Текст книги "О любви… И не только"

О любви…
И не только
Сергей Базаревский

Посвящается моему отцу

Базаревскому Василию Ивановичу, родившемуся в 1913г в д. Суходолы Минской губернии, обычному Герою нашего Отечества, прошедшему через трагедию развала Российской империи, жестокую коллективизацию, горнило Великой Отечественной войны (танкистом от блокадного Ленинграда до Берлина и разгрома Квантунской армии), учение с реальным применением ядерного оружия, массовое сокращение Армии и ставшему скромным тружеником на заводе, с горечью переживший предательский развал СССР,

но сохранивший душевную теплоту, доброту и отзывчивость к окружающим и веру в справедливость!

За поддержку в издании этой книги выражаю свою глубокую признательность и благодарность моей жене Ольге и старшим детям Константину и Екатерине!

© Сергей Базаревский, 2024

ISBN 978-5-0062-4609-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О любви…

Ты где-то там, вдали

 
Ты где-то там, вдали…
Среди чужих людей.
Я посреди земли,
В душе моей метель.
 
 
Приходишь ты ко мне.
Лишь в темноте ночной.
В печальной тишине
Моя душа с тобой.
 
 
Твое лицо плывет,
Я что-то говорю…
С рассветом все умрет,
А ночью повторю-
Ты где-то там, вдали…
 

Любимою ты будешь мне всегда!

Любимою ты будешь мне всегда!

Юлой кружусь я от энергии твоей,

Быть может, угождаю иногда

И ты ко мне становишься милей.

Мгновения любви не расточаешь просто,

А даришь иногда (дороже чтоб ценил).

Я все бы дал тебе, но рассуждаю взросло

И я даю лишь то, на что хватает сил.

Ругаешь ли меня или хохочешь звонко,

Ушла вся в детектив и у него в плену,

Смотрю двумя глазами светлыми ребенка

И не могу сказать, как искренно, как тонко,

Как я тебя, любимая, люблю!

О любви…

О, женщина, ты благосклонно

Прочти с улыбкою стихи.

Прости ты в них, прошу покорно,

Мои огрехи и грехи.

I

Мне ночью не спалось немного,

Смотрел на звёзды за окном,

Потом присел в тиши убогой

С чуть-чуть нахмуренным челом,

Ленивым взором потревожа

Свой окружающий дурдом,

Остановил его на ложе,

Подумалось – треть жизни в нём…

Ещё мгновение… и что же…

Чудным всё занялось «огнём».

В метаньях пламени том алом

Воспоминанья прежних дней

Запели радостным хоралом,

И прочь умчался мой Морфей

(Его к тому же подгоняла

Мной кофе выпита бадья).

Моя рука всё записала,

Но, в общем-то, мне дела мало,

Где вымысел, а где, бывало.

Про то не знаю даже я…

II

 
Припомнилось, от дня рожденья
Годок пятнадцатый пошёл.
И знало наше поколенье
Откуда истины свет шёл.
«Битлы» дразнили душу звонко
И «Роллинг» падал нам на грудь…
Я познакомился с девчонкой,
Впервые посетила грусть.
Тогда свиданье ненароком
Блеснуло капелькой росы.
Наивно сердце чистым оком
Не зрело юности красы.
Природа это не стерпела…
Вначале, вроде бы, несмело,
В желаний бездну, между дела,
Уж стало падать наше тело.
Намёки тайные во взгляде
Ловили жадно той порой.
Тогда в златом мы жили граде,
Вся жизнь казалось нам игрой.
Потом в локтях прикосновенья
Искали промысел судьбы.
Продлить прекрасные мгновенья
Мы возносили стон мольбы.
Затем вступили в дело руки.
Тут пострадали без числа
Косички, парты, книги, брюки
И друга лучшего скула.
Но всё не то, упорно роя,
Не признаваясь меж собой,
Как будто Шлиман ищет Трою
Так что-то ищем мы порой.
Взаимности пришло мгновенье.
Вдали родительских очей
Пригубить тайн уединенья,
Отбросив всякие сомненья,
В тени лесов решили с ней…
А вот и тайная поляна…
Цветы… трава… мы смяли их.
Уже объятья, мы желанны,
Весь мир как будто для двоих….
А дальше, …. вот ведь горе —
Полнейшего незнанья муть.
Туманных чувств иссохло море
И мы пошли в обратный путь.
 

