Текст книги "Странный мир"

– Вот, все что имеем. – На его ладони три ножика: складной, с выкидным лезвием, расхлябанный в дым, столовый с длинной тонкой ручкой, годный только на то, чтобы масло намазывать, и великолепный кухонный нож из стали, которая не тупится, с удобной прочной рукояткой.

– А еще пару ваш кузнец когда сделает? Я все равно буду еще раз соль завозить, тогда и заберу. – Cтоль быстрого положительного отклика парень не ожидал.

– Никогда. Ушел кузнец. Нет, не погиб. Забрал с собой женщину и пацана и даже не попрощался.

В голове у Славки возникли сильные подозрения. Шустрила Викуша, не помчалась знакомиться с новым для себя местом, а в этом поселке у нее был дружок. Похоже, что этот дружок у девушки и сейчас есть, да не здесь.

– Жаль. – Делиться с собеседником подозрениями он не собирается. – Что-то Док там затеяла?

Около входа в «барак», несмотря на ранний час, суетятся люди. Заносят и выносят свертки, тащат посудины. Соваться в место, где командует медик, следует только по его приглашению, поэтому все остаются на месте.

– Слушайте, а почему вы хотели, чтобы я со своими людьми перебрался на левый берег, когда сами живете на правом? Полагаете, проблемы в области мирного сосуществования? Видел ведь я, как вы с подругой на дубинки в руках у моих помощников зыркнули. – Хозяин задал очень точный вопрос. Наверняка долго думал.

Славка медлит. Отвечать правду не хочется. А надо.

– Правый берег, конечно, ближе. Я его уже осмотрел и планы составил. Потому и предлагаю вам занять свободную территорию. Уживемся – будем друг друга навещать. А нет – так и фиг с ним, речка – граница, не подеремся, чай, из-за рыбы.

– А вы, юноша, прямо Наполеон. Целую империю задумали. Правобережную.

Ага, его явно провоцируют на развернутый эмоциональный ответ. А вот и нет, не дождетесь. И вообще, мужик оказался прогнозируемым – знакомая реакция на знакомые понятия.

– Если надумаете селиться около нас, будем помогать.

– Это откуда же в вас столько доброты? – Ого, Семен Аркадьевич сам начинает горячиться. Получай.

– Это забота об интересах популяции. – Хватит на сегодня высоких материй. Пусть слегка подумает над этим словом. – Загляну, однако, в кузницу. Раз нет здесь мастера, деваться некуда, придется самим ремесло осваивать. Так можно ознакомиться с достижениями самых высоких технологий?

– Милости прошу. И это, я ведь за соль должен, вам, может, еще что-то нужно?

– Ножницы, чтобы волосы стригли, и компас, хоть игрушечный или сувенирный.

– А из провизии? У меня немного сахару есть, меда баночка, чай, шоколад.

– Спасибо, это нам без надобности. Вот если нормальный топор, чтобы без всякого современного выпендрежа, это да. – Славка уже понимает, что есть у этого жука спецзапасец, и что сам он для него перешел в разряд «нужных» людей.

Семен Аркадьевич снова отправился рыться в своих кладовых, а в кузнице оказалось интересно. Камера от автомобиля с подкачкой от ножного насоса со вторым, явно недавно вклеенным соском. Из него шланг из термопрочной резины через металлическую трубку подает воздух в выложенный из глины горн. Наковальня – массивная железяка непонятного происхождения, грубые щипцы пинцетной конструкции, судя по размеру – для удержания поковок. Молоток – тоже какая-то деталь от машины, приделанная к слегка помятой трубе. Ни зубила, ни бородка. Картинка прозрачная. Мастер забрал с собой все, что сделал сам, оставив кузницу в «первоначальном» состоянии. Так сказать, вернул в стартовые условия.

– Загляните ко мне, Всеслав Ильич! – Хозяин уже тут. – Похоже, ваша доктор не скоро освободится. Звенит инструментами и рычит на моих так, что они вокруг нее мотыльками порхают.

