Текст книги "Запретно-забытые страницы истории Крыма. Поиски и находки историка-источниковеда"

Комментарии

¹ Ошибка; правильно: Федоровны.

² Так в тексте.

³ Ошибка: семья Колчака после эмиграции жила в Париже.

Запретно-забытый историческим источник времен Великой Отечественной войны: малоизвестные публикации по истории культуры на страницах газеты «Голос крыма» (1941–1944 гг.)

Советская историография истории Великой Отечественной войны, ведшая свое начало практически с начала самой войны¹, имела как крупные достижения, так и серьезные недостатки. К последним следует отнести значительное количество «белых пятен» в истории войны, в том числе и такую остававшуюся чрезвычайно слабо изученной тему, как повседневная жизнь миллионов соотечественников, вынужденно оказавшихся на оккупированной врагом территории; тема эта стала активно разрабатываться лишь в самое последнее время².

Основные причины слабой изученности указанной темы видятся в следующем. Во-первых, наличие в СССР идеологических догм, не позволявших исследователям разрабатывать историю войны всесторонне (в частности, изучение истории коллаборационизма, мягко говоря, властями не поощрялось).

Во-вторых, плохая сохранность архивных фондов учреждений, функционировавших на оккупированной территории³. В-третьих, длительная (полувековая) засекреченность многих архивных и печатных источников по истории оккупированных врагом регионов СССР.

„.В 1941–1944 годах в оккупированном немецко-румынскими войсками Симферополе (население которого, если верить статистике оккупационных властей, на 1 февраля 1942 года составляло 89 691 человек⁴) Городским управлением массовым тиражом (от 3 до 80 тысяч экземпляров) издавалась профашистская газета «Голос Крыма». В общей сложности с 12 декабря 1941 года по 9 апреля 1944 года вышло 338 номеров. Поначалу газета выходила два раза в неделю на двух полосах, но в основном – три раза в неделю на четырех полосах. Ответственным редактором первого номера газеты был М.П.Поливанов, затем ее главными редакторами последовательно состояли В.В.Попов (декабрь 1941 – март 1942), А.И.Булдеев (март 1942 – октябрь 1943), К.А.Быкович (октябрь 1943 – апрель 1944).

В номере 1 (7) от 1 января 1942 года редакция так определяла свои цели, задачи и методы их реализации: «Редакция газеты „Голос Крыма”, вступая во второй год издания, ставит своей задачей установить связь со всеми районами Крыма и действительно быть голосом Крыма. С этой целью газета расширит сеть корреспондентов и будет освещать жизнь всего Крыма. На страницах газеты будут отражены вопросы политические, хозяйственные, педагогические и научные. Будет отведено должное место и литературе. Редакция приглашает всех, кто желает принять участие в работе газеты, присылать корреспонденции, статьи, заметки, литературные произведения. Принятые редакцией материалы будут оплачиваться».

Следуя этой программе и развивая ее, газета информировала читателей о событиях международной жизни, содержала сводки с театров боевых действий, печатала приказы, постановления, объявления и другие распорядительного характера документы оккупационных властей, рассказывала о хозяйственной, научной, культурной и религиозной жизни в «освобожденном» от большевиков Крыму, публиковала статьи и заметки по истории дореволюционной России, СССР и Крыма⁵, истории отечественной и зарубежной (главным образом, немецкой) культуры, знакомила с литературными произведениями (рассказами, очерками, стихотворениями, авторами которых были А.Булдеев, Г.Панин, В.Тархов и др.). Но вот о злодеяниях фашистов и их пособников, о которых ныне широко известно благодаря иным источникам информации, «Голос Крыма» конечно же молчал.

В соответствии с фашистской доктриной центральное место в газете отводилось агитационно-пропагандистским материалам антибольшевистской и антисемитской направленности (и это при том, что почти все еврейское население Крыма было уничтожено уже к концу 1941 года!)⁶. Естественно, что авторы публикаций – коллаборационисты, справедливо опасаясь неизбежных репрессий со стороны большевиков в случае их возвращения, чаще всего выступали либо анонимно, либо под псевдонимами⁷. Поэтому установление подлинных имен авторов и их послевоенных судеб (как правило, весьма печальных⁸) – одна из самых трудоемких и не всегда посильных для исследователя задач.

