Текст книги "Выбор Евы"

***

Ди, словно Период Бурь, влетел в дом. Схватил обрез, сумку, куда насыпал патронов. Молнией выскочил. Тири даже возмутиться не успела.

Возле пролома, где недавно спас невестку, копошились строители-ремонтники. Собрали на земле выломанный частокол. Намеревались поднять и приладить к остальной стене. Ди проскочил мимо, позабыв, что должен отчитаться. Жители поселения знали, что престарелый отец не смог научить младшего сына ремеслу. Потому редкие поручения Ди принимал с огромным восторгом. А за последнее, простейшее – пересчитать оставшиеся деревья в маленькой рощице, неподалёку от города – чуть не подрался с Трааном.

Ди выбежал из-под защиты деревянных стен. На бегу переломил обрез, вставил патроны. Ветер бил в лицо, трепал волосы, но молодой разведчик не чувствовал холода. Он твёрдо решил, что, отправившись в горы, или выследит Вожака и убьёт, как настоящий разведчик, или погибнет в бою, как настоящий воин. Иначе до следующего Сезона ему не дожить.

Фантазия живо нарисовала, как в Период Бурь его не будут убивать, а начнут отпиливать по кусочку и съедать. Он увидел себя без ног и рук на полу, под лавочкой. Язык отрезали в самом начале, чтоб не кричал. И вот, он лежит и ждёт, когда придут и начнут резать дальше…

Тем более так уже было. Перед прошлым Периодом Бурь, во время нападения зверей, Гтирер, старший брат, похитил жену одного из столяров. Отец со старшим сыном долго ругались по этому поводу, но, в конце концов, отец сдался. Упитанную жену столяра связали и положили к Ди под лавку. Гтирер запретил её убивать. Он лично отрезал ей язык, конечности, после начал срезать мясо… Тело худело изо дня в день и хватило его ненадолго. И всё время Гтирер крутился рядом. Ухаживал, залечивал раны, кормил. Тири даже стала ревновать. Но самое тяжёлое досталось Ди. Лежать и знать, что под тобой существует живое мясо. Недавно оно считало себя человеком, строило планы, а теперь наоборот – ждёт скорейшей смерти.

Людоедство в селении было, но все об этом предпочитали умалчивать. Как о мастурбации. В особо затянувшиеся Периоды Бурь, когда еда заканчивалась, а конца ненастья не предвиделось, в некоторых семьях потом недосчитывались людей. В основном стариков, но бывало и кого-то из обузы. Если недосчитывались нужного человека, то с главы семьи Совет потом спрашивал. И бывали случаи, что спрашивал серьёзно.

У разведчиков ситуация была намного хуже. Старший брат, Гтирер, недаром был хороший разведчик. Он находил в небоскрёбах такие вещи, которых никто в поселении никогда и не видел. Поднимался туда, где никто не был. Ведь с нижних этажей вынесли всё ценное ещё до того, как первые поселенцы прибыли на эту землю.

Но посещение небоскрёбов не могло пройти безнаказанно. Он, вопреки ожиданиям, не превратился в зверя, но с недавних пор начал есть человечину. Никакие уговоры и увещевания не помогали. Его характер сильно изменился. Он стал особенно злым и агрессивным.

И то, куда в поселении пропало уже несколько людей, семья разведчиков прекрасно знала. Ведь все эти люди, в итоге были съедены Гтирером. И вся семья его покрывала.

Ведь он был лучший разведчик.

А ещё он был сыном, братом, мужем и отцом.

Ди бежал. Несколько раз поскальзывался на присыпанных снегом металлических поверхностях мегаполиса. Близлежащие к поселению улицы были вычищены от снега. Жители сообща собирали его внутри большими кучами, из которых потом каждый брал на обогрев и питьё. После начинались засыпанные проспекты. По некоторым даже невозможно пройти – снега намело по вторые этажи. Но большинство – хорошо продувались, потому снега там было немного. У жителей поселения, на крайний случай, за спиной всегда висели снегоступы.

