Текст книги "Свердловск 45"

– Нет, Серый, это всё мусор, – я извлек Клык, поднеся артефакт к морде волка.

– Вот что нас интересует, понимаешь? Вот такие вещи неси, найдешь – получишь галету.

В ответ волк замахал хвостом. Надеюсь, он понял. Дальнейший наш путь прошел без каких-либо находок.

День подходил к вечеру. Я стал лучше осваиваться с детектором и следить по сторонам. За озером виднелись дома и постройки Нижней топи. Большая часть домов превратилась в развалины и прогнившие балки. Удивляло, что дома были никем не тронутые, не разобранные на стройматериал. Здесь поселилась тоска и уныние, даже дома выглядели уныло, смотря своими мертвыми глазами – окнами с отвалившимися ставнями. Посреди поселка находилось кирпичное здание, с боку которого виднелась цифра 4. Когда-то над центральным входом была табличка, но теперь осталось лишь светлое пятно от неё и четыре гвоздя дюбеля. Собравшись войти в здание, боковым зрением я уловил движение в соседнем дворе. На куче мусора из предметов быта находилась девочка лет семи – восьми. Она что-то искала, перекладывала. Но Кирилл говорил, что здесь давно никто не живет… Девчонка с растрепанными волосами, неухоженная, грязный и рваный сарафан, до ужасного состояния стоптанные сандалии. Все это вызывало у меня чувство жалости и желания непременно помочь ребенку. Когда я подошел к девочке, она обернулась на мои шаги, чумазое личико расплылось в улыбке. Девочка, прыгая то на одной ноге, то на другой, играючи допрыгала до меня.

– Привет! Вы давно здесь? Вы здесь жить будете? Как вас зовут? Я Маша. О, а это собака? Какая странная собака у вас! Ого, ружьё-о-о! Вот это да! Дайте посмотреть!? А вы стрелять умеете? А вы стреляли в кого-нибудь? Ого, а это что за штука у вас на ноге?

Девочка сыпала вопросами как из автомата, если честно я растерялся, на ту, которую надо спасать, она не была похожа. А так, девочка как девочка. Худющая только. И какая-то бестолковая. Схватив меня за руку, Маша стала тащить меня куда-то вглубь поселка.

– Дедушка с бабушкой будут рады с вами познакомиться. Мы так давно одни, никто не приходит, тут так ску-у-учно. Но теперь будет иначе. Вы ведь поживете тут? А у вас есть дети?

– Нет, детей у меня нет. А ты давно тут живешь?

– Как нет детей? Вы взрослый уже, должны быть дети! – Маша очень расстроилась, узнав, что я без детей. – Да, мы давно здесь, очень давно. Мы всегда были тут, но если никого не будет, нам надо будет уходить в другие места, где кто-то есть! Но теперь есть вы, и мы будем тут, – и опять девочка расплылась в улыбке. Она вела меня за руку и ее заинтересовали мои тактические перчатки.

– Какие у вас крепкие рукавицы, – она попыталась их поцарапать ногтями. –Крепкие какие! Зачем вам такие рукавицы?

Не совсем понимая, что отвечать девочке, мы дошли до её дома на самом отшибе поселка. В окнах я увидел два пожилых лица, которые таращились на меня с неописуемым восторгом и удивлением. Бабуля уронила из рук котелок, который звоном разнесся по всей округе. Учитывая, что тут стояла мертвая тишина, этот звон послужил как выстрел для начала бега марафонцев, и наперегонки, толкаясь и что-то бормоча, они бросились к выходу. Передо мной предстали два пожилых человека. Грязные лица, неухоженная борода деда, рваные штаны и фуфайка. Бабуля была подстать своему суженному: рваная, грязная косынка, серый грязный халат и дырявые галоши.

– О-о-о, молодой человек! – запричитал старик. – Вы давно сюда переехали? В каком доме вы живете? А вы не из милиции? А вы, в каком полку служили? А вы не на фронтах ли были? Да… да…. да …того…

– Да что же вы с ружьем-то ходите по улицам, чай разбойник? – бабуля не отставала от своего мужа. – Чаво вы стрелять тут удумали? Дитя по улице гуляет и вы тут с косой смерти на плече… ммм?