Ярко выраженная тенденциозность публиковавшихся на страницах «Голоса Крыма» материалов требует при их изучении критического подхода, непременного сопоставления содержащихся в них сведений с показаниями иных исторических источников. Но как заметил известный крымский историк, краевед и публицист В.Н.Гуркович, первым из исследователей приступивший в начале 1990-х годов к изучению этой газеты и издавший сборник опубликованных на ее страницах распорядительных документов⁹, в «Голосе Крыма» «кроме […] отпетой и бесцеремонной лжи, широко и постоянно использовались тенденциозность и правда. Да-да, правда. В том числе и о преступлениях сталинского режима»¹⁰. Добавлю: и о преступлениях большевистского режима досталинской поры тоже.

О популярности газеты свидетельствует напечатанная ко 2-й годовщине ее существования анонимная заметка «„Голос Крыма” в Евпатории»: «В тот момент, когда пишутся эти строки, огромная очередь граждан ждет у читальни Отдела Пропаганды привоза из Симферополя газеты „Голос Крыма”. Терпеливо ждут целыми часами. Газеты не хватает. Спрос не удовлетворяется и наполовину. На газету очереди в читальне и библиотеке. В школах ее вывешивают в особых витринах. И, по рассказам учителей, наблюдается еще один новый факт нарушения школьной дисциплины: газету читают во время уроков. У афишных тумб, где расклеивается по городу газета, постоянные очереди»¹¹.

В послевоенном Крыму практически все подшивки «Голоса Крыма» (равно как и других издававшихся в оккупированном Крыму газет) были уничтожены. Единичные уцелевшие подшивки «Голоса Крыма» в течение полувека содержались в режиме «специального хранения» и только в начале 1990-х годов были рассекречены. С тех пор внимание исследователей к этому историческому источнику неуклонно растет¹². Но в силу указанных ранее причин немало содержащихся в газете ценных для истории науки и культуры публикаций до сих пор остаются запретно-забытыми и неизвестными даже специалистам. В этой связи предлагаю вниманию читателей библиогра-фически-источниковедческий обзор опубликованных на страницах «Голоса Крыма» материалов, представляющих интерес для истории отечественной культуры, а также републикацию некоторых из них.

В газете «Голос Крыма» содержится обширная информация о работе в период оккупации школ¹³ и других учебных заведений Крыма¹⁴ (а также о намерении оккупационных властей открыть в Крыму университет взамен эвакуированных в сентябре 1941 года в советский тыл педагогического, медицинского и сельскохозяйственного институтов¹⁵), музеев и выставок¹⁶ (особенно энергично пропагандировалась организованная в Симферополе осенью 1942 года выставка, посвященная 1-й годовщине «освобождения» Крыма от большевиков¹⁷), библиотек¹⁸, архива ЗАГС¹⁹, кинотеатров²⁰, радио²¹, о крымской печати периода войны²², о мероприятиях по охране памятников²³, о научной²⁴, театральной, музыкальной, художественной жизни в Крыму²⁵ и культурной жизни в отдельных населенных пунктах полуострова²⁶.