Прошли в автобус. Чисто, опрятно. Очень красивая женщина, не юная, но лет на десять моложе мужа.

– Ольга Николаевна.

Раскланялся, пробурчал, что рад. Вот и главный «стимул» местного руководителя. Ничего не скажешь, выглядит прекрасно. Одета, причесана. Не что-то особенное, но за собой следит. Шторки на окнах, многие сиденья в салоне сняты. Есть стол, в дальнем конце занавеска.

– Не желаете винограду, Всеслав Ильич? – мило улыбается хозяйка. – Он, правда, доставлен был давно, но подвялился и не потерял во вкусе.

Отказ от лакомства застрял у Славки в горле. Приняв редкую, потерявшую многие скукожившиеся виноградинки кисть, поднес ее к глазам и посмотрел на свет. Есть семечки. Кажется. Снял со спины сделанный из лозы короб, висящий на тех самых сплетенных из веревочек ремешках, аккуратно уложил туда эту драгоценность.

– Внученьку угощу, – ответил он шуткой на шутку, потеребив себя за «козлиное недоразумение», пушащееся на подбородке. – Однако простите, должен осмотреть вашу свалку на предмет санитарии. Таковы инструкции, с нашим Доком не забалуешь.

Дважды соврал. Стыдно. Во-первых, именно с этим Доком он последнее время очень много «баловал», причем в самой изысканной форме. Складывалось впечатление, что она то ли проверяла выполнимость некоего трактата о радостях общения между мужчиной и женщиной, то ли проводила комплекс мероприятий по пресечению у него в дальнейшем интереса к иным экземплярам особей противоположного пола.

Но, главное, если на столе виноград, значит, в этот лагерь могли попасть… косточки от персиков он отыскал быстро. От фиников чуть погодя. Еще какие-то неидентифицируемые числом три, все разные. А потом – целую россыпь мелких круглых, от вишни или черешни – не понял. Трех размеров. А ведь наверняка этой Ольге Николаевне удалось пропустить через свой пищеварительный тракт и весь оказавшийся на планете семенной фонд клубники, и, может, еще чего-то. Ведь взрослые люди!

* * *

– Слава, я остаюсь здесь на несколько дней. Нужно присмотреть за мужиком. Аппендикс я ему удачно иссекла, но швы вызывают у меня некоторые опасения. – На любимую больно смотреть. Губы синие. Трясется.

– Проводи меня до лодки. Есть новости.

– Хорошо, заодно и попрощаемся, – понятненько, хочет лишить его интереса к женщинам на весь срок разлуки.

Все было прекрасно, пока не сообщил об уходе кузнеца и не высказал подозрение, что это дело рук Викуленьки. Вот тут Рипа просто взвилась.

– Слушай, ты этому Васильку, кузнецову подмастерью, закажи настрого к Виктории прикасаться. Ей никак сейчас нельзя залетать.

– Не понял. Она же еще маленькая.

– Не настолько, насколько ты думаешь. Я их осмотрела. Все четыре уже могут забеременеть.

– Тогда что изменится с твоим возвращением?

– Проинструктирую. И не смотри на меня так. Никакие запреты не сработают, даже страх на этих семиселок влияния не окажет. Они уже посмотрели костлявой в глаза, их выручит только знание и умение. Взыграет голос плоти, а потом кесари их, узкобедрых. У Тинки еще есть шансы родить нормально, но с вероятностью разрыва связок. Так что, друг ситный, готовься. Побыл осеменителем, побудешь и наглядным пособием. Да-да, именно ты. – И уже извиняющимся тоном: – Ну нет у меня тут больше никого.

Глава 7

Предположение о переезде в курень кузнеца и Викиного друга Васьки с бабушкой нашли свое подтверждение, когда Славка еще только подгребал к месту постановки лодки. Слышно, куют. Парнишка, с которым вышла встречать его Вика, производил впечатление долговязого и нескладного ботаника. Впрочем, три кирпича он принял на руки без проблем, просил еще, но не получил. Рипа вообще много всяких инструкций дает, и легче их соблюсти, чем… Вика взяла два, а Славка – семь. Им еще не раз ходить туда-сюда, пока перетаскают все, что он привез. Планов – громадье.

