Текст книги "Война 2033. Пепел обетованный"

Сергей Чекмаев
Война 2033. Пепел обетованный

Пустыня.

Окрестности купола Оазис

Локальные координаты 125731

Вот невезуха!

Четверо суток я перся через пустоши в обход радиоактивных зон, не встретил по дороге ни человека, ни даже самого завалящего мутанта, и на тебе – нарвался. В полудне пути от Оазиса.

Я заметил их на исходе дня, за пару часов до заката.

Пока солнце стоит в зените, ходить по пустыне без защитного снаряжения – чистое самоубийство. И дело тут не в одуряющей жаре, что в считаные минуты высосет из тебя последние капли воды. Просто когда кровь стучит в ушах, пот заливает лицо, и хочется зажмуриться, чтобы защитить полуослепшие глаза от яркого, режущего света – ты не боец. И любой косорукий салажонок, впервые взявшийся за ствол, прихлопнет тебя за милую душу. Не говоря уже о мутантах.

Поэтому двигался я все больше по ночам, а днями отсиживался в импровизированных убежищах. В заброшенных норах богомолов или в небольших схронах под гребнями дюн.

Сегодня мне досталось довольно укромное местечко – небольшой овражек, поросший целым частоколом колючих кустов. С сезона дождей, когда здесь, похоже, плескалось озерцо, прошло уже несколько месяцев. Вода испарилась, и кусты перекати-поля, заброшенные сюда ветром, засыхали очень быстро. Как-то не верилось теперь, что совсем недавно глина на склонах сочилась влагой, и в наспех выкопанной лунке сразу набиралась солоноватая лужица.

Меня это не слишком заботило: во фляге еще осталось кое-что, как раз на один переход. Ну, а если даже я сбился с пути и придется немного покружить в поисках купола, с водой проблем не будет. Силь рассказывала, что по какому-то странному капризу природы вокруг города щедро рассыпаны озера, колодцы и просто ключи. Потому его так и зовут: Оазис.

В тени гребня я устроил себе вполне удобную лежанку. Подвязал сигнальные растяжки к корням чахлого саксаула – чтоб никто не подобрался незамеченным – и на всякий случай еще разок осмотрелся. Пока у меня нет локатора, сканера или на худой конец бинокля, приходится надеяться только на глаза. Впрочем, во всем можно найти свои плюсы. Полезных апгрейдов нет, потому что нет и компа, а без него спутник меня не видит и не транслирует всем желающим мой образ и позывные. Но… без умного железа чувствуешь себя как будто голым.

Рыжая полоса горизонта ломалась, шла волнами: от раскаленной, растрескавшейся глины восходили потоки жара, границы пустыни и неба смешивались, плыли в мутном мареве.

Пусто.

Через минуту глаза заслезились, и я скатился вниз, к своей дневке.

А когда выглянул из-за гребня еще раз – солнце уже клонилось к земле, на западе разливалось красное зарево, словно кто-то плеснул кровью на чистое, без единого облачка небо.

Воздух перестал дрожать, видимость – лучше не бывает.

Я заметил их почти сразу.

С севера-востока, двигаясь походным уступом, ко мне топали двое. До них было еще очень далеко, без оптики никаких подробностей не разглядишь. Даже броню не определить, не говоря уж о стволах. А в пустошах без этого никуда, иногда и одного взгляда достаточно, чтобы благоразумно свалить в сторону и не принимать бой. Совсем не обязательно говорить с противником, смотреть ему в глаза, как – если верить книгам – делали до войны. Битому волку вроде меня достаточно хотя бы на долю мгновения увидеть силуэт, в умножитель или в КПК.

Старики ворчат, что, мол, вернулись первобытные времена, когда самым важным был размер дубины, и люди жили по принципу «кто сильнее, тот и прав». Может, и так, спорить не буду. Только дубины у нас помощнее, на пару километров прицельной дальности. Посему лучше заранее знать, с кем имеешь дело.

Вряд ли преследователи могли меня видеть – за моей спиной оседал раскаленный красный шар, слепя любую оптику. Но появились они именно с той стороны, откуда утром пришел я: очень может быть, что незваные гости идут по моим следам. Потому и походный уступ сохраняют – готовы к засаде, к неожиданному нападению… ко всему, короче.

