Текст книги "Экипаж колесницы"

– Ох, Вить, влетел! – по-другому Женя еще не мог охарактеризовать происходящее, поэтому ничего не объясняя, побежал вниз по лестнице.

Остановился он, только когда пересек «границу», и сразу на него обрушилось такое!.. Монмартр, Плас-Пигаль, Лувр, Эйфелева башня – миниатюрные модели всего этого очень знакомого и незнакомого одновременно, сыпались, словно спичечные коробки; он ловил их в ладони, а в ушах причудливо переплетались голоса Азнавура и Мирей Матье.

Среди этой фантасмагории возникла мысль, прямая, как солнечный луч. …А Надюшке понравится Париж! (Он был уверен, что попадет во Францию, а не в Канаду, о которой просто знал меньше). От таких поездок такие девочки не отказываются!.. Вот и вся наша Игра закончилась – одним махом!.. На даче она с мальчиком… Все! Закончились, и дачи, и мальчики. И хорошо, что я не стал звонить вчера – сегодня диспозиция круто изменилась. Вечером позвоню, обрадую… если до вечера сам не сойду с ума сойду…

Проходя мимо киосков, Женя купил бутылку пива (прошедшая ночь все-таки давала о себе знать), свежую газету и уселся на скамейке в ближайшем сквере.

…Так, что у нас тут в Париже? – он с удовольствием отхлебнул пива, – сборная Франции по футболу выиграла товарищеский матч у команды ФРГ… Молодцы-черти!.. Забастовка на заводе «Рено»… ишь, ты! Приеду, разберусь, чего они там бастуют – какого хрена им еще надо; живут, небось, как у Христа за пазухой… Это про Америку… опять Америка… проклятый рассадник империализма… – опустил газету в урну вместе с опустевшей бутылкой; закурил. …Хорошо-то как!.. Напротив какие-то ребята обсуждали предстоящую сессию. …А я еду в Париж, – злорадно подумал Женя, – ай да Федор Николаевич! Ай да шеф!.. А Лешка Некрылов не понимает, зачем я делюсь с ним бабками. А, вот, затем и делюсь, что я еду в Париж, а он в Мухосранск…

Женя встал и медленно побрел по аллее. Дождь парижских достопримечательностей закончился, и мысли приняли более приземленный вид – к примеру, кто будет все это время следить за домом или стоит ли продавать машину, ведь за три года в гараже она просто сгниет… но тут кто-то повис у него на плечах. От неожиданности Женя дернулся и, точно, ударил бы локтем, но вовремя услышал женский смех и мягкие губы коснулись его шеи; еще через минуту перед ним стояла смеющаяся Таня.

– А я, вот, в институт бегу – смотрю, ты идешь…

У Жени не было ни малейшего желания общаться с ней – это был пройденный этап, причем, пройденный безвозвратно.

– Ты не рад меня видеть? – она обиженно скривила губы.

– Да нет… – Женя пожал плечами, – я это… от неожиданности – нельзя ж так прыгать на человека.

Ничего грубого он не сказал, но постарался придать голосу нужные интонации, и Таня уловила их без труда.

– Ты больше не хочешь со мной встречаться?

– Ну… – Женя красноречиво опустил взгляд.

– Я знала, что так будет… – она шмыгнула носом и быстро пошла дальше, не желая плакать прилюдно.

…Катись ты! – Женя усмехнулся, – а я еду в Париж!..

Танина фигура маячила уже далеко впереди, когда Женя сообразил, что вдвоем время летит быстрее, чем, если маяться в одиночестве, дожидаясь вечера.

– Тань! – он бросился вдогонку, но девушка даже не обернулась. Благо, на переходе вспыхнул красный, и она вынуждена была остановиться, – ох, ты и носишься! – Женя засмеялся, – ты что, обиделась?

– Отстань! – Таня дернула плечом.

