Текст книги "Жизнь как секс на первом свидании. Записки Тревел-Маньяка"

Новый год в Северной Корее

– Какие планы на Новый год, куда собираешься?

– В Северную Корею поеду. Как раз занимаюсь визой.

– Ты… идиот?

Мне нравилось отвечать на этот вопрос, видеть реакцию людей, считать в секундах длину паузы перед почти неизменным вариантом про идиота или дурака. Эх, зайдет контент из Северной Кореи, точно зайдет.

Новый год в КНДР изначально был коммерческим проектом с прицелом под «Дзен». Новый для себя формат. Не красивые фоточки для инсты, а целенаправленный поиск сильных сюжетов, которые будут мощно читать.

На инста – вообще пофиг, только сторис. Инвестиция – восемьдесят пять тысяч рублей. Выхлоп? Его только предстояло узнать.

Да, это первый пакетный тур, который я купил в своей жизни. Не на Пхукет, в Египет или Анталью, а «Новогоднее путешествие в КНДР». Ну, просто идеальный «первый раз». Я не выбирал курорт или отель. Их назначают товарищи из самой демократичной страны в мире, как они говорят. Я не выбирал маршрут, достопримечательности и места, которые хочу посетить. Все памятники вождям, музеи великим победам и свершениям, экскурсии в самые знаковые места Великой Страны опять же назначали товарищи, верные идеям Чучхе. Но это было даже круто. Все – основа будущих публикаций. Навязывают? Норм! Расскажем, как это бывает. Запрещают фоткать? Отлично. «Как я тайно фотографировал в…» – чем не сюжет?

– Цель вашей поездки в Пхеньян?

– Новый год отпраздновать.

– …<щелк штампом>: счастливого полета.

Никогда не забуду глаза женщины-пограничника на паспортном контроле в аэропорту Владивостока, провожающие меня с какой-то едва уловимой грустью, непониманием, немым укором.

– Уважаемые пассажиры, вылетающие рейсом 272 сообщением Владивосток – Пхеньян, просьба пройти на посадку в самолет. Пассажиры бизнес-класса, пассажиры с детьми и владельцы карты… а, ну да, какие нах карты … имеют право приоритетной посадки.

Тридцативосьмилетний Ил-62, миловидные стюардессы, скудный бутербродик в полете и потрясающий пропагандонский журнал на русском языке о том, как Ким Чен Ын посетил завод по выращиванию форели, фабрику кукурузных палочек, открыл библиотеку в школе, запустил автобус в городе Пхенчьянжгун, а также кооператив по пошиву сумок «Шаннель».

Ох, путешествие началось как надо! Только успевай пилить сторисы и записывать наброски для сюжетов.

А северокорейцы – те еще патриоты: выходишь ты такой из здания аэропорта, а на парковке стоит Hummer H2 и рядышком с ним Lexus LX570. Упс, а как же западные санкции? А как же бойкот американских товаров?

То, что это бла-бла-бла, стало понятно и чуть позже. На улицах Пхеньяна можно увидеть и довольно свежие – Mercedes-, и – Porsche Panamera-, и – Dodge Ram-, которые никак не могли сюда попасть легально из-за санкций. И нужно понимать, что простые люди на таких тачках в этой стране не ездят, иначе расстрел из «зенитки». Ведь в Северной Корее вообще НЕЛЬЗЯ купить авто в собственность, и лишь руководитель всех руководителей может снизойти до милости и одарить, если ты достойный сын нации, а потом передумать и отправить в лагеря лет на 20…

Прямо в аэропорту к нашей группе приставили экскурсовода, помощника и водителя, все из местного ФСБ. Экскурсовод, девушка, отлично говорит по-русски. Помощник сказал, что ни бум-бум, но прислушивался к каждому слову, так что стало понятно – все он отлично понимает, а незнание языка лишь легенда.

И дальше пошло-поехало: от группы отходить нельзя, по улицам самому гулять нельзя, из отеля выходить без группы и экскурсовода нельзя, в магазин сходить нельзя. Ничего, никуда, ни с кем и ни к кому нельзя!

