Текст книги "Дендра"

Марине ничего не оставалось, как следовать за девушкой, на ходу прикидывая границы собственной наглости. Однако после восьмой примерки оказалось, что сделать это практически невозможно – то, что более-менее подходило под формат ее старой дубленки, сидело совсем не так, как хотелось бы, а то, что нравилось, по Марининым меркам, перекрывало все разумные ценовые пределы. Миша все это время в гордом одиночестве бродил по залу, периодически останавливаясь и безразлично разглядывая шикарные вещи. Марина старалась не обращать внимания на эту демонстрацию скуки, ведь перед ней стояла совершенно конкретная задача, и без покупки она отсюда, по любому, не уйдет – второго такого шанса не будет никогда.

Видя, как Марина бракует очередную дубленку, Миша не выдержал и все-таки подошел.

– Послушай, у меня нет времени торчать здесь целый день, поэтому я принимаю волевое решение. Какой у тебя размер?

– Сорок восьмой.

Он молча повел ее в другой конец зала.

– Я считаю, эта подойдет, – он указал на длинную песцовую шубу, – прикинь.

Марина не успела протянуть руку, а девушка уже сдернула шубу с вешалки и услужливо распахнула ее блестящее нутро.

– Это не кусочки… цельные шкурки… изумительная вещь!.. Носиться будет вечно!.. – затараторила она.

Марина окунулась в мягкий ласковый мех, и мгновенно стало жарко. То ли шуба оказалась настолько теплой, то ли ее бросило в пот от одной мысли, сколько она должна стоить. Повернулась к зеркалу и не узнала себя. К тому же, шикарные распущенные волосы так гармонировали с голубоватым мехом!..

– Нормально? – спросил Миша без всяких эмоций.

Марина только кивнула, вытаращив на него глаза – он что, дурак? Как про такую вещь можно говорить «нормально»?..

– Упакуйте, – голос у Миши был будничным, вроде, покупал он сигареты в ларьке, и это сразило Марину окончательно. Он ведь даже не поинтересовался, сколько стоит это чудо!!..

Пока Миша ходил к кассе, девушка раскинула шубу на прилавке, достала фирменный пакет.

– Не надо, – пролепетала Марина, – я в ней….

– А вы хотели дубленку, да? – девушка улыбнулась, – не расстраивайтесь, это же лучше.

Марина посмотрела так, что девушка покраснела, осознав, какую глупость сморозила.

Всю обратную дорогу Марина молчала, постепенно приходя в себя. Она сидела, опустив голову, и никак не могла поверить, что чудеса делаются так легко и просто. Миша тоже молчал. Он думал, что все свои обязательства выполнил, и больше их ничего не связывает. Но как раз, именно, поэтому появлялся странный неприятный осадок. Он сам не понимал, зачем им встречаться снова, но при мысли, что видит ее в последний раз, внутри что-то тоскливо замирало.

Он искоса посмотрел на спутницу. …Безусловно, в этой шубке она выглядит неплохо, но мне вполне хватает Ленки. Вторая любовница мне ни к чему. Да и времени на подобные глупости нету при всем желании…

Джип остановился у подъезда.

– Миш… – Марина никак не могла придумать нужных слов. Просто сказать «спасибо» – смешно. Поцеловать? А вдруг он воспримет это в качестве аванса?.. Нет, вещь, конечно, стоила того, но к расчетам «натурой» Марина не чувствовала себя готовой – все действия, связанные с постелью, продолжали ассоциироваться в ее сознании исключительно с чувствами (до того, что они могут быть не слишком продолжительными она уже дозрела, но совсем без них никак не могла обойтись).

– Все нормально, – Миша положил руку на ее спрятанное в пушистом мехе колено, – визитка есть. Будет трудно, звони.

Марина была так благодарна за эту фразу, избавлявшую ее от мучительных терзаний, что, нарушая собственные правила, она все-таки чмокнула его в щеку; после этого быстро выскочила из машины, подхватив пакет со старой курткой. …Дура! Все дело в шубе, и только в шубе! А это не повод. Он купил ее, потому что порвал старую, и все. И больше ничего нет!..

