Текст книги "Пропащие Души"

Глава 4. Полный шабаш

Нынешнюю ночь Светлан проводил вне дома. Государственные дела поглотили Анджеллу сверх ожидаемого, и ей пришлось задержаться в королевстве еще на сутки. Зная, что не заснет без нее (а если заснет, такое может присниться!..), Светлан поддался на уговоры сердобольной Жанны и вместе с девушкой отправился на шабаш – теперь, на переломе месяца, устраиваемый в предгорьях Памира, в самой глубине тамошних дебрей. К слову сказать, в своих полетах ведьмы развивали весьма приличную скорость, а расстояния могли покрывать изрядные. К тому ж теперь, благодаря обтекателям и сиденьям, оснащавшим их изящные «змейки», это не доставляло прежних неудобств.

Левитировать Светлан, понятно, не умел (не богатырское это дело), а потому к месту сборища отправился на вертком «шмеле», во второе кресло почти силком усадив Жанну, да еще пристегнув для надежности, чтобы дрожащая от нетерпения ведьмочка не выпорхнула и не угодила ненароком под турбинную струю. Фонарь, впрочем, оставил открытым – для полноты ощущений. Машину особо не разгонял – тем более, за ними увязался Георг, тоже тоскующий в одиночестве. Да и куда спешить? Ведьмины слеты не такое мероприятие, куда следует приходить загодя, чтобы занять места.

Сейчас скайкар затаился в тени кустов, обставленный «змейками» ведьм, точно забором. Прислонясь спиной к неохватному стволу, Светлан сидел на краю просторной поляны, невдалеке от костра, вздымавшегося в самом ее центре, и рассеянно ломал руками толстенные сучья, а то и целые стволы, собранные ведьмами по ближним окрестностям и сваленные подле дуба в здоровую груду. Когда между ним и пламенем появлялась прореха, он подбрасывал в костер дрова, стараясь не вздымать лишних искр, – хотя плясуньи скорее приветствовали такие взрывы, заменявшие тут фейерверк. Несмотря на свое ночное буйство, нараставшее с каждой минутой, ведьмы не растеряли обычной чуткости и не пытались вовлечь Светлана в веселье – даже будто не замечали гостя, предоставив ему роль созерцателя. И Светлана это вполне устраивало.

Разлегшийся рядом Георг тоже помалкивал, не препятствуя другу изнывать от сладкой тоски. Уложив громадную голову на траву и приспустив тяжелые веки, дракон заворожено глядел на огонь, будто питал к нему давнее пристрастие, – хотя вовсе не был огневиком.

Почти всех участниц Светлан неплохо знал. Но были и новенькие, лишь недавно примкнувшие к здешней компании, а потому слегка стесненные. Лишнего на поляну не допускалось: ни одежды, ни вещей, ни приборов, – однако музыка звучала. По ее поводу Светлан прежде недоумевал – пока не сообразил, что это звучат сами тела, захваченные неистовым движением. А уж каким образом биотоки преобразуются в звуковые волны, резонируя в ближнем пространстве, – про то не ведали и плясуньи.

На кустах уже распускались цветы, словно бы спутав сезоны, – с ненормальной, вовсе не растительной живостью. Из лесных чащоб к костру подтягивались диковинные существа, вряд ли показывавшиеся на глаза еще кому-либо, кроме участниц ночного действа, – от лесовиков до кикимор. Даже возникли, словно из пустоты, две девушки-йети, изрядных размеров, с мощной мускулатурой, но не лишенные грации. А вместе с настоящими, вполне материальными чудиками по поляне двигались фантомы, продукт совместной магии ведьм, – теперь-то Светлан умел отличать существа от миражей. Воздух вокруг словно бы густел, обретая где зеленый, где голубой оттенок, превращаясь в мглу, проницаемую лишь на десяток метров, и по нему скользили рыбины причудливых форм и расцветок, парили роскошные медузы, подсвеченные точно люстры, порхали забавные коньки – вперемежку с реальными летучими мышами и ночными птицами.

Наглядевшись на экзотику, Светлан стал высматривать в этой мешанине своих приятельниц – точнее говоря, тех, кого знал лучше и с кем дружил тесней. Начал, разумеется, с Жанны, как и всегда, резвящейся от души. За последний год юная ведьма сильно прибавила – видимо, сказалось близкое общение с королевой-волшебницей и ее ручным богатырем. У первой Жанна черпала магию, у второго – силу. Конечно, селилась рядом она не для этого, но такое соседство оказалось выгодно всем.