Выйти из гостиницы и правда не получится. Бдительные швейцары с майорскими погонами под униформой тут же несутся тебе наперерез с выпученными от перепуга глазами и отчаянно машут руками, давая понять, что по ту сторону двери тебя сожрет как минимум Годзилла. Если турист улизнет из отеля мимо них – «зенитка». Пообщаться с кем-то из местных на улице тоже без вариантов: девушка-гид с побелевшим от ужаса лицом привет, «зенитка» бросится спасать от тебя несчастного местного. Да и сам местный будет бежать сломя голову. Ведь ты уедешь к себе домой, а ему – «зенитка». Или двадцать лет лагерей за контакт с иностранцем. Я, конечно, утрирую, не двадцать и никакой «зенитки». Так, семь-десять, и все обойдется.

А, да, у них здесь распространена практика, когда вместе с нарушителем закона бесплатно трудиться в лагере на благо отечества отправляется вся семья, наверное, чтобы не скучали друг за другом эти долгие годы.

Во время празднования Нового года, когда мы шли из ресторана к автобусу, я «случайно» отстал и «потерялся» на главной площади Пхеньяна, среди огромной толпы местных жителей. Два коротких видео для сторис. Именно столько времени понадобилось товарищам в черных плащах, чтобы отыскать меня и вежливо попросить больше так не делать.

Однако Новый год был веселый: ресторан на воде, элитная публика, дошираки на столе у большинства дорого одетых мужчин и женщин, одесское шампанское и белорусское красное вино. Ровно в полночь вокруг знаменитой башни – символ идеи Чучхе – взмыл в небо очень крутой фейерверк: не дубайский, конечно, но в разы эффектнее, чем годом ранее в Москве. «Хэппи Нью йир» никто не пел, все американское ведь под запретом, ибо «зенитка», зато на сцену ресторана вышли местные художественные коллективы, предоставив шикарную возможность снять уникальные сторис.

– Сергей, попробуй нашу водку, – проговорился по-русски не знающий языка гид-помощник. На бутылке были нарисованы грибы.

– Это настойка на грибах?

– Нет-нет. Это водка из грибов.

Мамадарагая! Зачем я ее попробовал? Утро 1 января оказалось не добрым.

В Россию я привез видов семь северокорейской водки для моего друга, который собирает диковинный алкоголь со всего мира: грибную водку, водку в пол-литровой пластиковой бутылке цвета зимней омывайки; водку в 100-мл пластиковых упаковках, соединенных в длинный патронташ для удобства переноски и употребления на месте.

– Мы подъезжаем к самому главному памятнику Кореи. Великий монумент на холме Мансу товарищам Ким Ир Сену и Ким Чен Иру. Это священное место нашей страны. Все корейцы мечтают побывать у подножия этого памятника. У него нельзя веселиться. Нельзя фотографировать, обрезая товарищей вождей. Нельзя повторять позы, кривляться и смеяться понимают, всё понимают.

Я, когда это услышал, представил, как было бы, если бы я жил в глубоком СССР. В 40-х? 50-х? Когда по-другому было нельзя говорить и думать?

Каждый раз, когда гид говорила об очередном памятнике, о ком-то из бывших вождей и нынешнем Высшем (как они его называют) правителе Ким Чен Ыне, музее или историческом месте, она с широко открытыми глазами, стоя около водителя автобуса, глядела на нас и восторженно рассказывала невероятно фантастическую пропагандистскую историю. Хотелось плакать и смеяться, но оставалось молча удивляться. Вот за таким экстримом я сюда ехал. Общаться с Сан Ян, так звали нашу девушку-гида, было чуть ли не самым интересным в этой поездке. Она ведь не была дурой. Она понимала мои вопросы, я так думаю. Интересно, что она думала в этот момент, когда загружала в пространство очередной файл с дискеты руководства по общению с туристами.

