Текст книги "Юридический парадокс государства"

В связи с этим государство во взаимоотношениях с гражданином проявит себя не только как способ существования публичной власти, но и как способ гарантирования собственной ответственности перед каждым человеком. И тогда станет очевидно, что способность создавать нормы права производна не от обретенной государственной властью непререкаемости, а от доверия, оказанного ее источником – народом. И реализуется такая власть не только посредством создания норм права, но и посредством поддержки всех созидательных ожиданий человека, связанных с его пребыванием в пространстве государства.

Иначе говоря, в такую конструкцию хорошо вписываются, как предпосылки, так и элементы государственного гарантирования власти.

Государствоведы, проявляющие свою квалификацию в направлениях правообеспечительного управления и государственного гарантирования власти, способны реально обеспечить развитие государства в направлении поддержки человека и его созидательных возможностей. В том числе и посредством справедливой реализации человеческих ожиданий.

Иными словами, профессиональные знания юридических свойств государства, подкрепленные соответствующими навыками и умениями, призваны способствовать не противопоставлению возможностей человека и его гарантируемых государством ожиданий, а их созидательному, взаимодополняющему объединению.

Сутью власти, реализуемой на основе специальных юридических познаний явления государства, предстает гарантирование доведения до всех и каждого адекватных представлений о том, какие ожидания человека и при каких условиях действительно обратимы в реальную пользу с помощью государства. И какие пределы при этом нельзя переступать. Возможные варианты реализации наших ожиданий должны проявляться как следствия соотнесения интереса конкретного человека и обеспечиваемых с помощью государства условий его реализации. Идеальное государство то, в котором отдаваемое каждым для общего блага, возвращается его благополучием. То есть взаимная заинтересованность в обмене возможностями между каждым из нас и всеми нами вместе предстает новым качеством поддержки ожиданий человека, связанных с его пребыванием в государстве. Юридические свойства государства, таким образом, могут быть обращены в реальную пользу.

Специальные юридические познания в области государствоведения способны проявить власть не только как ограничение, но и как поддержку, соответствующую возможностям и ожиданиям человека. Истинное предназначение государственного гарантирования власти заключено не в том, чтобы сдерживать взаимообмен между благом и благополучием, а в том, чтобы поддерживать и активизировать его. Ощущая поддерживающее влияние государства, человек осознает себя не невольником, а творцом.

Только государствоведам по силам профессионально обеспечить развивающую связь пространственных условий и организованности человеческого сообщества с потребностями конкретного человека.

И это притом, что проявление юридических свойств государства сделает очевидными и злоупотребления утративших представления о собственном предназначении чиновника, и губительный для человеческого общества азарт зарвавшегося в своих устремлениях толстосума.

Государство проявляет себя справедливым устройством до тех пор, пока обеспечиваемый его возможностями публичный интерес повышает возможности удовлетворения интереса индивидуального, а обеспечиваемый его возможностями индивидуальный интерес повышает возможность взаимовыгодного сосуществования с интересом публичным. Не располагая знаниями юридических свойств государства, такое соотношение невозможно не только обеспечить, но и выявить. Тогда как будущее нашей государственной упорядоченности за поддержанием развивающего наше общество баланса индивидуальных и публичных интересов, полагая их частью единого, объективно существующего целого. Собственно возможность достижения такого баланса заключена в качественном различии между тем, что индивид отдает обществу, и тем, что общество возвращает индивиду. Но обеспечить это выражающее справедливость соотношение можно лишь обладая особыми юридическими познаниями.

Справедливо сбалансированное посредством государственного устройства человеческое сообщество получает минимум препятствий в своем развитии. Прежде всего, потому, что поведение человека соответствует объективным возможностям условий, в которых оно осуществляется. Такое соответствие представляет собою следствие отбора, при котором инициатива и ожидания человека, не соответствующие пространственным условиям и возможностям человеческого сообщества, оказываются не успешными и отвергаются людьми.

Процесс соотнесения успешности моделей человеческого поведения с условиями пространства, в которых пребывает человек, имеет тенденцию к максимальному извлечению человеком пользы от пребывания в данных условиях. Это явление имеет два следствия.

С одной стороны, люди вынуждены объединяться. Причем объединяться вначале по причине объективного совпадения соответствующих пространственным условиям моделей собственного поведения, а затем потому, что объединяемые усилия приводили к такой пользе, получить которую в одиночку было невозможным.

