Текст книги "Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней"

Они приходят совсем из другого мира – традиционные народы эллинистического мира и его окрестностей начинают сменять германские племена. «… Всем им присущ тот же облик: жесткие голубые глаза, русые волосы, рослые тела, способные только к кратковременному усилию; вместе с тем им не хватает терпения, чтобы упорно и напряженно трудиться, и они совсем не выносят жажды и зноя, тогда как непогода и почва приучили их легко претерпевать холод и голод», – писал о германском племени готов римский историк и географ Тацит. Даже удивительно, что племя такого антропологического типа не только оставило свой след в истории солнечной Таврики, но и, посетив ее, надолго осело на полуострове.

Происхождение готов загадочно и поэтично, и это легко объяснить. Как писал римский историк: «Германцам известен только один… вид повествования о былом – древние песнопения». Подтверждает это и готский историк Иордан. Он повествует о том, как готы пришли в Европу с загадочного северного острова Скандза, который исследователи обычно соотносят с полуостровом Скандинавия. Готы приплыли на трех кораблях и расселились по Европе под предводительством конунга (или короля) Берига. «Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю, сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Готискандза», – пишет Иордан. Готискандзу исследователи соотносят с устьем реки Вислы. «Когда там выросло великое множество люда, – продолжает он, – а правил всего только пятый после Берига король Филимир, сын Годарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест для поселения он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум. Филимир, восхитившись великим обилием тех краев, перекинул туда половину войска, после чего, как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не оставалось возможности ни прийти, ни вернуться… та же часть готов, которая была при Филимире, перейдя реку, оказалась перемещенной в область Ойум и овладела желанной землей. Тотчас же, без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы. Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседствующую с Понтийским морем». Нетрудно догадаться, что речь здесь идет о переселении готов на побережье Черного моря, в Таврику.

Три корабля, упомянутые Иорданом, историки соотносят с тремя ветвями готов – гепидами, вестготами и остроготами. В Причерноморье обитали последние два. Остроготами правила династия Амалов, а вестготами – династия Балтов.

Остатки поселений и могильников готов I–II в. н. э. встречаются в Румынии, Молдавии, на юге России и на Украине. Эта археологическая культура получила название Черняховской.

Тацит писал о готах: «Если община, в которой они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну, потому что покой этому народу не по душе, и так как среди превратностей битв им легче прославиться, да и содержать большую дружину можно не иначе, как только насилием и войной». И добавлял: «…постыдно вождю уступать кому-либо в доблести, постыдно дружине не уподобляться доблести своему вождю. А выйти живым из боя, в котором пал вождь, – бесчестье и позор на всю жизнь; защищать его, оберегать, совершать доблестные деяния, помышляя только о его славе, – первейшая их обязанность…»

Воинственный и гордый нрав готов проявил себя почти сразу после того, как в своих странствиях про Северному Причерноморью они достигли границ слабеющей от внутренних политических смут Римской империи в 238 г. н. э. Позднее готы регулярно совершали набеги на римские земли вместе с другими европейскими племенами – боранами, герулами и т. д. Римские императоры считали честью носить звание «Готский», свидетельствовавшее о победах над этим неспокойным народом. Два римских императоров погибли в битвах с готами.

В Причерноморье готов интересовали, прежде всего, богатства Кавказа и Малой Азии. Они вынудили Боспор предоставить им корабли и совершили множество походов на эти земли. Наиболее масштабной была кампания 267–268 гг. н. э., в которой только со стороны готов участвовало более 320 тысяч человек. Готы дошли до самой Греции, где были разгромлены императором Галлиеном. Но это лишь разожгло их пыл, спровоцировав новые походы на Рим, которые продолжались до 276 г. н. э.