III

 
Ещё годок иль два проходит,
А случая всё нет и нет,
Но всё сильнее беспокоит
В штаны упрятанный предмет.
 
 
Июль, жара, река, природа,
Кусты густые ивняка,
И никого вокруг народа,
Секунда тянется века.
Лицо в поту. Вдруг вижу ноги
Нарисовались предо мной.
Взгляд серых глаз её нестрогих
Вмиг разогнал весь мой покой.
Володя….Лена….ты присела,
Чуть набок голову склоня.
Купальник выпуклости тела
Прикрыл, чтобы дразнить меня.
Твоя рука меня коснулась,
Плечо… по шее… по щеке…
Не только сердце встрепенулось
Ещё и что-то там в песке.
За ней я в кустики несмело
Как одурманенный пошёл.
Мы прилегли, уж затвердел он,
Эрота преданный посол.
И у неё уж появились
Две сладких точки на груди.
Глаза игриво призакрылись.
Сомненья, робость – позади.
Её рука мою подносит
К упругой сочности бедра.
Полуоткрыты губы просят,
Прильнуться к ним давно пора…
Ты с пленом трусиков рассталась,
Открыв заветный бугорок.
Препятствий больше не осталось
И страсти появился сок.
На плавках швы все затрещали,
Могучий воин рвётся в бой.
Ему победу предвещали,
Поймала ты его рукой….
Явилось тут судьбы коварство —
Весь пыл любовный вдруг пропал.
От покорённого уж царства
Бесславно воин мой сбежал.
За ним и я, конечно, следом
Сверкая краснотой ушей.
И много раз в позоре этом
Корил себя в тиши ночей.
 
 
Что не бывает в юности златой.
Мы всё-таки умнеем понемногу
И нимб наивности теряем свой.
За что, как говорится, слава Богу.
 

IV

 
Пришла пора – покинул отчий край
С душою лёгкой и пустым карманом.
Подался скоро прочь, как будто Рай
Мне там блеснул, сокрытый здесь туманом.
 
 
Ура, я городе огромном,
Где христианства грянул гром.
Река могуча плещет волны,
Кресты на небе голубом.
Гранит науки грыз прилежно,
С друзьями водку безмятежно
Закусывал сальца ломтём.
Советов власть держалась крепко.
Трезубца не манила клетка
И не грозился герб орлом.
Каштанов свечи оплывали,
Театры, танцы. Мы не знали
Какие грянут вдруг печали
И обернётся друг врагом.
Возник извечный треугольник,
Исток трагедий он и драм,
И дружба наша уж покойник,
Как говорят: «Шерше ля фам».
Страсть замутила ум и взоры,
Стремлений сократила круг.
Вели заочные мы споры.
Я победил. Прости мой друг.
И тела женского познанья
Начался неизбежный путь.
Горячая коснулась тайна,
Быть может нашей жизни суть?
Тебя ласкал я неумело,
Мой взгляд повсюду шарил смело,
Ты уступала не тая.
А твой дурманный запах тела
Кружил… и дрогнула Земля.
«Сейчас вернусь», – ты известила,
Мою рубашку прихватив,
И громом будто поразила
Когда вернулась ты, прикрыв
Ажурными чулками ножки,
А бёдра только пояском
И распахнувшейся рубашкой…
Эх, не опишешь всё пером.
Сошлись мы с ней неразделимо…
Слова любви ласкают слух…
Безумно и неукротимо
От счастья захватило дух.
Но про себя я повторял:
«Теперь ты только лишь моя.
Тебя я в собственность забрал.
Тебе хозяин только я»!
 