– Нет, нет и ещё раз нет! – категорично заявил один из судей, когда молодой разведчик в очередной раз пришёл с просьбой выдать снегоступы. – Ты, за последние два Сезона, какую пару уже потерял?!

Сколько Ди ни убеждал, сколько ни умолял, сколько ни оправдывался, что не нарочно потерял пять пар, судья был неумолим.

– Поживёшь пару Сезонов без них, – сказал он. – Начнёшь ценить и… если к тому времени не пойдёшь кому-нибудь в пищу, придёшь. Выдам.

Ди остановился, глубоко вдыхая обжигающе-ледяной воздух через нос. Идти по глубокому снегу тяжело. Промелькнула предательская мысль вернуться.

– Нет, – злобно пробормотал молодой разведчик. – Ни за что!

Он остервенело начал пробираться дальше, а в голову полезли картинки уютного, а главное тёплого, быта.

– Нет! Нет! – на выдохе вырывалось у Ди.

Наконец город закончился. Между горами, где по предположениям обитали звери, и мёртвым городом, посреди которого пристроилось поселение людей, располагался «Сад», как в шутку называли в семье электриков множество ветряных электростанций. Остальные прозвали это место «Снежной преградой» из-за ветра, поднимавшего там живую стену из снега. Частенько даже на расстоянии вытянутой руки ничего нельзя было разглядеть. Именно на этом пространстве звери всегда и запутывали следы когда ветер успокаивался, но зачастую те попросту сами исчезали уже через несколько мгновений после того как появились.

Ди как раз и застал такую вьюгу. Снег кружился, забивался в ноздри, уши, застилал глаза. Но молодой разведчик упорно топал вперёд. В прошлый Период Бурь он подслушал разговор братьев, из которого смог догадаться каким образом не ходить кругами – важный навык в жизненной копилке разведчика. Появилась возможность испробовать знания. Остальной народ за пределы города ходил редко и только по делам семьи. Причём зачастую в сопровождении бойцов. Разведчикам же приходилось шнырять везде, куда бы судьи не послали. Начиная от второго города, на севере, за заливом, и заканчивая большой рекой, стекавшей с гор, на юге.

Через каждые десять шагов Ди чуть-чуть начал поворачивать вправо. Из разговора братьев молодой разведчик понял, что людей, почему-то, всегда тянет влево, следовательно, чтоб идти прямо, надо постоянно чуть-чуть поворачивать вправо.

Вновь пролезла предательская мысль: «А не вернуться ли?». Но разведчик настолько замечтался о том, как явится в поселение с головой Вожака, что моментально забыл здравые мысли.

На чём-то поскользнувшись, грохнулся на задницу. Обрез отлетел куда-то в сторону. Ди поискал глазами оружие. Лежало невдалеке. Поднялся, намереваясь пойти за обрезом, когда взгляд зацепился за виновника падения – макушку черепа.

– Значит правильно иду… – пробормотал он и тут же начал отплёвываться от набившегося в рот снега. Вытерев рукавом губы, подошёл к обрезу, наклонился…

Рядом с оружием был отпечаток ноги. При такой погоде он мог оставаться на снегу совсем недолго. Ди схватил обрез, взвёл оба курка. Упав на одно колено, завертелся вокруг своей оси, ожидая нападения. Но кроме стены снега ничего не видел.

Руки дрожали, стук сердца отдавался в ушах. Ди догадался, кто прошёл рядом. Оставалось надеяться, что изгнанник не заметил молодого разведчика.