Поднявшись в квартиру и взглянув на валявшееся в коридоре рваное, облезлое, лоснящееся на рукавах нечто, она чуть не расплакалась, но даже это не являлось достаточным аргументом, чтоб опровергнуть свою последнюю мысль.

На занятия Марина уже не успевала, поэтому решила заняться подготовкой к зачетам, и завтра, в новой шубе(!) попытаться сдать еще что-нибудь.

* * *

На улице совсем стемнело, когда Марина отложила учебник и взглянула на часы. Раз Оксанки до сих пор не было, значит, ждать ее к ужину было совсем не обязательно. Она пошла ставить воду для макарон, но по дороге заглянула в коридор, чтоб еще раз погладить мягкий, пахнущий непонятной свежестью мех. Она никак не могла привыкнуть, что эта вещь принадлежит ей.

…Если б меня так сбивали каждый день!.. Хотя нет, а то все равно когда-нибудь задавят… Вздохнув, она подумала, что старые сапоги не будут смотреться с такой шубой. …На сапоги-то мать денег даст. Надо только выбрать время, съездить домой… сначала сессию сдать, а то хрен чего она мне даст…

Оксана появилась, когда Марина, поужинав, устраивалась смотреть телевизор.

– Мари, это кто у нас? – крикнула она с порога.

– Никого нет, – удивленная Марина выглянула из комнаты.

– А шуба чья?

Марина увидела в руках у Оксаны букет роз, а за ее спиной приятного молодого человека без головного убора, который приветливо улыбался.

– Моя. А что?

– Класс! Это тебе вчерашний Миша купил?

– Ну да, – ей почему-то не хотелось рассказывать подробности – то ли смущало присутствие постороннего, то ли сама она еще не определилась, как относиться к Мише и ко всему, так неожиданно вторгшемуся в ее жизнь.

– Класс! – Оксана погладила мех, – и сколько такая стоит?

– Не знаю. Он не сказал, а я не спрашивала.

– Порядка трех штук зелени, – молодой человек со знанием дела потрогал рукав, – это не Греция с распродажи.

– Мари, кстати, знакомься, это Максим. Мы сегодня ужинали в «Старом городе». Как там все-таки классно!.. Поставь, пожалуйста, цветы, – она протянула букет.

Пока Марина ходила за вазой, в ее голове возникла одна неприятная мысль: …Интересно, какие у них планы? Раскладушку-то так и не привезли… Но проблема разрешилась сама собой. Дверь хлопнула, и Оксана медленно вошла на кухню. Вздохнула, как показалось Марине, разочарованно.

– Ушел, – она уселась на стул, – помаду облизал, но на большее смелости не хватило. А в кабаке заливал – такой он, типа, крутой!.. Наверное, тебя постеснялся. Смешно… Никогда такого странного мужика не встречала, – видимо, этой фразой она подвела итог своим впечатлениям и переключилась на Марину, заставив ее, то надевать, то снимать шубу; потом примерила сама, покрутилась у зеркала и с сожалением повесила обратно.

– Класс. Что я могу еще сказать? А ты с ним как? Больше встречаться не собираешься?

– Не знаю. Он сказал, будет трудно, звони.

– Трудно… А кому сейчас легко? – она понюхала розы. Их сладковатый аромат чувствовался даже среди сигаретного дыма, – ничего, мы этого Максимку тоже раскрутим. Он теперь знает, какие подарки дарить, – Оксана засмеялась, – ну, а чем еще вы с Мишей занимались?

– Ему безумно понравилась маска, – вспомнила Марина.

– Какая маска?

– А ты не видела? Я когда убирала, нашла. Идем, – с видом хозяйки она вошла в их новые владения и включила свет – черное лицо стояло на прежнем месте.

– Ух, ты! – изумилась Оксана, – страшная-то какая!

– Страшная. Но, скажи, что-то в ней есть.

– А легкая! – Оксана подняла маску, – прикинь, в клуб в такой завалиться!.. – она приставила маску к лицу, – как я тебе?

