Текст книги "Превозмоганец-прогрессор. Книга 6"

Глава 7

Когда-то и на Земле, насколько знал попаданец, запрет на работорговлю, введённый рядом европейских стран, чтобы подорвать экономику оборзевших и отделившихся от метрополии американских колонистов, привёл к тому, что капитаны судов с запрещённым грузом в трюмах при встрече с военными кораблями просто топили невольников в море и включали дурака: «Ничего не знаем, никого не перевозили». Без улик в виде закованных в кандалы людей – негров или ирландцев, к тому же если вся команда работоргового корабля в сговоре, доказать обратное было невозможно.

Йенк-утисские и другие пираты Орваны тоже додумались до использования подобного жуткого метода сокрытия следов своей незаконной деятельности. Именно поэтому попаданцу пришлось городить огород с захватом пиратской каравеллы, а не послать банально к ней таможенный баркас со стражниками на борту. В трюмах йенк-утиссцев уже томились десятки юных гирфельцев из свободнорожденных, которые могли в любой момент отправиться на корм акулам. А в этом мире такие хищницы были размером с земных тихоокеанских и подплывали часто к самому берегу. Случалось такое и в гирфельском заливе.

Графиня провожала своего мужа до самого края запасной портальной площадки Приарского замка и лично открыла Игорю магический переход к казармам столичного пехотного полка.

– Давай хоть поцелую. – Стараясь казаться не слишком встревоженной, Тания обняла супруга и целомудренно ткнулась губами в щёку. – Будь осторожен.

– Постараюсь, – пообещал землянин и успокаивающе улыбнулся.

Когда Игорь шагнул на площадку, часы на Западной башне показывали двадцать минут девятого после полудня, поэтому для простых смертных портальная сеть – по указу главы клана действовавшая с семи утра до восьми вечера – уже не работала, и при выходе на столичную площадь ни дежурной адептки, ни её помощников попаданец не застал. Зато вызвал заметный интерес десятка прохожих, находившихся в это время неподалёку, и пары часовых.

Никто из них в наступающих сумерках наверняка не узнал в молодом, как наёмник одетом и вооружённом парне советника правительницы.

– Чего уставилась, тётя? – грубовато спросил Игорь у горожанки, проходившей мимо площадки в сопровождении нёсшего за ней большую корзину с овощами раба. – Накинь сверху вторую цену, тогда, может, и тебя сверхурочно переправят.

– Нужно больно, – презрительно фыркнула женщина.

– Ну нет, значит, нет.

Время не поджимало, поэтому темп движения к порту попаданец взял средний. Его орлята поодиночке просочились в район гавани ещё днём и ждали своего наставника графа Приарского в одном из старых полуразвалившихся складов у старых причалов, использовавшихся в основном нелегальными, то есть не состоявшими в гильдии, рыбаками. Там же любили пришвартовываться и прочие моряки, ведущие не совсем законную деятельность.

Стража порта про это знала, иногда в тех трущобах проводила поисковые рейды и облавы, но чаще закрывала глаза на царившую там возню. Наводить порядок среди мелкой шушеры всё равно что свинью стричь – визгу много, шерсти мало. К тому же это было бесполезно.

– Интересно, что здесь делает наш красавчик Егор, да ещё в таком грозном виде? – возле убогого шинка, всего метрах в трёхстах от цели Игоря признала старая шлюха Майда из тех, кто уже больше выступали сутенёршами, но иногда и оказывали плотские услуги самым неразборчивым и почти безденежным клиентам. – Может, всё же надумал кого из моих девочек приласкать?

Даже не ласкать, а хотя бы просто решиться обнять работниц Майды, Егорову потребовалось бы выпить такое количество водки, какое не в каждом супермаркете Земли было выставлено на полки.

– Я же всегда рад, искусительница, но босс опять делами загрузил. Тебе бы лучше не спрашивать какими. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Нашёл кого пугать, малыш, – хрипло засмеялась сводница, напомнив попаданцу про ещё одну до сих пор им неразгаданную загадку этого мира – табакокурение здесь известно не было, а прокуренные голоса встречались сплошь и рядом, особенно в среде таких вот опустившихся людей. – Старой шлюхе давно уже некого бояться.