Совершенно растерявшись и не зная, что сказать на весь этот сумбур, одно я понял точно, Маша и эти старички, однозначно, родственники! Они также засыпали меня вопросами, не давая открыть рот, видно, что у них это семейное. Потом наступила пауза, мы вчетвером рассматривали друг друга. Старички тоже расплылись в улыбке. Тишину нарушила бабушка.

– Вы хотите есть??

Времени было шесть часов вечера и, признаться, я бы не отказался перекусить.

– Да, перекусить не помешает. Вы не переживайте, у меня есть сухпайки и тушенка, если что я охотно поделюсь с вами, лишним ртом для вас не буду.

Старички так же проворно забежали в дом, как и выбежали, только к этой эстафете добавилась еще и Маша. Пожав плечами, я стал подниматься за ними по крыльцу. Серый не захотел заходить в дом, он не любил дома, только на хижину Мазая это не распространялось. Войдя в избу, я отметил нищенскую обстановку: печь, стол, лавка, и три кучки тряпья, которые служили кроватями, судя по пролежням. Комнаты в «Яме» были просто номерами люкс по сравнению с этим местом. Старички и внучка уже сидели за столом. Бабушка подскочила со скамьи, подняла пустой котелок, поставила его на стол и сказала:

– Ешьте гость, кушайте, ни в чем себе не отказывайте!

М-да, ситуация становилось всё более нелепой, я посмотрел в пустой котелок, потом перевел взгляд на радушных хозяев. Сняв рюкзак, я извлек три банки тушенки и один сухпаек.

– Угощайтесь, – подозвал я хозяев, распечатывая сухпай.

– А-а-а…да…да…того… ехе –хе-хе-хе….хе-хе-хе… Мы сыты, молодой человек… хе-хе-хе-хе… – к смеху деда подключились внучка и бабушка. Все посмеивались, Маша при этом облизывала пустую ложку.

– Разве вы не будете трапезничать со мной? Как давно вы здесь живете и куда исчезли люди? Вы знали кого-нибудь из односельчан? – вопросов у меня накопилось много, и я задавал их один за другим. Теперь и я стал похож на эту странную семейку, надеюсь, это не заразно.

– Как же, знали, всех же знали, всех… да-а… Укуда исчезли? Ну-у исчезли… они ушли домой… да, собрались и пошли домой…

Ничего не понимая, я пытался найти хоть толику смысла в этих словах. В реальность меня вернул вой Серого. Поднявшись из-за стола, я направился к выходу, проверить, что происходит на улице. За моей спиной начался семейный спор.

– Бестолковая собака… да… да …прибить её надо было… а с кем я буду игра-а-ать… куда вы гость…. кушайте, кушайте…

Серый превратился в беса. Он бросался на закрытую дверь амбара, рычал и крушил, отломав пару досок от двери. Я помог ему. Выбив дверь и войдя внутрь, чуть не обронил фонарь от того, что увидел… Земля поплыла под моими ногами. По всему телу прошел озноб, и ком тошноты подступил к горлу. Весь амбар напоминал скотобойню. Засохшая кровь, волосы скальпами висели на стенах, кости оторванных рук и ног, черепа, составленные на полке и… скелет ребенка, лежащий на столе…. Меня затянуло в какой-то водоворот, в памяти всплыли слова Мазая:

– Мимик, вот это уже коварная сущность, может быть мужчина, женщина, поговаривали, даже детей видели. Не отличишь от нормального человека, кто-то думает, что это люди, я сомневаюсь… сейчас это каннибалы…… укус вызывает паралич…. но от боли их яд не избавляет… чувствует, как его начинают пожирать.

Пока я прокручивал лекцию Мазая, затихли голоса в доме. Настала тишина, тишина, сводящая с ума. Вскинув ТОЗ, я скомандовал Серому:

– Рядом!