– Почти, как в жизни…

– Да ну тебя! – она вышла в коридор и подошла к зеркалу, – я – фея ночи…. темные силы, придите ко мне… – получилось весьма зловеще, и отстранив маску, Оксана рассмеялась, – класс, Мари. Мне понравилось.

– А Миша владелец магазина, где продаются такие штуки.

– Да? И дорогие они? А то, может, толкнем? Небось, еще привезут. В Африке, поди, ими на каждом углу торгуют, как в Москве матрешками.

– Миша сказал – не факт, что она африканская. Такие и у нас где-то делают.

– Так это и «Nina Ricci» в Польше делают. Что ж с того? – она поставила маску на место, – приснится ночью такая фигня, потом спать не будешь. Пойдем укладываться, а то завтра мне опять к первой паре, – Оксана постучала пальцем по деревянному лбу, – хорошо тебе, чурбан, никаких зачетов не сдавать, а у меня завтра психология.

Марине показалось, что маска взглянула на нее живым осмысленным взглядом, но ощущение это мгновенно рассеялось, когда Оксана выключила свет. Марина несколько секунд подозрительно вглядывалась в темноту комнаты, но ничего не увидев, вернулась на кухню.

* * *

– Антош, привет, брательник. Не спишь? А то я хотел просветить тебя немножко. Был сейчас у подружек-хохотушек. Ты уверен, что твоя недотрога не дурит тебе голову?

– В смысле? – не понял Антон.

– В том смысле, что некий Миша дарит ей шубы за несколько штук баксов, и она принимает их, как честно заработанное, даже не спрашивая цену. Тебе это не навевает?

Антон молча сглотнул, не найдя слов. Мысль о том, что у Марины может быть тщательно скрываемый богатый любовник, никогда не приходила ему в голову.

– Что ты молчишь? Америку тебе открыл, да?

– Открыл, – промямлил Антон.

– А я тебе вчера говорил, что все бабы – твари. Поэтому прикинь, как ты представляешь развитие сюжета и потом скажешь. Помочь готов, но лично мне, они обе на фиг не нужны.

– Ладно, я подумаю, – Антон положил трубку и вновь уселся перед монитором, на экране которого благодарные граждане Любека продолжали восхвалять своего мэра, и только солдаты жаловались на нехватку в городе пива.

…Хрен вам, а не пиво!.. Антон вышел из программы. В Любеке все и так было хорошо, а, вот, что происходит здесь, под самым его носом?.. Показалось – то, о чем он думал до телефонного звонка, мгновенно перестало существовать, а Марина вдруг отдалилась, став чужой, как все другие девчонки на курсе. Еще он подумал, что, по большому счету, никаких чувств к ней не испытывает и никогда не испытывал. Если она сейчас исчезнет, он не станет жалеть; одно плохо – останется пустота, которую нечем заполнить, ведь это в одной жизни он являлся мэром Любека, но другую-то тоже надо чем-то заполнить, кроме лекций и семинаров, которым изначально отводилось место в самом дальнем и темном углу.

Еще осталось разочарование и горечь не оправдавшихся надежд. Это тоже два очень неприятных чувства, смиряться с которыми добровольно не хотелось, но какие аргументы можно привести против того, что Максим видел собственными глазами?

…И все же какие-то привести надо, иначе придется выглядеть полнейшим дураком, – Антон взял сигареты и вышел на лоджию. Он являлся единственным курильщиком в семье, поэтому вынужден был прислушиваться к мнению большинства. Присел на холодный стул и щелкнул зажигалкой. …Странно. Если она спит с другими, то почему не хочет спать со мной? Бережет репутацию? Возможно. Если верить старым фильмам, у колхозников свой менталитет и свои порядки… А есть и второй вариант. Я ж не дарю ей таких подарков? Не дарю. И никогда не подарю, потому что таких денег у меня нет и не будет. Она это прекрасно понимает, так почему б не заработать на стороне?.. И никто ни слухом, ни духом…

Антон замерз. К тому же от сигареты остался лишь желтый, изжеванный фильтр. Вернулся в комнату, но снова отправляться в Любек расхотелось, и он решил спать – возможно ночью придет какая-нибудь умная мысль.

– Кто это звонил? – спросила мать, когда он проходил мимо.