За преступления, в зависимости от тяжести, наказывали. Самое страшное наказание – изгнание. Но оно уже несколько Сезонов не применялось, так как людей стало слишком мало, и выгонять кого-то – непростительная роскошь. К тому же те, кого выгнали, доставляли проблемы. Они не умирали от холода и голода, как предполагалось; их не задирали звери. Они жили, да ещё и размножались. В селении предполагали, что не всех людей, которые не вернулись, убили звери. Некоторые попались в руки изгнанников. От холода, по всей вероятности, те прятались в городских небоскрёбах. И лишь благодаря изменениям в организме после посещения этих зданий, выжили.

Каждый родитель с детства твердил, что город вокруг опасен. Рассказывали страшилки о зверях, которые там поджидали и про лабиринты в этих зданиях. Судьи в один голос утверждали, что если пробыть какое-то время в любом из городских строений, то начнётся необратимый процесс помутнения рассудка. У человека начнёт расти шерсть, зубы удлинятся, а на пальцах вместо ногтей появятся когти. Такой человек достаточно быстро превратится из разумного существа в слабоумное и опасное чудовище.

Он станет зверем.

Ди ещё раз крутнулся вокруг оси, а потом вскочил и, что есть духу, побежал в сторону гор.

***

– Так! – постучал по столу Дидли. – Не скандалим!

– Тут попробуй… – буркнул Илнос, глава семьи бойцов. Его седая шевелюра встала торчком от душившей злобы. Единственный глаз, левый, покраснел от прилива крови.

– Приступим, – заколотил по столу Дидли. Подсвечник с новенькой свечой, стоявший рядом с ним, подпрыгнул от последнего удара.

Совет заседал в доме судей, в специально выделенной для этого части. В центре круглого стола, в деревянном канделябре, потрескивало три свечи. Возле судьи всегда стоял ещё один подсвечник. «Для игр» – как он сам его характеризовал. Вокруг стола, на табуретах, сидели главы тринадцати семей – двенадцать мужчин и одна женщина. Дидли, как главный судья, являлся председателем Совета. Но, по сути, он был главою поселения. В самом тёмном углу находился люк под землю, куда простым смертным вход был воспрещён.

Совет всегда проходил при минимальной обстановке, чтоб главы семей не отвлекались. Так завели первые поселенцы, а последующие поколения не решались нарушить.

– На повестке дня у нас следующие вопросы, – главный судья, великолепно сохранившийся старик, провёл рукой над стоявшей рядом свечой. – Первое: оценка последствий нападения. Второе: подготовка к Периоду Бурь. Третье: решение вопроса о наказании Вивиты. – Дидли задержал ладонь над свечой и обвёл всех взглядом. – Приступим?

Главы семей понурили головы. Каждый слишком погрузился в собственные проблемы, чтоб решать чужие.

– Приступим, – ответил Илнос.

– Тогда у кого какие потери? – главный судья убрал руку от огня, потёр пальцами обожжённое место.

– Пятнадцать, – первым ответил глава семьи бойцов. – Тринадцать мужчин и две женщины.

– Не слабо! – присвистнул Пиот, глава гончаров, за глаза называемый «кругляшок». – У меня лишь три бабы.

– Ну, – с нарочитой скромностью произнёс Илнос. – Нас же с детства учат умирать!

– Никого, – скрестил руки на груди Диртктстиблиаст, глава семьи электриков и, вероятно, единственный взрослый человек, кто не употреблял пойло вообще.

– Повезло! – хмыкнул глава ремонтников Ду-Ду

Про него поговаривали, что пьяные родители, придумывая отпрыску имя, ничего членораздельного произнести не смогли. Про Диртктстиблиаста по этому поводу и вовсе молчали. Чем занимались родители, чтоб придумать такое имя осталось загадкой.

– Да кому охота жрать гнилое мясо?! – скривился Илнос.

– Я тебе голову снесу за такие слова! – побагровел Диртктстиблиаст.

– Ты?! Мне?! – усмехнулся глава семьи бойцов. – Пойди сопли вытри, прежде чем такое заявлять!