В три приема я собрал пожитки, наскоро замаскировал лежку. Обрушил в паре мест гребень овражка – пусть гадают, в какую сторону я ушел. Конечно, опытный следопыт раскусит мои уловки в пять секунд. Но могли и купиться: вдруг новички? То, что явно идут по следам, еще ни о чем не говорит. Сильного ветра не было, даже на песке могли сохраниться отпечатки, не говоря уж о солончаковой глине. Честно сказать, когда я шел вчера, то особо не задумывался о маскировке.

«Раззява ты, Андреналин. Самый зеленый салага и тот сделал бы умнее. Настолько привык к собственной крутизне? Так тебя уже разок макнули носом в дерьмо, чтоб не зарывался. Или забыл?»

Проклиная собственную беспечность, я на корточках выбрался из оврага, перекатился в сторону и, оставив между собой и преследователями небольшой глиняный холм, побежал на юг.

Знал ведь, что вокруг неспокойно! Хотя сам я и не был в Оазисе ни разу, но, как говорится, наслышан. Силь родилась где-то неподалеку, там же училась в академии… часто рассказывала о городе. Мол, вокруг не так много зараженных зон, как, например, рядом с Новой Москвой. Плюс вода, шахты, несколько караванных путей: в общем, Оазис окружен поселениями и временными стоянками. И город – вожделенная цель многих сотен деревенских парней, что спят и видят себя в ореоле крутых бойцов. Сражения, слава, деньги, почет, женщины… Ну и так далее. По себе знаю: там, где я рос, все было точно так же.

Но раз в городе много новичков, то, соответственно, не меньше и желающих этих самых новичков обломать. Перераспределить, так сказать, доходы. Ограбить.

Вот теперь пришла и моя очередь. И не скажешь ведь, что нет у меня ничего. Мародеры потому так и зовутся, что с большей охотой потрошат мертвецов. Для собственной безопасности.

А с пулей в голове поздно будет доказывать: «бросьте, ребята, вы не ту цель выбрали».

Петляя меж дюн, я создал небольшой отрыв. Прикинув, когда преследователи доберутся до моего убежища, забрался ползком на ближайший бархан.

Время я рассчитал довольно точно. Буквально через несколько минут у оврага проявились мои новые друзья. Сначала они подбирались к нему с осторожностью, с двух сторон, взяв мою норку в клещи. Тяжелых пушек я не разглядел, но на таком расстоянии точно ни в чем нельзя быть уверенным. Убедившись, что меня внутри нет, и их не ждет горячий автоматический прием, ребята спрыгнули вниз. Какое-то время я их не видел, минут десять, не меньше. Не знаю уж, что они там делали: может, по малой нужде приспичило?

Один встал на гребне, явно осматривая горизонт в бинокль. Хотя он никак не мог меня заметить, я на всякий случай сполз немного вниз и вжался в песок. Хватит на сегодня тупых проколов.

Второй то появлялся рядом, то исчезал: похоже, пытался определить, в какую сторону скрылась жертва. По его ловким, свободным движениям я определил, что тяжелую броню в этот раз мародеры оставили дома. Сервоприводы – конечно, могучая штука, но в паре центнеров силовой брони даже с ними не попрыгаешь.

А вообще парни очень уверенно себя ведут. Спору нет, с такого расстояния я бы не свалил их даже из зверских сталкерских пушек, вроде Маверика или Экстерминатора – видит, что называется, око да зуб неймет. Расстояние, по моим прикидкам, километра четыре. Это уже не прицельная дальность: за время полета даже снайперский спецбоеприпас отклонится на десятки сантиметров. Но красавцы-то не в курсе, где я. А вдруг жертва задумала показать зубки и прячется с чем-нибудь многозарядным за соседним камушком?

Вариантов два – либо преследователи уверены, что меня бояться нечего, либо судьба повернулась ко мне самой необъятной частью, и я попался на прицел паре корсаров в самый разгар охотничьего поиска. Конечно, романтики с большой дороги редко ходят парами, да и в Оазисе, честно говоря, целей для них немного, но кто его знает? Может, охотились на крупный груз, а может, наоборот – рейд выдался неудачным, вот и решили массово новичков пощипать.