На страницах «Голоса Крыма» опубликовано множество статей и заметок (как компилятивного характера, приуроченных к юбилейным датам, так и оригинальных), а также некрологов, посвященных видным и выдающимся деятелям отечественной науки и культуры (в том числе и тем, которым не благоволили большевики и которые по этой причине оставались в СССР малоизвестными): шахматисту А.А.Алехину²⁷, фольклористу Н.П.Андрееву²⁸, поэту К.Д.Бальмонту²⁹, критику и публицисту В.Г.Белинскому³⁰, художникам К.Ф.Богаевскому³¹, С.К.Бокатову³², Болдыреву³³, К.П.Брюллову³⁴, писателю М.А.Булгакову³⁵, крымскому хирургу М.Г.Бурлакову³⁶, крымскому фотографу Г.К.Васили³⁷, поэту и художнику М.А.Волошину³⁸, поэту и литературному критику П.А.Вяземскому³⁹, композитору М.И.Глинке⁴⁰, писателю Н.В.Гоголю⁴¹, военному теоретику генералу Н.Н.Головину⁴², писателям И.А.Гончарову⁴³, М.Горькому⁴⁴, А.С.Грибоедову⁴⁵, крымскому педагогу Е.В.Грикян⁴⁶, крымскому мастеру по изготовлению духовых инструментов Губарю⁴⁷, поэтам Н.С.Гумилеву⁴⁸, Г.Р.Державину⁴⁹, бывшему архиепископу Таврическому Димитрию (Абашидзе)⁵⁰, писателям Ф.М.Достоевскому⁵¹, П.П.Ершову⁵², крымскому ботанику Ф.К.Калайде⁵³, писателю и историку Н.М.Карамзину⁵⁴, поэту И.И.Козлову⁵⁵, исследователю Центральной Азии П.К.Козлову⁵⁶, крымскому юристу В.К.Кордэ⁵⁷, певцу П.Лещенко⁵⁸, великому русскому ученому М.В.Ломоносову⁵⁹, украинскому композитору Н.В.Лысенко⁶⁰, крымоведу А.И.Маркевичу⁶¹, крымскому врачу А.Т.Менчинскому⁶², просветителю, писателю, журналисту и издателю Н.И.Новикову⁶³, литературоведу Е.В.Петухову⁶⁴, А.С.Пушкину (см. ниже), композиторам С.В.Рахманинову⁶⁵, Н.А.Римскому-Корсакову⁶⁶, симферопольскому хирургу П.Г.Рышкову⁶⁷, художнику Н.С.Самокишу⁶⁸, крымскому фотографу В.Н.Сокорнову⁶⁹, керченскому городскому голове врачу Ф.М.Стахурскому⁷⁰, крымскому невропатологу Н.М.Сундстрему⁷¹, писателям А.К.Толстому⁷², А.Н.Толстому⁷³, Л.Н.Толстому⁷⁴, военному инженеру генералу Э.И.ТотлебенуДписателюИ.С.ТургеневуДпоэтамФ.И.Тютчеву⁷⁷, А.А.Фету⁷⁸, артисту Крымского театра Н.Д.Фомину⁷⁹, кинодеятелю А.А.Ханжонкову⁸⁰, композиторам П.И.Чайковскому⁸¹ и И.И.Чернову⁸², писателю А.П.Чехову⁸³, крыскотатарскому поэту Б.В.Чобанзаде⁸⁴, великому русскому певцу Ф.И.Шаляпину⁸⁵, симферопольскому инженеру и архитектору С.З.Шевченко⁸⁶, исследователю Арктики О.Ю.Шмидту⁸⁷, актеру М.С.Щепкину⁸⁸, литературоведу Б.М.Энгельгарду⁸⁹, писателю И.Г.Эренбургу⁹⁰, симферопольскому художнику В.А.Яницкому⁹¹.

В соответствии со сложившейся в Крыму еще с дореволюционных времен культурной традицией⁹², и в годы оккупации также особое внимание уделялось изучению жизни и творчества А.С.Пушкина, пропаганде и популяризации знаний о нем. На страницах «Голоса Крыма» удалось обнаружить шесть пушкиноведческих статей и заметок⁹³, публикация большинства из которых была обусловлена энергично отмечавшейся в 1944 году 107-й годовщиной со дня смерти поэта. Эти материалы (среди которых выделяется обширная статья «Пушкин и большевики», посвященная истории советского пушкиноведения) не учтены в «Пушкиниане»⁹⁴ и потому оставались неизвестными даже специалистам-пушкинистам⁹⁵.

Помимо статей и заметок об отдельных писателях и поэтах, в «Голосе Крыма» были опубликованы несколько статей об истории отечественной литературы ярко выраженной антисемитской направленности⁹⁶.

Нельзя не обратить внимания исследователей и на важную не только в историко-культурном, но и в генеалогическом отношении заметку, рассказывающую о проживавших в оккупированном Крыму потомках и родственниках выдающихся деятелей Отечества: художника И.К.Айвазовского, писателя С.Т.Аксакова, героя Отечественной войны 1812 года князя П.И.Багратиона, поэта и художника М.А.Волошина, писателя Ф.М.Достоевского, героя Плевны В.Н.Пушкарева, писателей Л.Н.Толстого и А.П.Чехова; заметка заканчивалась обращением: «Наш долг – напомнить обществу и соответствующим городским управлениям о том, что этим людям надо прийти на помощь» ⁹⁷.

Одним из самых плодовитых авторов «Голоса Крыма» был А.И.Булдеев (1885–1974), в течение более полутора лет (март 1942 – октябрь 1943) состоявший в должности главного редактора газеты. Его перу принадлежат, помимо многочисленных анонимных передовиц, еще и статьи и заметки, подписанные и подлинной фамилией, и псевдонимами И.Александров и К.Ильин. Поиски биографических сведений об А.И.Булдееве привели меня к напечатанной в московском журнале «Родина» в 1992 году статье гражданина США Эдуарда Штейна «Незамеченные поэты уходящего поколения». Поскольку заключительная часть статьи представляет значительный крымоведческий интерес, предлагаю вниманию читателей ее републикацию, сопровождаемую моими комментариями и дополнениями.