Она явно солгала, потому что после предупреждающих слов моснорца Егора отошла к крыльцу тошниловки, по-иному заведение, где она зарабатывала свой хлеб, не назовёшь.

Сумрак сгустился, но в центре улочек ещё хватало освещения, чтобы лица прохожих можно было разглядеть. Этот район целиком контролировался бандой Тихого Му, залётные гастролёры появляться тут не рисковали, поэтому Игорь, хоть шёл и настороженно, опасности для себя со стороны подозрительных личностей, таящихся в тенях зданий, заборов и деревьев, не ощущал.

Нужный ему склад, где когда-то хранились дёготь и ворвань, Егоров нашёл легко. Использовавшееся для сбора отловленных молодых бродяжек строение с прохудившейся во многих местах крышей из гнилых досок находилось в ряду подобных всего в полусотне метров от набережной.

Заброшенные здания были похожи одно на другое, но Люс умел объяснять доходчиво, а его шеф топографическим кретинизмом не страдал, и потому, уверенно подойдя к двустворчатым дверям-воротам, постучал условленной морзянкой.

Створка секунд через пять приоткрылась, и за ней Игорь опознал фигуру своего агента.

– Все в сборе, господин граф, – доложил Люс, временный командир отряда спецназа, и отступил в темноту.

Солнце уже окончательно зашло, луны ещё на небе не появились, и дыры в крыше видимость внутри большого помещения не улучшали.

– Почему без света сидим? – поинтересовался попаданец, тщетно попытавшись разглядеть своих парней, но определил их местоположение только по звуку.

– Да пока не нужен был, – ответил командир янычар. – Зажечь?

– Зажги. Только дверь-то закрой сначала.

С учётом самого Люса на захват пиратского судна отправятся двенадцать человек. Дюжина. Никакой магии цифр Егоров не придерживался, просто на данный момент выделить на дело большее количество янычар у него возможности не имелось, большинство его курсантов не вернулось из учебного похода. Разумеется, если бы у Игоря была хоть тень сомнения в том, что его парни не справятся с поставленной задачей, он бы её отложил или отменил. Но по его расчётам для янычар находящиеся на каравелле пираты, что называется, на один зуб.

Экипаж судна, в трюмах которого ожидали своей дальнейшей плачевной судьбы гирфельские бродяжки, насчитывал почти шестьдесят человек, при этом сразу два офицера команды – капитан и штурман – являлись иск-магами. Для йенк-утисских судов количество одарённых на борту, как на имперском военном корабле, считалось нормой. В этой островной республике почти все иск-маги были водоплавающими. Вообще, вся экономика Йенк-Утисса строилась на доходах от пиратства. Славилась пиратская колыбель и своими корабелами, что в общем-то попаданца не удивляло.

Половина рядовых пиратов на ночь оставалась развлекаться в портовых кабаках и гостиницах, так что янычарам предстояло вступить в бой лишь с тремя десятками противников, из которых большинство наверняка будет спать. Из пяти офицеров судна на борту, вообще, дежурил только один.

Когда зажёгся факел, Игорь констатировал, что его янычары почти полностью подготовились к предстоящей работе. Как попаданец и велел, парни переоделись в лохмотья, припасённые для них Люсом, который сам, в отличие от них, щеголял в засаленном, но относительно новом камзоле, рубахе с большим отложенным воротом и модных остроносых сапожках, и основательно перепачкались.

– Господин граф, мы тут с ребятами подумали, что можем и без кинжалов обойтись, – сказал самый мелкий из янычар, похожий на тринадцати-четырнадцатилетнего пацана, хотя его возраст уже приближался к шестнадцати. – Докажем тебе свои успехи в рукопашной схватке.

