Текст книги "Вечная Война 10. Катастрофа. Том 2"

На самом деле это также была одна из моих уловок. Таким образом, я надеялся, что враг начнет совершать ошибки. Сумятица в бою заставляла вражеских бойцов бессмысленно подставляться под стрелы или погибать под копьями или мечами легионеров. Основная задача была создать невыгодный размен, чтобы враги тратили больше призывов. Впрочем, все это было бы бесполезно, если бы не удалось убить призывателей или солдат противника. И противник, и мы могли снабжать поле боя бойцами до бесконечности. Противник ждал подкрепления, а на моей стороне каждую долю секунды создавались щиты, копья, луки и воздушные винтовки, каждую секунду – грузовики и ракетные установки, каждую минуту – танки, самолеты, пароходы и дирижабли. Я сжигал деньги, но все еще мог себе это позволить. Однако, расходы на провизию и зарплату призывателям и солдатам составляли не маленький бюджет, затягивание сражения довольно болезненно било по кошелькам моих врагов, а у меня на носу было сражение, к которому я готовился с самого первого дня прибытия на КВВ. Никто не хотел останавливаться на достигнутом.

Через четверть часа продвижение легионеров начало замедляться, а отрыв от эвакуирующихся призывателей увеличиваться. И тут мы применили тактику, ранее не используемую в сражениях с данным противником. Из задних рядов легионеров появились таранные телеги, которые толкали самые сильные бойцы. В создании телег применялись самые крепкие сплавы и закалены, а также зачарованы они были по высшему разряду. На телегах стояли маги земли, которые выравнивали дорогу перед телегами, защищали их легионеры с мощными щитами, а также другие маги, установившие магические защитные стены или сферы. Шириной телеги были четыре метра и двигались плотным клином. Появились они в самом центре прорыва на небольшом участке – всего в сотню метров, но удар их был невероятно мощным. За таранными телегами на повозках, толкаемых также очень крепкими бойцами, ехали легионеры и лучники, которые стреляли вперед и в стороны без разбора. Специальный отряд пробил строй противника, как нож для колки льда пуховую подушку, а вслед за ним бросились еще легионеры. До плетущихся в конце колонны призывателей оставалось менее двух километров, и расстояние стремительно сокращалось.

Нервы у вражеских генералов не выдержали. В небо в нескольких десятках километров от места прорыва поднялись сотни дирижаблей. Из-за близости герцогства Монтания, у каждого уважающего себя государства в этой области был свой воздушный флот. Ранее они его прятали, так как в отличие от бойцов, летательные аппараты стоили денег. Враги же знали, что у меня есть самолеты. Но тут ситуация была – пан или пропал. Может быть, они понадеялись, что мои летающие машины будут долго добираться до нужного места, а может быть, посчитали, что большие и малые дирижабли достаточно сильны, чтобы дать отпор моим самолетам, но их флот был отправлен. Моя разведка работала достаточно хорошо, я знал, что у них были дирижабли. И мне не нужно было определять их точное месторасположение заранее, я предполагал, что дирижабли прибудут на место прорыва, чтобы предотвратить избиение призывателей. Самолеты Федерации уже были на подходящих позициях. Как только дирижабли поднялись в небо, и стало понятно, где они конкретно, наши стальные птицы отправились на перехват.

Тысячи быстрых и небольших летающих машин, по сравнению с грузными и толстыми дирижаблями вылетели с нескольких десятков временных аэродромов. А сразу за ними вылетели уже сотни моих собственных дирижаблей, которые я не хотел ранее показывать и подставлять под удар. По всему фронту сейчас находились десятки моих переносчиков, с их помощью я мог стремительно перемещаться из одной точки в другую. Запретные башни не могли заблокировать мою связь со Святой Землей и связь моих подчиненных. В данный момент я присутствовал на передовой и смотрел в стремительно темнеющее небо. Зрелище тысяч самолетов и сотен дирижаблей в небе было действительно впечатляющим. Я посмотрел на стоящую рядом Амалию, у которой были свои способы моментального перемещения на тысячи километров. Я думал впечатлить ее таким ходом, но увидел лишь скучный зевок. Мое левое веко задергалось. Я подвис с немым вопросом на устах.

– Ты считаешь это большим воздушным флотом? – спросила ангел, я невольно кивнул. Та только рассмеялась. – Вот эти твои маленькие стальные птицы действительно редки в Центральной области КВВ. Но если ты когда-нибудь будешь там, то увидишь, что никто там не воюет с менее чем сотней тысяч летающих крепостей, наподобие вот этих вот твоих дирижаблей, только больше и крепче.