– Ладно тебе, – Женя обнял ее, – не обижайся…

– Жень, – она сбросила его руку. Хотя в глазах стояли слезы, голос был неожиданно твердым, – все я понимаю – два дня поразвлекался и хватит. Я ж говорила, что этим все кончится, помнишь? А мне так не надо!.. Да, быстро у нас все случилось, но я не проститутка! Я, правда, люблю тебя и хотела быть с тобой!.. – в это время вспыхнул зеленый, и Таня, не закончив монолог, смешалась с толпой.

…Ну, и гуляй, девочка, – Женя достал сигарету. Конечно, не стоило бежать за ней, чтоб убить каких-то несколько часов, – знала б ты, дура, куда я еду, так на коленях бы умоляла, а не строила козью морду!..

Он неторопливо пошел обратно, и на душе стало очень весело – наверное, так всегда бывает, когда наводишь порядок, выбрасывая все лишнее. Только, вот, время тянулось ужасно медленно. …А схожу-ка я в кино! Сто лет уже не был. Найду что-нибудь двухсерийное; потом пообедаю, а там, глядишь, и Надюшка появится, чудо мое своенравное… Во, устрою сюрприз!.. А регистрироваться придется в Москве – сюда она вряд ли поедет… хотя там, скорее всего, очередь на месяц, а с нашим ЗАГСом я враз договорюсь…

Дома Женя был в половине седьмого. К этому времени план действий сложился окончательно; он даже придумал, что делать с домом – сдать его своим же ребятам, которые сейчас живут в общежитии; причем, сдать за чисто символическую плату; таким образом он станет еще и благодетелем!

Подойдя к телефону, Женя достал записку с номером – аккуратные кругленькие буковки вызвали прилив невиданного доселе умиления. …Сейчас, сейчас… Несколько раз глубоко вздохнул, и радостная дрожь пробежала по телу; правда, слова, которые так тщательно готовил, перепутались, но слова – это такая мелочь. …Она все поймет сама; она ж Игрок, как и я – она должна представлять, как это здорово… любит она меня или не любит – это ж Париж, черт возьми! А там разберемся…

Набрав номер, Женя долго ждал соединения и уже собирался положить трубку, когда послышалась негромкая музыка, а потом женский голос.

– Это Надя? – он не узнал его.

– Да. А кто это?

– Женя. Воронеж. Помнишь такого?

– О! – голос засмеялся, – а я и отдохнуть от тебя не успела.

– Надь, – вопрос был серьезным, и Женя решил говорить серьезно, оставив веселое щебетанье на потом, – у меня есть предложение. Меня посылают на три года во Францию.

– Ух, ты! Везет же людям!

– Поехали со мной, а?

– Классно! А в качестве кого? Кстати, я неплохо знаю французский. Тебе положена переводчица?

– Надь, хватит дурака валять, – Женя даже обиделся, – какая переводчица? Выходи за меня замуж.

– А с чего это ты решил оказать мне такую милость?

– Но ты ж знаешь, как я к тебе отношусь.

– А как ты относишься? Фактически изнасиловал меня; нет, это было жутко здорово, но как факт… ладно, я не о том – понимаешь, я ж в СЭВе работаю; там таких загранработников ошивается, море. Тебе срочно нужна жена, чтоб уехать на длинную, правильно?

– Но, Надюш… – Женя растерялся, хотя за два дня уже мог бы привыкнуть к ее прямоте.

– Нет, ты скажи, тебе нужна жена для этого?

– Ну, типа, да…

– Так вот запомни на будущее… хотя, похоже, будущего у нас не будет, но все равно запомни – я не продаюсь, даже за три года во Франции. Ты считаешь, что если я люблю покуролесить и в первый же вечер легла с тобой в постель, меня можно купить? Я не такая – я своя собственная, и все делаю только по своему желанию! А теперь я больше не хочу, ни видеть тебя, ни слышать, и это абсолютно серьезно! Катись в свою Францию, и забудь этот телефон! Когда б ты не позвонил – меня нет, и можешь не доставать моих родителей! Обратись к кому-нибудь из своих шлюшек – Олька говорила, они за тобой табунами ходят! Во, девки обрадуются. Чао, француз! – она бросила трубку.

Все произошло настолько быстро, что Женя еще минуты две слушал короткие гудки, пытаясь понять – разве он сделал плохое предложение? Может, она что-то не поняла или он не так объяснил? Он снова набрал номер.

