Текст книги "Сила отчуждения"

Глава 9. Нордией пахнуло.

Затем, отойдя от актеров не особенно далеко, на одном из сумеречных перекрестков, троица попала в засаду. Действительно, на случайную встречу это не походило – богатыря явно поджидали. А был это не кто иной, как маркиз де Гронде, посол Нордии, сопровождаемый двумя крепышами-слугами, вооруженными мечами и облаченными в полулаты. Сам-то он прихватил с собой лишь парадную шпагу, а одет был вовсе не по моде раннего средневековья.

– Почему бы нам не поговорить, как посол с послом, – произнес маркиз, кланяясь почтительно, но и с достоинством. – Не угодно ли?

И сотворил рукой изысканный приглашающий жест – прямо ходячее пособие по дворцовому этикету, можно за эталон брать.

– Ну да, как звезда с звездою, – хмыкнул Светлан. – А бить не будете?

– Мне ли не знать, что истинный богатырь стоит целого войска! – вежливо улыбнулся маркиз. – Тем более, у вас такой грозный охранник.

– Имеете в виду нашего пажа?

По холеному лицу вельможи разлилась приятность.

– Несомненно, сей юноша столь очарователен, что даже при дворе Луи затмил бы всех, – промолвил он, не снимая с лица улыбки. – Но я разумел вот это диковинное существо, словно бы пришедшее из легенды.

И той же кистью, изящно разведя пальцы, де Гронде указал на кобрис.

– Сведущие люди полагают, будто он опаснее любого льва, – продолжал маркиз. – А если, не дай Бог, нападает на людей, действует столь стремительно, что удары клинков и даже стрелы за ним просто не успевают.

– Вообще, это девочка, – сообщил Светлан. – К тому же ласковая.

Со вниманием нордиец поглядел на него, затем на зверя, застывшего в статую, и слегка развел руки по сторонам, позволив пышным манжетам соскользнуть по бледным запястьям.

– Ну разумеется, – изрек он. – У каждого свои домашние любимцы. Некоторые даже заводят крыс.

– На дьявола намекаете? – усмехнулся богатырь. – Поверьте, люди привлекают его куда больше. Такие забавные зверушки!..

– Видимо, я не все знаю про ваши подвиги, – пробормотал де Гронде, одарив его новым внимательным взглядом. – Что-то совсем свежее, да? Может быть, поделитесь на досуге?

– Если доживем до него.

– Уповаю, что доживем, – молвил маркиз. – А пока предлагаю деловую беседу.

– Думаете, в ней есть смысл?

– Ну, лучше сразу прояснить позиции. К тому ж, мы оба – умные люди…

– О, вы мне льстите!

– … и в своих державах играем не последние роли. Конечно, мое положение при дворе Луи не сравнить с вашим влиянием на королеву Анджеллу…

– Может, не стоит доверять сплетням?

– Я говорю о факте, милостивый сударь, – произнес де Гронде, обозначив в голосе некоторую сухость. – Поверьте, я неплохо осведомлен.

– Не сомневаюсь, – осклабился Светлан. – Вообще-то, я поручил вас своему помощнику, – прибавил он с сомнением. – Видите ли, мы решили поделить дела – уж очень поджимает время.

– Я охотно побеседую и с королем Артуром, – заверил посол. – А вас, милейший граф, долго не задержу – обещаю.

– Ну, раз так…

Идти оказалось недалеко – верно, потому маркиз и успел перехватить Светлана, неведомо как узнав про переполох в комнатах актеров. А заняли нордийцы тут целый корпус, соединенный с центральным зданием несколькими крытыми галереями, и, похоже, обосновались надолго. От прежней обстановки в доме остались лишь стены, да и те подверглись основательной переделке. Эдакий уголок просвещенной и процветающей Нордии в варварском краю. Уже по здешнему интерьеру было видно, насколько убежала она от западного соседа – похоже, со всего мира в Нордию стекались новшества и открытия.