Вот блин, решил понтануться перед богатой женщиной, называется. Получив серьезный удар по гордыне, я проглотил все слова, которые хотел сказать, и молча вернулся к управлению битвой…

Глава 14
Играть от обороны

Пронзительный гул раздался в небесно-голубой высоте. Жужжание тысяч моторов и винтов обволокло окружающее пространство плотным туманом ожидания битвы. Внезапно гул прекратился и вокруг плывущих в небе гигантов повисла опасная тишина. Вдруг, слева по борту яростная серая туча вынырнула из мирного пухового облака, как острый кинжал предательства, вырвавшийся из сладкой улыбки красивой женщины. Тысячи стальных птиц легли на крыло и спикировали на почти беззащитных гигантов, будто стая хищных зверей напала стадо травоядных. Однако, грузные бочонки в небе оказались не так просты, какими казались на первый взгляд. На их спинах открылись тысячи окошек, откуда множество лучников собирались выпустить свои стрелы. Также можно было увидеть несколько десятков баллист, острия снарядов которых опасно поблескивали в лучах местного светила. С боков же дирижаблей вылетели десятки тысяч летающих бойцов, которые отправились на перехват самолетам.

Большая часть самолетов имела по два или по четыре воздушных пулемета, закрепленных на крыльях. Пилоты, увидев волну летающих людей и монстров, стремящуюся в их сторону, злостно нажали на гашетки. Десятки тысяч выстрелов тысяч стволов слились в один большой «пух!». Летающие бойцы, обладая способностью к полету, имели менее сильную защиту. Первый же залп пулеметов вырезал целую просеку в их строю. А многие алхимические снаряды попали даже в дирижабли. То тут и там на стальных и деревянных поверхностях появлялись подпалины, а тканевые мешки вспыхивали яркими огнями. Внутри же небесных гигантов раздавались стоны раненых лучников.

Жужжание робко и постепенно возобновлялось. От подбрюшья передовых самолетов отделились длинные цилиндры с заостренным носом и маленькими крылышками. В задней части цилиндров возгорелось обжигающее белое пламя. Неуправляемые ракеты класса воздух-воздух, громко шумя, отправились в сторону дирижаблей сквозь предварительно расчищенную от летающих бойцов просеку. И враги не успевали перехватить лишь единицы из них. Стальные птицы слой за слоем закладывали ловкий вираж, устремляясь в свободную высь, но оставляя после себя смертоносные подарки. На поверхности дирижаблей замерцали магические щиты. Но мощности их катастрофически не хватало. Гигант за гигантом теряли скорость и медленно пикировали вниз, либо стремительно падали с неба. А некоторые и вовсе громогласно взрывались, осыпая землю внизу мириадами осколков. У множества призывателей на этих воздушных судах не было путей к спасению. С болью и обидой в глазах они наблюдали за тем, как могучее пламя пожирает их товарищей впереди, а затем и их самих. Капитаны дирижаблей яростно кричали в переговорные амулеты. Это не то сражение, к которому их готовили. Это даже не было сражением, а натуральной бойней.

Строй небесных гигантов рассыпался. Чем больше погибало призывателей, тем меньше летающих бойцов оставалось на защите дирижаблей, тем более беззащитными они становились перед самолетами Федерации. Какие-то дирижабли, потерявшие управление, сталкивались с другими. Многие капитаны независимо от приказов командования, решили повернуть назад, чем внесли еще больше сумятицы в происходящее. Одинокие цели становились легкой добычей для стаи воздушных хищников. В первую очередь атаковали самые быстрые суда противников, никто не должен был вырваться обратно. Иногда мощные маги, хорошие баллисты или высокоуровневые летающие бойцы поражали самолеты, тогда пилоты, при возможности, направляли свои машины на какой-нибудь из дирижаблей и либо спрыгивали перед столкновением на парашюте, либо погибали вместе со своим небесным конем. Все пилоты были солдатами. Так у них было больше возможности учиться, хоть и воскрешение их стоило Очки Духа. Но коалиция, безусловно, несла многократно более высокие потери в живой силе. А разница в материальных потерях была подавляющей – один средний дирижабль стоил дороже десятков наших самолетов.

