Текст книги "В недавнем"

В недавнем
Сергей Калмыков

Благодарности:

Елена Троян

© Сергей Калмыков, 2023

ISBN 978-5-0060-8312-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Царский трон

 
       От долгого сиденья, ягодица
       Болит и ноет, как твоя душа;
       Не спится, от чего-то мне не спится —
       Под сединою  перхоть иль парша …,
       Как серебро… Ночные стихли звуки? —
       Не может быть, «завод и стольный град…» —
       Я в темноте ощупываю руки…
       Нет, не пора ещё, … не вырос виноград.
 
 
       Как будто вены, полноводны реки;
       Как будто кровь, их воды люди пьют.
       Ты не один …, нас много …, человеки!
       Но  жаль, если кого-нибудь убьют! —
       Нам жаль, хоть мы и слышали не много —
       Уйдёт неповторимая душа…
       Да нам ли она послана от Бога,
 … да ломаного стоит ли гроша?
 
 
       А сами мы, зачем «коптили небо»,
       Друзей своих меняя на врагов?
       Не лги себе! Не говори, что не был…
       Не говори, что «Поле дураков»
       Не поливал, не сеял семенами,
       Любви и ненависти не сорвал цветы…
       Да ладно, друг, … задумано не нами… —
       «Я виноват» …, пусть, «не  виновен ты»…
 
 
       Я назову жену: «Души Царица!»
       Построю дом и с виноградом сад.
       И по ночам, пускай, он мне приснится —
       Я так хочу! – приснится виноград!
       И комнату я назову: «Светлица»,
       И смастерю себе я «Царский трон»!…
       Шумит завод, … проснулась чтоб столица;
       И где-то в небе, серебрится дрон.
 

Падение

 
Тот, кто бежит – красив, однажды – упадёт.
Кому – фатально, а кому – обычно,
И тот, кто выбрал бег, безумно, ждёт
Падения! Что случаем трагично.
 
 
Всего лишь раз, не важно почему,
Упасть и… насладиться тишиною,
И удивиться, оглянувшись, самому,
Как одинок пред равнодушною Луною.
 
 
Как жалок ты, как слаб, как нелюдим,
Хоть тянешься – тебе «всё мало света» —
И как легко, о, человек, ты победим,
Падением внезапным, … без ответа…
 

В далёкой Барселоне

 
У революций есть «изысканный прикол»:
Всех благородно наделяют пиететом,
Потом, … сажают иногда на кол,
Но никогда «Вальтом», при этом.
…Присяду в тень, чайку налью, попью … —
Где ты, мой друг, моим далёким летом,
Где ты, мой брат, которого люблю …,
…А может, нам – «на колышек, валетом»?
 
 
Быть может, так мы, наконец, поймём:
Всё то, что принимали мы за «блага» —
Вовсе, не то, что мы от жизни ждём;
…Что попусту, ржавеет твоя шпага,
Которую зачем-то ты купил,
«В монашеском поклоне»;
И зря ты ждал, чтоб Бог тебя благословил
В чужой далёкой Барселоне.
 

Вера

 
Пустое – посещать прелюдию в сознании,
Возможно ль, посягать на провиденья власть,
Напрасно – тормошить, искать в воспоминании —
Погасшее, разжечь в искусственную страсть.
 
 
Поросшее быльём, возделывать спасение,
На скошенной траве встречаться до утра,
Пытаться описать словами вдохновение —
Как на земле чужой, согреться у костра.
 
 
Пустое – понимать порывы и движения,
Томление души, биение сердец;
Что ясно – выдавать за веру и сомнения.
Пустое – рифмовать всё это, наконец.
 
 
Купить можно билет, облечь тисненьем книгу,
Упаковать лицо, историю создать.
А, всё-таки – валет – заметно в небе фигу
И, как в ноздре кольцо, желание продать.
 
 
Пусть, даже и в бреду, не делать исключения,
Себя не возлюбив, геройствовать в лесу,
Воздаст ли Бог душе душевные сомнения
Иль существом сдобрит, земную же, красу.
 