– Ни к чему, Ос. – Игорь вплотную подошёл к янычарам, осмотрел и убедился, что спрятанных под одеждой кинжалов не видно. – Не будем намеренно усложнять себе задачу и так непростую. Верёвок не вижу.

– Они здесь, вон там, – показал Люс в угол.

– Отлично. Пора себя вязать.

План попадания янычар на йенк-утисскую каравеллу был прост, как кирпич, их туда должны будут доставить сами пираты, думая, что везут очередную партию проданных им гирфельскими бандитами будущих рабов. Люс отправится на корабельной шлюпке под своей настоящей личиной подручного портового авторитета, чтобы забрать оставшуюся часть платы за живой товар. Аванс был получен ещё накануне.

Да, пленников на пиратскую шлюпку загрузят со связанными руками, но что такое для воспитанников спецназовца путы, особенно если узлы будут завязаны ими самими?

Игорь знал несколько хитрых морских узлов, один из которых назывался хонда и был на Земле широко известен в узких кругах мореманов. Развязывался он легко и мгновенно.

Даже если вдруг все три десятка пиратов на каравелле окажутся бодрствующими, никакого серьёзного сопротивления оказать янычарам они не смогут, к тому же не только матросы, но и члены абордажной команды доспехами себя излишне не нагружали, иначе при падении в воду отправишься на дно, как то глюкало из анекдота.

Единственной проблемой Игорь считал наличие на судне офицера, который мог оказаться иск-магом – капитан и штурман от дежурства не уклонялись, соблюдая его очерёдность наряду с остальным командным составом корабля.

По этой причине спецназовцам пришлось оставить защитные амулеты, которыми было обеспечено уже большинство из них, иначе находящийся на судне одарённый увидит в магозрении их сияние, едва только шлюпка направится к кораблю.

Иск-мага надлежало убивать первым. Егоров рассчитывал, что дежурный офицер будет среди принимающих груз, поэтому трудностей с его быстрой нейтрализацией быть не должно.

Хотя янычары умели вязать хонду, Игорь не поленился сам для личного спокойствия скрутить руки парней. Одиннадцать всего узлов – нетрудно и недолго.

– Идут, – сообщил прислушавшийся у двери Люс.

– Всё ребята, с богом, то есть с Порядком и Хаосом. Удачи, – шёпотом пожелал янычарам успеха попаданец. – Встретимся на корабле.

Сам он ушёл в дальний угол склада и спрятался за грудой рассохшихся бочек, присев на корточки. Вряд ли при свете одинокого факела там что-либо можно будет разглядеть, но Егоров придерживался правила, что бережёного бог бережёт.

В ночном безмолвии округи негромкий разговор Люса с пришедшими пиратами попаданец отчётливо слышал.

– Сколько их? – спросил один из четвёрки гостей у Люса.

– Как и договаривались, все одиннадцать, смотри, считай. – В голосе янычара была слышна насмешка.

– Смотреть их наш суперкарго будет, как раз он сегодня вахтенный офицер. Так что порченый товар не подсунешь. – Вопреки своим же словам пират подошёл к сбившимся ближе к выходу в стадо овец янычарам и при свете взятого у Люса факела осмотрел каждого. – Вроде бы неплохой товар, и возрастом постарше, чем прошлые. Девок, жаль, среди них нет. – Шерп вернул факел янычару. – Ладно. Идём к лодке. А ты что, один их караулил?

– А сколько, по-твоему, надо человек, чтобы держать под контролем этих заморышей? Как видишь, справился. Не хочет Му лишних людей посвящать в такие дела.

– Это понятно, – согласился пират и, уже выйдя из склада наружу, предупредил связанных парней: – Кто рот откроет, перережу глотку без колебаний. Идти не запинаясь, – скомандовал он.

Кричать в надежде на помощь в южных трущобах порта было бессмысленно. Если бы кто-нибудь из горожан услышал этот зов, то поспешил бы от него в обратном направлении, а стража с наступлением темноты в этот район даже носа не совала.