Кузнец оказался с не слишком длинной бородой, отпущенной уже в этом мире, в связи с дефицитом бритв. И не кузнецом он был дома, а сварщиком. Понимал и в металлах, и в профилях, и в том, как на все это действует нагревание, хотя, конечно, до многого доходил уже, когда стал на острове заниматься огненным ремеслом. С Васькиной бабушкой, своей ровесницей, сошелся уже здесь, так что он взял себе в подмастерье именно этого паренька не случайно. А уже потом с ними познакомилась Вика, тоже заинтересованная результатами их трудов. Внимания на нее в поселке не обращали, так что она бывала там свободно, хотя и нечасто. Людей пересчитывали только в столовой по порциям, а в ином плане, похоже, количество народу руководство не интересовало. Работников знали всех, а детей считали иждивенцами. Хотя и было их немного, но трудиться запоминать… В то же время среди жителей возникло что-то вроде обычая без нужды к начальству не соваться. Типа – у них своя свадьба, а наше дело с краю. Довольных руководством не было, но и деваться вроде как некуда. Собственно, подобная картинка у Славки и складывалась в голове. Немного странно, конечно. Организованы, объединены, под охраной и от непогоды укрыты. Корм поступает регулярно. Странный народ все-таки эти люди.

Привезенные из поселка ножи мастер молча забрал, а потом мужики пошли курочить «пятерку». К вечеру нужные элементы оказались сняты. В последующие дни шло активное строительство. В курене появилась нормальная дверь. Вместо очага была воздвигнута печь… Топчаны, столы, лавочки – все стало прочным и не угрожало занозами. А потом из толстого ствола тополя сделали отличный челнок. Такую хитрую молотковую тяпочку мастер отковал, что ребята в очередь выстроились, кому ею долбить.

На этом челноке Викуля и сгоняла за Рипой прямо в поселок. Цинично пристала рядом с паромом, сделанным из автомобильных камер, и повелела забирать соль, которую прислал Всеслав Ильич. В этот раз она не старалась быть незаметной, а демонстративно исполняла цепь действий, присущих полномочному и чрезвычайному послу равноправного партнера. Семен Аркадьевич не забыл передать привет, средних достоинств ножницы-штамповку и старинную буссоль в футлярчике. Там имелась магнитная стрелка.

Приезда любезной Славка ждал с тревогой. С одной стороны, он понимает, что должен послужить делу просвещения малолетки, однако роль наглядного пособия – это как-то не здорово. Но все обошлось. Оказалось, в дороге девушки хорошо поговорили, и Вика твердо сказала, что в ближайшие годы планирует с Васькой исключительно дружбу.

Дни стояли теплые, а по ночам делалось зябко. По Славкиным планам здесь, в курене, должны зимовать четверо: кузнец с бабушкой и Вика с Васькой. Тамаре следует перебраться в Балку под постоянный контроль врача. А сейчас шли работы по дальнейшей подготовке комфортного проживания в условиях низких температур – строилась деревянная банька и оборудовался сортир, чтобы не скакать среди сугробов с голым задом.

Вика на челноке обошла здешние острова и четко определила и ширину поймы, и направление переселения островитян. А вообще события следовали столь плотной чередой, что Славка просто закрутился. Пригнал в балку лодку с орехами и курагой, чтобы забрать кирпичи и горшки, а ему рассказали, что собирательницы пшеницы закололи гепарда. Чего ради он вздумал нападать, непонятно, но о его приближении предупредил Волчок, который всегда держался поодаль, а тут вынырнул из травы и притиснулся к ногам Тинки. Остальные встревожились, подошли, а тут эта кошка. Хорошо, что у Веры копье со втулкой, и древко не сломалось, когда под весом зверя уткнулось задним концом в землю. Ну а «Квакушки» просто кололи хищника, пока он не издох.

