Текст книги "Галактика мозга"
Автор книги: Сергей Бакшеев
Жанр: Триллеры, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
21
Хисато Сатори не находил себе места в опостылевшем гостиничном номере, проклиная необязательность русских. Сначала профессор Леонтьев неожиданно отказался от обещания устроить встречу с доктором Шуваловым. Затем сам Шувалов, согласившийся приехать в отель, пропал и не выходит на связь. Что сообщать всесильному господину Танака, который требовал докладывать каждый день?
Заиграла мелодия мобильного телефона. Сатори вздрогнул. Его личный номер знали только в Японии, и то ограниченный круг людей. Кто именно сейчас потревожил, догадаться было нетрудно.
– Господин Сатори? С вами хочет поговорить господин Танака.
– Да, – пересохшими губами пролепетал Сатори. Он хорошо знал, что его богатый хозяин-инвалид не только щедр в похвалах, но и жесток в наказаниях.
– Хисато, – раздался в трубке скрипучий голос Танаки. – Я не получил твой ежедневный доклад. В чем дело?
– Всё идет по плану, господин Танака. Эти русские немного медлительны. У них даже есть пословица: медленно запрягают, но быстро едут.
– Не понимаю. Ты заключил контракт с Шуваловым?
– Я веду переговоры.
– Он согласен?
– Мы обсуждаем детали, – уклончиво ответил Сатори.
– Не упусти его. Если требуется, увеличь вознаграждение. Я без него, как без рук. – Покашливающий смех хозяина вернул Сатори уверенность. Если Танака шутит, то кредит доверия еще не исчерпан.
– Я выполню поставленную задачу, господин Танака.
– Попробуй только не выполнить. И Москва тебя не спасет. У меня длинные руки. – На этот раз тот же хриплый смех не показался Хисато ободряющим.
Телефонный звонок застал Антона Шувалова при въезде в Москву. Он не спешил брать трубку, пока не миновал пост ДПС. Но абонент проявил завидное терпение.
– Господин Шувалов, я вас отень здать, – послышался быстрый лепет японца, как только Антон включил связь. – Вы обещали приехать мне в отель. Это отень вазный встреча. Вазный для вас, вазный для наука, вазный для отень богатый человек в Токио. Вы меня понимать?
«С трудом», подумал Антон, но вслух усмехнулся:
– Понимать, понимать.
– Вы дали слово приехать в отель. Я здать. Когда вы приехать?
– Через час. Я уже в пути, – заверил Шувалов, припомнив вчерашний разговор. – Позвоню вам в номер с ресепшен.
– Мой номер – четыре ноль восемь.
– Я помню, господин Сатори.
Японца обрадовало, что Шувалов не забыл его фамилию. Значит, русский ученый все-таки думал о встрече.
– Спасибо больсое, Шувалов-сан.
Сразу вслед за разговором с настойчивым японцем последовал новый звонок.
– Гражданин Шувалов, это следователь Петровская. Слышу, вы в автомобиле. Надеюсь, не покидаете город без моего ведома?
– Возвращаюсь, – неохотно ответил Антон.
– Вот и прекрасно. Я должна еще раз вас допросить.
– О чем? Я уже всё сказал!
– Кое-что вы утаили.
– Что же? – едко огрызнулся Антон.
– Шувалов, не стоит со мной конфликтовать. Вы мне симпатичны, и я дам вам возможность сделать чистосердечное признание.
– Мне не в чем признаваться!
– Жду вас в прокуратуре прямо сейчас. Спросите следователя Петровскую.
– Без повестки не пойду.
– Ах, так! Куда вам прислать повестку? С женой вы уже не живете…
– Не трогайте мою жену!
– Ну почему же? Она свидетель, я с ней мило побеседовала. И знаете, я сделала вывод, что от нее вы тоже многое скрываете.
– Не лезьте в мою семейную жизнь!