Когда янычары под конвоем Люса и четвёрки йенк-утиссцев тронулись к самому краю причалов, за которыми находился участок песчаного берега, используемый плоскодонными прибрежными судёнышками и лодками, Игорь скрытно двинулся следом. Дистанцию он держал приличную, не боясь упускать шествие из виду, так как примерное положение конечной точки маршрута знал.

Понятно, что разговора пиратов со своим агентом попаданец не слышал, но нисколько по этому поводу не переживал. Темнота помогает скрывать недостатки плохой актёрской игры изображающих запуганных овечек янычар. Парни Гнесинку, школу МХАТ или нечто подобное не заканчивали, но для того, чтобы обвести вокруг пальца средневековых оболдуев, их способностей вполне должно хватить.

Сам Егоров планировал оказаться на каравелле с помощью пространственного тоннеля. Да, это заклинание скушает и, как говорится, не подавится, весь его магический резерв до последней капли, только никакой проблемы Игорь в этом не видел. Боевых заклинаний у него всё равно, увы, не имеется, а бежать с поля боя, используя пространственную магию, он не собирался. Бросать своих боевых товарищей не в правилах землянина.

В пиратской шлюпке четвёрку йенк-утиссцев с товаром дожидались ещё двое морских разбойников. Без долгих объяснений связанных пленников загнали на борт и усадили в центре лодки. Затем в шлюпку залез Люс, а следом Шерп сотоварищи.

Пираты сели за вёсла, и грузовое судёнышко направилось к пиратской каравелле.

– Господин хороший, дай на хлебушек, – какая-то казавшейся кучей мусора нищенка разглядела в темноте Игоря, наблюдавшего из-за стены воняющего тухлой рыбой пакгауза за отчалившей шлюпкой, и поползла к нему с чуть слышным стоном. – Три дня не ела, ноги уже плохо держат.

– Бог подаст, – уже злясь на себя за то, что не сможет нищенке отказать, буркнул попаданец, но, вопреки своим словам, нащупал в кошеле монету и бросил её женщине. – Больше нет. Не проси.

Номинал монеты ни сам Егоров, ни схватившая его деньгу оборванка не разглядели. Но попрошайке, видимо, хватило, раз она смогла кое-как после этого встать и заковылять в темноту, из которой выползла.

Слов благодарности нищенка произносить не стала, и землянина, поздно встревожившегося тем, что его доброта может вызвать к щедрому господину целое нашествие местных побирушек, это обрадовало.

Поднявшийся ещё ранним вечером ветер поднял и волну в гирфельском заливе, шлюпка шла медленно, хотя сидевшие на вёслах пираты гребли усердно. В свете взошедшей первой луны Игорь хорошо видел, как лодка приближается к каравелле.

– Пора, – скомандовал сам себе попаданец, когда шлюпка приткнулась йенк-утисскому кораблю.

Каким образом пираты станут поднимать пленников на борт – развяжут или будут тащить верёвками как груз, – Игоря не интересовало. Какая ему разница? Попаданец сплёл заклинание пространственного тоннеля, у него это получалось теперь делать за секунду-две, и оказался на корме пиратской каравеллы за кругом света масляного светильника, горевшего у задней мачты.

В отличие от своих учеников, вооружённых кинжалами, их главный наставник имел в потёртых ножнах дорогой булатный меч. Игорь, оказавшийся в гордом одиночестве в этой части корабля, извлёк свой клинок, демаскирующе сверкнувший узорами лунным отблеском, и двинулся на раздающиеся у борта голоса.

Того, что арка магического перемещения будет кем-либо замечена, попаданец не опасался – офицеры по двое на корабле дежурство не несли, а озвученный Шерпом суперкарго иск-магом не являлся. Ни Игорю быть обнаруженным, ни его янычарам опасаться магических атак сейчас не приходилось.

– Тащи давай, ох, какие тяжёлые рабы. Совсем большие, – кто-то визгливо засмеялся.

