Текст книги "Предмет доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике: Научно-практическое пособие"

4.2. Место частного предмета доказывания в структуре типовых методик расследования

С включением в систему научных положений криминалистической методики понятия криминалистической характеристики механизма преступления практическую его часть стали неизменно включать в частные методики расследования в качестве первого самостоятельного элемента[99]99
  Колесниченко А. Н. Общие положения методики расследования отдельных видов преступлений. – Харьков, 1976. – С. 19; Возгрин И. А. Научные основы криминалистической методики расследования преступлений: Курс лекций. – СПб., 1993. – Ч. IV. – С. 21; Образцов В. А. Криминалистика. – М., 1995. – С. 378.


[Закрыть]. Это стало возможно в связи с тем, что в криминалистической науке возобладала точка зрения тех ученых, которые высказались за поглощение криминалистической характеристикой предмета доказывания. Будучи поглощенным этим понятием, предмет доказывания утратил свое самостоятельное значение в структуре частных криминалистических методик.

В связи с этим в науке возникла парадоксальная ситуация: разработчики криминалистической характеристики ввиду несовершенства ее теоретической модели и, соответственно, метода собирания эмпирического материала были не в состоянии сформировать ее таким образом, чтобы она включала в себя весь перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному виду преступления. По этой причине структура частных криминалистических методик, лишившись предмета доказывания – своего основополагающего элемента, – по существу, не приобрела ничего взамен. Как отмечалось выше, криминалистические характеристики по содержанию на поверку оказались набором уголовно-правовых, криминологических и некоторых криминалистически значимых сведений, между которыми авторы пытались установить вероятностно-статистические связи. Практическое значение таких криминалистических характеристик сводилось в лучшем случае к разработке в частных методиках расследования типичных следственных версий об ограниченном круге обстоятельств, подлежащих доказыванию. Таким образом, ученые-криминалисты, разрабатывая сложную теоретическую концепцию криминалистической характеристики, выдвинули ошибочные положения о поглощении криминалистической характеристикой предмета доказывания и о ее месте в структуре частной методики расследования.

Именно это обстоятельство сыграло негативную роль в практике создания разработок по методике расследования преступлений. С одной стороны, в частной методике в качестве первого структурного элемента включается криминалистическая характеристика, которая не оправдала своего назначения, с другой – из частных методик исчезает предмет доказывания. Опыт создания теоретических концепций показывает, что любые теоретические новации лишь тогда могут быть включены в научный оборот в качестве факта, когда их истинность будет подтверждена практикой. Только так можно очистить науку от сомнительных теоретических построений, которые порою сильно завладевают умами начинающих исследователей. В данном случае от авторов, предложивших в теоретическом плане решение проблемы криминалистической характеристики, требовалось проверить, действительно ли можно сформировать криминалистическую характеристику, которая включала бы в себя весь перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию. Нужно было удостовериться и в истинной роли криминалистической характеристики в структуре частной методики на примере разработки конкретных комплексов научно-практических рекомендаций.

В связи с этим следует безоговорочно согласиться с мнением Р.С. Белкина о необходимости признать, что попытки создать криминалистические характеристики, соответствующие той роли, которая им отводилась, потерпели неудачу, и поддержать обращенный к научной общественности его призыв вернуться при построении частных методик к оправдавшему себя в прошлом перечню обстоятельств, подлежащих доказыванию.[100]100
  Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. – М.: Норма, 1999. – С. 274, 275.


[Закрыть]

Правильность этого решения подтверждается следующими рассуждениями. Криминалистическая характеристика механизма преступления, оказывая влияние на содержание частной криминалистической методики, сама по себе не может рассматриваться в качестве ее самостоятельного структурного элемента. Как уже отмечалось, роль криминалистической характеристики в формировании частной методики расследования двояка. Во-первых, когда установлены закономерные связи между элементами криминалистической характеристики и когда они выражены в количественных показателях, то данные, выражающие эти связи, служат основанием для разработки типичных следственных версий. Во-вторых, криминалистическая характеристика выступает в качестве содержательной основы логического анализа следственных версий на типовом уровне, результатом которого являются представления о типичных следах, их комплексах, объектах-носителях следов и системе доказательственных фактов.