Маркиз принимал гостей в большой комнате, вполне гармонирующей с его изысканным нарядом и щедро озаренной настенными канделябрами, заменившими тут дикарские факелы. Все трое расселись вокруг изящного столика, живописно украшенного цветами и нарядной посудой, на которой уже заготовили угощение: вино, фрукты, сладости, – по-видимому, нордиец был прекрасно осведомлен о вкусах Светлана. Агра сразу улеглась в ногах богатыря и заснула, лишь изредка разжмуривая веки, словно бы для проверки. (Уши, впрочем, и во сне реагировали на каждый звук.) А за столом им прислуживал не какой-то полуобученный верзила, куда лучше управляющийся с мечом, чем с домашней утварью, а вышколенный лакей, расфранченный немногим хуже хозяина и почти столь же важный.

Прищурясь, Светлан разглядывал картины, развешенные по стенам, и статуи, выставленные в нишах, – наверняка творения нордийских мастеров; оценивал вооружение, приткнутое там и тут и тоже, скорее всего, произведенное в Нордии. Эдакая выставка достижений, затем и устроенная, чтобы производить впечатление на посетителей.

– Конечно, ваше королевство тоже славится мастерами, – молвил посол, как бы отдавая должное, – но лишь в Нордии красота имеет подлинную цену. Видели бы вы нашу столицу – какие дворцы, храмы, скульптуры!..

– Какие трущобы, помойки, кабаки, – в тон ему продолжил Светлан. – Город контрастов, ага. Цивилизация на марше… Вообще, если судить по вашим одеяниям и убранству этой комнаты, вы словно пришли из будущего.

– Это лишь скромная иллюстрация к успехам нашего государства, – заверил маркиз. – Там все иное, даже боевые действия ведутся не как здесь. Вы не поверите, насколько лик войны могут изменить два-три изобретения!

– Я-то как раз поверю, – сказал Светлан. – К примеру, порох, да?

– Ну, этого демона еще не укротили, – откликнулся де Гранде, не сумев скрыть удивление. – Но и без того отличий не счесть. Видите ли, нордийские арбалеты обладают такой мощью, что пробивают любые латы, – а тогда зачем покрывать себя тяжелой броней? Довольно лишь шлема и кирасы. А это предполагает иные скорости, когда большие мечи и секиры, столь популярные в прочих королевствах, тоже утрачивают смысл.

– Ну, может, и не любые, – проворчал богатырь.

В глазах нордийца вновь блеснуло любопытство.

– Как же, как же, – промолвил он. – Я заметил, в каких латах вы с Артуром явились на пир и какими клинками владеете. И впрямь дивные доспехи – можно подумать, их сработали эльфы!..

– А ведь вы угадали, маркиз.

– Что, вы не шутите? Но откуда они здесь?

– Кто: эльфы?

– Доспехи. Или вы наткнулись на древний арсенал?

– Ну, можно сказать и так.

– А может, у вас тоже открылась…

Тут посол оборвал себя и – видимо, затем, чтобы отвлечь внимание от своего «тоже», – спросил:

– А не позволите ли, милейший граф, взглянуть ближе на ваш меч?

– Отчего же нет, – пожал плечами Светлан. – Чай, мы не самураи.

Привычным рывком он вымахнул мерцающий клинок из ножен и нацелился было вонзить в пол. Но пожалел богатый ковер, просто положил меч на край стола – разумеется, рукоятью к хозяину. Тот поднял оружие почти с благовейной почтительностью. Хотя меч был вовсе не такой весомый, каким выглядел, маркиз ворочал им с явной натугой.

– Не пораньтесь, – предупредил Светлан. – Он лишь прикидывается игрушкой.

– Мне знакома сия обманчивая парадность, – успокоил маркиз. – К тому ж, если помните, я видел его в деле.

Затем со вздохом вернул меч.

– Замечательное оружие, – оценил он. – Стало бы украшением моей коллекции. Но годится лишь для богатырской руки – даже здешние силачи вряд ли способны его укротить. Впрочем, как и прославленный Драконобой, с коим вы одолели грозного огневика.

– Ишь, – пробормотал Светлан, – уже и прозвищем наделили.

– А разве не вы дали имя своему мечу?

– Да зачем, господи!.. Его ж не требуется подзывать, как пса или жену. Хватаешься за рукоять и – руби-коли.

– Действительно, – засмеялся хозяин. – К чему украшательства?