 
Не помню, как там дальше было,
Каков свиданья был конец,
Но только вскоре горделиво
Повёл тебя я под венец.
 
 
А в гордости порой не замечаем,
Наивный юноша, ты сохрани в душе:
«Лишь тех мы женщин выбираем,
Которые нас выбрали уже»!
 
 
А что же друг мой? Мы расстались
К друг другу ненависть храня.
Но тем нимало не печалясь
На волнах счастья закачалась
Моя семейная ладья.
Но наказуя за гордыню,
Когда прошёл известный срок,
Мой жизни путь привёл в пустыню,
Где стал я снова одинок.
 

V

 
Терпеливо в пустыне бредёт караван —
Жажда днём, холод ночью, сыпучий бархан.
В каждой юрте «Салям» – рады встретить гостей:
Бешбармак и кумыс и послушать вестей,
И арак всем налить, и шурпой угостить.
Побледнеет Восток – в дальний путь проводить.
Вновь бредёт караван через мёртвый такыр,
Горько плачет домбра, как погиб здесь батыр
За любовь, за Айслу, глубину её глаз
И с тех пор лунный свет льётся ночью на нас.
Мою душу увёз в аромат дальних стран,
В черноту горизонта ночной караван.
 
 
Весна пришла развеселить —
Тюльпанами всю степь покрыла
И кровью маков окропила,
Возможность всем дала любить.
Скорей в автобус, в город еду,
Степной покинув аромат.
С Айгуль, соседкой, пьём беседу —
Случайным встречам очень рад.
Она игрива, как котёнок,
Кокетства бездна, ночь в глазах,
Коса чернюща, голос звонок,
Улыбка будто в жемчугах.
Приехали….смеясь гуляем,
Вблизи фонтана кофе пьём.
И как-то так не замечаем,
Что мы вошли в уютный дом,
Вошли под душ (один, вдвоём),
Друг друга нежно уж ласкаем,
Желанье слиться отдаляем,
Томимы внутренним огнём.
И вот любуюсь я отважно:
Животик, стройны ножки, грудь,
Лицо… не так уж, впрочем, важно,
Мы вниз продолжим дерзкий путь.
Таинственная смуглость кожи
В местах, где бледность навсегда.
На шоколадочки похожи
Зовут и ждут любви врата.
Рукой врата раздвинув Рая
Чуть видный холмик ощутил
И нежно пальчиком ласкаю.
Её руке свой жезл вручил.
(А Пётр в небе загрустил
Врата другие охраняя).
И стало нам невмоготу
Лежать отдельно друг от друга —
Покинем быта суету
Не выйдем из объятий круга….
Рай наполнил… и в котёнке
Тем пантеру разбудил.
Не узнать моей девчонки —
Буйный джинн её пленил:
Ротик имя произносит,
А глазами жезл мой ест,
Ушки – слов матёрых просят,
Тело – перемены мест.
С ней везде мы побывали,
Волю страсти дав вполне:
В кресле, в ванне, на рояли,
В антресолях и в окне,
Сидя, лёжа, вверх ногами,
Мнится мне, на потолке,
С криком, молча и глазами
Отдаваясь новизне.
Наш кентавр скакал упрямо,
Бурно, точно полтергейст.
Но пришла некстати мама,
Нашим скачкам ставя крест.
Вновь стыдлива и скромна
И в халатике она
Мне воздушный поцелуй
Посылает из окна.
 
 
Наверное, Восток и вправду тонок,
Раз молодой неопытный котёнок
Умеет запустить вам в сердце коготок,
Что будешь ночью вскакивать спросонок.
 

VI

 
Опять в туман воспоминаний
Минутой праздной погружён.
Припомнился мне пыл желаний,
Которым был я поражён.
 