Изложенное выше позволяет заключить, что обобщенные сведения о подготовке, совершении и сокрытии конкретного вида преступления, составляющие содержание криминалистической характеристики, сами по себе не являются частнометодическими рекомендациями, адресованными практике, они могут быть рассмотрены только в качестве научно-эмпирического обоснования этих рекомендаций. В структуре частной методики расследования важно наличие результата использования криминалистической характеристики в акте криминалистического анализа информационного компонента типичных следственных ситуаций. Результатом этого анализа являются типичные следственные версии и типичные перечни доказательственных фактов. В частных методиках расследования вся мыслительная деятельность, связанная с криминалистическим анализом следственной ситуации, формулированием версий, определением первоочередных задач следствия и перечня доказательственных фактов, разработкой разноуровневых тактических комбинаций, осуществляется на типовом уровне.

Таковы мои взгляды по вопросу о роли криминалистической характеристики механизма преступления в построении частных криминалистических методик и ее месте в их структуре. Частному предмету доказывания отводится, таким образом, основополагающее место в типовых методиках расследования, он рассматривается в их структуре в качестве первого самостоятельного элемента.

Отводя данное место в типовых методиках расследования частному предмету доказывания, необходимо определить значение перечня типичных доказательственных фактов – второго структурного элемента предмета расследования – в системе частнометодических звеньев. Но прежде необходимо ответить на вопрос: каким образом определить совокупность доказательственных фактов, которые должны быть установлены в целях правильного разрешения дела? В криминалистическом аспекте отправным моментом при определении перечня обстоятельств, подлежащих установлению по делу, является сложившаяся на данный момент расследования следственная ситуация, та доказательственная и вспомогательная информация о характере исследуемого события, которая находится в распоряжении следователя. При дефиците информации о характере расследуемого события следователь определяет предмет расследования исходя из общих типичных версий о квалификации содеянного. Так, при обнаружении на проезжей части дороги трупа с признаками насильственной смерти следователь принимает к проверке следственные версии о дорожно-транспортном преступлении, несчастном случае, инсценировке убийства под дорожно-транспортное происшествие и т. д. В целях проверки этих версий проводится осмотр места происшествия, допрос свидетелей-очевидцев, назначаются различные судебные экспертизы, проводятся другие следственные действия. В связи с этим будет правильно включить в предмет расследования уголовно-релевантные обстоятельства, относящиеся к смежным составам преступлений. Уже за счет этого предмет расследования по конкретному уголовному делу приобретает индивидуальность, хотя предмет доказывания во всех случаях по делам данной категории остается неизменным.

Аналогично решается вопрос о предмете расследования при отсутствии информационных оснований для однозначного вывода об отдельных обстоятельствах расследуемого преступления: участниках события, мотиве преступного посягательства, форме вины и др. При таких условиях следователь при определении обстоятельств, подлежащих доказыванию, исходит из частных версий соответственно об участниках события, мотиве преступления, форме вины и т. д. Например, в условиях информационной неопределенности по делам об убийстве проверяются версии о мотиве преступления:

убийство совершено из ревности или корыстных побуждений, или мести и т. д. В связи с этим требуется установить доказательственные факты, на основе которых делается окончательный вывод о мотиве убийства. Таким образом, частные следственные версии наряду с общими версиями, обусловленными объемом и характером собранной по делу доказательственной и вспомогательной (ориентирующей) информации, детерминируют криминалистическое содержание предмета расследования по уголовному делу. Ситуационная обусловленность криминалистического содержания предмета расследования тесно связана с другим основанием определения совокупности доказательственных фактов – криминалистической характеристикой механизма аналогичных преступлений. Именно на основе последней осуществляется в ходе расследования криминалистический анализ сложившейся по уголовному делу следственной ситуации (точнее, ее информационного компонента), результатом которого являются общие и частные версии, а затем определяется и перечень доказательственных фактов, подлежащих установлению.

