Текст книги "Путь командарма (сборник)"

Ниже уровня моря

Германия, Нижняя Франкия, офицерский лагерь Хаммельбург.

Начало декабря 1942 года

В конце 1942 года большинство советских генералов фашисты опустили, как образно заметил Потапов, «ниже уровня моря».

Конечно, если рассматривать фразу в прямом смысле, то это было явным преувеличением, ибо на самом деле неподалеку от Хаммельбурга, где собрали плененную элиту РККА, к числу которой принадлежал и наш герой, находилась всего лишь самая низкая точка земли Бавария, на целых сто семь метров возвышающаяся над уровнем Мирового океана. А вот в переносном…

Условия в лагере и в самом деле оставляли, мягко говоря, желать лучшего. Высокопоставленные узники часто с ужасом вспоминали так и не дождавшегося медицинской помощи генерал-майора Михаила Тимофеевича Романова, умершего от ран еще в 1941-м, и генерал-лейтенанта Филиппа Афанасьевича Ершакова, не вынесшего унижений и побоев летом 1942 года…

Остальные пока держались. Скрипя зубами. Через силу. Собрав в кулак остатки некогда железной воли.

И только неунывающий Потапов никогда не падал духом, даже когда в Хаммельбурге начиналась очередные эпидемии. То тифа, то туберкулеза.

Бывший командующий 6-й армией РККА генерал-лейтенант Иван Николаевич Музыченко, еще до плена слывший в Красной Армии весельчаком и мастером острого словца (вот они – ростовские корни!), старался не отставать от своего старого друга.

Теперь они проводили вместе чуть ли не все свободное время, вспоминали первые дни войны, анализировали причины военных неудач.

– Вот, скажи мне, Михаил Иванович, почему так получилось? Вроде и готовы были на все сто ко всяким неожиданностям, а погнал нас немец – только дорога курила…

– Какая дорога? Что она курила?

– По-русски: пыль столбом стояла! Ты же служил на Украине, должен был слышать это выражение!

– А…

– Не юли, ответь прямо на мой вопрос.

– Я и сам толком не знаю, как объяснить такой провал… Может, не надо было цепляться за каждую пядь? А отходить и отходить в глубь матушки-России, сберегая людей и технику, учась и потихоньку набираясь боевого опыта?

– Я тоже об этом думал… Ну отступили бы поначалу, пусть даже до Киева… Территория, слава богу, позволяет… А потом как дали! С левой, с правой…

– Пуркаев предлагал нечто подобное… Мол, лучше отойти: организованно, четко, без потерь. Время от времени огрызаясь силами самых боеспособных подразделений. Ну, как финны, приблизительно… А потом врыться в землю – и ни шагу назад… К сожалению, нашим вождям такой подход не пришелся по душе. Им все и сразу подай. Любой ценой удержать, не допустить, разбить, а военная наука такого насилия над собой терпеть не может. Вот и обосрались мы по самые уши.

– Жидко, но уверенно! – печально согласился шутник Музыченко и уже на полном серьезе продолжил:

– Говорят, ты даже письмецо Сталину состряпал, в котором предлагал сдать Киев… Мол, я не трус, но лучше сберечь людей…

– Да. Было дело.

– И что он – послушался?

– Если бы послушался, мы бы с тобой здесь не сидели.

– Точно.

– Ничего. Скоро наши дела пойдут на поправку, – авторитетно заверил Потапов.

– Только на моем, и твоем тоже, положении это никак не отразится. Мы уже не полководцы. Так, мусор, изменники Родины.

– Прекрати, Иван Николаевич. Сам знаешь, я таких разговоров не потерплю!

– А ты послушай… 18 августа 1941 года Гитлер и Муссолини прилетали в Умань принимать парад итальянских туристов[29]29
  Столь пренебрежительно немцы отзывались о своих итальянских союзниках.