Он щелкнул пальцами, и от дальней стены полилась приятная мелодия, словно бы включился проигрыватель или за перегородкой прятался целый оркестр. Хотя скорее тут потрудился чародей, поскольку вместе со звуками по комнате разлился аромат магии. И Жанна чуть заметно кивнула, подтверждая догадку Светлана.

– Мило, мило, – небрежно признал он. – Но мы ж пришли сюда не за этим?

– Да, я помню: «время поджимает», – молвил де Гранде.

– А вы хотели «сразу прояснить позиции» – так вперед!.. Кстати, нам-то скрывать нечего. Мы добиваемся двух вещей: единства в стране и мира с соседями. Любые распри ныне губительны. Нужно объяснять, почему?

– Нам ведомо про грядущее нашествие Пропащих Душ, – кивнул маркиз. – Разумеется, опасность нешуточная, глупо ею пренебрегать. Но и с полным доверием отнестись к пророчеству, исходящему невесть от кого…

Скосив глаза, Светлан переглянулся с Жанной. Вообще, из этого не делали секрета – какой смысл? Разве подпустили чуточку тумана, чтобы к предсказанию отнеслись с большим доверием. Но сроки, сроки!.. Когда через считанные дни нордийскому послу делаются известны все детали… На службе Луи не состоят драконы, с ведьмами он не дружит. Уж не разжился ли де Гронде собственным магом?

– Да отчего ж «невесть»? – возразил Светлан. – Мы с Артуром своими ушами слышали пророка. Вы вольны не верить мне, но усомниться в словах короля!..

– Упаси Бог, – поспешно согласился маркиз. – Но можно ли доверять источнику?

– Ведь мы богатыри, – напомнил Светлан. – И чувствуем фальшь – не только в людях. Вдобавок, я и сам немножко прорицаю, а интуиция меня подводит редко.

– В самом деле, – задумчиво подтвердил де Гронде, – мне сообщали о ваших дарованиях.

– К тому ж, я не из тех, кто станет рисковать головой ради химер. А если берусь за дело, то лишь уверившись, что оно правое. И уж тогда меня трудно свернуть.

Покивав, посол неожиданно спросил:

– А вы хорошо представляете, что творится во владениях де Бифа?

– Еще нет, – признался Светлан. – Но за сутки разворошу тут все, будьте покойны.

– Хочу предостеречь, – сказал маркиз. – Кто докапывается до здешних тайн, долго не живет. Чаще всего он даже не успевает ими поделиться.

– Может, среди этих копателей не было богатырей?

– Возможно, и не было, – улыбнулся хозяин. – Но несколько славных имен я могу назвать.

– А что ж вы сами? – спросил Светлан. – Неужто не пытались проникнуть?

– Видите ли, милостивый сударь, – произнес де Гронде. – Я слишком крупная фигура на здешнем поле, чтобы подставляться, и слишком хорошо знаю границы, за которые не следует заступать.

– Похоже, шахматами балуетесь?

Слегка подняв брови, маркиз наклонил голову, показывая, что изумлен такой эрудированностью гостя, и ответил:

– Шахматами нет – слишком просто. Вот го – иное дело, игра мудрецов. Ей больше трех тысяч лет, знаете? Правда, там нет фигур, – вновь улыбнулся он, – что, согласитесь, несколько снижает интерес. Восток, знаете ли, общая унификация. Наверное, там и богатырей нет .

– Выходит, то немногое, что отыскивают ваши агенты, минуя вас, отправляется в Нордию и лишь затем, получив достаточное распространение, возвращается к вам, – резюмировал Светлан. – Иначе бы вы не протянули долго.

– Увы, дорогой граф, так и есть, – вздохнул де Гронде. – И даже там, в нашей столице, за сотни лье отсюда, приходится отступать от обычных правил, предельно расширяя круг осведомленных, чтобы не лишиться их вовсе. У хранителей междуреченских секретов, кто бы они ни были, руки столь длинные, что и самого Луи стараются в это не посвящать, а в ведомстве, кое разведывает Междуречье, мало кто задерживается дольше года. И убывают, как вы понимаете, не в отставку – на кладбище… если от них находят достаточно, чтобы похоронить.

– Хотите напугать меня? – поинтересовался Светлан. – Или, наоборот, заинтриговать? К чему-то ж вы завели этот разговор!..