Егоров прокрался к центральной мачте и замер. Бросаться в бой он не спешил. Его роль сегодня – экзаменатор-подстраховщик. Отбирать хлеб у своих парней он не собирался, пусть на практике продемонстрируют, чему они от своего благодетеля-графа научились. А сам наставник тем временем оценит свои педагогические способности. Конечно, Игорь приготовился и к плохому развитию событий.

Поднятые на борт янычары понуро стояли на палубе, в трюм их сразу не гнали. Пиратов скопилось почти два десятка, это с учётом троих, поднявшихся по трапу из шлюпки.

– Не спится козлам, – угрюмо усмехнулся попаданец.

В этот момент через фальшборт перевалился и Люс, воспользовавшийся параллельно висящей верёвкой. Он услышал слова пирата.

– Каких заказывали, таких и нашли, крупнее не было, – пошутил он. – Деньги где?

Судя по вопросу, стоявший перед Люсом йенк-утиссец являлся тем самым суперкарго корабля.

– Капитан сказал, деньги он Тихому сам отдаст.

– Не было такого уговора, – громко возмутился янычар. – Му мне велел забрать деньги, а вы должны доставить меня на берег!

– Вот с боссом своим и разбирайся. – Смех суперкарго поддержали и остальные пираты. – Не гоношись, брат, – офицер положил руку на плечо Люса. – У нас без обмана. Товар ты доставил качественный, не то что были прошлые доходяги. Выплатим всё, как договаривались.

Пока он говорил, на палубу подняли восьмого пленника, и в шлюпке количество пиратов и спецназовцев уравнялось. Это и послужило моментом начала атаки.

– Ты! – только и успел выкрикнуть суперкарго перед тем, как захрипеть и рухнуть под ноги своему убийце, вонзившему нож ему точно в сердце.

А дальше попаданец наблюдал настоящее действие мясорубки, когда от скользящих ударов лезвиями ножей из шей пиратов обильно брызгала кровь. Минута? Две? Егоров таймера не имел, а на палубе в агонии билось полтора десятка пиратов. Никто из йенк-утиссцев не успел оказать хоть какое-то сопротивление. Игорь мог констатировать, что оружие он себе выковывает отличного качества, и эта мысль касалась вовсе не булатного клинка.

– Люс, стой! – скомандовал он старшему группы, кинувшемуся за парнями к люку в спальный матросский отсек. – Без тебя там разберутся. Бери фонарь и сигналь Дильяну. Пусть он делает свою часть работы на берегу и шлёт сюда барк со стражами, которые и получат всю славу захвата работорговцев. Кстати, это ещё один урок, рискуют собой одни, а награды чаще получают другие.

– Командир…

– Шучу, как обычно, Люс. Родина вас не забудет. Я тоже.

Глава 8

Ниже профиля герцогини Латаны на первой странице «Гирфельского вестника» шёл текст её послания к своим подданным. В родном мире Игоря это обращение назвали бы редакционной статьёй. Так, по сути, и было. Правительница не оповещала о каких-либо принятых ею нововведениях в законах, порядках или правилах. Она лишь изложила свой взгляд на текущий момент и просветила народ Гирфеля о ближайших целях и задачах правительства страны.

Латана с самого утра в сопровождении графа Лойма и баронета Плюща явилась в Приарский замок, куда во второй половине дня должны вернуться из похода отряды янычар, в одном из которых рядовым бойцом состоял и виконт Дин, единственный наследник Гирфеля.

Пока предстояло ожидание, герцогиня со своей маленькой свитой и хозяевами замка прошла к типографии, где с интересом развернула поданный ей свежеотпечатанный экземпляр второго номера газеты.

Правительница не стала перечитывать редакционную статью или другие колонки, а принялась разглядывать изображение своего профиля.

– Что ж, – принцесса сложила газету и вернула её начальнику типографии, – вполне неплохо. Только почему у тебя тут так грязно? – Латана в упор посмотрела на мастера, обвела взглядом помещение и остановила взор на своём советнике. – Граф, я бы на твоём месте велела наказать этих нерях.