[Закрыть]. Потом для них организовали экскурсию в У майскую яму[30]30
  Так назывался один из самых больших в то время лагерей советских военнопленных, созданный на территории карьера около города Умань, в котором, по разным данным, находилось от 60 до 140 000 человек.


[Закрыть]. Нас с Павлом Григорьевичем[31]31
  Имеется в виду командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин, впоследствии объявленный «трусом и дезертиром», главным виновником уманского позора.


[Закрыть] вождям демонстрировали как самые главные трофеи Восточной кампании… Десятки фотографов запечатлели узкие губы фюрера, скривившиеся в презрительной улыбке, когда он тыкал в нас пальцем, будто мы не генералы, а скот какой-то… Потом эти снимки «украсили» чуть ли не все европейские газеты!

– Да, прав был Тишка, надо было мне заехать как следует по этим губешкам…

– Что, что ты несешь?

– Встречался я с ним, Иван Николаевич!

– С кем, Миша? Я не ослышался?

– Нет. Но об этом – позже!

Радость без причины

Украина, Луцк.

Ночь с 21 на 22 июня 1941 года

Михаил Иванович отпустил подчиненных и стал собираться домой. В это время зазвонил телефон. Командарм резко схватил трубку.

– Потапов у аппарата!

– Ну, здравствуй, земеля!

Обычно серьезный и не очень жизнерадостный, голос Жукова был полон необычных мажорных, пожалуй, даже игривых ноток.

– Здравия желаю!

– Директиву получил?

– Так точно!

– Обсудил?

– А как же иначе, товарищ командующий? Обсудил, выполняю…

– Молодец. Готовься – скоро свидимся.

– Что значит «скоро»?

– А то и значит, что не сегодня-завтра.

– Вы не в Москве?

– Никак нет. В «портовом» городе Тернополе. Знаешь такой?

– Так точно!

– Так что заправляй самовар, Михайло Иванович.

– А че его заправлять?! Для таких дорогих гостей он у меня всегда готов, – заверил Потапов и добавил: – Жду!

В ответ из трубки донесся задорный смех, а за ним – прерывистые короткие гудки.

«Какой-то странный звонок… В полночь. Из соседнего областного центра, до которого, как говорится, подать рукой. И что Георгий Константинович делает в той забытой Богом дыре? Нет… Что-то здесь не так, не чисто… Где Жуков – там война, там – наступление… Неужели… Неужели? Нет, в эту ночь домой я точно не пойду – останусь ночевать в штабе!»

Командарм устало вздохнул и прилег на доставшийся от буржуев диван, накрывшись генеральской шинелью, покоящейся до этого на вешалке встроенного в стену шкафа.

Исповедь командарма

Хаммельбург, офицерский лагерь ХIII-Д.

Начало декабря 1942 года

– А ты как попал в плен? – спросил Музыченко, потирая и царапая чуть ли не до крови насиженную ногу, по которой давно бегали «мурашки».

– Мы двигались в сводной колонне штабов Юго-Западного фронта, – тихо начал свое печальное повествование Потапов. – 20 сентября подошли к хутору Дрюковщина, что в пятнадцати километрах юго-западнее Лохвицы[32]32
  Лохвица – город, райцентр Полтавской области Украины.


[Закрыть]. И неожиданно угодили под удар главных сил третьей танковой дивизии вермахта. Потеряв несколько орудий и бронемашин, часть колонны под командованием генерал-майора Сотенского…

– Владимира Николаевича?

– Да… Часть колонны отступила в лес, после чего связь с ней прервалась…

– Скорее всего, они уже тогда были в плену.

