Текст книги "Раннее. Рассказы и повести"

2

Не знаю, поймёте ли вы меня, если я скажу, что… Нет, не поймёте. Давайте уж лучше ехать дальше.

3

Всё дело в том, что мимо – неразрывный поток автомобилей. А сбоку от моего плеча – Аня, безразличная и к этой внеплановой прогулке, и ко мне, и, в общем-то, к автомобилям.

Если её разбить на отдельные кубики, может быть, удастся что-то понять? Глаз – один кубик. Нос – два. Ухо – три. Брюки – 127 кубиков. Или 126? Ну вот. Уже не получается.

– День, – говорю я.

– Что? – спрашивает она, едва поворачивая голову.

– День. Слышите, как он говорит – «день меня, день». Куда бы его деть?

– А что, вам нечего делать?

– Не помню, – я на ходу достаю еженедельник и читаю:

1. Поймать трёх чапель и одну снежную ящерицу.

2. Сказать Володе, что он дурак.

3. Устроить конец света.

– Кого поймать? – спрашивает Аня.

– Чапель. Давайте в кино сходим.

– Ну давайте.

– А у меня денег нет.

– И у меня нет. А у вас совсем-совсем нет?

– Нет, немного есть. Но не тратить же на всякие глупости вроде кино.

– Это правильно.

4

Кто такие чапли? А вы что, не знаете? Тем, кто не знает, и не объяснишь… Ну, те самые, о которых я каждый день пишу в еженедельнике: «Поймано чапель 0 штук, снежных ящериц 0 штук». Но иногда как зашуршит что-нибудь в кустах – и думаешь: «Вот она, чапля».

– А вам идёт эта шапочка.

– У меня нет шапочки.

– Э-эх… Не понимаете вы комплиментов.

Чапель нет. Володя остался в общежитии. Придётся исполнять третий пункт программы.

а) Описание окружающего пространства непосредственно перед концом света.

Машины на улице. Анна к северо-западу от меня. Я к юго-востоку от Анны. Прохожий дядечка приглаживает рукой лысину. Где-то скрипят тормоза.

б) НАСТУПАЕТ КОНЕЦ СВЕТА.

в) Описание окружающего пространства непосредственно после конца света.

Машины на улице. Анна к северо-западу от меня. Я к юго-востоку от Анны. Прохожий дядечка приглаживает рукой лысину. Где-то скрипят тормоза.

– Ну как вам конец света? – спрашиваю я.

– Ничего, – говорит она. – Только я не Света, а Аня.

– А вы любите детей?

– Нет. Как представлю, что у меня когда-то будут дети… Я, конечно, могу понять, что это долг…

– Ерунда. «Мать» – это не долг. Это просьба. Разве вы не знаете, что некоторые глаголы в повелительном наклонении оканчиваются на мягкий знак?

Примечание. День, ночь, мать, речь, ложь.

– Давайте хоть на метро покатаемся.

5

Вот как странно – когда едешь по кольцевой линии метро, всё время проезжаешь одни и те же станции. Над этим стоит подумать.

6

– Зайдёте?

– Я же к вам сегодня заходила уже.

– Так то с кастрюлей, а теперь со мной.

Заходим в комнату и видим Володю. Он стоит на стуле, просунув голову в петлю.

– Добрый вечер, – говорю я. – Я хотел тебе сказать, что ты дурак.

– Я знаю, – отвечает Володя. – А у меня завтра экзамен.

– А-а. Так это ты вешаешься?

– А что, я мешаю?

– Да нет. Продолжай.

– Сволочь, – говорит Володя и назло мне слезает со стула.

А теперь мы с Аней чистим картошку.

– Что это вы вдруг? – спрашивает Володя.

– Да ты не волнуйся, – говорю я. – Всё равно тебе не хватит.

Володя хмуро смотрит на меня, а потом возвращается за стол и снова раскрывает Ландафшица.

– У него завтра экзамен, – поясняю я.

– Я догадалась.

Тут дверь распахивается. Заходит Глотов.

