Текст книги "Похищение со многими неизвестными"

12

Казалось, ему удалось задуманное, можно временно успокоиться. Но с самого утра Андрей Бахлин чувствовал себя, как на иголках: это только начало, что будет дальше? Внешне он держался, хотя прекрасно понимал, что после ограбления банка его судьба зависит от воли Колокола. И все из-за украденной черной сумки с воровскими деньгами.

Как жестоко его провели! Как последнего лоха!

Ночью после встречи с одноклассниками Бахлину удалось уснуть только благодаря снотворному. В ресторане он пил мало, слишком важную проблему предстояло обсудить с Петелиной. А уединиться с ней никак не удавалось. То Марат лезет с дурацкими воспоминаниями, то Сергей пытается угодить бывшей жене, да и для некоторых одноклассниц отсутствие обручального кольца, как выстрел из стартового пистолета – так и виснут! Пальцем помани – и твоя. А ведь когда-то были скромными девочками – не подступиться.

Улучшив момент, Бахлин коротко поведал Петелиной об ограблении банка.

– Так просто и изящно? Я в восторге, – с усмешкой отреагировала Елена.

Бахлин почувствовал себя уязвленным. Он рассчитывал на иную реакцию. Петелина не кто-нибудь, а опытный следователь Следственного комитета. Не посторонний человек, а одноклассница. Должна войти в его положение. К тому же грабители прикрывались ее именем. Она обязана ему помочь.

Пришлось сделать акцент на последнем обстоятельстве.

– Так ты не шутишь? – удивилась Петелина. – Что-то я не помню в сводках подобного ограбления.

– Я не заявлял. Не могу, – признался Бахлин.

Улыбка сошла с лица Елены. Она не могла понять его поведение, и стала твердить казенные истины. Пиши заявление. Нет заявления – нет ограбления. Она бы поучаствовала в расследовании, но с понедельника – в отпуске. У нее билет на самолет. Потом словно почувствовала его страх и задала прямой вопрос:

– Чего ты боишься?

Андрей опустил взгляд. Легко упрекать: чего ты боишься? Не чего, а кого! Если бы она знала: кого он боится! И почему.

Петелиной советовать легко, ее жизнь подчинена правилам. А он не может связываться с полицией. Если начнется официальное расследование – ему несдобровать. Найдут грабителей или нет – еще неизвестно, а он уж точно пострадает. Таковы законы, по которым живет следователь, и которые долгие годы он вынужден обходить. Ему будет только хуже. Хотя куда уж хуже!

Ночью в оскверненном банке рядом с телом охранника Бахлину пришлось принять нелегкое решение и позвонить Колоколу. В тот момент он прочувствовал смыл выражения: сердце ухнуло в пятки. Колокол на расстоянии умудрился затянуть удавку на его шее, убедился в своей власти и вернул возможность дышать.

С тех пор Бахлин действовал по плану вора в законе. Ночью избавился от трупа охранника. Усадил Митина в его собственную машину, отогнал ее от банка, переместил тело на водительское сиденье, выстрелил из пистолета покойнику в голову и вложил оружие в руку Митина. Этот пункт плана был самым трудным и страшным.

Утром Бахлин закрыл банк на ремонт и предупредил сотрудников о двухдневном отгуле. Вечером в ресторане пытался уговорить Петелину провести частное расследование. Не удалось. И сегодня утром он ждет визита Колокола.

Бахлин бродил по второму этажу своего дома, то и дело поглядывая в окна. Отсюда поверх забора просматривалась дорога к его участку. Когда-то это была обычная чахлая деревня. Но, на свою беду или на счастье, она оказалась рядом с хорошей трассой в ближнем круге Москвы. И ветхие строения неумолимо сменились благоустроенными коттеджами.

Вот с центральной аллеи свернули «тойота» и большой черный джип. И сразу зазвонил мобильный телефон Бахлина:

– Открывай ворота, Андрюша.

Ласковый голос вора в законе ничего не значил. Колокол общался так всегда: нарочито вежливо, не повышая голоса. Только глаза отражали степень огня в его душе. А огонь там тлел всегда, порой вырываясь испепеляющим пламенем.

Нажав кнопку пульта, Бахлин открыл автоматические ворота. Первой во двор въехала «тойота». За ней черный джип, который сразу развернулся мордой к выезду. Когда ворота закрылись, из «тойоты» бодро выбрался молодой мужчина славянской внешности крепкого телосложения с военной выправкой. Шкафоподобный водитель-телохранитель Колокола остался за рулем джипа и не глушил двигатель.