– Все возможно – после войны разберемся… В нашей группе осталось не более тысячи человек, из них около 800 командиров, в том числе командующий фронтом Кирпонос, члены Военного совета ЮЗФ Бурмистенко, Рыков, начальник штаба Тупиков, генералы управления фронта Добыкин, Данилов, Панюхов, члены Военного совета армии Никишев, Кальченко, начальник штаба моей армии Писаревский, комиссар госбезопасности 3-го ранга Михеев… Рассредоточившись по кромке пересекавшего рощу оврага, мы попытались организовать круговую оборону, расположив оставшиеся бронемашины на опушке рощи. Противник атаковал нас с трех сторон. В рукопашной схватке на равных участвовали все – от рядового красноармейца до командующего фронтом… Кирпонос был ранен сначала в ногу, а потом осколки мины попали ему в грудь…

– Бедный, бедный Михаил Петрович! – в сердцах воскликнул сердобольный генерал-лейтенант.

– Солдаты похоронили его на месте гибели, – спокойно продолжал Потапов, в который раз пропуская через свою израненную душу события тех буреломных дней. —

После этого бой вспыхнул с новой силой и продолжался еще около пяти часов. Погибли Тупиков, Бурмистренко и Писаревский. Как я остался жив – ума не приложу…

Герой Советского Союза

Хаммельбург.

Начало декабря 1942 года

В общей сложности в Хаммельбургском лагере находилось свыше 18 000 советских офицеров, из них более 5000 попали в плен еще в декабре 1941 года. Узники тщательно проверялись гестапо на предмет выявления так называемых «особо опасных элементов» – политработников, интеллигентов, евреев. Их сразу же уничтожали. Только до лета 1942 года было расстреляно не менее 1100 «неблагонадежных» лиц.

Чтобы избежать печальной участи, некоторые из красных офицеров добровольно соглашались сотрудничать с фашистами. Из них в лагере вскоре создали комитет «Русской трудовой народной партии – РТНП», цель которой заключалась в свержении Советской власти при помощи фашистской Германии. Добровольные помощники СС немедленно доносили администрации лагеря об антифашистских настроениях некоторых товарищей по несчастью.

С другой стороны, находились и такие, кто и за колючей проволокой вынашивал планы сопротивления: мятежа, побега и даже вооруженного восстания. Самыми активными из них были Тхор и Шепетов.

Генерал-майора Тхора Потапов знал очень давно, еще со времен Халкин-Гола. Практически накануне Великой Отечественной войны Григория Илларионовича назначили заместителем командира 62-й тяжелой авиационной дивизии, входившей в состав 5-й армии!

А вот с Героем Советского Союза Иваном Михайловичем Шепетовым пришлось знакомиться уже в лагере. В августе 1941 года он командовал дивизией на Южном фронте и вскоре угодил в окружение. Но сумел вырваться из него, одновременно обеспечив коридор для выхода основных сил 18-й армии, за что ему и была присвоена высшая правительственная награда.

Командовал генерал не из щелей блиндажа, а с передовой, непрерывно находясь в самой гуще событий. В мае 1942 года, когда его 14-я гвардейская стрелковая дивизия снова оказалась в окружении, теперь уже под Харьковом, получил тяжелое ранение и попал в плен.

В планах Шепетова и Тхора был массовый побег из Хаммельбурга, но об этом ни Потапову, ни Музыченко они пока еще ничего не говорили…

Чудеса героизма[33]33
  Основную часть сведений о боевом пути, вооружении, а также личном составе частей и соединений противоборствующих сторон автор почерпнул из воспоминаний непосредственного участника тех событий – заместителя начальника оперативного отдела 5-й армии РККА Алексея Викторовича Владимирского (На киевском направлении. По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне – сентябре 1941 года. М.: Воениздат, 1989).


[Закрыть]

Волынская область Украины.

Конец июня 1941 года

Все произошло, как и предсказал Николай Шианов. Только с точностью до наоборот.

За считанные часы противник уничтожил на земле почти всю красную авиацию, разбомбив дотла аэродромы в Дубно, Млынове, Велицке[34]34
  Дубно, Млынов – города в Ровненской области Украины, админцентры одноименных районов. Велицк – деревня тогда в Голобском, теперь в Ковельском районе Волынской области Украины.