С другой стороны, дополнительная польза, извлекаемая людьми из условий окружающего пространства, рождает дополнительные потребности, увеличивая одновременно и зависимость людей друг от друга, и объем потребностей каждого человека. Процесс повышения успешности человеческого поведения, таким образом, оказывается связанным с объективной необходимостью обеспечения дух соотношений: между пространственными условиями и организованностью человеческого объединения и между потребностью человека и организованностью общества для извлечения пользы из условий пространства. Это тем более так, потому что в современных условиях человечество не удовлетворено существующими возможностями пространства, предоставленными природой, и прокладывает новые пути к достижению благополучия. При этом связь между испытанием моделей человеческого поведения и окружающими условиями пространства продолжает оставаться объективной.

Рационализация обмена возможностями между человеком и окружающим его пространством своим неизбежным следствием имеет значительное повышение пользы от объединения людей в государство. Порою такая польза значительно превышает индивидуальные представления людей о том, какими полезными для человека возможностями располагает государство. Без специалистов, располагающих возможностями обеспечить справедливость обмена возможностей человека и пространства, может произойти и происходит стихийное перераспределение пользы, получаемой в результате такого обмена. С одной стороны, такое явление повышает напряженность в обществе, а с другой стороны, лишает общество ресурсов, уже накопленных на его развитие. Без профессионально реализуемых знаний о юридических свойствах государства упорядочение ожиданий пользы от данных ресурсов на данном пространстве превращается в бесконечные обещания одним и безграничную пользу другим. Выяснить – так ли это на самом деле и существует ли выход из подобного положения, можно лишь обладая знаниями в области государствоведения.

Возможно, по этой же причине, при доминировании псевдосо-циалистической идеи достижения благополучия частного через благополучие коллективное, такая иллюзия получила возможность поддержки посредством профессионально формируемых обещаний, что всеобщее благополучие для каждого вот-вот наступит. Эта иллюзия обнаружила собственную несостоятельность тем, что индивидуальные жертвы ради общего дела так и не подтвердились ощущениями личной пользы от самоограничений.

Именно отсутствие специальных юридических познаний явления государства сегодня позволяет заблуждаться, что доминирование идеи достижения благополучия каждым индивидуально в условиях гарантированной личной свободы продуктивно. Иллюзия непременной достижимости личного благополучия сегодня успешно навязывается при помощи профессионально формируемых уверений в неизбежности «счастливого случая» для каждого. Но это до поры.

Сегодня ясно одно, что при отсутствии адекватно реализуемых познаний юридических свойств государства свою несостоятельность иллюзии неотвратимости счастливого случая проявит себя запоздало и в том, что количество его ожиданий будет осознано человеческим сообществом, поверившим в реальность наступления этого результата, как катастрофическое несовпадение с реальностью.

Представляется, что теоретические формулы, предложенные Жаном Боденом и Никколо Макиавелли, о справедливости, дающей общее благо и составляющей цель государственного устройства, а также о связи общего блага с реальными интересами государства[28]28
  Марченко М.Н. Указ. соч. С. 52.


[Закрыть], сегодня ждут своего практического осуществления.

Однако вполне они могут быть реализованы лишь с помощью подлинно научных представлений о юридических свойствах государства.

Познание юридической сущности явления государства поможет осознать, что государственный строй, с помощью возможностей практической юстиции, может гарантировать не только меру ответственности. И не только посредством соотнесения социально значимого поведения человека с нормами, установленными политиками от имени всех нас официально. Такое познание поможет понять, что взаимосвязанные притязания людей, объединенных в государство, могут обеспечиваться совсем по-иному. И стандарты здесь не должны обязательно фиксироваться в определенных формулировках, подобных правовым нормам. Такие стандарты способны проявляться в виде реально и постоянно существующих подвижных соотношений, которые могут отслеживаться и поддерживаться только на основе обобщаемой практики.

Объединенные ресурсы государства соотносятся с индивидуальными возможностями человека, ожидающего поддержки со стороны государства, как взаимообмен. Как уже упоминалось, такой обмен может быть одновременным, опережающим, последующим или компенсирующим.

Государственное гарантирование человеческих ожиданий от пребывания в государстве, по своей сущности, – профессиональное выявление и реализация соразмерности ресурсов, которые создаются на основе индивидуальной полезной созидательности и ответственно контролируемых властью, располагающей знаниями юридических свойств государства.

Спор о праве – по сути, спор о законности проявления индивидуальной воли. Такой спор, разрешаемый средствами правоведения, ведет к юридически обоснованному признанию факта наличия или отсутствия законных оснований на ее проявление.

Правоведческий арсенал представлен здесь законами (правовыми нормами) и профессионалами, способными соотнести реальное поведение человека в конкретной ситуации с предписаниями закона, и решить, – соответствуют ли они друг другу.