В этот момент второй определился-таки с направлением, парочка еще немного потопталась у оврага и… спорым шагом двинулась ко мне. Чтобы не упустить след, они разошлись в стороны, потом снова сошлись, зигзагом прочесывая пустыню.

Мать твою! Можно рыть могилку. Цепочку моих следов они найдут минут через десять, и больше уж меня не упустят. Что делать? Рвануть к городу? Вряд ли поможет. Местность они наверняка знают лучше, и, поняв, что я тороплюсь в Оазис, встретят меня у купола с распростертыми объятиями.

Я опять мчался по пустыне, еще круче забирая к югу. В город пока идти нет смысла. Единственный шанс – побегать от них до темноты, потом резко поменять направление и попытаться прорваться ночью. Или отсидеться где-нибудь, пусть ищут до позеленения.

Уроды радиоактивные! Нашли бы кого пожирнее. Нет, я все понимаю, цена моей жизни – цена патрона… но я пустой, мать вашу! Пустой! Ничего нет, кроме пары монет, не говоря уж о грузе. Какого хрена вы ко мне привязались?!

Дневная жара спала, но все равно бежать было тяжело. Голова гудела, словно изнутри в нее били сотни маленьких молоточков, соленый пот жег кожу, ноги вязли в песке. Бежать становилось все труднее.

Видимо, солнце таки напекло мне голову, потому что простая и разумная мысль, которая неожиданно осенила меня, по идее должна была посетить мой перегретый мозг гораздо раньше.

«Корсары, говоришь? Включи логику, брат Андреналин!»

А ведь так и есть. Не стали бы они за мной гнаться, особенно вдвоем. Не та добыча.

Силь рассказывала, что в последнее время в корсары подалась куча всякой шушеры. Капитаны воровских кланов на многое смотрят сквозь пальцы – лишь бы не переводились добытчики, да исправно платили откат.

А уж Исла и подавно всегда и во всем презирает любые правила и законы. Запретный город воров и отморозков, что с них возьмешь? Недаром там нет своего правительства, сплошная анархия. Но, как бы то ни было, местные кланы да еще Шакалы, Марадерз, Агрессорз и прочая бандитская вольница набирают неофитов пачками. Для вступления достаточно ограбить тридцать грузовых караванов и убить двух военных полицейских. Где-то требуют доказательства самые варварские – уши, носы, а в других кланах хватает и личных нашивок.

Не знаю, как насчет военной полиции, а с упившихся сталкеров мы, мальчишки, прямо за барной стойкой не раз срезали шевроны. Конечно, заказчики в корсарских масках особой щедростью не отличались, но уж пару монет выручить всегда удавалось.

Так что среди корсаров, конечно, есть сотня-другая трусливых крохоборов, что нападут на новичков даже из-за небольшой добычи.

Но не на пустого же!

Корсары, даже молодые, ребята не промах – уж в бинокль-то способны определить, идет ли потенциальная жертва с товаром или порожняком. К тому же, как говорят, где-то в лабораториях Ислы де Муэрте наловчились штамповать имплантат, который по моторике человека и даже по отпечаткам следов помогает рассчитывать вес переносимого им груза. Но, по мне, все это лишнее. Наметанному глазу никакой чип не нужен.

Значит, все-таки мародеры. Ну, с ними проще.

Эх, жаль, что я без оружия. Да и гранат нет, брони, хорошей электроники… даже самого простого КПК. Хотя бы узнал, с кем дело имею.

И Сильвии тоже нет. А это куда страшнее всего остального и…

«Стоп! Не думать!»

Ага, а еще очень жаль, прямо-таки до слез, что я вообще здесь оказался.

И зачем меня потянуло именно в Оазис?

Смешно, но я всю дорогу задавал себе этот вопрос. Шел и спрашивал. Иногда даже вслух:

– Куда тебя несет, Андреналин?

Полезно иногда поговорить с умным человеком. Хорошо бы еще не слишком увлекаться.