В вышедшем Андрей узнал Дениса Лоськова и занервничал пуще прежнего. Этот хорошо подготовленный боец сопровождал Колокола в особых случаях: когда вор чувствовал опасность или планировал нечто важное и рискованное.

Лоськов поднялся на крыльцо, ощупал взглядом Бахлина и попросил:

– Повернитесь к стене. Простая формальность.

Бахлин подчинился. Визуальное ощупывание сменилось ловкими движениями рук по всему телу. Лоськов забрал у Бахлина телефон и приказал:

– Покажите дом.

Вдвоем они заглянули в каждую комнату на обоих этажах. Иногда Лоськов требовал открыть шкаф или смотрел под кровать с помощью зеркала на телескопической ручке. Спустившись во двор, он проверил гараж и автомобиль Бахлина.

После осмотра Денис Лоськов распахнул заднюю дверцу джипа и доложил:

– Чисто.

Из машины появился Арсен Колокольцев, больше известный как Колокол. Это был крепкий мужчина с прогрессирующей лысиной, с седыми висками, неподвижными проницательными глазами и крупным носом. Нос ему достался от папы армянина, однако Колокол родился в Рязанской области и всегда подчеркивал, что он русский. Роста он был ниже среднего, но гордо нес свою голову, умудряясь смотреть сверху вниз даже на тех, кто выше его. Одет Колокол был в хороший костюм поверх обычной белой футболки, под которой просматривался внушительный золотой крест на цепочке.

Колокол не протянул руку Бахлину, но обратился вежливо:

– Веди в подвал, Андрюша. Потолкуем.

И сделал знак рукой помощнику. На солнце блеснул крупный воровской перстень: трефа на фоне изображения колокола. Лоськов прошел вперед, первым спустился в подвал, чтобы открыть запертую дверь в сауну.

13

Петелина услышала, что к двери подошли. В скважине замка звякнул ключ. Сейчас выяснится, кто посмел ее опоить и лишить свободы, упрятав в подвал, оборудованный под сауну. Это глупая шутка Сергея? Или изощренная ревность Марата? А может, все гораздо хуже, и ее похитили. Тогда с какой целью?

Тренированный мозг следователя предложил сразу несколько версий. Но анализировать домыслы было некогда, в данную секунду предстояло решить: как себя вести? Она беззащитна. Из одежды на ней лишь полотенце, которое спадет при любом резком движении. В нем чувствуешь себя заведомо проигравшей. А если ошарашить соперника, обезоружить наготой и раскованностью?

Елена сбросила полотенце и нырнула в бассейн. Голубая вода взбодрила, придав телу легкость, а движениям уверенность. Впервые с момента пробуждения она почувствовала себя свободной.

Дверь в сауну открылась, и на пороге появился Бахлин. Его бледное лицо вытянулось от увиденного. Он онемел.

Так вот кто ее похитил! Петелина вспомнила, как Бахлин подносил ей вино в ресторане.

– Ну ты и сволочь, – процедила Елена, вынырнув у бортика. Она испепелила яростным взглядом застывшего Бахлина, оттолкнулась ногами и проплыла на спине к противоположному краю бассейна, наслаждаясь наготой. Оттуда крикнула: – Пиши завещание!

– Что? – дернул подбородком Бахлин.

– Тебе Марат голову оторвет, а я зафиксирую несчастный случай.

Из-за спины парализованного смущением Бахлина появился Колокольцев. Если происходящее в сауне и удивило вора в законе, то вида он не подал. И взгляда от голой женщины не отвел. Колокол оценил наглый настрой и женскую привлекательность следователя.

– Здравствуйте, Елена Павловна, – вежливо кивнул Колокол, когда Петелина, проплыв через бассейн, оказалась напротив него.

– Не могу ответить взаимностью, незнакома, – бросила Елена и поплыла обратно. Она разглядела воровской перстень и татуировку на руке уверенного в себе мужчины и поняла, что пред ней авторитетный представитель криминального мира.

– Колокол, – представился авторитет. – Может, слышали?

– Петля, – небрежно ответила следователь. – Вижу, что слышали.