Профессионалы уполномочены привлекать к ответственности лиц, поведение которых не соответствует нормативному предписанию, а потому оно противозаконно и тем самым является нарушением прав других лиц на законное проявление их частной воли. При этом, по возможности, восстанавливается ущемленное нарушением право.

Но проявление индивидуальной воли не имеет значения в пространстве государства, если оно завершилось стадией целеполагания. Стадией, на которой человек ограничился формулированием своего желания. Разумеется, если за такой формулировкой не следует волеизъявления, – обращения желания в реальную пользу.

Попытка обеспечить извлечение индивидуальной социально значимой пользы исключительно средствами правоведения не порождает ничего, кроме потока новых законов. Следствие этого явления – бесконечные судебные тяжбы часто с решением в пользу более предприимчивого и обеспеченного.

Единственным, пока не реализованным резервом на данном направлении гарантирования индивидуальной социально значимой воли и является установление полей ее взаимного не проникновения. То есть таких юридически обозначенных и обеспеченных пространств, в которые не может проникать никакая и ни под каким предлогом личная воля. Контролирование неприкосновенности такого пространства может осуществляться юристами – гарантами государственной власти на основе статистически проявляемых признаков.

Выявление и официальное гарантирование полей взаимного непроникновения для индивидуальной воли открывает путь к осознанию объективной необходимости теоретического осмысления и практического развития юридического государствоведения. Ведь только его средствами могут быть выявлены и, в случае необходимости, сознательно скорректированы условия, создающие вероятность нарушения границ поля взаимного непроникновения частной воли. Юридически это уже не спор о праве, а установление факта отсутствия всякого законного основания для обращения субъективного желания в частную выгоду. Правопорядок, понимаемый в рамках государствоведения как беспрепятственность проявления индивидуальной воли и извлечения пользы для себя, опосредуется созданием условий, препятствующих конфликту одной индивидуальной воли с другой индивидуальной волей.

Кроме того, ресурсы, накопленные государством, не только не беспредельны, но и взаимосвязаны с условием возрастания их полезности. Объективность существования такого условия предопределяет объем и последовательность их реализации. Поэтому в государстве не только нельзя провозглашать то, чего нельзя реализовать, но и нельзя выходить за рамки определенной последовательности реализации ресурсов. Проявлять и поддерживать такую последовательность юридически профессионально могут только специалисты в области правообеспечительного управления и государственного гарантирования власти. Иными словами – практики-государствоведы.

Закон – это та мера реальной поддержки гражданина в осуществлении его намерений, которая гарантирует их непротиворечие возможностям государства и аналогичным намерениям другого гражданина. А все остальное – юридическая бессмыслица. Именно юристы-государствоведы смогут не только практически выявить, но и обеспечить границы, вне пределов которых права человека обращаются в препятствие самим себе.

Появление государствоведения именно как юридической науки и соответствующей ей профессионально обеспечиваемой области практики – серьезное пополнение арсенала юриспруденции, ориентированного на обеспечение правопорядка.

Государство, не организация а юридическое устройство, его объединяет не цель, а возможность охраны законного права и гарантирование законного интереса.

Беспрепятственность, гарантируемая государством, может проявляться на практике только в качестве юридического состояния, при котором права человека и его интересы не только не встречают препятствий со стороны их аналогов, проявляемых другим человеком, но и сами не создают таковых.

В этом смысле право и интерес гражданина, проявляемые беспрепятственно, и есть, соответственно, законное право и законный интерес.

Гарантирование законного права обеспечивается гарантированием меры ответственности каждого из нас перед всеми нами вместе и каждого из нас перед каждым из нас. Это область теории и практики правоведения.

Гарантирование законного интереса обеспечивается поддержкой меры полезной реализации взаимосвязанных ожиданий всех нас от пребывания в пространстве, обустроенном в государство.

И это еще один аргумент в пользу практического государствоведения, предпосылки которому – теория и юридическая специальность. Если правоведение практически обеспечивает возможность профессионального соотнесения деяния с мерой ответственности, то государствоведение обеспечит практическую возможность профессионального соотнесения ожидания с его пользой и официально обеспеченной возможностью его реализации.

Сутью деятельности юриста-государствоведа предстают юридическая квалификация характера ожидания гражданина и юридическая оценка меры его государственной обеспеченности. Поддержка реализации человеческого ожидания от пребывания в государстве может быть обеспечена не иначе, как созданием соответствующих условий.