Вместе с другими выплясывала и Люси, после заката скинувшая с себя всякую серьезность. Русые локоны рассыпались по плечам и спине, взмывая при каждом скачке, гибкое тело принимало немыслимые позы, длинные ноги взлетали выше головы, компактный зад крутился, будто на шарнирах, груди метались как зверьки, упрятанные в мешочки, – эдакий гибрид канкана и танца живота. Вот сейчас очки не пошли бы ей совершенно.

Все девицы тут были приятны взору, но даже среди них некоторые выделялись. Одна из таких оказалась подростком – тоненькая, на диво пропорциональная, хотя сложением казалось не от мира сего. Больше всего она напоминала маленькую фею. Или же девочку-эльфийку – конечно, из светлых, воздушных эльфов… впрочем, рисуют их по-разному. Глазища сияют, каждый ноготок мерцает жемчужиной, матовая кожа светится, точно слоновая кость. А роскошные волосы распушились в вольное облачко, кружащее вокруг хозяйки словно само по себе.

С изумлением Светлан признал в малышке Улю. То есть он ожидал, что после помывки и прочих процедур, затеянных сострадательными ведьмами, девочка преобразится, – но чтобы настолько?.. А взяли на шабаш ее, видимо, не случайно – Люси ничего не делает просто так, хотя сейчас выглядит забывшей обо всем. Скорее это входит в курс терапии, предписанный маленькой страдалице.

Может, этого и не хватало Уле: ощущения своей прелести? Или она нарочно ходила золушкой, чтобы видеть людей не с лучшей стороны? Правда, некоторые даже фею охотно изваляли бы в грязи. А то и кровь бы пустили, доказывая себе, что она смертна. Наверно, Несторов тринадцать лет назад так и поступил… то есть до большой крови вряд ли дошло, слишком он осторожен. А высшего суда многие ли опасаются?

– Не ожидал? – со странной улыбкой спросила Уля, присаживаясь рядом со Светланом. – Я тоже.

– Чего именно?

Больше остального он не ожидал от нее такого превращения, но имелось в виду, похоже, иное.

– Встретиться с тобой тут. Ты ж не летаешь?

– Интересное кино, – хмыкнул Светлан. – А как бы я тогда поспел угробить две машины на радость твоему котенку?

– А-а, – протянула девочка.

Как и все на поляне, хмельные без вина, она была взбудоражена, но проявлялось это у Ули не как у других. В глубине буря, на поверхности штиль – все навыворот. Уж лучше б неистовствовала, выплескивая излишки в танце. Прочие-то способы для нее преждевременны.

– Если хочешь знать, ты красивая, – произнес Светлан. – А если не хочешь, – он усмехнулся, – это ничего не изменит.

– Да что мне в той красоте!..

– Очень многое, поверь. Пройдет пара лет, и сама поймешь. Красота – это дар, и кто владеет им, отвечает перед Создателем, как за талант. Слишком многие растратили ее на ерунду – за что и были наказаны.

– Еще расскажи про Бога, ага! – вспыхнула Уля и вдруг застыла, прикусив губу, словно от боли. Переждав приступ, продолжила: – Буду делать, чего хочу. А решать за себя никому не дам.

– На-а здоровье!.. Лишь бы сама не решала за других.

– Почему?

– Тогда сделаешься похожей на таких… вершителей. А ведь ты не любишь их, верно?

– Я никого не люблю, – пробурчала девочка, однако задумалась.

– Кроме Кроша?

– С ним другое, – ответила она нехотя. – Он – часть меня.

– А себя ты любишь?

– Н-не… знаю.

У нее хватало соображения – либо интуиции – не лгать. И сил тоже. Рано или поздно, но ложь убивает талант, а его Уля ценила в себе.

– Ты одаренная, умная, красивая… сильная, – перечислил Светлан. – Чего тебе не хватает для любви? Или считаешь себя несчастливой?

Девочка улыбнулась, как оскалилась, и странно было видеть эту гримасу на лице сказочного создания. Вот прежней замарашке такая мина подошла бы.