Мы вошли в дом. В доме никого не было, но они не могли уйти не замеченными, ведь дверь их дома как раз напротив этого амбара смерти. Окна закрыты, лишь в углу дома была открыта дверь в погреб. В погребе никого не было, тут находилась заплесневелая картошка и свекла. В противоположном конце погреба располагалось небольшое окно на уровне с землей – вот как они вышли. Поднявшись в избу, я сел на лавку, обхватив голову руками. Меня знобило, зубы отбивали чечетку. Как же ты был прав, Мазай! Тут опасность везде, и даже люди уже не люди. Собрав еду назад в рюкзак, я сложил и развел костер посреди избы и мы вышли из дома. То же самое я сделал и в амбаре. Выйдя за калитку, я наблюдал, как языки пламени понемногу съедают и дом, и амбар. Теперь надо быть вдвойне осторожным, на что способна эта троица мне не известно.

– Серый, рядом!

Мы проходили дом за домом, переворачивая ящики из столов, вскрывая шкафы и комоды. Кое-где находились ценные вещи: золото, серебро, нашел даже патроны и охотничье ружье. Все это я понемногу складывал в рюкзак, ружье повесил за спину. Раскрутил старые телевизоры, извлек лампы и платы. Осмотрев все дома, мы подошли к сельсовету. В помещении было сыро, стены покрывала плесень. Из-за прогнившей крыши в некоторых кабинетах мебель разбухла. В одном из них меня привлекла табличка на столе – Игнатьев Прохор Степанович. О нем, кажется, говорил Кирилл! Сломав замок на ящике стола, я извлек оттуда тетрадь, сметы, план партии. Больше всего меня заинтересовала тетрадь в кожаном переплете. Это был дневник Прохора. Сев за стол, я углубился в чтение дневника. Человек описывал всё: урожаи и засухи, строительство нового дома для молодых специалистов-аграриев. Как некто Васька напился и угнал трактор с ящиком водки в другое село. А геодезист Петька тайком подсматривал за голыми бабами в бане. Как Тарас переспал с двумя дамами и каждой из них заделал ребенка, потом он пытался пуститься в бега, но его отловили всем селом. Были также записи с самого начала катастрофы в области города Лесной. Оказывается, домов в селе было 15. Прохор рассказывал, как шесть домов разрушились посредством аномалий. В двух других домах возник «Гриб» и съел жителей этих домов. Три дома сожгли жители с теми, кто находился в этих домах, так как это были уже не люди. Самые сложные были три года после катастрофы. Природа разнашивала свой новый облик, всё притиралось друг к другу, приспосабливалось. Я дочитал до событий, которые перечеркнули всю жизнь в селе, за год до его опустошения. Вот о чем вещал Прохор:

Всё вроде устаканилось. Жизнью назвать это сложно, но другой жизни мы уже не ждём. Нам оставалось только приспосабливаться, менять урожай на антидоты и надеяться, что партия Советов все-таки нас отсюда заберет, ведь все жители партийные комсомольцы, партия не может нас бросить. Как только ученым станет известно, что за эпидемия тут. Каждый вечер по станции радиосвязи я связываюсь с ЦК (центральный комитет) в Свердловске. Меня уверяют, что работы проводятся и чтобы мы не теряли надежды.

3 июля 2014. Сегодня к вечеру в нашем селе появилась новая ячейка общества – семья, дед с бабулей и внучкой. Уж лучше бы это были молодые. Хоть родили бы дитя, а то тут только одна молодая семья, остальные старики. Я выделил им дом в конце села, единственный, оставшийся в целости. Даст Бог, обживут. Да и нашему маленькому Герасиму будет невеста на выданье в будущем, да подруга. Жалко пацанёнка, один всё время, а так сверстник всё-таки….

6 июля 2014. Погорячился я с невестой для Герасима. Очень уж странные эти новые соседи. Бегают по селу, заглядывают в окна, улыбаются постоянно. А сегодня их мелкая бестия меня чуть до инфаркта не довела. Пока я сидел в туалете, она просунула голову под дверь, да как засмеется! Ей Богу дикая, вот ей Богу, я чуть не представился! Со страху оступившись, угодил ногой в эту треклятую дыру и вымазал новый сандаль в собственном дерме, тьфу…

10 июля 2014. Ох, беда, беда, наша молодая семья пропала! Как могли, обыскали окраины, никого не нашли. Бестия Машка показывает в сторону Ёлкино, что они ушли туда. Связался с местными в Ёлкино. Мне ответили, что никто не приходил… Беда, беда… Остались тут только старики…

18 июля 2014. Был в гостях у этих полоумных – позвали на обед. На стол поставили пустой котелок, вот послал Бог ненормальных! Сходил до дома и взял еды, пусть хоть сами поедят да девку накормят. За еду спасибо не сказали, тюк с едой бросили за печь, что за люди? Не работают и не хотят, откуда родом неизвестно, партийные или нет, не понятно, одна загадка с ними. На вопрос к Машке, откуда они, она долго думала, а потом сказала: – Мы оттуда!