– Надю пригласите, пожалуйста.

– Ее нет, – ответил незнакомый голос и трубку положили.

…Идиотка! – опустившись в кресло, Женя закурил, – или я идиот. Не так я все делал!.. С другой стороны, если б я начал говорить о любви, она б опять стала ржать. Или не стала бы?.. Черт, теперь не проверишь. А жаль… очень жаль… но Париж-то от этого с места не сдвинулся, и у меня по-прежнему всего неделя срока…

Мгновенно вернулся не то, что кураж, а хорошо знакомый азарт голодного волка, идущего по следу. …Не было у меня любви, и дальше обойдусь… хрень какая!.. Обратись к своим шлюшкам… да обратился б, и они, точно, были б счастливы!.. Только попробуй за неделю вытащить их из какого-нибудь Днепропетровска или Хабаровска; так надо ж не просто вытащить, а еще и жениться!.. Стоп! Я знаю, кто только и мечтает об этом – Ленка! Она третий год бьется, чтоб выскочить за меня!.. Ну, Надюша, упустила ты птицу счастья… кстати, на роль жены Ленка и больше подходит, а ты, как была, шалавой, так шалавой и помрешь!.. В СЭВе она работает… О, сделаю Ленке королевский подарок – свадебное путешествие в Париж на три года…

Женя вскочил; на ходу ткнул сигарету в пепельницу; так же на ходу сорвал с крючка ключ от гаража и выскочил во двор. Выезжая, он даже не запер ворота, но это было совсем не важно, в сравнении с решением грандиозной задачи – возможно, задачи всей его жизни, ведь обычно загранка это не только материальные блага, но и мгновенное повышение по службе после возвращения. …Это если я еще вернусь! – злорадно подумал Женя, – язык выучу и останусь, а шеф пусть тут локти кусает. Будет тебе, и долг, и платеж!..

Затормозил он перед самым подъездом и взбежав на пятый этаж, позвонил. Лена открыла в халате, такая вся домашняя; она стояла на пороге и пристально смотрела на гостя, но он не замечал ее взгляда, занятый своими мыслями.

– Привет! Я соскучился!.. – протянул руки, но она сделала шаг в сторону.

– Заходи.

– Ленка, что с тобой? Ты не рада меня видеть?

Они сели, но не как обычно, тесно прижавшись друг к другу, а по разным углам дивана.

– Знаешь, Женечка, как это не удивительно, но у меня тоже есть гордость… и потом, всякому терпению приходит конец.

– Какой конец? Я многое осознал, честно! Я решил, что хочу быть с тобой всегда! Я приехал сделать тебе предложение – выходи за меня замуж!

В ее глазах не появилось, ни радости, ни даже удивления.

– Не надо, Жень. Просто ты должен был вернуться еще на прошлой неделе, вот я и поехала к тебе…

– И что? – воинственно перебил Женя, – да, я приехал и уехал! Ты ж знаешь, с моей работой так бывает!.. Я хотел позвонить, но замотался – шеф срочно кинул в Москву; пока деньги, билеты… и в тот же день укатил. Что тут такого?

– Кому ты врешь? – Лена вздохнула, – думаешь, я совсем глупая или слепая? Ты в свою записную книжку загляни.

– А ты что, в нее заглядывала? – спросил Женя с вызовом.

– Извини, но тебя не было, а она лежала на столе…

Женя чувствовал, что все рушится, но не находил нужных слов; да и, тем более, вспомнил: …Не было ее на столе – значит, лазила по ящикам! Вот ведь, сука!..

– Любила я тебя; думала, ты изменишься…

– Я изменился, – Женя поймал брошенную соломинку, – выходи за меня замуж, сама все увидишь!

– Не изменишься ты… а зачем тебе, чтоб я вышла за тебя? То три года ждала, чтоб ты хотя бы сказал, что любишь меня, а тут скорее замуж. С чего б это?

– Лен, ты нужна мне, понимаешь? Я люблю тебя, – Женя произнес это, сметя из углов всю искренность, которая там еще осталась, но, похоже, осталось ее не очень много.