Развитие юриспруденции только в рамках теоретического и практического правоведения ведет в юридический тупик. Стремление упорядочить человеческие отношения только средствами правоведения подобно попытке утоления жажды морской водой. Озабоченное только собою, человеческое «хочу» сначала рождает шквал законов. Потом «хочу» требует сведения возможностей государства к его собственной защите. Потом создает непреодолимый барьер для такой защиты. Потом государство начинает мешать человеческому «хочу» уже самим фактом своего существования. Поэтому уже сейчас раздаются призывы к тому, чтобы государство уходило из мира человеческих взаимоотношений, чтобы не мешать человеку в осуществлении его прав.

С позиций государствоведения хорошо заметно, что абсолютизация прав человека в государстве способна привести только к тому, что одно человеческое «хочу» сможет обмениваться только на другое человеческое «хочу». Если учесть, что такие величины в правовом государстве равнозначны по определению, человек не только будет лишен перспективы обмена возможностями с окружающим его пространством, но и само это пространство будет сведено к его собственному «хочу». Сведение возможностей государства к обеспечению чьего-то собственного «хочу» – абсурд. Тем, кто не представляет себе сущности и последствий этого абсурда, стоит отыскать среди трудов Александра Сергеевича Пушкина и внимательно перечитать «Сказку о рыбаке и рыбке». Конкуренция возможностей – не правило, а исключение. Возможности должны не исключать, а дополнять друг друга. Но главное, не в том, чтобы разглядеть и понять это. Главное – не допустить условий для подмены дополнения возможностей человека и окружающего его пространства на взаимоисключение.

Попытка устранить сложившееся положение с помощью разделения на части того, что по определению должно быть только целым, напоминает финал интермедии «Уральских пельменей», завершающейся разрыванием ноутбука на две части. Так выглядят сегодня попытки разделить государственную власть на федеральные, субъектные и муниципальные составляющие. Результат – фактическое ограничение поддержки законных устремлений гражданина. Но понятно это только с позиций профессиональных знаний о юридических свойствах государства. И только юрист, специализирующийся в области практического государствоведения, может профессионально перевести организацию государственной власти с пути разделения ее возможностей на путь их взаимного дополнения.

Вместе с тем подлежит законному гарантированию лишь то полезное стремление человека, для поддержки которого у

государства есть ресурсы. А также то стремление человека, которому нет препятствий в виде аналогичного стремления другого человека и которое не ограничено пределами возможности наступления ответственности.

Специалисты, не обладающие юридическими познаниями в области государствоведения, ошибаются, полагая, что государство имеет собственное стремление. И оно способно исчерпывать себя в том в том, что государство именно по факту своего существования не должно допускать, чтобы человек чего-то хотел, а потому должно препятствовать его желаниям. Причина такого поведения государства, по их мнению, кроется в том, что государство, в лице собственных чиновников, само хочет в тот же самый момент того же самого, чего хочет человек. А ведь этого всего и для государства, и для гражданина может и не хватить. Поэтому лучше всего не помогать человеку в его полезных стремлениях, а препятствовать ему. А это – путь к уничтожению государства как устройства, обеспечивающего обмен возможностями между человеком и окружающим его пространством. В итоге вместо правового государства мы можем получить пространство абсолютной индивидуальной свободы, в котором победа будет обеспечена тому, у кого в борьбе за собственную выгоду оказались крепче кулаки или толще кошелек.

В учебнике «Общая теория государства и права», выпущенном под редакцией профессора В.В. Лазарева, приводится интересная цитата из трудов Гегеля, отражающая суть гражданского общества: «…опосредованная трудом система интересов, имеющих своим основанием частную собственность и формальное равенство граждан». И далее: «Наличие в обществе различных корпораций, групп, страт и т. п., объединенных общими интересами, главным из которых является стремление превратить государство в институт, координирующий и управляющий общественным развитием, а не подменяющий его, является одним из главных заслонов на пути тоталитарной государственности».

Все в такой конструкции вроде бы правильно, актуально и современно. За исключением одного – государство существует не для того, чтобы оптимизировать рознь существующих в его пространстве частей, а для того, чтобы полезно объединять разнообразие человеческих возможностей. Цивилизованные распри алчных охотников на собственные привилегии – альтернатива, ничуть не лучшая для государства, чем тоталитаризм. Кстати, тоталитаризм, понимаемый как полный контроль над всем, не так уж плох, если под этим иметь в виду своевременную поддержку каждой полезной человеческой созидательности, а не ее пресечение и ограничение. Продолжая это рассуждение, никак нельзя не вспомнить, что тоталитаризм совсем недавно рассматривался именно как «одна из форм буржуазного государства, попирающего конституционные права свободы человека»[29]29
  См., в частности: Словарь русского языка: В 4 т: Т. 4 / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. М.: Русский язык, 1981–1984. С – Я,1984. С. 391.