– Ты кастрюлю обещал вернуть, – говорит он.

– А мы картошку варить хотели, – отвечает Аня.

– Ничего, – говорит Глотов, вытряхивая картошку вместе с водой на стол, – это вы как-нибудь в другой раз.

7

Анна ушла. Володя начал материться. Можно ложиться спать, что я и предлагаю сделать Володе.

– Я всего три билета из двадцати выучил, – говорит он.

– А я ни одного, – возражаю я.

– Так у меня экзамен завтра, а у тебя только послезавтра.

– Зато завтра я тоже лягу спать рано.

И через пару минут свет гаснет. Я лежу, закрыв глаза, и пытаюсь думать. И тут под кроватью кто-то начинает тихо и противно верещать. Я быстро запускаю под кровать руку и вытаскиваю снежную ящерицу. Она вертит глазками и обиженно шевелит носом.

– Всё равно никто не поверит, что я тебя поймал, – шепчу я. И опускаю её на пол. Она семенит к двери и проползает в щель под ней.

Ночь… Она тоже просит о чем-то своём: «Ночь меня, ночь». Но я не умею нокать. Поэтому по ночам просто сплю – до следующего дня.

Клаустрофобия

1

Мы жили в комнате 206. Мы пили в комнате 206. Мы блевали в комнате 206. А зубы чистить ходили в умывалку в конце коридора.

– Тюков, – сказал я. – Мы кретины.

– Почему? – спросил Тюков.

– К нам никто не ходит.

– Ну и что?

– Я и говорю – кретины.

Володя тем временем сидит в наушниках и учит свой английский. С ним разговаривать бесполезно. Он может сейчас только губами беззвучно шевелить. Но у него ничего не выйдет. У него не в губах дело. У него мозг чисто русский до самого копчика. Он не может переварить предложение I saw her crossing the street, слегка нерусское по структуре, или даже просто произнести первый звук в слове the.

А я кретин. Ко мне никто не ходит. Но ничего. Теперь я это осознал и буду с этим бороться.

– Тюков, – говорю я. – Я пошёл.

– Нет, Константин. Ты поехал.

– Неважно. Убери весь этот срач. Я хочу, чтобы у нас появлялись гости.

– Костя, зачем? Нам тут и втроём-то тесно.

– Мне тесно, когда я один.

И я вышел. Поднялся по лестнице и ткнулся в первую попавшуюся комнату. Успел заметить номер на двери: 309.

2

На кровати в позе лотоса сидел абсолютно голый мужчина. Его взгляд был устремлён в бесконечность, а в ухе висела золотая серёжка с подвеской в виде сердечка.

– Извините, – сказал я. – Я не постучавшись вошёл.

– Они светлые и чистые, как козлиный пух, – сказал человек на кровати. – Они тоже ходят и стучат. Их барабаны большие и звонкие, как гора Арарат. Да славятся они вовеки веков.

– Аминь, – сказал я на всякий случай. – А кто это – они?

Мой собеседник изрёк нечто, что я не собираюсь излагать на бумаге, поскольку в этой тираде каждое второе слово было нецензурным.

– Отойди, – добавил он. – Ты икону загораживаешь.

Я обернулся. За моей спиной на стене висело кривоватое изображение волосатых парней в кожаных куртках, вчетвером оседлавших один уродливый мотоцикл.

– Я это, – сказал я нерешительно, – в гости хочу кого-нибудь. Вы не знаете, где здесь кто-нибудь живёт?

– Меня Селивестром зовут, – сказал голый человек. – Хочешь – присоединяйся.

– К чему?

– Садись рядом, устремляй свой разум в шестнадцатую плоскость космической энергии и кайфуй.

– А мне серёжку выдадут? – с надеждой спросил я.

– Нет, – ответил Селивестр. – Некоторые просто мочку уха отрезают. Но это ведь не главное.

– А что главное?