Возвращаясь к спорному вопросу о том, поглощает или не поглощает криминалистическая характеристика частный предмет доказывания, следует подтвердить отрицательный ответ. Как показывает вышеизложенное, в содержание криминалистической характеристики включаются следы, их комплексы и предметы-носители следов, но не доказательственные факты их наличия в окружающей среде и тем более не доказательственные факты, характеризующие их причинно-следственные связи с отдельными обстоятельствами преступного события. И те, и другие факты составляют доказательственную часть предмета расследования и в отличие от следов и их объектов-носителей относятся к области доказывания; следы и их объекты-носители – область противоправной деятельности. В функционально-логическом плане криминалистическая характеристика выполняет через посредство следственных версий роль причины по отношению к перечню доказательственных фактов.

Отталкиваясь от понятий общего и частного предмета доказывания и вышеуказанных представлений о предмете расследования преступлений, авторы разработок по отдельным частным криминалистическим методикам имеют практическую возможность определить на основе криминалистической характеристики механизма преступления доказательственную часть предмета расследования.

В криминалистических характеристиках данные о следах сходных преступлений, их комплексах, характерных местах нахождения и причинно-следственных связях с обстоятельствами преступного события могут быть представлены в обобщенном, типизированном виде. Организационной базой типизации указанных криминалистически значимых объектов являются изучение и обобщение достаточно репрезентативного массива аналогичных уголовных дел, например, о краже, мошенничестве, изнасиловании и т. д. Именно в типизированном виде предмет расследования может быть использован в структуре той или иной частной криминалистической методики.

И.Ф. Герасимов, признавая факт существования типовых перечней обстоятельств, подлежащих установлению, писал: «Определение круга обстоятельств, подлежащих установлению и исследованию применительно к категории дел… основывается, с одной стороны, на элементах состава преступления и предмете доказывания, т. е. на законе, а с другой – на сведениях, содержащихся в криминалистической характеристике».[101]101
  Герасимов И. Ф. Общие положения методики расследования преступлений // Криминалистика. – М.: Высш. школа, 1994. – С. 328.


[Закрыть]

Отвечая на вопрос, какое место занимает в структуре частных методик типичный перечень доказательственных фактов, можно дать следующий ответ.

С учетом того, что перечень доказательственных фактов по делу определяется на основе результатов логического анализа выдвинутых для проверки следственных версий, в частных методиках типичному перечню доказательственных фактов можно отвести место следом за изложением совокупности типичных следственных версий. Однако этот перечень не может рассматриваться в качестве самостоятельного структурного элемента частных методик. Изложение совокупности типичных следственных версий следует сопровождать описанием типичных доказательственных фактов. «Голое» изложение типичных версий достигает только цели определения направлений расследования. Типичные версии нужно излагать в увязке с типичной совокупностью доказательственных фактов на основе соответствующей криминалистической характеристики.

Говоря о месте предмета расследования в структуре частных методик, следует иметь в виду, что субъект расследования, исходя из типа исходной информации о характере события, выдвигает не одну, а несколько следственных версий. Например, при дефиците информации по делам о кражах товарно-материальных ценностей следователь выдвигает и проверяет версии о краже и о присвоении или растрате имущества, инсценированных под кражу. В связи с этим напрашивается вопрос: нужно ли в таких случаях излагать в частных методиках частные предметы доказывания по количеству общих (о характере события) следственных версий? На этот вопрос следует дать отрицательный ответ. В частной методике излагается только тот предмет доказывания, имя которого соответствует имени частной методики расследования. То есть в методике расследования, например, кражи излагается предмет доказывания по делам о краже, а в методике расследования присвоения или растраты дается описание перечня обстоятельств, которые необходимо доказать по делам о присвоении или растрате.

Неизбежен и другой вопрос: надо ли излагать в частных методиках перечни доказательственных фактов по количеству общих и частных версий и если надо, то в каком виде? На первую часть этого вопроса следует ответить утвердительно. Однако перечень доказательственных фактов будет определяться особенностями общих версий. В расчете на частный предмет доказывания, имя которого соответствует названию типовой методики, приводится «позитивный» типичный перечень доказательственных фактов. Для приведенного выше примера именно этот перечень является средством установления обстоятельств, образующих предмет доказывания по делам о кражах. Применительно к другим общим версиям этот перечень доказательственных фактов носит, условно говоря, «негативный» характер. В расчете на следственную версию о присвоении или растрате, инсценированных под кражу, излагается перечень доказательственных фактов, указывающих на инсценировку. По-другому решается этот вопрос, если речь идет о частных методиках расследования присвоения или растраты. В таких методиках излагаются в позитивном плане соответствующие перечни доказательственных фактов.