– Напугать – вас? После всего, что я слышал про ваши подвиги. – Маркиз покачал головой. – Скорее, пытаюсь предостеречь.

– Вас настолько заботит моя судьба?

– Скажу откровенно: вы мне симпатичны. Более того, я восторгаюсь вашей силой и доблестью. Но, увы, слугам короля приходится забывать о личных пристрастиях.

– За что и не люблю службу, – усмехнулся Светлан.

– А разве вы не служите своей королеве?

– Вот еще!.. Я с ней дружу. («Помимо прочего», – следовало бы добавить.) Как и Артур, к слову сказать. И эти узы много прочней, чем меж хозяином и слугой.

– Но друзья тоже могут ударить в спину…

– Да какие ж это друзья? – удивился богатырь. – Друг может лишь заслонить – собой. Впрочем, это уже выходит за рамки «деловой беседы».

– В самом деле, мы отвлеклись, – согласился нордиец. – Так вот, речь ныне не столько о вашем благополучии, сколько о сохранности тех, кто вам противостоит. Тут важно не наломать дров, а у вас, я знаю, тяжелая рука. К счастью, вы – человек здравый…

– Во-первых, не человек – богатырь. Да и рассудочность каждый понимает по-своему. Собственно, вы к чему клоните?

Маркиз помолчал, видимо прикидывая, не заступает ли он сейчас за границы, про которые поминал. Затем все же продолжил:

– Подумайте: в чем сила де Бифов? Сотни лет они властвуют в Междуречье, не выказывая особых талантов как правители или воители. Но превосходят могуществом здешних королей, и с каждым поколением их влияние растет. Графское войско даже в Нордии вызывает опаску, а уж со своими подданными де Бифы справляются с легкостью. И стоит где-то возникнуть смуте, как туда устремляются Ночные Вороны, наводя ужас и сея смерть.

– На черных конях, надо думать? – усмехнулся Светлан. – Надо ж, и здесь свои «воронки»!

– А кто еще, кроме здешних воинов, смог бы на равных воевать с великанами? Ведь именно Междуречье заслоняет и вашу страну, и Нордию от угрозы с гор. Правда, эти дикарские нравы! – посетовал маркиз. – Пить кровь врагов из их же черепов, а у самых заклятых пожирать сердца – сырыми…

– Да, когда сырыми – это особенно дико, – согласился Светлан. – Пренебрегать таким завоеванием цивилизации, как обработка пищи на огне!..

– Понимаю вашу иронию, – кивнул де Гронде. – Но если сии обычаи помогают взращивать героев…

– Или убийц?

– Ведь вы не станете отрицать, что междуреченские бойцы – лучшие в королевстве… если не во всех восьми? Они могучи и выносливы, упорны и неустрашимы, не щадят ни врагов, ни своих жизней…

– Ни женщин, ни детей, – продолжил Светлан. – Если хочется кого-то убить, лучше начинать с себя – по-моему.

– Но если вторжения Пропащих не миновать, противостоять ему должны именно такие машины смерти – не находите? И лучше б их было побольше.

– У нас это называется «менять шило на мыло», – сообщил богатырь. – Не пришлось бы после искать управу на своих защитников. Превратить-то людей в зверье довольно просто… А обратно как?

– Будем уповать на Бога, – пожал плечами маркиз. – Кстати, вера у междуреченценских рыцарей крепка на диво. И они не заражены вольномыслием, столь популярным в других местах.

– Чтоб вольно мыслить, нужно, как минимум, иметь мозги, – заметил Светлан. – А откуда они у здешних дуболомов? Что до Бога, то он, насколько знаю, зовет к милосердию. Но тогда чей призыв слышат междуреченские вояки?

– Вопрос впрямь любопытный, – со вздохом признал де Гронде. – Понимаете, граф, местная трактовка христианства и меня приводит в изумление. Иной раз даже чудится…

– Что?

– Будто это не наш Бог. Здешний более кровожадный, грозный…

– Видите?

– Зато и более деятельный – такого легче почитать.

– Бояться, – поправил Светлан.

– Ну, это тонкости!

– А по-моему, принципиальная разница. И если второе подменяют первым, то лишь для собственного комфорта. Очень мерзко, знаете ли, ощущать себя трусом постоянно, год за годом.