Верность

 
Всё течёт, изменяется, что-то приходит, уходит,
Покрывается золото патиной, зелено – ржой.
Жизнь не терпит того, кто сильнее – стирает, изводит,
Порастая изысканным цветом на ране чужой.
Бесконечность запутана, порвана пулями вечность,
Исцарапано счастье, оплёвана правда, а ложь,
Как змея, драгоценной цепочкой обвив человечность,
Помолчала бы, ползает, в ухо шипит, мол, не трожь!
Остальное и, вовсе: иль жалко, иль обыкновенно —
Засосёт, как болото, балуя, целуя взасос,
А любовь – голый фарс естества, и, как водится, тленна,
Что осталось? Лишь ВЕРНОСТЬ, да, может быть, запахи рос!
Вместе с ВЕРНОСТЬЮ – ВЕРА, её же, родная сестрица,
Да ещё, обязательно, – МАМА и ДЕДОВ ПОРТРЕТ,
Да, конечно же, летней жарой – ключевая водица,
Да, наверное, всё-таки, ТО, чего – так и нет!
 

В недавнем

 
Не мало, не много, а так, ничего,
Мы ищем не Бога – себя самого.
Мы верим в приметы, ломаем кусты —
И платим за это, сжигая из детства мосты.
 
 
Влекущие дали пугают уже,
Мы, может, упали иль на вираже
Дымятся колёса, иль это не дым —
Дорога белёса, и нам умирать молодым?
 
 
Да, нет же, конечно, обычный туман,
В котором беспечно написан роман,
Сокрыто неявное – кто бы не знал —
Банальность, что главное – это и есть наш финал.
 
 
А всё остальное, лишь так, пустяки,
Как нечто былое, глядят «старики»,
Смиренные камнем, и тускнет их свет —
В недавнем,
В недавнем!
В недавнем, … которого нет…
 

Падшие отражения

 
Нас не понять тому, кто не был нами,
Или, хотя бы, «с нами» – не понять.
Нас не обнять таинственными снами,
Не заманить блаженством, не унять.
Не верим мы в возможное блаженство —
В изящность форм и лаконичность лиц,
И в то, что есть на свете совершенство
Обычаев, традиций и границ.
И справедливость – ни во что мы уж не верим,
Мы, падшие, готовы в ноги пасть,
Мы вопием: «Не закрывайте двери!
Не дайте нам с той стороны пропасть!»
Не уходите, не бросайте в час печальный,
А коль не можете, так только не тайком!
Давайте, уплывём, на тот, на берег дальний,
На диком острове, побродим босиком,
Наедине, давайте же побудем,
Послушаем, что шепчет нам волна,
Подумаем, всё взвесим и рассудим,
«На брудершафт» – бутылочку вина…
Не засыпайте; спим пока мы, не будите;
Не потревожьте нас «соринкой в глаз».
Мы отражения не ваши, не судите,
Да, не судимы будете… в тот час.
 

Перчатка

 
Давно лежит она вот так,
Её не тронут дождь и время.
Неужто, не поднять никак,
Ослабло ль человечье племя?
В округе птицы не поют,
Как в слове «скука» опечатка,
Тот ли нашла она приют,
Кому-то брошена, перчатка!
Как вызов, явно ведь, лежит!
Кому сей жребий предназначен?
Благоговейно не дрожит
Пред нею рыцарь, озадачен.
Былинные богатыри,
Где странствуют герои ныне?
 