Такой подход к решению указанного вопроса кажется вполне логичным и отвечает требованиям практики. Так, при получении сообщения о краже следователь осуществляет осмотр места происшествия, в ходе которого проверяет обе указанные выше версии. В случае обнаружения признаков инсценировки иного события под кражу субъект расследования в дальнейшем пользуется частными методиками расследования присвоения или растраты. При отсутствии таковых признаков и при наличии признаков кражи следователь, естественно, пользуется методикой расследования краж.

Говоря о структуре частных криминалистических методик, следует иметь в виду и то обстоятельство, что при разработке типичных различных тактических комбинаций следственные и иные действия могут повторяться. Это создает трудности технологического характера при их изложении в практических разработках по методике расследования преступлений, делает последние громоздкими. Авторы практических пособий и учебников по криминалистике во избежание данного недостатка вынуждены выделить в структуре частной методики раздел об особенностях планирования расследования, в котором излагаются состав и последовательность следственных и иных действий и факторы, влияющие на их изменение. То же самое делается при описании простых тактических комбинаций, осуществляемых в рамках отдельных следственных действий. По этой причине представляется правильным предложение выделить в частной методике в качестве структурных элементов исходные типичные следственные ситуации и особенности планирования первоначальных и затем последующих следственных и иных действий, а также особенности тактики их осуществления. Причем в разделе «особенности планирования расследования» на начальном и последующем его этапах излагаются цели и задачи расследования, а также сложные тактические комбинации (типовые программы расследования). А в раздел «тактика отдельных следственных действий» при изложении тактики конкретного следственного действия включается определенная часть типичного перечня доказательственных фактов. Тактика отдельных оперативно-розыскных мероприятий не излагается, приводится только их перечень с указанием вопросов, которые могут быть решены их проведением в сочетании со следственными и розыскными действиями.

Иное решение этого вопроса возможно при использовании ПЭВМ в разработке типовых планов расследования. Об этом пойдет речь ниже.

С вопросом о структуре частной методики связана проблема оснований построения и систематизации тактических комбинаций в рамках отдельных этапов расследования и следственных действий. В существующих частных криминалистических методиках говорится преимущественно о процессуальной процедуре и общих положениях тактики производства следственных действий без учета их особенностей, связанных с расследованием конкретной категории преступлений. Изменение этого положения является неотложной задачей научной разработки частных методик.

Для решения этой проблемы необходимы следующие предпосылки: 1) разработка учения о криминалистической характеристике деятельности по раскрытию и расследованию преступлений; 2) определение объектов типизации эмпирических данных, относящихся к данной области; 3) совершенствование учения о тактической комбинации; 4) накопление эмпирического материала и его обобщение в плане выявления особенностей тактики следователя, характерных для конкретных категорий уголовных дел.

Вопрос разработки тактических комбинаций в частных криминалистических методиках ученые справедливо связывают с повышением эффективности расследования преступлений. Отдельные аспекты этой проблемы уже рассмотрены[102]102
  Шиканов В. И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений. – Иркутск, 1983; Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. – М., 1988; Хлюпин Н. И. Тактические операции в структуре методики расследования отдельных видов и групп преступлений. – Свердловск, 1980; Дулов А. В. Тактические операции при расследовании преступлений. – Мн., 1979; Он же. Основы расследования преступлений, совершенных должностными лицами. – Мн., 1985.


[Закрыть]. Ей посвящен межвузовский сборник научных трудов[103]103
  Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986.


[Закрыть]. Однако работа в этом направлении еще далека от завершения. Это побуждает автора настоящего пособия обобщить накопленные в этом плане теоретические знания и сделать на этот счет ряд предложений.