– Не надо, – Лена вздохнула, – это слова, а со словами ты обращаться умеешь, я знаю.

– Но ведь ты не знаешь всех этих женщин! Не знаешь наших отношений! Ну, Лен… – он схватил ее за руку.

– Жень, ты не в суде, где каждое сомнение работает в пользу обвиняемого – в любви законы жестче; в любви все наоборот. А замуж мне, действительно, пора. Двадцать шесть – это уже много. Только такой муж мне не нужен. Я не в гневе говорю – видишь, я спокойна, даже не плачу. Просто я много передумала и решила – все, хватит.

– Но, Ленуся!.. – Женя потянул девушку к себе и ощутил, хоть теплое, но какое-то безжизненное тело.

– Не надо, – она, видимо, по инерции пристроила голову на его плече, безразлично глядя в окно, – кончилась Ленуся. Давай завершим наш роман без сцен и истерик. Вещи свои я забрала… ты, небось, даже не заметил? – она усмехнулась, – так что, Женечка, делить нам больше нечего, и выяснять, тем более.

Женя не удерживал ее, и Лена встала; выйдя в коридор, открыла входную дверь. Она ничего не говорила, но Женя поднялся и как во сне, вышел на площадку. Наверное, впервые на его лице отразилось то, что он чувствовал на самом деле – Лена даже рассмеялась.

– Да не расстраивайся ты. Подумаешь, что я такое? У тебя их, вон, сколько осталось.

– Можно я тебя поцелую? – попросил он тихо. Зачем это нужно, Женя и сам не знал, но ему отказали даже в такой мелочи.

– Не надо, – Лена сделала шаг назад, – не мучай меня, хоть сейчас! – и дверь закрылась.

…Суки! Когда не нужны, все, вот они!.. А когда нужны, так ни одной твари нет… – он медленно спустился вниз и сев в машину, закурил. На мгновение Париж исчез, и в голове стало пусто, как после затяжной попойки, – как я вас всех ненавижу!.. И что теперь делать? – он взглянул на часы, – а день-то прошел. Если минус два выходных, то всего их пять – значит, осталось четыре… Черт! – он ударил ладонями по баранке; машина вздрогнула, но больше ничего не изменилось – совсем рядом кричали дети; пенсионеры стучали костяшками домино…

– А где же наши женщины, дружок?.. – напел Женя вслух и завел двигатель. Никто ему не ответил, поэтому выехав из двора, он снова остановился. …Не, но не могу ж я не поехать в Париж из-за того, что я! За неделю! Не найду бабу, готовую сходить со мной в ЗАГС! Это нонсенс!.. ЗАГС… ЗАГС… Стоп! Есть ведь еще Танька! Хорошая девочка – чем она меня не устраивает? Ну, не красиво сегодня получилось, и что? Подумаешь, фигня какая!.. Неужели все они такие сумасшедшие? Любовь им подавай! Нет у меня любви! Мало осталось! На всех может не хватить! Суки!.. – он случайно бросил взгляд в зеркало, увидел свои безумные глаза и сам вздрогнул, – Женя, спокойно. У тебя куча времени. Люблю… люб-лю… черт, какие-то сраные пять букв… даже три! «Л» и «Ю» повторяются – никакой фантазии… Вот, не зря я тогда провожал ее – знаю хоть, где живет…

Пропустив черную «Волгу», Женя выскочил в левый ряд. …Только номера квартиры не знаю… но разве это проблема? Вот, Париж – это проблема…

У подъезда сидели вечные дворовые бабки, которые знают о соседях гораздо больше, чем те о самих себе. Женя всегда ненавидел их любопытные, въедливые взгляды, но сейчас обрадовался, что этот двор ничем не отличался от прочих.

– Добрый вечер, – он приветливо улыбнулся, – бабулечки, помогите – где-то здесь должна жить девушка Таня, которая учится в медицинском институте. Не подскажете?

– Так то ж, Танька с семнадцатой! Волосы коротюсенькие…

– Точно! Спасибо, бабулечки!