Елена, разумеется, знала о воре в законе Арсене Колокольцеве, широко известном по криминальной кличке Колокол. Один из лидеров уголовного мира, контролирует нелегальный бизнес в значительной части Подмосковья. Очевидно, не глуп и осторожен, потому что давно не привлекался следствием за преступления и избегал покушений со стороны конкурентов. Несмотря на свое фактическое положение пленницы, Петелина нащупала нужный тон беседы и не собиралась его менять. Она не скрывала наготу и продолжала спокойно плавать, будто рядом не было мужчин.

– Нам надо поговорить, – сказал Колокол.

– А мне – переодеться. Бахлин, принеси халат.

Услышав четкую команду, хозяин дома вышел из оцепенения и поспешил выполнить приказ. Через минуту он вернулся, положив персикового цвета халат на бортик бассейна.

– Пошел к черту! Видеть тебя не желаю, – вместо благодарности прикрикнула Елена и попросила Колокола: – А вы отвернитесь.

Тот удивленно выгнул бровь: я вас достаточно разглядел, сударыня, – однако возражать не стал. Он небрежно указал ладонью Бахлину, чтобы тот вышел, а сам сделал вид, что рассматривает обстановку сауны, позволив Петелиной выйти из бассейна и закутаться в халат.

Елена села на лежак, предварительно подняв спинку, глотнула остывший кофе и выпила минеральную воду. Она ждала, что предпримет Колокол, не подавая вида, что волнуется. Теперь не осталось сомнений, что ее похитили по приказу вора в законе. Дело, скорее всего, связано со странным ограблением банка, о котором вчера в ресторане нервно толковал Бахлин, умоляя помочь. Сейчас она объяснит, зарвавшемуся вору, что на этот раз он перешел черту!

Колокол щелкнул пальцами. В сауне появился светловолосый мужчина с военной выправкой, по виду ровесник Петелиной или чуть моложе. Он передал вору фотокарточку, с едва уловимым сочувствием взглянул на Петелину и исчез за дверью.

«Что за дешевый спектакль? Сняли меня голой и будут шантажировать», – мысленно усмехнулась Елена.

Колокол с минуту вглядывался в фотографию, пока не произнес:

– Замечательная девочка и очень похожа на вас. Когда она вырастет, станет красивее мамы. Если, конечно, с вашей Настей не случится ничего дурного.

Вор развернул фотографию, и Петелина узнала единственную дочь. Это был был не случайный снимок. Эта фотография Насти еще вчера вечером стояла в ее спальне в рамке на комоде. Елена метнула гневный взгляд в Колокола и сжала в ладони стеклянный стакан – единственный предмет, который можно было бросить в противника.

Колокол невозмутимо продолжил:

– Настя с вашей мамой Ольгой Ивановной сейчас отдыхают в пансионате «Коктебель», в номере 313. Мне сообщили, что в данный момент они на пляже. Настя заплывает далеко, а бабушка за девочкой совсем не следит. А это опасно: водным мотоциклом могут задеть – там такие лихачи.

Петелина с трудом уняла гнев, поставила стакан на стол и сцепила пальцы. Ей не надо было объяснять смысл витиеватой угрозы. Однако долгое общение с преступниками научило ее держать подобные удары. Глядя в лицо Колоколу, она отчеканила каждое слово:

– Будьте мужиком, Колокол. Оставьте в покое мою дочь.

– Сколько ей, всего четырнадцать? Будет жалко, если с Настей…

– И не называйте ее имя! – Елену коробило, когда она слышала имя дочери из уст преступника. – Отдайте фотографию.

– Мы пока не договорились, Елена Павловна.

– Я перед вами. Что вам еще надо?

Вор задумчиво помахал фотографией и швырнул ее на столик.

– Про вашу дочь я так, к слову. Я к вам, как профессионал к профессионалу.

– Профессии у нас несколько разные.

– Однако постоянно пересекаются. Чаще всего по вашей инициативе, но на этот раз обратный случай.

Колокол деловито трансформировал соседний лежак в удобное кресло, опустился в него и постучал пальцами по столу, разделявшему собеседников. У Петелиной появилась возможность разглядеть его воровской перстень. На золотой печатке был изображен крест на фоне колокола. Такой перстень заменял документ в воровском мире.

– Ситуация, Елена Павловна, отвратная. Ваш одноклассник Бахлин оказался болваном. Два плохих человека обчистили его банк, прикрываясь вашим именем. Теперь это ваша проблема.

