ждала ещё куча дел. – Попробую на следующей декаде к тебе выбраться.

Весь остаток дня она убила с Армином и Гури, пытаясь вникнуть в вопросы финансов и торговли, но пока ей приходилось во всём полагаться на их честность и знания. Сама она, к своему сожалению и злости, понимала мало.

На следующий день Уля уже с самого утра с нетерпением ждала возле парадных ворот, пока рабы докатят и установят на рельсы дрезину.

Дорога к Распилу шла мимо карьера, где изготавливались формы под рельсы. И узкоколейка, как называл её почему-то брат, уже до этого карьера была достроена.

– Держитесь крепче, госпожа! – сказал радостно возбуждённый Трашп. Для него эта поездка тоже должна была стать первой.

Они с ним сели на стульчики со спинками, прикреплённые впереди дрезины и огороженные большим тонким медным листом.

Четверо рабов по команде Трашпа начали поднимать и опускать рычаги.

По мере того, как дрезина ускоряла ход, механик, наваливаясь всем телом, сдвигал штырь на себя. Так он, как пояснял, менял передаточное число на всё большее.

– Вот это да! – в восторге закричала Уля, когда рабы разогнали дрезину так, что сопровождавшим регентшу гвардейцам её эскорта пришлось перейти на галоп. – Какое чудо чудесное!

Трашп тоже что-то пытался кричать, но его и в нормальных-то условиях порой трудно было понять, а тут она вообще не могла разобрать о чём он кричит. Да это и не было нужно. И так всё было ясно.

Через четверть склянки эскорт начал отставать, хотя и скакал по прекрасной дороге из магического мрамора, рядом с которой и проложили рельсы.

Вся дорога до карьера заняла пару склянок, и когда Трашп остановил дрезину, Уля, не сдержавшись, обняла механика и поцеловала его в обе щеки.

Их появление вызвало настоящий шок. При виде подъехавшей на огромной скорости и остановившейся в сотне шагов от карьера дрезины, все рабы побросали работу и вместе со своими надсмотрщиками и управляющими работ стояли, выпучив от изумления глаза.

Из ткацких и пошивочных цехов выскочили работницы, чтобы также застыть столбами.

– Почему не работаем? Выходной устроили? – весело прокричала Уля, подходя к территории карьера.

Первыми опомнились надсмотрщики и принялись приводить в чувство остальных.

К этому её приезду форм рельсов заготовили необычайно много. На конструкт Укрепление у неё ушло больше трёх четвертей резерва.

– Молодцы, – похвалила регентша управляющих работами. – Сегодня пусть дорабатывают, а завтра и послезавтра всем выходные дни. И выдать по сто грамм кальвадоса или водки. По желанию.

Брат ей часто говорил, что про пряники никогда забывать не надо. И объяснил, что он под этим подразумевает.

Остаться на обед она согласилась, только чтобы дать отдохнуть лошадям эскорта, прибывшего к карьеру позже.

Обратный путь, понятно, уже такого восторга не вызвал, но всё равно Уля решила держать развитие рельсового транспорта под личным контролем и самой проверять скорость и плавность движения дрезин.

– Господин герцог-соправитель об этом говорил, но я пока не знаю, как это сделать без увеличения веса, – смущённо признался Трашп. – Но обязательно придумаю. Тогда не нужно будет её переставлять.

Для того, чтобы они могли тронуться в обратный путь, пришлось звать рабов с карьера. Те, толпой в десяток человек, подняли дрезину и развернули её в другую сторону. Двигаться в разных направлениях дрезина пока не могла.

По прибытии во дворец, её встретил Клейн и доложил, что посланник божественной Агнии просит о встрече.

Маркиз Орро ни Ловен прибыл вчера вечером и хотел застать графиню с утра, но не успел. Она уехала на карьер раньше.

– Я хотел отговорить Олега от этого опрометчивого поступка, – говорил маркиз, когда они перешли в малую гостиную после официальных приветствий в герцогском кабинете. – Он слишком поспешил с положительным ответом Лексу. Теперь даже не знаю… Разреши воспользоваться вашей голубятней. Торопился, ехал сюда налегке, поэтому своих голубей не брал. Я Гортензии привозил трёх хадонских. Насколько я знаю, она их не отправляла. Они где-то в вашей голубятне, здесь в Пскове.

Маркиз ни Ловен нравился Уле. И как умный дипломат, и как мужчина. Она это понимала, будучи честной перед собой. Это вовсе не означало, что она была в него влюблена. Но ей было с ним интересно, и хотелось ему нравиться.