Отлучаться никуда было нельзя. И после пары попыток стало понятно, что и не нужно. Но при этом никто ничего не говорил про фотографии (кроме никому не нужных музеев, а мне и пофигу, даром этот музей не нужен). Два часа в одну сторону по стране на автобусе, два часа обратно по другой дороге: ни в одной стране мира за это время ты не снимешь такого количества шок-контента.

Люди, стоящие по грудь в воде в резиновом костюме в 20-градусный мороз, потому что нужно выполнять план по намыву золота в реке. Они работают. Грузовики на дровах. Настоящие убогие деревни. Военные на велосипедах с невестой на багажнике. Вмерзший в реку полузатонувший экскаватор (это же по-любому виноватого расстреляли или в лагерь пожизненно отправили за порчу имущества). Грязные дети, катающиеся пузом на доске по замерзшей большой луже. «Крузаки» с пухлыми чуваками в форме за рулем. Люди с мотыгами в поле. Около костра у дороги. Совершенно пустой автобан.

– Нам сейчас нужно заказать обед. Это традиционный корейский ресторан, он специализируется на блюдах с женьшенем, а также можно заказать собаку. Сергей, как вы просили (прямая речь сохранена).

Ты выныриваешь в реальность: «О, собака! Не обманули, выполнили просьбу». Почти все в группе выбрали традиционную местную суперкурицу, которой в зад натолкали женьшеня за двадцать баксов на двоих (20 баксов в КНДР!!!!) Мы с Верой – собаку! Вернее, суп из собаки. Других вариантов не было – ни жареной, ни тушеной. Только суп. Он называется «Сладкий суп», потому что «собака» имеет ругательный контекст и его неприлично употреблять. Какая-то такая ерунда.

Заведение вообще было веселое, и еще до собаки принесли большой сет на десять разных закусок понемногу. Из съедобного там были тухлые яйца, какая-то соленая кора, водоросли, еще пара какой-то фигни, и капуста кимчи.

В общем, жесть. Ну и тут основное блюдо: сладкий суп. Беру телефон, сторис. Исторический для себя видос: я ем собаку. И разочарование. Суп типа солянки, ничего удивительного. А собака – волокнистая говядина и на вкус, и на восприятие. Но суп действительно сладковат, только это не позволило нам его доесть. А так бы…

На выходе из этого ресторана Вера решила зайти в магазин в соседнюю дверь. Чтобы вы понимали, район выглядел как на советской открытке: череда больших многоквартирных домов друг за другом полубоком выходят на широкий проспект. И все эти дома соединены длииииинной галереей с магазинами, учреждениями, почтой, аптекой, закусочными и ресторанами. Все выглядит как в СССР. Один ресторан на весь район, магазины по соседству и простой люд, который идет за хлебом. И вот этот простой люд видит автобус (!) с иностранцами (!!), с которыми ни в коем случае нельзя вступать в контакт!

И вдруг одна иностранка, веселая такая вся и наивная, входит в продуктовый магазин. У людей паника, истерика и страх. Они знают, что иностранцам запрещено входить во все магазины, кроме главного супермаркета (ЦУМа). Они знают, что в их стране «зениток» хватит на всех, кто провинился, и боятся иностранца как огня. Сзади несется со всех ног Сан Ян и ее «не говорящий по-русски» помощник. Вера, испугавшись паники местных, разворачивается из магазина, ее хватает гид – и в автобус. Уххх, веселье! Девочке просто стало интересно, что там, где местные покупают продукты. А у них паника. Это Северная Корея, детка.

Перед досмотром в аэропорту было стремно. Фотоматериал крутой, не хотелось потерять. Я разобрал все фото, очистив от дублей, ночью накануне вылета в отеле продублировал на флешку и закрытую папку в Макбуке. Оставил немного памятников и монументов на как бы основной флешке в камере, если попросят посмотреть фотоматериал. Сделал бек-ап айфона (там фото закодированы, их не видно).