«Родился Александр Иванович Булдеев 15 августа 1885 года в селе Горелое, на берегу Азовского моря. Выпускник двух ведущих университетов страны – филологический факультет он закончил в Петербургском университете, а юридический – в Московском. А стихи? Они были с детства: одиннадцатилетним мальчиком Александр Булдеев начал их писать и вместе с театральными рецензиями (!) помещал в ялтинской газете. До революции он сотрудничал с журналами «Северное сияние», «Жатва», «Нива», «Журнал для всех» и некоторыми другими. Спектр его литературно-исторических интересов был исключительно широк: от борьбы за парламентаризм в России до противостояния западничества и славянофильства.

Большевистский переворот застал Александра Булдеева в Сибири, в Омске. Ему удается перебраться в Крым, где он успешно совмещает адвокатскую практику с поэтической и научно-литературной деятельностью.

Когда русская поэзия ушла в лагеря, а в лучшем случае в переводы, поэт Булдеев начал заниматься переводами произведений татарских поэтов. В это же время он становится соавтором сценария для немого фильма «Алим – крымский разбойник».

Метла «чисток» коснулась и поэта. В 1931 году он был арестован и шесть месяцев провел в симферопольской тюрьме. Чудом его выпустили, в семье поэта предполагали, что, быть может, спас его Константин Тренев, которого (о, советские парадоксы!) А. Булдеев успешно защищал как адвокат от назойливых фининспекторов.

Началась война. Крым оккупирован. Городская управа Симферополя предложила А. Булдееву возглавить газету «Голос Крыма». Условия работы были очень трудные, постоянно приходилось балансировать «по грани острой»: шаг в сторону мог быть чреват концлагерем… В условиях цензурных рогаток А.Булдеев отстаивал доброе русское имя⁹⁸. Ему удалось создать вокруг себя цельный коллектив русских патриотов. Тут были и замечательный русский поэт Дмитрий Крачковский (Кленовский)⁹⁹ – нынешние исследователи творчества поэта почему-то замалчивают этот период жизни Кленовского; и крупный писатель Борис Ширяев, впоследствии написавший ужасающие по своей правде воспоминания о Соловках «Неугасимая лампада». Помогали А. Булдееву и Геннадий Панин, и публицисты Леонид и Евгения Польские. В этих трудных условиях редакция газеты выпустила в свет даже толстый журнал «Современник», правда, всего лишь один номер. Где его теперь найти?¹⁰⁰

Осенью 1943 года Булдеев вынужден отправиться с семьей через Румынию в Германию. В июне 1945 года он был вывезен как беженец в город Байрёй, который находился в американской зоне оккупации. В Германии он создает поэтическую биографию преподобного Серафима Саровского «Радость Моя», которая вышла отдельной книгой уже в США в 1949 году. В том же году поэт с семьей переселяется в Америку.

Там Александр Булдеев короткое время редактировал «Бюллетень политзаключенных» и газету «Русь», но эти издания, как многие их эмигрантские побратимы, приказали долго жить. Поэт заключил договор с «отцом русского футуризма» Давидом Бурлюком на редактирование мемуаров и дневников художника-поэта, однако смерть Давида Бурлюка остановила эту работу. Для «Нового журнала» А. Булдеев подготовил исследование «История крымских татар при Советской власти» (эта рукопись затерялась в архиве редактора Романа Гуля, и судьба ее неизвестна). Скончался Александр Иванович Булдеев в Нью-Йорке 5 декабря 1974 года. Его архив представляет для исследователей исключительный интерес. Долгие годы я старался кое-что разузнать о жизни и творчестве поэта и благодарен его сыну, Ивану Булдееву, что, хотя бы фрагментарно, он мне такую возможность предоставил»¹⁰¹.

Упоминание Э.Штейном об участии в «Голосе Крыма» автора изданной в СССР в 1991 году и немедленно ставшей бестселлером «Неугасимой лампады» Бориса Ширяева побудило меня предпринять специальные разыскания. И вот о чем они поведали.