Вот откуда оттуда? Пойми их попробуй, не люди, а ребус.

20 июля 2014. Пропали Ивановы. Опять устроили поиски, опять прискакала Машка, сказала, они ушли туда, показывая пальцем на небо, расхохоталась и поскакала дальше. Идиотка.

26 июля 2014. Теперь пропали Ульяновы. Остались Некодимовы, Верещагины и я. Некодимовы уже боятся новых соседей. Они рассказывали, что, когда проснулись, те сидели в их комнате, обсуждая, кто будет следующим. Почему-то Верещагин, так как он пузат и высок, и баба его в теле, а Некодимовы потом, так как суховаты. Какая связь полноты и сухости, не понятно опять же, да и что взять с больных людей?

2 августа 2014. Предсказание наших юродивых сбылось, Верещагины исчезли… Надо уходить отсюда. При виде этого семейства у меня мурашки, особенно от Машки! Вчера через окно она мне читала стишок:

Заточу я свой топор –

Головешек полон двор.

Заточу, пойду к свинье,

Заколю её везде.

Заколю – она, как взвизгнет…

При слове «взвизгнет» Машка начинала визжать так, что душа в пятки уходит. Повторяла этот стишок раз тридцать. Я схожу с ума уже!

3 августа 2014. Теперь я понял причину пропажи моих односельчан. Эта новая семейка – исчадия ада. Сегодня я поднялся на водонапорную башню, наблюдал за селом в бинокль… Надо было уходить раньше, не ждать. Лучше помереть в аномалии, чем так! Я видел, как они искусали Некодимовых! Вначале те пытались дать им отпор, но спустя секунд десять попадали на землю, не шевелясь. Эти психи набросились на них, рвали руками их плоть, набивая свои рты, а потом подхватили их за ноги и потащили к себе. Сейчас они стоят в коридоре, перед моим кабинетом. Машка царапается в дверь. Дед с бабой, бегают от двери к окну моего кабинета, стуча то в окно, то в дверь. Если вы читаете этот дневник, не доверяйте этой семейке, убейте этих бестий. Это не люди, людей все меньше становится в этом проклятом месте… Храни вас Бог…

Запись прерывается.

Волосы на всем моем теле стояли дыбом до самого конца дневника. Опять вспомнились слова Мазая: … если к тебе приклеился спутник надолго, то он должен вызывать у тебя подозрение, как минимум. Предложи ему хлеба, не жрут твари ничего, кроме человечины…

Да-а, теперь кто откажется покушать со мной, получит заряд дроби в голову! Это что же такое тут делается? Ладно аномалии, но таких вот фокусов я никак не ожидал. Время шло уже к ночи, мне придется здесь заночевать. Конечно, меня трясет от этого места, но ночью с одним фонарём и детектором я не дойду до Бушуевки. Аномалии ночью не спят, да и неизвестно, кто тут бродит по ночам. Достав свой набор инструментов, мы с Серым прошли по кабинетам. Я скрутил столешницы, забаррикадировал окно и заколотил дверь, причем подперев дверь шкафом. Открыл тушенку, сунул туда галету.

– Ешь Серый, ты заслужил. У меня тут только ты, – с горечью обнял своего друга. Ведь кроме Серого меня никто не подстрахует.