[Закрыть].

То тут, то там беспорядочно отступающие советские подразделения попадали в окружение и безжалостно уничтожались опьяненным кровью врагом.

Связь между войсками была полностью утрачена, так что узнать что-либо о судьбе вверенных ему частей и соединений Потапов не мог.

А они и в таких невыносимых условиях продолжали являть всему миру чудеса неиссякаемого мужества!

Окруженные со всех сторон части 87-й и 124-й стрелковых дивизий ни на мгновение не прекращали вести прицельный ответный огонь, пока не получили долгожданный приказ командования: «Оставить технику, закопав ее, и с ручным оружием пробиваться лесами на Ковель».

Выполняя указание, оставшиеся в живых герои организованно отступили в район деревни Селец[35]35
  Селец, Суходолы, Тростянка, Руссов, Хотячев, Березовичи (во многих документах советского периода и в мемуарах А. Владимирского почему-то – Верезовичи) – села Владимир-Волынского района Волынской области Украины.


[Закрыть].

Самые страшные потери понес при этом 283-й стрелковый полк, прикрывший отход наших дивизий в районе Суходол, – он был почти полностью уничтожен огнем немецких танков и минометов. Только небольшому отряду отважных воинов под покровом ночи удалось прорваться к основным силам, которые отдельными подразделениями продолжали оказывать ожесточенное сопротивление агрессору на участке Тростянка – Руссов – Хотячев.

Положение 87-й дивизии осложняло еще и то обстоятельство, что утром, при проведении рекогносцировки направления прорыва из окружения возле Верезовичей погиб ее командир – генерал-майор Филипп Федорович Алябушев, нарвавшийся на отряд вражеских автоматчиков. После чего командование дивизией принял на себя начальник ее штаба полковник Михаил Ильич Бланк.

Восемь суток он водил бойцов по тылам наступающей группы немецких армий «Юг» и в конце концов вывел их в полосу ответственности 15-го стрелкового корпуса, сохранив при этом знамя и два уцелевших артиллерийских орудия.

Непростая обстановка сложилась и на участке обороны 124-й стрелковой дивизии.

Утром фашисты заняли районный центр Горохов[36]36
  Горохов – город, райцентр Волынской области Украины.


[Закрыть] и таким образом полностью замкнули кольцо окружения вокруг наших частей в районе Кучки[37]37
  Так у Владимирского. На самом деле деревня называется Кучкив – теперь Иваничивского района Волынской области Украины.


[Закрыть] – Яремковцы – Шарпаньце – Лучица – Лещятув – Ляшки[38]38
  Яремковцы – народное название части села Милятин Иваничивского района – населенного пункта, вблизи которого происходили все описанные события. Теперь там, в обычной общеобразовательной школе, функционирует музей воинской славы. Шарпаньце (в современной украинской транскрипции – Шарпанцы), Лучица, Лещатув (теперь Лещатов, или, если быть точным – Лещатив), Ляшки – деревни Сокальского района Львовской области Украины.


[Закрыть].

Сломив сопротивление отдельного батальона связи, передовые подразделения вермахта просочились к штабу дивизии и позициям 21-го корпусного артполка, где разгорелся ожесточенный бой, в котором получил ранение генерал-майор Филипп Григорьевич Сущий, руководивший обороной. И тогда бойцов поднял в штыковую атаку комиссар дивизии Георгий Иванович Жиляков. Со знаменем в руках он первым бросился на противника; за ним дружно с криком «ура» рванулись вперед воины-артиллеристы, взвод охраны, бойцы тыловых подразделений…

Враг был отброшен, но и красный политрук пал смертью храбрых!

Несмотря на массовый героизм наших воинов к исходу дня положение 124-й стрелковой дивизии, которое до этого оценивалось как довольно устойчивое, сильно ухудшилось.