 
Молчи, мой друг, не говори:
«Кому нужна она в пустыне…»
 

Без лика

 
Среди тысячи образов, масок и лиц,
Всё равно, я тебя угадаю,
По глазам, по губам, завиткам у ресниц,
Почему – я и сам-то не знаю.
Выражение сущности или судьбы? —
Баловство или блажь, иль кокетство —
Я узнаю порывы души и мольбы,
И твоё «недопитое» детство.
Мы на лицах выносим былого печать,
Наши «тайны» и наши «успехи»;
И скрываясь, чтоб нас не могли «обличать»,
Прикрывают нам лица «доспехи»!
Защищают они от «назойливых дам»,
Неуместных, случайных «пощёчин» —
Улыбаются маски приветливо нам,
Понимая, что «срок» лишь отсрочен.
Иногда не везёт, и «лицо наше» – в грязь!
А навстречу – «в сметане клубника»…
Хуже, правда, когда, деловито лоснясь,
«Отстаёт» оно подло от Лика!
 

Без обид

 
Скажите, у кого же Вы, отныне, просите прощенья?
Не у своей ли головы, как сон, как на заре виденье.
И, раз зашёл уж разговор, зачем решили «поквитаться»?
Прошло бы, жили до сих пор – придумали бы, как остаться.
Уж пуля, точно не простит, ах, как она же Вас – навылет!
Вам – баловство, кому – нести, а кто-то – досочки напилит.
Уйти? – Так может, без понтов, без шума и разбитых стёкол?
Пораспугали вон котов, а мух – вообще, наш милый сокол!
Набедокурили. Теперь, неужто, гложут Вас сомненья?
Выходит, Вы «закрыли дверь», чтоб только попросить прощенья!
…Вам некого теперь винить, сбежали сами, не прощаясь,
От тех, кто был готов простить всегда, слезою умываясь.
Невольно думаешь, крестят, но не захочет он остаться…
Топлю который раз котят, а кошка рада всё стараться.
 

Варенье из вишни

 
Русское слово здесь изредка слышно…
Ветер катает в пыли апельсин,
Ты прошептала: «… как хочется вишни…
Ложку из баночки с чаем… неси!»
 
 
Солнце, как годы, к закату не клонит,
Падает солнцу навстречу закат.
Что ты забыла в своей Барселоне,
Будто судьбу одолжив напрокат,
Будто бы, там не отыщет Всевышний,
В «розовых пальмах намоленных гор».
…Некому дать Вам варенья из вишни.
Что мне до Вас? … Наваждение, вздор…
 
 
Было иль не было, есть, или кажется, —
Свежее утро, багульника цвет? … —
И никого не спросить, не отважиться…
«Я не скажу…», – не услышите, нет…
Вас заманили «привратницы-бабочки»,
Запонок блеск, суета мостовых…
…сами, как вишенка сладкая в баночке … —
Нет Вас средь мёртвых и нет средь живых…
 
 
Были, иль не были, или видение
Мне снизошло в ранний утренний час?
…Кто-то попросит из вишни варенье
Так, будто помнит со мною о Вас.
Что ты забыла в своей Барселоне,
Будто судьбу одолжив напрокат…
Солнце, как годы, к закату не клонит,
Падает солнцу навстречу закат.
 

Белая вьюга

 
Без имени и без судьбы —
Безлико безродное племя,
Не строем, не в шаг, наугад,
Идущее стороной —
Как будто бы, и не рабы,
«Несущие Времени семя»,
Да, кажется, что невпопад,
Шаман барабанит больной.
 
 
Нам головы снова кружит,
Не музыка – белая вьюга —
И кругом идёт голова;
Год от году, всё холодней;
А рядом дорожка бежит
Туда, где мы любим друг друга,
Да только людская молва,
Одна лишь, и ходит по ней…
 

Вальс мажор

 
Сверкали огни и софиты,
Слепил позолотою фон,
Аж, скромным казался, поди ты,
Шута золотой телефон,
Героев в Кремле принимали —
В палаты царя повели —
На днях, там чего-то давали,
Не всем, только тем, что пришли.
 
 
Хозяин улыбкой искрился,
И Гостя по залам водил,
Чтоб каждый герой насладился,
Чтоб нужным себя ощутил.
Но как-то герои «зажались»,
Шампанское пить не хотят,
И «дикторы», как ни старались,
Те всё – поперёк норовят.
 