Да нет, какое там «всю дорогу». Гораздо раньше, едва только выбрался на солнышко из гостеприимной землянки мамы Коуди. Раны едва затянулись: я ходил с трудом, сидел с трудом, даже дышал с трудом, но сразу же оповестил всех, кто готов был слушать, что пойду в Оазис.

Сердобольная лекарка разохалась: отдохни, мол, наберись сил, потом и решишь.

– Куда тебе сейчас идти? Еле ноги переставляешь. Два дня как в первый раз сам до ветру доковылял.

Мама Коуди – из тех, что за словом в карман не лезут. Вот и тогда, пока я смущался и краснел, вспоминая, как за мной ухаживало все ее многочисленное семейство, она ворчливо уговаривала меня повременить:

– И вообще – оставайся у нас. Крепкие парни везде нужны. Поселение под охраной, тихо, спокойно. Целее будешь, а то вон живого места на шкуре не осталось. В наемниках небось ходил? Ну и зачем оно тебе снова? Опять под пули лезть? Здесь безопаснее. Да и девкам моим ты глянулся. Что тебя в Оазис так тянет?

Действительно, что?

Я твердил, пойду, мол, в город, каждое утро и каждый вечер, несмотря на все уговоры. Когда же рубцы под повязкой перестали чесаться, снова начала нормально сгибаться рука, а пробитое легкое больше не клокотало при каждом вздохе, я ушел.

Отработал лечение маме Коуди (лекарка сопротивлялась, но я не слушал), выточил себе нож из пробитых пластин сожженной сталк-брони, и ушел. Без доспехов, которые пришлось срезать с меня чуть ли не вместе с кожей, но с оружием.

Маме Коуди я так и не сказал, что я забыл в Оазисе.

Восстановить звание, профессию, подтвердить уровень, скопить на оружие, КПК, боевое снаряжение можно в любом частном городе. В Неве или Атланте, например. Причем куда быстрее и безопаснее.

По большому счету, я и сам не знал, зачем хочу вернуть все прежние навыки. Может, и правда лучше было остаться?

Но в Оазисе у меня была цель, в которую я не верил и не хотел себе в этом признаваться. Прятал сам от себя и надежду, и вполне логичные размышления, способные ее разрушить.

Силь выросла в этом городе. Она часто про него рассказывала.

И всегда добавляла, что если на какой-либо из миссий мы потеряем друг друга, то… Впрочем, нет. Ничего подобного она не говорила, это уже я сам придумал. Силь вообще не верила, что мы можем проиграть.

Когда сталкеры притащили меня в деревню, я плевался кровью, хрипел, но все равно пытался повторять ее имя.

Сильвия.

У меня только оно и осталось. И еще талисман – подвеска из «пустынной слезы», сплавленного в зеленоватый ком песка. Когда-то я сам дезактивировал его и подарил Силь на счастье. Жаль, что оно оказалось таким коротким.

Но… я ведь не видел ее мертвой. Может, она не погибла?

Я дойду до Оазиса. И подожду, пока она не придет. Если понадобится, я умею ждать долго.

Пистолет бы. Любой, хоть самопал мусорный. Ржавые гвозди и нарезанная проволока сойдут вместо дроби, если садить в упор. Знали бы вы, с кем связались, ублюдки!

Солнце медленно уходило за край мира. Во рту пересохло, горячая, густая, как смазка, слюна горчила, неимоверно хотелось пить.

Надо найти подходящий схрон. Неприметное местечко, где можно переждать, пока не утихнет искательский пыл моих алчных друзей. Глядишь, ночью вообще заплутают, собьются со следа.

А утром я буду уже далеко.

Я рискнул взобраться на верхушку очередной дюны и аккуратно, стараясь не слишком высовываться, осмотрелся. Опасно, согласен, но уже не так, как час-два назад: темнеет, видимость ухудшается. Главное следить, чтоб ничего не светило в спину, иначе закрасуешься, как модифицированная пушка на подсвеченной витрине оружейного магазина.