– Макс. Опять что-то у них там с компьютером, – Антон всегда так отвечал, чтоб иметь возможность в любой момент сорваться к брату.

– Какой ему компьютер? – отец оторвался от газеты, – как он был шалопаем, так и остался.

Антон усмехнулся и ничего не сказав, направился в ванную.

* * *

– Что с тобой? Ты второй день какой-то странный, – Лена сзади обхватила Мишины плечи, прижавшись щекой к его спине, – на тебя авария так подействовала или что-то еще случилось? В конце концов, девочка та жива, здорова и в новой шубе. Что ей еще надо?

– Наверное, ничего, – Миша прикрыл глаза и тут же перед ним возникло бесстрастное лицо «ледяной Лены».

…Это просто игра воображения, – подумал он, – но почему же тогда я не могу так долго выйти из нее?.. Хотя, какая игра? Я не спал, не был слишком пьян и при этом ощущал ее вполне материальный холод… Миша расцепил Ленины пальцы. Ему показалось, что если «ледяная Лена» чуть сожмет объятия, то задушит его безо всякого усилия. …А ведь она сидит где-то внутри Ленки, и неизвестно еще, кто окажется сильнее…

– Миш, ну, что с тобой? – Лена ласково погладила его по голове, – ты скажи, если что-то не так. Я исправлюсь, я ведь люблю тебя, несмотря на то, что иногда кажусь жутко вредной.

– Это пройдет, – Миша крепко прижал ее к себе, – наверное, я устал. Пойдем спать.

– Пойдем, – Лена вздохнула, – я сейчас запла́чу, если ты будешь таким.

– Не надо, – он приподнял ее лицо и коснувшись приоткрытых губ, почувствовал, что никакой «ледяной Лены» не существует, по крайней мере, в данный момент…

Проснулся Миша от странного сна, который помнил во всех подробностях. Днем сон, естественно, улетучится, и никаким напряжением памяти не удастся вернуть этот грохот музыки, ощущение духоты и запах потных тел, но лежа с закрытыми глазами, можно было продолжать пребывать в огромном зале, похожим на ночной клуб. Лена сквозь беснующуюся толпу тащила его к сцене, где три обнаженных девицы, извивались вокруг шестов, синхронно задирая ноги, но он почему-то сопротивлялся. Его пугали лица, как маски, менявшие выражение и цвет в мечущихся огнях прожекторов. Вдруг рука Лены ослабла. Миша повернул голову и увидел, как в замершем голубом луче Лена распадается надвое – одна, обнаженная, медленно плыла к сцене, а та, которую он продолжал держать за руку, пристально смотрела на него, распахнув два бесконечных пустых тоннеля.

Получалось, что уходила-то настоящая Лена!.. Вернее, она уже ушла, и теперь страстно целовалась с незнакомым мужчиной. Руки мужчины ползли по ее спине, опускаясь все ниже. Миша хотел броситься и прервать безобразную сцену, но тело налилось холодом, перетекающим через руку Лены, стоявшей рядом…

Миша прекрасно понимал, что это всего лишь сон, поэтому чувство бессилия и безысходности, с которыми он очнулся, давно прошли. Он пытался спокойно осмыслить видение, но оно становилось все более бледным, и вместе с этим затухали эмоции. Он старался запомнить хотя бы канву сна, чтоб на досуге проанализировать, в какой же момент началось раздвоение Лены – этот момент очень важный, ведь не зря говорят, что каждый сон вещий, если только правильно истолковать его.

Миша почувствовал, что нога затекла, и, вообще, лежать стало неудобно. Повернулся на спину и наконец открыл глаза. Окружающая темнота сделалась родной, и ощущение комнаты, где известен каждый сантиметр пространства, вытолкнуло его из призрачного несуществующего мира. Вздохнув, он осторожно погладил Ленино плечо, такое теплое и приятное на ощупь. Она спала, даже не подозревая о том, что творила в его сне.