Именно тогда появляются следы пребывания германских племен на Юго-Западе и Юге Крыма. Некрополи готов были обнаружены у подножия горы Чатырдаг и на мысе Ай-Тодор. Готы не строили курганов. Умерших сжигали, а прах помещали в урну или хоронили в земле. Тацит так описывает погребальные обряды готов: «В пламя костра они не бросают ни одежды, ни благовоний; вместе с умершим предаются огню только его оружие, иногда также и конь. Могилу они обкладывают дерном. У них не принято воздавать умершим почет сооружением тщательно отделанных и громоздких надгробий, так как, по их представлениям, они слишком тяжелы для покойников».

Из походов в Малую Азию готы возвращались, ведя за собой множество пленников, среди которых часто встречались христиане. Так среди готов начало распространяться христианство. Под документами Вселенского собора в Никее 325 г. н. э. можно увидеть подписи двух крымских епископов: Кадма, епископа Боспора, и Феофила, епископа Готии.

Во второй половине IV в. н. э. Германарих, король остроготов, объединил под своей рукой множество причерноморских племен и создал весьма сильную державу. Это государство просуществовало до 70-х гг. IV в. и пало под напором гуннов, идущих с востока. Началась эпоха Великого переселения народов. Готы разделились на три группы: часть их, вестготы, ушла в Испанию, другая, остроготы, обосновалась в Италии. Но была и третья, оставшаяся в Крыму. Последняя группа поступила на службу Римской империи в качестве федератов (союзников).

Готскими можно назвать крепости на плато Мангупа и Эски-Кермена в Крыму, возведенные в VI в. н. э. Хотя эти укрепления были построены римлянами, службу там несли отряды готов.

Называя область обитания готов этого периода – Юго-Запад Крыма – Дори, византийский историк Прокопий Кесарийский так описывает их: «Здесь же, на этом побережье, есть страна по имени Дори, где с древних времен живут готы, которые не последовали за Теодорихом, направлявшимся в Италию. Они добровольно остались здесь и в мое еще время были в союзе с римлянами, отправлялись вместе с ними в поход, когда римляне шли на своих врагов… Они достигают численностью до трех тысяч бойцов, в военном деле они превосходны, и в земледелии, которым они занимаются собственными руками, они достаточно искусны; гостеприимны они больше всех людей. Сама область Дори лежит на возвышенности, но она не камениста и не суха, напротив, земля очень хороша и приносит самые лучшие плоды. В этой стране император не построил нигде ни города, ни крепости, так как эти люди не терпят быть заключенными в каких бы то ни было стенах, но больше всего любили они жить всегда в полях. Так как казалось, что их местность легко доступна для нападения врагов, то император укрепил все места, где можно врагам вступить, длинными стенами и таким образом отстранил от готов беспокойство о вторжении в их страну врагов».

К XIV в. Готия занимала значительную часть Юго-Западного Крыма, располагаясь вдоль всей береговой линии от Херсона до Алушты, а возможно и до Судака-Солдаи. Северная ее граница достигала горы Чатыр-Даг и горной твердыни Кырк-Ер (ныне Чуфут-Кале). Только по договору с татарами 1381 г. территория от Чембало (или Балаклавы) до Солдаи отходила Генуе и получала название «капитанство Готия».

Среди готского народа получил распространение особый вариант христианвства – арианство, что в значительной степени повлияло на формирование их культуры, схожей более с эллинской, чем с римской. К концу XV века готы ассимилируются с аланами, также закрепившимися на Крымском полуострове, и получают название Gathalani.

Готия сильно пострадала от турецкого вторжения в 1475 г. Эти события с волнением описываются всеми христианскими авторами хроник, летописей и географических трактатов. Матвей Меховский, краковский историк, автор «Трактата о двух Сарматиях», со скорбью описывает падение столицы крымской Готии, Феодора-Мангупа: османский император Мохаммед II «двух братьев и князей манкупских, единственных уцелевших представителей готского рода и языка, надежду на продолжение готского племени, мечом зарубил и замком Мангуп завладел. Таким образом, готы полностью… уничтожены были, и более их родословная не возродилась…».