– За поддержанием порядка в замке у меня Тания присматривает, – что называется, перевёл стрелки Егоров. – Но твоё замечание учтём. Мастер у меня добросовестный, критику услышал. – Он успокаивающе положил руку на плечо начальника типографии.

Игорь знал, что венценосная подруга просто шутила, Лана прекрасно понимала, как работа с краской в довольно тесном помещении влияет на чистоту окружающего пространства. Герцогиня посещала типографию не в первый раз, и процессы книгопечатания и выпуска газеты были ей хорошо знакомы.

– Будем надеяться, – холодно бросила герцогиня и направилась к выходу.

– Что, и всё? – удивлённо спросил её землянин уже во дворе. – Ты же у нас главный цензор. Без твоего одобрения наше независимое СМИ ни строчки не опубликует.

Второй номер «Гирфельского вестника» начинался передовицей под названием «Мирное небо над головой – залог процветания и благополучия», в которой принцесса Ливорская выступала твёрдой сторонницей неучастия её страны в каких-либо боевых действиях. Целевой аудиторией этого послания были съезжавшиеся на Большой Совет вельможи и сановники герцогства. Помимо них, Егоров планировал донести мысли Латаны и за пределы её владений. Есть ведь порталы, так почему бы ими не воспользоваться? Провести, так сказать, предварительную медийную обработку не только вассалов принцессы Ливорской, но и некоторых её коллег накануне начала работы Конгресса.

Другие статьи были посвящены внутригирфельским делам. В одной из них в самых ярких красках и со множеством леденящих душу подробностях описывался ход операции по пресечению преступной деятельности йенк-утисских пиратов и расхваливался высокий профессионализм комиссариата стражи под руководством Дильяна.

Никто, включая саму правительницу, пока не знал, что данная агитка является предвестником качественной и кардинальной реформы стражи, причём не только в столице, а во всём герцогстве.

Попаданец изначально считал глупостью, когда на одну и ту же структуру возлагаются обязанности по охране и обороне города, полицейские функции, судебные права и задачи службы исполнения наказаний. Так что написанию колонки про стражу Егоров уделил не меньше внимания, чем передовице. Ради неё землянин даже забрал часть полосы у Рины. Городские сплетни хоть и оказались очень востребованы читателями, но пропаганда важнее информации.

– Считай, я уже одобрила, Игорь. – Герцогиня притормозила шаг и взяла графиню под локоть. – Пока ты вчера в полки ездил, мы с Танией все разделы и колонки обсудили. Ошибки в тексте баронет проверил, докладывает, что всё в порядке. Так, Плющ?

Главный редактор важно кивнул, он вообще в последнее время ходил надутый как индюк, и повод для этого был – в негласном табеле о рангах среди дворцовых дармоедов баронет занял верхние строчки. Вокруг Плюща теперь постоянно крутились толпы любопытствующих придворных, желавших узнать все последние новости, которые появятся в свежем выпуске газеты.

– Да, государыня, – уверенно ответил баронет. – Лично несколько раз проверил.

Принцесса поощрила его улыбкой.

Знавшая резиденцию попаданца не хуже самого Игоря и его супруги, правительница направилась к часовой мастерской, где сейчас изготавливались детали механизма, который первым будет сделан за пределами Гирфеля, в родном для Тании Шероде.

У попаданца имелось уже пять бригад, монтировавших башенные часы. Проблем с увеличением количества мастеров не было никаких, кроме одной – при этом возросла бы вероятность утраты монополии на данное изобретение попаданца. О патентном праве в Орване ничего не слышали.

Поэтому Игорь посчитал, что имеющихся часовых дел мастеров ему на ближайшие годы хватит. Работой они загружены постоянно, прибыли генерируют приличные, так что этот вопрос землянин посчитал закрытым. Лучшее – враг хорошего.

– Лана, хватит уже народ пугать, – сказал попаданец, когда герцогиня и в мастерской всех построила. – Ты ведь теперь у нас добрая. Я знаю.