Шкура сейчас мокнет в пяти горшках, стоящих поодаль, где ведутся эксперименты по выделке кож. Запахи оттуда доносятся… не амброзия. Были тут попытки с отварами и настоями нескольких видов коры, и с тестом пшеничным, и… всего Славка не понял. А кирпичей пока готово мало, и несколько дней надо подождать. Как раз успел с Марковичем вторую лодку изготовить. Это уже получился целый крейсер, так что старой, четырехметровой посудиной завладела Гайка, у которой вместо лука теперь – самострел. По вечерам под навесом щиплют уток и делают тушенку в обливных глазурованных горшках с притертыми керамическими крышками.

Их делают по одному шаблону, но без индивидуальной подгонки получается неплотно, так что по вечерам народ без дела не сидит. Работа требует аккуратности, и притертые пары, горшок плюс крышка, метят номерами, что выцарапывают победитовым сверлом. Каждый четвертый не притирается, значит – для консервирования не годится. Для них тоже есть применение. Вот, в частности, посадили в них найденные Славкой в поселке на острове семена.

Заготавливаются колья для огорода, для второй хаты, гора связок лозы ждет своего часа, косится и сушится сено, которым планируется зимой привлечь жвачных. Для них тоже потребуется загон. И Маньку около куреня подкормить.

Потом Славка снова везет кирпичи в курень, чтобы выгнать достойную трубу, а там отличные ножи из пружин, что были в автомобильных креслах, рыболовные крючки из нержавейки… кипение, водоворот! И очень хочется узнать у Рипы, что же это за знания и навыки собиралась она преподнести Вике. Да не жалко ей. Покажет она, и всему его научит.

В общем, поплескались в теплой воде заливчика, где стоят лодки, и в кустики. Есть тут укромное местечко. А потом… Слава не был шокирован, но все это… нет, в принципе такие вещи даже упоминались, но не слишком одобрительно. Вроде как эрзац, или кто-то кого-то принуждает к чему-то непристойному. Но в принципе терпимо, и где-то даже хорошо. Потом они еще несколько раз сюда заглядывали, практикуя более сложные приемы, хотя один из них, давший, с его точки зрения, самый правдоподобный вариант, требовал некоторой подготовки места событий, хорошей физической формы и идеальной согласованности действий партнеров.

К традиционному способу отношений они перешли позднее, и совсем в другом месте. Однако, однажды направляясь к лодке, он насторожился, услышав из кустов непонятный звук. Подкрался, сжимая в руке копье, и увидел, как теперь взаимодействие налаживает совсем юная пара. Вот это здорово. Все как на сцене. Еле удержался, чтобы не отпустить замечание, но подумал и отправился искать жену.

– Ну, обманула я тебя немножко, – она даже не смущена, – иначе ты просто не смог бы с собой ничего поделать. Ты же видишь, что это требует огромного взаимного уважения, полного доверия и желания доставить радость. Кроме того – высокой культуры и, как всегда, гигиены, уж прости медичку. И еще умеренная стимуляция способствует физическому развитию. Это же подростки – нескладные и слегка инфантильные. А ведь это наши разведчики. Благодаря Викулькиным крокам мы хорошо знаем окрестности. Скажи, при каком способе инициации поиска, кроме вечного любопытства и желания узнать, что за тем перевалом, можно было бы отыскать заросли диких абрикосов и орехов?

– Ты права, сколько бы ни было людей, как бы они ни отличались друг от друга… – Славка замолчал. Все становилось безумно сложно.

– Да. – Рипа прильнула к нему. – Сложно. Поэтому и поселились они слегка на отшибе, чтобы другим девочкам пример не подавать. И именно поэтому Тамара отсюда уехала. Ей, педагогу, трудно смириться с таким поведением несовершеннолетней воспитанницы, поэтому же баньку здесь я и попросила удлинить на полметра, что встречаться ребятам в холода будет больше негде. И еще остается проблема бабушкиного отношения, ведь застукает, как пить дать застукает. Но это оставь мне. Напугаю чуток, объясню, что без этого здоровью Васеньки здесь помочь никак нельзя.