– Главное – достичь абсолютного просветления. Чтобы любой раб космоса, насколько ли бы то нибудь безгрешен он ни не был, мог прозреть насквозь каждую клеточку твоей плоти и пресытиться. Присоединяйся.

Я сел рядом с Селивестром в позу лотоса и начал считать плоскости космической энергии. Очнулся я от того, что моего лица коснулось горячее дыхание Селивестра.

– Э… – сказал он, внимательно глядя мне в глаза. – Да ты ещё недостаточно просветлел. Надо, чтобы зрачки ушли внутрь и не реагировали на свет. Свет внутри нас, понимаешь?

– ППАННИММАЙУУ, – сказал я и снова впал в транс.

3

Это была, кажется, комната 313. На каждой из трёх кроватей сидело по одной девушке. Они читали три книги – красную, синюю и черную – синхронно переворачивая страницы ровно через 25 секунд.

– Здравствуйте, сёстры, – сказал я, осенив их священным манием своих пальцев, сплетённых в косичку, знаменующую собой блаженность великого просветления, да славится оно вовеки веков.

– Кажется, кто-то вошёл, – сказала девушка в красной юбке.

– И что будем делать? – спросила девушка в синей юбке.

– Как вошёл, так и выйдет, – ответила девушка в чёрной юбке.

Они со звонким шорохом перевернули страницы.

– Это… – сказал я. – Космос – он большой. Давайте друг к другу в гости ходить.

– Чего он хочет? – спросила девушка в красных туфельках.

– Он хочет в открытый космос, – ответила девушка в синих туфельках.

– Пожалуйста, – сказала девушка в чёрных туфельках. – Сколько угодно.

Они перевернули страницы и на всякий случай подтянули края юбок к коленям.

– Это… – сказал я, – вы меня не поняли. Может, вам нужно чего-нибудь. Так вы это… заходите чаю попить.

– Может, он чаю хочет? – предположила девушка с красными ногтями.

– Да вроде нет, – отозвалась девушка с синими ногтями.

– А столовая в другом здании, – заметила девушка с чёрными ногтями.

Они разом оторвали взгляды от книжек и крикнули:

– Чарли!

Из тумбочки в углу вылез двухметровый дог пегой масти с газовым баллончиком в зубах.

– Это… – сказал я.

– Пшик, – сказал дог.

4

Следующая дверь – если не ошибаюсь, 443 – открылась от звука моего очередного чиха.

– Это… – сказал я. – Только не надо собак…

Человек в очках с толстыми линзами вытянул губы трубочкой и немного подумал.

– У вас аллергия на шерсть? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Просто, оказывается, я плохо перевариваю некоторых людей.

– Вы каннибал?

– Нет. Но в предыдущей комнате сидело три разных девушки в этих юбочках…

– Вы фетишист?

– Простите, я что-то плохо понимаю. Космос – он большой. В смысле, аминь. А они меня собакой. Давайте друг к другу в гости ходить.

– Вы гомосексуалист?

– Нет, я это… в смысле, гетеро. Но эти с книжечками…

– Вы антисемит?

– Почему антисемит? Я вообще не против кого угодно. Лишь бы в гости кто зашёл – поболтать, в кино сходить. В общем, как-то время вместе провести.

– Вы хронофаг?

– Я? Да, может быть. Но некоторые девушки – они такие умные, конечно. Книжки читают. Им не нужно ничего.

– Вы феминистка?

– Да. Но я не об этом. Почему нельзя просто по-человечески? Ой, нет, вы опять меня неправильно поймёте… Я в том смысле, что все сидят в каморках, как кроты…

– Вы страдаете клаустрофобией?

– Да. Мне тут тесно у вас.

Я вышел, успев услышать за спиной:

– Какой патологический случай…

5

Она лежала на коврике перед входом и чесала что-то у себя под комбинацией.

– Простите, – сказал я. – Я что-то очень плохо сегодня соображаю. Я уже в двери перестал стучать.

– Давай трахнемся, – сказала она. – Ты такой сексуальный.

Я подумал, а потом предложил робко:

– Может быть, в кино сходим?