 
Никто, очевидно, не порот,
Для селфи – достойный народ,
Мне вспомнился сказочный город,
В котором Волшебник живёт,
Загадочный град изумрудный,
Под лозунгом: «Я – реалист!»…
Там, правда, волшебник занудный,
А наш – завсегда оптимист.
 
 
Глядит, зачарован, на стены,
Тот, что свою честь не марал,
И думает: «Вот перемены,
Никто их у нас не украл»;
Молчит, взгляд таращит под своды … —
Витает: «За что, господа…»,
И эха остаток: « … Свободы
Не видеть нам всем никогда!»
 
 
Кончается вальс искушеньем —
На жертвенный бросить алтарь
Кого-то, да, только сомненьем
«С картины ползёт киноварь»,
И вдруг, на холсте проступает …, —
Чью видим под нею спину?
Тех самых героев, каких не бывает,
Которые держат страну.
 

Простоватый Пруст

 
Давно ли «дуете на воду»?
Не обижайтесь, пацаны,
Платить придётся «за свободу» —
Сдадите розовые сны,
Будто в ломбард, «наружу мехом»;
И – Самолюбие, и – Честь;
Вам запретят «давиться смехом»,
А наслаждаться – даже эхом
Того, … с кем вы бывали… здесь.
 
 
За что такая злая участь?
Неужто, «надоумил» бог,
Зато, вы будете, «не мучась»:
Хозяйский охранять чертог,
«Толковый кучер», «в помощь прачке»,
Конечно, нужен; или «жесть»:
«Подружка маленькой собачке» … —
Представить можно, лишь, «в горячке —
Зато, … без меры, можно… есть!
 
 
Не «заиграйтесь» только с нею … —
Под стол «ходите» иль под куст ….
…Лишь, два вопроса – не посмею —
Задаст вам простоватый Пруст,
Оставите их без ответа,
Вам стыдно будет объяснять,
Поперёк горла та «конфета»,
А в красках умершего Лета
Седая … «просочится» … прядь.
 
 
Что это будут за вопросы?
Неважно, юноша, чудак.
Когда страной рулят «матросы»,
Любой вопрос поставлен так:
«Ты можешь за себя бороться?», —
Мы зрим «в пустыне миражи»,
Кемаря носом у колодца —
«Ты можешь лучше „иноходца“?» —
Тогда… иди и докажи!
 

Воронка

 
Всё очень хрупко, неустойчиво и тонко,
К тому же, говорят, предрешено,
На каждого имеется «воронка»,
И мы живём в них, уходя «на дно».
Вопрос мне «в пику», мол, несостыковка,
Мол, если «хрупко» – не «предрешено» —
Разбиться может завсегда, и где «морковка»
В воронке Вашей, и без света там темно,
Мол, для чего такие упрощения,
В конце концов, не вижу женский пол,
Мол, вы сидите тут и ждёте «угощения»
«На брудершафт», как в зазеркалье, мол,
Засочитесь, завянете, сгниёте,
И, точно так, пойдёте вы ко дну —
Вы сами выбрали дорогу, так живёте,
А я передохну, и – на войну!
С которой, мол, вернулся; было честно,
Понятно: рядом друг, напротив враг —
Лишь кажется, что нам всё интересно —
Мы ждём своих и вражеских атак!
В который раз, на утро, спозаранку,
Лежим в грязи, не открывая глаз,
Чтобы не видеть, как утюжат танки,
Живыми, в грязь, закатывая нас!
Мол, вот он я, а друг мой в медсанбате —
Лежит без ног, вперёд меня умрёт —
Тогда как жить, чего скажу я бате!
А ты с «воронкой», мол, что на*** засосёт;
Это у вас, «организованные тонко»
Летают пули, воздух теребя…
Бывает, правда, что в бою воронка,
Как кем-то постлана, побережёт тебя…
 