Пограничник просто смерил взглядом, таможенник попросил показать рюкзак. Равнодушно проводил взглядом фотокамеру и перевел взгляд на следующего. И чего я парился? Им уже пофиг. Они уже не переживают настолько, что о них говорят и где пишут.

Обратно летели на Ан-148. Наша небольшая русская группа и полный самолет посольских работников и представителей «торговых организаций», которые ведут хитрый приграничный малый бизнес из Владивостока. Они часть огромной схемы из тысяч таких частных фирм, с помощью которых КНДР обходит все мировые санкции и ручейками обеспечивает себя всем необходимым: от нефти до оборудования, технологий, айфонов и «Порше Панамера» для кого-то очень важного.

* * *

Владивосток. Интернет впервые за 6 дней. Сотни сообщений в директе, почта, только дошедшие поздравления с Новым годом от друзей и… первым делом обновить «главную» редактора в «Дзене», где обновлялась статистика и баланс.

– УУУУУффффф, офигеть!

Пока меня не было в интернете и я собирал контент в Северной Корее, автоматически заканчивали выходить публикации из предыдущего путешествия в Саудовскую Аравию. Один материал улетел в космос, до сих пор являясь рекордсменом всего «Дзена» по количеству просмотров – 3,2 миллиона.

За эти дни без интернета мой счет пополнился почти на сто пятьдесят тысяч рублей.

– Вообще, кайф! Посмотрим, как выстрелит Северная Корея.

Она выстрелила фантастически. Все темы без исключения. Почти пятьсот тысяч рублей на встроенной рекламе за все публикации при затратах на путешествие – восемьдесят пять тысяч. Вот тебе и идея производства контента! Выбираешь страну, готовишь предварительные темы, договариваешься для сложных сюжетов, летишь, живешь, общаешься, снимаешь. Возвращаешься и пишешь с очень высоким профитом.

Пока меньше чем в два с половиной раза не получалось. Но Северная Корея по выхлопу пока рекордсмен. Почти в шесть раз.

Наверное, любой мужик в какой-то момент, неплохо заработав, начинает сворачивать шею, проезжая мимо автосалона. Когда это не Kia или не Mazda. Кайф, когда ты понимаешь, что можешь купить то, что приносит тебе удовольствие. И ты можешь выбрать, будет тебе приносить удовольствие X6 или, может быть, Macan…

Часть 3. Дабл Пенетрейшн

Ночь ворвалась в кухню лохматыми снежинками, никогда не прекращающимся шумом Садового кольца и вкусным морозным воздухом. Зябко. Плед на голых плечах и стакан виски в руках. Безо льда.

Лера сейчас ехала где-то в такси, презерватив занял свое почетное место в мусорном ведре, а простынь – в недрах стиральной машины. Веселые зеленые огни высотки на Оружейном, сирена где-то вдалеке, улетевший далеко в пространство взгляд. И мысли. Спокойные, без пытающейся прорваться, как раньше, теплоты – они легко тонули внутри с каждым глотком The Famous Grouse. Стоять в дверном проеме над заметенным снегом балконом становилось холодно.

Но падающие хлопья снега и проникающий под плед колючий мороз странным образом продолжали удерживать меня словно каким-то магнитом. Замерзая, я с каждой секундой все сильнее отпускал ЕЕ, словно прощаясь навсегда. И не торопился обратно в тепло, чтобы уж точно, на 100 %, отпустить и больше никогда к этому не возвращаться.

– Вжуум, вжууум, вжууум, – телефон на кухонном столе выдернул обратно в реальность. Отлипнув от стены и плотно захлопнув балконную дверь, я, потирая замерзшее ухо, открыл сообщения с неизвестного американского номера.

– Сергей, привет! Ты меня не знаешь, я парень Леры. Она мне рассказывала, что вы жили раньше. Скажи честно, у вас был секс? Просто я звонил, искал Леру, но ответила Катя, сказала, что она поехала встретиться с Сережей.

– Да. Был.