Через час почти одностороннего истребления в воздухе не осталось ни одного дирижабля. Более половины из них были уничтожены, оставшиеся вынуждены были приземлиться в паре-тройке десятков километров от фронта. Однако, на этом их приключения не закончились. Стальные птицы отвернули от дирижаблей и направились в сторону эвакуирующихся призывателей основного фронта. Там они отстреливали остатки боезапаса и только после этого возвращались на базу. Со смертью десятков тысяч призывателей, на фронте исчезали сотни тысяч бойцов. Сопротивление прорывающемуся отряду стало еще более слабым. Легионеры это быстро поняли и воспряли духом. Некоторые офицеры во всю силу своих легких выкрикнули «в бой!», и это быстро подхватили окружающие рядовые бойцы. Воздушная силовая волна от крика сотен тысяч глоток словно опустилась на плечи врагов многопудовыми гирями, а кровь же наших бойцов вскипела, придавая им больше сил и уверенности в себе.

Область прорыва стремительно расширялась, а передовой отряд на таранных телегах еще больше ускорился. Вставших у них на пути бойцов, разбрасывало в стороны, словно кегли. Многих из них потом вдавливали в землю стальными сапогами и колесами. Очень скоро таранный отряд настиг призывателей, которые беспомощным взглядом смотрели на приближающегося к ним многоголового монстра. Кто-то даже потерял волю к сопротивлению и просто закрыл глаза. Другие же призывали бойцов для самозащиты или поднимали оружие, но все это было бесполезно. Сначала сотни, а потом тысячи призывателей погибли в первой же волне. А дальше за передовым отрядом появились тысячи и десятки тысяч легионеров, чьи глаза горели предвкушением легкой добычи. С громкими криками они настигали призывателей, уже смирившихся со своей участью. И помощи им ждать было неоткуда. Поддержка с неба, на которую они надеялись, была похоронена неподалеку.

А затем в небе появились стальные монстры Федерации. Те не стали размениваться на бойцов и сразу обрушили кару небесную на призывателей. Алхимические бомбы падали сверху тысячами, а метательные дротики десятками тысяч. Лучники же убивали любых летающих бойцов, приближающихся к нашим дирижаблям. Десятки тысяч призывателей бессмысленно погибли в горниле сражения. Фронт в пару десятков километров немедленно рухнул. Сотни тысяч легионеров продавили остатки защиты и пустились в преследование эвакуирующихся призывателей, неся повсюду смерть и разрушение. Чем больше погибало призывателей, тем шире становился прорыв, тем больше легионеров, как волки, преследующие раненого зверя, пускались в погоню. Десятки тысяч погибших призывателей быстро превратились в сотни тысяч. Враги пытались развернуть войска, но те были растянуты по большой территории и не успевали подойти вовремя. Очень скоро весь пятачок в двести километров оказался под контролем легионеров Федерации. Как копье, погрузившееся в мягкую плоть, пятьдесят миллионов легионеров проникли глубоко в тыл противнику, пока не столкнулись со спешно установленной линией обороты. Но задачу свою они выполнили – миллион вражеских призывателей уже сложили головы на поле боя и каждую минуту тысячи призывателей продолжали умирать. Половине правого фланга пришлось отступать, бойцы не могли слишком далеко находиться от призывателей, чем дальше уходили призыватели, тем дальше от наших оборонительных стен оказывались призванные ими бойцы.

Под прикрытием ста миллионов лучников на бывшее поле боя возле наших стен высыпали десять миллионов работников, которые стали обыскивать местность на предмет чего-либо ценного. Наконечники стрел, остатки оружия или амуниции врагов, детали разбившихся или взорвавшихся дирижаблей. Им активно помогали отстрелявшиеся лучники или не занятые легионеры. Десятки тысяч легионеров же взяли в окружение упавшие, но относительно целые дирижабли. Быстро они подавили всякое сопротивление и захватили врагов. С неба приземлились дирижабли Федерации, на некоторых из них были мои переносчики, которые предоставили легионерам тысячи рабских ошейников. Призыватели с дирижаблей были особенно ценны, ведь у них было много летающих бойцов либо высокоуровневых лучников. Это была элита, на них было не жалко потратить рабские ошейники.

Прорыв продолжал расширяться, и такая атака была совершенно неожиданной для противника. Они, поняв, что проиграли на правом фланге, усилили нажим на других участках, но безрезультатно. Пока еще у Федерации были запасы стрел и алхимических снарядов, оборона наша была крепче гранита. Фронт размером в десять тысяч километров – это не шутки. Маршевая скорость высокоуровневых призывателей около двадцати километров в час. На реорганизацию фланга в две тысячи километров длиной врагам понадобились три дня. За это время работники успели зачистить поле боя, собрав с него все ценное. На телегах были перевезены крупные куски дирижаблей. Некоторые еще целые дирижабли или особо крупные куски подцепили тросами к воздушным кораблям Федерации и вывезли на нашу базу, другие же дирижабли отремонтировали в спешном порядке и опять же отправили к нам в тыл. Несколько раз противник предпринимал попытки воздушной атаки, но тут же отворачивал обратно, едва в небе появлялись наши самолеты. Мы также не собирались рисковать, дабы не попасть в ловушку в глубоком вражеском тылу.