Олег предупреждал её, чтобы она была очень осторожна с этим ловким дипломатом и лишнего при нём не говорила. При этом сам брат был с маркизом в дружеских отношениях. А то, что маркиз при всей своей симпатии к Олегу строго преследует интересы своей императрицы, брат считал его похвальным качеством.

– Ты торопишься сообщить, что герцога ре Сфорца с армией нет на месте и что герцогство беззащитно? – вроде бы в шутку спросила Уля.

Маркиз её шутку не принял и укоризненно покачал головой.

– Уля, я служу своей императрице, но, поверь, я не желаю зла ни Олегу, ни тебе. Ему я слишком много задолжал за то, что он для меня сделал. А ты, просто… ты мне очень нравишься. Эх, был бы я годочков хотя бы на десять помоложе, – он грустно вздохнул и улыбнулся: – Я лишь сообщу о провале своей миссии. Что, как я ни спешил, соправителя в Пскове не застал. Если не веришь, я напишу и прикреплю послание при тебе. Или при Клейне.

В этот момент верная и молчаливая Мона принесла им вина и закуски.

Пока бывшая рабыня сервировала стол, Уля всё обдумала и решила помочь маркизу. Заодно узнать у него побольше. В отсутствие Олега и Гортензии она чувствовала себя неуверенно, хотя они советовали ей не переживать сильно и положиться на Клейна.

– Мона, вызови дежурного секретаря, – сказала она девушке, когда та собралась удалиться.

В вошедшем парне Уля узнала одного из тех, с кем сама тренировалась в лагере ниндзя. Ему она поручила организовать поиск и доставку во дворец хадонских голубей.

– Благодарю, – учтиво склонил голову Орро ни Ловен.

– Одной благодарностью не отделаешься, – предупредила Уля. – Угощайся и рассказывай, зачем ты с такой скоростью мчался на разговор с братом.

Маркиз последовал её приглашению угоститься, но с рассказом не спешил.

– Ты сама, в общем-то, заметила, что разговаривать я хотел с Олегом, – начал он говорить, но, увидев, как Уля возмущённо на него посмотрела, решил, видимо, в полном неведении её не держать. – Понимаешь, Винор в его нынешнем виде не устраивает никого. Ни нас, ни Оросскую империю, ни Республику, ни соседей. Винор слишком большой, чтобы кто-то один мог его взять под свой полный контроль, и слишком сейчас слабый, чтобы проводить свою независимую политику, – маркиз отпил несколько глотков вина из фужера и покачал головой: – Всех бы сейчас устроил независимый Винор, но только чуть поменьше размерами. Без западного берега. Поэтому, понимая, что Линерия и Руанск – союзники Оросской империи, божественная Агния не хотела бы их поражения в войне с Винором.

– Тогда она, и правда, опоздала, – усмехнулась Уля.

Глава 6

Между Сольтом и лежавшей от него в семи лигах Веселовкой, среди холмов расположились два хутора.

Оба, как доложили обследовавшие эти хутора ниндзя, были покинуты, но в одном из них они захватили четвёрку отбившихся от армии линерийских солдат. Вернее, солдат было трое, четвёртым был их десятник.

– Мародёрствовали, – доложила капитан Нирма. – Уж не знаю, чем они ещё там надеялись поживиться. Хутора разорены полностью. Думаю, самими хозяевами.

– Что-нибудь новое рассказали? – спросил Торм.

– Ничего. Они уже два дня как смылись из своего лагеря, подумывали даже дезертировать, но к тому моменту, как были захвачены, окончательно ещё не решились, – она положила на стол два серебряных перстня, которые, как Олег знал, выдавались егерям в руанской армии: – Вот, полюбуйтесь. Прирезали своих союзничков. Отношения между линерийцами и руанцами, похоже, ещё те.

– А когда по-другому было? – хохотнул Чек. – Всё же сотню лет, точно не меньше, друг с другом воюют.

Олег ради интереса взял один из перстней в руку, покрутил, рассматривая, и бросил небрежно на стол. Дешёвка. И ради такого убиты вроде бы как союзники.

– Так. Всё, – поднялся он из-за стола, – Выдвигаемся. Не спеша.

Торопиться им и вправду было сейчас незачем. Ловкий маневр, совершённый его армией, поставил войска союзников в крайне невыгодное положение.

Ниндзя, ещё до подхода армии, собрали полный набор сведений о противнике, не обнаруживая себя и не вызвав ранней тревоги.

С западной стороны Сольта располагались четыре пехотных полка линерийцев. Понеся незначительные потери в ходе пары скоротечных штурмов, они разбили два лагеря, взяв город в полукольцо, дуги которого упирались в протекающую через город Солу.