Однако он был не совсем прав. Австрийский дипломат Огир Гисселин в 1560–1562 гг. «случайно» встретил в Константинополе двух уроженцев Крыма: гота и грека. Один из них сообщил ему, что готы все еще проживают в Крыму во многих селениях, в том числе в городах Мангуп и Сюрень, и по необходимости служат в армии татарского хана. С тех пор и поныне некоторые этнографы склонны считать потомками готов голубоглазое и светловолосое население некоторых поселений в горном Крыму и под Мариуполем.

Как ни покажется непривычным для сегодняшнего дня, но государство готов, германское государство, таким образом, просуществовало в Крыму более тысячи лет, причем сохраняя свои отличия от прежнего населения и почти не смешиваясь с ними. Еще более интересно и то, что выходцы из Готии со временем переселяются в Россию – и дают основание аристократическим родам Головиных и Третьяковых – и название нынешнему району Москвы – Ховрино.

Волна же нашествий продолжается – и с еще меньшим перерывом, чем между переселением аланов и готов. Вслед за ними на полуостров вторгаются гунны.

Тавроэллинистическая общность в течении нескольких веков интегрировала в себя и во многом подчиняла своему культурному воздействию приходившие в соприкосновение с ней народы. Однако новые нашествия пришедших из-за многих тысяч километров диких народов оказываются столь жестокими и столь многочисленными, что она перестает справляться с обрушившейся на нее разрушительной нагрузкой.

Гунны, тюрки, хазары – на Тавриду накатываются уже не племена варваров – а орды дикарей. Наиболее тяжелыми оказались завоевания гуннов – и особенно хазар.

Первым из античных авторов гуннов упоминает греческий поэт II в. н. э. В своем стихотворении географической тематики он описывает племя гуннов, обитающее западнее Каспийского моря.

Гуннов обычно считают потомками кочевых племен хунну, обитавших в Центральной Азии вдоль границ Китая и постоянно воевавшие с ним. В I в. н. э. одна из войн хунну с Китаем окончилась для кочевников плачевно. Часть из них оказалась под властью китайского императора, другая была вынуждена покинуть привычные территории и отправиться на запад. К хуннам присоединились со временем многие угорские, тюркские, иранские племена Сибири, Урала, Средней Азии и Поволжья. Этот смешанный этнос и получил название «гунны».

Гунны появились в Северном Причерноморье в IV–V веке н. э. Вторжение их имело общецивилизационное значение и привело к кардинальному изменению этнополитической карты. Огромные массы варварских племен, изгнанные гуннами с насиженных мест, двинулись на запад, в сторону Рима. Империя, пребывавшая в упадке, раздираемая внутренними противоречиями, оказалась не в состоянии противостоять напору агрессоров и в 476 г. пала.

Основные достоинства военного дела гуннов связывают с использованием луков и седел непривычных для европейцев типов. Луки гуннов имели ассиметричную форму и имели больший размер, чем европейские. Они были составными – изготавливались из нескольких кусков дерева и имели костяные обкладки, придававшие им особую твердость. Стрела, выпущенная из гуннского лука, летела дальше и быстрее, кроме того, укрупненные наконечники стрел позволяли гуннам пробивать любые доспехи. Что же касается седел, то в Европе на тот момент были распространены мягкие седла так называемого «сарматского» типа. Внешне они напоминали небольшие подушки. В отличие от них, седла гуннов были жесткими за счет деревянной основы, скрепленной металлическими пластинами. Такой тип седла лучше фиксировал всадника на лошади и был более удобен для боя.

Интересно выглядело происхождение племени гуннов, по его словам, «самого страшного из всех своей дикостью», в глазах Иордана: «Когда король готов Филимир… вступил в скифские земли, он обнаружил среди своего племени несколько женщин-колдуний… сочтя их подозрительными, он прогнал их… и принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродивших по бесплодным пространствам, увидели нечестивые духи, то… смешались с ними и произвели то свирепейшее племя… – малорослое, отвратительное, сухопарое, понятное как некий род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи. Вот эти-то гунны, созданные от такого корня, и подступили к границам готов».