– А ты ей кем будешь? Что-то я тебя никогда не видела.

Женя пропустил вопрос мимо ушей; взбежав на этаж, он нажал звонок, но дверь открыл невысокий мужчина в трико.

– Здравствуйте, а Татьяну я могу видеть?

– Нету Таньки-то, – мужчина смотрел настороженно и в то же время, с интересом, – проходите. Скоро, небось, будет.

– Спасибо, – Женя вошел. Комната, хоть и давно нуждалась в ремонте, но казалась довольно уютной.

– Вы учитесь вместе? – спросил мужчина.

– Я похож на студента? – Женя усмехнулся, – нет, у нас, скажем так, внепроизводственные отношения.

– Меня зовут Андрей Иванович. Я – Танин отец, – мужчина протянул руку.

– Очень приятно, – рука оказалась сильной, но Женина все равно была сильнее. Он стиснул пальцы Андрея Ивановича, глядя ему прямо в глаза, – а я – Евгений Васильевич, – после этого он отпустил руку хозяина.

Похоже, такое начало Андрею Ивановичу понравилось, и он указал гостю на кресло, а сам сел на диван.

– А Таньку вы откуда знаете?

– Мир, понимаете ли, – Женю решил, что про поезд рассказывать не стоит, – настолько тесен, что постоянно приходится с кем-то встречаться. Или вас удивляет, что у Тани есть знакомые вне стен вуза?

– Да нет… – Андрей Иванович решил конкретизировать вопрос, – в где вы работаете, если не секрет?

– Я – шеф-инженер.

– Что-то не слышал о такой должности, – Алексей Иванович удивленно вскинул брови, – старший инженер знаю… или это, вроде, главного?

– Шеф-инженер – это шеф-инженер, – Женя усмехнулся, – поверьте, есть такая должность. Оплачивается она очень хорошо. Могу еще добавить, что не женат, жильем обеспечен – дом сто сорок квадратных метров; так же имею автомобиль «Жигули» седьмой модели и гараж, – Женя взял журнал и начал демонстративно перелистывать его.

– Может, вы и правы, – Андрей Иванович вздохнул, – извините. Только переживаю я. Танька – девушка скромная. Все подруги давно замуж выскочили, она же с занятий, да на занятия. Двадцать три года, а молодого человека никак не найдет.

Жене стоило большого труда сдержать смех, и, вообще, сейчас он был так зол на всех женщин, что с удовольствием рассказал бы Андрею Ивановичу о похождениях его дочки, но глобальная цель требовала жертв.

– Молодежь-то сейчас какая? – Андрей Иванович снова вздохнул, – только б гулять, пьянствовать, наркотики, не дай бог, а я Таньку, знаете, как держал? В десятом классе явилась как-то за полночь; ну, я ей устроил такую дискотеку!.. – и видя удивленный взгляд гостя, пояснил, – юбку задрал, да отходил ремнем – неделю чесалась!

– Не поздновато, в десятом классе?

– Нормально, – Андрей Иванович махнул рукой, – зато шелковая стала. Сейчас-то я уж так за ней не слежу – взрослая!.. Но если в блуд ударится, еще всыплю – она знает.

– Вы не переживайте, – Женя довольно улыбнулся, – все у Танюши устроится.

– А вы откуда знаете? – насторожился Андрей Иванович, но ответить Женя не успел – в прихожей щелкнул замок, и оба повернули головы, однако вошла не Таня, а явно молодящаяся, довольно симпатичная женщина.

– Товарищ Таню ждет, – объяснил Андрей Михайлович.

– Так она ж отрабатывает дежурство, которое из-за Москвы пропустила, так что раньше одиннадцати вряд ли будет, а то, может, и вообще у Вали останется, – женщина прошла на кухню, даже не взглянув на гостя, из чего тот сделал вывод, что мать гораздо меньше беспокоится о нравственности дочери, чем отец.

– Ну, до утра я, точно, ждать не могу, – Женя поднялся, – а в какой больнице она дежурит?

– Да в областной!