– Я сильная, – согласилась она. – Даже сильней удачи. И сама строю свою судьбу.

– Только свою? – спросил Светлан негромко. – Милая, это опасный путь.

Уля промолчала, оцепенело уставясь в костер. Хоровод на поляне уже кружил в несколько ярусов, словно бы сияющие чистотой девы избегали земной скверны. А вместе с ними порхали фантомы – зрелище, что называется, феерическое.

– Они тоже красивые, – снова заговорила девочка, кивая на летуний. – И способные, и сильные… А что станет с ними, когда состарятся?

– Ведьмы не стареют, куколка, – сказал он. – А если стареют, это уже не ведьмы, но несчастные старухи – чаще всего неряшливые, выжившие из ума, бормочущие заклинания, от которых больше никакого прока, бессмысленно исполнявшие прежние ритуалы. Впрочем, иногда они превращаются в колдуний, и тогда их жуткая старость растягивается на века.

– Пугаешь?

– Вот в чем я не замечен, это в запугивании детей. Но если не совладаешь со своим талантом, он либо уйдет, либо сломает тебя – третьего не дано. А выбор, конечно, за тобой… насколько хватит сил.

– И везения?

– Тоже вещица полезная, – признал Светлан. – Но не главная – тем более, для тебя. Ведь ты сама хочешь ковать свое счастье?

– Любишь поучать, да? – укусила девочка. – Такой умный!..

– Может, я просто рассуждаю вслух? – ухмыльнулся он. – С чего ты взяла, будто это поучения? Ведь я ничего не навязываю, а выключить меня так же легко, как визор.

– И все равно, тебе нравится!

– У каждого свои недостатки, – наставительно произнес Светлан. – Но не у всех есть достоинства.

– А у тебя есть? Ну, ты сильный – правда… и смелый. Наверно, красивый. А способный?

– Как тебе сказать… Кой-чего и мы смогем, ежели натужимся. С кем, знаешь ли, поведешься…

Закрыв глаза, Светлан попробовал дотянуться до своей гостиной, и, как ни странно, это удалось ему без особенных усилий. Все же некоторый прогресс имел место. Хотя и скопище ведьм рядом наверняка сыграло роль – эдакий филиал Кленово.

– Получи, – сказал он, раскрывая коробочку, составленную из пальцев.

На ладони лежала груша – крупная, желтая, мягкая. И без всяких скрытых дефектов, поскольку Светлан не сотворил ее, а просто перенес из другого места.

– Фокусник, – пробурчала Уля. – Подумаешь!..

Однако грушу приняла и вгрызлась в нее охотно, забрызгивая щеки соком. Похоже, Светлан угадал с выбором, да и чистить такой фрукт не надо. А к экзотике девочка вряд ли привыкла.

И тут в шабашное веселье (или все же бесшабашное?) вмешалось непредвиденное: «к нам приехали гусары». Точнее сказать, притопали. Да и не гусары вовсе, а звероватого вида мужики, похожие на сбежавших каторжан или одичалых первопроходцев, но больше всего – на браконьеров, затеявших ночную охоту на туров. Как и Светлан когда-то, они заплутали, наверное, в огромном лесу и устремились на отблески костра, музыку и девичий гвалт, разносившийся на многие километры. Но, в отличие от Светлана, не ограничились подглядыванием из-за кустов (ай-яй-яй), а решили поучаствовать в гулянке. Или же их подтолкнули к этому, почуяв задолго до того, как они разглядели что-то. Тотчас все ведьмы снизошли на землю, чтобы не смущать пришельцев, а самых вопиющих призраков убрали с глаз. Вместе с ними в воздухе растворились йети, наверняка не выносившие охотников. Да и многоцветный туман, клубящийся вокруг костра, не позволял увидеть лишнее.

Было незваных гостей четверо: двое дюжих юнцов, коренастый мужчина в летах, прятавший лицо за сивой бородой, и матерый верзила с угрюмыми глазами – судя по всему, вожак. Вокруг них словно бы кружил шаловливый смерч, пока без лишнего напора, исподволь избавляя от оружия и одежды.