Когда войска Федерации отступили за стены, уступая место усиленной группировке противника, на земле не осталось ничего ценного. Потери врага составили почти три миллиона призывателей и три миллиона солдат погибшими, а также десять тысяч призывателей и два миллиона солдат пленными. Но, скрипя зубами, вражеские лидеры выделили Очки Духа на их воскрешение и быстрое восстановление. На правом фланге в две тысячи километров противник сконцентрировал пятьдесят миллионов призывателей против моих семнадцати миллионов. И они решили атаковать в полную силу. Наши запасы к тому времени были истощены, и после целого дня сражений нам пришлось отступить ко второй линии обороны. Вместе с тем, после захвата первой линии обороны жизнь противника не стала легче. За первой стеной располагалась целая сеть лабиринтов и катакомб, используя которые легионеры и другие бойцы Федерации производили точечные атаки на лагери врагов, в которых гибли тысячи призывателей. Постоянные же боестолкновения не давали врагу возможности для собственной застройки. Многократно строители же или солдаты противника, которые пытались разрушить или перестроить катакомбы, были убиты или пленены.

Пока внимание вражеских генералов было сконцентрировано на правом фланге, мы предприняли дерзкую атаку на левом фланге. Тысячи единиц боевой техники и десятки тысяч грузовиков прорвали строй противника и атаковали почти беззащитных призывателей. В дело быстро вступил Святой Корпус, внезапно появившийся на поле боя почти в полном составе, и в считанные часы под копьями, мечами и стрелами Святого Корпуса погибли сотни тысяч призывателей. Пока противник захватывал первую линию укреплений на правом фланге, мои переносчики переместили самолеты на левый фланг. И во время атаки бронетехники, многотысячная стая стальных птиц обрушилась на базирующуюся в этом районе группировку дирижаблей. Летели самолеты очень высоко, почти на пределе высоты, а при подлете спланировали на выключенных двигателях. Атака была молниеносной и разрушительной. Дирижабли даже не успели подняться в воздух, как были уничтожены. Армия легионеров в десять миллионов бойцов, воспользовавшись прорывом бронетехники и убийством множества призывателей, пронзила вражеский фронт и за несколько часов прибыла к аэродрому, находившемуся недалеко от ставки командующего левым флангом.

К этому моменту ставку уже разбомбили самолеты и несколько десятков прибывших недавно дирижаблей. В округе уже вовсю занимался мародерством бронетанковый корпус. Количество погибших и взятых в плен элитных призывателей и солдат было не счесть. Также здесь было много различных ценностей, оставленных в спешке убегающими офицерами. Ценности грузили на грузовики и телеги, отправляя в тыл. Вся атака заняла менее суток, потери живой силе противника были нанесены намного меньшие, чем в первом прорыве, но было вывезено много ценностей, а также убито много офицеров. Второй уничтоженный воздушный флот оказался очень болезненной потерей для врага. Управление же левым флангом на какое-то время было парализовано, что позволило нам малыми силами оттеснить противника и собрать под стенами миллиарды выпущенных ранее стрел или наконечников от них.

Еще через пару недель сражений наше доминирование в воздухе стало подавляющим. Враги вынуждены были разбивать армии призывателей на более мелкие группы, которые стали активно прятаться, это затрудняло командование, но помогало призывателям не попасть под атаку самолетов и дирижаблей. Многие мои переносчики проникли в тыл к противнику, то тут, то там они вызвали бойцов Святого Корпуса, которые вырезали тысячи призывателей противника. Но Федерация Земли не могла бросить все силы на эту войну, было много других мест, где нужен был Святой Корпус, поэтому противник терпел потери, но продвигался вперед. Все новые и новые призыватели прибывали к коалиции, мы вынуждены были оставлять одну линию укреплений за другой. Вместе с тем, из-за трудного командования и постоянных потерь продвижение противника было крайне медленным, что давало возможность нашим работникам строить еще одну линию обороны взамен потерянной. Наши шпионы докладывали, что коалиция уже готовилась к продолжительной многомесячной или даже многолетней войне.

