Текст книги "Ядерный будильник"

2

Фоменко тяжело вздохнул, посмотрел в окно, а потом снова уставился на двоих сержантов.

– Так и сказал? – уточнил полковник. Сержанты несинхронно закивали.

– А вы, значит, водку пили, когда он вошёл?

– Нет, не пили… – сказал один.

– Не водку, – сказал второй и засмущался.

– Гляжу я на вас, ребята, – сказал Фоменко, – и приходят мне почему-то мысли о служебном несоответствии.

– Мы исправимся, – пообещали сержанты, да Фоменко и сам знал, что исправятся, и даже знал, какого рода исправительные работы он предложит этим парням.

Но это будет позже, а пока надо было поскорее завершить нелепую историю с семейством Беловых.

Это позже надо будет разбираться, что за шутник назвался по телефону полковником Фоменко и приказал произвести задержание матери и сестры Белова.

Это позже надо будет разбираться, как после всех разыскных мероприятий опасный преступник запросто заходит к себе домой, пугает до смерти оставленную там засаду и ещё при этом ставит условия.

Сейчас… Сейчас будет вот что. Сейчас нужно срочно и незаметно оцепить весь район вокруг дома Беловых, этот сопляк где-то там, ждёт, когда привезут мать с сестрой. Их привезут, само собой, сопляк не выдержит, побежит к мамочке на шею – и наконец получит своё.

И одновременно усилить охрану на даче. Когда Фоменко звонил туда в последний раз, нажравшийся успокоительных таблеток Олег спал мёртвым сном на диване. Этот сон берегли четверо милиционеров и пятеро людей Айрапетова, работавшие под вывеской охранного предприятия «Секира». Сейчас полковнику показалось, что девять человек – это не так уж и много. Но Айрапетов больше не даст, значит, ставить нужно своих. Фоменко позвонил дежурному, чтобы тот отдал соответствующие распоряжения.

Самое интересное состояло в том, что потративший так много сил на охрану сына полковник Фоменко не испытывал к Олегу не то что сильной отцовской любви, но даже маломальской привязанности. Так что, исполни Алексей Белов свою угрозу и отделай Олега как бог черепаху (полковник не очень понимал технологию этого процесса, но догадывался, что сыну будет больно), – Фоменко пережил бы это без сердечной травмы. Но ещё была жена, которая в случае чего поднимет такой рёв… А ещё был общественный статус. И этот общественный статус, черт его подери, не позволял полковнику Фоменко допускать такого обращения с сыном, даже если сын – придурок. Люди (которые в основной своей массе однозначно козлы) сразу начнут делать выводы. Они решат, что раз полковник не смог защитить сына, то об полковника можно вытирать ноги. Они решат, что Фоменко слаб и уязвим. И тогда полезут как дворовые шавки из всех щелей, чтобы попытаться ухватить полковника за ногу. Быть может, даже Айрапетов тогда решит проверить полковника на прочность.

Так что вырубившийся на диване от лошадиной дозы успокоительного Олег даже в страшном сне не мог представить, насколько серьёзные сюжеты закрутились вокруг него.

Алексей Белов про эти хитросплетения тоже ничего не знал, да вряд ли он стал бы близко к сердцу воспринимать проблемы полковника Фоменко. Его сейчас интересовало другое.

Оставленная сержантами рация держала ментовскую волну, и после дюжины хриплых диалогов из динамика раздалось:

– Пятый, Пятый, приём.

– Пятый слушает.

– Пятый, подъезжайте к Лесному шоссе, дом сто сорок четыре.

– Что там такое?

– На усиление.

– Усиление чего?

– Это полковника нашего дача. Там уже сидят ребята, охраняют, нужно, чтобы ещё подъехали.

– Это до утра, что ли?

– Пока сам не даст отбой.

– Да я что, нянька, что ли, блин, со всякими там…

– Вот ты это Фоменко и скажи.

Частотные помехи заглушили слова, которые Пятый просил передать полковнику Фоменко.

Алексей знал, где находится Лесное шоссе. Номер дома он запомнил.