Обычно под тактической комбинацией (по терминологии отдельных ученых – тактической операцией) понимается комплекс следственных и иных действий, согласованно осуществляемых следователем и органами дознания и объединенных решением конкретной важной промежуточной задачи расследования. При этом называются следующие основные признаки тактической комбинации: 1) сочетание следственных, розыскных и других процессуальных действий, организационных и обеспечивающих мероприятий, оперативно-розыскных мер, обусловленное единой целью, носящей промежуточный характер; 2) объединение одной целью действий следователя, работников органов дознания, специалистов, экспертов, представителей общественности при сохранении за следователем руководящей роли в осуществлении тактической комбинации. На этом основании в структуре тактической комбинации обычно различают следующие элементы: а) тактическая цель и тактические задачи; б) сочетание следственных и иных действий; в) субъекты реализации тактической комбинации согласно отведенной им роли; г) время и место осуществления ими действий в рамках тактической комбинации.[104]104
  Герасимов И. Ф. Тактические операции как форма взаимодействия органов предварительного следствия и дознания // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 4—6.


[Закрыть]

Такой подход к определению понятия и структуры тактической комбинации не вызывает принципиальных возражений. Однако остается невыясненным вопрос: что считать основанием разработки и систематизации типичных тактических комбинаций в частных методиках? В связи с этим заслуживают внимания следующие идеи: 1) тактическая комбинация испытывает на себе влияние уголовно-процессуальных и криминалистических задач расследования, криминалистической характеристики механизма преступлений и следственной ситуации[105]105
  Шиканов В. И. Теория тактической операции следователя (перспективы развития) // Алгоритмы и организация решения следственных задач. – Иркутск, 1982; Ищенко Е.П. К вопросу о понятии и структуре тактической операции // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск,1986. – С. 45.


[Закрыть]; 2) в основе разработки тактических комбинаций лежат некоторые идеи декомпозиционного планирования, связанные с расчленением основной задачи на несколько взаимосвязанных подзадач и использованием криминалистической характеристики с учетом следственной ситуации и этапа расследования[106]106
  Драпкин Л. Я. Тактические операции расследования преступлений и особенности их проведения по делам о хищениях // Профилактика и расследование посягательств на социалистическую собственность. – Горький, 1976. – Вып. 5. – С. 74.


[Закрыть]; 3) основаниями группировки розыскных тактических комбинаций являются:

состав участников розыска: а) следователь (группа следователей);

б) следователь и оперативный работник органа внутренних дел;

в) оперативный работник;

время реализации тактической комбинации: а) в период расследования после получения сведений о том, что преступник скрылся; б) после приостановления производства по делу в связи с неустановлением местонахождения преступника;

средства осуществления тактической комбинации: а) с помощью процессуальных средств; б) с помощью следственных, оперативно-розыскных и иных мероприятий; в) с помощью только оперативно-розыскных мероприятий;

масштаб осуществления розыска: а) в наиболее вероятных местах нахождения преступника; б) во всех местах, в том числе в местах маловероятного появления преступника.

Вариантность тактических комбинаций определяется следующими факторами: а) возможностями, которыми располагает разыскиваемый (наличие документов, денег, родственных связей и т. д.); б) следственной ситуацией: временем, прошедшем с момента уклонения преступника от следствия до начала его розыска; характером и объемом информации о преступнике и обстоятельствах его уклонения от следствия; в) наличием возможности объединения наличных сил и средств в целях осуществления розыска преступника (использование бригадного метода розыска, помощи органов дознания, возможностей общественности, печати, радио, телевидения);

г) знаниями следователем уловок, наиболее часто применяемых преступниками, наличием у следователя достаточного профессионального опыта по проведению розыскных тактических комбинаций[107]107
  Коновалов Е. Ф. Тактическая операция, ее сущность и место в системе розыска // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 63—69.


[Закрыть]; 4) комбинационность действий следователя определяется также с учетом типичных условий расследования (обстоятельств, благоприятствующих расследованию, и негативных факторов)[108]108
  Онучин А. П. Вопросы ситуативности методики и тактических операций при расследовании преступлений // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 28, 29; Трубачев А. Д. Использование специальных познаний при производстве тактической операции в процессе выявления и расследования хищений // Применение специальных познаний в борьбе с преступностью. – Свердловск, 1986. – С. 46.


[Закрыть]; 5) «очередность осуществления действий, составляющих данную тактическую комбинацию, может быть разнообразной. Некоторые из них объединяются или осуществляются параллельно»[109]109
  Карагодин В. Н. Тактические операции в деятельности по расследованию и преодолению способа сокрытия преступления // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 60.