– Я так и думал. Спасибо, буду знать.

Измены, ее бесконечные измены, скука и желание усесться поудобнее на нескольких стульях. С улыбкой, заигрываниями, крючками.

Как хорошо, что меня это больше не трогает и я уже не на месте этого парня по ту сторону «Ватсапа».

Мне его было по-мужски жалко. Я ему написал то, что знал на своем опыте. Может, это было и жестко, но честно.

Плавали, знаем.

Понаех

Переезжать не хотелось. Любимая красная кухня, на которой было приготовлено столько «холостяцких ужинов», привычный уклад жизни, круг общения – все родное, все знакомое. Впереди маячила неизвестность, чужой гигантский город, в котором ты, известный и уважаемый человек здесь, превратишься в незаметную песчинку, плюс один к миллионам понаехавшим.

Но переезжать нужно. И нужно давно. Летать туда-сюда Симферополь – Москва, Москва – Симферополь надоело. До чертиков.

Подсчитал: две выброшенные недели из жизни. И это только за последний год. Плюс лишние деньги. Да и смысла нет, я в путешествиях все больше, в Крыму – все меньше, иногда прилетаю чуть ли не переночевать.

И вот в самый ответственный момент мысленной решимости на сцену выходит лень. Моя любимая и невероятно притягательная Лень:

– Чувак, ну вот реально. Сейчас лучше не дергаться. Давай возьмем паузу в пару месяцев, а там видно будет.

– Да-да-да, это здравая мысль, – тут же к ней присоединяется лучшая подруга моей прекрасной Лени – сопровождающая меня всю жизнь Нерешительность.

– Непонятно, сколько будет стоить жизнь в этой Москве? А что, если с рекламой будет не очень все-таки ЖЖ уже не тот? Ни друзей, ни близких!

Эти две подруги-лесбиянки всегда успешно манипулировали мною, не так уж и часто сдаваясь под напором Авантюризма и Поххххххахахахаизма. Последние товарищи – единственные, кто был способен как следует отжарить Лень с Нерешительностью.

Ненавижу в себе этих двух подруг. Однако легко справляться с ними за многие годы так и не научился. В детстве стоял около кабинета врача и долго мялся, опасаясь войти и ощущая кожу на спине в районе позвоночника. Сейчас придумаю множество причин не делать то, что уже давно назрело сделать.

Понимаешь и сам в себе сливаешь эти мысли, переключаясь порой вообще на какую-то полную ерунду.

И все-таки понаех случился. Как обычно, осознание правильности решения пришло почти моментально: «Как же верно все же было переехать в Москву», «Почему я так долго тянул с таким нужным шагом?».

Точь-в-точь как после переезда в 2009-м в Севастополь и после «ухода в блогеры» в 2013-м. Но нужно честно для самого себя признать, что на этот раз решение было не моим. Хотя, может быть, я специально загнал себя в эту ловушку собственных принципов, чтобы обмануть внутренних подруг-лесбиянок?

– Сережа, ну что, ты обещал подумать, но что-то от тебя тишина!

Блииин, Аня!

Я обернулся, она стояла передо мной с бокалом вина в руке и улыбалась. Эх, как неудачно-то столкнулись. И ведь не хотел идти на эту вечеринку, лень было, разумеется.

А вот теперь не отмажешься, не отмолчишься, как недавно в ответ на Анино СМС все с тем же вопросом.

– Да нужно, нужно, – так неопределенно, будто бы с надеждой все-таки отодвинуть конкретный разговор.

– Блин, мы же договаривались. Давай уже что-то решать, или я тогда сама.

С Аней мы знакомы довольно давно. Друзья? Да нет: просто знакомые, время от времени пересекались на винных дегустациях или каких-то мероприятиях Паши Швеца, у которого она работала. Два месяца назад, точно так же на случайной вечеринке, мы с Аней даже непонятно почему завели разговор «нужно переезжать в Москву», который плавно перетек в «дорогое жилье и туманность перспектив». У обоих – неуверенность в том, «что там», в своих силах. Боязнь крупного шага, Москвы, неизвестности.