3

Между тем перевалило за девять вечера. Полковник поужинал у себя в кабинете, а не стоило – кровь прилила к желудку, отхлынула от мозга, и у Фоменко напрочь вылетел из головы тот круглолицый тип с его неприятными намёками.

Но не прошло и получаса, как Фоменко о нём вспомнил все до мельчайших подробностей, причём вспомнил сам, по своей инициативе, без наводящих звонков.

После ужина полковник позвонил дежурному и удостоверился, что механизм запущен: одни люди едут в одну сторон), другие в другую, а третьи никуда не едут, сидят в кабинете и смотрят, что из всего этого выйдет. Дежурный подтвердил – усиление на дачу полковника отправлено, незаметное оцепление района произведено.

– Хорошо, – удовлетворился Фоменко и повесил трубку. Сытость все ещё мешала ему соображать быстрее, так что лишь минут через десять Фоменко вспомнил, чего же во всей этой схеме не хватает. Он снова позвонил дежурному.

– Задержанных Беловых уже повезли домой?

– Беловых… Домой… – шелестел бумажками дежурный. – Наверное, нет.

– То есть как?

– Ну…

– Да рожай ты быстрее!

– Их повезли на допрос в прокуратуру.

Фоменко отвёл трубку от уха, пристально посмотрел на неё, убедился, что это действительно часть телефонного аппарата, а не радиоприёмник, транслирующий дурные детективы.

– Беловых повезли на допрос в прокуратуру, – повторил Фоменко, надеясь, что дежурный сейчас его поправит.

– Да, точно так, – сказал дежурный, и Фоменко сорвался:

– Какая, на хер, прокуратура?! Там все по домам уже разошлись! Кто их там допрашивать будет?! О чём их там допрашивать будут?!

Для полной ясности Фоменко должен был добавить: «Ведь я-то ни о каком допросе не договаривался, а значит, никакого допроса и быть не может».

– Им там виднее, – философски ответил дежурный. – Я только знаю, что машина туда уехала полтора часа назад.

– Почему я ничего не знаю?!

– Потому что вы об этом не спрашивали.

– Позвоните в прокуратуру и узнайте, что там делают с Беловыми, скоро ли их отпустят… И вообще – что за херня творится?!

Про творящуюся херню дежурный ничего внятного сказать не смог. А вот про Беловых он кое-что выяснил.

– То есть как? – полковник снова не верил своим ушам. – То есть как – машина не приходила? От нас ушла, туда не пришла?

– Так точно.

– И где же тогда Беловы?

– Не могу знать. Сейчас я дам команду…

Фоменко задумался. Что-то здесь не то. Слишком уж быстро все испортилось. Само собой такое не происходит.

Ещё утром всё было более-менее понятно. Белов в бегах, Олег под охраной. Потом волшебным образом мать и сестра Белова оказываются в СИЗО. В результате Белов звереет, активизируется, угрожает. Но все можно исправить – полковник распоряжается освободить женщин, ну и попутно использовать это освобождение как приманку для Белова. Женщины исчезают так же волшебно, как перед этим возник приказ об их задержании. Уже два необъяснимых события, каждое из которых должно было заставить Белова действовать решительнее, агрессивнее и жёстче. А действия Белова направлены против Олега Фоменко.

И если мы представим, что два этих события кем-то организованы, то кто-то хочет, чтобы Олегу Фоменко было хуже, чтобы опасность его жизни стала сильнее и реальнее. Кому и зачем это надо? Кому нужен этот малолетний кретин? А если нужен не кретин? А если нужен кто-то другой, а кретин – это средство воздействия? На кого можно подействовать через угрозы Олегу Фоменко? Да на его отца.

И тут у Фоменко всё сложилось. «Ваша проблема все ещё бегает», – сказал тот круглолицый в прокуратуре. «Нам от вас нужно…» – это тоже он сказал. Нам. Вот эти «мы» и создали такую ситуацию, когда полковник Фоменко будет нуждаться в помощи. Сволочи. Ублюдки. Козлы. Не исключено, что и ту историю с неудавшимся изнасилованием они подстроили. Полковник впервые за многие месяцы подумал о сыне с чувством, немного похожим на сочувствие. Оказывается, это всё было подстроено. Вот козлы.