– Я думал, кузнец оставлен именно тут вместе с подручным, чтобы Семен Аркадьевич о нем не пронюхал. Он ведь может и с дуболомами своими в балку нагрянуть за своим работником. Или сюда, если найдет. – Славка понимает, что в низине, где находится старый переродившийся сад, нужно готовить резервное укрытие, колодец, печку. Как непросто предусмотреть разные варианты! – Вздохнул, помолчал. – Уголь жечь нужно для кузни, а под это ту алюминиевую флягу придется пустить, что с антуражной кофемолкой нашлась. И «Судзуку» надо сюда везти на металл. Вика пройдет сухим путем от базы к базе, посмотрит своим глазом, удастся ли ее на буксире перекатить, но, скорее всего, по реке частями повезем, а разведчикам палаточку бы в дополнение к спальникам, ночами свежо. Опять же Марковича сюда следует привезти, чтобы они тут, у наковальни, над ткацким станком покумекали.

Славка еще раз вздохнул. Посмотрел на любимую тоскливым взором загнанной лошади.

– С обувкой тоже не здорово. Похоже, перейдем на лапти. Тинка нашла деревья с подходящим лубом. Редко, заразы, встречаются. Гайка собиралась пробежать вверх по Малой на лодке, поискать. Даже и не знаю, может быть, для нее тоже челнок выдолбить? Его легче по воде гнать.

Голова буквально лопалась от многообразия, разнообразия и… слова кончились. Осталось чувство бесконечности круговерти бытия. Нет, почему именно он должен все это помнить? Что, у него память безразмерная?

* * *

За длинным столом под навесом на закате собралось сразу десять человек. Только кузнец с Васькиной бабушкой находились сейчас в курене. За ужином говорили о сегодняшних делах, о том, как поймать дикую корову, на которую даже издали страшно смотреть, каким способом устроить погреб. А потом Славка, разложивший перед собой пасьянс из тетрадных листков со схемами местности, набросанными Викушкой, пожаловался на то, что земли здешние известны им лишь на самом малом расстоянии. Нет, о составлении подробных карт речи не шло, но окружающие пространства могли содержать массу полезного и важного. Или возможность встретить людей, лучше осведомленных или оснащенных. Да что угодно!

– По выкладкам Марковича сейчас начинается сентябрь, – заговорила Вика, – на море бархатный сезон. Пройти бы, пока погода не испортилась, на большой лодке вдоль западного берега на неделю пути. Может, городок какой встретим.

Все про нее понятно. Попутешествовать по теплому морю с другом любезным хочет девушка. Посмотрел на Рипу, но вдруг в разговор вступила Зинка.

– Возьми меня с собой! Очень прошу! Я так давно не была на море!

Все молчат, а Славка думает вслух:

– Стройка у нас, однако. Руки нужны. Так что, Вася, если землю копать или колья вбивать, проку от тебя больше, чем от двух девушек. И главное, они у нас обе смугленькие, меньше шансов, что пострадают от солнечных ожогов, как полагаешь, Тина? – Обычай спрашивать мнение этой девушки уже вошел у него в привычку. Она действительно хорошо соображает. Небыстро, но еще ни разу не ошиблась на его памяти.

– Пожалуй, – отвечает та, немного подумав. – Это ведь недели на две, не больше. Завтра сборы, а послезавтра на рассвете тронетесь. Муки завезете кузнецу нашему, и тушенки, рыбки свежей налучите, и вперед.

А Славка понимает, что алюминиевая фляга из-под антуражки пойдет не под жжение угля, а будет установлена в лодке под пресную воду. И что юные голубки, стойко разыгрывавшие детскую дружбу в присутствии остальных девчат, получают продолжение разлуки. Что же, пусть привыкают к взрослой жизни. Сильно ведь хотели.

А новая лодка действительно хороша под парусом. И именно Зинка ловчее всего с ней управляется. Это, выходит, намечается специализация и у четвертой «Квакушки». Разведчица, охотница, руководительница и ответственная за водную стихию.