В пустыне ведь никогда не бывает по-настоящему темно, даже в самую безлунную ночь. Сначала, в последние закатные часы – вот как сейчас – запад пульсирует красным, а в центре нарывающим волдырем торчит солнце. Небо потом еще долго продолжает светиться, а когда гаснут последние лучи, сквозь мутную пелену нет-нет да и пробиваются звезды. Облака здесь – большая редкость, но поднятая последней бурей песчаная взвесь долго висит над барханами. Чуть выше нервно перемигиваются зеленые и сиреневые сполохи. Однажды в баре подвыпивший инженер долго объяснял мне, что раньше это сияние называли северным, но после огненной купели Того Дня пульс неба виден везде, даже у нас. Что-то он там плел про радиоактивные частицы с большим временем полураспада и высокую ионизацию. Не знаю, может, и не врал… хотя инженеры любят выпендриваться. Я, мол, полдня пси-подавитель настраивал, вчера две турели у поста запрограммировал, а ты все никак навоз с сапог не смоешь, деревенщина!

На востоке уже начали вспыхивать первые искорки – верный признак, что сияние не заставит себя долго ждать.

Плохо. Могу и не оторваться при такой иллюминации.

Где же тут спрятаться, ядрена мать?!

А ведь отвык я. Забыл уже, каково это – ходить по пустыне без стволов, сканера, оптики и электронных увеличителей. Минут двадцать разглядывал соседние барханы, пока не приметил скальный выступ, занесенный песком. Неплохое местечко. Чуть подкопаться, и в тени нависающего гребня меня хрен разглядишь.

На всякий случай я еще раз проверил, нет ли где движения. Медленно пополз вниз – уставшие ноги повиновались с трудом. На полпути запнулся, выворотил несколько глыб кремнезема. Увлекая за собой целые груды песка, они с шумом покатились к подножью.

Замечательно. Осталось только флаг со стрелкой поставить и сигнальный костер разжечь: ау, мол, парни, туточки я. Ладно, если найдут – пускай соображают, что я здесь делал.

«Соберись! Постарайся хотя бы дальше не наследить!»

Пригибаясь, я добрался до скалы. Вблизи схрон не выглядел таким надежным, как показалось поначалу. Спору нет, если правильно подкопаться – не найдут, но хорошо бы в процессе не обвалить себе на голову полтонны песка. Слежаться с недавней бури он еще не успел, тронь не в том месте – и привет.

Нож осторожно врезался в грунт под скалой, с каждым ударом я с опаской поглядывал наверх: выдержит ли? Песчаная груда угрожающе подрагивала, время от времени сверху сыпались тонкие струйки. Когда они попадали мне на голову и за шиворот, я ругался вполголоса, но работы не прекращал, параллельно стараясь отогнать некстати появившуюся мысль, что рою не схрон, а собственную могилу.

Но… обошлось. Яма получилась глубокой и – что самое важное – неприметной. Я заровнял следы раскопок, накидал сверху сухого саксаула и забрался внутрь.

Вот и славненько. Осталось теперь прикинуться абсолютно неподвижным камушком, дышать через раз и не отсвечивать.

Довольно странное ощущение – когда охотятся на тебя. Раньше как-то не доводилось попробовать. Лоб в лоб сталкивались, напарывались на заслоны, в засаду сколько раз попадали, но вот так, чтобы сидеть и ждать, еще не было. По логике вещей, у меня, наверное, должны трястись поджилки, уходить в пятки душа, а в каждом шорохе – обязательно чудиться враги.

Но сейчас мне, честно говоря, больше всего на свете хотелось отдохнуть. Я, конечно, не новичок в пустыне, силы распределять умею: если понадобится – пробегу еще столько же и в таком же темпе. Только вот голод не обманешь. Припасы от щедрот мамы Коуди закончились еще утром – я ведь рассчитывал сегодня дойти до Оазиса. Вдобавок вечерняя парилка, когда жара в пустыне пышет не только с неба, но и от земли, вытянула из меня всю воду вместе с большей частью сил.

Я приложился к фляге, сделал пару глотков. Напиток сталкера – очищенная вода с парой крупинок лимонной кислоты – освежил меня, немного унял жажду. Постепенно в голове прояснилось, затихли молоточки в ушах.

Тишина. Ветра почти нет, и потому смолк вечный шелест песков. Дневные хищники здесь не показываются, а ночные пока сидят в норах, ждут.