– Спасибо, – Женя выскочил из квартиры и уже сбегая по лестнице, подумал: …Папаша – наш человек! Теперь понятно, чего она его так боится. Он, если надо, пинками ее в ЗАГС погонит! Молодец мужик – так их, тварей, и надо учить… ладно, чего время-то терять? Областная больница, так областная больница…

По пути Женя остановился у цветочного базарчика.

– Бабки, чего приуныли! – весело крикнул он, вылезая из машины, – скупаю все!

Букет получился роскошным. Женя придирчиво осмотрел его, потом небрежно бросил на сиденье и снова уселся за руль.

– Вперед! На штурм Парижа!.. – с пафосом провозгласил он и газанул так, что люди на остановке обернулись в испуге.

Стоянка у больницы пустовала. В холле тоже никого не было, лишь за стойкой скучала девушка-регистратор.

– Здравствуйте, – Женя протянул ей цветок, – а как мне найти практиканток из мединститута?

– Какой курс? – спросила девушка со знанием дела.

– Шестой, – он обворожительно улыбнулся.

– Я с шестого, – регистратор покраснела, – а кто вам нужен?

– Мне нужна девушка Таня.

– Тань у нас много. Я тоже Таня. Вон, еще одна Таня.

Женя наклонился, заглядывая в окошко.

– Извините, та Таня мне подойдет больше. Можно? – Женя открыл дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», и произошло это в тот момент, когда «его» Таня повернулась к зеркалу, поправляя смешную белую шапочку.

– Ой! – она замерла, увидев отражение.

– Ты, кажется, обиделась на меня утром? – Женя протянул цветы, – я весь день искал тебя, даже дома у тебя был; с отцом познакомился… Танька, поехали отсюда!

– Ты что, сумасшедший?.. – она, видимо, никак не могла поверить в реальность происходящего, и кусая губу, пыталась изгнать выражение счастья, так и рвавшееся на ее лицо.

– Я в здравом уме и трезвой памяти! Где твое начальство? Я сейчас быстренько отпрошу тебя…

– Да что с тобой?! – она наконец решилась засмеяться, прижав руки к груди, чтоб оттуда не выпрыгнуло сердце.

– А не понятно? Я люблю тебя! – он подхватил ее на руки.

– Осторожно! Поломаешь тут все! – Таня радостно болтала ногами в воздухе.

– Фигня! Новое сделают!

– Танька! – крикнула она подруге, – посмотри, что он делает! – но та лишь улыбалась с плохо скрываемой завистью, – дай хоть халат снять!

– Еще чего! Мы помчимся, как «скорая помощь»!..

– Куда? – на миг в Таниных глазах мелькнула тревога.

– Ко мне! А завтра утром подадим заявление в ЗАГС!

– Боже… – Таня прижалась к нему, но вдруг отпрянула, – и до завтра ты не передумаешь?.. И больше не будешь обижать меня, как сегодня?..

– Глупенькая, разве я могу передумать? Я люблю тебя! И что ты мне ответишь? – Женя затаил дыхание.

– Ты же знаешь, что «да»! Тысячу раз «да»!

Они целовались, пока Жене это не надоело; тогда он тряхнул головой и наконец поставил Таню на пол.

– Поехали! – он потащил новоявленную невесту к двери.

– Танька, прикрой меня! – успела крикнуть та уже с улицы. Женя впихнул ее в машину и сам уселся за руль.

– Эх! Если мы сейчас не разобьемся, значит, жизнь прекрасна и удивительна, – он завел двигатель, – погнали за шампанским! Купим целое море шампанского, чтоб я мог купать тебя в нем и осыпать цветами!..

Машина рванулась с места, и зазевавшаяся рыжая кошка еле успела выскочить из-под колес. Жене показалось, что это самый счастливый день в жизни, ведь он выиграл свою самую большую Игру!

…ТОГДА ОН НЕ ЗНАЛ, ЧТО ДО САМОЙ БОЛЬШОЙ ИГРЫ – ИГРЫ ВСЕЙ ЕГО ЖИЗНИ, ОСТАВАЛОСЬ ЕЩЕ ТЫСЯЧА ВОСЕМЬСОТ ДНЕЙ…