Более подробно о быте, нравах и внешнем облике гуннов писал другой греческий историк, Аммиан Марцелин: «Племя гуннов… живет за Меотийским болотом… и превосходит всякую меру дикости… они отличаются плотными и крепкими частями тела, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно их принять за двуногих зверей… При столь неприятном человеческом облике, они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями полевых трав и полусырым мясом всякого скота, которое кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением. Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение… кочуя по горам и лесам… они одеваются в одежды холщовые или сшитые из шкурок лесных мышей; у них нет различий между домашней и выходной одеждой; раз надетая туника грязного цвета снимается или меняется не прежде, чем от долговременного гниения расползается в лохмотья. Головы они прикрывают кривыми шапками, а волосатые ноги защищают козьими шкурами; обувь, не пригнанная ни на какую колодку, мешает выступать свободным шагом… Они не подчинены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути. Их потому можно назвать самыми яростными воителями, что издали они сражаются метательными копьями, на конце которых вместо острия с удивительным искусством приделаны острые кости, а в рукопашную рубятся безрассудно мечами, а сами, уклоняясь от удара кинжалов, набрасывают на врагов крепко свитые араны… Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина… Подобно неразумным животным, они не имеют никакого понятия о чести и бесчестии; они уклончивы и темны в речах, …не связаны уважением к религии; они пылают неудержимою страстью к золоту…»

Первыми жертвой нашествия гуннов стали аланы, обитавшие в степях Предкавказья, Подонья и Приазовья. Затем, частично истребив, частично покорив алан, гунны вторглись во владения «державы Германариха» – королевства остготов. Гунны убили самого Германариха и полностью разгромили остготов. Остатки выживших готов признали власть гуннов, и последние стали полными хозяевами всей территории от Дона до Карпат.

Затем гунны двумя потоками двинулись дальше на запад. Большая часть их обошла Азовское море с севера, остальные направились через Боспор Киммерийский в Крым.

По легенде, рассказанной древним историком Созоменом, проход в Крым гунны обнаружили случайно: «(готы и гунны) не знали, что живут по соседству друг с другом, так как между ними лежало огромное озеро (Меотида). Однажды… преследуемый оводом бык перешел через озеро и за ним последовал пастух; увидав противоположную землю, он сообщил о ней соплеменникам. Другие говорят, что пробежавшая лань показала охотившимся гуннам эту дорогу, слегка покрытую сверху водою». Таким образом, как писал в том же V веке другой историк, Зосим: «Киммерийский Боспор, занесенный илом из Танаиса (Дона), дал им возможность перейти сухим путем из Азии в Европу». Действительно, из-за заносов ила Керченский пролив иногда мелеет настолько, что его можно перейти «сухим путем». Зимой же он порой замерзает, что так же могло гуннам дать возможность пересечь его по льду.

Боспорское царство пережило приход гуннов сравнительно спокойно – оно сдалось без боя. Аналогично избежал разрушения и Херсонес. Гораздо больше пострадали жившие в предгорьях Крыма сарматы, аланы и готы. Однако и они избежали тотального уничтожения. Часть названных племен переселилась в окрестности Херсонеса, охраняемые римскими войсками, другие укрылись в труднодоступных районах Крымских гор. Основная территория Крыма, таким образом, перешла во владения племени гуннов, названного Иорданом «альциагирами».

Вопреки представлениям большинства историков о гуннах как о варварах-разрушителях, гунны, судя по археологическим находкам, неплохо владели ремеслом. Они создавали довольно изящные ювелирные изделия в красно-желтой цветовой гамме – поверхность золотого изделия разделялась на ячейки, в которые вставлялись небольшие камушки – альмандины, сердолики или стекло. Такой стиль получил название «гуннского полихромного стиля».

В начале V века движение гуннов на запад продолжилось. Под предводительством Аттилы, вторым именем которого стало прозвище «Бич божий», они достигли Дуная и пересекли границу Римской империи. «…этот человек родился в мир для потрясения народов и для внушения страха всем странам», – писал об Аттиле Иордан.