А чего же хотел этот круглолицый? Фоменко вспомнил, и его передёрнуло. Фамилия человека, который… Он восстановил в памяти точные слова и интонации:

– Нам нужна фамилия человека, который прикрывает вас на федеральном уровне. Нам нужна фамилия человека, который сидит в Москве и получает свой процент.

Ни много ни мало. Да ради таких сведений можно было и чего покруче устроить. Только вот кому могла понадобиться эта фамилия, будь она неладна? Кто мог подъехать с таким предложением? Это не из министерства и не из ФСБ, потому что там все схвачено. Схвачено именно тем человеком, который сидит в Москве и получает свой процент. За дело получает.

Тогда кто? Конкуренты объявились? Но почему их интересует только человек в Москве? И как-то уж слишком мягко для конкурентов, нормальные парни уже полгорода бы разнесли в борьбе за рынок.

И тут Фоменко вроде бы догадался. Это проверка. Это его проверяют. Из Москвы. Сдашь ты нас или не сдашь? Жизнь сынка своего сменяешь на общее дело? Фоменко облегчённо вздохнул – если так, то это просто гора с плеч. Это просто…

Зазвонил телефон.

– Я подзадержался со звонком, – сказали в трубке.

– Ничего, ничего, – Фоменко постепенно приходил в себя.

– Проблема-то ваша все бегает.

– Побегает, побегает, да и успокоится. Я не думаю, что все это так серьёзно…

– А-а… – голос в трубке произнёс это неодобрительно.

– И я не собираюсь обсуждать ваши предложения, потому что…

– Потому что вам всё равно, что будет с вашим сыном, когда Алексей Белов узнает, что его мать и сестра час назад погибли в автомобильной катастрофе по дороге в прокуратуру. Про Лесное шоссе, сто сорок четыре, он уже знает, ну а крепкий сон охраны после чая со случайно попавшим в заварку снотворным будет для Алексея приятным сюрпризом… Я перезвоню через две минуты, когда вы проверите информацию и поймёте, что я не блефую. Я перезвоню через две минуты, и я хочу услышать фамилию человека в Москве. Если я эту фамилию не услышу, Алексей Белов войдёт в широко раскрытые ворота вашей дачи. Мне кажется, он будет в состоянии аффекта.

– Ты кто? – выдавил Фоменко тот вопрос, который действительно больше всего интересовал его в этот миг.

– Я – твой последний шанс, – ответила трубка. – Две минуты.

4

Дом номер сто сорок четыре по Лесному шоссе не был самым роскошным сооружением в этом районе, он был просто на уровне. Два этажа, красный кирпич, зелёная крыша, спутниковая антенна, гараж, небольшой сад. И видеокамеры наружного наблюдения.

Заметив их, Алексей остановился. Он не собирался лезть напролом и брать дом полковника Фоменко штурмом, он просто вышел на исходный рубеж для атаки. После побоища на пляже Алексей потерял Олега Фоменко из виду (и скажи ему кто про пожар в пансионате «Родник», Алексей сильно бы удивился). Теперь Алексей снова оказался на линии огня – не в буквальном смысле слова, но по сути. Полковник Фоменко нашёл болевую точку Алексея, мать с сестрой, и ударил по ней. Алексей знал болевую точку полковника и занял позицию для ответного удара. Эта тактика не была для Алексея внове – на войне противники тоже постоянно демонстрируют свою силу, и если полковник Фоменко хотел войны – пожалуйста. Являться с повинной Алексей не собирался, потому что никакой вины за собой не чувствовал. Он чувствовал за собой железобетонное право поступать именно так, потому что начал все это не он, начал Олег Фоменко.

Алексей отошёл немного назад, осматриваясь по сторонам и отыскивая намётанным глазом место, подходящее для наблюдательного пункта. В этот момент лязгнула металлическая калитка дачи Фоменко. Алексей обернулся.