[Закрыть]; 6) «алгоритмы в расследовании и розыске преступников могут быть лишь факультативными средствами познания, дополнительными элементами рациональной организации труда, техники применения знаний, средствами анализа, упорядочения, систематизации материалов, сведений, фактов, обстоятельств, но не самим доказыванием. Доказывание (его мыслительная сторона) является исключительно творческим процессом»[110]110
  Кагин Е. К. Роль следственной ситуации в повышении эффективности розыска // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 73.


[Закрыть]; 7) различные совокупности следственных и иных действий, осуществляемых в определенной последовательности в зависимости от следственной ситуации по делам о хищениях, отнести к тактическим комбинациям по оказанию психологического воздействия на лиц, препятствующих установлению истины.[111]111
  Трубачев А. Д. Тактические операции по оказанию психологического воздействия на лиц, препятствующих установлению истины по делам о хищениях // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 76—83.


[Закрыть]

Указанные положения не содержат единых критериев разработки и построения систем тактических комбинаций в частных методиках расследования. В связи с этим представляет интерес следующая позиция. Исходную информацию о преступлении нужно типизировать с учетом стадии его развития и способа действий преступника, объем и содержание которой обусловливает своеобразие типичной тактической комбинации. При определении содержания тактической комбинации важно исходить из понимания ее как комплекса следственных, розыскных, организационных и иных мероприятий, проводимых следователем с помощью работников органов дознания, других государственных органов или представителей общественности по единому плану для решения одной или нескольких важных задач в ходе расследования по уголовному делу. При этом необходимо составлять несколько вариантов тактической комбинации на случай возможных изменений обстановки и действий преступников, что позволяет свести к минимуму риск ее срыва.

В тактической комбинации «задержание» выделяются следующие стадии:

1) подготовка к задержанию (к тактической комбинации), включающая: а) определение задач; б) составление плана комбинации; в) ознакомление участников комбинации с планом ее осуществления и местом проведения; г) проведение подготовительных организационно-технических мероприятий; д) наблюдение за преступниками в целях выбора момента для задержания;

2) реализация комбинации;

3) фиксация хода и результатов задержания (тактической комбинации).[112]112
  Гладких Ю. Т., Филиппов А. Г., Шамсеева Л. И. Тактическая операция «задержание» по делам о спекуляции // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 84—91.


[Закрыть]

В указанных положениях обнаруживается стремление расширить научно-эмпирическую базу разработки тактических комбинаций за счет криминалистической характеристики деятельности по расследованию преступлений. Наметившаяся тенденция четко прослеживается в следующих взглядах:

является предпосылкой для разработки тактических комбинаций общность способов решения задач расследования;

изучение виктимологических данных возможно в рамках автономной тактической комбинации, основные параметры и границы применения которой определяют следующие факторы: 1) уголовно-правовая характеристика; 2) следственные ситуации; 3) структура изучаемого объекта; 4) комплекс применяемых при расследовании познавательных процедур;[113]113
  Вандышев В. В. Тактическая операция по изучению личности жертвы насильственного преступления // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 125, 126.


[Закрыть]

выделение общих, повторяющихся действий «является основой для разработки алгоритмов, создания схем, которые обеспечивают оптимальные варианты действий для достижения целей в данной профессиональной деятельности»;[114]114
  Дулов А. В. Тактические операции при расследовании преступлений. – Мн., 1979. – С. 13.


[Закрыть]

необходимо вести разработку разновариантных способов решения стоящих перед следователем задач и прогнозирование результатов их применения с учетом возможных вариантов поведения противодействующей стороны. В условиях тактического риска выбирается тот вариант способа действий, который является наименее рискованным и достаточно эффективным. В целях оптимизации выбранной программы действий и дальнейшего снижения степени риска важно разработать резервные (подстраховывающие) варианты действий на случай неудачного осуществления основного тактического решения и наступления вредных последствий. Они должны уменьшить или полностью устранить вредные последствия и в конечном счете обеспечить достижение поставленной цели.[115]115
  Драпкин Л. Я. Ситуации тактического риска и эффективность расследования // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 10—21.