– Но вы-то, мой отважный гость, откуда это знаете? – удивился маркиз.

– Да уж набоялся в своей жизни – на всю оставшуюся.

– Вот уж во что верится с трудом!

– Что набоялся?

– Что боялись. Впрочем, и не верить нельзя – богатыри не лгут.

– Точно? – спросил Светлан. – Теперь буду знать.

Вежливо улыбнувшись, посол продолжил:

– Как бы то ни было, кроме своего бога, междуреченцы не страшатся ничего, включая и саму смерть, а их боевой дух в сражениях взлетает до небес… нередко вместе с их душами, – позволил он себе шутку. – И другой жизни им не надо – лишь бы сражаться, побеждать… и убивать, разумеется. Говорят, междуреченские рубаки привыкают к крови настолько, что за неимением вражьей готовы даже пить собственную. Известны случаи, когда они откусывали себе языки, лишь бы получить вожделенную жидкость.

– В здешних условиях до этого редко доходит, – заметил Светлан. – Несколько веков непрерывной войны!.. А в дни затишья можно охотиться на крестьян.

Де Гронде поморщился:

– Кровь простолюдинов – фи.

– Ну, маркиз!.. – усмехнулся богатырь. – Ежели, не дай бог, угодите в упыри, вам придется несладко – с вашей-то привередливостью.

Изогнув бровь, маркиз вперился в него, пытаясь, видно, определить, что сокрыто в этой фразе, помимо иронии. Затем спросил:

– По-вашему, здешние бойцы – как бы переходная фаза?

– А вы считаете, кто-то из них будет востребован Господом?

– На крайний случай есть еще Преисподняя…

– Поверьте, дьяволу тоже не нужен бездушный материал – уж я знаю. В монотеистической системе координат это как бы бесхозная скотина. Но, может, для нее уже нашелся господин – иначе откуда такой задор?

Утомившись разглядывать статуи, Светлан посмотрел на Жанну, которая, как и подобает пажу, вела себя скромно и лишь постреливала глазищами из-под роскошных ресниц, сильно смахивающих на искусственные. Мальчик из нее и впрямь получился… не хуже любой девочки. Неужто и маркиза провел этот нехитрый маскарад? В странные игры играют здешние аборигены.

– Ну хорошо, – заговорил де Гронде. – Допустим, у междуреченцев в самом деле собственный бог. Но если сие содействует упрочению державы, что ж тут дурного?

– Для вас или вообще?

– Э-э… в обоих смыслах. Может, с этим вовсе не нужно бороться?

– Слишком властный бог еще и агрессивен, – сказал Светлан. – Значит, рано ли поздно примется за соседей. А поскольку он покровительствует правителю Междуречья… Ну, вы понимаете, чем это грозит для Луи.

– Но если удастся убедить бога… э-э… сменить объект?

– Во-первых, не думаю, что его нынешний выбор случаен. Во-вторых, свой… объект он попросту превращает в слугу. А в-третьих… В вашей любимой го, если помните, тактический выигрыш вполне может привести к стратегическому разгрому.

– Это вы к чему?

– Да к тому, что на диктате далеко не уедешь. Если Нордия выберет для себя такую телегу, через век-другой окажется в хвосте у нынешних дикарей. Желаете вляпаться в эпоху упадка?

– Что ж, – вздохнул нордиец, – ради величия государства можно поступиться даже прогрессом.

– Какой там прогресс – деградация!.. Вы видели скульптуры позднего Рима? И сравните с периодом расцвета.

– Великие цели требуют жертв. Искусство – это все-таки надстройка. Куда хуже, если непрочен фундамент. Безопасность державы выше сытости граждан, а хлеб важнее зрелищ… э-э… в широком смысле.

– Вот сейчас вы лукавите, – сказал Светлан. – Решили проверить, насколько я вылавливаю вранье?

– Именно, – охотно признал маркиз. – Должен сказать, я не люблю лгать, но за долгую практику сделался в этом весьма искусен. И если вы разоблачили меня…

– Мои соболезнования, – проворчал богатырь. – Слава богу, мне не приходится упражняться в таких делах.

– Вы еще столь молоды, мой дорогой гость!..

– Это я-то? – усмехнулся тот.