Аттила сумел завоевать почти всю Европу. В 434 году он дошел до Константинополя и после кровопролитного сражения взял город. Стремясь откупиться от захватчика, жители отдали Аттиле 18 тонн золота. Гунны двинулись дальше и дошли до самой Галии (Франции), где потерпели первое поражение в последней великой битве Рима – на Каталаунских полях, 21 июня 451 года в 150 километрах к востоку от Парижа.

Через год Аттила предпринял еще одну попытку захватить Галлию, но так и не смог ее осуществить.

Как бывает с державами великих завоевателей, империя Аттилы погрязла в междоусобице и распалась вскоре после его смерти. Разрозненные орды гуннов двинулись обратно на восток, в степи Северного Причерноморья, а одна из них, племя утигуров, оказалась в Крыму.

На западных рубежах Боспора утигуры столкнулись с готами, состоявшими на службе у боспорцев, так называемыми готами-трапезитами. Готы пытались удержать позиции, но когда безысходность этого противостояния стала очевидна, часть из них вступила в союз с гуннами. Вместе они переправились на азиатский берег Киммерийского пролива и остались в районе нынешнего Новороссийска. Другая часть готов осталась в горах Юго-Западного Крыма, а степи заняли гунны.

После падения Западной империи вражда между Восточной Римской империей, Византией, и гуннами, сошла на нет. Грод, или Горд, вождь гуннов, обитавших на Керченском полуострове в VI в. н. э., даже обратился к византийскому императору Юстиниану I с просьбой разрешить ему принять христианство. Грод добровольно обязался соблюдать интересы Византии на родине, однако соратники его не поддержали. Когда, вернувшись в Боспор, он приказал уничтожить языческих идолов и старые родовые святилища, его брат Мугел организовал заговор, и Грод был убит.

Придя к власти, Мугел развязал войну с Боспором, захватил и разорил Таманский и Керченский полуострова и уничтожил византийский гарнизон. Юстиниан I в ответ направил в Боспор миротворческие войска, гунны обратились в бегство. Эти события описаны Феофаном в его «Хронографии», и больше упоминания о гуннах в письменных источниках не встречаются.

В V веке здесь были тюрки. В VII – болгары. В VIII веке Крым делят между собой византийцы, то есть на этот момент – грекославяне, и хазары.

«Хазары, великий народ… овладели всей землей до Понтийского моря», – писал византийский летописец Феофан на рубеже VIII–IX в. В этот же период само Черное, или Понтийское море арабы так и называли – Хазарским морем.

По всей видимости, до появления в Северном Причерноморье, хазары носили имя «коса» и обитали в Центральной Азии, вдоль границы Китая.

Вместе с племенами болгар, населявших Приазовье, они вошли в состав Западно-тюркского каганата. Когда же в середине VII в. он распался, хазары объединились в собственный, хазарский каганат. Хазарский каганат стал первым, после праслявянского «королевства Ойум», централизованным политическим объединением в раннесредневековой Восточной Европе. Свою политическую значимость он сохранял вплоть до IX в., когда произошло возвышение Киевской Руси.

В 60-е гг. VII в. хазары разгромили так называемую Великую Болгарию. Часть ее населения под предводительством хана Аспаруха ушла в Нижнее Подунавье и основала новое государство – Болгарию. Остальные остались на обжитых местах и стали подданными Хазарского каганата.

В этот период началось расселение хазар в Крыму, на берегу Керченского пролива. Разрушая уже существующие поселения местных жителей, хазары, постепенно продвигались на запад.

Как и в период античности, Керченский и Таманский полуострова имели стратегическое значение – тот, кто контролировал их, контролировал и пролив, связывавший Азовское и Черное моря, а значит, и весь этот отрезок восточноевропейского водного торгового пути, проходившего по Дону через сухопутный перешеек и далее на Волгу и в Каспийское море.

Контролируя эту территорию – территорию древнего Боспорского царства, каганат получал неиссякаемый источник дохода.