– Маркович! Нам бочата нужны керамические, такие большие, чтобы только в обжиговую печку вошли. – Пока не забыл мысль, нужно высказать. – Воду не в чем станет держать, как снарядим корабль к морю. Сюда на кухню, да в мыльню, да в курень пару. У нас как раз сейчас обжигаются вдвое меньшие корчаги, что планируем в банные печи вмазывать.

Обводит взглядом присутствующих. Родные все лица. Тинка, с которой взаимопонимание достигается с полуслова, почти как с Рипой. Вера, дождавшаяся, когда «заможет» ее муж и осуществившая «операцию прикрытия» своей беременности. Там меньше месяца разница, так что все шито-крыто. Притихшая Тамара, которой покойно в надежном месте, где она выносит и вырастит ребенка от мужчины, с которым больше никогда не встретится.

– Рипа, а там, где ты рвала подсолнухи на свою шляпку, их много? – Это Гайка спросила.

– А разве это подсолнухи? Я думала, это ромашки такие желтые. – Рипа занята разглядыванием чего-то в степи за Славкиной спиной.

– А вот картинка. – Вообще-то девчонки рассматривают раздел флоры и фауны Причерноморья. Недоучки! Черное море им надо изучать.

Проследил взгляд любимой. Интересно! Далеко, на противоположной стороне балки, крошечные человеческие фигурки. Что-то тащат. Вот-вот стемнеет. А луны сегодня не будет. Встал, рука сжала копье.

– Вася, аварийную зажигалку и тростниковые факелы.

Сам взял лестничку, что прислонена к стене. Хорошо, что с перекладинами начастили, сойдет за носилки. Рипа уже со своей сумкой. Повернулся. Нет, так не пойдет.

– Остальные – дома.

* * *

Вверх по течению речки пробежали с километр. Группа на том берегу заметила их и свернула вправо, направляясь вниз по склону навстречу ребятам. Здесь воды по пояс, хотя и широко. И дальше, навстречу «гостям».

Три солдатика тащат четвертого на двух корявых палках.

– Что с раненым?

– Большая кошка. Он успел отпрыгнуть, но голенище она ему разорвала, ну и ногу тоже. – Пока один из парней рассказывает, Славка уже на коленях. Ассистирует. Бинты разрезаны, скальпель… брр! Подает тампоны и салфетки.

За спиной неожиданно громко клацает зажигалка. Точно, прямо на глазах темнеет. Разгорается пламя, и становится видно. Рипа делает укол. Потом завязывает узелок косынки, которой прикрыла операционное поле.

Парня укладывают на лестницу и…

– Дяденьки, давайте ваши ружья и мешки. Вам и так тяжело раненого нести.

За спинами солдат, словно бесплотные духи, из травы возникли четыре «Квакушки». Да уж, дисциплинка. Нельзя это оставлять без внимания.

– Доченьки, – ласковым голосом произносит Славка, – просил ведь вас дома сидеть, меня поджидать.

Три фырка и один потупленный взор. Забавно как, это ведь та самая маленькая, что подглядывала за ним и Рипой, когда они… что бы это значило? Думает, что подсматривала за старшими? Ладно, анализ позднее. Взяли, понесли. На том берегу уже светит фарами «Нива». Нет, это как? Вроде все с ним советуются, разрешения спрашивают, а делают потом все по своему разумению. Конечно, он тут не командир. Не избран, не назначен. С другой стороны, слушаются его… часто. Не горячиться! Подумать позднее. Как это Викулька про Тинку сказала? «Сначала стали совета спрашивать, а потом разрешения».

– Носилки на плечи! И… раз. Здесь по пояс, – командует Рипа.

Перешли речушку, выбрались на равнину. Переднее кресло в салоне машины готово, заднее тоже, раненый входит. Задняя дверь зафиксирована. Поехали потихоньку.

* * *

– Знаешь, Слава, если парень выживет, это будет чудо. Они все истощены и измотаны. А с момента ранения прошло так много времени! И если бы хоть перевязали его толково! Кто они, откуда? Рассказали?