…Все должно иметь какой-то смысл, – подумал Миша, – любая фантазия, как ни крути, продукт деятельности мозга. Так что ж происходит в моем мозгу?..Разлюбить человека можно только, если его место займет другой. А никого другого у меня нет, и, тем не менее, я не чувствую того, что чувствовал раньше… Это проделки «ледяной Лены», но откуда она взялась? Что это за субстанция, которую я мог осязать? Или у меня отъезд крыши?.. Хотя и крыша не должна ехать без причины, если это не заложено генетически…

Рассуждения зашли в тупик, и это не просто раздражало – это бесило! Как можно не понимать происходящего в твоей собственной голове? И как тогда пытаться понять остальной мир и существовать в нем? …Скорее бы утро!.. Миша посмотрел на часы и попытался тихонько выскользнуть из постели, но Лена успела поймать его руку. Оказывается, она тоже не спала.

– Куда ты так рано? – прошептала она.

– Не спится. Чего лежать-то? – Миша освободился, разжав ее пальцы один за другим.

– Зря, – Лена вздохнула, – все-таки что-то с тобой произошло. Может, ты влюбился в ту девчонку, которую сбил?

– Не говори глупости, – Миша усмехнулся, представив себя рядом с Мариной таким же ранним утром. Картинка получилась совершенно нелепой – вроде, видел он не себя, а своего двойника, однако чувства протеста или отторжения сцена не вызвала. …Это свойственно мужчине, – решил Миша, – каждая новая женщина в какой-то степени всегда интересна и привлекательна, надо просто контролировать ситуацию…

Лена повернулась на спину, уставившись в потолок. Давно она не просыпалась в такую рань и не чувствовала себя такой бодрой, но абсолютно растерянной и одинокой. Собственно, кроме Миши, в ее жизни не было ничего – ни работы, ни друзей, ни увлечений. Она сама так обрисовала свою принадлежность – быть просто женщиной, дающей душевное тепло. Теперь, когда ее тепло, как оказалось, стало не нужно, жизнь потеряла смысл. Лена не чувствовала себя готовой к тому, чтоб перенести свои старания на кого-то другого – для этого ведь нужно время, да и соответствующий кандидат… такой, как Миша, не требующий стирать носки и готовить борщ, но способный радостно забирать ее любовь и так же радостно отдавать свою взамен. Может быть, такого и можно найти, но пока не возникало самого главного – желания искать.

* * *

– Миш, похоже, вчера бутылкой пива ты не ограничился.

– С чего ты взял? – обстановка салона сразу вернула чувство одновариантности бытия.

– Бледный – раз; круги под глазами – два… Есть, правда, еще один вариант – женщина попалась слишком темпераментная, – Петрович хитро улыбнулся, и Миша вдруг подумал, что Петрович, ежедневно выплескивавший на обалдевших покупателей потоки всякой мистики, именно тот, кому можно рассказать все. Уж он-то, по крайней мере, не должен посчитать его сумасшедшим.

– Пойдем в кабинет, – он по-братски обнял Петровича, – поведаю тебе одну любопытную историю, а ты выскажешь свое мнение. Свет, присмотри тут! – крикнул Миша второй продавщице, хотя эта просьба выглядела совершенно лишней, поскольку в салоне все равно никого не было.

Приключение на дороге Миша решил опустить, а сразу начал с «ледяной Лены» и разбитой чашки, а закончил сегодняшним сном.

– Слушай, – Петрович скептически посмотрел на шефа, – ты ж умный человек с высшим образованием. Неужели ты веришь в абракадабру, которую я несу тут нашим лохам?

– Не знаю. Мне казалось, что ты-то веришь в это.

– Ну, ты даешь! – Петрович засмеялся, – я прочитал множество дурацких книжек, и поэтому умею красиво объяснять про всякие высшие силы, магические символы и открывающиеся чакры, но такую работу ты сам мне определил. Я мог бы заниматься и чем-нибудь другим. Если помнишь, по образованию, я математик, но уж больно хочется кушать. Как справедливо замечено, человек по натуре халявщик – он всегда хочет много, сразу и, желательно, даром. Поэтому кто-то строит финансовые «пирамиды», кто-то организует лохотроны, кто-то сулит освобождение от армии, поступление в вузы, бесплатные таймшеры, а мы, вот, внушаем, что все это можно получить, не выходя из квартиры, при помощи магических предметов, которые запросто приобретаются в нашем магазине. Это тоже, своего рода, лохотрон.