Торговлей в каганате занимались в первую очередь купцы-евреи, основавшие в Хазарии и многих других странах свои торговые фактории. Впоследствии они же стали проводниками иудаизма, который хазарская элита приняла в конце VIII – начале IX в. Одновременно с иудаизмом, впрочем, продолжали существовать культ верховного божества хазар Тенгри-Хана и шаманизм.

В начале VIII в. территории каганата простирались до среднего течения Днепра, хазары поставили в зависимость от себя восточнославянские племена полян, дреговичей, северян, вятичей, контролировали практически все Северное Причерноморье.

Хотя формально на большую часть этих территорий могла претендовать и претендовала до тех пор Византия, общий интерес – угроза со стороны арабов, – сделал Восточную империю и Хазарский каганат союзниками. В 732 г. этот союз был закреплен браком царевича Константина с хазарской принцессой Чичек, принявшей христианское имя Ирина. Сам Константин впоследствии стал известен как император Константин V, а сын его от брака с Чичек правил в Византии с 775 до 780 г. под именем Льва Хазарина.

Во второй половине IX – начале X в. отношения между Хазарским каганатом и Византией стабилизировались. Торговые связи Хазарии получили значительное развитие. Среди хазар усилились позиции христианства.

Начиная с 20-х гг. X в. хазары совершают походы на Херсон и Климаты. Противниками их на Северном Кавказе и в Предкавказье оказались аланы. Как писал император Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей», характеризуя этнополитическую ситуацию в Северном Причерноморье:

«…Подстерегая на путях и нападая на идущих без охраны при переходах к Саркелу, к Климатам и к Херсону… хазары, страшась нападения аланов, находят небезопасным поход с войском на Херсон и Климаты и, не имея сил для войны одновременно против тех и других, будут принуждены хранить мир». Согласно тому же трактату, под Климатами следует понимать местность за Перекопским рвом. Помимо военных действий хазар она находилась в зоне постоянных набегов печенегов.

В борьбе против хазарского завоевания все сильнее становится формирующаяся русская государственность, Киевское княжество превращается в оплот сопротивления славянских племен завоеванию восточных кочевников. Былинные русские князья, а затем и летописные Олег, Игорь и Святослав начинают освобождать славянские территории от хазар и их союзников, разрушая государство завоевателей.

В этот период влияние каганата в Тавриде все более ослабевает. X в. стал периодом упадка Хазарского государства. Последний сокрушительный удар по каганату нанес киевский князь Святослав в 60-х гг. X в. Он захватил и разрушил большинство хазарских крепостей на Дону и в Нижнем Поволжье. Тем не менее, вплоть до середины XV в. Крымский полуостров во многих источниках фигурирует как Газария.

Однако сама Таврика избавляется от перемежающихся кочевых нашествий, в ходе которых разрушался ее интегративный потенциал. Все больше переселяющиеся на полуостров темпераментно близкие эллинистической культуре славянские племена создают новую основу сохранения наследия античного мира и восточноевропейской цивилизации.

Смены миграционных волн разрушают цельность пытающейся сохраниться таврическо-эллинистической общности, которая во второй половине первого тысячелетия н. э. начинает утрачивать свою идентичность. Проблема, вызвавшая ее распад, носит двоякий характер. С одной стороны – это слишком большая частота воздействий на культуру и обычаи. С другой – миграционные волны после готов в основном составляют народы, мало ориентированные на интеграцию и восприятие коренной культуры, тем более что сама эта культура каждую новую инокультурную волну встречает в ослабленном состоянии, утрачивая свой культурно-перерабатывающий потенциал.

Практически единственным из народов, постепенно проникающих в эту эпоху в Крым, оказываются славяне, постепенно создавшие новую интеграционную основу, сначала укрепившую иммунные системы интеграционного потенциала таврической общности, а потом позволившие создать новый интеграционный потенциал, сумевший выдержать половецкое и ордынское нашествия и удерживать его почти до XVIII века.