В ходе непрерывных трехдневных боев ее части понесли невероятные человеческие потери; подходили к концу боеприпасы, продовольствие, горюче-смазочные материалы.

Поэтому вечером на совещании в штабе было принято решение прорывать кольцо вражеского окружения и пытаться выходить на соединение с основными силами 5-й армии.

Где они, эти «основные силы», точно никто не знал – связи по-прежнему не было.

Разбившись на небольшие группы, красноармейцы, кто по старым картам, кто по компасу и солнцу, а кто и просто наугад, разрозненно стали пробиваться в район небольшой полесской деревушки Битень[39]39
  Битень – деревня в Ковельском районе Волынской области Украины.


[Закрыть], где, согласно всем предписаниям высшего руководства, в случае войны должен был разместиться полевой командный пункт 5-й армии…

Подготовка к побегу

Хаммельбург.

Декабрь 1942 года

В середине декабря Шепетов, который теперь чуть ли не ежедневно стал наведываться в «гости» к Потапову, наконец решился открыть карты.

– Обращаюсь к тебе, Михаил Иванович, как к верному большевику-ленинцу.

– Ну…

– Мы с Григорием Илларионовичем пришли к выводу, что ты своих взглядов не изменил и поэтому не откажешься от участия в одном благородном деле.

– Возможно… Что ты предлагаешь?

– Побег! Массовый.

– Кто еще принимает участие в его организации?

– Генералы Никитин и Алавердов.

– Знаю таких. Надежные люди.

– Полковники Продимов и Новодаров…

– Постой… Новодаров… Не Николай ли Денисович?

– Он.

– Если мне не изменяет память, в начале войны Коля был начальником оперативного отдела шестого механизированного корпуса…

– Так точно! Не изменяет… По заданию нашего партийного комитета Новодаров согласился стать комендантом блока военнопленных офицеров и уже сумел привлечь к подпольной работе немало честных ребят: пехотинцев Панасова и Ужинского, моряков Мочалова, Тыженко, Балакина, «летунов» Кочина и Куклина да и многих, многих других… Знать все фамилии тебе вовсе необязательно.

– Согласен.

– Завтра в лагерь должен прибыть капитан фон Зиверс из контрразведки, с которым у Новодарова сложились доверительные отношения. Николай Денисович попытается заманить его в барак… Там наши парни с ним и покончат.

– И что дальше?

– Дальше? Завладеем его оружием и пойдем снимать часовых… Панасов и Ужинский не раз ходили в разведку и знают, как это делать!

– А вдруг Зиверс будет безоружен?

– Проверено… Вольф не расстается со своим именным пистолетом. Говорят, им его наградил сам фюрер.

– И с одним этим пистолетиком вы хотите перебить всю охрану?

– Одновременно вторая группа наших офицеров нападет на коменданта лагеря – полковника Пелета…

– Эх, ребята, вы явно недооцениваете противника. А недооценка неминуемо приводит к поражению.

– Значит, отказываешься?

– Нет, конечно. Я – двумя руками «за». Но если бежать, то наверняка… А не так, чтоб завтра тебя поймали и вздернули.

– Согласен.

– Зиверс один не приезжает. С ним всегда, как минимум, пять головорезов.

– Это правда.

– Так что вы выбрали не самый удачный день, Ваня.

– Возможно, ты и прав.

– Лучше немного подождать и улучить момент, когда начальство уберется из лагеря. Например, на Новый год… Часовые расслабятся, утратят бдительность, вот тогда мы и возьмем их голыми руками!

– Голова, Михаил Иванович… Пойду я – посоветуюсь с ребятами.

– Давай.

– Музыченко пока ничего не говори, ладно? Тхор ему не очень доверяет.

– Это почему же?

– Не знаю, – пожал плечами Шепетов.

Если бы…

Западная Украина (Львовская, Тернопольская, Ровненская, Волынская области УССР).