– Знаешь, я никогда не думал, насколько реально то, что ты тут плетешь – оно как-то никогда меня не касалось…

– Да оно не может никого касаться, потому что это бред! Неужели ты думаешь, что кусок дерева или обожженной глины может, например, вызвать духа? Да и кто он такой, этот дух?

– Ладно, – согласился Миша, – но тогда просто скажи – как ты думаешь, что означает происходящее со мной?

– Понятия не имею. Это, наверное, из области психологии, а эту науку, по крайней мере в наше время, на матфаке не преподавали. Если, конечно, хочешь, я могу изложить тебе, как подобные вещи трактуются в книжках, но не советую принимать это близко к сердцу, а, тем более, анализировать, иначе скоро из хозяина превратишься в нашего клиента – будешь амулеты и обереги всякие скупать.

– Излагай. Это все-таки лучше, чем ничего.

– Как хочешь, – Петрович пожал плечами, – значит, так. Вариантов два. Один современный, облаченный в околонаучную терминологию, а второй, старинный – примитивный, как древняя легенда. Согласно первому, та, с кем ты столкнулся на кухне, является астральным двойником твоей Елены Прекрасной. В обычных ситуациях такой двойник невидим и нематериален, но он существует. Это аксиома, и!.. – он устремил палец вверх, – тут внимание! Довольно тонкий психологический ход – этот двойник как бы выступает связующим звеном между нравственными принципами человека и окружающим миром. В моем понимании, это, типа, совести.

Система «человек – совесть» существует тихо и мирно, пока не происходит нечто, из ряда вон выходящего, но классифицировать подобные аномальные всплески никто не берется. Одни связывают их с физическим состоянием, например, с болью или даже клинической смертью; другие, с моральным, считая достаточным сильное психологическое потрясение, имеющее любую основу, от чувства вины до любовной тоски. В результате, двойник, который начинает чувствовать дискомфорт в привычном месте обитания, разрывает связь с «домом» и обретает самостоятельность, создавая эфирную копию физического тела. В этот период его истинное тело пребывает в состоянии анабиоза и не реагирует ни на какие внешние раздражители. Отсюда и вариант с кружкой. А почему твоя Елена, извини за каламбур, вышла из себя, можешь определить только ты сам.

– Я в тот день сбил человека, и может быть… – начал Миша, но Петрович резко вскинул руку, загораживаясь от него ладонью.

– Стоп! Ты просил рассказать тебе, что пишут в книжках. Я рассказываю, но анализировать ситуацию мы не будем. Иначе б давно по городу бродили тысячи холодных голых двойников и пугали народ, но я ни в одной криминальной сводке не читал об их появлении. Поэтому давай, просто продолжим. По второму, так сказать, классическому варианту, появление двойника могло быть инспирировано магическим ритуалом с использованием соответствующих предметов или заклинаний. Несколько таких предметов я могу предложить тебе в нашем магазине с приложением инструкций по применению. Например, в полнолуние надо смешать кровь годовалого петуха с мочой молодого поросенка; заквасить все это на дерьме, собранном от тринадцати мышей в течение тринадцати дней… ну и так далее.

Вообще, я обладаю очень многими бесценными сведениями, – Петрович похлопал Мишу по плечу, – не забивай себе голову. А что касается снов, зайди в книжный и купи себе сонник. В этом я не специалист, потому что снами мы не торгуем, но уверен – там ты почерпнешь массу столь же полезных знаний.

– Но ведь все-таки что-то же было!..

– Глюки были. Мы слишком плохо знаем человеческую психику, чтоб доподлинно понять происходящие там процессы и связанные с ними ассоциации. Если ты говоришь, что сбил человека, то, может, это сместило что-то в твоем сознании, вылившись в образ некой ледяной дамы, а теперь она снится тебе, перейдя в категорию классических ночных кошмаров. Скажи своей Елене, чтоб получше поработала над тобой и вернула прежние ощущения. Клянусь, все мигом пройдет.