– Позвольте мне самой решать, какие следственные действия предпринимать! Итак, жду вас в течение часа, – твердо заявила Петровская.
Шувалов хотел бросить трубку, но переборол себя и попытался найти компромисс.
– У меня сейчас встреча. Можно наш разговор перенести на завтра?
– С кем вы встречаетесь?
– С гостем из Японии. Не хотелось бы, чтобы он плохо думал о наших ученых, – оправдывался Антон.
– Где? – вцепилась Петровская.
– В гостинице «Националь».
В трубке возникла пауза. Следователь что-то обдумала, потом сказала:
– Хорошо. Я тоже подъеду в отель. Но прежде чем состоится встреча с японцем, вы поговорите со мной! Это обязательное условие. Найдете меня в фойе.
В первый раз в голосе железной женщины Шувалов услышал нотки волнения.
22
Пышные каштановые волосы следователя Петровской Шувалов увидел сразу, как только вошел в отель. Он вновь отметил, что ее прическа похожа на прическу жены. Или это его мозг упорно формирует желанный образ из любого подходящего объекта?
Алла Петровская, одетая в распахнутый бежевый плащ, из-под которого выглядывал строгий прокурорский китель, сидела на диване и листала американский журнал. Антон опустился в широкое бордовое кресло напротив нее.
– Это для конспирации? – с ухмылкой спросил он, заметив журнал на английском языке.
– Шувалов, у вас неправильное представление об интеллектуальном уровне современного следователя. – Петровская отложила журнал и закинула ногу на ногу, дав возможность полюбоваться ее красивыми коленями.
«Чем старше звание – тем короче юбка! – вспомнил Антон постулат отца о женщинах в армии. Он внутренне согласился. – Возраст раскрепощает женщину. Петровская еще не достигла пика карьеры, и новые подследственные увидят больше».
– С кем вы здесь встречаетесь? – вернула Шувалова к действительности женщина в прокурорской форме.
– Это тоже имеет отношение к делу?
– В вашем незавидном положении важна каждая мелочь. Так что за гость из Японии?
– Некий господин Сатори. Он слышал мой доклад на весенней конференции в Петербурге, но я его не помню.
– Что ему нужно?
– Не знаю. Он намекнул на интересное предложение.
– Хмм, из Японии… Там тоже занимаются исследованием мозга?
– Как и во всякой высокоразвитой стране. Нейронаука скоро изменит нашу жизнь.
– Хотелось бы, – задумчиво произнесла Петровская, и спохватилась: – Но мы отвлеклись. – Она раскрыла пухлую папку, небрежно пошелестела бумагами и захлопнула ее. – Впрочем, формальности ни к чему. Для меня схема вашего преступления уже ясна.
Антон скривился, как от зубной боли.
– Я не совершал преступления.
– Не устраивайте спектакль, Шувалов, вас никто не видит. Итак, мои выводы. Людмила Вербицкая была вашей любовницей. Она стало вас тяготить, и вы решили от нее избавиться. Для этого вы организовали пикник, на котором постоянно подпаивали Людмилу, а сами оставались трезвым. Затем вы ее утопили, расчетливо бросившись в реку ей на голову.
– Что за чушь вы несете?
– Это не чушь, я оперирую только фактами. У меня есть показания ее мужа Бориса Вербицкого. – Петровская постучала крашенным ноготком по папке с бумагами. – Разве он не предупреждал вас, что Людмила притворяется, спрятавшись под мостками?
– Ну, говорил он что-то такое. Но я же видел, что она тонет!
– Вы прыгнули ей на голову, утянули под воду и удерживали там, пока она не захлебнулась. С выпившей женщиной это оказалось нетрудно.
– Бред! С нами была моя жена, спросите ее.
– Я совсем недавно посетила вашу семью, и знаете, кого там застала? Вербицкого.
– Что?
– Он играл с вашим сыном, а ваша жена… К показаниям близких родственников всегда относятся скептически, но даже Ольга Анатольевна не стала вас защищать.