На этапе «давай подумаем переехать вместе, снять квартиру пополам, все-таки вдвоем проще, а там будет видно» мы взяли паузу. Вернее, я обещал ей подумать.

– Давай после Нового года начнем заниматься.

Обратного пути не было: мы договорились. Как тогда, в сентябре, предварительно и я понимал, что начал отрезать для своих лесбиянок пути к отступлению, так и сейчас, обозначив конкретные сроки и подтвердив свое участие в будущем понаехе.

Перебираться в Москву в короткие перерывы между давно запланированными поездками было весело. Между Кувейтом и Францией мы с Аней подобрали «двушку» на Пивченкова, соврав подозрительному хозяину-армянину, что мы семейная пара. После Франции (билеты были куплены давно и до Симферополя) я на два дня слетал в Крым, отправил оттуда два больших баула с самым необходимым, еще два огромных чемодана привез самолетом, возвращаясь перед следующим путешествием.

Оба авто остались стоять у дома в Севастополе. Квартиру закрыл, не сдавая: останавливаться в ней приобретало какой-то новый смысл, и я даже получал от этого удовольствие. Всегда можно было прилететь на цветение тюльпанов, сорваться с Максом и палатками летом на Генералы, просто провести неделю у моря.

Туда – пустым, обратно – с полным чемоданом снова чего-то нужного. Но самое смешное, что за первые два месяца уже полноценной жизни в Москве я ночевал в своей комнате на Пивченкова всего одну ночь!

Почему? Случилась Лера. И это уже сюжет для сериала. Ярко и эффектно начавшаяся история могла закончиться как хрестоматийным хеппи-эндом, так и стать совершенно бесславной страницей жизни, которую хочется поскорее перевернуть в своих воспоминаниях.

Лера. Проникновение

– Здравствуйте, Сергей! Буду краткой: хочу с вами познакомиться.

Обычное сообщение в личку «ВКонтакте». Ничем не отличающееся от других, которые, чего скрывать, время от времени приходят блогеру. Бывает, не обращаешь внимания. Бывает, отправляешь в ответ смайл. Бывает и короткий разговор завязывается. Как пойдет.

– В – О – Т – К – А – К —! И – Н – Т – Е – Р – Е – С – Н – О, – пальцы отбивали в ответ одну за другой буквы. И тогда я еще не знал, что с каждой долей секунды приближаюсь к моменту, когда улечу в кроличью нору, точно в лузу. Страйк. Матчбол. Сразу, с ходу, жестко.

Разумеется, дело не в первом сообщении и не во втором. И не в моих ответах на них. Каким-то удивительным образом или просто невероятным совпадением, но ОНА схватила меня сразу за ахиллесову пяту, даже не за яйца.

– Меня, кстати, Лера зовут…

Все, что происходило весь следующий год, было для меня каким-то сюром. Это был и я, и не я. Происходящее меня бесило и дико мне нравилось. Я приползал на задних лапках и с грохотом захлопывал дверь. Мне мало с кем было так хорошо и мало с кем так плохо.

На самом деле история отношений с Лерой с легкостью могла бы потянуть на отдельную книгу. И даже не одну: смотря, с какой точки зрения рассказывать.

А вообще, не будь того сообщения или не ответь я, очень многого бы не произошло. Очень многих эмоций я бы не узнал. О многих вещах не задумался бы и не получил бы четкого ответа на очень неудобные для себя вопросы. Да и вообще, совершенно точно я был бы сейчас совершенно другим человеком. Но тогда, вечером 6 января 2016 года, я нажал «Отправить».

Слово за слово, флирт, фоточки в белье и без…

А правда, что в Москву решил переехать? А где планируешь снимать квартиру?

А хотел бы увидеться-познакомиться?

Ее вкус в выборе чулок – это было что-то: что ни фотка, то в моем любимом предмете туалета. Она снова попала точно в цель. Как здесь не желать встречи?