– Ты думаешь?..

– Извините, – в дверь просунулась голова Светы, – там пришли. Хотят иконы сдать.

– Иконы – это интересно, – Петрович поднялся, – икон у нас давно уже нет. Несут черти что! Все почему-то считают, что любая вещь, произведенная больше тридцати лет назад, уже представляет безумную ценность. А я направляю их на свалку. Если хочешь, пойдем, глянем вместе.

Оба вышли из кабинета. Две миловидные женщины с интересом изучали пейзаж на стене, а посреди зала одиноко стоял мужчина в утепленной джинсовой куртке, какие носили лет десять назад.

– Добрый день, – Петрович протянул руку, – и чем вы хотите нас порадовать?

– Иконы есть, штук десять. Я в музей сначала заехал, но там сказали, что они художественной ценности не представляют. Да и с деньгами у них проблемы, как я понял.

– Это для них они ценности не представляют, а у нас все пойдет. Мода – куда денешься!.. Как малиновые пиджаки в свое время. Взглянуть на них можно?

– Привезти мне их не на чем – доски ведь. Но я их сфотографировал, – мужчина протянул Петровичу пачку снимков.

– Годится, – Петрович быстро просмотрел их, – но надо еще глянуть состояние, чтоб в цене определиться. Где они у вас?

– Километров сто сорок отсюда, – мужчина произнес название поселка, – кстати, еще стулья интересные есть и этажерка. Им, точно, не меньше ста лет. Может, тоже заберете по дешевке? Дед с бабкой померли, куда мне теперь все это?

– Заберем, если сторгуемся. Сто сорок километров, конечно, не ближний свет…

– Да я много не прошу – просто выбрасывать жалко. Как до поселка доедете, – объяснил мужчина, – спросите МТФ. Там еще километров двадцать, не больше. Вот мой телефон; как соберетесь, позвоните, – мужчина, весьма довольный, ушел.

– А там, кстати, Злотников живет.

– Какой Злотников? – не сообразил Миша.

– Который нам барельефы возит, – Петрович указал на стену, где красовались вырезанные из дерева черные доски, – заодно проведаем; посмотрим, что у него в мастерской есть.

– Слушай, какой, оказывается, тесный мир! Девушка, которую я чуть не задавил, тоже оттуда. Да нее я и не знал, что место такое существует.

– Считаешь, это кармический знак? – Петрович засмеялся, – нет, все гораздо проще. Место там гнилое во всех отношениях – Злотников рассказывал. Во-первых, кладбище расположено выше водозабора, поэтому пьют они изначально отравленную воду – отсюда высокая смертность; во-вторых, это единственный не газифицированный райцентр в области остался. Там до сих пор дровами топят – даже уголь не возят, потому что железную дорогу закрыли лет тридцать назад…

– Как закрыли? – не понял Миша.

– Ну, как? Рельсы на металлолом разобрали. А что оттуда возить? Там нет ничего, кроме сахарного заводика, но он же один всех не прокормит, вот и бежит народ, так что из десяти задавленных один, точно, оттуда будет.

– Похоже, райское местечко. Кстати! – вдруг вспомнил Миша, – я у этой девочки дома видел маску, очень похожую на злотниковкие работы.

– А ты уже и дома у нее побывал? Может, поэтому тебя и на Ленку не тянет?

– Да иди ты!.. Она не в моем вкусе.

– Вкусы порой, брат, меняются… А маску можно б и глянуть. Маска – это не барельеф. Это уже почти Вуду, а народ сейчас просто клинит на кровавых культах. Никто работать не хочет! Все хотят лампу с джином! – Петрович подошел к окну и вдруг резко обернувшись, подмигнул Мише, – анекдот хочешь по нашей тематике? Лектор из общества «Знание» приезжает в колхоз. Зал полный. Все семечки лузгают, а он рассказывает: – Перед вами, мол, череп Александра Македонского. Это он в возрасте десяти лет, а это после того, как завершил свои великие походы… Вдруг мужик встает и говорит: – Простите, а как у человека может быть два черепа? Лектор спрашивает: – А вы кто, товарищ? Мужик отвечает: – Дачник. Вот, – говорит лектор, – и идите к себе на дачу, а здесь лекция для колхозников. Усек? Вот, и мы такие лекторы для колхозников – всем же чудес хочется, и чем люди тупее, тем больше хочется.