[Закрыть].

С точки зрения юридических знаний о государстве корректно выделять только отношения государства и гражданина, где гражданин – это интерес конкретной личности, а государство – это, во-первых, объединенный интерес всех личностей, который можно направить на поддержку интереса конкретной личности, а во-вторых, интересы других конкретных личностей, существующие одновременно и соразмерно с интересами данной конкретной личности. В этой конструкции всякий дополнительный элемент – лишний. Любая попытка свести обеспечивающую роль государства в проявлении свободы человеческой созидательности в пользу общества или в пользу гражданина ведет к искажению представлений о возможностях государства и, как следствие, бесполезной их реализации. Именно потому, что предназначение государства – реализация законных интересов гражданина. Поэтому всякое законное ограничение государства – ограничение законного интереса гражданина. Этот парадокс хорошо заметен именно с юридических позиций государствоведения. С этих позиций государство предстает юридическим устройством, инструментом, обеспечивающим меру взаимных притязаний и меру ответственности людей, пребывающих в его пространстве.

В таком устройстве право выступает в роли меры ответственности, а интерес – в роли меры взаимосвязанных притязаний людей, объединенных посредством этого устройства.

Реализация человеческих ожиданий в государстве обеспечивается посредством гарантирования человеческого интереса, полезного в государстве для самого человека и всего человеческого общества. Этим достигается беспрепятственность получения индивидуальной пользы. А также посредством охраны человеческого права, полезного в государстве для самого человека и всего человеческого общества. Этим достигается беспрепятственность проявления индивидуальной воли.

В связи с этим необходимо категорически разделять не только профессиональные юридические представления о праве и интересе, но и профессиональные представления об ответственности и поддержке.

Вместе с тем государство – инструмент, гарантирующий власть. Потому власть и называется государственной. И именно поэтому государственная власть нуждается в профессиональном и уполномоченном государственном гарантировании.

Профессиональное юридическое познание государственного гарантирования власти адекватно, если оно включает два направления. Гарантирование меры ответственности – правоведение. Гарантирование меры взаимных притязаний – государствоведение. Разумеется, этим направлениям должна соответствовать и профессиональная квалификация юристов-практиков.

Понимание того, что государство представляет собою, прежде всего, юридическое устройство, дает возможность профессионально представлять, что власть – прежде всего, наше отчужденное доверие. Власть должна помочь человеку выбрать и преодолеть путь к его собственному благополучию. При этом ни одна возможность поддержки, которая может быть оказана человеку, не должна от него утаиваться. И это – обязанность профессионала, обеспечивающего реализацию такой поддержки. В предлагаемой трактовке государственную власть вполне можно рассматривать и как гарантированное соотношение выбирания и обязывания.

Так, понимаемая власть проявляет себя в отношении к человеку не по причине наличия силы и полномочий, а по поводу гарантирования человеческого выбора и собственной обязанности гарантировать условия реализации этого выбора. Рамки в гораздо большей степени нужны не народу, а политикам и чиновникам. Подобно тому, как специальные знания, навыки и умения нужны больше дорожнопатрульной службе и водителю, нежели пешеходу. И нужна власть не столько для того, чтобы ее боялись, сколько для того, чтобы она была адекватна своей функции. А функция власти не устрашать, а помогать – оправдывать оказанное народом доверие.

Государственная власть сначала обязана проявляться в виде поддержки гражданину и только при полных на то законных основаниях в виде запрета, пресечения и кары.

Посредством гарантирования ответственности обусловлено взаимное соответствие права и закона. В связи с этим закон – предел проявления индивидуальной воли. И он не формирует, а формулирует этот предел, обозначая и гарантируя его.

Ресурсы государства делятся на ресурсы созидательные, присущие каждому из нас в отдельности, и гарантирующие ресурсы – те, что присущи всем нам вместе. Эти ресурсы образованы не только созидательными возможностями людей, но и природными возможностями пространства, обустроенного в государство. Возможности людей и окружающей их природы по объективным причинам должны взаимно полезно обмениваться. В связи с объективно обусловленной необходимостью обеспечивать равновесие созидательных и гарантирующих ресурсов государственная поддержка индивидуальной пользы и выступает в качестве предела проявления законного интереса.

Стоит опять повториться, что по своей сути юриспруденция – наука и профессия соотнесения с мерой.

Юристы-правоведы призваны обеспечивать эту меру посредством профессионального гарантирования ответственности посредством профессионального создания условий для реализации взаимосвязанных притязаний.