Сделав несколько глотков из фляги (аппетита совсем не было после увиденного), я лег спать. Сон был беспокойный… «Заточу я свой топор – головешек полон двор. Заточу, пойду к свинье, заколю её везде. Заколю – она как взвизгнет…» Вскочив, я вскинул ТОЗ, приходя в себя, не понимая, приснилось это мне или действительно Машка за окном. Окно было закрыто, стояла тишина, времени было 5.10 утра. Я решил возвращаться в Бушуевку. Получить свой детектор, а потом вернуться сюда! Да, дорогой читатель, вернуться! Я вспомнил про аномалию «Червоточину», о которой рассказывал Мазай. Как говорил Эйнштейн: ничто не появляется из ниоткуда, и не уходит в никуда. Хм, вроде как-то так. Вероятно, эта тройка появилась вместе с аномальным образованием. У меня перед глазами стояли силуэты погубленных жизней и… мальчика. По возможности надо решить эту задачу, не должны больше погибать дети и старики! Негоже это, как говорил Мазай – не по-христиански.

Сняв ограждение с двери, первого я выпустил Серого, потом вышел сам. Держа оружие наготове, не спеша, мы прошли до самого выхода из поселка. Таинственной тройки не было видно. Дорога до Бушуевки прошла без каких-либо приключений, нам только попались трехглазые зайцы. Серого я научил команде фас.

– Серый, ату его, ату.

Серый бросился за зайцами и одного смог настигнуть. Ему хватило одного укуса, чтобы перекусить бедное животное. Пусть охотится, одними консервами и галетами я его не прокормлю. Почувствовав инстинкт хищника и охотника, Серый был горд собой. Так к полудню мы добрались до Бушуевки.

Кирилл все так же сидел и ваял какие-то схемы, он нас даже не сразу заметил.

– А-а-а, привет Волк! Алоха, Серый! Проходите. Как прошел рейд?

– Да как сказать!? Кирилл, вот то, что ты просил: платы лампы, плюс золото и серебро. Тебе для техники понадобится, думаю. Насчет Прохора – его дневник, прочитай и подходи в «Яму», поговорим там. А мне надо принять пару стаканов, а лучше пол литра сразу, ты не представляешь, в каком аду я побывал и что видел, – я положил на стол все бумаги, сметы, дневник, всё, что нашел у Прохора, и вышел.

Взяв у бармена бутылку водки и горячую картошку с тушенкой, я расположился в самом углу. Никого не хотел видеть, ни с кем не хотел говорить. Выпив два стакана и немного поев, налил третий стакан, но его осушил залпом Кирилл, который подошел к моему столику с растерянным видом.

– Волк, тут места конечно жуткие, но то, что ты нашел, кх, это мерзко! Я слышал много каких историй, но про эту троицу уже слышал от разных людей. Сначала от команды Буки, они на них наткнулись в «Нижней топи», когда шли из Елкино. Бабку и девчонку видели, нет, они никого не съели из них. А вот исследователь Азимут, с которым я раньше работал, сгинул во второй ходке там, когда шел за платами в сельсовет для меня. Вернувшись с первой ходки, он тоже рассказывал про девчонку, купил кулек конфет для нее, дурак.

– Кирилл, что по оплате?

– Да, да, конечно, Волк! Детектор твой. С такой техникой хоть в ад можно идти, ты выполнил даже сверх нормы, да о Прохоре все прояснил, спасибо тебе! Пошли ко мне!

Придя в подсобку, Кирилл достал новый детектор для меня, положил небольшой черный чемодан.

–Это презент лично от меня АК-47, с пятью рожками и тремя пачками патронов к нему, калибр 7,62. Теперь по оплате дальше. Это разгрузка на Серого. Она имеет регулирующие ремни, не стесняет движения, по бокам титановые вставки выдержат пулю из АК, про пистолет даже говорить не стоит. Тут по два отсека с каждой стороны, сможешь положить дополнительные рожки или мелочевку какую, те же артефакты, к примеру. Церберы невосприимчивы к воздействию аномальных полей и радиации, так что имей в виду! Ну и для тебя, плащ из шкур гончих псов, брутальная вещь, дорогая, пистолетная пуля не пробьет, но синяк останется. Плащ очень мягкий, удобный, это за Прохора.

– Спасибо, Кирилл. Мне нужна взрывчатка еще и пара гранат. Или подскажи, как уничтожить аномалию. – Я рассказал Кириллу о своих предположениях о Червоточине и троицы людоедов.