– Тишина! – хлопнул ладонью по столу Дидли. Подсвечник с начавшей оплывать свечой вновь подпрыгнул, в этот раз заметно выше. Ссора между главами семьи бойцов и семьи электриков была настолько стара, что уже никто не знал из-за чего она. В том числе не помнили Диртктстиблиаст с Илносом. – Чуну толкните!

Единственная женщина в Совете – Чуна, глава семьи охотников. Её мужа растерзал медведь, раненного сына загрызли песцы, другого сына птица унесла в своё гнездо, трёх дочерей в разное время утащили звери, четвёртого сына огромная рыба уволокла под воду, пятого раздавил морж. Были у неё и ещё сыновья и дочери, но все по тем или иным причинам погибли. Из ближних родственников не осталось никого. Неизвестно, почему члены семьи сделали её главою, легенд в поселении об этом ходило немало. Вряд ли она имела фактическую власть внутри семьи. На заседаниях Совета Чуна не редко засыпала. То ли из-за монотонности, то ли из-за возраста. Она была настолько стара, что помнила времена, когда звери были разрозненны, времена, когда ими не управлял Вожак. В жизни Совета и всего поселения она принимала минимальное участие.

Чуна от толчка чуть не грохнулась. Встрепенулась, обвела людей затуманенным взглядом.

– Скольких потеряли? – поинтересовался Дидли, вновь остановив руку над свечой.

– Ни… кого, – широко зевнула Чуна. Глаза сомкнулись, рот раскрылся, а из глотки донёсся храп.

– Да их же в поселении и не бывает, – вставил Илнос. – Как их могли убить?!

Отчасти это было правдой. Семья охотников слишком много времени проводила в выслеживании животных и ловле рыбы. Мужчины ходили на охоту, а старики с детьми и женщинами на рыбалку к океану. И в двух домах этой семьи обычно оставалась лишь Чуна, да несколько женщин, присматривавших за малыми детьми.

У остальных потерь либо не было совсем, либо они были минимальны. Звери предпочитали угонять для еды самых мясистых и жирных – женщин, но не брезговали мужчинами и детьми.

– Выходит, – подвёл итог Дидли. – Тридцать три человека. Не мало… Но бывало и хуже.

– Что там ещё надо решать? – хмуро поинтересовался Дон, глава литейщиков. У него пропали две дочери.

– Подготовка к Периоду Бурь, который, как всем известно, не за горами, – ответил судья и отдёрнул руку от пламени свечи. Настроение у него, после подсчёта результатов, испортилось. Тридцать три человека – страшная цифра. А если учесть, что пятеро из потерянных навсегда женщин были беременны, то сумма возрастает.

– Подождите-подождите! – всплеснул руками Илнос. – Сколько это может продолжаться?! А?

Взгляды скрестились на нём. Лишь Чуна преспокойно спала на столе, изредка похрапывая.

– Мы уже миллион раз рассматривали этот вопрос… – осторожно начал Дидли.

– Да, согласен. Рассматривали. А пока мы тут их рассматривали… люди гибли. Мои люди гибли! – повысил голос глава бойцов, а его единственный глаз ещё сильнее налился кровью. – Вы разве не видите, что Вожак организовал их?! Что он сделал из разрозненных зверей организованное общество? Вспомните, по сколько звери раньше утаскивали людей! А по сколько сейчас?

– Ты угомонишься или нет?! – вздохнул Флор, глава разведчиков. – Сколько раз мы обсуждали эту тему?

– Да что вы заладили… – Илнос со всей силы треснул кулаком по столу. Подсвечник, стоявший в центре, чуть не упал, глава гончаров успел его подхватить. Второй, возле Дидли подбросило намного выше, и он наверняка бы свалился на пол, не успей главный судья его поймать. – Обсуждали… рассматривали… Вы совсем полоумные или притворяетесь?! Вожака надо убить! Именно он приводит зверей! Он командует нападением! Он их организует!

