Текст книги "Портал света для тех, кто Хочет…"

Скованные в теле

Близко к человеку инфантильному стоят люди, «скованные в теле», потому что причины их порождающие находятся все там же – в нашем детстве. Разговор начну с притчи.

В самом начале своего Пути Будда много скитался. За 6 лет побывал в разных странах, у различных мудрецов, святых, ученых, 6 лет аскетизма, поста, йоги – но вожделенное просветление все не приходило к нему.

Однажды на его пути встретилась небольшая, но быстрая река, и он решил перейти ее вброд.

За то время, пока он скитался и соблюдал пост, Будда сильно ослаб. Постоянные лишения и недоедание подточили силы его тела. И когда он вошел в воду, то голова у него закружилась, ноги подкосились, и Будда упал. Течение подхватило его и понесло вниз. Трудно сказать, чем бы все это закончилось, если бы он не ухватился за висящий над рекой длинный корень дерева.

Погруженный в воду, не имея сил выбраться, Будда стал размышлять над происшедшим, и его вдруг озарила мысль: «Жизнь – как огромный океан. И если это так, если жизнь подобна океану, то я неверно шагаю по ней. Я довел свое тело до такого состояния, что не могу перейти даже маленькую речку. Где же мне взять силы, чтобы преодолеть целый океан жизни? Я шел неправильным путем. Я ослабил себя, лишил силы и энергии, как теперь я смогу взойти к богу? Чтобы взойти, нужна огромная энергия, сила, и мое тело – источник ее!»

Говорят, что в ту ночь, размышляя над шестью годами своих скитаний, Будда стал просветленным.

(Кукушкин С. А., Ганус Г. А., «Притчи. Ведический поток»)

Для того чтобы шагать по жизни широко, ярко и сильно, нужен помощник – тело. И я могу с уверенностью сказать, что тебе работа с телом нужна. Я говорю не об обычной физкультуре, а о том, что тело нужно расслаблять, раскрепощать, освобождать от всевозможных пут, источник которых – негативные переживания нашего детства, которые были вызваны различными наказаниями и запретами на свободное проявление своих эмоций.

По данным статистики 90 % всех людей в детстве подвергались наказаниям посредством причинения физической или психологической боли, не говоря уже о том, что любой ребенок воспитывается родителями с помощью насаждения множества страхов (фобий).

«Не заходи в воду, утонешь», – приговаривал папа, и сын стал бояться воды. И очень скоро этот страх, хорошо обосновавшись в подсознании, окреп и начал действовать…

«Ну, смотри, я сейчас уйду, и ты останешься одна в комнате… совсем ОДНА…» – угрожающе выговаривает мама. А мы потом думаем: и почему нас так страшат одиночество и пустая квартира?..

«Если сейчас не уснешь, придет из темноты дед Бабай и заберет тебя…» – родители просто хотят поскорее уложить ребенка, чтобы не мешал им, одновременно внушая ему страх темноты и еще непонятно чего, но главное – страх…

«Не ходи туда без мамы, а то тебя поймает злой… (милиционер, разбойник, Бабай), заберет и унесет… и…» Понятно, родные боятся за ребенка, но и особо бегать за ним не хотят, своих дел много. И ребенок «не ходит один», но не только в детстве, став взрослым, он боится самостоятельно принимать решения, да и просто – жить.

Все подобные наказания и страхи оказывают серьезное влияние на физиологию нашего тела. Что произойдет, если мышцы регулярно подвергать физическим нагрузкам? Они изменятся – увеличатся, окрепнут. Мышцы чувствительны к упражнениям, регулярные занятия которыми приводят к различным изменениям их формы, объема, веса, плотности. Аналогично на тело воздействуют эмоции, чувства, переживания. Каждая переживаемая эмоция сопровождается определенными физическими процессами – сжатием или расслаблением мышц, изменением давления в них.

Страшно стало – сразу внутри что-то «сжалось». Смешно, радостно – приятное расслабление во всем теле.

Если на протяжении нескольких месяцев, лет постоянно будешь испытывать определенные эмоции (например – страх, раздражение, злость), то это обязательно вызовет структурные и физиологические изменения в организме. Боль и страх, например, парализуют ту часть мышц или область желаний, из которой происходило действие в момент болезненного вмешательства.