– Пойдем на веранду. – Славка берет свою лапушку под белу рученьку.

А тут все. Обычно, как стемнеет, ложатся спать. Но сегодня – не как обычно. Один солдатик без сознания, остальные – без задних ног спят на мягком сене. Накормлены, вымылись теплой водой. А население крошечного хутора, взбутетененное происшествием, сидит, не расходится, разговаривает.

Славка смотрит на неясные силуэты в рассеянном свете ярких звезд и думает. Кто они ему? Команда, группа, семья? Последнее нравится больше. А кто он им? Вожак? Наставник? Любовник? Помощник? Ну их, эти определения! Свои. Достаточно.

– Что ребята рассказали? – Это спрашивает Рипа.

– Мотострелковый взвод на трех бэтээрах выехал на учения. – Маркович излагает. – Поскольку планировались стрельбы, имелись боевые патроны. Потом ба-бах, все как у нас. Командир быстро сориентировался, заняли ближнюю высотку, окопались, замаскировались, выставили охранение и послали разведку. Связи нет, воды нет. Время идет, еда закончилась. Нашли лесок в овраге с ручьем и начали обустраиваться. Разведка доложила, что кругом степь и овраги. Слили горючку из двух машин в одну, из третьей прибавили, и отправили искать хоть что-нибудь в западном направлении. Вернулись разведчики, доложили – степь и овраги. И главное, топлива осталось буквально на сотню километров, если все, что осталось, в один бэтээр залить.

Не голодали. Мясо в достатке. Есть у ребят из чего стрельнуть так, чтобы издалека и наповал, хоть бы и дикую корову. А надо жилье строить, загоны возводить, сено косить на зиму, чтобы этих тварей диких поймать и кормить. Работы – не переделать. Сержанты спать не дают. То копай, то неси, то коси. А они что? Рабы? В общем, ушли, захватив оружие и патроны. Потом пожалели, но возвращаться страшнее. Лейтенант у них серьезный.

Уже когда еле ноги от голода двигали, в лесочке на леопарда набрели, который завтракал. Решили, что кошечка должна поделиться. У них ведь четыре ствола. А то, что зверек двигается быстрее, чем они этими стволами водят, не сообразили. В общем, из леопарда форшмак, целой шкуры там и на пару перчаток не осталось, однако одного поцарапать успел. Если бы запах дыма не уловили, да не пошли против ветра, померли б. У них патронов было по одному рожку сначала, а после леопарда совсем не осталось. И топали ребята с севера на юг, вдоль реки считай. Могли и до моря добраться, тогда бы там померли.

– Вот картинка и сложилась. – Это Рипа. – Налицо представительная выборка. Как я понимаю, военные появились в то же время, что и мы, из того же района. И момент исчезновения из дома совпадает?

– Точно, – подтверждает Маркович. – И до ихнего полигона от наших мест недалеко. Я бывал.

– Вот и получается, что люди в движущихся транспортных средствах перенеслись с места на место. И мы со Славкой, и Маркович с Верой, и ваш квартет. И группа автомобилей с целого участка дороги. Что интересно, я ведь поспрашивала у островитян, и осмотрела всех. Среди тех, кто перенесся, мужчин и женщин пополам, причем – репродуктивного возраста. Васькина бабушка – единственное исключение. Во всех случаях фиксировалось неидеальное совпадение плоскости нижних точек колес с грунтом. От легкого толчка до небольшого падения испытали все.

– Ощущение такое, что ты говоришь об осознанном действии, – прорезается Славка.

– Есть такое подозрение. И оно усугубляется тем, что количество мужчин и женщин практически равное, – продолжает Рипа.

– Пока не появился мотострелковый взвод, – уточняет Гайка.

– Следовательно, необходимо искать еще группу, где примерно на тридцать женщин больше, чем мужчин, – делает вывод Василий.

– Или тридцать групп, где женщин больше, чем мужчин, хотя бы на одну, – заключает Тамара.

Хихикнули. А с солдатиками-то завтра ему разговаривать.