– Пойди и убей, раз такой умный, – отец Ди пригладил седые волосы. – Или сына отправь.

– Да я наверно твоего отправлю… Младшего. Может Вожак хоть поест вдоволь. Хотя… Твой Ди даже на мясо не сгодится.

– Ты моего сына не трожь! – кулаки Флора сжались. – Твоему тупому мозгу даже не понять, для чего он нужен. Попробуешь ещё раз что-нибудь про него вякнуть, я твои кишки вокруг твоего же дома обмотаю. Понял?

– Что-то ты слишком храбрый! – Илнос прищурился. – А не забыл ли, что уже старик. Уверен, что тебя в следующий Период Бурь твой же… Гтирер не сожрёт?

Это был тонкий намёк, что глава бойцов знал о вкусовых пристрастиях старшего сына. Будущего главы семьи разведчиков. Знал, но почему-то молчал.

– А ты уверен, что тебя не сожрут? – Флор не подал вида, что понял намёк.

Главы домов вперились друг в друга глазами. Семьи бойцов и разведчиков плохо общались всегда. Но апогея взаимная неприязнь достигла, когда Илнос занял место главы. Много Сезонов продолжался спор. Глава бойцов говорил, что Вожака надо убить во чтобы то ни стало, а Флор утверждал, что его убийство бессмысленно, опасно и приведёт к непоправимым последствиям. Настаивал, что тогда звери уничтожат поселение.

Остальным вообще было всё равно. Много Сезонов близкие умирали, а они наблюдали за спором двух глав семейств.

– Я настаиваю на том, чтоб убить Вожака! – сквозь зубы процедил Илнос. – Ещё десяток таких нападений и нам нечего будет защищать! – выдержал паузу. – Вожак должен умереть! И чем скорее, тем больше наших детей останутся живы!

– Вожак их лидер, – Флор сжал кулаки. – До него таких не было. Но после уже будут. Он показал им, что такое лидерство. Так что, убив старого, мы приобретём нового. А ты уверен, что новый окажется лучше? Ведь ты прекрасно понимаешь, что следующим лидером будет Серый, а он в первое же нападение уничтожит…

– Мы не дадим им приобрести лидера! – вновь грохнул кулаком по столу Илнос. – Мы вернём их в то состояние, в котором они были до появления Вожака! Мы вернём их к состоянию, когда они нас боялись! А потом и вовсе погоним за горы, чтобы они больше никогда не появлялись! Вспомните, сколько нас было раньше?! Вспомните, наши бабушки нам рассказывали, что людям в домах места не хватало! Чуну толкните, она расскажет! А что теперь?! Дома пустые! Нас поедают! Живьём!

– Мы не можем убить Серого уже много Сезонов. На Вожака облавы устраивали бесчисленное количество раз, – устало, словно разговаривал с глупым ребёнком, сказал Флор. – С какого это перепугу мы вдруг сможем убить и того и другого?!

– С того перепугу, что надо не сидеть, как лемминги в норках и трястись от одного вида бродящего неподалёку песца, а самим напасть! Собраться всем мужчинам и пойти в горы! Уничтожить их логово, перебить всё потомство, выжечь всё огнём!

– Ты правильно сказал, – хмыкнул Флор. – Как лемминги в норках. Потому что мы и есть лемминги. В норке. Если бы не мёртвый город, где звери крайне не любят находиться и приходят из-за человечины, да не стены, вокруг нашего поселения, то мы бы уже не сидели здесь и не разговаривали. И не мне тебе рассказывать, что нет смысла сравнивать живучесть зверей и людей. Мы никогда их не перебьём на их территории. Скорее они это сделают с нами. Один Серый на что способен. И если бы не Вожак, который их останавливает, он бы уже давно перебил всех!