– С чего бы? Я к ограблению не имею никакого отношения.

– Елена Павловна, имя серьезного человека неотделимо от личности. Имя нельзя использовать просто так – это нарушение правил. Если люди говорят, что сделку одобрил Колокол, то все знают, что я головой отвечаю за базар. Если с помощью моего имени обманут людей, я найду и накажу подонков. По-другому нельзя. Это закон!

– Я живу по другим законам.

– Уверены? Мы с вами живем в одном мире, ходим по одним улицам, имеем дело с одними и теми же людьми, порой очень плохими. Но вот проблема – эти плохие люди отдыхают там же, где ваша дочь. Ее имени я не буду называть, раз уж вы так настаиваете. – Колокол чуть склонил голову, словно сделал большое одолжение.

«Давит, гад! Демонстрирует свою силу». Петелина прикинула возможные варианты ответных действий. Среди них грубый отказ был худшим выбором. Она решила выяснить детали:

– Припоминаю. Бахлин просил меня найти грабителей. Вчера я отказалась, но… Я могу заняться этим делом, но у меня нет формального повода. Пострадавший не заявил об ограблении.

– Когда речь идет о чести, формальности ни к чему. Вы должны найти грабителей в кратчайшие сроки. Я знаю, с какой волокитой вам приходится связываться на службе. Тут все проще. Укажите нам грабителей – и умывайте руки. О допросах и наказании мы позаботимся сами.

– Почему вы вмешиваетесь в это дело?

– Я потерпевший. В банке была моя ячейка.

– Вы потеряли крупную сумму?

– Дело не в размере.

– Украли общак! – догадалась Петелина. – Вас могут призвать к ответу коллеги по воровскому цеху.

– Не упрощайте проблему, – поморщился Колокол. – Дело не только в деньгах. Нарушен порядок – меня нельзя грабить!

– Подождите, Колокол. А как же легенда, что воры быстрее найдут воров, чем поганые менты? Что вам мешает выяснить по своим каналам, кто это сделал? Или это красивая сказка?

– Укололи. Браво! Поверьте, я не сижу сложа руки. Поиски идут уже сутки. И теперь я убежден, что банк выпотрошили не наши, не блатные. Скорее, это кто-то из ментов – бывших или настоящих. Они воспользовались вашим именем, уронили вашу честь. Вашу, не мою! Вы позволите вытирать об себя ноги?

– Откуда уверенность, что деньги взяли не блатные?

– В ячейке лежал перстень. Точно такой же, как на моей руке. Любой вор из блатных поймет, что покушается на общак Колокола, и не рискнет это делать. Только отморозки способны на такое. Мы всех уже проверили, да и мозгов у них не хватит провернуть такую тонкую операцию. Тут действовал кто-то из ваших. Возможно, ваш знакомый.

14

Эдуард Леонидович Орлик в сотый раз за последние сутки просмотрел в Интернете криминальные новости столицы. Ни одного упоминания об ограблении банка «Партнерство». Дорожно-транспортные происшествия, угоны машин, драка в парке, кража сумочки, самоубийство, стрельба из свадебного кортежа – пишут про любую мелочь, а про дерзкое ограбление банковского хранилища – ни слова. А ведь в банке его напарник, идиот, оставил труп охранника. Опытного Орлика молчание прессы не радовало. Более того, он считал это дурным знаком.

В течение двадцати лет Эдуард Леонидович худо-бедно служил в Красногорском отделе полиции. Ближайший к Москве город развивался быстро, рос в звании и Орлик. Он уже носил погоны подполковника, когда подвернулся случай круто изменить свою жизнь. Орлик оказал услугу мультимиллионеру Владимиру Ивановичу Круглову. Подполковник умело замял нешуточный скандал с его сыном Александром, который оказался в плохом месте в плохое время. Круглов-старший оценил способности подполковника Орлика и предложил ему должность в своей свите. Должность именовалась пышно: вице-президент концерна по связям с правоохранительными органами. А заключалась в обыденном – в разруливании проблем с ментами, передаче им взяток, использовании полицейских наездов против конкурентов и покупке нужной информации. Такие обязанности были Орлику по душе.