Я тоже жду. Прислушиваюсь. Не слышно ни шагов, ни обрывков разговора, ни клацанья металла.

Потеряли след? Может и так, но, если настойчивости мародерам не занимать, они скоро сообразят, что сбились с верного пути, разойдутся в стороны и начнут прочесывать пустыню двойным зигзагом.

Ну-ну, ребятишки. Ищите. Надеюсь, у вас хватит сил и воды для ночных пробежек.

Вымотался я сегодня изрядно, несмотря на всю браваду. И даже не заметил, как заснул.

Пробуждение оказалось не слишком приятным. В лицо сыпанули каким-то мусором, похоже, просто поддели ногой песок.

– Вставай, последыш! Ну! И держи руки, чтобы я их видел.

Я открыл глаза, мало что понимая спросонья.

– Давай, потроши карманы, ядрить тя болтом! И мешок сюда.

Нашли-таки, твари.

Стараясь не делать резких движений, я медленно высвободил руки из-под свернутого плаща-накидки, служившего мне подушкой, и повернул их ладонями вперед. Чуть приподнялся и, испуганно моргая, попытался рассмотреть врагов.

Первый навис надо мной в угрожающей позе – ноги широко расставлены, в правой руке невесомо плясал пистолет, левая поддерживала снизу. Для баланса при быстрой стрельбе. Второй стоял чуть поодаль, тоже вооруженный. На шее у него болтался допотопный бинокль.

Прекрасная диспозиция. Просто замечательная.

– Я пустой, братья! П-пустой. Ничего у меня нету. С п-поселка в Оазис иду… – быстро заговорил я, заикаясь и путаясь в словах.

– Все вы так говорите. Посмотрим. А ну, штамп, давай сюда…

Он перенес тяжесть своего тела на переднюю ногу, наклонился ко мне. Рука с пистолетом ушла немного в сторону.

И я рванул. Кувыркнулся под ствол, ударил сцепленными руками по запястью. Хрустнули кости, оружие отлетело куда-то в сторону. Мародер не успел даже пискнуть, как я оказался прямо под ним, лежа на спине.

Вошедшие в кровь навыки не понадобилось даже вспоминать. Тело действовало само – изогнулось, оперлось на лопатки. Ноги выстрелили вверх: одна под ребра, другая в горло.

Он умер сразу, не издав ни звука. Либо осколки ребер пробили сердце и легкие, либо кадык разорвал гортань, а если очень не повезет – и то, и другое сразу. Нет шансов при таком ударе.

Второй завороженно наблюдал, как валится вперед тело напарника, а я уже вскочил на ноги. Пушка дрогнула, попытавшись опередить мое движение, но поздно. Сразу надо было стрелять, парень, твой друг все равно уже не стал бы обижаться, если б ты промахнулся и попал в него. Ударом ладони я отбросил руку с оружием и со всей силы пнул беднягу в пах. Глаза у него полезли на лоб, ноги подогнулись, и он начал клониться к земле, стараясь прикрыть больное место. На миг он встретился со мной взглядом.

Наверное, он что-то увидел. И даже успел простонать:

– Не уууууууу…

Ударом в скулу я сломал ему шею.

Везде и всегда мародеров убивали без суда и следствия. И потому я не чувствовал ничего – ни стыда, ни раскаяния, ни капли жалости. Ублюдки полезли с двумя стволами на безоружного. Что ж, ваш выбор, оптимисты.

Вы и вправду подумали, что я случайно оступился на том бархане? И потом, тупоумный придурок, выбрал себе схрон в двух шагах от места, где засветился? А в довершение всего – безмятежно заснул? Да хрен вам в сумку!

Мне нужно было оружие. Любое. А еще боеприпасы, снаряжение, все, что есть. Только я, в отличие от вас, не мародер.

Я Андреналин.