Например, ребенок с удовольствием размазывает остатки манной каши по столу, рисуя пока только ему одному понятную картину. Сейчас он живет и творит из душевного центра творчества (как сейчас модно говорить – задействована креативная сторона его личности). Эту премилую картину увидел родитель. Какова, скорее всего, будет его реакция?

Агрессивное и довольно резкое вмешательство в творческое состояние маленького человечка оказывает сильное блокирующее и подавляющее воздействие на его душевный центр творчества. И чем чаще это будет происходить, тем быстрее у ребенка этот центр парализуется и атрофируется. Родители, конечно, скажут, когда он пойдет в школу: «Что же это ты у нас так плохо рисуешь. Не дал, видно, Бог таланта…» Бог ли?

Другой пример. Когда ребенок вполне хорошо научился разговаривать и понимать значения слов, он вдруг начал их коверкать, и всяческими другими способами изгаляться над родным языком. «Папа, а ты пиндюк, и мама – пиндючка… Мама – пинделама, мама – пинделама… А деда – пирдеда, дед – пирдед, дед – пирдед. Мама – пика – кака – пика – мама – кака (и так весь день, боже…). А ты махур – пирхур пинделавный. Гавнючка ты, пердючка, и пунька сипатавая…» Думаю, любой человек, встречавшийся с детьми 3–4-летнего возраста, может привести множество других примеров подобного рода.

Какова реакция родителей на все это «безобразие»? Вместо того чтобы научить ребенка слагать рифмы, пусть пока на его языке и его словами, самый мягкий вариант реагирования – постоянное одергивание. «Не собирай всякую ерунду, это очень плохие слова!» Вариант жестче – помимо словесного одергивания, чувствительно шлепаем по губам. Дальше – больше: подзатыльники, порка, закрывание в туалете. Вроде бы все «нормально», родители, как всегда, больше заботятся о собственной репутации: хотят «хорошего» ребенка, который не позорит их на людях, говорит чисто и «как принято» – в общем, ведет себя как все взрослые люди, НО… Но что делать маленькому человечку с душевным центром, отвечающим за поэзию, для которого необходимо свободное владение языком, рифмами и умение обращаться со словами и языком в целом, как с пластилином? Да ничего особенного не происходит, все – как всегда, этот центр подавляется, заглушается, языковые способности ребенка костенеют на уровне бытового, обычного, повседневного языка. И это самое легкое последствие. Тяжелее – человечек начинает бояться свободно выражать себя посредством языка, свои душевные и эмоциональные состояния. И уже взрослый немногословный человек так и не может понять: почему он боится сказать что-то не то?.. Почему боится сказать не так? Причин не знает и проживает всю жизнь, оставаясь «в себе» и сильно желая говорить, но – боясь…

А родители, когда смотрят фильмы о средневековых рыцарях, временах Пушкина и Лермонтова, вздыхают: «Вот жизнь была… вот говорили-то… Не язык, а река, захватывающая тебя и несущая… А сейчас?.. Эх, да что рассуждать-то тут, измельчал народ…»

Продолжаю парад «образцово-показательных» примеров воспитания.

Ребенок уронил конфетку (потерял красивую «золотинку», забыл, где оставил свою любимую палку-копалку), от этого несчастья слезы брызжут фонтаном, рот не закрывается – крик на весь дом. В общем – Горе. Довелось мне встречаться с таким вариантом реакции родителей на эту ситуацию.

– Это что еще за представление?! Ну-ка сейчас же прекрати реветь и орать! Кому сказано?! Чего еще выдумал, нашел, над чем плакать, что за пустяки?! Ерунда какая-то, брось-ка эти глупости, – недоумевая, восклицают и давят родители. Но крик только усиливается. Все правильно, для ребенка потеря его «драгоценностей» – практически то же самое, что для взрослых потеря самой «крутой» и любимой цифровой видеокамеры или автомобиля. А может быть, и больше, и скорее всего – больше. Взрослый ведь может оценить ситуацию с точки зрения того, что ценности этого мира преходящи, и если что-то пропало, то оно может появиться вновь. НО – ребенок этого не знает. Для ребенка жизнь заключена в настоящем моменте, он еще не понимает, что утраченное может возвратиться вновь и в его жизнь придет еще много других интересных и забавных вещей. Он живет сейчас и, теряя что-то, считает, что расстается с утраченным НАВСЕГДА, и это действительно Горе! Вот такое вот настоящее детское Горе.