– Да, брат, ну ты и задачи ставишь. Ни разу не слышал, что аномалию можно уничтожить. Тут тебе лучше к Волкодавам обратиться, а точнее, к их ученым. Червоточина находится в развалинах на севере «Нижней топи», при переходе к «Черной дыре». Ты прав, можно попытаться взорвать не саму аномалию, а руины, чтобы завалило вход в неё. Такую взрывчатку мне надо подготовить, а это время. Боюсь, гранат будет недостаточно, чтобы там все сравнять. Кстати, не хочешь взять еще одно дело? Поставить для меня пару камер и трансаномальный каингулятор в «Черной дыре». Место не изученное, никто не хочет туда идти. Оплачу очень щедро, плюс с меня взрывчатка!

– Светлый блик.

– Что, прости? – Кирилл поднял на меня взгляд.

– Светлый блик, ПНВ, твой новый прототип и я в деле. Только сначала, я зайду в Елкино, дело есть, а потом в «Черную дыру», да хоть в ад.

– Да ты не промах, брат! А, ладно, ударим по рукам! Пока Волкодавы не исследовали, я могу быть первым, согласен!

Пожав друг другу руки, я направился в «Яму». Ночь прошла, оставив послевкусие недосыпа.

Глава 7. Ёлкино. Поиски друга.

В Ёлкино мы вошли со стороны Бушуевки. С новым детектором дорога была легка, на аномалии реакция мгновенная! Еще к одним из плюсов прибора можно отнести то, что новые аномалии детектор записывал в память, давая им характеристику. Кирилл молодец, техника чудо! Что меня поразило, деревня Ёлкино была живая. Взрослые люди занимались бытом, дети играли, жизнь здесь била ключом. На первый взгляд, складывалось впечатление, что это место не тронула беда, которая прошла широким шагом по всей области. Идиллию нарушали вооруженные люди. По периметру деревни был выставлен дозор. Жители серьезно относились к своей жизни в этом крае и сделали ставку на упредительный удар для незваных гостей. В деревне было что-то наподобие постоялого двора, назывался он «У Людмилы», где можно было отобедать, переночевать. Оружие здесь не продавали, спиртного не было – в селе действовал сухой закон. Хозяйка и была та самая Людмила.

– День добрый вам! – поздоровался я с хозяйкой заведения.

– И вам доброго дня, молодой человек! Простите, но что за порода вашей собаки?

– Это не собака, это цербер, но прошу вас не волноваться, он ручной и прекрасно воспитан!

– Охотно верю, подстать своему хозяину, – на лице женщины выступали милые ямочки на щеках, когда она улыбалась.

– Меня зовут Во… Данил. Вы не поможете мне с одним делом?

– Всё в порядке, Данил, можете не волноваться по поводу прозвищ! Называйтесь так, как вам будет удобно! Я привыкла уже к прозвищам мужчин. Тут другая жизнь, другие нравы, что уж теперь. Новая жизнь диктует свои правила. Чем могу вам быть полезной?

– Спасибо! До меня дошли слухи, что тут находится странный молодой человек, не подходящий под местный колорит.

– Ммм. Да, был такой. Жалко было его, подкармливала, дала приют ему в сенях. Похож был на битую собаку, мужики его недолюбливали, называли сумасшедшим. Я не думаю, что он сумасшедший, он похож на человека, доведенного до отчаяния. Два дня назад он ушел. Исследователь Гармаш сейчас в рейде со своей группой, он видел его, как тот шел в сторону «Черной дыры».

– А где сейчас Гармаш и его группа? Могу я с ними поговорить?

– Увы, боюсь, что нет. Они ушли в Квартал 233 и больше на связь не выходили. Гармаш – мой супруг. Вы человек порядочный, сразу видно. Я могу вам дать канал мужа. Если у вас есть рация, вы можете с ним связаться и все обсудить.

– Спасибо большое, я вам очень признателен за канал и за информацию. У меня к вам последняя просьба. Если тот странный парень появится здесь, мало ли, мы с ним разминемся, возможно. Это мой друг, задержите его, предоставьте комнату и еду, я все оплачу.

– Да, конечно!

– Еще раз спасибо вам! Всего доброго!