Три года назад империя Владимира Круглова зашаталась. Говорят, миллионер перешел дорогу министру или кто-то более сильный положил глаз на его активы. На Владимира Круглова завели дело по незаконной приватизации коксохимического комбината, обвинили в неуплате налогов и в легализации имущества, приобретенного преступным путем. Сам Круглов попал под домашний арест, и акции его концерна обесценились втрое. Дело длилось более года. В результате коксохимический комбинат у Круглова забрали, концерн доплатил налоги, а Круглову позволили уехать в Австрию на лечение.

Сын Круглова, Александр, сумел конвертировать преследование отца в собственный политический капитал. Он так активно критиковал власть и финансировал митинги протеста, что либеральная общественность вознесла его в лидеры оппозиционной партии «Прогрессивная демократия».

На судьбе Орлика проблемы шефа сказались самым неблагоприятным образом. Как только Круглов попал под домашний арест, «вице-президент» был уволен. В новом противостоянии связи бывшего полицейского подполковника ничего не стоили. Так, в пятьдесят три года крепкий амбициозный Орлик оказался безработным. Он предлагал свои услуги другим крупным бизнесменам, но те шарахались от «крыс, бегущих с тонущего корабля». В столь специфической работе ценится преданность, проверенная годами, а к перебежчикам относятся с подозрением.

Куда теперь? В простые охранники? Ну уж, нет! Лучше перебиваться случайными заработками. С постаревшей женой-ровесницей Орлик расстался уже давно. Прежняя должность позволяла ему менять молодых сговорчивых подружек, чего гордая жена терпеть не стала. Теперь Орлик жил один, сбережения заканчивались, и поступивший заказ – обчистить банк – пришелся как нельзя кстати.

Зная полицейские заморочки и психологию бизнесменов, Орлик разработал простой, но эффективный план. В напарники он взял Максима Ручкина, бывшего сержанта полиции из своего отдела. Орлик знал, Ручкин – парень без нервов, способный выполнить грязную работу. Однако за ним нужен глаз да глаз. Ручкин, хоть и исполнительный, но никогда не поймешь, что у него на уме. Душа у парня, словно за темной шторкой. Орлик пробовал поговорить с ним по душам за выпивкой, но Ручкин даже не пьет, а это всегда настораживает.

Чтобы контролировать напарника, на время операции Орлик арендовал квартиру, в которой они сейчас и отсиживались. Так спокойнее. Парень под круглосуточным наблюдением.

Эдуард Леонидович оторвал взгляд от монитора, ему послышался приглушенный голос Макса. С кем он болтает? Орлик встал со стула и пошел на звук.

Голос напарника звучал из совмещенного санузла:

– Яна, нет у меня никого! Я тебя люблю, глупая. Потерпи день-другой, закончу дела и встретимся.

«Разговаривает по телефону, – догадался Орлик. – А ведь я ему запретил!»

– Яна, угомонись. Я обещаю, скоро поедем в Сочи… Хочешь в Турцию? Туда паспорт нужен, а у меня…

– Открой! – забарабанил в дверь Орлик.

– Занято! Дай подтереться.

– С кем ты болтаешь?

– Отстань, я на толчке сижу! – огрызнулся молодой напарник.

Орлик вскипел, выбил дверь и выхватил телефон у Ручкина. Разозлившись, бросил телефон в унитаз и спустил воду.

– Ты что творишь! – набросился на него Ручкин, припечатав к стене.

– Я же сказал: не включать телефон.

– Да что ты заладил! Я звонил Яне, своей девушке. Она нам помогла, сыграла Петелину, ей полагается доля!

Прозвучавшее имя девушки резало слух Орлику. В целях конспирации он строго-настрого запретил Максу называть друг друга по имени даже, когда они находились одни. И еще он запретил любое общение с посторонними. Если первое условие подельник соблюдал, называя Орлика стариком, то на второе наплевал. Более того, попытался скрыть!

Орлик отпихнул Ручкина и вернулся в комнату. Макс шел за ним, продолжая гнуть свою линию:

– Как на счет доли для моей подруги?

– Ты нарушил правило: никакого общения.

– Дело сделано, старик. Мы сутки сидим тут безвылазно. Зачем? Поделили – и разбежались!

– Сначала выясним последствия, а потом будем делить.

– Не хочешь уменьшать свою долю? Черт с тобой! Я дам ей из своей.

– Не в этом дело. Главное, чтобы нас не накрыли. Ни тебя, ни меня. Об этой квартире никто не знает, а ты звонишь отсюда.

– Надоело сидеть в четырех стенах. Чего мы ждем?