 
Всё начиналось очень просто-
Ко мне с тобой пришёл дружок.
Втроём подняли пару тостов,
Потом он взял «на посошок».
Мы выпили ещё немного,
Но уж сбивался разговор,
В колготках чёрных твои ноги
Мутили разум мой и взор.
В коротеньком пришла ты платье,
Глубокий вырез на груди,
Простой браслетик на запястье,
Глаза промолвили – «Иди!»
Горячими сошлись губами
И жадно-смелыми руками.
Незримое согрело пламя,
Ума и робости лишив.
Мы на диване. Уж одежды
Я торопливой рву рукой,
Но обнимая меня нежно
Ты шепчешь на ухо – «Постой,
Не шевелись, лежи спокойно,
Хочу всё сделать я сама».
Ты вся дрожишь, дыханье знойно,
Но главной хочешь быть одна.
И вот теперь я в женской роли.
Меня раздели не спеша…
Твоей неженской страстной воле
Я подчиняюсь, чуть дыша.
Подобно всаднику, умело,
Ты оседлала мой конёк
И в дальний путь пустилась смело,
Раздув желанья уголёк.
Мы мчим то тише, то быстрее,
Мне всадник падает на грудь,
Его дыханье всё слабее,
Но нет, он вновь пустился в путь.
Вот навзничь падает притворно,
Доступной тайною дразня
Или рукой своей проворной
Подбадривая, теребит коня.
Слились в едино конь и всадник,
Настал безвременья полёт.
Души и тела грянул праздник,
Крик тишину ночную рвёт.
Ты хохотала и стонала,
Трепала бедного коня,
Но оказалось это мало —
Когтями метишь ты меня.
Но в мире этом всё не вечно
И буйство кончилось. Тогда
«Ты – дьявол» – молвила беспечно,
Легла, спокойствия полна.
Меня ты сразу позабыла,
Себя отдав в объятья сна.
А мне бы подошло: «Грустила,
Как нелюбимая жена».
 
 
Прощай пустыня, курс вест-норда
Назначен в жизни мне судьбой.
Расправил крылья я и гордо
Лечу… и стал орёл морской…
 

VII

 
О, море! Ты ласкаешь взоры,
Лениво твой простор лежит.
Забыты прежние раздоры,
Душа к прохладе волн летит.
 
 
Толпою шумной и весёлой
На берег Крыма золотой
Явились мы, подобно пчёлам,
Замысливших создать тут рой.
Палатка есть, шипит уж примус
И до воды рукой подать.
Для личной жизни только минус
Обобществлённая кровать.
Но мы не только лыком шиты,
Мы кипарисом шиты тож.
И в заросли уйдём, прикрыты
Почти что только бронзой кож.
На изумрудной травке нежной
Раскинем брачную постель,
Отринем скромные одежды-
Пусть позавидует нам Лель.
И побуждая наготою
Друг друга вовсе не спеша,
Полдневному подобно зною
Во рту источник иссуша,
Мы наливались страстью тёмной
И замыкались меж собой,
А демон тела преогромный
Манил нас в сладострастный бой.
Рука моя проникла всюду,
Предвестник сладостных утех,
Разрушив тонкую запруду
Лавины под названьем грех.
А тело первобытно жаждет
И кровь пульсирует в висках,
И наплевать, что кто-то скажет,
Растаял в подсознанье страх.
Ворвался властелин огромный
Всей жизни здравый смысл разбил.
По телу побежали волны,
Сопротивляться нету сил.
Идёт… нагрянул миг затменья
И стон невольный из груди
Лишь означает, что безумья
Минуты ждут нас впереди.
В агонии забилось тело,
Сгорая в пламени любви,
Потом ты вся окаменела
Навечно улетев с Земли…
Настало время возвращенья,
Подобно новому рожденью
В прекрасный мир вступаешь вновь,
Где ждёт тебя его любовь!
…
Ну, хватит басен о былом,
Уж голова совсем седая.
Большая точка будет здесь,
…а может запятая…
 