– Главное, никому об этом не рассказывай, – склонившись к уху своего советника, попросила правительница. – И сам такое качество не показывай. Ведь и Тания – ты заметил? – как стала носить под сердцем твоего ребёнка, всё меньше стала проявлять жёсткости к подчинённым, подданным и даже прислуге. Это может для вас плохо кончиться, мой драгоценный друг. Я не шучу. Сначала твои люди начнут манкировать своими обязанностями, потом станут подворовывать и обманывать, а затем могут и вовсе пойти по пути измены.

Игорь понимал про себя, что, каким бы он ни был представителем продвинутого информационного мира, сколько бы книг не прочитал и фильмов не просмотрел, за плечами его венценосной подруги десятки поколений правителей государств, их опыт и знания, передававшиеся от родителей к детям, и к советам Латаны надо как минимум прислушиваться очень чутко.

Даже её собственный управленческий опыт – это отнюдь не командование отрядом спецназа из десятка человек, а нечто гораздо более крупное.

Да, ей, бесспорно, есть чему поучиться у своего иномирного друга-спасителя, но и ему не стоит игнорировать управленческие знания принцессы Ливорского дома, родственницы половины коронованных особ материка Роухан.

– Я подозреваю, что ты права, Лана, – вздохнул попаданец. – Но мне себя не переделать. Так что ладно, не буду больше бурчать по поводу твоей строгости. Давай играть в доброго и злого полицейских.

– Как стражи у вас делают, в Грязи?

– На Земле, моя восхитительная повелительница. Сколько раз мне повторять?

Венценосная подруга попаданца хорошо запомнила, как называется планета, откуда он свалился в Орвану, но однажды оговорившись и заметив, что Игоря немного покоробило, она теперь время от времени намеренно изображала забывчивость. Подначивала друга. У коронованных особ свои причуды – давно сделал вывод землянин и не обижался.

Игорь шёл между женой и герцогиней как под конвоем, но слышал переговаривающихся позади Лойма и баронета, обсуждавших статью Рины о конфликте жён руководителей гильдий. Граф Ремсский считал, что номер «Гирфельского вестника», в котором напечатано обращение правительницы, не должен содержать ещё и столь мелочные сплетни.

Баронет практически дословно повторил утверждение Игоря, что газета должна привлекать к себе внимание разнообразием новостей на любой вкус. Тем более правительница сама прочитала про ссору городских кумушек, долго смеялась и похвалила Рину, подарив той перстень.

– Куда вы меня тащите? – спросила Латана у друзей перед крыльцом главного здания. – Завтракать – я уже позавтракала. До обеда, – она обернулась на Западную башню, где стрелка показывала начало десятого, – ещё три часа. Пошли к стекольщикам вашим зайдём, и, думаю, мы успеем съездить в техноград. Хочу посмотреть, Игорь, как штампуются латы твоих кирасир и что ты там с выплавкой железа придумал. Ты обещал показать. Помнишь? Вели заложить карету, чтобы время не тратить.

Конечно, землянин помнил про своё обещание. Только не собирался его выполнять прямо сегодня. Планы Игоря и без этого были свёрстаны под завязку. Однако, увы, жизнь устроена так, что даже самые близкие и родные люди в какие-то моменты становятся обузой, тем более тяжёлой, что их в баню не пошлёшь. Раз подруге-сюзеренше хочется, то куда бедному попаданцу деваться?

– Пошли, – вздохнул он.

Егоров намеренно изобразил на лице мимику обречённости, рассчитывая на понимание герцогини, ну да куда там. Латана умела быть толстокожей.

Они действительно успели посетить все интересующие правительницу объекты до обеда, после которого Игорю всё же удалось ускользнуть, оставив подруг и Лойма с Плющом без своего общества, чтобы решить наиболее важные из намеченных им на этот день дел.

В графской канцелярии своему правителю представили смету расходов на строительство десятка портальных фортов. Сумма получилась весьма приличная – около тридцати пяти тысяч ругиров. И это без учёта оснащения клановых объектов часовыми механизмами.