– Давай объясню. – Орлик открыл шкаф, в котором стояли две полные дорожные сумки, принесенные из банка: черная и синяя. – Мы шли в банк за конкретными вещами. Так? Так. Надо было брать только то, что нам заказали. Вот это! – Орлик ткнул пальцем на синюю сумку, потом рывком вытащил черную кожаную: – Какого хрена ты взял эту?

– Не нравится – я оставлю ее себе. Там куча денег.

– Ты видел перстень, прикрепленный к сумке?

– Ты что несешь?

– Перстень невозможно не заметить. Золото на черном.

– Всего лишь побрякушка.

– Думаешь, побрякушка? Смотри сюда.

Орлик подхватил черную сумку и потащил Ручкина к монитору на столе. К компьютеру был подсоединен жесткий диск, взятый из банка. На нем хранились записи камер видеонаблюдения.

Орлик включил фрагмент:

– Смотри. Вот человек спускается в хранилище с черной сумкой. С этой самой! А выходит без нее. Ты знаешь кто он?

– Какая мне разница!

– Это вор в законе Колокол! Далеко не последняя фигура среди криминальных авторитетов. Он оставил знак на сумке. – Орлик поднял тяжелую сумку с пола и водрузил ее на стол. – Вот его перстень: трефовый крест на фоне колокола.

– Ну и что?

– А то! Мы взяли воровской общак.

– Мне наплевать на законника. Деньги не пахнут.

– Зато трупы пахнут. Ты пойми, пострадавший не заявил об ограблении. А прошло больше суток. Это неспроста. Нас ищут не менты, а Колокол.

– Как он нас найдет? Ты пришел в банк с усами, с родимым пятном, мне какой-то шрам налепил. Ты уверял, этого достаточно.

– Да. Особые приметы собьют банкира с толку, он не сможет нас описать. Видео мы забрали и сейчас уничтожим. – Орлик показал на диск и перевел взгляд на Максима Ручкина: – А охранник… Зачем ты его замочил?

– Он видел нас! Если ты, старичок, можешь уничтожать только железяки, то я…

– Достаточно было усыпить.

– Сам бы и занялся им, чистоплюй. Мужик оказал не прост, не стал пить чай со снотворным. Зато теперь нас никто не опознает.

– Ты забываешь, что нас знает заказчик.

– Не нас, а тебя! Меня он не видел. Или ты что-то скрываешь? Кто заказчик?

– Неважно.

– Не хочешь – не говори. Мне плевать. Сдай ему вещи и забери деньги. Ты говорил, за один день управимся. Какого черта мы ждем?

Орлик внутренне согласился с напарником. Первоначально план был именно такой. Ему заказали изъять конкретные вещи, хранящиеся в банковских ячейках. Заказчик дал задаток и обещал втрое больше, когда вещи доставят ему. Орлик знал заказчика и не задавал лишних вопросов. Тот сам пояснил, что близкий родственник украл у него семейные реликвии и сдал их в ломбард. Он хочет вернуть ценности, не поднимая шума. Публичные скандалы между родственниками ни к чему. Сами разберутся.

Так как в деле появился непредвиденный труп, Орлик решил выждать. Вдруг заказчик испугается, откажется от своих слов и решит сдать их, чтобы обелить себя? С него станется. Дрязги между родственниками часто заканчиваются полюбовно. Поэтому Орлик не спешил выходить на связь с заказчиком.

– Осторожность не помещает, – туманно ответил Орлик.

– Ты призываешь к осторожности? Тогда взгляни сюда. – Ручкин распахнул сумку с деньгами. – Вещи – это улики, а деньги безлики! Меняй вещи на деньги. И быстрее!

– В ячейках хранилось краденое. Тот, кто хранил, знает, откуда ценности. И возможно, поджидает нас у заказчика. Думаю, лучше лечь на дно и подождать. И Колокол нас наверняка ищет.

– Сколько? Сколько нам ждать?

– Надо разведать обстановку. Ты проследишь за заказчиком, он тебя не знает, а я присмотрю за банкиром. Надо понять, что они предпринимают.

– Черт с тобой! Купишь мне новый телефон. И кстати, как я буду следить за заказчиком, если ты не говоришь его имя?

– Сейчас скажу, – вздохнул Орлик и произнес известную фамилию.

Впрочем, на Ручкина имя заказчика не произвело никакого впечатления.