Но спускаемся ли мы – взрослые, мудрые, всезнающие и понимающие взрослые, со своей колокольни? Да, «спускаемся», знаем, что все преходяще и не стоит сильно расстраиваться по таким пустякам, и поэтому давим:

– Что еще выдумал?! Прекрати сейчас же, ерунда-то какая! Прекрати орать, а не то…

«А не то…» – это либо порка, насильственное обливание холодной водой, запирание в комнате, постановка в угол (серьезнее – на колени), просто крик и ругань в ответ. Что бывает еще?

Встречался я и с другими вариантами: когда родители действительно «спускаются» в мир ребенка, в мир его ценностей, принимают его горе как настоящее Горе, и учатся вместе с маленьким человечком переживать его, принимать произошедшее. Например, так: «Давай посмотрим, что будет дальше? А может, получится найти ее, давай поищем? А чем еще, вместо потерянного, ты можешь играть? А где такое можно взять?» Другими словами, учат ребенка, вместо обильного соплеслюновыделения, что-то реальное делать – искать выход. А когда ты занят делом, то особо не до эмоций… Кроме этого, подобное поведение взрослых учит маленького человечка контролировать такие ситуации, свое эмоциональное состояние в них, что означает: «Я Хозяин мира, своего положения и состояния в нем, а не „мир большой и опасный, и кушающий всех подряд“». Но для подобного общения с ребенком нужны время и силы… Готовы ли мы жертвовать ими ради «какого-то» пустякового расстройства «глупого» ребенка? Чаще всего – нет.

По телевизору идет любимый «мыльный» сериал, футбол, политическая передача. Газета очень толстая, и ее следует почему-то именно сегодня всю прочитать, а то завтра с сослуживцами не о чем будет потрепаться. Пришли друзья, и есть хорошая возможность пропустить с ними рюмочку-другую. Да и просто сил что-то нет и, скорее всего, в ближайшие лет десять не предвидятся. А тут этот ребенок с чушью какой-то пристал…

Чаще всего родители предпочитают отмахнуться от назойливого существа, да еще и в грубой форме – чтобы быстрее отстал и не мешал их «серьезным» занятиям.

Что в итоге? Человечек перестает доверять взрослым: «Они только говорят, что живут для меня, на самом же деле они даже ни разу не спросили, чего я хочу и что для меня в этом мире действительно ценно. Они даже не слышат, что я говорю им…» Это недоверие прорастает в будущую взрослую жизнь, что означает – у человека значительно подпорчен душевный центр, отвечающий за доверие к людям. Еще: человечек начинает задавливать свои естественные эмоции. Не работать с ними, не управлять ими, а ПОДАВЛЯТЬ. И вырастает человек ЗАЖАТЫЙ – не умеющий свободно и легко выражать эмоции, а если они и прорываются, то он не умеет держать их «в узде».

Сделаю обобщение. Боль физическая и/или психологическая и страх – одни из главных врагов становления гармонично развитого тела, а значит, и личности пока еще маленького человечка. Они оказывают на тело сковывающее, сжимающее воздействие, и «благодаря» этому в организме возникают МЫШЕЧНЫЕ ЗАЖИМЫ, энергетические «окостенелости», и из парализованных мест уходит жизнь.

Как-то у меня занималась девушка, голова у нее была «втянута» в плечи, а область затылка, шеи и плеч постоянно напряжена. Эта скованность вызывала частые головные боли. Кроме того, у нее были сильно зажаты бедра, тазовая область и нижняя часть спины. Что, во-первых, делало некрасивой ее походку, а во-вторых, у нее были проблемы в интимной жизни, она никак не могла расслабиться со своим любимым человеком.

При анализе детства и юности выяснилось, что она постоянно подвергалась ругани, брани, обвинениям, по поводу и без повода. А когда на вас кричат, вас в чем-то обвиняют, и не абы кто, а значимые люди (родители, начальник), то голова как-то сама собой втягивается в плечи, плечи слегка приподнимаются, стремясь «спрятать голову». От этого область верхней части спины и затылка сильно напрягается. Бывало, девушка подвергалась не только словесному наказанию, но и: «Здравствуй, попа, это я – шнур от электрического чайника», то есть – хорошей, «от души», порке.

Все эти наказания вызвали скованность, «омертвелость» различных частей тела и последующие физиологические и психические проблемы.