Кроме того, предполагалось, что неквалифицированные работы будут выполняться кандальниками, притом что на данный момент дармовой рабочей силы, незадействованной на рудниках и шахтах, у попаданца не имелось.

– Мда, деньги, деньги, деньги. Ещё и новых каторжан надо где-то брать, а правительница часто непреклонна в отношении смертных приговоров, каждый раз приходится уговаривать. – Игорь, сидевший на стуле боком к столу казначея, вернул бумаги с расчётами своему чиновнику. – Шминц это видел?

– Барон Урвир сам участвовал в их составлении, – сообщил казначей. – Он говорит, что доходы от порталов достаточны, чтобы не брать средства с других направлений. Деньги ведь не одномоментно потребуются.

– Угу, я и предполагал, что клан моей супруги на первом же этапе сможет существовать на самоокупаемости, а после и вовсе… – Землянин замолчал и, хлопнув себя по коленкам, поднялся на ноги. – Но, блин, тридцать пять тысяч – это тридцать пять тысяч. Ты мне вечером пришли эти бумаги, я их ещё раз посмотрю. Это же не последние портальные форты, которые нам предстоит возводить. Надеюсь, их будет много.

Доверяй, но проверяй. Эта фраза землянину была хорошо знакома, и, несмотря на владение заклинанием раскрытия замыслов и на осуществляемый им тщательный кадровый подбор, Егоров старался не провоцировать своих людей на мздоимство (без его ведома и одобрения) или казнокрадство, потому на самотёк дела не пускал и демонстративно-показательно вникал порой даже в мелочи.

Он услышал, как на одной из башен – из кабинета казначея было не разобрать с какой – прокричал часовой: «Вижу обоз янычар!»

– Через пару часов подъедут, – прокомментировал финансовый чиновник.

– Эти? Уверен, быстрее. – Игорь направился к выходу. – И парни шустрее, и их лошади хороши, да и путь-дорожка домой всегда короче. Ильяр, не забудь про смету. Заодно и подготовь доклад по зерновым и овощам. Посмотрим, кто на ком стоял. А я пойду встречать своих героев.

Воспитанники бывшего спецназовца («А, кстати, – задался вопросом Егоров, – спецназовцы бывшими бывают?») отсутствовали больше трёх пятидневок, совершив за это время долгий марш, в ходе которого на незнакомой местности с постоянно меняющимися рельефом и ландшафтом отрабатывали навыки диверсионной и контрдиверсионной работы. Меняясь группами и отрядами, как попаданец поставил задачу полковнику Гарки, янычары учились как охранять объекты, так на них и нападать.

Игорь на собственном опыте знал, что никакая теория не заменит практику и польза от полевых выходов и занятий огромная.

Перед тем, как встретить возвращающихся из похода своих спецназовцев, попаданцу предстояло проводить адептку Озию, невесту его первого янычара Жура, доставившую сообщение от группы агентурной разведки, состоявшей пока всего из трёх человек – её самой, её жениха и Нида Пилеша в качестве их командира. Поэтому граф Приарский, не заходя в зал, где находились Тания и гости, направился за стены к запасной, а точнее резервной, портальной площадке.

Идя по коридору главного здания, Игорь в который уже раз не мог не отметить качественную организацию работ замковой управляющей Дигии, рыжеволосой бестии, которая умудрялась быть в нескольких местах одновременно.

Граф и графиня Приарские однажды в беседе между собой шутливо озадачились вопросом, не владеет ли их помощница каким-либо необычным заклинанием, позволяющим ей клонироваться? Про овечку Долли Егоров однажды своим подругам рассказал. Но нет, не владела. Такая необычайная способность, скорее, относилась к волшебству, а не к магическим умениям.

Как бы то ни было, пусть даже весьма жёсткими методами, часто коробившими владетеля замка, как представителя иного, более гуманного мира, только Дигии удалось очень быстро добиться выполнения всех требований по чистоте и санитарии, которые ей обозначил новый правитель Приара.