Три дня спустя я улетел в пресс-тур в Лапландию. Потрясающая морозная каталка, фантастические пейзажи, рассвет, плавно переходящий в закат, и охота на северное сияние. Мысли – о Лере, пальцы – в «Ватсапе». Так много я не переписывался с тех пор, как расстался с Викой.

– Сережа, что ты делаешь?

И я тут же забывал, чем был занят.

– Ты же завтра прилетаешь?

Я должен был прилететь из Хельсинки в Москву поздно вечером, а в середине следующего дня улететь в Кувейт.

– Зачем тебе отель? Мне кажется, тебе будет лучше остановиться у меня.

Конечно, я забывал обо всем на свете, и мои пальцы все время были в «Ватсапе».

Иногда мы ведем себя очень нелогично и даже странно. Казалось бы: ты совершенно не знаешь человека, она написала тебе какую-то неделю назад, ты с ней не разговаривал, не виделся, не слышал запаха и не знаешь вкуса губ, но думаешь о ней постоянно. Ждешь эту странную встречу. С трудом концентрируешься на еще вчера гораздо более важных вещах.

Дверь подъезда открыл консьерж. Окинул меня и мой чемодан изучающим взглядом, нашел в гостевом списке фамилию. Показал в сторону лифта: «Седьмой этаж».

– Напиши, когда зайдешь в подъезд, я оставлю дверь открытой: заходи, душ слева по коридору.

Странное знакомство. Странное первое свидание. Но это выходило за рамки чего-то стандартного, привычного. И осознание этого притягивало, как не притягивало давно.

Горячие струи воды по телу. Торопливые шаги туда-сюда за дверью. Звук шкафа, короткий шелест. Снова шаги. Эрекция подталкивает взять полотенце и идти «на свидание». Лесбиянка-нерешительность предпринимает робкие попытки «растянуть удовольствие от душа». Эрекция просто ухмыльнулась и дала гипофизу команду «ФАС!».

– Как выходить? Одеваться обратно? Голым и во всеоружии? Но мы же даже не виделись!

– Чувак, ну не чай же пить она тебе пригласила к себе среди ночи между перелетами!

– Да я как-то никогда так не делал…

Обернулся полотенцем, вдруг еще в обморок упадёт незнакомка.

Гостиная, огни ночной Москвы, биение пульса в висках. Барная стойка. Лера стояла в простом сером платье с белым воротником, как учительница в советских фильмах, не хватало только очков и указки. Улыбка. Чуть наклоненная голова. Сухие от волнения, но моментально повлажневшие вкусные губы.

– Мммммм, ты забыла надеть трусы?

– Сережа, мне нужно выпить, я волнуюсь.

Пробка. Куда-то в глубь гостиной.

Прикосновения. Неловкость.

Пульс. Момент предвкушения.

Ты знаешь, ты видишь, ты понимаешь, ты ощущаешь.

Она – вот. Сейчас твоя. Бери.

Не берешь. Куда спешить?

Без платья лучше. Красивая.

Знает это. Показывает. Улыбается.

Загар. Чулки. «Луи Виттон». «Луи Виттон»…

Туфля звонко грохнулась о пол с высоты барной стойки.

Дыхание. Улыбки. Шум дороги.

Ты садишься, кладешь к себе на колени ее ногу с оставшейся туфлей.

Целуешь грудь.

Выдох.

– Так, где там наше шампанское?

Знакомство удалось. Вся та внезапно возникшая и накопившаяся эмоция к незнакомому в реальности человеку, оказалась полностью удовлетворенной. Редкий эффект, когда все, что сформировалось в представлении, оказалось полностью таким, как есть в реальности. Да еще и при этом ты не скромничал в размахе представлений.

Лежать на барной стойке было уже неудобно. Лучше – постель.

Мы уснули, когда Катя засобиралась в своей комнате на работу. Лера снимала вместе с ней «трешку» в доме на Мосфильмовской.