– Я тебе не нравлюсь?

– Ну… Я не знаю пока.

– Ты только попробуй. Тебе понравится.

– Да нет, я не это… В смысле, я ещё не до такой степени просветлел.

– Может, у тебя с головой что-то не то?

– Ну да. Клаустрофобия и каннибализм.

– Так съешь меня в коридоре. Я очень сладкая…

– А как тебя зовут?

– Тьфу. Да что я, помню, что ли? Вчера звали Пупсиком, сегодня Колокольчиком. Какая разница?

– Никакой. Что пупсики, что колокольчики…

Я пожал плечами и пошёл к комнате 407.

6

Там меня внимательно выслушал человек в малиновом пиджаке и галстуке в сине-жёлтый горошек.

– Так… – сказал он. – Пиши.

– Что писать?

– Договор. Заключён между Константином и Гоги, именуемыми в дальнейшем сторонами. Стороны обязуются заходить друг к другу в комнаты NN 407 и 206 соответственно не реже двух раз в неделю. Ну и так далее. Пиши все, что нужно. Число и подпись. С тебя пятьдесят долларов плюс по десять каждую неделю.

– Ммм, – сказал я. – Да у меня и денег-то нет.

– О'кей, – сказал он. – Заходи, когда будут.

…

761

Я, Володя и Тюков сидели у себя в комнате и медитировали. В ответ на раскрывшуюся дверь я поднял газовый баллончик, Володя засунул ноги в уши, а Тюков просветлел и зарычал.

Тот, кто вошёл, кашлянул и сказал что-то.

– Чего он хочет? – спросил я.

– Явно не чаю, – ответил Володя.

– Да все они тут уроды, – сказал Тюков.

– Вали отсюда, – сказал я.

– Алконавт непросветлённый, – добавил Володя.

– И тысячу баксов на стол! – взревел Тюков.

– Я это, – сказал вошедший дог Чарли. – В смысле, вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Извините за тогдашнее. Давайте в кино сходим или на охоту какую-нибудь.

– Сколько стоит сходить с ним в кино? – спросил Тюков.

– Он недостоин космоса, – сказал Володя.

– Да нет, постойте, – сказал я. – Чарли, ты это серьёзно?

Чарли немного подумал.

– Пока не знаю, – сказал он. – Но ты это… Заходи. Если что.

И уплыл куда-то в 21-ю плоскость энергии.

Мы разом что-то почесали и вознеслись. Было здорово. Где-то возле нас парили соседние общежития, дома и целые города. Всеобщее просветление приближалось. Я чувствовал его тёплое дыхание почти так же отчётливо, как аминь.

И от этого парить становилось все легче.

28.5.95

Хвостики

– Хвостики? Какие Хвостики?

А если я на вас Утюга спущу?

Хозяин усадьбы.

В г. Козлогонске каждые пять дней умирал один полноценный гражданин, не считая пенсионеров и интеллигентов. А каждые 20 дней рождался другой человек, который никогда не претендовал на звание выдающегося. И никто не хотел приезжать в город, стоящий вдалеке от транспортных артерий и прочей требухи, не говоря уж об отсутствии какого бы то ни было культурного времяпрепровождения. Но, несмотря на это, население неуклонно росло.

* * *

Пошёл Володя охотиться на мамонта. Одел шкуру, взял топор каменный, не брился три дня – всё честь по чести. Пришёл в лес – мамонтов нет. «Не судьба», – решил Володя и пошёл обратно. Но на обратном пути его забрали в милицию. Вот тебе и правовое государство.

* * *

Малообеспеченные – те, кто обеспечен хоть какой-то малостью. Нищие к этой категории не относятся.

* * *

Посреди холодной лужи пота в центре города Козлогонска очнулся ото сна уважаемый гражданин Покобатько. Одна мысль резала его мозги и жгла горло, как «Аэроантимоль»: «Четверг сегодня или суббота?» Виктор Николаевич и допустить не мог, что сегодня пятница, поскольку день стоял просто поганый. Он поднялся, пролез сквозь колючие кусты и узнал знакомый угол винного магазина, где обычно лезло и ворочалось существо, похожее на очередь. Там было пусто. Сердце ухнуло в живот и загудело. «Воскресенье устроили, сволочи», – пробурчал Покобатько и сплюнул.