Любое резкое, грубое, болезненное вмешательство (словесное или физическое) в мир человека, особенно ребенка, вызывает крайне неприятное ощущение в теле и «застывание» определенных его частей. Ребенком такое вмешательство воспринимается как сильнейший удар. Воздействие резкости, грубости, боли и страха становится мощным тормозом для свободного прохождения ощущений по телу. Что же с ним происходит?

В момент агрессии извне в том месте, где начиналось желание, откуда происходило действие, возникает сильный мышечный спазм, зажим, который может либо не осознаваться вообще, либо выражается напряженностью и болью. Таким образом в теле формируются мышечные зажимы, блоки, тромбы. А так как это происходит постепенно, то мы этого не замечаем и думаем, что у нас-то все нормально. Но тромбы и зажимы живут и крадут здоровье, силы, возможности, свободу гибкого и естественного тела.

Но не только агрессия влияет на формирование зажимов. Элементарные запреты на проявление своих эмоций, психологическое давление, например, обидой тоже могут сковать нас. Например, когда мы ребенка обижаем – забираем у него игрушку, не даем ему что-либо делать, у него, пока он еще не умеет полноценно разговаривать, рождается на наши действия агрессия, и бывает, что он подходит и бьет родителя своим кулачком. На что мы чаще всего говорим: «Маму (папу, бабушку) бить нельзя, это плохо!» Бывает, что не просто говорим, а и наказываем за это. Вместо того чтобы дать сдачи – пусть и шуточно, но показав, что на любую силу есть другая сила. Или поговорить с малышом, стараясь понять причины его агрессии. Или дать ему возможность выплеснуть наружу внутренний негатив, например, за счет активной игры на улице, или предложить ему поколотить подушку… Но нет, мы предпочитаем в ответ на агрессию обидеться, психологически надавить, наказать, дав понять, что он плохой, раз открыто выражает свое недовольство. Постепенно ребенок начинает усваивать, что свободно проявлять свои эмоции нельзя, что его эмоции плохие, и, следовательно, он сам тоже весь плохой, когда чем-то недоволен, он нехороший, когда открыто демонстрирует свою позицию. Что будет с таким человечком во взрослой жизни? Мышечные зажимы на уровне плеч, в руках, на уровне горла, которые каждый раз будут проявляться в виде страха перед тем, чтобы отстаивать свою точку зрения, открыто спорить, доказывать и даже конфликтовать. Это ведь нужно уметь взрослому человеку? Да, но здоровая агрессивность была зажата в детстве… И сейчас, уже будучи взрослым, так хочется крикнуть в ответ обидчику, но не получается, что-то держит внутри, сковывает горло, делает вялыми руки…

Но зажимы – не единственный результат внешних запретов. Эмоции – это движение изнутри наружу. Если на пути этого естественного движения поставить барьеры, сначала внешние, а потом в виде внутренних зажимов, то эмоции никуда не уйдут, они будут накапливаться внутри, превращаясь в раздражительность, угнетенность, утомляемость и прочий негатив, которым так полны многие из нас.

Итак. Если в детстве и в юности ты слышал: «Нельзя! Куда полез?! Что ты натворил?! Ах ты! Ну я тебя сейчас! Иди сюда, неси ремень! Где этот поганец?» – и тому подобное… Если в твой волшебный и чарующий детский мир резко, грубо и бесцеремонно вмешивались, и делали это регулярно… Если тебя лупили, били, шлепали и очень больно… Если чем-то или кем-то регулярно стращали. Если на тебя давили, говоря, что ты плохой, когда открыто выражаешь свою позицию, свой негатив, свои претензии, свое недовольство… Если ты сам часто лицемеришь, притворяешься, делаешь что-то неискренне, не от души, где-то внутри зажимая свои желания и потребности… ТО «испуганные», застывшие, окостеневшие места в твоем теле есть, и твое тело лишено своей природной легкости и подвижности. Разве можно в этом случае говорить о полном проживании жизни в таком теле?

И если тебе нужны:

● гибкость, подвижность, как в мышлении, так и физическая;

● чувственность;

● энергичность, бодрость – и в мышлении, и в теле;

● оптимизм;

● смелость в принятии решений, в отстаивании своей позиции – как словами, так и физически;

● сила воли;

● внутреннее эмоциональное богатство;

● да и просто гармония с собой и миром,

то

телом надо заниматься, за телом надо следить.