– Что она сказала?
– Догадайтесь. Она очень обижена на вас. И ее можно понять. Узнать об измене мужа с молоденькой соперницей…
– Хватит! Я спас Людмилу, когда она тонула!
– В ловкости вам не откажешь. Вы действительно вытащили Вербицкую из реки и даже имитировали спасательные процедуры. Но на вашу беду, «скорая» прибыла слишком быстро. Врачи откачали ее. Людмила могла обвинить вас, и вот тогда вы пошли на чудовищное преступление. Под видом дикой операции на мозге вы цинично расправились с Людмилой Вербицкой.
– Чушь! Полный бред. Неужели, патологоанатом дал такое заключение?
– Поверьте, Шувалов. У меня достаточно заключений и показаний, чтобы любой суд упек вас за решетку на очень длительный срок.
– Но я не виновен!
– Это самая любимая фраза каждого преступника. Судья пропускает их мимо ушей.
– Вербицкая была фактически мертва, когда я решился на эксперимент.
– Вот, вы уже путаетесь в показаниях. То жива – то мертва. И, пожалуйста, не шумите. Мы все-таки в общественном месте.
Шувалов кинул недовольный взгляд в сторону. Его внимательно изучал насторожившийся охранник. Петровская перешла на доверительный тон.
– Ваша проблема в том, Шувалов, что вы, ученые, думаете, что у вас всё иначе. Но научные труды и звания по большому счету ничего не меняют. Вы такие же люди, как и все. Как этот охранник с чугунной челюстью или девушка на рецепции с приклеенной улыбкой. Любовь и ревность, злость и отчаяние вам тоже не чужды. Отсюда и животное желание расправиться. Только методы вы выбираете позаковырестей.
Антон в бессилии заломил пальцы.
– Что же теперь будет?
– Я потребую вашего ареста, и вас заключат под стражу… – Следователь насладилась реакцией собеседника и отстраненно, словно продолжала совсем другой разговор, с расстановкой отчеканила: – Если… вы… не исчезнете.
Шувалов поднял непонимающий взгляд. Ему показалось, что он ослышался.
– Вы советуете мне сбежать?
23
– Юрий Михайлович, к вам министр! – с порога воскликнула Валентина Федоровна, ворвавшись в кабинет Леонтьева с несвойственной ей прытью. – Уже идет по коридору. Что делать?
После сомнительного инцидента в лаборатории № 7 директор ожидал, что в любой момент его могут вызвать на ковер к начальству. Но то, что высокопоставленный чиновник сам явится в институт, да еще без предупреждения, даже его обескуражило. Однако опытный руководитель быстро собрался.
– Кофе готовь. И не дергайся! – скомандовал Леонтьев, поправляя галстук и застегивая пиджак.
Подтянутый ухоженный министр Гриценко был одногодком шестидесятилетнего Леонтьева, но выглядел моложе, особенно на официальных подретушированных фотографиях. Он стремительно вошел в кабинет, опустил в кресло кожаный портфель и небрежно сбросил туда же элегантное пальто. Выглядел он крайне озабоченным.
– Здравствуйте, Владимир Матвеевич, – сдержанно улыбаясь, вышел навстречу гостю Леонтьев.
– Добрый вечер, Юрий. – Чтобы не запутаться в отчествах министр всех, кто ниже его по рангу, называл по именам. Он опустился за длинный стол и забарабанил пальцами по столешнице. – Я только что от премьера. Ты же знаешь, как он трепетно относится к армии.
Леонтьев кивнул, еще не понимая, куда клонит министр. Какое отношение происшествие в институте имеет к армии?
Министр продолжил:
– Хотел завтра тебя вызвать, но думаю, зачем откладывать. Вот и заехал, по пути. Помнишь историю с генералом Павловым?
– Тем самым? Его машину взорвали, и он чуть не погиб?