– Бред! – презрительно скривился Илнос. – Бабьи сказки! Он такой же зверь, как и остальные. Немного сильнее, более везучий. И всё! Остальное выдумки! И я считаю…

– Давайте закроем эту тему, – провёл рукой над свечой Дидли. Он решил вступить в спор иначе конца и края ему не будет, а вполне вероятно и до драки дойдёт, как уже несколько раз бывало. – Вы оба правы, тут ничего не поделаешь. Но выход, который предлагаешь ты, – кивнул главе бойцов. – Неприемлем. Вспомни, сколько раз его хотели убить. Сколько людей мы потеряли, пытаясь это сделать.

– Тогда всё было по-другому, – вставил Илнос.

– Согласен. Тогда нас было больше. А сейчас у нас не столько людей… Заметь, твоих людей, чтоб лишний раз подкармливать зверей. Но и вариант Флора неприемлем. Илнос прав. Звери нас уничтожают. Но рисковать, чтоб за Вожаком пришёл другой главарь – бессмысленно. Нужно какое-то другое решение.

– Как всегда, – зевнул глава литейщиков. – В миллионный раз обсуждаем этот вопрос и в миллионный раз наш председатель сделал «ни нам, ни вам». Все правы, но при этом все неправы. У вас, у судей, прям талант вести переговоры с толпой.

– У тебя есть лучше предложение? – с любопытством поинтересовался Дидли. – Мы с удовольствием выслушаем! Нету? Так чего тогда язык утруждаешь? Предлагаю вернуться к цели нашего сбора. – Он задержал ладонь над пламенем свечи. – Перед нами ещё два вопроса. Первый, это оценка готовности к Периоду Бурь, а второй это решение вопроса о наказании Вивиты.

– Какая ещё оценка готовности к Периоду Бурь?! – буркнул Илнос. – К смерти не подготовишься!

***

Ди сбился с пути и бродил кругами. Вокруг была Снежная преграда. Или Сад. Лишь теперь молодой разведчик понял, почему это место так прозвали. Куда ни пойди, перед лицом снег и выплывающие из него столбы ветряных электростанций. В носу защекотало от подступающих слёз. Захотелось в тепло и уют.

Из снега выступила какая-то громадина. Поначалу Ди обрадовался, что вышел, наконец, к городу, а перед ним один из небоскрёбов. Но сделав ещё с десяток шагов, очутился перед отвесной скалой. Поглядел влево – стена тонула в кружившемся снегу. Посмотрел вправо – виднелось углубление.

«Может, хоть отсижусь чуть-чуть» – подумал Ди. Ветер пробрал холодом до костей. От вертевшегося перед глазами снега уже голова начала кружиться.

Ди подошёл ближе, сладко предвкушая тихую пещерку, где можно отсидеться и отдохнуть. Отец рассказывал, что в горах таких видимо-невидимо. Правда он упоминал, что чем ниже располагается пещера, тем больше шансов попасть на ужин к медведю. Но эти слова Ди пропустил мимо ушей. Медведей в своей жизни он видел всего несколько раз. В детстве, когда охотники убили очень крупного самца, и понадобилась вся семья, чтобы притащить его огромную тушу в поселение. И второй раз он видел это исполинское животное издали. Тогда подумал, что было бы неплохо его приручить для отражения атак зверей.

Судьи рассказывали детям, что давным-давно, на планете было тепло, жило много-много разных животных. Даже книжки показывали, с картинками, где были изображены различные непонятные создания. Ди, конечно, слушать слушал, но всерьёз эти слова не воспринимал. Вероятно, как и остальные ученики. Люди уже попросту не понимали, как так на планете было тепло?! И куда тогда подевались все эти нарисованные на картинках животные? Откуда взялись звери? Судьи рассказывали много различных басен, при этом настаивали, что это правда и ни в коем случае нельзя забывать своего прошлого. По факту жители поселения на площади мёртвого города знали лишь о нескольких видах животных. В океане это была самая разнообразная рыба, а также моржи и пингвины. На суше: песцы, чьё мясо было невкусное, зато шкуры красивые; олени; лемминги, которым в поселении так и не нашли применения; гигантские птицы, чьи гнёзда располагались в горах; и огромные медведи – самые опасные создания, которых даже звери предпочитали обходить стороной.