Ведь свобода «тело-выражения», его грация и красота – это естественные и неотъемлемые атрибуты каждого живого организма. Это отсутствие какого-либо сдерживания внутреннего потока чувств, мышечных блоков и зажимов. Грация – выражение этого потока в движении, в пластике тела. Красота – внутренняя гармония, которую вызывает естественный поток эмоций, свобода и легкость телодвижения. Но всего этого может не быть, если ты скован в собственном теле, и тело для тебя – тюрьма.

Для работы с телом очень рекомендую, на мой взгляд, одну из лучших книг в этой области, с огромным количеством практических упражнений, – «Ближе к телу» Владимира Леви. Думаю, что результаты работы по упражнениям из этой книги немало удивят тебя, в самом хорошем смысле этого слова.

Скованные в теле: что делать?

По причине большого объема практических упражнений по работе с телом, этот раздел размещен в Приложении к данной книге – смотрите его после «Окончания».

Ожидающие жизнь настоящую

– Ты чем-то опечален? – спросил Мастер ученика, заметив тень грусти на его лице.

– Да. Сегодня спросил своего родного дядю о причинах его постоянно хмурого настроения, на что в ответ услышал: «Да какая это жизнь?! Так себе… Одна сплошная времянка… Настоящая-то жизнь впереди!» Мастер, вам знакомы такие заявления? Я вот сам иногда тоже так говорю. Бывает, что все происходящее сейчас кажется каким-то нереальным, временным. Этот ответ моего дяди заставил меня задуматься, а настоящей ли жизнью живу? И почему-то мне грустно, когда я спрашиваю себя об этом.

– Что ж, продолжаем рассматривать «коллекцию» людей, лишающих себя полной жизни. Сегодня попробую дать ответ на твои вопросы, потому что будем говорить о жизни настоящей.

Итак, рядом с нами живут люди ожидающие. Эта категория людей ожидает прихода настоящей жизни. В чем выражается их ожидание? Человек ожидающий все делает вполсилы. Вполсилы он напрягается и выкладывается. Вполсилы любит, чувствует, погружается в отношения. Вполсилы отдается своим желаниям, общается с миром.

– Мастер, а почему вполсилы? – спросил ученик.

– Сам подумай – а зачем выкладываться полностью, если он считает временным все с ним сейчас происходящее?

Если временно снимаешь квартиру, то вряд ли напрягаешься в заботе о ней, да? Ожидающий поступает так же, но… по отношению к жизни.

Поэтому ожидающий спрашивает себя, а стоит ли жить изо всех сил сейчас, если «настоящее» будущее еще не пришло? А вдруг выдохнешься, силы иссякнут, запал жизни кончится как раз в тот момент, когда наступит «настоящая» жизнь, что тогда? Как жить ее? Наверное, и правда стоит беречь себя для будущего. Например, не нужно подходить и знакомиться вон с той девушкой, а вдруг познакомишься, пойдешь с ней гулять, а навстречу тебе попадется девушка «настоящая», предназначенная судьбой. Лучше быть одному, так есть гарантия, что, когда встретишь настоящее, тебя ничего не будет сдерживать, чтобы воспользоваться им. Не нужно бросаться в пучину любви и страстей, вдруг пропустишь «настоящее» будущее.

Вся жизнь человека ожидающего посвящена ожиданию и вере, что «придет время». Ты легко узнаешь ожидающего по его незаконченным жестам и сдержанным движениям. Этот человек не хочет расходовать себя на «сейчас», поэтому зажимает и ограничивает свои желания и эмоциональные порывы. Слова «съедает», голос звучит лишь вполовину громкости, взгляд вялый, как в тумане. Иногда наоборот: постоянно чем-то недоволен, раздражен. Раздражен отчего? От необходимости жить эту окружающую его ненастоящую жизнь. Происходящее сейчас нежеланно, и ожидающий стремится как можно быстрее отделаться от него.

Такое ощущение, что внутри себя такой человек машет руками на окружающую реальность и приговаривает: «Чур меня, чур! Проходи быстрее, прочь, вы все не настоящие – прочь, уходите, из-за вас так долго не приходит жизнь настоящая, прочь, с глаз моих долой!»

Я бы назвал такое мировосприятие «комплексом ненастоящей жизни», он сопровождается внутренним убеждением: «Я еще не живу, это просто какая-то репетиция будущей жизни, и в очередной раз, скорее всего, неудачная…»