Семья

 
Ты сам одел хомут?
И ты сама впряглась?
Подъем по жизни крут,
А будет через грязь.
Никто не подсобит
И груз не снимет с плеч.
Прости – и он простит,
Иначе не сберечь.
Надолго вы вдвоем,
Дай Бог, чтоб навсегда,
И горечи хлебнём,
И счастья, иногда.
Две жизни вдруг сошлись
Не зная про себя
Ни то, вели как жизнь,
Ни то, как жить любя.
Терпенье, доброта,
Язык мой – враг ты мой,
Вот заповедь Христа
Семье годны любой.
Бывает – опоздал,
Бывает – довела,
Не он тебя впрягал,
Сам жаждал хомута!
Телега разрослась
Товаром и добром,
Никак не сохнет грязь,
Опять крутой подъём.
Взгляни скорей вокруг
И смех блеснёт в глазах —
Мы топчем жизни круг
И все мы в хомутах.
Так что ж тогда страдать?
В усталости порой
Соседа попрекать,
Что тащит груз с тобой.
Уж лучше песню спеть,
И пошутить любя,
Игриво посмотреть,
Сказать, «Люблю тебя»
Проблем отбросить ком,
Гулять, так до зари,
И чтобы счастье в дом —
Дверь в душу отвори!
 

Любил ли я тебя?

Любил ли я тебя? Конечно, да!

Хотя, порой, я всё же сомневался,

Но покидая дом наш, я всегда

С глубокой радостью в него же возвращался.

За что любил тебя? За то,

Что мне с тобою не бывает скучно,

Что заставляешь подавать пальто,

Что любишь весело и звучно,

За то, что ты умеешь приласкать,

И быстро рассердиться, и остынуть,

За то, что знаешь, как от жизни брать,

А также, как ненужное отринуть.

Я без тебя, что лодка без руля.

Ты мой маяк, как без тебя мне плыть?

Бессонной ночью душу теребя

Не научиться больше мне любить.

Отыскало меня одиночество

 
Отыскало меня одиночество
И тихонько по двери скребёт…
Хоть впускать его так мне не хочется,
Да оно и без спроса войдет.
 
 
Молча сядет под лампой торшерною
И на кухню шмыгнет словно тень,
По углам ляжет пылью бессменною
И подвесит туман на весь день.
 
 
Оборвёт телефон, смоет запахи
Твои вещи в шкафу заберёт,
Обнажит пустоту, даже вмятину
На соседней подушке сотрёт.
 
 
Заберет голоса, фотографии,
И желанье куда-то спешить.
Терпеливым убийцей от мафии
Будет дома меня сторожить,
 

 
Иль в кафе сядет рядом за столиком,
На работе мелькнет средь коллег,
Поведет с площадей к тихим дворикам,
Где скамейки, собаки и снег.
 
 
А еще вдруг ударит в подложечку
На весёлом и шумном пиру
Или подло подставит подножечку,
Когда только затеял игру.
 
 
Выпью чашу до дна эту горькую
И надеюсь, тебе повезёт,
Сделав жизнь новогоднею ёлкою,
Неизбежный замедлить приход…
 

Ты не со мной

Ты не со мной идя со мною рядом,

Ты не со мной со мною пьёшь вино

Пустым пересекаясь взглядом —

Не разошлись, но врозь уже давно.

Ты не со мной в постели или в душе,

Другому ищешь в лавке сувенир

И дверь к тебе становится все уже

И вместо линий образа – пунктир.

Ты не со мной целуя меня в губы,

Ты не со мной отдавшись телом мне,

Я лишь сильнее стискиваю зубы

Пытаясь спрятать истину на дне.