– А как все красиво начиналось… – Миша вздохнул, и оставив Петровича, вернулся в зал, где Светлана упаковывала большую картину миловидным любительницам живописи. …Вот, где все понятно, – подумал он, – увидел – нарисовал, и никаких заморочек…

* * *

Утром Антон проснулся с неожиданной мыслью, что к Максу он сегодня не поедет. Это решение возникло ночью в результате, то ли снов, то ли неосознанных умозаключений, когда сознание работает автономно, не подчиняясь установкам извне. Впрочем, ни того, ни другого он не помнил, а решение осталось.

…Что он может предложить? Примеры из личной жизни хороши за бутылкой пива, а практического смысла – ноль!.. В первую очередь надо выяснить, кто этот Миша. Может, семиюродный брат, каких у нее наверняка тьма в этой чертовой деревне. Продал скотину и сделал сеструхе подарок!.. Хотя, может, прав Макс. Потому она и не хочет отношений со мной – ей и так хватает …

Последний вариант выглядел просто убийственно, ведь выставлял Антона полным лохом не только перед Мариной, но и перед Оксаной, которая наверняка в курсе дела подруги, а уж за ней не задержится, раструбить всем остальным. …И почему она еще не сделала этого?.. Может, все-таки это брат?.. У Антона оставался час, чтоб не опоздать на лекцию, а поскольку рассуждения зашли в тупик, он включил компьютер.

Любек встретил его колокольным звоном и гулом толпы на площади перед ратушей. Антон заглянул в порт, посмотреть на свои корабли; уточнил в банке, сколько миллионов составляет его состояние на сегодняшний день; получил подтверждение того, что его компания является наиболее динамично развивающейся во всем Ганзейском союзе, а по поставкам мяса опережает всех конкурентов вместе взятых, и, как всегда, провел блиц-опрос населения, чтоб лишний раз убедиться в собственной популярности. …Блин, почему здесь все складывается удачно, а в реальной жизни, черти что?..

На экране вдруг появился череп со скрещенными костями и поясняющий текст: «Пират Йохансен атаковал ваш ког „Марина“. Выберите вариант морского сражения».

«Марина» являлась торговым судном, не приспособленным для сражений, поэтому Антон, как обычно в таких случаях, выбрал автоматический режим, при котором электронный капитан пытается скрыться от противника в ближайшем порту. Как правило, ему это удавалось, но не сейчас, потому что через минуту на экране возникло новое сообщение: «Вы проиграли сражение. Ваш ког „Марина“ захвачен пиратом Йохансеном».

Антон растерялся – никогда еще у него не захватывали корабли. Случалось, они тонули, попав в шторм …но чтоб какой-то долбанный Йохансен?!.. Тут же он принял решение переоборудовать несколько кораблей в военные и отправить на борьбу с пиратами. Это придавало игре новый поворот – сумеет ли он очистить побережье от мародеров?

Два холка и ког, вооруженные в соответствии с размерами и водоизмещением, легли в дрейф в узких проливах между островами Готланд и Эланд, где обычно пираты подстерегали добычу, и те, действительно, не замедлили появиться целой армадой из пяти кораблей, причем, «Марина» уже шла под черным флагом. Теперь предстояло биться вручную, потому что электронный капитан умел только спасаться бегством.

Антон никогда не участвовал в крупных сражениях, поэтому пиратам легко удалось рассеять его корабли и утопить их по одиночке. Пришлось щелкнуть «мышью», чтоб вернуться на несколько часов назад, когда вражеская армада на всех парусах еще только входила в пролив.

С третьей попытки Йохансен наконец-то сдался и с ним вместе пираты Экман и Хатсон. «Марина» возвратилась к законному владельцу вместе с другими захваченными судами, и то, что для этого пришлось трижды возвращать время, Антона ничуть не смущало. Может, это было не совсем честно, но раз такая опция предусмотрена, значит, ею надо пользоваться.