Герцогиня Мурак и герцогиня Лана были достаточно богатыми, поэтому наняли высвобожденных мной рабов для того, чтобы построить линии укреплений на собственных территориях. Они также покупали у меня различное оборудование, самолеты, дирижабли, танки и грузовики. А я продавал, чтобы усилить союзника, ну и немалый гешефт оседал в моих карманах с каждой такой продажи, даже с учетом того, что продавал я технику и боеприпасы с большой скидкой. Ну, и с работающих на герцогинь бывших рабов я также получал хороший налог, а также свой процент, как посредник. Такими темпами я был уверен, что война в области Монтании скоро перестанет быть для меня убыточной.

Увидев, насколько эффективна против наземных войск оказалась авиация, я отдал приказ инженерам Федерации усилить исследования в этом направлении. И вскоре, я получил очень приятный результат. Споры между авиаконструкторами по поводу конструкции крыльев самолета не утихают, пожалуй, вообще с момента создания первого летательного аппарата с использованием крыльев. В основном, есть два момента, на котором базируется теория полета – отбрасывание воздушного потока, им руководствовались авиаторы на заре эры, и разница в давлении под крылом и над ним за счет особой геометрии крыла, этим пользуются современные самолеты. И у тех, и у других есть одна большая проблема – сопротивление воздушного потока. Казалось бы, большее количество крыльев может отбросить большее количество воздушного потока и создать большую подъемную силу. Однако, увеличение количества крыльев создает большее сопротивление воздуха. И чем больше скорость полета, тем больше это сопротивление. Поэтому, в конце концов, и победил моноплан. Сколько бы не носился некий Олег Войцех с, как он утверждал, совершенно новой конструкцией полиплана или щелевого крыла, классическая схема крыла уже была устоявшейся. Никто не стал бы менять целую индустрию под желания одного человека. Тем более, что к его конструкции была масса вопросов.

Вместе с тем, у меня на КВВ не было никаких ограничений, испытания можно было проводить, как душе угодно, был бы энтузиазм. А летчики-испытатели, как бойцы, так и солдаты, были бессмертны. Мне конструкция полиплана показалась интересной, с учетом того, правильное эллиптическое крыло, произведенное на роботизированных фабриках, можно было только зачаровать, а я хотел, чтобы кузнецы могли его еще и закалить. Для закалки мне нужно было, чтобы крыло было простое и однослойное, а такое крыло можно было установить только на полиплан. С самим Войцехом я, конечно, познакомился, но и его конструкция была слишком сложной. Так было до тех пор, пока один из инженеров, который занимался конструкцией кузова грузовика, путем бесчисленных проб и ошибок не нашел материал особой прочности и гибкости. Лист этого полимерного металла можно было сделать толщиной меньше миллиметра, и он не рвался под большой нагрузкой, кроме того, он был очень и очень легкий, при одинаковой толщине, не тяжелее крыла насекомого. Благодаря таким характеристикам над корпусом самолета, который мы назвали гондолой, можно было установить ряд многоуровневых крыльев. Крылья эти после закалки и зачарования были очень прочными, но очень тонкими. Они практически без сопротивления разрезали воздушный поток, поднимаясь вверх, как крыло парапланериста, даже при не сильном ветре. А при небольшом ускорении от винтов установленных позади гондолы, многоуровневые крылья, буквально плывущие меж воздушных слоев по принципу экраноплана, создавали огромную подъемную силу. Со стороны казалось, будто обычная парусная лодка поднимается в небо. Энтузиасты даже начали создавать макеты, способные к взлету с помощью реальных парусов. Пусть конструкция не позволяла летать на больших скоростях, но грузоподъемность ее при одинаковых рабочих размерах многократно превышала возможности дирижаблей, а экономичность была просто несоразмерна. Кроме того, в свернутом состоянии крылья занимали совсем немного места, и их было проще ремонтировать, чем корпус дирижабля. Довольно быстро инженеры подсчитали, что экономичность перевозок, пусть и уступала поездам и пароходам, но была сопоставима с грузовиками. Если же учитывать, что для этого полиплана не нужны были дороги, а взлетал он уже на скорости в пятнадцать-двадцать километров в час, обычные грузовики нервно курили в сторонке, что уж говорить про телеги и прочий низкотехнологичный транспорт. В голове моей тут же созрел план по монополизации грузоперевозок в Высшем поясе и Центральной области КВВ. А там уже и до Срединного дойдет. Очень быстро все мои фабрики и мануфактуры по производству дирижаблей переквалифицировались на полипланы, и даже многие фабрики по производству грузовиков начали переделываться…