Ты не со мной ни в мыслях, ни в печалях

И будущее тоже без меня —

Растаю в безвозвратных далях,

Звук голоса и запах сохраня.

 
   Ты не со мной ни вечером, ни утром,
   Ни в горести, ни в радости, нигде.
   Ночной кошмар холодной лапой грубо
   Глухое «Нет» выводит в темноте.
 

Ты не со мной – на что мне опереться?

И равнодушья лёд блестит везде,

Как холодно, уже не отогреться…

Ты не со мной и значит быть беде.

Ты мой двойник

Ты мой двойник и зеркало желаний,

Твой взгляд мерцает свечечкой во тьме,

Невидимые нити осязаний

Твоя душа протягивает мне.

Счастье

Счастье – весь день пробродить,

как скиталец босой,

А вечером поздним вернуться домой.

Счастье – ты падал, судьба припекла горячо,

Но друг твой не предал, подставил плечо.

Счастье – уйти в одиночества тихий туман,

Слов, лиц и желаний отбросив дурман.

Счастье – в условленный час он тебе позвонит,

Всех бед примет груз и печаль утолит.

Счастье – приходишь желанным,

уставшим ты к ней,

К теплу её рук и сиянью очей.

Счастье – нежданно от друга получишь письмо,

Знать помнят тебя, а расстались давно.

Счастье – однажды влюбившись,

жизнь песней пропеть.

И вместе с любимой день в день умереть.

…и не только…

За окном ночного поезда

Во мгле ночи вдруг лица выступают,

Куда идут и где их дальше путь

Мне не понять. Их очертанья тают

И никогда их больше не вернуть.

Судьбина их с моей судьбою схожа,

Как мотыльки мы явимся на свет,

Потом уйдем, его не потревожа,

И камнем канем в бездну лет.

Замкнем мы круг собою неизбежно

И Вечности заслышав стук колес

Вдруг обернёмся на пороге бездны

Взглянув на мир как старый мудрый пёс.

И сгинут прочь и радость, и печали,

Правдивость, ложь, наивность и расчет,

Лишь любопытство будет жить вначале —

В конце лишь одиночество умрёт.

Неожиданный вывод из размышлений над банкой маринованных овощей

 
А где-то там  огурчик —
Подать его сюда!
А зелен, как поручик,
Хрустит он, как слюда.
 
 
И там же где-то перчик —
Подать его сюда!
Он жжётся, как припевчик,
Как ветер в холода.
 
 
А вот и помидорчик —
Подать его сюда!
Упруг и ал, как мальчик,
Что девочкам беда.
 
 
Ба, здесь же патиссоны —
Подать и их сюда!
Пластинки, граммофоны
Исчезли без следа.
 
 
Смотрите, баклажаны —
Подать и их сюда!
Доносный цвет обмана
В тридцатые года.
 
 
Кружочек кабачка здесь —
Подать его сюда!
Он огурцова ересь
И бледен от стыда.
 
 
Там плавает капуста —
Подать её сюда!
Вокруг сердец коростой
Прожитые года.
 
 
На дне лежит укропчик —
Подать его сюда!
Он верной мысли кончик —
Что все мы здесь ботва.
 
 
Лучок давно уж мокнет —
Подать его сюда!
Жаль, резкость его сохнет —
Сожрала немота.
 
 
И водка уже рядом —
Подать её сюда!
И протрезвею взглядом —
Всё в жизни суета!
 