[Закрыть]

Из приведенных выше положений можно сделать вывод: научно-эмпирической базой разработки и систематизации тактических комбинаций в частных методиках расследования являются криминалистические характеристики деятельности по раскрытию и расследованию конкретных категорий преступлений и криминалистические характеристики механизма их совершения. Роль обобщенных данных криминальной практики в разработке частнометодических рекомендаций сводится к определению системы типичных версий и типового перечня доказательственных фактов, т. е. тех элементов, которые относятся к логической структуре принятия тактического решения. Именно эти элементы имеют детерминирующее значение по отношению к содержанию и системе типовых тактических комбинаций. Аналогичную роль выполняют в частных методиках типичные следственные ситуации и криминалистические цели и задачи расследования, составляющие содержание криминалистической характеристики деятельности по расследованию преступлений.

Все указанные выше элементы относятся к структуре процесса разработки типовых тактических комбинаций, в которой каждый из них, находясь по вертикали в причинно-следственной связи, выполняет свою, присущую только ему функциональную роль. Ближайшими структурными звеньями в этом логическом процессе по отношению к тактическим комбинациям, причинно определяющими их содержание и систему, являются тактические цели и тактические задачи. Разнообразие последних обусловлено соответствующим разнообразием предшествующих им логических структурных звеньев, из которых ведущим звеном являются типичные следственные ситуации в рамках конкретного этапа расследования.

При этом следует иметь в виду, что указанные структурные элементы не могут быть бесконечно разнообразными: их количество должно удовлетворять требованию существенного отличия друг от друга тактических комбинаций как по составу, так и по содержанию осуществляемых действий. В противном случае пришлось бы иметь дело с бессистемной их совокупностью, лишенной практического смысла.

При разработке системы тактических комбинаций следует исходить из всех элементов следственной ситуации, выступающих в качестве объектов типизации эмпирических данных, а именно: 1) типа исходных данных, т. е. наличия доказательственной и ориентирующей информации о событии и его участниках, источников доказательств и материалов, в которых они содержатся; 2) наличия возможности массированного применения имеющихся следственных сил и средств; 3) наличия возможности изоляции друг от друга проходящих по делу лиц; 4) наличия условий организационно-технического и материального характера для эффективного применения рекомендаций криминалистики; 5) наличия противодействия следствию со стороны лиц, заинтересованных в исходе дела; 6) наличия возможности взаимодействия следователя с органами дознания, использования специальных знаний и помощи общественности.

Очевидно, не все перечисленные элементы, характеризующие следственную ситуацию, имеют самостоятельное значение для систематизации тактических комбинаций (некоторые из них могут сочетаться с другими), но во всех случаях остаются в этом качестве элементы, обозначенные п. «1», «2», «5» и «6».

В связи с проблемой систематизации тактических комбинаций в криминалистической литературе ставится вопрос: можно ли разработать тактическую комбинацию, рассчитанную на конкретный этап расследования либо даже на все расследование по делу? Однозначного ответа на данный вопрос нет. Допускается возможность разработки тактической комбинации по делу в целом[116]116
  Хлюпин Н. И. Тактические операции в структуре методики расследования отдельных видов и групп преступлений. – Свердловск, 1980.


[Закрыть], расширения объема задачи тактической комбинации до общих целей расследования[117]117
  Шиканов В. И. Теория тактической операции следователя (перспективы развития) // Алгоритмы и организация решения следственных задач. – Иркутск, 1982. – С. 64.


[Закрыть]. Если занять эту позицию, то «любой набор следственных действий, состав которых потенциально обеспечивает достижение целей расследования, можно признать тактической операцией. Смысл сочетания действий вуалируется, становятся непонятными критерии, с учетом которых определяется очередность, последовательность выполнения действий тактической операции»[118]118
  Онучин А. П. Вопросы ситуативности методики и тактических операций при расследовании преступлений // Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 28.


[Закрыть]. Даже криминалистические комплексы методических рекомендаций, составной частью которых являются тактические операции, не охватывают этапы предварительного следствия, так как они как блоки следственных и иных действий предназначены для проверки конкретных следственных версий.[119]119
  Сорокотягин И. Н., Шмидт А. А. Использование специальных познаний в криминалистическом комплексе «установление неопознанного трупа или его частей» //Тактические операции и эффективность расследования. – Свердловск, 1986. – С. 99.


[Закрыть]