– Да. Три года назад об этом все газеты писали. Премьер его лично наградил орденом. С тех пор о генерале многие забыли, а премьер помнит. – Министр вновь забарабанил по столу.
– А в чем дело, Владимир Матвеевич?
– А дело в том Юрий, что генерал Павлов все эти годы лежит в коме. И врачи ничего не могут сделать. Ни-че-го! Родственники измучились, потеряли надежду и обратились к премьеру. Вот он и вызвал меня… Поэтому я здесь.
Рашникова внесла две чашки кофе и вазочку с конфетами.
– Сыт я этим кофе. Не буду, – небрежно махнул рукой министр.
– Унеси, – зашипел на ассистентку Леонтьев, сел напротив Гриценко и осторожно поинтересовался: – Премьер говорил обо мне?
– Нет, конечно. Он говорил о боевом генерале Павлове, который многое сделал для страны. Таких людей страна должна ценить.
– Согласен, – кивнул Леонтьев, чтобы заполнить возникшую паузу.
– И еще премьер говорил о науке. По его мнению, наука должна создавать не только теории, но и смело применять их на практике, особенно, когда великий человек в беде.
– Мы так и работаем. Фундаментальные исследования сочетаем с практикой. У нас даже конференции называются научно-практическими.
– Да не в этом дело!
– А в чем?
– В общем, премьер хочет, чтобы мы, используя самые передовые достижения науки, оживили генерала.
– Вывели из длительной комы, – уточнил профессор Леонтьев, невольно вспомнив самоуправство дерзкого Шувалова.
– Называй, как хочешь, сути это не меняет. Премьер требует, чтобы мы включили мозг генерала. Он так и сказал: включили!
– Если лучшие врачи за три года не смогли…
– При чем тут врачи! – оборвал директора Гриценко. Всем было известно, что давний выпускник технического университета, ставший министром, уважал лишь точные науки. – Я уже связывался с ними, и знаешь, что они говорят? «Мы не теряем надежды». Я спрашиваю, какие новые методы вы применяете, а они – не теряют надежды! Это издевательство, а не наука!
Леонтьев невольно сжался под грозным взглядом раздосадованного министра.
– Что требуется от меня? – осторожно поинтересовался директор Института нейронауки.
– Премьер разве не ясно выразился? Включить мозг генерала!
– Легко сказать…
– Твой институт изучает человеческий мозг. Вы все наши извилины и бороздки посчитали и описали. Ведь так?
– Это еще в прошлом веке сделали.
– Не прибедняйся. Я видел ваши нейроанатомические атласы. Там мозги разрисованы точно карта. Эта область за то отвечает, та – за другое. Полная картина! Что тебе еще надо?
– И картам этим сто лет в обед. Только они так же приблизительны, как средневековая карта мира, когда очертания материков были весьма далеки от реальности, а белые пятна по площади превышали все остальное, – пытался растолковать министру состояние дел Леонтьев.
– Очертания материков, – усмехнулся Гриценко. – Так найди смелого ученого, который подобно Колумбу, поплывет в Индию не на восток, а на запад! Может тогда что-нибудь новое и откроете. Есть у тебя такой человек?
«Был», – подумал директор, едва сдерживая досаду.
24
Шувалов и Петровская с недоверием смотрели друг на друга. Он ждал ответа, она оценивала его внутреннее состояние. Неожиданно следователь картинно рассмеялась.
– Разве я говорила о побеге? А вдруг, вас собьет машина, тогда вы точно избежите тюрьмы.
– Вы очень добрая, – процедил Антон.
– Thanks, – ухмыльнулась Петровская.
– Чтение журнала не прошло для вас даром, – Шувалов кивнул на яркую обложку, кричащую заголовками на английском.
– Журнал ни при чем. Спасибо, вы еще не заслужили. – Загадочно ответила следователь и обратила внимания на нагрудный карман его куртки. – Кажется, у вас телефон звонит. Поговорите. Я приведу в порядок свои записи.