* * *

Лёд тронулся вместе с господами присяжными заседателями.

* * *

Читаешь газеты – мамочки! Посмотришь телевизор – батюшки! Все мы одна семья – советский народ.

* * *

1. Володя пришёл в столовую и взял салат из капусты со сметаной. Смотрит – а салат-то неоднородный. Решил перемешать. Долго мешал. Неоднородности не исчезли. «Патология», – понял Володя.

2. Володя пришёл в столовую и взял салат из капусты со сметаной. Смотрит – а салат-то неоднородный. Решил перемешать. Долго мешал. Капуста растворилась. «Патология», – понял Володя.

* * *

Революция – такой переворот, который приводит к смене одного строя другим. Если же допустить, что любой переворот – революция, то мировые революции происходят каждые 12 часов.

* * *

– Есть ли среди вас человек, который совсем не умеет думать?

– Есть. Это я.

– Как фамилия?

– Иванов.

– Что ж вы отвечаете, не подумавши?

* * *

Володя попробовал воткнуть ключ в замок. Не получилось. Наверно, это был не тот ключ. Чтобы убедиться в этом, Володя достал из кармана запасной ключ от этого замка и сравнил. Ключи были совершенно разные. «Как же я теперь домой попаду?» – задумался Володя.

* * *

Спасибо было такое огромное, что не смогло вылезти изо рта.

* * *

Выключатель – это то, что выключает. Включатель – это то, что включает. А то, что и включает, и выключает, должно называться универсальным коммутационным устройством.

* * *

Запахло жареным. Инквизиция сжигала учёных.

* * *

Володя пришёл в кинотеатр. Смотрит – а там люди сидят.

– Извините, – сказал Володя и вышел.

* * *

Человек едет в метро и слышит объявления:

– Осторожно, двери закрываются. Это была станция «Смоленская».

– Осторожно, двери закрываются. Это была станция «Арбатская».

– Осторожно, двери закрываются. Это была станция «Александровский сад», конечная. Поезд идёт в парк.

* * *

Табуретка отличается от таблетки главным образом размерами и выполняемыми функциями.

* * *

У Володи стал выпадать зубы. Хронически. Назад втыкает – выпадают. На клей сажает – все равно выпадают. Тогда он положил их на полку и перешёл на духовную пищу.

* * *

Стук в дверь. На пороге – молодой человек.

– Здравствуйте, – произносит он.

– Здравствуйте, – отвечает хозяин и закрывает дверь.

Снова стук в дверь.

– Простите… – говорит молодой человек.

– Прощаю, – отвечает хозяин о закрывает дверь.

Опять стучат.

– Я хотел бы занять у вас денег, – говорит молодой человек.

Хозяин в восторге:

– Ну хоть один пришёл по делу.

* * *

Володя выплыл на плоту из сарая, нащупал под водой крышку колодца, открыл её и опустил туда ведро. Зачерпнул полное и, довольный, поплыл обратно.

* * *

В небе над советско-японской границей японскими войсками ПВО был сбит советский танк Т-72, полностью разрушившийся при падении. В обращении к Президенту СССР Горбачёву, направленном из Японии, выражается: 1) надежда, что подобные инциденты впредь не повторятся; 2) возмущение правительства Японии актом нарушения основных принципов добрососедского сосуществования.

Аналогичное обращение к японскому правительству принято Верховным Советом СССР.

* * *

Володя нашёл баночку с белым сыпучим веществом и никак не мог понять, соль это или сахар. Тогда он взял щепотку в рот и начал жевать. Но так ничего и не понял. Видимо, это был стиральный порошок.

* * *

Он любил носить часы на цепочке и смотреть, как из них выпрыгивает кукушка.