Юнцы не противились вкрадчивому насилию. Глупо ухмыляясь, они пытались притянуть к себе обольстительные тела, выглядящие такими доступными, но те ускользали от их пальцев, точно видения. Добродушные от природы, парни не ярились, лишь распалялись пуще. Если они убивали зверье, то по недоумию, а не из злобы, – хотя животинам от этого не легче.

Пожилой тоже не проявлял агрессии, но некий минимум на себе все ж отстоял, своим упрямством пересилив настойчивость ведьм. Потом тишком отступил к краю поляны, ошарашено озираясь, и вроде как спрятался меж ветвей. Однако сбегать не стал, словно его тут держало что-то – возможно, и шмотки.

Вожак был сумрачен и насторожен, а в свой слонобой вцепился намертво, точно в стержень, на коем держалась его натура. Отпихивая девичьи руки, он пятился, пока не уперся спиной в дерево. И здесь его оставили в покое, давая время обвыкнуться. Хотя на такое ему потребовался бы не один год. Как видно, он из тех дуралеев, которые во всем подозревают подвох, а потому постоянно оказываются в прогаре.

Вскоре обоих юниоров, уже младенчески голых, вовлекли в хоровод. Оглядевшись и слегка освоясь на веселой поляне, бородач бочком-бочком пробрался к Светлану. Присев на корточки, обратился:

– Мужик, ты вроде самый нормальный тут…

– Я? – удивился Светлан. – Обижаешь!

От гостя пахло немытостью и застарелым перегаром – похоже, настолько привычным, что сделался уже частью букета. А говорят, надо быть ближе к простому люду!.. Слегка отстранясь, Светлан вздохнул.

– Не, ну кончай – чё ты?.. Видно же!

– Ну, раз видно…

Он покосился на голову Георга, в густой тени похожую на валун причудливой формы. Почувствовав его взгляд, дракон осторожно мигнул. А притихшая за плечом Светлана девочка чуть слышно хихикнула.

– Любопытно мне, понимаешь? – продолжал охотник. – Знать хочу.

– Это я как раз понимаю, – кивнул Светлан. – И что же тебя заботит, дядя?

– Тут же на сотни километров – глушь. Откуда взялось все?

– Оттуда, – ответил Светлан, показав на небо.

Проследив за его пальцем, бородач задумался, видимо, перебирая варианты.

– А транспорт где? – сообразил наконец.

– Там, – ткнул Светлан за спину.

И гость опять послушно повернул голову, пытаясь разобрать в непроглядной тьме хоть что-то. Разумеется, не преуспел.

– Ну да, ну да, – проговорил он, с натугой шевеля извилинами. И снова рассудил верно: – Небось, от самой столицы маханули?

Пришлось признать:

– Угадал.

– Так я ж слыхал об вашем поселке, – внезапно заявил браконьер. – Еще его кличут Солнечным городом.

– Это у Носова – Солнечный! – фыркнул Светлан. – У нас – Солнца.

Стало быть, уже пошел слух по Руси… заодно низводя чародеев и богатырей до масштаба коротышек. Вот так всегда.

– Ну звиняй, я ж без умысла! – И сунув ему заскорузлую лапу, бородач представился: – Устим.

На такой жест не ответишь грубостью. Вяло пожав лапу, Светлан тоже назвал себя – конечно, своим… э-э… светским именем. И за добро ему тотчас отплатили добром, как ни странно.

– Слышь, предупредить хочу, – понизив голос, молвил Устим. – Вон тот мордатый… его Кирей кличут… он же припадочный. Как бы не вышло чего.

– И то смотрю: какой-то он непокойный. Обижаете, наверно?

– Его обидишь!..

Скорее, у бородача был собственный интерес – к вожаку он явно не питал симпатии, а может, сам метил на его место. И почему не стравить двух громил, чтобы поиметь с этого выгоду?

– Значит, в детстве не повезло, – сказал Светлан больше для Ули. – Вот и злобствует теперь, сводит давние счеты.

Киря впрямь не походил на уверенного в себе здоровяка, а вел себя, прямо скажем, неадекватно. Шуточки и насмешки ведьм, в общем-то безобидные, их вольные повадки, вызывающе бесстыдные, дразнящие, лишенные всякого почтения к его ранимому естеству, мало-помалу подводили вожака к взрыву.

И наконец чаша терпения переполнилась. (Ма-аленькая такая чашечка.)