23 июня 1941 года

На второй день войны, в основном благодаря своевременному подтягиванию фронтовых резервов, войска 5-й армии Потапова оказали оккупантам еще более яростное сопротивление.

135-я стрелковая дивизия, совершившая ночной марш из Киверец[40]40
  Киверцы – поселок городского типа, административный центр одного из районов Волынской области Украины, расположенный в десяти километрах от Луцка.


[Закрыть] в район Локачи – Свинюхи[41]41
  Локачи – райцентр Волынской области. Свинюхи – деревня в Локачинском районе, в 1964 году переименованная в Приветное (Прывитнэ).


[Закрыть] для расположения во втором эшелоне 27-го стрелкового корпуса, утром 23 июня окопалась в лесу в трех километрах западнее Торчина[42]42
  Торчин – некогда районный центр, а сейчас поселок городского типа в Луцком районе Волынской области Украины.


[Закрыть], а ее авангардный 396-й стрелковый полк достиг во второй половине дня города Локачи, оказавшегося уже занятым разведывательным батальоном 299-й пехотной дивизии вермахта.

Решительной атакой с фронта и флангов полк выбил праздновавшего локальную победу противника из райцентра, захватив при этом около полусотни пленных, много мотоциклов и автомобилей.

1-я артиллерийская противотанковая бригада под командованием Кирилла Семеновича Москаленко после затяжного броска из тех же Киверец к утру 23 июня развернулась на огневых позициях западнее Затурец[43]43
  Затурцы – деревня в Локачинском районе Волынской области Украины.


[Закрыть], надежно прикрыв луцкое направление.

22-й механизированный корпус, совершивший ночной утомительный 50-километровый поход из района Ровно – Гогца [44]44
  Гоща – поселок городского типа, административный центр одноименного (Гощанского) района Ровненской области Украины.


[Закрыть], утром 23 июня остановился на отдых в районе Дубице – Клепачев – Секиричи[45]45
  Так у Владимирского да и во многих других военных документах. Скорее всего речь идет о деревнях Дубище, Клепачев и Сокирычи Киверцовского района Волынской области Украины.


[Закрыть], чтобы вечером 23 июня выступить на Ковель, в район, прикрываемый воинами 41-й танковой дивизии.

9-й механизированный корпус покинул 22 июня места своего постоянного базирования (между Новоград-Волынским и Шепетовкой) и, проведя в дороге ночь, остановился на «дневку» в районе западнее Корца[46]46
  Корец – город, райцентр в Ровненской области.


[Закрыть] и восточнее Славуты, собираясь вечером продолжить бросок на Луцк.

Его 131-я моторизованная дивизия, двигаясь форсированным маршем на автомашинах, достигла восточных окраин города Ровно, позже объявленного захватчиками столицей оккупированной Украины.

Также в полосу 5-й армии выдвигались из резерва два стрелковых корпуса: 31-й и 36-й.

195-я стрелковая дивизия, входящая в состав первого из них, расположилась за девяносто километров на восток от Ковеля вблизи деревеньки Осьница[47]47
  На самом деле восточнее Ковеля деревни с таким названием нет. Есть Большая (Вэлыка) Осница (Осныця) и Малая Осница теперь Маневичского района Волынской области.


[Закрыть]; 200-я стрелковая дивизия – у Степани [48]48
  Степань – поселок в Сарненском районе Ровненской области.


[Закрыть]; 193-я стрелковая дивизия – возле Людвиполя[49]49
  Людвиполь – поселок городского типа в Березновском районе Ровненской области Украины, с 1946 года – Сосновое.


[Закрыть], что сотней километров восточнее областного центра Волыни.

В 22 часа 23 июня командование корпуса намеревалось продолжить марш на рубеж Боровичи[50]50
  Боровичи – деревня в Маневичском районе Волынской области Украины.


[Закрыть] – Луцк.