На улицу вышел плотного телосложения мужчина. Вёл он себя как-то странно, но потом Алексей сообразил, что мужчина разговаривает по мобильному телефону, причём очень оживлённо, жестикулируя и восклицая. Поначалу мужчина шёл точно посередине мощёной дорожки, держась в световом коридоре фонарей, но потом резко свернул, и Алексей вдруг понял, что мужчина идёт прямо на него.

Алексей не пошевелился – дёргаться означало окончательно засветиться. «У него наверняка есть ключи от дома. Я им прикроюсь и проберусь в дом, а там…» – пришла затем вдохновляющая мысль, и Алексей расслабился, восприняв незнакомца как подарок судьбы. В некотором смысле это было именно так.

Не переставая говорить по телефону (позже Алексей сообразил, что из этого разговора он не понял и не запомнил ни единого слова), мужчина скользнул взглядом по Алексею, оторвал трубку от уха и лениво поинтересовался:

– Зажигалка есть?

– Ага. – Алексей снял с плеча сумку, вроде бы для поисков зажигалки, но на самом деле, чтобы без помех оглушить мужчину, взять его за горло, напугать и подчинить своей воле. Это была первая стадия его плана.

5

За две минуты полковник Фоменко успел трижды позвонить себе на дачу – и трижды никто не взял трубку. Это уже напугало его, но полковник не остановился и позвонил дежурному.

– Машина с матерью Белова не нашлась?

– Сам удивляюсь, – сказал дежурный равнодушно.

– Ну-ка прозвони насчёт аварий за сегодняшний вечер!

– А это мысль, – сказал дежурный.

Фоменко бросил трубку. У него оставалось ещё сорок секунд, но они полковнику были не нужны. Кто бы ни играл с ним в телефонные игры, этот игрок знал своё дело. И в данный момент правила диктовал именно этот игрок.

– Ваше время вышло, – жёстко сказала трубка.

– Я знаю, – сказал полковник. В его голове уже несколько минут шёл суматошный мозговой штурм, но решения все ещё не было.

– Фамилия.

– А нас никто не слушает? – дурацкий вопрос, но ничего лучшего придумать не удалось. – Вы уверены, что линия чистая?

– Фамилия.

– Ну ладно… Черт с вами…

«Кто бы сомневался», – подумал Дюк.

6

Алексей был уже на расстоянии шага от мужчины с мобильником, когда тот предупредительно вытянул руку и сказал:

– Минутку.

Алексей послушно замер, оглядывая пространство за спиной мужчины – вроде бы никого, все тихо.

– Ваше время вышло, – сказал мужчина в трубку, не сводя глаз с Алексея. – Фамилия.

Потом он ещё раз повторил:

– Фамилия.

А потом сказал, выслушав собеседника:

– Это неправильный ответ. Как-то несерьёзно вы ко всему отнеслись, полковник…

Алексей услышал последнее слово и насторожился. Может быть, разговор касался именно его – вот забавно…

Но мужчина уже закрыл крышку мобильника.

– Теперь с вами, – сказал он, обращаясь к Алексею и совершая шаг в его сторону. Алексей быстро взмахнул рукой, чтобы сделать захват, а потом…

Рука осталась на месте. Она не пошевелилась. Тогда Алексей бросил вперёд все своё тело, но оно ему не повиновалось, став неподвижным и бесчувственным, как кусок дерева. В той части Алексея, которая раньше называлась предплечьем, торчал маленький инородный предмет, похожий на иголку с небольшим охвостьем.

Так Алексей понял, что мужик с мобильником только что убил его.

Часть II

Глава 8
Бондарев: солидный клиент

1

Заурядной внешности мужчина, которого Бондарев по первому взгляду записал в бухгалтеры, в машине разговорился. И говорил он вещи довольно интересные.

– В большой фирме, – сказал он, – неизбежно наступает момент, когда при очередном расширении штата критерии отбора понижаются. И тогда у нас появляется некоторый процент сотрудников, которые по своим качествам нас не очень устраивают, но без которых на данном этапе фирма обойтись не может.

Бондарев понимающе кивнул. Делать умное выражение лица при этом было необязательно, потому что большая часть лица была замотана плотной чёрной повязкой. Бондарев не стал возражать против этой формальности, но вот если им вздумается его сканировать… Придётся придумать какую-то очень убедительную причину для радиомаяка в брючном ремне.