Басня о любвеобильном голубе

 
Голубь по свету летал,
Червячков, навоз клевал.
Вечерами на карнизе
Томно, страстно ворковал.
Озарится лишь край неба
Для семьи он ищет хлеба.
Из-за корочки сухой
С воробьями держит бой.
Мудро кошек избегает,
Червячков домой таскает.
Но однажды в стороне
Вдруг пролом нашел в стене.
За стеной зерно лежало —
Сердце счастьем задрожало…
Голубиный весь чердак
Спит теперь не натощак.
И за это наш герой
Избран главной головой.
Раз достаток обеспечен
Можно думать и о вечном.
По карнизу важно ходит
Про любовь он речь заводит:
«Все равны мы от рожденья,
но слепы от неведенья,
а создатель всех нас любит,
осторожность только губит.
Мир напрасно поделён,
Новый дам я вам закон:
Нужно чтобы все любили,
Про насилье позабыли,
Мы откроем все границы
И никто не будет злиться.
Кошка будет нам дружок,
И лиса, и петушок!»
Долго так он говорил,
Многих даже убедил.
Камнем падает во двор
Там продолжить разговор.
Смело к кошке подлетел,
Возле мордочки присел,
Лапку в сторону отставил,
Перья на хвосте расправил,
Начал бурно ворковать,
Кошке душу изливать:
«Мир, свобода, безопасность,
доверительность и гласность!
Когти, клювы – затупить,
Духом дружбы будем жить!»
Долго слушала так кошка,
Стала жмуриться немножко,
Лапки все подобрала,
Двор глазами обвела,
Прыгнула послу на спину
И печальную картину
Двор со страхом наблюдал —
Мирный голубь жертвой пал.
Кошку сразу невзлюбили,
Смело (издали) грозили…
«Уж три дня – призналась кошка,
В пасти не было ни крошки.
Про любовь же я согласна
И пылаю ею страстно»
 
 
Кто по карнизу власти ходит
Про кошку думай иногда —
Любовь приходит и уходит,
А кушать хочется всегда.
1995г.
 

Друзьям

 
Мой дружек, к тебе я обращаюсь
С просьбой необычною вполне —
Много лет пройдет и, вдруг, встречаясь
Ты со мной, пройди ты в стороне.
 
 
Не хочу я видеть постаревшим
Молодости друга своего —
Значит я таким же надоевшим
В окруженье круга своего.
 
 
День рожденья для меня не праздник,
Ближе – «Со святыми упокой…»
Но живет во мне еще проказник,
Молод я…, но только лишь душой.
 
 
Ах, друзья! Вы все ко мне придите!
Я соврал и всем конечно рад,
Только уходить вы не спешите,
Ваш уход – моей души разлад.
 

 
Мы устроим праздник, как и прежде
И поспорим круто и всерьёз,
Отдаваясь маленькой надежде,
Что минуло время горь и слёз.
 
 
Да, друзья, сегодня накатила
Меланхолия, возможно, сплин.
Выпьем же за то, чтоб всё как было,
Я без вас, как во поле один.
 

Каноны, вера, пустословье…

 
Каноны, вера, пустословье,
Обманы, святость, суета,
Паучьи нити суесловья,
Бумажек «важных» мишура
Ночных безумных лиц лобзанье,
Дневных болтаний стрекотанье
И пошлый шепот оправданья,
Как будто жизнь и есть игра,
И сил космических пора
Еще не грянула внезапно
Разбить все планы неотвратно
И раздавить людскую тварь
Ступая поступью пудовой,
Чтоб загасить в ночи фонарь,
Который защищён подковой,
В дороге найденной, не новой,
На что надеемся, как встарь.
 
 
Сосредоточий мысли бездна
Нас окружает бестелесно
Питаясь мысли огоньком,
Что негасимою лампадой
Пред черной Вечности громадой
Трепещет бабочки крылом.
Смиренно падает планета
К звезде, её теплом согрета,
Лишь искривляя кривизну
Пространства, будто сну
Вдруг отдаваясь безвозвратно,
Когда и жутко, и приятно
Лететь и падать в глубину
И разрастаться сетью нервов
До бесконечности пределов,
В себя вбирая Нечто пульс
И вмиг понять, что непонятно,
Объять, что было неохватно,
Растаять, бросить жизни руль с
Восторгом тайным отреченья
В холодную постель паренья,
Как в прорубь кануть с головой
От тела отделясь душой.