Войска 36-го стрелкового корпуса: 228-я, 140-я и 146-я стрелковые дивизии пребывали в это время на дневке в лесах Хмельницкой области, готовясь продолжить выдвижение в заданный треугольник: Тарговица – Дубно – Кременец[51]51
  Тарговица – польский вариант названия деревни в Млыновском районе Ровненской области. Теперь – Торговица. Дубно – город, райцентр в Ровненской области. Кременец – город, райцентр Тернопольской области Украины.


[Закрыть].

19-й механизированный корпус, вечером покинувший места постоянного базирования в районе Житомир – Бердичев, утром 23 июня обосновался в лесах восточнее рубежа реки Случь, что в двухстах километрах юго-восточнее Луцка, собираясь следующей ночью выступить в направлении Клевань – Варковичи[52]52
  Клевань – поселок городского типа в Ровненском районе Ровненской области. Варковичи – деревня Дубновского района Ровненской области.


[Закрыть].

Итого в ходе двухдневных боев 22 и 23 июня 1941 года германским войскам удалось продвинуться в глубь территории СССР на Волыни всего-навсего на восемь, от силы – десять километров. На многих направлениях наступление противника было если не сорвано, то серьезно задержано, а местами агрессора потеснили на 4–6 километров к западу.

Однако, опираясь на численное превосходство и мощную поддержку авиации, с первых минут войны завоевавшей неоспоримое господство в воздухе, на некоторых участках фронта враг все же смог существенно вклиниться в нашу территорию, особенно в районе нанесения главного удара в полосе Устилуг – Крыстынополь[53]53
  Устилуг – приграничный город вблизи Владимира-Волынского. Крыстынополь (Кристинополь) – тогда небольшой городок в Сокальском районе Львовской области Украины; с 1951 года переименован в Червоноград.


[Закрыть], где он, обходя 87-ю и 124-ю стрелковые дивизии с флангов и тыла, к исходу 23 июня продвинулся вперед своими пехотными дивизиями на 20–30 километров, а танковыми дивизиями, брошенными в прорыв на обоих флангах, еще дальше. На Луцком направлении 14-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса вермахта[54]54
  Так в большинстве советских источников. Сами же немцы называли свои соединения моторизованными.


[Закрыть], рассекая боевой порядок 87-й стрелковой дивизии, проделала путь в сорок километров и достигла леса севернее Войницы[55]55
  Войница – деревня Локачинского района Волынской области.


[Закрыть]; на сокальско-радеховском[56]56
  Сокаль, Радехов – города, райцентры Львовской области Украины.


[Закрыть] направлении 11-я танковая дивизия 47-го мехкорпуса одолела полсотни километров и вышла основными силами в район Лопатин[57]57
  Лопатин – поселок в Радеховском районе Львовской области Украины.


[Закрыть] – Радехов, а ее передовые части достигли реки Стырь[58]58
  Стырь – приток печально известной Припяти.


[Закрыть] у Берестечко и Шуровичей[59]59
  Шуровичи – деревня в Радеховском районе Львовской области Украины.


[Закрыть]. На Ковельском направлении части 17-го армейского корпуса противника вклинились в полосу нашего 15-го стрелкового корпуса на пятьдесят километров и практически без боя овладели Вишневом[60]60
  Вишнев – населенные пункты с такими названиями на Украине встречаются довольно часто (в чем мы еще будем иметь возможность убедиться); здесь, скорее всего, имеется в виду деревня в Любомльском районе Волынской области.


[Закрыть].

Но все еще могло сложиться по-иному.

Если бы действия генерала Потапова поддержали другие армии.

Если бы командование быстро наладило взаимодействие между войсками и связь.

Если бы в грядущем танковом сражении под Таракановым наши воины, имеющие многократное преимущество в технике, были чуточку опытнее, расторопнее, мужественнее, смелее…

Если бы… Если бы… Если бы…

Но история, к сожалению, не имеет сослагательного наклонения.