Разведчик подошёл ближе. Потёр кулаками глаза, чтоб удостовериться в увиденном.

На всём исследованном протяжении горы представляли отвесную стену. Молодой разведчик вышел к ранее неизвестному участку, где между отвесных скал пристроилась вырубленная в породе лестница, по которой гулял ветер. Глубокие ступени, по краям стёрлись, а кое-где виднелись свежие царапины от когтей.

Ди усмехнулся, когда вспомнил, с каким пылом Бримо, спорил с отцом, что звери каждый раз карабкаются на скалу. Старший брат не мог объяснить, как они совершают такой трюк с живыми пленниками, но свою правоту доказывал с пеной у рта. Отец утверждал, что звери не настолько тупы, чтоб взбираться каждый раз по отвесной скале. Говорил, что есть проход в горы, где и человек преспокойно может подняться. Бримо смеялся над этими словами.

«Стоило заблудиться, чтоб найти ход!» – воодушевился молодой разведчик. На мгновение даже показалось, что голова Вожака оттягивает сумку.

Ди подошёл к лестнице, взглянул вверх. Дальше десяти ступеней из-за кружившегося снега ничего не видно. На первую ступил с волнением, будто та могла исчезнуть. На вторую чуть смелее. На девятой остановился.

В желудке противно закололо. Кожей почувствовал чьё-то присутствие сзади.

Ди медленно-медленно обернулся. У основания лестницы кто-то стоял. Из-за снега невозможно было разглядеть человек, зверь или изгнанник. Но точно не друг – от нежданного гостя веяло угрозой.

– Что тебе надо? – голос предательски дрожал.

В ответ лишь тихий посвист ветра в ушах. Ди взвёл курки. Фигура отошла вбок, скрывшись за скалой.

«Скорее всего изгнанник, не может подобрать момент для нападения» – подумал молодой разведчик.

От такого предположения стало жутко. Ди слышал много баек и преданий, о преступниках, выгнанных из поселения. Кто их видел, в один голос утверждали, что на людей они походили лишь внешне и то издалека. Помнил, что когда был ребёнком, в поселении на привязи сидела изгнанница. Её выгнали за поедание малолетних детей. Но спустя Сезон она каким-то образом проникла в поселение. Поговаривали, будто пробралась под землёй. Но Ди этой ереси не верил – бабы под навесом и не такую чушь порой выдумывали.

Поросшее короткой рыжей шерстью создание женского пола на привязи сидела недолго. Она никого не признавала, на всех бросалась и даром что была привязана. При очередном нападений кто-то по ошибке пристрелил её. Так подумали вначале. Была большая дискуссия по поводу того, что делать с трупом. Некоторые настаивали на том, что из него надо смастерить чучело и оставить в назидание другим. В итоге тело отнесли подальше от поселения и кинули в сугроб. Хоронить её люди единодушно отказались. Ночью все проснулись от страшного женского вопля. Бойцы клялись, что под оградой бродила погибшая изгнанница.

Ди выжидал. Палец давил на спусковые крючки. Пальнул бы при малейшем движении. Но мгновения ползли, а ничего не происходило. Разведчику начало казаться, что он стоял на девятой ступени целую вечность. Больше нервы не могли выдержать подобного напряжения. Резко развернувшись, он побежал вверх. За спиной раздались шаги. Ди поскользнулся и чуть не грохнулся. Поглядел назад, ожидая увидеть жутко голодное человекообразное страшилище с длинными когтями и страшными зубами.

Но сзади лишь ветер кружил снежинки.

Дрожащими руками разведчик снял курки со взвода. Медленно повернулся и зашагал вверх по лестнице.