– Также, – продолжал развлекать Бондарева «бухгалтер», – в большой фирме всегда есть некоторый процент людей, недовольных своим положением. Они считают, будто бы их недооценивают, унижают. Среди тех четверых молодых людей, с которыми вы встретились, были представители и первой категории, и второй. Люди с низким интеллектуальным уровнем и люди с завышенной самооценкой. Мне жаль, что именно вам пришлось пообщаться с ними.

– Мне-то что, – сказал Бондарев. – А вот как им должно быть жаль, что они именно на меня напоролись…

– Тоже верно, – согласился «бухгалтер». – Часто попадаете в такие ситуации?

– Бывает.

– Ещё раз приношу свои извинения.

– Так что, собственно, у вас стряслось?

– За последние полгода у нас было три случая, когда появлялся клиент с деньгами, а потом внезапно исчезал и больше уже не появлялся. Мы стали подозревать, что здесь замешаны наши же люди, которые решили поработать не на фирму, а на себя. Они выбирали подходящего клиента и как бы отсекали его от фирмы. Например, мы назначаем встречу клиенту в семь вечера в одном месте, а эти четверо перезванивают ему и говорят, что ситуация изменилась, место и время встречи переносятся. Клиент приезжает на новое место, ну а там ему никто ничего продавать не собирается. У него просто забирают деньги.

– И закатывают тело в бетон, – добавил Бондарев.

– Наверное.

– А сегодня вы их вычислили.

– Точно.

– И теперь закатаете их самих в бетон.

– Это уже не в моей компетенции.

– Но я-то увижу сегодня что-нибудь стоящее?

– Несомненно.

– Поскорее бы, – сказал Бондарев. – А то мы уже, наверное, к Питеру подъезжаем.

На самом деле он подозревал, что машина ездит по кругу – старый трюк.

– Недолго осталось, – утешил его «бухгалтер» и не соврал: минут через пять машина наконец остановилась, и Бондареву разрешили снять повязку с глаз. Он первым делом посмотрел на часы – чуть перевалило за полночь. Вот и подыграл мимоходом в одном деле. Вот и покрасовался как мог.

– Сюда, пожалуйста, – сказал «бухгалтер». Бондарев выбрался из машины, одёрнул пиджак, поправил галстук – он же солидный клиент, а не шваль подзаборная. Потом Бондарев огляделся – они находились посреди подземной автостоянки машин на сто – сто двадцать.

– Это место нравится мне больше, чем то, куда меня привезли те четверо, – улыбнулся Бондарев. – Но всё же я не за машинами приехал.

– Да-да, конечно. – «Бухгалтер» махнул рукой в сторону белого микроавтобуса с рекламной надписью зубной пасты по всему кузову. Микроавтобус, как оказалось, стоял не вплотную к стене, за ним была дверь. Вот в эту дверь и проследовал «бухгалтер», за ним – Бондарев, потом ещё несколько человек охраны, как бы невзначай попадавших стволами в спину Бондареву. «Да помню я, что вы при инструменте, помню, не надо быть такими назойливыми».

Затем была лестница вниз, затем коридор, затем дверь.

– Мне кажется, вы приехали за этим, – сказал «бухгалтер» и открыл дверь, пропуская Бондарева вперёд.

Он вошёл и замер. Этого не могло быть, но это было у него перед глазами, стопроцентно настоящее, реальное, хоть щипай себя до синяков. Через секунду Бондарев пришёл в себя и понял, что от него ждут реакции. Бондарев использовал универсальное выражение.

– Твою мать! – сказал он, изумлённо крутя головой.

– Я чувствую, вам понравилось, – удовлетворённо произнёс «бухгалтер».

2

– Ты ничего не путаешь?

– Галлюцинациями не страдаю, – отрезал Бондарев.

– Я ими тоже не страдаю, я ими наслаждаюсь, – хмуро сказал Директор. Ему приходилось задирать голову вверх, чтобы общаться с Бондаревым, и Директор был не в восторге от этого. Не в восторге он был и от самого разговора, имевшего место в три часа ночи в опасной близости от мусорных баков.