Белое и чёрное

 
Там, в тумане белом у реки,
Не могу проснуться – возродиться.
Где Елей белейший, «в две руки»,
Наливают, не могу напиться!
От того ли, что не позабыл
Чёрные «надменные печали»?
От того ли, что недолюбил,
Иль не внял тому, кто чтёт «морали»…
 
 
Белой долгой Ночью Белый Снег;
Белый Лист озвучивает роли;…
Белый Вальс, Виденье Белых Нег…
В очереди… лишь шуты да тролли! —
Белые, не вижу я иных —
Отбелили лики и проклятья,
…но лошадок хроменьких гнедых,
Улыбаясь, им подводят Братья…
 
 
«Парусник на грёбаных волнах,
С криком чайки белые кружатся …", —
Не послать ли, всё, что помню, «на х» —
В Очередь, как Белый, записаться!?
Белые одежды и вино;
Занавески белые и стены —
Пусть, кругом всё будет Белым, … но
…Чёрной не прощу себе измены!
 

Быть иль не быть

 
…Чего притихла, не молчи, подруга —
Как и сейчас, доселе было так —
В кабак поехали! Там ждут меня два друга:
По кличке «Гамлет» и по кличке «Пастернак».
Вам невдомёк, зачем мы убегали?
Пустынны улицы предутренней порой?
А тени? Вы их просто не видали,
Зубами щёлкают! За карточной игрой,
Они нас проиграли? Да, быть может.
Иль «озабочены» – не скрыться, не уплыть … —
Лишь, две он тени больше не тревожит,
Вопросик глупый, «Быть или не быть?»
 

Пёс

 
Давай, поближе, только не наглей.
Издай, хоть, звук, «Совсем не говорящий»;
Я, может, буду, пуще тебя, злей
На эту жизнь, товарищ мой смердящий.
Оголодал, конечно, неспроста —
Еды у нас довольно «на помойке» … —
Ты, кстати, верующий во Христа,
Иль бог другой, иль позабыт в попойке? —
Хотя, о чём я, ты, ведь, просто пёс;
На, вот, поешь; … «Вас» выперли из стаи?
Как у людей. Отчаянный твой «SOS»
Затмили «визгом» страстным «попугаи»?
Задумано так – нет бы помолчать —
А как найти бы тех, кто что-то знают…
Мычишь, не думал, что умеют псы мычать …,
Но слышал, ложь дотошно отличают.
За то, у них, у псов, и краток нрав и век,
И лишены они способности общаться…
Как так не пёс? Ты, … значит, человек?
А кто ещё-то, … над слепым поиздеваться…
Вставай, чего на пузе «уповать» —
Ты думал, если пёс, так и «не спросят» … —
Быть может, прав, что понапрасну рисковать,
Не человек – всего то, камнем бросят!…
 

Пилигримы

 
Дороги долги ли и неисповедимы,
Ушедший в даль, придёт ли во дворец? —
Смиренны и легки, по жизни пилигримы
Шагами путают начала и конец.
Их поступь не слышна, они едва заметны,
Невзрачен облик и не романтичен вид,
Как будто порознь, будто безответны,
Иль тронувшись умом, иль скрывшись от обид,
Будто во сне, бредут в неведомые дали,
Иль нет земли родной, иль нет у них родных,
Их головы полны терзаний и печали,
Чего-то ждут и ищут души их.
В пыли дорог, они хлебнут сторицей
И одиночество, и зной, и холода,
Куда они – как мы – за Синей Птицей?
Или… забыться, по приходу в никуда.
 
 
Преодолев невзгоды и ненастье,
В конце пути мечтают, об одном,
Что обретут за поворотом Счастье —
Кусочек сыра с молодым вином…
 

Плащ

 
Проходите, давайте повешу,
Как же Вы элегантны в плаще.
Я остался вчера неутешен! —
Про меня позабыли вообще?
Ваши «шутки» надежду вселяют —
Мы за стол или сразу в кровать —
Не то, знаете, все обещают,
А до дела, так некого звать.
 