– А с возрастом неизбежно обрастаешь дурными привычками – хочешь того или нет. Вдобавок, делаешься занудой. Уже нет былой легкости, да и паришь эдак пониже… если вообще не разучился летать.

– Ну конечно! – внезапно сказал Светлан. – А я-то гадал, откуда тянет магией… Ведь это от вас, правда? Вы владеете Даром, любезный маркиз.

– Вы на редкость проницательны, граф, – ответил де Гронде, уже не манерничая.

– Просто у меня хороший нюх – много ума тут не нужно. Но мы не успокоимся на достигнутом, – прибавил богатырь, – и пойдем дальше.

– Любопытно, любопытно…

– Вы здесь не для того, чтоб сватать де Бифа своему королю. Слишком опасная это невеста – как бы не взяла вверх.

– Зачем же тогда? – без особенной охоты подал маркиз требуемую реплику. Слишком он был хороший актер, чтобы позволить паузе затянуться.

– Во-первых, чтобы задобрить здешний ужас, заодно попытавшись направить его злобу в любую иную сторону, кроме своей. Во-вторых, дабы понять: а что, собственно, он представляет из себя? Для того во главе миссии и поставили мага. По сути, это ведь научная экспедиция, да?

– Ну какой из меня маг! – молвил посол с легкой улыбкой. – Я лишь дилетант, самоучка.

– Уж какой есть, – сказал Светлан. – Но привезти сюда профессионального чародея значило бы насторожить здешних заправил – вот и послали любителя… Нет повести печальнее на свете, – ухмыльнулся он, – чем чудодей, погрязший в политике!

– «Погрязший»? – вскинул брови маркиз. – По-вашему, это слово уместно тут?

– Еще как! К слову, нас уже пытались накормить отравой, изготовленной в Нордии.

– Этого я и боялся, – вздохнул посол. – Одна из причин, почему решился на этот разговор, – хотел уверить, что сейчас мы скорее союзники… во всяком случае, вредить вам – у нас никакого резона. Напротив, мы должны всячески оберегать вас!

– Э-э… в самом деле?

– Ну, если совсем уж начистоту, – маркиз бросил острый взгляд на очаровашку-пажа, со скукой цедившего пряное вино, – то мне и впрямь страшно. Ведь у меня нет силы богатыря, а мой магический талант весьма скромен, даже по меркам Нордии. Вот ваша королева, говорят… – Тут он умолк, как бы предлагая Светлану поведать про замечательные дарования Анджеллы.

Но тот не понял намека – точнее, не принял.

– Во всяком случае, вы меня заинтриговали, – сказал он вместо этого. – Надо будет наведаться в Нордию.

– Об ином и не мечтаю, – произнес посол, впрочем без особенного пыла. – Но вы уверены, что дело лишь в любопытстве?

– А в чем еще? – удивился богатырь.

– К примеру, не питаете ли вы враждебности к нам?

– Вот уж чего в помине нет!

– Ну, тогда я действительно буду рад. Да и сам хотел бы посетить вашу столицу. Давно мечтаю лицезреть королеву Анджеллу. Помню-то ее принцессой, еще ребенком…

– Желаете увидеть, какой она стала? Могу показать.

– Каким же образом?

– Как и положено влюбленному, ношу ее портрет у сердца. – Достав из куртки кожаный бумажник, Светлан извлек оттуда масляную миниатюру в картонной рамке. – Между прочим, сам рисовал, – похвастался он.

– О Боже, – ужаснулся нордиец. – Да разве можно так обращаться с шедевром? Воистину, вы – варвары!

– Это для вас шедевр, – сказал Светлан без лишней скромности. – А для меня – фотка на память. Хотя другого я вряд ли сумел бы так изобразить, – прибавил он честно. – Тут надо видеть сердцем.

– Другую, – чуть слышно поправила Жанна, не удержавшись.

– Если б вы не были очарованы своей госпожой, – произнес де Гронде, – я без колебаний призвал бы вас служить нашему Луи.

– В каком же качестве, интересно? – спросил Светлан. – Придворного скульптура?

Маркиз вежливо улыбнулся.

– Загляните в графскую библиотеку, потолкуйте с тамошним хранителем книг, – предложил он напоследок. – Скажите, что я направил.

– Привет от дяди, да? – ухмыльнулся богатырь.