Писатель и публицист Борис Николаевич Ширяев (1889–1959) родился в Москве в семье родовитого помещика. По окончании историкофилологического факультета Московского университета занимался педагогической деятельностью, увлекался театром. Затем учился в Геттингенском университете (Германия). Вернувшись в Россию, окончил Императорскую военную академию. Во время Первой мировой войны ушел на фронт, дослужился до звания штабс-капитана.

Борис Николаевич Ширяев

В 1918 году вернулся в Москву и, увидев происходящее, предпринял попытку пробраться в Добровольческую армию. Был арестован, приговорен большевиками к смертной казни, но за несколько часов до расстрела бежал. В 1922 году новый арест и вновь смертный приговор, замененный 10 годами заключения в недавно созданном Соловецком лагере особого назначения (СЛОНе).

Здесь, наряду с каторжными работами, участвовал в лагерном театре и журнале «Соловецкие острова», где в 1925–1926 годах опубликовал очерк «1237 строк», стихотворения «Соловки», «Диалектика сегодня», «Туркестанские стихи» и др. Ширяев собирал и записывал лагерный фольклор, который был издан отдельным сборником тиражом 2000 экземпляров. (Примечательно, что лагерный фольклор был объектом изучения и другого заключенного СЛОНа – будущего академика Д.С.Лихачева, посвятившего ему свою первую печатную работу – статью «Картежные игры уголовников», напечатанную в журнале «Соловецкие острова» в 1930 г.)¹⁰². В 1929 году заключение в СЛОНе было заменено ссылкой на три года в Среднюю Азию, где Ширяев работал журналистом. По возвращении в 1932 году в Москву был снова арестован и сослан на три года в слободу Россошь (Воронежская обл.). В 1935–1942 годах жил на Северном Кавказе, накануне и в начале Великой Отечественной войны преподавал историю русской литературы в Ставропольском педагогическом институте (впрочем, в Ставрополе Ширяеву пришлось поработать и сторожем учхоза – см. об этом в примечании 111). После оккупации города немецко-румынскими войсками (3 августа 1942 г.) и закрытия института Ширяев возглавил редакцию антисоветской газеты «Ставропольское слово», созданную неделю спустя после начала оккупации. Через четыре месяца газету, переименованную в «Утро Кавказа», распространяли уже по всему северокавказскому региону.

Отступая вместе с гитлеровцами, Ширяев попадает в Мелитополь, где редактирует газету «Мелитопольский край»¹⁰³, а в июне 1943 года появляется в Крыму.

Здесь капитан Русской освободительной армии (РОА) Ширяев¹⁰⁴ выступает на митингах и собраниях с антибольшевистскими речами и докладами: «Русское освободительное движение генерала Власова»¹⁰⁵, «Германия и Россия в прошлом и настоящем»¹⁰⁶, сотрудничает в газете «Голос Крыма» (об этом см. ниже). В июне 1943 года в Симферополе ему от имени Верховного германского командования был вручен учрежденный Гитлером орденский знак для отличившихся в борьбе с большевизмом¹⁰⁷.

После войны Ширяев обосновался в Италии, занимался литературным трудом. Его наиболее известное произведение – мемуары «Неугасимая лампада», посвященные пребыванию автора в СЛОНе. Автор так обозначил место и время работы над книгой: Соловки, 1925 – Капри, 1950. Книга была издана в Нью-Йорке в 1954 году, а к советскому читателю пришла в 1991-м. Автор послесловия к книге пишет: «Б.Ширяев называет его (журнал „Соловецкие острова”. – С.Ф.) „самым свободным из русских журналов, выходивших в то время (в 1920-е годы. – С.Ф.) в СССР”. И это так. Уже потому, что только в нем мог напечататься советский зэк (духовенство и этого было лишено). И молодые таланты торопились выразить себя, понимая, что это, возможно, единственная и последняя возможность (действительно, автору этой книги только и удалось напечататься в своей стране в лагерном журнале)»¹⁰⁸.