Тело второго еще конвульсивно подергивалось. Я снял с него бинокль, наскоро обыскал карманы, заплечный мешок. Початый паек пустынного рациона, какие-то цветные побрякушки, позеленевшая от времени фляга. Больше ничего. Похоже, этот рейд у ребят не задался. И пушка – дерьмо полное, довоенный «наган», вытертый до блеска, и к тому же с многочисленными следами кустарного ремонта. Да уж… Шестизарядный револьвер с надвиганием барабана на ствол. Осечек и перекосов поменьше, но где сейчас к нему патроны найдешь? Я откинул барабан: так и есть, всего четыре, две ячейки пустуют.

Теперь понятно, кто в команде главный. Этот – шестерка, носильщик на побегушках.

Ладно, посмотрим, что у второго.

Я перевернул ногой обмякшее тело, подобрал ствол. Этот оказался получше – «макаров», прицельная дальность смешная, конечно, зато боеприпасов к нему до сих пор хоть попой ешь. И стоят они гроши.

В карманах нашлось несколько медных монет, горсть патронов к «пээму», обрывок каких-то записей и исцарапанный ключ от банковской ячейки. Его мои затихшие друзья явно с кого-то сняли, да только без кода не смогли открыть, как ни пытались.

Ну, с двумя пушками жить веселее. Жаль, никто из мародеров не прихватил в рейд хорошей брони. Я бы не отказался. Но нет, оба носили старые, выцветшие от солнца и пропахшие потом армейские гимнастерки. Зато у главаря за поясом торчали кожаные ножны с неплохим ножом. Баланса – ноль, не метнешь как следует, но уж получше моей самоделки.

Я бросил добычу в мешок. Положил туда же «наган»; «макаров» и нож заткнул за пояс.

Развлечения кончились, пора и в город.

Не забыть бы только разобрать и почистить стволы. Не доверяю незнакомому оружию.

«А кому ты вообще доверяешь?» – обязательно спросила бы Силь.

Я бы ответил: «Тебе». Я не раз ей так отвечал.

Купол Оазис

Локальные координаты 125634

Зря я волновался, что могу сбиться с пути. Перламутровый высверк защитного купола поднялся над барханами задолго до того момента, как я увидел сам город. Утреннее солнце плясало на стенах силового кокона, пуская во все стороны слепящие зайчики.

Сейчас в купола оделись даже некоторые фермерские поселения, а раньше, когда они только появились, защитная полусфера переливалась лишь над крышами крупных городов. Для многих купол стал символом безопасности и выживания. Их начали ставить в первые дни после вскрытия бункеров, когда радиация на поверхности была еще слишком высокой. Потом, в дни пробоя заслонов, и особенно в первую кампанию Вторжения, поле не раз усиливали, пока защита стала едва ли не абсолютной. Пока есть энергия, кокон легко выдержит пару мегатонн.

Чем ближе я подходил к городу, тем чаще мне попадались колодцы с источниками, небольшие водоемы, идеально круглые озера в сплошной ограде из пальм и карагачей.

И правда, Оазис.

У одного из родников чья-то заботливая рука воткнула небольшой флажок – белая сталкерская звезда на красном фоне. Значит, пару дней назад источник в очередной раз проверили на радиоактивность и вредные примеси. И сочли вполне пригодным для питья.

Спасибо тебе, неизвестный брат.

Вода оказалась не слишком холодной и очень вкусной. Хотя, если говорить честно, в пустыне она не бывает невкусной. Даже самая затхлая, с гнилостным запахом и привкусом ржавчины после дневного перехода кажется амброзией. Я сделал несколько глотков, наполнил флягу, отломил кусок от трофейного пустынного рациона. И, жуя на ходу, потопал к куполу.

Здравствуй, город. Надеюсь, ты поможешь мне найти Силь.

Охранник у силового шлюза покосился на меня без одобрения, мрачно хмыкнул на приветствие и впустил внутрь, так и не сказав ни слова. Хасан – я признал его по вышитому арабской вязью плащу. Если б не защитная маска, наверняка и знаменитую татуировку на лбу разглядел бы.

Странно, что он не заговорил со мной. Я слышал, что больше всего на свете он любит поучать новичков, с неизмеримым превосходством растолковывая им азбучные истины. Может, несмотря на все внешние признаки, Хасан догадался, что я отнюдь не вчера с грядки слез?