– Всего доброго! – опять появились ямочки на щеках у этой замечательной женщины.

Значит, сама судьба ведет меня в «Черную дыру». Позвав Серого, который с интересом следил за курицами, мы двинулись дальше. Мысль о возможной встречи с однииз моих друзей подгоняла меня, подарив надежду.

Глава 8. Черная дыра.

По пути в Черную дыру я не раз пытался выйти на связь с Гармашем, но все было безрезультатно, в ответ шли только радиопомехи. Войдя в Нижнюю топь, по моей спине опять прошел озноб от воспоминаний. Дом каннибалов вместе с амбаром сгорел дотла. Таинственной троицы также не было видно. Уходя на север от села, мы приблизились к развалинам какого-то сооружения. Теперь трудно сказать, что это раньше было за здание. Остались лишь три стены и часть бетонного потолка. Вокруг были разбросаны кирпичи и куски бетонного крошева. Я увидел в центре этого сооружения знаменитую в здешних кругах «Червоточину». Она представляла собой проем в полу квадратной формы, в этот проем вела простая лестница. Как только мой взгляд коснулся лестницы, сразу зазвучал женский голос, голос молоденькой девушки, очень приятный и нежный.

– Кто здесь? Помогите, пожалуйста, я подвернула ногу и не могу встать, помогите. Помогите, прошу вас. Я знаю, что вы стоите рядом, спускайтесь, я слышу, как вы дышите. Почему вы молчите, неужели у вас нет сострадания? Будьте человеком!

Опять это чувство нарастающей тревоги. По моей спине пробежали мурашки. Я подошел к краю проема. Лестница спускалась в какую-то мглу, которую не пробивал луч моего фонаря.

–Я вижу вас! Спускайтесь, ну же, подайте мне руку. Я буду вся ваша, только вытащите меня отсюда!

Да, это очень коварно! Теперь понятно, почему тут сгинуло много людей. Сколько соблазнов, лишь бы спровоцировать жертву. И для каждого свой сценарий. Мазая звала на помощь девочка… уж не Машка ли это была? Прочь отсюда! Серому тоже не понравилось это место, он рычал и скалился, глядя на этот вход. Мы отошли от аномалии на приличное расстояние, но голос все не утихал, слышался плач, рев, мольбы, потом голос резко замолк.

По мере того, как мы входили в Черную дыру, света становилось всё меньше. Тьма, по непонятной причине, завоевала всю территорию бывшего поселка Сигнальный. Становилось все темнее и темнее. Я включил фонарь. Место это представляло собой поселок, чем-то похожий на Ёлкино. Впрочем, все советские поселки были как под копирку. В центре поселка стояла статуя Ленина. Напротив статуи располагалось здание райкома, от него вели две улицы: Клубная и улица Карла Маркса. За зданием администрации на Набережной улице стояла деревянная одноэтажная школа. Трансаномальный каингулятор и первую камеру, я решил установить как раз возле Ленина. Это был центр поселка, все просматривалось, данные должны были собираться без помех. Закончив с установкой девайсов Кирилла, мы с Серым обошли все дома этого поселка, в поисках моего друга. По мере прохождения пустых улиц, я пришел к выводу, что этот поселок продолжает жить какой-то своей потусторонней жизнью. Постоянно доносились шепоты, разговоры, звуки шагов, но не было видно их таинственных обладателей. Это место пугало и давило на психику. Осматривая дома и квартиры, из ценных вещей ничего интересного мы не нашли, только одежду, советские газеты, предметы мебели. Вернувшись в центр поселка, мне осталось осмотреть школу и здание райкома. Не могу сказать почему, но здание школы казалось очень жутким, от туда доносился, то детский смех, то женский плач. После «Червоточены» и странной семейки из Нижней топи, проверять кто там смеется или плачет желания не возникало. Если мы туда пойдем, то только в последнюю очередь. Проверив оружие, я зашел в здание райкома. На входе нас встретила проходная, за которой раньше сидел вахтер и вел запись входящих и выходящих людей. На стойке лежали колокольчик, журнал и ручка-перо с засохшей чернильницей. Чуть ниже стойки на столе стояло радио. Я не удержался и позвонил в колокольчик. В ответ послышались радиопомехи – я вскинул ружье в направление шума, – включилось радио:

– Добрый вечер, уважаемые слушатели! Я попытаюсь продолжить эту экстренную передачу отсюда, пока мы можем здесь держаться. Теперь этот город почти полностью покинут, на улицах осталось всего несколько замешкавшихся, экстренные службы не работают, пожары распространяются бесконтрольно. Эта непостижимая эпидемия беспорядочных, массовых убийств распространилась на всю Свердловскую область. С каждым часом инфицируется всё больше людей, побуждается к бессмысленным актам крайнего насилия. Мы получаем репортажи, в лучшем случае образные, о том, что люди мутируют, что их тела разбухают и искривляются, как-то изменяются. В некоторых местах массовые убийства переместились вглубь города, мы потеряли со многими регионами связь, поэтому очень сложно выяснить, сколько осталось людей, не подвергшихся эпидемии. Если по какой-то причине, вы стали одним из нас, не инфицированных, немедленно найдите себе убежище, не доверяйте ни друзьям, ни членам семьи. Занавесьте окна шторами, запаситесь самыми необходимыми товарами. Если имеется оружие, то держите его под рукой. Старайтесь как можно меньше привлекать к себе внимание. Ждите помощи со стороны военных. До тех пор постарайтесь не покидать своих домов и убежищ.

Радио замолчало, немного пошумело помехами и выключилось окончательно. Опять по спине побежали мурашки. Смогу ли я привыкнуть к этому месту? Тут надо иметь поистине крепкие нервы. Пройдя стойку проходной, мы вошли в длинный коридор. Вторую камеру я установил на бюсте Сталина, расположенного в конце коридора у окна. Посмотрим, что сможет собрать Кирилл. В кабинетах был полный порядок, всё аккуратно разложено, на стенах висели портреты лидеров партии. Мне понравились агитационные плакаты, висевшие на стенах: Не болтай, Слава Великому Сталину, Депутат – слуга народа и многие другие. Советские плакаты, по непонятной для меня причине, привлекают. Чувствуется стиль и идея. Современные плакаты: наши или зарубежные не обладают такой магией привлекательности, не вызывают никаких эмоций, хотя и специалисты по рекламе присутствуют. Не знаю, может от того, что такие плакаты рисовали художники в каком-то свойственном стиле прошлого времени?

Кроме бумаг, никаких ценных вещей. Перейдя на правую сторону коридора, я прочитал на двери табличку «Председатель ЦК». В кабинете председателя, во втором ящике стола мне попались интересные документы. В них рассказывалось, сколько еще необходимо поставить рабочих для проекта «Заря». Описывалось, что лаборатория в Квартале 233 нуждается в дополнительных поставках графитовых стержней и увеличении продовольствия. Больше ничего конкретного. Собрав документы и сложив все в рюкзак, мы направились к выходу… как за моей спиной на столе зазвонил телефон…

Медленно повернувшись, я уставился на него. Подойдя к телефону, я поднял провод, который был оторван. По моему телу пошла волна ужаса, ведь этот телефон не был подключен к сети! Я был в замешательстве, отвечать ли? Так, наверное, поступают все люди, не зная поднимать трубку или нет, если ты никого не ждешь или номер не определен. Но любопытство взяло верх надо мной, и я поднял трубку. Вначале были помехи и какой-то треск.

– Алло, – голос мой слегка дрожал.

– Алло, здравствуйте! – мне ответил приятный женский голос. – Подскажите, пожалуйста, могу ли я переговорить с Константином Владимировичем, он на месте?

– Ээ… кх… как вам сказать? – совершенно растерявшись, я не мог связать и трех слов.

– Ммм, как жаль. Может, вы мне поможете?

Я бросил трубку на телефон, дыхание было сбито, никак не получалось успокоиться и взять себя в руки. А руки тем временем тряслись, лишь Серый смотрел на меня спокойно, с некоторым удивлением. Раздался повторный звонок телефона. И опять это чувство – брать, не брать трубку, что же делать? Я снял трубку…

– Алло, неполадки на линии, наверное, нас разъединили. Алло, вы меня слышите?

– К-кто вы? – всё, что я смог проговорить.