Она демонстративно отодвинулась. Шувалов выдернул телефон, поднес к уху.
– Да! – резко ответил он.
– Антон, дружище, рад тебя слышать.
– Кто это? – не узнал собеседника ученый.
– Ник Наумов из Бостона! – По радостному возгласу Шувалов вспомнил бывшего коллегу из Института нейронауки Николая Наумова, который несколько лет назад эмигрировал в Штаты. – Как твои дела, Антон?
«I’m fine!» – хотел на американский манер ответить новоиспеченному американцу Шувалов, но, не стал лукавить и ответил по-русски:
– Нормально.
– Не слышу радости в голосе!
«Если ее нет в жизни, зачем изображать голосом».
– Всё нормально, Николай, всё по-прежнему. А ты как?
– Прилетай, увидишь.
– Далековато.
– Девять часов полета – разве много? В нашем институте все в восторге от твоих идей, Антон. Все только тебя и цитируют, а когда я заявил, что знаком с тобой… О, что началось! – Наумов перешел на официальный тон. – Вчера я имел беседу с нашим директором. Он приглашает вас, доктор Шувалов, возглавить специальную лабораторию. Тематика исследований будет соответствовать вашему направлению. Финансирование на топ уровне. А зарплата… Антон, у нас тут бездари по сто двадцать тысяч в год огребают, а ты-то, с твоей головой… В общем, я первый спешу тебе обрадовать. Ты согласен?
– Не знаю, Коль. Летом мне присылали официальное предложение. Я отказался.
– Поэтому они и ищут неофициальные контакты. Я же, как друг, плохого не посоветую.
– У меня семья, ребенок.
– Это не проблема. Ты можешь потребовать оплаты переезда семьи. Они согласятся. А обжиться здесь можно быстро. Бывших наших здесь хватает. Мы поможем адаптироваться.
– Я…Мне надо подумать.
– А какие здесь возможности для исследований! Самые лучшее оборудование, мощнейшие компьютеры. Знаешь, что сказал в недавнем выступлении наш президент?
– Наш или ваш?
– Американский! В России забыли про науку, наивно думают, что нефть и газ – это навечно. Так вот, наш президент сказал: девятнадцатый век был веком химии, двадцатый – физики, а двадцать первый пройдет под знаком нейронауки! Представляешь, что это значит? Перед тобой расстелют ковровую дорожку, Антон. Только твори!
– Ковровая дорожка, хлеб-соль, – усмехнулся Шувалов. – Слишком по-русски.
– Пинком под зад – вот это по-русски! Ты извини, Антон, но я уже слышал о твоей проблеме. Поэтому и звоню, чтобы ты принял правильное решение.
– Быстро новости распространяются.
– Ну, – неопределенно буркнул Наумов. – В общем так. Сегодня тебе вышлют официальное приглашение. Американское посольство тоже будет проинформировано, визу получишь без проблем сразу на несколько лет.
– Я вижу, вы время зря не теряете.
– Это Америка. Время – деньги! Перебирайся к нам, Антон. От таких предложений не отказываются.
Шувалов пожал плечами и пообещал подумать. Когда он убрал телефон, Петровская спросила:
– Кто это был?
– Старый знакомый. Предлагал убежать от вас в Штаты.
Петровская сняла затемненные очки и неуловимым движением поправила волосы. Ее открытые глаза впервые по-доброму взглянули на Шувалова. Она наклонилась и прошептала:
– Возможно, это самый разумный выход в вашей ситуации.
Антон опешил.
– Что-то я не пойму… То грозите тюрьмой, то даете такие советы.
– Я ведь не только следователь. – Она застегнула плащ, и форменный китель бесследно исчез под шелковым шейным платком. – Но и женщина.
Глядя на стянутую в талии стройную фигуру, Шувалов невольно согласился с ее утверждением.