Из осторожности я не стал расспрашивать стража о высокой, стройной девушке со сталкерскими нашивками. Не стоит: а вдруг Силь попала в черные списки города? Маловероятно, но кто знает… Свою работу мы всегда делали честно, но иногда случалось, что наше «честно» не очень укладывалось в узкие рамки законов.

Лучше купить КПК, а если он ничем не порадует – нетрудно будет найти информатора. В таких городах достаточно людей, зарабатывающих тем, что знают больше других.

Оазис меня не впечатлил. После Новой Москвы он выглядел просто большим поселением, которое по прихоти главы вдруг решили упрятать под купол. Здесь не было «выселков», многокилометровых завалов щебенки и бетонного крошева – попавших под ударную волну кварталов, как в столице; Оазис строился уже после войны. Но и солидных торговых и жилых микрорайонов тоже не было: десяток жилых домов, пристройки, протянувшаяся вдоль купола ломаная линия самодельных бараков, вот и все богатство. Тут же, на окраине, пыхтел общественный завод, рядом спешно возводили громаду транспортного депо.

Но жизнь кипела и здесь. Перекрестки бурлили, по улицам сновал народ. Посвистывая гидравликой, протопал грузовой робот. От обилия нашивок и клановых знаков рябило в глазах. На меня почти не оглядывались. В Оазисе, похоже, давно привыкли ко всему, и мой вид никому не казался излишне экстравагантным. И не такое, мол, видали.

Стоило мне выйти на главную площадь, как тут же послышалось:

– Есть монетка на лечение?

– Дай пару медяков, а?

У входа в госпиталь попрошайки роились десятками, в глазах рябило от заскорузлых и грязных повязок, попятнанных кровью комбезов и неумело наложенных шин. Несколько смертельно усталых пси-медиумов останавливали страдальцам кровь, заращивали раны. Пациенты, испуганно посматривая на двух здоровенных лбов из больничной охраны, украдкой совали псионикам потертые медяки. Секьюрити все видели, но не вмешивались.

Рядом с больницей красовался развлекательный комплекс, называемый в просторечии Ареной. За ней, возвышаясь над всеми зданиями в городе, светился карминовым приемный разрядник портала. Как обычно – без входной камеры, силовое поле купола препятствует транспортировке из города. Научники все обещают найти решение, но пока безуспешно.

Следующим я миновал квартал развлечений. Да, это все-таки не Новая Москва, с досугом здесь не густо – казино, бар и несколько сувенирных лавок. Кстати, в бар заглянуть не помешает, и не только из-за выпивки. Но это потом, если останутся деньги.

Минут через десять, миновав административную зону, полицейский участок и учебный центр, гордо поименованный университетом, я снова вышел к переливающемуся силовому пузырю.

Оазис кончился.

Пришлось возвращаться. Обогнув главную площадь, я наконец обнаружил то, что искал: магазин электроники.

Внутри было прохладно – под потолком лениво ворочал лопастями вентилятор – и почему-то темно. Видимо, рекламный трюк, потому что подсвеченные россыпью светодиодов витрины привлекали внимание прямо с порога.

А вот хозяина я заметил не сразу. Сделал два шага вперед, покрутил головой и только после того, как глаза привыкли к темноте, заметил сухопарую фигуру у стойки с инфракрасной оптикой.

– Что желает господин сталкер?

В голосе – настороженность. Не очень-то я ему понравился, но виду не показывает: как бы ни выглядел покупатель, деньги у всех одинаковые. А может, я скрысятничал, снял что-нибудь с трупа и принес толкнуть за гроши? Тоже небесполезный посетитель.

– КПК есть? Эн-Джей-семь, в самой простой комплектации? Без, – я подчеркнул голосом, – локаторов, биноклей и дорожных карт. Обзор цен тоже не нужен. Самый минимум, можно подержанный.

Он хмыкнул. Кто б сомневался, мол, что «подержанный».

– Найдем. Свежие батареи возьмете?

И почему торговцев ругают на чем купол стоит? Всего за каких-то полчаса шума и споров, после того, как я собрался уходить во второй раз, мы сторговались. Горсть любезно предоставленных мародерами монет уполовинилась, зато хозяин неожиданно расчувствовался: