Текст книги "Миро-Творцы"

Сергей Иванов
Миро-Творцы

Часть I. Ответный визит

Глава 1. Ночь Шершней

1. Пейзаж после битвы

– Ну что, – спросил Юстиан, обводя всех взглядом, – кажется, пора подвести итоги?

Собственно, никто его не уполномочивал, но по привычке, как председатель воображенцев, он взялся вести собрание. И слава росским богам, опыт в таких вещах много значит.

Кроме него творцов представляли двое: щуплый Игорек, скандалист и выдумщик, и бородатый Власий, прозванный так за устрашающий вид или, наоборот, старавшийся соответствовать имени. От спецов были электронщик Тим, приятель Вадима, сложением и суетливостью похожий на Игорька, и еще один технарь, Конрад, – седой и костлявый, большой дока по части материалов. Не помешал бы кто-нибудь от биологов, но все они настолько увязли в исследованиях, что толку от них было чуть. Еще присутствовали росский князь Брон с парой шкафоподобных “советников”, гардейка Кира и сам Вадим – все в шипастых пластиковых доспехах-скафандрах и при оружии, будто до сих пор ждали ответной атаки Шершней. А заварившая эту кашу Эва, огрская ведьма, как сгинула после штурма вместе с Адамом, так больше не возникала.

Расположились они в уютном зальчике с единственным “кровяным” фонтаном по центру, вокруг трех округлых столов, сервированных с необычной для вчерашних крепостных роскошью. (Впрочем, те уже не обращали на нее внимания – как и на жуткую фонтанную скульптуру, до сих пор шокирующую Вадима.) Обслуживали их несколько безмолвных и милых девушек, переправленных в бывшее Шершневое Гнездо первыми же рейсами вертушек – вместе с самым насущным из имущества.

Вообще росичи устраивались здесь на диво споро и, судя по всему, надолго. Весь Подземный Замок, такой пустынный ночью, теперь гудел на разные голоса и вибрировал от топота многих ног, старавшихся там, где не справлялись тележки. Новым союзникам, иудеям и ордынцам, выделили обособленные от Замка филиалы, наверняка показавшиеся им великолепными. (К счастью, они не видели, что перепало самим росичам.) Видимо, и “раввин” Гош, и каган Бату неплохо поживились при набеге, поскольку не спешили напоминать о дележке. Или увлеклись ревизией новых богатств – словно малые дети, угодившие в магазин игрушек.

Впрочем, еще раньше это просмотрел Брон и не отыскал там ничего настолько стоящего, чтобы пожалеть для союзников. Ну, пара вертушек – иудеям, для равновесия. Ордынцы захватили при штурме четыре “ворона”, еще пять Брон обнаружил в запасных ангарах. В итоге у него оказалось семь штук – это не считая полудюжины турбореактивных “шмелей”, найденных в Замке. И доспехами он себя не обделил и не собирался раскрывать их исключительную ценность, надеясь выменять еще – у того же Гоша, к примеру. А может, и Бату, “сын степей”, на что позарится.

Неудовлетворенным остался лишь Винт, глава сутеров, но и ему много чего наобещали, а кое-что и подбросили – лишь бы не сорвался с крючка. Кто поручится, что, разобидясь, Винт не захочет взорвать Замок? Или не приведет своих недавних друзей, крепостников? Конечно, вероятность мизерная, но пренебрегать ею не стоит.

– Ну, – снова спросил Юстиан, – так кто желает высказаться?

И снова не отозвался никто – ни из творцов, ни из спецов. Мало, что они друг друга дичились, так еще сковывало присутствие крутарей. Действительно, разные касты – даже породы. Крутари-то и меж собой едва научились ладить, но почему эти умники так враждебны к другим?

Со вздохом Вадим поднял руку – должен же кто-то вызвать пальбу на себя?

– Чего нам не хватает – это хорошего психолога, – объявил он.

– Намек, да? – сейчас же окрысился Игорек. – Хотелось бы знать, на кого?

– В первую очередь, на голышей, – ответил Вадим. – Во вторую – на Шершней. Почему первые по развитию чуть выше обезьян, а вторые не могут ответить ни на один серьезный вопрос?

– Чего странного? – выскочил Тим. – Обычная блокировка памяти!

– Обычная, вот как? – осведомился Вадим. – Тогда, может, объяснишь, каким образом это достигается и как ее снять?

– Не мой профиль! – отрезал технарь.

– И я о том, – согласился Вадим. – С профилями у нас недобор. Бог с ними, со спецами, надыбать бы на приличного любителя!

– Что до голышей, можно предположить задержку в развитии, – сказал Юстиан. – Помните детей, похищенных зверями? Если на первые несколько лет голышей изолировали от людей…

– Тебе не кажется, что здесь налицо потомственный идиотизм? – спросил Игорек.

– На лице! – обрадовано пророкотал Власий, но его приятель каламбуром пренебрег и продолжал:

– Их либо выводили на протяжении поколений, отбраковывая умников, либо поднимали такие же дебилы, лишенные речи!.. Впрочем, бог с ними. Ясно одно: рассказать про здешние чудеса они не могут.

– В отличие от Шершней, – добавил Вадим.

– С ними дело серьезней, – подтвердил Игорек. – Такое ощущение, что им всё до лампочки: будут их пытать или прикончат.

– Уже пробовали, – сообщил Брон и усмехнулся на округлившиеся глаза творцов: – Не я – ордынцы. Никакого проку!

– Ну да, – упавшим голосом заключил Игорек, – вот я и говорю…

– Дело не в равнодушии, – снова вступил Вадим. – Эти парни чего-то боятся – сильнее смерти, сильнее боли. При том, что совесть атрофирована напрочь – даже в усеченном варианте, для самого узкого круга. И страх этот впечатан так глубоко, что одолеть его можно лишь ценой распада сознания.

– Эка хватил, – прогудел Власий. – Еще про заклятия вспомни!

– И потом, чего можно бояться сильнее смерти? – опять начал заводиться Игорек. – Не бога же? Бога можно лишь почитать.

– Смотря какой бог, – возразил Вадим. – И вообще, что он есть? Возможны варианты.

– “Бог есть любовь”, – с иронией процитировал Власий.

– Допустим. И любить его следует больше, чем самого близкого из людей, включая себя, – тогда ради бога не жаль и жизни. Но, повторяю, в Шершнях нет ни любви, ни совести, ни чести – ничего, пустота, вакуум!.. Даже ордынцы рядом с ними кажутся ангелами.

– Ну так, – принялся загибать толстые пальцы бородач, – бог у нас уже был, ангелы были… Не хватает дьявола.

– Именно, – снова заглотнул наживку Вадим. – Предположим, Шершни “продались дьяволу”. Что это значит?

– И что же? – глумливо спросил Власий, прихлебывая густейший чай. – Наверное, отсутствие души? – И загнул третий палец.

– Подчиненность, – сказал Вадим. – Притом абсолютную. Замену горизонтальных связей на вертикальные – жесткая пирамидальная структура, скорее всего, подкрепленная энергетически. Вспомните их четкие градации в силе – ступенька за ступенькой, от рядовых Шершней через вожаков к главарю. Вот это действительно монстр!

– При условии, что он вам не померещился, – съехидничал Игорек. – Проломить такие ворота – это же надо!.. А может, он взорвал их?

– Брон, – попросил Вадим. – Не для разглашения, а?

– Не знаю, наберется ли, – с сомнением откликнулся тот. – Все же потратились сегодня изрядно. Ну ладно, на один-то удар…

Князь плавно поднял руку, покрутил пальцами, показывая пустую ладонь, затем сжал кисть в кулак – так же медленно. Прикрыл глаза, концентрируясь. И вдруг рука исчезла с коротким сухим треском, а в столешнице возник аккуратный пролом длиной в полметра – по крайней мере, так это выглядело для изумленных творцов.

– Кой-чему мы научились, – пояснил Брон. – Но это уровень вожака – вряд ли выше. К тому ж разовый выплеск.

– Убедились? – сказал Вадим. – Кстати, что выяснилось насчет доспехов?

– Мало, – нехотя откликнулся Конрад. – Такого пластика я в жизни не видал. Но за дюжину лет могло проклюнуться всякое – в Институте и за Бугром. Материал замечательный, спору нет, прочности потрясающей, на уровне титановых сплавов. Однако ничего запредельного, если не считать… – В нерешительности спец замялся.

– Что? – подстегнул Брон. – Не томи!

– Снаружи латы будто пленкой подернуты. Химически она не обнаруживается – как и через самую мощную оптику. Скорее тут применен физический эффект, хотя, – Конрад виновато пожал плечами, – это не моя епархия… Есть у вас приличный физик?

– Спецы! – презрительно сказала Кира. – На каждого по лоскутку. У вас и в постели узкая направленность?

– А на мечах что? – спросил Вадим. – Тоже пленка?

Конрад кивнул.

– Там она действует иначе, – добавил он. – Насколько я понял, главное ее назначение – компенсировать защитное покрытие лат. И обычные материалы она словно бы размягчает, ослабляя молекулярное притяжение… Впрочем, это лишь догадка. – И спец снова пожал худыми плечами, стыдясь своей некомпетентности.

– Помнится, ты помянул заклятие? – обратился Вадим к Власию. – Добавь к нему оружейные заговоры.

– Полный бред! – подтвердил бородач. – А нельзя покрыть такой “пленкой” пули?

– Наверное, можно, – откликнулся Конрад, – если знать – как.

– Исчерпывающий ответ, – просиял Власий. – Благодарю.

Седой спец шевельнул губами, и только Вадим расслышал угрюмое: “Да подавись”.

– Насчет пуль не обещаю, – предупредил он, – но стрелы из того же комплекта вполне могут объявиться. Так что готовьтесь к сюрпризам.

Судя по метнувшимся к нему взглядам, Брон и Кира приняли информацию к сведению – впрочем, как и спецы. За творцов Вадим бы не поручился: их это затрагивало мало.

– Вообще, загадок хватает – на все вкусы, – добавил он. – Взять хотя бы само Гнездо – грандиозное же сооружение! Когда его строили, кто, какими средствами?

– Сколько похищенных обнаружено? – осведомился Юстиан.

– Сотни, – ответил князь, – если не тысячи. – Он усмехнулся: – Похоже, медикам не до подсчетов.

– Ну да, – не ко времени хихикнул Тим. – Жаль, что мы не услышали начальника транспортного цеха!

– Боюсь, многих не досчитаемся, – поморщась, сказал Вадим. – Шершни не только складировали людей, а и, – он укоризненно глянул на Тима, – умерщвляли. Мы обнаружили подобие разделочного цеха: освежеванные, выпотрошенные тела, вскрытые черепа…

– Господи! – потрясенно выдохнул Игорек. – Но зачем?

– Мелькала безумная идея, что “химию” Шершни гонят из людей, – ответил Вадим. – А может, у них такие религиозные обряды – это к вопросу о дьяволе, – добавил он небрежно. – Трупов, в общем, немного – для серьезного производства вряд ли хватит.

– Меня сейчас стошнит, – объявил Игорек. – Он говорит о них, точно о коровьих тушах!

– Именно, – спокойно согласился Вадим. – Я же вегетарианец.

– По идейным соображениям, верно? – прогудел Власий. – А вот ты, Игорек, каждому подбитому мотыльку готов сострадать, зато буренок уминаешь за милую душу!

– Между прочим, – заметил Юстиан, – наши хозяева рискнули жизнями, чтобы отбить похищенных, и не нам, пришедшим на готовое, укорять их в бесчувственности.

– Ну да, “что сделаю я для людей!” – со смешком поддержал бородач. – Как говаривал классик. А чесать языки да подпускать слезу все умеют.

Заклеванный своими же, Игорек насупился, обиженно поджал губы.

– На последнем заседании воображенцев, – продолжил Вадим, – обсуждалась занятная теорийка: о Хаосе и Порядке, о сознаниях-отражениях и телах-скафандрах, о телепатостанциях, как биологической основе совести, и жизне -силе , – помните? – Он помолчал, давая творцам время сосредоточиться, и добавил: – Почему не попробовать включить туда пирамиду Шершней, а заодно – новые возможности росичей, продемонстрированные Броном? Похоже, это явления одного порядка. Собственно, затем вас и пригласили сюда, а не для копания в частностях – этим пусть занимаются спецы.

– Легко сказать! – пробурчал Власий. – Одно дело пробавляться умозрительной эквилибристикой…

– Уморительной, – поддакнул Игорь.

– Вам мало конкретики? – спросил Вадим. – “Их есть у меня”.

– Например?

– Кто-нибудь из вас может видеть сознание? Вот я могу.

– Но позвольте! – опять взвился Игорек. – Все ж заявление не из рядовых. Почему мы обязаны верить?

– Это – как угодно. На усмотрение каждого.

– Хорошо, – сказал Юстиан. – А подробности?

– К примеру, где оно помещается? – прибавил Власий.

– Обычно – в мозгу, – ответил Вадим. – Действительно, у заурядов оно не покидает пределов черепа. Но есть другая категория…

– Вроде тебя, – буркнул Игорь.

– Вроде Брона, – возразил Вадим. – И еще десятка бойцов, схлестнувшихся с Шершневой элитой. Знаете, что стало с их сознаниями?

– Судя по тому, что мы сейчас наблюдали, – предположил Юстиан, – их души больше не сидят в прежних клетках.

– Именно. Они вышли на новые рубежи – теперь их ограничивает поверхность тела. Правда, энергии хватает лишь на всплески, но ведь это начало. А когда парни смогут поддерживать такой уровень постоянно – представляете, кем они станут?

– Богатырями, – сказал Юстиан серьезно.

– И что для этого требуется? – спросил Власий. – Новые стычки? Встречи с носителями Тьмы?

– Закон индукции, – подтвердил Вадим. – Для каждого очередного прорыва требуется противник рангом выше. И кто сумеет пройти по ступенькам до самого верха…

– Есть ведь и другие, – заметил Юстиан, пристально на него глядя, – у кого сознание расплывается еще шире.

– Тогда оно зовется мысле-облаком, – сказал Вадим. – А присуще это магам и ведьмам, носителям Хаоса… да еще, наверно, вампирам, – прибавил он, вспомнив “короля” Шершней, – хотя у тех скорее мысле-спрут. Но магам проще манипулировать сторонними объектами, чем собственным телом, – уж так они устроены.

– Разве нельзя совмещать?

– Быть богатырем и магом одновременно? That depends!.. Может, и нельзя, но кто запрещает пробовать?

– Для этого надо быть универсалом, – пробурчал Власий.

– “И я знаю этого человека!” – неожиданно возгласил Тим и хихикнул.

Повернувшись, Вадим внимательно на него посмотрел.

– Лучше покажи, что сам умеешь, – предложил он. – Забыл: я вижу тебя насквозь!

Теперь и остальные уставились на спеца.

– Ну что, – пробормотал тот, неловко ерзая. – Мало ли чего с испугу отчубучишь? Поглядели б вы на этих Шершней!..

– Душа в пятки ушла? – спросил Вадим. – А вернуться забыла. С тех пор и блуждает вокруг облаком. Так ведь, темнила?

– Ма-аленьким таким облачком, – подтвердил Тим, ухмыляясь. – Совсем крохотным. Когда вокруг пошла рубка, мне так захотелось сгинуть с глаз, что на пяток минут я стал невидимым.

– Байки! – фыркнул Игорь. – Или глюки. Ты б еще полетал!..

– Конечно, я бредил, – легко согласился спец. – А сейчас и вас заморочу.

Выпучив глаза, он уставился на свою тарелку. Внезапно та снялась со стола и поплыла к Игорьку, мерно раскачиваясь. С открытым ртом тот наблюдал за ее приближением, потом вдруг вскочил, роняя стул, и прыгнул в сторону. Власий было заржал, но тут же поперхнулся и принялся кашлять, багровея лицом.

Пока Тим не расшалился всерьез, Вадим своим облаком вернул тарелку на место.

– Вот такая конкретика, – заключил он. – И что тут сыграло роль: индукция или страх, – решать вам.

После паузы, необходимой для демонстрации независимости, у творцов наконец заработала фантазия, уже напитанная впечатлениями и получившая разгон в нужном направлении. Состав участников был оптимален для мозгового штурма – этому же способствовали наличие внимательных слушателей и симпатичной обслуги, вкусная еда. А вот напитков крепче кофе здесь не подавали, чтоб “штурмовики” не пытались слишком уж подхлестывать воображение.

С удовольствием Вадим наблюдал, как одна за другой выстреливаются идеи и мячиками скачут меж творцов, испытываясь на прочность, обрастая плотью, – чтобы затем лопнуть или сделаться одним из кирпичиков мироздания, возводимого наново. Дабы не утруждать творцов рутиной, возле них пристроилась девочка с компом, и все достойные внимания гипотезы сбрасывались ей – для прочной фиксации и дальнейшего осмысления. Тим и Конрад следили за процессом с увлечением, однако благоразумно помалкивали.

– Ну, это надолго, – тихонько сказал Вадим, наклонясь к Брону. – Как у нас с транспортом?

– В чем дело? – насторожился крутарь. – Хочешь оставить этих психов на меня?

– Поручи их Тиму, – посоветовал Вадим. – И окружи девочками – они такое любят. А мне надо смотаться домой – забрать приборы, книги, барахлишко какое-никакое.

– А как же “шмели”? – вспомнил Брон. – Ты ведь у нас главный водила!

– Скажи еще “конюший”, – засмеялся Вадим. – Дай дух-то перевести – ведь вторую ночь без сна!.. Когда ближний рейс?

– Я с тобой, – сейчас же сказала Кира.

– Ну-у, ребята! – протянул Брон. – Бросаете меня одного?

– Ага, – подтвердил Вадим. – Если не считать этой кучи народа. А ты как думал, князинька? Править – дело хлопотное. – Неслышно он поднялся, кивнул на прощанье. – Распорядись, да?

Вдвоем с Кирой они оставили зал, прошли тремя длинными коридорами, сторонясь взбудораженных, спешащих по делам крутарей. На подвернувшейся тележке добрались до ангара, впервые увидав его при свете дня. Здесь уж дожидался “ворон” с парой росичей на борту. Были они из той когорты витязей, отобранной лично Броном, которую Вадим зарядил многими навыками, включая водительские, – переписав напрямую из своей памяти.

Без разговоров признав его превосходство (чего никогда не сделали бы творцы), росичи уступили гостям кабину, а сами отправились в салон – соснуть, сколько успеют. С обычной радостью Вадим бросил вертушку ввысь, направив по знакомому маршруту. Припорошенная ночным снежком зелень гляделась колоритно, однако по-летнему жаркое солнце уже расплавляло сугробы, и через час-другой лес обретет привычный вид. Все-таки тут слишком близко от города, чтобы суточные перепады натворили таких же дел, как на подбугорных склонах.

– Ну хорошо, – заговорила Кира, – допустим, я поверю в чудеса – тем более, и со мной творится странное. Но откуда свалилось всего так много и сразу? Будто нарыв лопнул.

– Сама ж и ответила, – сказал Вадим. – И “нарыву” этому дюжина лет – на днях юбилей.

– Имеешь в виду Отделение?

– Впрочем, вру, – поправился он. – Отделение следовало подготовить. Вспомни те пограничные лазеры – нехило для губернии, да?

– Тогда мы возвращаемся к Основателю…

– Государственный был человек – этого не отнимешь. – Вадим вздохнул. – А как он радел за державу, какую кампанию развернул!.. Тоже требовал от всех гражданской ответственности: чтоб каждый прекратил беспокоиться о себе, а пекся отныне токмо об народе – понимай, государстве. И знаешь, когда Мезинцев пошел в гору? Аккурат за два года до Отделения!

– А почему “аккурат”?

Потому что в это же время возникла Эва, мысленно ответил он. Стало быть, тут вызревало по меньшей мере два “нарыва”.

– Боюсь, дело куда серьезней, чем представлялось вначале, – произнес Вадим вслух. – Все эти странности выстраиваются в систему. Мы будто пересеклись с параллельным миром, где даже у природы иные законы, где люди похожи на зверей, а звери и вовсе чудища. Где чудеса в порядке вещей – как и те, кто на них паразитирует.

– Опять вампиры? – недоверчиво хмыкнула Кира. – Конечно, я всегда любила страшные сказки…

Ее лицо сморщилось, и даже это гардейке шло – что значит хорошая наследственность!.. Знать бы, от кого.

– Ладно, выдвигаю гипотезу. – Вадим пожалел, что с ними нет Тима, всегдашнего его оппонента. – Собственно, кто такие вампиры и что мы о них знаем? Ну, питаются кровью, не любят света, серебра, осины, чеснока, очень сильны, очень чутки, как правило, жестоки (точнее безжалостны), практически бессмертны – в том смысле, что не стареют и почти мгновенно заживляют раны. Владеют гипнозом, то бишь умеют подчинять чужую волю… Все?

– В гробиках спят, – подсказала Кира.

– Это уже экзотика, не по существу. А вот, что их сон по глубине почти равен смерти, сгодится для полноты картины. Итак, что имеем?

– Ну, что?

– Существ идеально отрегулированных, вполне бессердечных и напрочь лишенных изменчивости – то есть тех искажений в программе, которые, накапливаясь за жизнь, приводят к старению, затем и к смерти. В их сознаниях нет Хаоса, только Порядок – изначальная вселенская Программа. А кровь насыщается в их сознаниях именно этим – отсюда ее восстанавливающие свойства. Вспомни “мертвую воду”!..

– Вампиры, “мертвая вода” – бр-р-р, – Киру и вправду передернуло. – Чушь какая!

– Но ты же сама наблюдала исцеление?

– Мало ли что я наблюдала!..

– Здравый смысл – штука полезная, – заметил Вадим. – Только не делай из него культа. Собственным глазам тоже приходится верить. И если нет объяснений попроще…

– Хорошо, а им-то зачем чужая кровь? – спросила девушка. – Что за гурманство такое? Ну поели хотя бы мяса!..

– Оборотни как раз жрут его охотно – правда, живое, с той же кровью. Похоже на переходную стадию, нет? А вот вампиры в кормежке не нуждаются – у них другие источники энергии. И кровь нужна им не для подпитки.

– Интересное кино! – удивилась она. – Для чего же?

– А ты забыла, кого они вылавливали? Спецов да творцов – причем настоящих, способных на дальние прорывы.

– Психов, – буркнула Кира.

– В какой-то мере, – согласился Вадим. – В творчестве редко обходится без побочных эффектов. Нужны прочные корни… либо идеальное равновесие. Сознания творцов перенасыщены Хаосом, иначе б они не смогли создавать. Я не удивлюсь, если над кровопийцами окажется еще кто-то, пожирающий мозги.

– Господи, зачем?

– Чтобы не обрушиться в Подземелье, откуда он вышел, – произнес он, смакуя подвернувшийся образ. Затем пояснил: – Чтоб зацепиться за наш мир, вампирам нужно поддерживать в себе некую концентрацию Хаоса – иначе их утянет в родную стихию, во Тьму. По сути они роботы: могучие, отлично запрограмированные, с громадными ресурсами мозго-компа, – но мертвые. И если не получают обычной дозы крови, испытывают ломку, на манер наркоманов, – наверно, еще болезненней. Это уже не просто голод, а – Голод!..

– Когда я бродила по Гнезду, наткнулась на пару трупов со вскрытыми черепами, – сообщила Кира. – Ты о них знал?

– Нет, – ответил Вадим, помрачнев. – Но это ничего не доказывает – не бросайся в другую крайность. Мало на свете пресытившихся скотов?

– Одно дело выедать мозги у обезьян…

– У живых? – Теперь передернуло и его. – Брось, это то же самое!

– Ладно, бог с ними…

– С кем – с вампирами? – удивился Вадим. – Скорее уж дьявол. Хотя он тоже бог – Тьмы.

– Хватит метафизики! – взмолилась Кира. – Поговорим о Шершнях.

– А они, по-твоему, кто – новая порода людей, инопланетяне?

– Враги, – сказала девушка, останавливая его движением руки. – Это – главное. Меня интересует, что они могут, чего добиваются, кому подчинены. Можешь ответить без привлечения мистики?

– А чем она тебя пугает? Никто ведь не заставляет в нее верить. Рассматривай мои построения, как рабочую модель, облегчающую понимание мира. Нельзя говорить о последствиях, не затронув причин. Ну чем, по-твоему, Белая Магия отличается от Черной?

– Господи, Вадим!..

– Белая, а точнее Цветная Магия означает созидание, творчество, – пояснил он. – А Черная – власть, подчиненность… ну, еще знания, полученные у Тьмы. И если для магии нужна внутренняя свобода и прочная привязка к людям (попросту говоря, совесть), то абсолютная власть свободу убивает – а значит, и жизнь. И что из этого следует?

– Ну, что? – безнадежно спросила Кира.

– Во-первых, что у наших врагов должна быть строгая пирамидальная иерархия, с четкой дозировкой Силы по уровням и кормушкой на самом верху. Оттуда энергия стекает по этажам, разветвляясь на все меньшие ручейки, – чем и гарантируется безусловное подчинение. Попробуй-ка возразить – тут же отлучат от жизни!.. Во-вторых, власть для них не только средство, но смысл и цель. А значит, они не успокоятся, пока не подомнут под себя всех. Законы вампиротехники, по старшинству: не доставлять хлопот начальству, беспрекословно ему повиноваться, заботиться о собственном благе. – Вадим хмыкнул: – Всё по классику!

– Постой, – озадаченно сказала девушка. – По-твоему, Крепость уже под ними?

– Возможно, им не хватает нескольких ключевых постов, – ответил он. – Но лишь запахнет жареным… Думаешь, им трудно будет завладеть всем?

Кира покачала головой: этот вопрос у нее сомнений не вызывал.

– А знаешь, как “посвящают” в нежить? – спросил Вадим. – Недавно в нашем КБ устроили переаттестацию управителей – при закрытых дверях и в присутствии оч-чень представительной комиссии из главка.

– Ну?

– В лучших уголовных традициях! – Он хмыкнул. – Правда, там это называется “опустить”.

– Ты выдумал – фу!

– Домыслил, – поправил Вадим. – Видела б ты наших боссов после “аттестации” – они даже пахли иначе! И как еще можно с полной искренностью признать над собой чужую власть? Это только в кино вампир дает “птенцу” напиться своей крови… Собственно, зачем – для укрепления здоровья? А вот запустить в него щупальце, чтоб вытравить остатки свободомыслия, чтобы все горизонтальные связи заменить вертикалями, подключив к пирамиде… Воистину: “опустить”, – под себя!

– Ну хватит об этом, ладно?

– Ты ж хотела конкретики, – усмехнулся он. – Про это лучше знать, чтоб не нарваться. Хотя подмять женщину, наверно, сложней: “естественное – не стыдно”.

– А что еще у нас плохого? – спросила девушка. – Уж выкладывай!

Вадим вздохнул:

– Начался отток крутарей – чего я боялся. Многие не хотят ввязываться в большую войну. Великая цель вдохновляет не всех. Проще уйти в шушеру: навар тот же, а риска меньше. У ордынцев и иудеев ситуация еще хуже. А что творится у сутеров, боюсь и думать. Они-то с Крепостью скорее сотрудничали: общий менталитет – во как!

– Видишь? – сказала Кира. – А ты все: крутари, крутари!..

– Других-то нет. Не с вашими же спецгардами это затевать? Лишь бы процент крыс не превысил ожидаемый.

Они уже подлетали к росскому городищу, обнесенному высокой стеной и на две трети накрытому пленочной Крышей, спасавшей от непогоды. Несмотря на раннее утро, жизнь в городке кипела, словно бы половина его жителей готовилась к обороне либо к переезду. Когда Вадим пролетал над оградой, с городской площади поднялась груженная под завязку вертушка и устремилась в сторону Гнезда. По улицам, в нарушение обычного порядка, гоняли колесники всех моделей, будто сегодня росичи жалели время на ходьбу.

“Ворон” приземлился на просторном дворе детинца. Сразу же Вадим спустился в гараж и выпросил себе шикарный двуколесник – из княжеского резерва.

Примостившись за его спиной, Кира продремала все время, пока колесник трясся по лесной дороге и по пустынному в эти часы Городу. Кого было больше обычного – это блюстителей. Но по заведенной традиции они будто не замечали машину крутарей.

Ближе к дому Вадим сосредоточился, отводя случайные взгляды. Закатив двуколесник в подъезд, он перенес его и Киру этажом выше, спрятав в коридорчике. Затем разбудил девушку, слегка удивившуюся новой стоянке, и отвел в возрожденную общими усилиями квартиру.

За сутки здесь ничего не изменилось. Зашторенные окна хранили в комнатах прозрачный сумрак, пронизанный редкими косыми лучами, по квартире гулял ветерок, прорываясь сквозь форточные сетки, – самое подходящее место для здорового сна!

– Помнится, я обещала тебя помыть? – утомленно спросила Кира. – А я – человек слова. Не веришь?

Ее глаза закрывались, непослушные пальцы едва справлялись с защелками, однако “на автомате” она аккуратно складывала доспехи в углу гостиной. Вадим помог девушке раздеться, затем разоблачился сам и понес ее в ванну, подхватив на сгиб локтя. По пути Кира едва не заснула снова, опустив голову ему на плечо. Без лишних церемоний он уложил гардейку под теплые струи, наскоро ополоснул и переправил в постель. Потом то же проделал с собой, с наслаждением ощутив хрустящие простыни.

– Мы ведь с тобой соратники, правда? – пробормотала Кира ему на ухо, обхватив всеми конечностями. – А соратники должны сплачиваться… Ну?

– Тпру, – буркнул он. – Спи уж, “боевая кобылка”!

Впрочем, осязать ее прохладную шелковую кожу было сладостно. И Вадим с охотой переступил бы через собственный запрет – если б мог. Это ли не рабство! – с тоской подумал он. Ах, Эва, Эва… За что?

– Что тебя гложет? – спросила девушка. – Ведь гложет же!

– Же-же, – передразнил Вадим, однако ответил: – Ума не приложу, что с Юлькой. Трое суток никаких вестей, а ведь я должен ее слышать !.. Куда ее занесло, жива ли? Если верить Бондарю, последний, с кем она виделась до нас, – ее отец… точнее опекун. Может, его поспрашивать?

Но Кира уже спала, вымотанная донельзя. Так что Вадиму не пришлось сражаться за свое достояние, сегодня не огражденное от посягательств даже трусами.

Он усмехнулся, вспомнив давно отшумевшие дискуссии о дозволенной эротике и недопустимой порнографии. Если спишь с девицей и не пытаешься её подмять, это эротика или… извращение? А мои возбуждающие массажи куда отнести? И когда начинается измена – когда погрузишься в нее на сантиметр? А если мне нравится просто лежать рядом… без погружения, без ласк… и ощущать это юное тело? Н-да… Странная штука – допустимые компромиссы.

Вадим уткнулся лицом в жестковатые локоны подружки и тоже уснул, приказав себе проснуться через три часа. По его нынешним потребностям даже много – если б не Кира под боком, он обошелся бы двумя.

Но через час их разбудил писк Кириного сотовика, и бесцветный голос Алекса, ее шефа, с трудом пробившись через помехи, затребовал девушку к себе. С сожалением она выбралась из пригретой постели, быстренько облачилась в одно из своих парадных платьев, отказавшись даже от настоящего кофе, заимствованного у крутарей.

– Мне с тобой скучно, – сказала Кира на прощание. – мне с тобой спать хочется. Причем постоянно. – И чмокнула в щеку. – Чао!

Из окна Вадим проследил, как девушка выбежала из подъезда, впорхнула в притормозившую на секунду машину – бесшумную, неприметную, тут же исчезнувшую за поворотом, – и ощутил разом грусть и облегчение.

С одной стороны накрылись эти уютные маленькие радости, связанные с ленивой побудкой, нежностями и шалостями в постели, неспешным наведением марафета, взаимным обхаживанием, превращаемым едва не в эротическую игру… с благодушной трепотней за изящно сервированным столиком.

С другой – наконец-то Вадим был один, впервые за столько времени. Словно в анекдоте про схоронившего жену грузина: “Адын, савсэм адын – вах, вах… Савсэм адын, да? Асса!..”

Не одеваясь, он прошелся по комнатам, проверяя все закутки уже на отдохнувшую, ясную голову. Но место и впрямь оказалось чистым. Даже Эва сюда не заглядывала, увы. Где ее-то теперь носит?

И где носит Шершней? Ведь уцелело их немало и все в латах, при оружии. А к этому не менее трех вертушек и столько же ходульников. Грозная сила!..

Вопрос: где Шершни прячут технику? То ли у них запасная база, то ли их приняла Крепость – если Рой вправду ее детище. Во всяком случае прочесать окрестности не помешает, благо у росичей теперь преимущество в воздухе.

Отодвинув от стены шкаф, Вадим принялся выгребать из ниши свои приборы, расставляя по комнате. И перебирать книги, накопленные за столько лет, – прикидывая, какие из них стоит освежить в памяти, и с сожалением убеждаясь, что помнит все наизусть. Будто его прибывающая жизне -сила взялась и за память, подпирая энергией каждую ячейку, разгоняя временной туман.