 
Вы сегодня совсем молчаливы,
Может, снимите, хоть бы, вуаль;
Вы под нею особо красивы,
Как в тумане, былая печаль.
Вы вся «в смысле» – весьма, переносном —
Вас, как слово «конец», не понять —
Кстати, в Вами любимом несносном,
…Я про плащ, … без него бы обнять.
 
 
Ну, зачем задвигаете шторы …,
Вы о чём – заподозрит кто Вас?…
Да, какие про Вас разговоры…
Погодите чуть– чуть, не сейчас,
Я сначала хочу Вам признаться,
Как скрывал, как давно Вас любил!
…Знали! … Ладно, … начнём обниматься,
Как там голыми, уж позабыл.
 
 
Не резвитесь! … Раздавите! … Может,…
Поменяться местами, раз так!…
Вам бы сверху всё! Совесть не гложет?!
То-то, думал, чего «за пятак»…
Вы за сим не попутали «в святцы» —
Не позорьте себя, «круговерть» —
Как мой плащ мог на Вас оказаться?
Кто Вы, девушка? Жизнь!? … А я, знаете, Смерть!
 

Повесточка

 
Давно наблюдаю, ты путаешь след,
Туман напустил в коридоры,
Ответь мне, ты жизнь… ещё любишь… иль нет?
…Молчишь. А Летать или Горы!?…
Скажи, почему не Рассвет, а Закат?
Тоску отчего не прогонишь?
Ты веришь ещё, что вернёшься назад?
Чего ты молчишь, будто стонешь…
А если тебе, вдруг, откроют секрет…
Как выпить минувшие Леты?
А сверху смотреть, как тебя уже нет,
И пишут другие «поэты»
О том, что не смог, не успел дописать;
Иль строят, что ты не достроишь …?
…А всё, что кому-то хотел рассказать,
Там скажешь, «как двери закроешь».
Смешно, на кого под подушкою нож?
Ты сам уж не помнишь, не знаешь…
Потащат, ведь, ежели сам не пойдёшь!
Чего головою мотаешь?
Неужто остались, неужто дела,
Шепни, хоть на ушко, Старушке…
…Красиво послал! – Ну, тогда… я пошла…
В Повестке распишется? … Пушкин?
 

Погост

 
Метра два копнуть, нет фамилий их,
Нет намёка на жизнь и страсть,
Будто, тот, кто здесь, навсегда затих.
Не могущество и не власть —
Только слой земли вечно давит всех.
Доброволен ли тесный плен?
Не за то ли в путь, где остался смех,
Отлетела душа взамен?
Бренный узник тьмы, как мирской завет,
Эту жертву принёс и сдал.
А когда над ним появился свет,
Что-то сам успел – загадал,
Только что да как, не продаст мертвец,
Не узнать про то, не спросить.
Ждёт себе, лежит, подлецом подлец!
Или маются, может быть,
Позабытые, они плачут тут,
Проклиная глухую ночь,
Каково им жить, коль тебя не ждут,
Водки выпьют, придут и прочь!
 
 
По иному льются свирели птиц,
Как чужая, там наша речь,
И не видимы миллионы лиц
В бесконечности долгих встреч.
Не спеши, постой, по траве густой,
Свой не выкажи полный рост.
Юный пыл, сиречь,
Будто ношу с плеч,
Может снять, загадать, Погост.
 

Как чем-то опечален

 
Уж день убрёл, как чем-то опечален;
Как чем-то удручён, в задумчивости лес;
Темнеет рано уж…. «Быть может, нам «до спален»,
А… после выспаться», – подзуживает бес.
Оставим, может быть, назавтра все проблемы,
Их, всё равно, сегодня не решить.
Как счётчика прикрученные клеммы,
Гудим и держим, мы хотим дожить!
Дожить ещё один «загаданный денёчек» —
Как начинался он! Лаская глаз и слух…
За что мы так его? Отличный «паренёчек»;
За что ты так его, неведомый пастух?
За что ты так меня, лишённого надрыва,
Овеял прелестью бальзама томных нег?…
…А после небольшого перерыва,
Нам Лето Бабье, вдруг, пробросит снег
Рукою ласковой, как будто бы случайно,
Как в тёплом тазике, купая малыша,
Прохладой чуть плеснёт и рассмешит нас Тайна…
Скажи мне жизнь, зачем ты хороша?
Молчишь, «вертушка», и сама не знаешь,
Да и зачем тебе-то это знать,
Ты по ночам, со мною, всё летаешь,
А я боюсь уже тебя не удержать…
 