– Суки! – хрипло выдохнул Киря, вскидывая ружье перед собой.

Выстрелить он не успел – пущенное Светланом полено вышибло слонобой из его рук, если не сломав, то крепко ушибив пальцы. Мгновенным рывком Светлан переместился к нему, вздернул за шиворот. А следом надвигался Георг, распахнув ужасную пасть, откуда пыхало жаром, как из печи. Дернувшись пару раз, вожак затих, обмирая от нежданного возмездия, нагрянувшего еще раньше, чем удалось набедокурить.

Вокруг уже толпились ведьмы, разозленные такой выходкой. А под горячую руку к ним лучше не попадать. Под язычок, впрочем, тоже: обвешают такими заклятиями!..

– Спокуха, девоньки! – объявил Светлан. – Это мужские дела. – И обратясь к дракону, прибавил: – Отнеси-ка его, старина, на гору высо-о-окую, чтоб добирался оттуда с неделю. Говорят, одиночество в разряженной атмосфере прочищает мозги… если они еще не отсохли.

Затем уцепил Кирю поясом за устрашающий драконий зуб, и Георг сразу взмыл, торопясь убраться, пока ведьмы не решили, что дебошир отделался слишком легко. Догнать-то дракона смогут немногие из них.

Ухмыляясь, Светлан распорядился:

– Граждане, продолжайте тешиться – ничего не стряслось, ситуация под контролем!.. А вас, сударыня, – он нацелил взгляд на Люси, – попрошу пройти со мной. Похоже, нам будет о чем толковать.

За эти секунды целительница успела вернуть свою дневную серьезность, и сейчас казалась озабоченной не меньше его. Тем более и восход уже… за ближней горой. Подставив ей локоть, Светлан направился к своему месту, а с другого бока к нему пристроилась Жанна, тоже решившая поучаствовать в обсуждении. Ведьм такого полета нашлось бы тут еще с парочку, но пока не было нужды затевать совещание.

Втроем они подступили к Уле, наверно, единственной из дев, кто за последнюю минуту не стронулся с места, и к Устиму, от таких событий застышего в изваяние. Затем расселись против них, отгородив собою от шабаша, постепенно набирающего прежний пыл. При виде двух девиц такой ослепляющей красоты, да еще на пике ночного расцвета, у бородача и вовсе отвисла челюсть – раньше-то он лицезрел их через дымку.

– Ну-с, мои дорогие, – заговорил Светлан, – похоже, мы недооценили способность нашей малютки вязать узлы. Если не путаю, незваными на такие сборища могут забрести лишь богатыри. А остальных ваши заклятия отводят с гарантией – в особенности агрессивных обалдуев с манией ущербности.

– Еще – колдуны, – тихонько прибавила Жанна. – В смысле, могут прикатить.

– Ни к той, ни к другой категории нынешние гости не относятся, – отрезал он. – Верно, Устим?

С усилием глотнув, тот кивнул, хотя вряд ли понял, о чем его спросили. Все-таки уважают у нас силу – грубую, мускульную. Другую-то распознать сложней.

– Выходит, в заклятие вмешались, – резюмировал Светлан. – Да, Уленька?

Он не забыл удовлетворения, мелькнувшего на ее светлом личике, когда Киря решился выстрелить. Не то чтоб Уля желала зла кому-то из ведьм, но управлять людишками так забавно!.. К тому же совсем просто. Чуть повернул в одном месте, подстегнул в другом, придержал в третьем – и задачка сошлась. Ну, кто сказал, что судьбы вершат одни боги?

– Пока взрослые тети выплясывали, ребенок занимался делом, – со вздохом сказал Светлан. – И в итоге переиграл наших грандов. Даже я среагировал с задержкой, хотя не шалею от ночи, как вы. Впредь надо быть осторожней с маленькой шалуньей. Моторы-то у нее куда мощней, чем тормоза – эдак недолго и в стену вмазать.

– В клетку запрете, да? – спросила Уля сквозь зубы.

– И станем кормить с вил, – хохотнул он. – Куколка, ты еще не знаешь настоящий контроль!.. Но, видно, сама хочешь, чтобы тебя тормознули, иначе не заявилась бы к нам. Ты же понимаешь, что пересилить Город не по зубам даже могучему колдуну, не то что начинающей Чернухе… хотя выглядишь светлячком.