Крупные очки перекочевали обратно на переносицу, и симпатичная молодая женщина вновь превратилась в сурового следователя. Она захлопнула папку с бумагами, давая понять, что встреча окончилась, и официальным тоном произнесла:
– Ваша вина, Шувалов, очевидна, и нам еще не раз предстоит встретиться. – Сделав пару шагов, она обернулась и многозначительно добавила: – Как бы вы не поступили.
Оставшись один, Антон Шувалов еще долго обдумывал провокационный для следователя совет и туманную последнюю фразу.
25
– Так есть у тебя Колумбы и Магелланы? – повторил вопрос министр.
Леонтьев вздрогнул, стряхнув раздумья, и поспешил ответить:
– Задача уж больно трудная.
– Судя по докладам и отчетам, вы тут почти волшебники. Помнишь, как ты нахваливал своих сотрудников? Кичился громадьем задач, требовал расширения штатов. Вот и докажи! Представляешь резонанс в случае успеха?
– Да, уж. – Леонтьев прикинул, что разделить успех найдется много желающих, а вот в случае провала, отвечать придется ему одному.
– И учти Юрий, скоро министерство будет распределять бюджет на следующий год. Сам понимаешь, что это значит. Так что действуй!
– Я постараюсь, Владимир Матвеевич. Мы сделаем всё возможное, – лепетал обескураженный профессор. – Но, мы находимся на начальном этапе изучения мозга. Человеческий мозг – это неизведанная галактика. Мы проводим эксперименты в основном на крысах и собаках, а человек, да, тем более, такой известный. Это огромный риск и минимальные шансы.
– Всё понятно, можешь не продолжать. Родственники генерала уже потеряли всякую надежду. Они согласны с любым исходом. И отказаться ты не имеешь права. Это приказ премьера. – Министр поднялся, подхватил к пальто. – Завтра сообщишь мне, что тебе требуется. И сроки! Только не затягивай. Я буду контролировать лично! А еще он.
Министр указал пальцем куда-то вверх, попрощался и покинул кабинет. На скривившемся лице Юрия Михайловича Леонтьева отобразилась вся гамма неприятных чувств, нахлынувших на него.
«Начальству легко, приказали – и всё. А как выполнить? Кому поручить? Единственный Колумб и Магеллан в одном флаконе это – Шувалов. Вот кому не занимать научной смелости. У него, хотя бы теоретически, могло выгореть. Но умника Шувалова я уволил. Да еще со скандалом. Не кланяться же ему в ножки!.. Только премьеру этого не объяснишь».
Как всегда, от волнения Леонтьев вспотел. Вытерев лоб несвежим платком, он швырнул его в корзину для бумаг и вызвал ассистентку.
– Где Шувалов? Он приходил сегодня? – рявкнул на Валентину директор.
Не привыкшая к такому обращению женщина, холодно ответила:
– Вчера вы подписали приказ о его увольнении. За документами в кадры Шувалов пока не приходил.
– Не приходил, – задумчиво пробурчал под нос Юрий Михайлович. – Это уже неплохо. А если…
Он качнул ладонью Рашниковой, чтобы та вышла, и схватился за мобильный телефон. «К черту гордыню, когда речь идет о приказе премьера. Вчерашний скандал можно обратить в шутку».
Гудки в трубке быстро прервались. Леонтьев повторил звонок. И вновь тот же результат. Шувалов явно сбрасывал вызовы. «Ведь он же видит, что это звоню я! Директор института! И не соизволит ответить».
Чувствуя, как в груди закипает раздражение, Леонтьев снова позвонил Шувалову. Он проклинал и молил его одновременно. На этот раз вызываемый абонент был отключен.
– Ах ты, гаденыш! – сорвался на крик Леонтьев. – Думаешь, что незаменим? Поглумиться над стариком решил? Обойдусь! Ноги твоей здесь больше не будет!
Нервно давя пальцем на кнопки, директор удалил из мобильника контакт бывшего сотрудника Антона Шувалова.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?