С другой стороны города осаду вели три пехотных полка и четыре сотни конных егерей руанцев.

С учётом того, что Олег привёл с собой семь пехотных полков, два кавалерийских, один егерский и гвардейский полк без второго батальона и кавалерийской роты, а также учитывая, что численность личного состава в его полках была почти в полтора раза больше, чем у противника, преимущество герцога-соправителя было подавляющим.

– Ждём, пока руанцы не переправятся на этот берег Солы, – давал Олег последние перед боем указания. – Как только это произойдёт, ты, – он ещё раз напомнил графу ри Крету, Ритиному мужу, командующему первым кавалерийским, – уходишь на тот берег. В бой не вступать. Твоя задача – уничтожать отступающих. Постарайся сделать так, чтобы ушло их от нас как можно меньше. Но сильно не зарывайся, не попадите под удары выживших магов. То же самое касается и второго кавалерийского. Только южнее обойдёте по более широкой дуге.

– Может, мне всё же присоединиться к ним? – спросил полковник Дениз. – К Нарову успеем.

– Нет, – отказал Олег. – Выдвигайся сразу. Твоих сил хватит, чтобы блокировать крепость. Это и сделаешь. И жди нас.

Полковник егерей, если и хотел возразить, делать этого не стал. Понимал, что время для возражений закончилось.

Дойдя до ближайшего к ним хутора, пехотные полки развернулись в две линии.

– Смотри, не разгроми их раньше, чем руанцы переберутся через Солу, – напутствовал Олег Торма, которого он назначил командовать первой линией атаки. – Жди моего сигнала.

В первой линии армии герцога ре Сфорца находились те три новых полка, которые были сформированы на базе полка Кабрины Тувал, и большинству солдат которых сейчас предстоял первый в их жизни реальный бой.

Тренировали их долго и жёстко. Порой жестоко. Но одно дело тренировки, а совсем другое, когда всё по-настоящему.

Кавалерийские роты, взвода и десятки полков, батальонов и рот Олег приказал не спешивать и не ставить в строй фаланг. Их задача – прикрывать фланги полков, а при необходимости и батальонов или рот, если придётся действовать по отдельности.

Преимущество римских когорт над монолитом, лучшей в те времена македонской фалангой, в родном мире Олега было доказано. Не сомневался он, что и в этом мире маневренность даст существенные преимущества.

Остальные четыре полка под командованием генерала Чека составили вторую линию, но атаковать должны были только после того, как в битву втянутся и руанцы.

Чтобы не напугать княжеские полки раньше времени, вторая линия полков не переходила через скрывающие её холмы, ожидая команды.

В этот раз особой необходимости в резерве не было. Но Олег решил приучать всех, в том числе и самого себя, к правильной организации боя. Поэтому, к огорчению полковника Шереза, его гвардейцы остались при ставке герцога.

Олег ошибся только в одном – неприязненные отношения между союзниками оказались гораздо сильнее, чем он ожидал.

Сражение полков Торма с линерийцами шло уже больше склянки, а руанцы продолжали толпиться на восточном берегу Солы и кидаться в бой не спешили.

Сола, в тех местах, где она разливалась широко, почти на полсотни шагов, становилась неглубокой, и преодолеть её вброд не составляло никакого труда – вода там не доходила даже до груди в самом глубоком месте.

Пятый пехотный полк герцога-соправителя на левом фланге, попав под удар сразу двух полков линерийцев, постепенно начинал откатываться назад, пока не упёрся в небольшую густую рощу.

Своевременный удар кавалерийской роты в тыл одной из двух линерийских фаланг, прижавших пятый пехотный к стене деревьев, позволил командиру полка перестроить своих солдат в батальонные каре и отбросить противника на несколько десятков шагов. Впрочем, ситуацию это не сильно спасло.

– Ещё немного, и мы их потеряем, – прокомментировал Чек эту ситуацию. – Олег, не пора?

Олег был согласен с Чеком в том, что Кабрина попала в тяжёлое положение. И хотя потери её полка, насколько можно было это увидеть из ставки, были не столь велики, но противнику удалось её основательно зажать и практически полностью лишить возможности маневра. А рубка стенка на стенку давала все преимущества более многочисленному и плотному строю линерийцев.

К счастью, эту ситуацию заметили не только они с Чеком, но и командиры войск княжества, наверняка обратившие также внимание и на то, что его другие два полка плотно увязли в бою с фалангами линерийцев.

Руанцы, наконец-то, двинулись через Солу, и довольно быстро.

– Вот теперь пора, – сказал Олег.