– Так, значит, это похоже…

– Это похоже, – во второй раз начал Бондарев, – на большой супермаркет… То есть нет, это похоже на самолётный ангар, в котором устроили большой оптовый склад. Там у них ездят погрузчики…

– И всё это – оружие? – перебил Директор.

– Именно.

– Ты не перепутал? Может, там всё же детское питание в коробках? Или гвозди? Ну как прикрытие. А посреди детского питания и гвоздей спрятано немного оружия. Может, так?

– Ни хрена, – сказал Бондарев. – Там только оружие. Я шёл по складу. А они хвастались, чего у них есть.

– И что там у них?

– Да все. Все, кроме тяжёлой техники. Автоматы, пистолеты, крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты, «ПТУРСы»…

– То есть ты видел самолётный ангар, битком набитый оружием? – уточнил Директор. – Самолётный ангар с оружием в самом центре Москвы, так?

Бондарев вздохнул.

– Что-то в вашем голосе подсказывает мне, что вы меня держите за идиота. И что вы мне не верите.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да, я видел самолётный ангар, под завязку набитый оружием. Я не уверен, что это в центре Москвы. Мне кажется, что меня возили битый час кругами в районе все того же тоннеля. Впрочем, вам-то лучше знать – центр или не центр.

– В смысле?

Бондарев похлопал себя по животу.

– Я же таскал на себе эту штуку с сигналом.

– Ах, ты про это, – как-то сразу поскучнел Директор.

– Извините?

– Сигнал потеряли. Ну не надо так на меня смотреть – потеряли и потеряли. С кем не бывает.

– То есть если бы меня там порезали на куски и растворили в серной кислоте…

– Не драматизируй. Никакой серной кислоты там не было.

– Короче, я болтался по этим притонам совершенно один, безо всякого прикрытия!

– И как хорошо, что ты узнал об этом только сейчас.

– Я с этим сигналом… – Бондарев замолчал. Теперь ему не казалось особенно умным то, что он сделал.

– Что ты с сигналом? – не пропустил мимо ушей Директор.

– Я оставил у них маяк. У них, то есть на складе.

– Поподробнее.

– Я сказал, что мне нужно в туалет, и там вытащил маяк из ремня. Сунул его в комок жвачки и прилепил под смывной бачок.

– Это хорошо, – сказал Директор. – Даже, я бы сказал, неглупо.

– Просто все это под землёй, вряд ли сигнал удастся засечь, даже если стоять прямо над складом. Там несколько бетонных перекрытий, так что…

– Я расскажу техникам про твой подвиг. Может, и они чего придумают, – пообещал Директор.

– И я опоздал на свой поезд, – напомнил Бондарев.

– Тебя всё равно никто не собирался встречать на перроне, так что… Может, останешься, доработаешь этот оружейный супермаркет? Они же теперь ждут тебя уже с настоящими деньгами.

– Я не сказал, что приеду сам. Я им сказал, что приедет человек от меня.

– Хитрец.

– Потому что иначе я в этом завязну. Вы же понимаете – если там это гора оружия, то её нельзя брать вот так с наскоку, как вы хотели…

– Ничего я не хотел.

– Нужно очень плотно проработать склад, все каналы поставки, постараться всю их бухгалтерию захватить… Это же целая махина, настоящая фирма, там больше сотни людей работает. Если я буду этим заниматься, то кто займётся Черным Маликом?

– Ну да, всё правильно… Всё правильно, только и со складом тянуть нельзя. Найдётся какой-нибудь псих, вооружит до зубов два десятка придурков, да и попрёт на Кремль.

– Не дойдёт, в пробках застрянет.

– Так ведь шуму не оберёшься… Короче говоря, езжай сейчас к Дюку, помоги ему разобраться с делами – чего-то он там мудрит, – а когда вернёшься, мы ещё раз все обсудим.

С точки зрения Бондарева, обсуждать тут больше было совершенно нечего, но из вежливости он сказал:

– Ладно.