* * *

Володя и Константин попали на необитаемый остров. Скука жуткая, а на двоих всего одна книга. Решили читать по очереди: Володя читает с первой страницы по пятидесятую, Константин – с пятьдесят первой по сотую и т. д.

Но спустя некоторое время Константин понял, что его надули. Ведь Володе достались последние страницы, и Константин так и не смог бы узнать, чем все кончилось. Тогда он потихоньку стащил книгу и прочитал конец. Однако Володя узнал об этом и после возвращения с острова подал на Константина в суд.

* * *

Можно стать великим в какой-то области, имея о ней лишь поверхностное представление. Так, например, Великий комбинатор практически не был знаком с комбинаторикой.

* * *

Володя пришёл в магазин, где Константин работал продавцом. И увидел на прилавке ботинок. Один. Левый. Чтоб не украли.

– Сколько стоит? – спросил он Константина.

– Две тысячи, – ответил тот.

Володя протянул ему две тысячи. Константин положил ботинок в коробку и пододвинул к Володе.

– Постой, – сказал Володя. – Но мне же нужно два ботинка.

– Два ботинка – четыре тысячи, – ответил Константин.

Володя заплатил ещё две тысячи, получил второй ботинок и отправился домой. По дороге он думал, не стоит ли ему вернуться, чтобы купить ещё и правые ботинки.

* * *

Он наложил на себя руки, чтобы убедиться в их конгруэнтности собственному телу.

* * *

– Тут уж выбирайте – либо терциум, либо нон датур.

* * *

Володя, Константин и Тюков стояли на пристани и ждали автобуса.

КОНСТАНТИН. Идёт какой-то.

ВОЛОДЯ. С табличкой «180».

ТЮКОВ. Значит, наш.

ВОЛОДЯ. Спросим на всякий случай у водителя.

ВСЕ ТРОЕ (орут дружно). Какой номер?

ВОДИТЕЛЬ. Сто восьмидесятый.

КОНСТАНТИН. Восемьсот десятый?

ТЮКОВ. Сто пятидесятый?

ВОЛОДЯ. Семьсот шестьдесят первый?

ТЮКОВ. Значит, не наш.

ВСЕ. Давай, отчаливай!

Они берут весла и отталкивают автобус от берега, а потом садятся на парапет и ждут очередного автобуса.

* * *

Виктор Николаевич Покобатько – человек семейный. И если что, так даже и в таком случае ни-ни, и ни одной ногой, и ни в одном глазу. Но на крайний и пожарный лежал у Виктора Николаевича в подкладке пиджака заветный четвертак. И в один, как всегда, прекрасный вечер, когда хозяин плохую собаку на улицу не выпустит, вышел он погулять под дождём, поскольку его благоверная отлучилась в Москву за колбасой. И купил Виктор Николаевич, решившись на отчаянный шаг, какую-то умную книжку на все свои двадцать пять, не считая трояка на хлеб и молоко. Пришёл товарищ Покобатько домой, полистал книжку и ничего не понял.

Тогда Виктор Николаевич почесал голову и сказал: «Тьфу!»

* * *

В соседней комнате зашумело мужское платье.

* * *

Володя стоит у окошечка кассы и заказывает себе обед:

– Салат из картофеля… Суп картофельный… Котлеты картофельные… с картошкой… А напиток картофельный у вас есть?

– Нет.

– А я думал – приличная столовая.

* * *

«Велосипед» – вроде бы от слова «сипеть». А не сипит. Вот это техника!

* * *

Соседка Володи заметила, что он часто водит к себе девушек. Причём не выводит обратно. Приходит вечером с девушкой, а утром уходит один.

Это соседку заинтересовало. Она ежедневно высовывала свой нос в замочную скважину и нюхала. Девушки обратно не выходили.

Чтобы увидеть кучку разлагающихся трупов или забитый головами холодильник, старушка проникла в володину квартиру. Но ничего криминального не нашла – Володя девушек измельчал и варил из них холодец.