Одновременно с рванувшим к своим полкам Чеком, от Олега, не дожидаясь его отдельных команд – всё уже было оговорено заранее – двое ниндзя, вскочив на коней, помчались к кавалеристам.

Вторая линия армии, состоявшая из ветеранов, двинулась вперёд. И к тому моменту, когда она показалась противнику из-за гребней холмов, Олег, обернувшись, увидел, как кавалерийские полки стройными рядами, поднимая фонтаны брызг, устремились на восточный берег реки.

– Им конец, – засмеялась Нирма, видевшая всё то, что видел и Олег.

– Ещё нет, но близко к тому, – сказал он.

Руанцы, только-только сбившиеся в строи, увидев появившуюся вторую линию полков Чека, замешкались. Было видно, как вдоль фаланг забегали сотники. Искушение развернуться и уйти обратно на другой берег наверняка у них возникло. Но, разумно оценив расстояние, опытные вояки решили не подставлять под удар свои спины.

Полки руанцев двинулись в промежутки между линерийскими фалангами, справедливо полагая, что именно туда войдут полки Чека.

– А вот теперь и мне предстоит поработать, – сказал герцог. – Не всё, как Илье Муромцу, тридцать лет и три года на печке лежать.

Стоявшая рядом с Олегом капитан егерей Нирма, также как и десяток гвардейцев его эскорта, удивления на его слова не выказали – и не того ещё наслушались.

Несмотря на довольно большое расстояние – больше полулиги, никакой сложности в уничтожении Сфер вражеских магов для Олега не было. Это сестре на уничтожение Сферы, поставленной достаточно сильным магом, и на расстоянии более близком, пришлось бы затратить треть своего резерва. Олегу же, спасибо Сущности, хватало и двадцатой части, чтобы расколоть защиту, как яичную скорлупу.

Первой под его удар попала фаланга, бившаяся против полка Волма Ньетера. Разбив Сферу, он предоставил возможность нанесения дальнейших магических ударов полковым магам Волма.

Те свою задачу знали и ждали его действий. Как только они увидели в своём магозрении, что защита исчезла, так сразу нанесли удары, сначала по вражеским магам, затем по передним рядам центра фаланги.

Всего этого Олег не наблюдал, потому что после нанесения ударов по первой фаланге он проделал тоже самое и с остальными.

Исчезновение магической защиты, гибель своих магов, а после и магические удары в центры строя, в очень короткий промежуток времени посеяли панику в рядах линерийцев и руанцев. А существенное численное превосходство войск Олега над ними, быстро решило исход этой битвы.

Первыми побежал левофланговый полк руанцев, он ближе всего находился к реке, куда и начал отступать. Под натиском полка Женка Орвина отступление превратилось в бегство. Следом побежали и остальные фаланги противника.

Но не успели они войти в воду Солы, как им навстречу выскочили руанские егеря, преследуемые кавалеристами ри Крета.

Дальше началось то, что во всех книгах, прочитанных Олегом, называлось избиением отступающих.

Резвости Олеговой пехоты, чтобы догонять бегущих линерийцев и руанцев, хватило бы надолго. Уж чем-чем, а выносливостью и физической силой даже его новобранцы превосходили любого противника.

Но, как было обговорено им с Чеком и Тормом ещё накануне, достигнув реки, пехотные полки преследование врага прекратили, оставив эту миссию кавалеристам.

Правда, среди новобранцев нашлось немало тех, кто в горячке боя об этом позабыл и пытался гнать противника дальше, но таких быстро вразумили зуботычины сержантов и плётки офицеров.

– Даже никто не попытался закрепиться в своём лагере, – прокомментировал поведение врага полковник Шерез.

Барон был искренне расстроен, что его гвардейцам так и не пришлось поучаствовать в сражении.

Заметивший это Олег, похлопал одного из самых старых своих соратников по плечу. Проявил, так сказать, сочувствие. К тому же Шерез, как и сам герцог, когда-то были брошены коварной соблазнительницей Ритой, отдавшей предпочтение пожилому графу ри Крету, а не таким молодым и красивым парням, как они.

– Успеешь ещё навоеваться, Шерез, – сказал Олег. – Лучше давай собирай своих, и бравым строем пойдём к воротам Сольта. Надеюсь, там не откажутся оказать подобающие почести соправителю королевства и своему спасителю. Впрочем, – передумал спешить Олег, – сначала дождёмся результатов преследования. И посмотрим, какие трофеи нам достались. Главное, что Гортензии ещё раненых надо исцелить.

– Да, Олег, а тебе надо будет посмотреть, как она это делает. Может, чему научишься, – усмехнулся Шерез, который, как и уже многие, был в курсе возможностей своего герцога-соправителя.