Но исторические источники свидетельствуют о том, что автор вышепроцитированного послесловия ошибался. Ознакомление с содержанием одной только газеты «Голос Крыма» позволило выявить полтора десятка публикаций Б.Ширяева, появившихся на ее страницах в июне – сентябре 1943 года, а именно: 1. Ширяев Б. Подвижница (отрывок воспоминаний): [о пребывании и гибели в СЛОНе баронессы Фредерикс, сестры министра Императорского Двора, которой без указания фамилии в «Неугасимой лампаде» посвящена глава «Фрейлина трех императриц»]¹⁰⁹ // ГК. – 1943. – 11 июня; 2. [Он же]. Вопросы и ответы: [ответы на вопросы читателей о том, какую помощь Красной Армии оказывают Америка, Англия и Франция; какую позицию в войне занимает Турция; что такое «тотальная война»] // Там же. – 20 июня; 3. [Он же]. День освобождения близок!: [речь на торжественном собрании, посвященном «празднику освобождения», состоявшемся в Симферопольском театре 22 июня 1943 г.] // Там же. – 25 июня; 4. [Он же]. Клянемся!: [заключительное слово на торжественном собрании, посвященном «празднику освобождения», состоявшемся в Симферопольском театре 22 июня 1943 г.] // Там же; 5. Он же. Первый полководец новой России: [о генерале А.А.Власове] // Там же; 6. [Он же и др.]. Вставайте под священные знамена новой России!: [воззвание, призывающее население вступать в ряды Русской освободительной армии] // Там же. – 30 июня; же]. Не меч, но мир! (Беседа с капитаном РОА Б.Ширяевым): [о целях и задачах Русского освободительного движения] // Там же; 8. [Он же]. [Речь, произнесенная 27 июня 1943 г. на митинге, состоявшемся на Братском кладбище в Севастополе, посвященном перезахоронению праха Э.И.Тотлебена] // Там же. – 2 июля; 9. Он же. Не запугаете!: [ответ на якобы разбрасывавшиеся с советских самолетов листовки с призывом к убийству деятелей Русского освободительного движения] // Там же. – 7 июля; 10. Он же. Русский герой: [о воинском героизме в истории России] // Там же. – 21 июля; 11. Он же. Возвращение к жизни: [о встречах в Крыму с людьми, ранее подвергавшимися репрессиям со стороны большевиков] // Там же. – 30 июля; 12. Он же. 45 дней в Рейхе // Там же. – 6, 8, 13, 15, 20, 27, 29 августа, 1, 3, 17 сентября; 13. Он же. На воре шапка горит…: [о советских СМИ] // Там же. – 8 августа; 14. Он же. Поручик граф Толстой // Там же. – 22 августа; 15. Он же. Деревня довольна.: [о сельском хозяйстве в оккупированном Крыму] // Там же. – 12 сентября; 16. Он же. Струны вещие бояна..: [о творчестве поэта А.К.Толстого] // Там же. – 19 сентября.

В статье о Б.Н.Ширяеве, размещенной в Википедии, отмечается: «В мае 1943 года он посетил лагерь РОА в Дабендорфе (под Берлином), однако остается неясным, сотрудничал ли он с РОА. В „Неугасимой лампаде” присутствует косвенная критика как РОА, так и ее главнокомандующего Власова А.А.». Вышеприведенные материалы развеивают малейшие сомнения в коллаборационизме Ширяева¹¹⁰. Думается, что тщательное изучение редактировавшихся им газет «Ставропольское слово», «Утро Кавказа» и «Мелитопольский край» будет способствовать дальнейшей разработке не только творческой биографии талантливого писателя Б.Н.Ширяева¹¹¹, но и истории его коллаборационизма, а также истории коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны в целом.

Как видим, газета «Голос Крыма» содержит значительное количество зачастую уникальных материалов по истории научной и культурной жизни в оккупированном Крыму, о видных и выдающихся деятелях отечественной (главным образом русской) науки и культуры, по истории коллаборационизма, истории форм и методов профашистской антибольшевистской пропаганды. Характерно, что в пропаганде использовалась как недостоверная, так и достоверная, но утаивавшаяся большевистским режимом от населения информация. В этой связи необходимо подчеркнуть: о многих фактах отечественной истории крымчане впервые узнали из публикаций в «Голосе Крыма».

Но в оккупированном Крыму, помимо «Голоса Крыма», выходил еще десяток газет: «Бюллетень Ялтинского городского управления» (в марте 1944 года эта газета переименована в «Южный Крым»), «Вестник Керчи», «Евпаторийские известия» (в августе 1943 года переименована в «Освобождение»), «Земледелец Тавриды», «Сакские известия», «Феодосийский вестник» и др.¹¹² Обращение к этим плохо сохранившимся (полной подшивки ни одной из этих газет мне отыскать не удалось) и слабо освоенным исследователями историческим источникам позволит продолжить разработку проблем истории Крыма периода оккупации.