Блажь

 
Режут «синее» корабли,
Отделяя от неба море,
Для полосочки той земли,
Где поселят, в изгнании, Горе.
От его непосильных слёз
Прорастут, вскоре, Рожь и Сладость,
И «намерения всерьёз»,
И «добро», и «на случай, радость».
 
 
…Головою по сторонам
Станут Люди крутить, в ненастье —
Неужели, всё это нам —
Эка невидаль, эко счастье!
Голова закружится аж —
Путешествия, «заграницы» ….
…Ну подумаешь, эка блажь,
Что на север летают птицы…
 
 
…Кто мы? Нам ли ниспослан Мир,
Где за блажь почитать влюбляться;
Где «по поводу» вечный пир,
Но… друг друга должны бояться;
Где мы «пестуем» свой уход,
Украшая его цветами?
…Мы – пестрящий «людской приход»,
Неживых, уж давно, местами!
 
 
«Панам» «вотчина» не мала …,
…Только, шёпотом, разговоры,
Будто, Правда, та, родила,
Что ушла, поселившись в горы.
А кого? – Может, Вольный Дух? —
Не сдают еже Людям Скалы ….
Одинокий в пути пастух,
Да отточенные кинжалы…
 
 
А, быть может, опять же, блажь,
Мы не видели Правду эту,
Да, была ли? «На эпатаж»,
Бродит падчерицей «не по свету».
…Знать бы, кто целовал эфес,
Обнажая клинок кинжала,
С автоматом наперевес? —
БЛАЖЬ, быть может, ЛЮБОВЬЮ стала…
 

Пойдём!

 
За поколеньем поколение
Проходят грустной чередой:
Смердящих тел живое тление
И душ, идущих « на отстой» —
Таков закон, таков порядочек,
Такие ныне времена —
И падают средь тесных грядочек
Сортов элитных семена;
По вдоль дорог, да не напрасненько,
Усадят хвою и цветы,
Уже ль кому ещё не ясненько,
Исчезнет всё, как я и ты…
Как мерзко исчезает Лето —
Даже не надо хоронить…
Что изменилось? … Плюнь на это!
Пойдём, мы продолжаем жить!
 
 
Наутро солнышко румяное —
И не болит же голова —
Разбудит нас; а мы, не пьяные,
Мы будем трезвые, едва…
 

В клетке, понарошку

 
Каждый выбирает по себе:
Треники, кальсоны и трусишки.
Ты со мной играешь в «кошки – мышки»,
На твоей «написано губе»:
«Съем мышонка, будет мне награда,
Всё одно, ему ведь не понять…»;
«Как запретный плод, гроздь винограда!», —
На моей – «Да как бы его снять…».
«Дерзкие» у нас с тобой мыслишки,
Но никто нам их не запретит,
Тигры в клетках мы, не кошки-мышки! —
Так вот, возбуждаем аппетит
Мы друг другу и себе, отчасти…
Ха! Открыты клеточки давно!
Только выйти нам уж «не во власти» —
Так привыкли, так нам суждено —
Надо, мы пройдём на задних лапах,
Скажут, что нам трудно, мы лизнём;
Если бы не твой мне в ноздри запах …,
Хотя, может быть, как раз, всё дело в нём —
Только и осталось это нечто,
В чём друг друга нам не обмануть,
Ты скажи! – Любить я буду вечно! —
Ты скажи! – Я так могу куснуть!