– Уж лучше, когда за тобой следит злой, – пробурчала девочка, словно уже имела опыт. – Он хотя бы в душу не лезет!

Ее снова начало трясти, и похоже, это как-то связано с ее выходками. Послеэффект, что ли?

– Захочет – втиснется, – возразил Светлан. – Если не дурак. И тогда пожалеешь, что связалась. Знаешь, что такое необходимая мера самообороны? Вот ее превышать мы не собираемся.

– А меру сами будете определять?

– Светлячок – это, случайно, не отродье Светлана? – хихикнула Жанна. – А можно малышку называть так? Ей пойдет!..

– Я забираю Улю обратно в Город, – объявил он, наградив насмешницу строгим взглядом. – А вас, сладкие, очень хотел бы видеть своими пассажирами. По-моему, вы достаточно нарезвились.

– Да-а, с настроения нас сбили, – вздохнула Жанна. – Шабаш – шабашу!.. А видеть нас – кто ж откажется?

И одарила Устима таким взглядом, что беднягу сразу бросило в пот. Люси молча кивнула, так напряженно думая над проблемой, что отголоски ее мыслей слышал даже Светлан. По ученой рассеянности целительница, видимо, забыла, что свои рассуждения следует иногда озвучивать – особенно, когда имеешь дело с глухарями. Ладно, еще будет время расспросить ее подробней. А сейчас и вправду пора сваливать.

– Будешь вести себя тихо, тебя не тронут, – предупредил он Устима, чтобы не ходить в должниках. – Провоцировать могут – но тут сам не глупи. А с рассветом все сгинет, как сон. Хотя твои пацаны, скорее всего, прежними не останутся. Знаешь, каково это: тосковать по чуду? Если хватит упорства, когда-нибудь парни пробьются к нему. Вот тебя менять поздно, извини. А может, и к лучшему?

Вернулся Светлан как раз вовремя, чтобы помочь парням Бертрана патрулировать окрестности Города. В самом деле, отлавливать ведьм имело смысл на излете, то есть перед рассветом и ближе к их гнездовью, когда они, истомленные, растерявшие силу, возвращаются к заждавшимся постелям.

И только стали возникать первые птички – чаще поодиночке, иногда группками, – как началась охота. В воздухе сделалось тесно от скайкаров, взмывающих с потаенных стоянок. Нынешняя ночь оказалась куда веселее предыдущей. Это походило на массированную атаку, хотя вряд ли кто-то планировал такую акцию.

Зато Стражи, защищавшие летуний, были командой, сплоченной и слаженной, вдобавок управляемой из общего центра, и каждый тут стоил нескольких. К тому же в критические моменты к ним сразу устремлялась помощь – на призыв «наших бьют» откликаются даже ведьмы. Это не считая поддержки с земли, где вдоль Городского периметра было припасено немало сюрпризов.

Реальный воздушный бой показался Светлану увлекательней компьютерного – может, оттого, что тут рискуешь всерьез. И ощущения, сколько их ни подделывай, с истинными не сравнятся – взять хотя бы перегрузки. Но если бы он рисковал лишь собой!.. Слава богу, и сегодня обошлось без жертв – как с той, так и с другой стороны. Хотя оборона была жесткой, на грани фола. Чтобы не допустить похищений, особенных наглецов приходилось чуть ли не таранить, отжимая в сторону или вниз. До стрельбы не доходило – переступить эту грань все-таки не решались, взаимная озлобленность еще не достигла такого накала. Но кто поручится, что палить не начнут уже завтра?

Когда кутерьма закончилась (а закончилась она с восходом, после того как последняя летунья доплюхала до лежанки), Светлан оставил поцарапанную машину механикам и наконец смог вернуться в свою квартиру, на эту ночь оставленную даже Псом, снова умотавшего по своим кобелиным нуждам. В ванне дремала Жанна, похожая на симпатичную утопленницу. Пришлось выуживать ведьму из воды и доставлять в кровать, куда сама она не добралась. Конечно, там Жанна тоже выглядела заманчиво, хотя так и не проснулась.

Сам же Светлан отправился в душ, решив сегодня обойтись без сна. Вообще-то и не требовалось – скорее, это вопрос привычки. И что делать в постели, если там нет Анджи? Тоска!..